– Гейбриел, что ты здесь делаешь?
      Джесс Рендалл совсем не ожидала, что в международном аэропорту «Крайстчерч» ее будет встречать тот, за кого она вскоре выйдет замуж!
      – Подумать только! Целый год прожила без меня в Лос-Анджелесе, а сказать можешь только это?
      Джесс быстро поцеловала его в щеку, чувствуя себя странно неуклюжей.
      – Извини, я просто удивлена. Думала, ты очень занят на ранчо.
      – Я хотел поговорить с тобой. Но сначала надо сделать самое главное.
      Гейб нагнул голову и неожиданно для Джесс крепко обнял ее и поцеловал в губы. Она вцепилась в его рубашку, чтобы не упасть. Голова закружилась, в ушах гремели удары сердца, а кровь едва не вскипела.
      Такого интимного поцелуя у них еще не было. И ей почему-то понравилось!
      – Добро пожаловать домой, – сказал Гейб, отпуская Джесс.
      Выражение его зеленых глаз нельзя было понять неправильно – Гейбриел Дюмон был мужчиной, более чем готовым к брачной ночи.
      Подхватив багаж, Гейб повел Джесс к частной посадочной площадке, где уже был готов к взлету «Юбилей», один из двух небольших самолетов ранчо «Энджел стейшн».
      Побаиваясь предстоящего брака с Гейбом и напуганная своей необъяснимой реакцией на его поцелуй, Джесс могла бы сравнить свои ощущения только с тем, что испытывает человек, готовясь прыгнуть за борт корабля во время шторма. Весь прошлый год она убеждала себя, что ее брак будет спокойной, рутинной сделкой, и никогда не задумывалась, что, значит, быть женой Гейбриела на самом деле… А ведь он будет прикасаться к ней и требовать гораздо большего, чем невинные поцелуи на публике.
      Когда Гейб устроился в кресле пилота, Джесс почувствовала перебои в сердце. Ей сразу стало понятно, что рядом с ней сидит мужчина, привыкший управлять. И не только самолетом. Этот мужчина – ее жених! – точно знает, чего хочет и как этого достичь. Игнорировать его желания будет невозможно…
      Он высок и бесспорно силен. Бледные шрамы от ожогов на левой руке лишь вносят свой вклад в его ошеломляющую ауру мужественности. Стальные мускулы, ясные зеленые глаза и выгоревшие на солнце волосы делали его похожим на модель из глянцевых журналов. Одним лишь своим видом Гейб мог бы привлечь внимание любой женщины. Он красив – опасно красив, как тигр в джунглях.
      Уже не в первый раз Джесс спросила себя, не в припадке ли безумия она решила выйти замуж за мужчину, о котором знала совсем немного, хоть и росли они по соседству.
      – И чему же ты научилась в Лос-Анджелесе? – спросил Гейб, когда самолет оторвался от земли.
      Джесс все еще была взволнована его поцелуем, и ей пришлось собрать все силы, чтобы голос звучал спокойно.
      – Живописи.
      – Это и так понятно, Джесс. Ведь ты отправилась в Штаты, чтобы попробовать свои силы в рисовании.
      – Да. И там я поняла, что у меня есть способности. – Это было потрясающее открытие – ведь Джесс всю жизнь помогала родителям на маленьком овцеводческом ранчо, уделяя искусству лишь малую толику времени. – Мои работы были выставлены в нескольких галереях.
      – Ты ни о чем таком не упоминала, когда я тебе звонил.
      Джесс пожала плечами. Гейб звонил два раза в неделю и никогда не говорил с ней дольше нескольких минут. После таких звонков она чувствовала себя потерянной и смущенной. И так и не решилась рассказать Гейбу о том, что послала фотографии некоторых своих работ Ричарду Дусевичу, владельцу галереи в Окленде.
      – Я покажу тебе мои картины. – Боясь, что Гейб может не поверить, она торопливо добавила: – Они должны скоро прибыть сюда.
      Солнце вспыхнуло в его волосах, когда он кивнул.
      – Ты будешь скучать по Лос-Анджелесу?
