Воины Тьмы

Мы миновали кухню с огромной жаровней, полную поварят, дыма и аппетитных запахов, прошли двумя низкими коридорчиками с грубыми каменными стенами, открыли дверь в конце и попали в круглую комнату типа каменного мешка. Палострор, войдя последним, зажег два светильника у входа.

Я огляделся. На полу были горками свалены мечи и доспехи, стояли прислоненные к стенам копья. А в самой середине комнаты на расстеленной тряпице лежала сложная металлическая конструкция. Я сразу узнал его, хоть никогда в глаза не видел, подошел и взял в руки, как старого друга. Две прохладные ручки — нижняя и боковая — удобно легли в ладони, полукруглая выемка точно вписалась в бедро. «Клат» — тот же «Щекотун» — ручная модель «Термита», способный продырявить любое материальное препятствие толщиной до двух ласе, или пяти земных метров. Аи да лемхи! Вот так запросто изготовили волновик и притащили на кухню, для хранения по соседству с колбасой!

Честно говоря, появилось сильное желание проделать на пробу пару дырок в окружающих стенах. Оружие, как говорится, провоцирует. Я погладил большим пальцем предохранитель справа и аккуратно опустил «Щекотун» обратно на тряпочку. Да, теперь я верил, что они способны изготовить и «Диктатор». А с этой штукой они легко разоружат даже небольшое войско. Волновик не может разрушать мелкие предметы, а вот «Диктатор» с его дрекс-разрядом, воздействующим на атомные решетки в металлах, запросто превращает любую металлическую амуницию в осколочный лом. Волбат в свое время не мог использовать «Диктатор», даже если тот у него и был, потому что дреке-частицы плохо влияют на ксенли; иначе сражение тогда закончилось бы очень быстро и не в нашу пользу.

Я повернулся к Ратру.

— И все-таки это безумие. Здесь, на планете, изготовляющей оружие, — неужели ты думаешь, что у Ристака нет дрекс-нулификатора, отражателя или, наконец, своего «Диктатора»? И окажетесь вы перед ним голы и босы…

— Это еще вопрос — кто из нас выстрелит первым.

— А если одновременно? «Диктатор» на «Диктатор»? Без оружия останутся все, но проигравшим будешь ты.

— Я и не думал, что это получится просто. Но мы попробуем, — упрямо сказал Ратр. — Ты остаешься с нами?

Я понял, что Ратргрова не свернуть с выбранного им пути.

— Понимаешь, Ратр, тут такое дело…

Я покосился на остальных. Ильес и Палострор глядели на меня с выражением напряженного ожидания, только верному Сфиту было, похоже, все равно, останемся мы здесь добывать реторту для лемхов или вновь рванем на покорение космических глубин.

Я вздохнул и показал Ратру глазами на выход.

Мы покинули помещение и вышли обратно в зал. Палострор как-то нехотя вернулся к себе за стойку, а мы вчетвером направились к своему столу.

— Прости, Ратр, дружище, но я не смогу тебе помочь, — сказал я, когда мы вновь расселись. — С Ристаками я вроде как породнился, пировал у них на свадьбе… А если реторты у них не окажется — вы пойдете на приступ Ледсаков, ведь так? Прикажешь мне воевать с Блесом?

Я взялся все-таки за свой кубок. Один раз живем. Ратр, ни о чем больше не спрашивая, налил себе тоже. Мы с ним молча сдвинули кубки, как когда-то, и выпили до дна. Вместе с напитком в грудь глоток за глотком входил сумасшедший легкий огонь. Ратра не уговорить, это понятно. Он остается. Пусть так. Но некоторые мои условия он все же должен будет учесть и принять.

— Как думаешь — сдадутся лемхи, если не получат назад своей реторты? — спросил я. — Неважно, по какой причине, — вы можете проиграть эту битву, или реторты просто не окажется в голле. Что скажешь — сдадутся?

Ратр медленно покачал головой.

— Ты даже не представляешь, какой потенциал у этого народца, — сказал он. — И никто не представляет. До сих пор они пребывали в покое: выращивали биомассу, раскатывали на вагонетках, а становилось грустно — пили свой псих-мед. И больше ничего им не было нужно, только бы никто их не трогал. Но теперь, когда привычный строй их жизни нарушен… Невозможно предсказать, на что они способны. Ты видел, что они сделали за два дня? Ты представляешь, какие здесь необходимы технологии? И как это можно создать просто со слов?.. Уловить, поймать идею?.. Нет, я не понимаю. Крейзел перед ними — сущее дитя. Если они не получат назад свою реторту, они здесь устроят такое!.. Они создадут свое оружие, какого еще в Экселе не бывало, и не одно, будь уверен! Они перелопатят всю Базу, а если реторты не окажется здесь, они выйдут в космос и устроят промывание кишок всем Тринадцати Равновеликим Империям! И успокоятся они только тогда, когда им отдадут их реторту или предоставят необходимый материал для изготовления новой. Тогда они уйдут обратно в недра Базы и вернутся к своим мирным занятиям. И никто их еще тысячи лет не увидит…

— Вплоть до очередного похищения реторты, — заключил я. — Послушай, Ратр, а, пожалуй, тебе и впрямь не мешает остаться