      – Нет. – Джесс отвернулась и стала смотреть на равнины Кентербери, с большой высоты напоминающие клетчатое одеяло. Уже близка Страна Маккензи, расположенная в предгорьях Южных Альп Новой Зеландии, которые она всегда считала своим домом. – Мне надо было уехать, но не навсегда. А теперь я вернулась, и буду жить здесь.
      – Правда?
      Почувствовав насмешку в его тоне, она повернулась к нему.
      – Что за вопрос? Мы с тобой женимся… или ты передумал?
      Возможно, он успел влюбиться в одну из тех чувственных, уверенных в себе красоток, которые наверняка сменяли одна другую в его постели? Руки Джесс от этой мысли сжались в кулаки.
      – Я-то не передумал. А за тебя беспокоюсь.
      – Я обещала, что вернусь, готовая к браку. И я готова.
      Год назад ее ошеломили два удара – смерть отца и потеря прав на семейное ранчо «Рендалл стейшн». Тогда у нее не было сил, чтобы стать чьей-то женой. Особенно женой такого мужчины, как Гейбриел.
      – Дамон и Кейла расстались.
      Смысл его слов не сразу дошел до Джесс.
      – Что? Но ты же говорил, что Кейла беременна!
      – И скоро родит. Твой бойфренд ушел от нее три месяца назад.
      Джесс нахмурилась.
      – Дамон – мой друг, и ничего больше.
      – Как бы ты ни хотела иного?
      – Да. Как бы я ни хотела иного, – призналась Джесс, несмотря на то, что вопрос Гейба оскорбил ее. – Он никогда не любил меня. Во всяком случае, не так, как Кейлу.
      – Ее он тоже вряд ли любил. Этот мальчишка не пропускает ни одной юбки.
      От такой прямолинейности Джесс смутилась и покраснела.
      – Вряд ли его можно назвать мальчишкой. Мы с ним ровесники.
      Впрочем, к двадцати шести годам любому пора повзрослеть!
      – И вообще ведет себя как подросток.
      Сам Гейб был на девять лет старше Джесс, но заметно это становилось редко – лишь в таких ситуациях, как сейчас.
      – Как это случилось? И почему ты не рассказал мне раньше?
      Гейб как-то странно взглянул на Джесс.
      – Разве Дамон не сказал тебе?
      – Когда? Мы с ним не разговаривали с тех пор, как я уехала.
      – Ни разу?
      – Ни разу.
      Вот она и солгала. Но ей так не хотелось сейчас вспоминать о том единственном звонке Дамона. Это случилось четыре месяца назад. Он был пьян и говорил такие вещи, какие женатому мужчине не следовало бы говорить, а ей – слушать.
      – Ходят слухи, что дело идет к разводу.
      – Бедная Кейла.
      – Ты лицемеришь, Джесс. Не ожидал от тебя. Ее щеки опять запылали.
      – Что бы ты ни думал, я не пожелала бы такой участи ни одной женщине. Не могу поверить, что Дамон бросил жену.
      – Возможно, он, наконец, понял, от чего отказался. – В голосе Гейба прозвучал вызов. – Что ты теперь собираешься делать?
      – Почему ты спрашиваешь? – удивилась Джесс.
      – Завтра мы поженимся, и всю оставшуюся жизнь я хочу прожить с тобой. Но если ты намереваешься гоняться за Дамоном, то будет лучше, если ты скажешь мне об этом сейчас.
      Джесс прерывисто вздохнула.
      – Как я могу принять такое решение за одну секунду?
      – Так же, как ты приняла решение вступить в брак со мной и на мои деньги отправиться в Лос-Анджелес.
      – Не смей бросать мне в лицо такие слова! Я должна была уехать.
      – Так ты выйдешь за меня замуж или нет?
      По правде, говоря, у Джесс просто не было выбора, но на всякий случай она спросила:
      – Сколько стоит выкупить «Рендалл стейшн»?
      Сам Гейб никогда не интересовался их фамильным ранчо. Это она попросила его вмешаться и восстановить право выкупа. Но ранчо, которое прежде принадлежало ее родителям, теперь было его собственностью. Как и сама Джесс…
      – Таких денег у тебя нет. – Он фыркнул. – И у Дамона их нет. И не будет.
      С этим не поспоришь. И еще она должна Гейбу круглую сумму за год, проведенный в Лос-Анджелесе – год, в котором она так отчаянно нуждалась, чтобы повзрослеть.
      И она повзрослела. Она дала обещание своему умиравшему отцу и сдержит слово. Потомки рода Рендаллов всегда будут жить на фамильной земле.
      – Я выйду за тебя замуж.
      – И подпишешь добрачный договор.
      Она поняла, что он имеет в виду.
      – Я не буду требовать землю в случае развода. Ты купил ее, и мне это ясно.
      А еще спас участок от застройщиков, которые разрушили бы все. И взамен потребовал от нее вступить с ним в брак. Она согласилась – тогда это не казалось жертвой. В то время она наивно полагала, будто в этом браке у нее не будет никаких эмоциональных связей, и ее душа и тело останутся в безопасности. Ей никогда не приходило в голову, что Гейб может захотеть гораздо большего.
      Но он никогда прежде и не целовал ее так, как сегодня.
      – Мой адвокат принесет бумаги завтра утром.
      – Прекрасно.
      Опустив голову, Джесс старалась не думать о предстоящем разводе Дамона. Маленькая эгоистичная часть ее, та часть, которая всегда его любила, хотела сказать Гейбу, что свадьба отменяется. Но лгать себе Джесс прекратила давным-давно. Даже если Дамон останется единственным мужчиной на земле, они смогут быть только друзьями.
      – Зачем ты похудела? – неожиданно спросил Гейб.
      – Как-то само собой получилось. Я думала, ты обрадуешься.
      Ведь его женщины всегда были длинноногими, стройными красотками. А Джесс была невысокой и даже теперь не такой уж и стройной.
      – Я женюсь на тебе не из-за твоего тела. Она закусила нижнюю губу.
      – Конечно.
      Несмотря на потрясший ее поцелуй, она слишком хорошо понимала, что богатый и чрезвычайно привлекательный Гейбриел Дюмон женится на ней не из-за этого. И не из-за ее ума или знания жизни на ранчо. Нет, Гейбриел женится на ней по очень простой причине – из соображений удобства. Ведь в отличие от остальных женщин, которые встречались ему на жизненном пути, у нее нет никаких романтических иллюзий. Она не ждет его любви, да и не хочет ее. И поэтому годится в жены мужчине, не способному любить.
      – Я купила свадебное платье в Лос-Анджелесе, – сказала Джесс, чтобы заполнить паузу.
      – У тебя точно нет сомнений?
      – Нет. Ты дал мне год. Теперь я готова.
      Я должна узнать, кто я, прежде чем на всю оставшуюся жизнь стану миссис Дюмон… Я никогда не умела постоять за себя. Если не выучусь этому теперь, ты всю жизнь будешь подавлять меня.
      Ее отчаянная просьба в тот вечер, когда они приняли решение пожениться, навсегда врезалась ему в память. Джесс выросла под защитой родителей. Оставшись одна после их внезапной смерти, она растерялась. Все же ей хватило храбрости сказать ему в лицо то, чего многие никогда не сказали бы, – что он способен разрушить ее личность своим неумолимым прагматизмом.
      И теперь рядом с ним сидит женщина, не похожая на сломленную девочку, какую он знал год назад.
      И Гейб это почувствовал.
      – Хорошо.
      Он выбрал Джесс, потому что она ничего не будет требовать от него. Ведь все, что ей нужно, – это сохранить «Рендалл стейшн».
      – А ты… – начала она, помолчала и продолжила: – Ты не нашел другую?
      – Я хочу, чтобы моей женой была ты, Джесс. Я хочу, чтобы ты жила на «Энджел стейшн», носила мое имя и стала матерью моих детей. – Пусть она знает, что он сделал свой выбор и не изменит его. И то, что он не испытывает к ней никаких чувств, облегчает их задачу. Он давно решил, что в его браке любовь не будет играть никакой роли. – В отличие от Дамона, я не склонял тебя к сексу даже после того, как мы обручились.
      – Ты собираешься вспоминать о нем каждый раз, когда мы с тобой будем разговаривать?
      Он не ожидал упрека и с удивлением взглянул на Джесс. Она сидела, прищурив глаза и скрестив руки на груди.
      – Кого бы ты хотела пригласить на свадьбу? Она прерывисто вздохнула и провела рукой по своим рыжим локонам. Они не изменились – все та же необузданная масса шелковистых, будто пылающих огнем волос.
      – Я бы хотела, чтобы все прошло камерно. Что скажешь, если мы пригласим только тех, кто живет на ранчо?
      – И никого больше?
      – Никого. А разве кто-нибудь знает?
      – Многие догадались, когда услышали, что ты направляешься на «Энджел стейшн».
      Джесс кивнула и подумала, что совсем скоро Гейб станет ее мужем. Представив себе, к чему это приведет, Джесс почувствовала страх, но усилием воли подавила его. Гейбриел никогда не стал бы принуждать ее к чему-либо.
      – Что ж, слухи скоро подтвердятся.
      – Завтра в четыре часа тебя устроит?
      Ее горло сразу пересохло, и она должна была откашляться, чтобы прочистить его.
      – Вполне.

      – Сегодня ты будешь спать в комнате для гостей.
      – Только сегодня? – переспросила Джесс, наслаждаясь великолепным видом, открывающимся из окон. – Ты хочешь сказать, что мы с тобой… станем, близки так скоро?
      – Мы же собираемся пожениться, Джесс.
      – Знаю. Но не можем же мы…
      – Я был честен с тобой, когда говорил о своем желании иметь детей.
      – Да, но нам потребуется время, чтобы… привыкнуть друг к другу.
      – Привыкнуть?
      Гейб стоял у нее за спиной, и когда она почувствовала его дыхание на своей шее, желание вспыхнуло у нее в крови, и ей показалось, что весь мир перевернулся.
      – Думаю, ты меня, понимаешь.
      – Я целый год ждал тебя. Если тебе нужно больше времени, найди себе другого мужчину.
      – Что? Что ты хочешь сказать? Неужели ты отменишь свадьбу, если я не соглашусь немедленно заняться с тобой сексом?
      – Успокойся, Джесс. Вспомни, зачем мы вступаем в брак. Ты хочешь сохранить в своей семье землю Рендаллов, а я хочу, чтобы мои дети унаследовали «Энджел стейшн». Ведь мне уже тридцать пять лет. Да, мы женимся, чтобы у нас появились наследники. И мы либо начинаем наши отношения и будем их продолжать, либо вообще ничего не начинаем и расстаемся.
      Это было жестокое, но правдивое описание их сделки. Ну почему он не смягчил формулировку даже сейчас, когда она так отчаянно нуждается в поддержке?
      – Я девственница, Гейб. И если завтра я сделаю несколько ошибок, тебе придется извинить меня.
      Он замер.
      – Что?
      – Ты слышал.
      – Неужели Дамон никогда не пытался…
      Если бы она не знала своего будущего мужа, то сочла бы этот вопрос преднамеренной попыткой посыпать солью кровоточащую рану. Но хитрость и злонамеренность не были присущи Гейбу – он всегда нападал в открытую.
      – Нет.
      – И ты не искала другого любовника? – Он запнулся, потом ответил на свой вопрос прежде, чем Джесс успела что-нибудь сказать: – Конечно, нет. Ты ждала, что Дамон влюбится в тебя.
      Его жестокое предположение было очень близко к истине.
      – В любом случае я менее опытна, чем те женщины, к которым ты привык.
      – Вот и прекрасно. Я сам тебя научу всему.
      – Ты, должно быть, шутишь!
      Он нагнул голову, и его губы оказались на волоске от ее губ.
      – Я думал, ты уже поняла – у меня нет чувства юмора.
      Его поцелуй не был мягким и нежным. Завладев ее ртом, Гейб заставил ее раздвинуть губы…
      Джесс замерла. Но на сей раз поцелуй не закончился также быстро, как в аэропорту. Она не поняла, как получилось, что она прижалась к Гейбу всем телом, охваченная вспыхнувшим желанием. Когда он отпустил ее, она могла только хватать воздух широко раскрытым ртом.
      И тут Гейб поцеловал ее снова.
      И на этот раз он тоже не торопился, наслаждаясь роскошной мягкостью ее губ. У него не осталось сомнений, что она отвечает ему. Все происходило так, как он и хотел. Может быть, Джесс и любит другого, но в кровати она будет выкрикивать имя своего мужа.
      Но Гейб не ожидал, что сам испытает такое наслаждение от ее поцелуя. Это не обрадовало его. Страсть может разрушить наилучшие планы, превратить порядок в хаос. Ему же необходим брак без эмоций, потому-то он и выбрал себе в жены Джесс. Но сейчас он чувствовал, как она пылает в его объятиях.
      Прервав поцелуй, он смотрел, как она пытается прийти в себя, не открывая глаз и прерывисто дыша. Ее губы были влажными, тело податливым. Было так легко поцеловать ее снова, но он не имел намерения поддаться обаянию Джесс.
      Впрочем, он не собирался уступать ей и ни в чем другом.
      Она открыла глаза.
      Проведя большим пальцем по ее нижней губе, Гейб опустил руку ей на бедро.
      – В кровати у нас с тобой не будет никаких проблем.
      Ее покорность тут же испарилась.
      – Отпусти меня сейчас же!
      Гейб отстранился и устремил взгляд к ее напрягшейся груди. Румянец залил шею и щеки Джесс, но она не шевельнулась. Упрямая. И ему пришло в голову, что было бы очень приятно приручить ее.
      – Поспи немного. Завтра предстоит много хлопот. И помни, Джесс, я не из тех мужчин, которые теряют то, что, считают своим.
      Около семи утра Джесс спустилась в кухню, где уже суетилась миссис Крофт, давняя подруга матери Джесс.
      – Почему бы тебе не поспать подольше, моя девочка?
      Миссис Крофт поцеловала Джесс в щеку.
      – Где Гейб?
      Джесс старалась не думать о той жестокости, с какой он вчера вечером продемонстрировал ей свою власть над ней. Но в этом нет ничего удивительного. В бизнесе Гейб имел репутацию человека с железной волей. С чего бы ему быть другим в качестве мужа?
      – Ушел с Джимом проверять скот. Кажется, Гейб еще не понял, что сегодня день его свадьбы, и совсем не волнуется.
      Неужели Гейб может волноваться о чем-нибудь?
      – Я могу помочь вам?
      – Просто сядь и поешь. Потом успеешь принарядиться к свадьбе.
      Джесс съела то, что перед ней поставила миссис Крофт, но мысли ее были заняты отнюдь не завтраком. Та часть ее сердца, которая навсегда полюбила Дамона, продолжала твердить, что эта свадьба – ошибка. Возможно, Дамон…
      Нет.
      Кейла беременна. Как Джесс сможет жить, если с матерью или ребенком случится что-нибудь плохое? И надо признать правду – у Дамона было больше двух десятилетий, чтобы влюбиться в нее, Джесс, но он всегда выбирал других.
      А как же тот звонок? И его слова?
      Нет!
      Джесс отодвинула тарелку.
      – Пойду пройдусь. Женщина кивнула.
      – Гейб у восточного амбара. Улыбнувшись, Джесс поблагодарила миссис Крофт за завтрак и вышла на улицу. Ей совсем не хотелось видеть своего будущего мужа после того, как вчера за несколько секунд он внес такую сумятицу в ее размеренную жизнь. Как женщина может любить одного мужчину, но целоваться с другим? Да, ей нужно время, чтобы разобраться в себе.
      Две овчарки промчались мимо, затем возвратились, покружились около нее и решили бежать впереди. Джесс глубоко вздохнула, наслаждаясь свежим утренним воздухом. Окружающий пейзаж был великолепен – холмы, покрытые изумрудной травой, овцы, полевые цветы, казавшиеся прекраснее садовых, и надо всем этим – бесконечная лазурь неба.
      Джесс чувствовала, что ее место – на этой земле. Она никогда не уйдет отсюда.
      Ни за что не уйдет.
      Собаки залаяли и унеслись прочь. Джесс медленно шла, не сводя глаз с западного амбара.
      Это было единственное здание, сохранившееся после страшного пожара, который случился двадцать пять лет назад. Отец Джесс был среди тех, кто приехал той ночью, чтобы бороться с огнем, но погасить пожар оказалось невозможно. Огонь, будто чудище, вырвавшееся из преисподней, пожрал почти все… и всех.
      Дойдя до старого здания, Джесс открыла дверь.
      Увидеть Гейба она никак не ожидала и постаралась не показать, как испугалась.
      – Миссис Крофт сказала, что ты в восточном амбаре.
      Гейб опустил кипу сена на другую, и пыль взметнулась сверкающими в лучах солнца искорками. Потом снял рабочие рукавицы и затолкал их в задний карман джинсов.
      – Ты хотела увидеть меня?
      – Что ты здесь делаешь?
      Почему она не может отвести глаза от его ловких мускулистых рук?
      – Нам нужно освободить здесь место.
      – О. – Она помолчала. – Можно тебя спросить?
      Он что-то проворчал, и Джесс продолжила:
      – Когда-нибудь после свадьбы, возможно, завтра или послезавтра… я хочу съездить к родителям. Ты не будешь возражать?
      Ее родители покоились на семейном кладбище Рендаллов всего в часе езды отсюда.
      – Конечно, я не возражаю.
      Его лицо оставалось суровым, но ей показалось, что его голос смягчился. И хотя она не надеялась, что следующий вопрос встретит такое же понимание, она задала его – потому что с самого начала их брака не собиралась позволить Гейбриелу Дюмону управлять ее жизнью.
      – Я хочу посетить и твоих родственников тоже. Ответом ей было долгое молчание.
      – Я их почти не помню, но знаю, что Майклу было четыре и еще меньше – Анжелике.
      Гейб снова замолчал, и Джесс прибавила:
      – Они были твоей семьей. Мы должны хранить память о них.
      – Прекрасно. – Это было произнесено без всякого выражения, но, по крайней мере, он согласился. – Ты готова к свадьбе?
      – Готова.
      Они вышли из амбара и направились к дому.
      – У нас не будет времени для медового месяца.
      – Я понимаю. Это хорошо. – В ее словах не было ни капли лукавства.
      При мысли о том, что им с Гейбом полагается отправиться на какой-нибудь романтичный курорт, у нее в животе будто завязывались тысячи узлов. Но тут ее внимание было привлечено к темно-синему седану. За ним к дому подъехала еще одна машина.
      – У нас гости?
      – Это Дэвид Риз, мой адвокат. – Гейб ускорил шаг. – А во второй машине Фил Снелл, твой адвокат.
      – Мой?
      – При подписании должны присутствовать адвокаты с обеих сторон.
      – Ясно.
      Оставшуюся часть пути они проделали в молчании.
      Фил оказался очень дотошным, но иначе и быть не могло – ведь речь шла о большой сумме денег и внушительных земельных владениях.
      – В случае развода вы не будете претендовать на землю, – подчеркнул Фил. – Но получите существенную денежную компенсацию, точный размер которой будет зависеть от продолжительности брака. Это чрезвычайно хорошие условия. Ваш жених – очень щедрый человек.
      Но для нее значение имели не деньги, а совсем другие вещи – взаимное уважение, поддержка, верность.
      – Где я должна подписать?
      Потом, направляясь в свою спальню, она чувствовала необъяснимую тяжесть на сердце. Было неправильно, что день ее свадьбы начался с обсуждения денег и имущества. Но что еще могла она ожидать? В жизни Гейба самым главным было его ранчо «Энджел стейшн», а жена… ну, жена была отнюдь не в начале его списка приоритетов.
      – Ничего нового ты не узнала, – прошептала она себе, проводя рукой по атласу подвенечного платья цвета слоновой кости.
      Но почему, почему у нее в голове так прочно засела мысль, что она собирается совершить огромнейшую ошибку?
      Я тоскую без тебя, Джесси. Напрасно я дал тебе уйти. Возвращайся ко мне…
      Дрожа, Джесс взяла телефон, едва понимая, что делает. Первые шесть цифр она набрала легко, но когда палец застыл над последней, слеза скатилась по щеке. Нет. Покачав головой, она повесила трубку. Она не отбросит память о своем отце и чувство собственного достоинства ради неосуществимой мечты.
      Через несколько часов Джесс уже сжимала в руке свадебный букет. И присутствие Гейба рядом с ней ее совсем не успокаивало.
      Он никогда не будет нежным и мягким. Конечно, он уже считает ее своей собственностью. Но его поцелуи показали, какой он требовательный. И он захочет намного больше, чем она считала себя обязанной дать ему.
      – Джессика Бэйли Рендалл, берешь ли ты в мужья этого мужчину?
      До последней секунды она ждала, что прозвучит знакомый голос Дамона и свадьба будет остановлена. Если бы это случилось, она, возможно, бросила бы все – свои принципы, обещания, привязанности. Но Дамон не приехал, хотя о намечающейся свадьбе, казалось, знал весь город.
      Стиснув зубы, Джесс произнесла:
      – Да.
      При этом она смотрела Гейбу прямо в глаза. Пылкое желание, светившееся в их глубинах, поразило ее. Ведь женится-то он по причинам, весьма далеким от страсти…
      Но как бы то ни было, теперь она принадлежит ему.
      Услышав громкие поздравления и аплодисменты, Джесс поняла, что пропустила остальную часть церемонии.
      – Джесс?
      Моргая, чтобы скрыть замешательство, она посмотрела вокруг.
      – Что?
      В глазах Гейба светилась улыбка, когда он отвел в сторону завиток, выбившийся из ее высокой прически.
      – Они требуют поцелуя. И я тоже.
      Она встала на цыпочки, обнимая его одной рукой за плечо, и почувствовала, как румянец заливает лицо. Потом ощутила на шее его ладонь. К нежности-этого прикосновения она не была готова. Джесс попыталась удержать вздох, но он услышал. Улыбаясь, Гейб прижал ее к себе, положив другую ладонь ей на спину.
      И поцеловал.
      Капитуляция. Абсолютная, бесспорная капитуляция.
      Теперь назад дороги уже не будет. Не понимая, что делает, Джесс прильнула к Гейбу. Ее руки сомкнулись вокруг его талии, а доводы разума утонули в лавине ощущений.
      Кто-то одобрительно засвистел. Джесс отстранилась от Гейба, но быстро осознала, что ей это удалось только потому, что он сам решил отпустить ее.
      За миг до того, как он повернулся к гостям, в его глазах она увидела удовлетворение и нетерпение. Ей стало ясно, что Гейбриел собирается закрепить их сделку в постели. И от этой мысли кровь быстрее побежала по венам.

      Вечером Джесс долго стояла перед платяным шкафом, не зная, что надеть. Она не хотела предстать перед Гейбом в слишком соблазнительном наряде, чтобы он не подумал, будто она бросает ему вызов. Она не сомневалась, что он достаточно безжалостен, чтобы хладнокровно покончить с их браком, если она нарушит условия.
      Она была так поглощена своими мыслями, что не услышала, как открылась дверь между ее комнатой и хозяйской спальней.
      Ее сердце быстро забилось, и она повернулась лицом к своему мужу.
      – Мне казалось, ты внизу.
      Гейб медленно расстегивал верхние пуговицы своей белой рубашки.
      – Я решил, что дела могут подождать.
      – О. – Джесс подняла руку к своим волосам, потом опустила ее, не зная, что ей делать. – Я пока не готова.
      Его улыбка была медленной, чувственной и очень довольной.
      – Об этом я позабочусь.
      Джесс покраснела, и ее дыхание стало прерывистым. Она уже ничего не замечала, кроме своего мужа. Он положил руки ей на талию, и ее тело стало податливым, словно теплый воск.
      Она подняла руки и положила их ему на грудь, неосознанно пытаясь удержать его на расстоянии. Но, ощутив жаркое тело Гейба через тонкий хлопок его рубашки, Джесс почувствовала, что ее желание начало возрастать.
      Одну руку оставив на ее талии, другой он начал вынимать заколки из ее волос.
      – Мне нравятся твои волосы, Джесс.
      – В юности они были светлее.
      Джесс не знала, зачем сказала это. Какое ему дело до того, что раньше ее волосы были цвета морковки? Но сейчас они нравятся Гейбу. Почему это вдруг стало иметь значение?
      – Хм. – Он продолжал распутывать локоны, бросая заколки на пол. – Я не хочу, чтобы ты их отрезала. – Она издала неопределенный звук, и Гейб улыбнулся. – Ты ведь не срежешь их только для того, чтобы досадить мне?
      Эта ребяческая мысль мелькнула у нее в голове за секунду до его слов, но Джесс не собиралась признаваться. Да она и себя не понимала – ей казался неправильным тот факт, что она наслаждалась браком, который был заключен по соображениям обоюдной выгоды.
      – Заколки все вынуты?
      Он провел обеими руками по волнам ее волос.
      – Похоже на то.
      Теперь его пальцы ласкали ее затылок, и от удовольствия Джесс закрыла глаза.
      О чем она только думает?
      Джесс ощутила панику из-за своей полной неспособности оставаться сильной в присутствии этого мужчины.
      – Гейб, ты не обязан медлить. Я хочу, чтобы все произошло быстро и ты ушел.
      Это была преднамеренная попытка вывести его из себя. Джесс казалось, что ей было бы намного легче сопротивляться сердитому Гейбриелу, чем этому соблазнительному мужчине, способному зажечь в ней такие чувства, которые она в себе и не подозревала.
      Но он только покачал головой.
      – О нет, Джесс. Я собираюсь доставить тебе наслаждение, дорогая моя жена. Это моя обязанность как твоего мужа.
      Она была уверена, что он дразнит ее.
      – Прекрати играть со мной.
      – Я абсолютно серьезен. Я хочу, чтобы моей жене было хорошо со мной.
      И она не смогла найти ответа.
      Гейб подхватил ее на руки и отнес в спальню. Ей уже не хотелось убирать руки с его шеи, когда он начал расстегивать молнию на ее платье, медленно, сантиметр за сантиметром. Каждый нерв в теле Джесс был уже натянут до предела. Она закрыла глаза.
      В этот момент Гейб поцеловал ее, и она застонала от наслаждения.
      Потом он на миг отстранился, но лишь для того, чтобы проложить дорожку из поцелуев вниз по ее шее. Она откинула голову, не сознавая, что делает. Ничто в ее жизни не подготовило ее к этому взрыву чувств.
      Руки Гейбриела – руки мужчины, который работает на земле, – были шершавыми, а прикосновения его губ к ее шее – мягкими, как бархат. У Джесс перехватило дыхание.
      Она готовила себя к тому, чтобы спать с Гейбом. Она должна будет вынести это, хотя будет тяжело заниматься сексом с нелюбимым мужчиной. Но все оказалось не так, как она рассчитывала. Она таяла в его руках. Это смущало ее, вызывая желание взять паузу и одуматься. Но все ее усилия были тщетны.
      А Гейб уже прикоснулся к ее покрытой кружевом груди, разрушая все мысли о сопротивлении.
      Однако она не собиралась сдаваться так быстро. Запустив пальцы в его волосы, Джесс заставила его поднять голову.
      – Почему я должна раздеться первой?
      Ее голос прозвучал хрипло.
      – Расстегни мою рубашку.
      Это был и приказ, и вызов одновременно.
      Загорелая мужская кожа обнажилась совсем рядом с ее губами – чистое искушение, от которого в горле Джесс тут же пересохло. Но отступать она не намеревалась, продолжая расстегивать пуговицы. Наконец она вытянула полы рубашки из его брюк.
      И он поцеловал ее снова. Потом сдвинул руку ей на плечи. Она инстинктивно поняла, чего он хочет, и позволила ему стянуть платье вниз по ее рукам. Но когда он отодвинулся, чтобы посмотреть на нее, она прижала атлас платья к своей груди.
      Его глаза блестели страстью, какой она прежде не видела.
      – Сделай это для меня, Джесс.
      Ее тело одержало победу над разумом. Она опустила глаза и разжала пальцы. Платье скользнуло с ее тела, как струи прохладной воды.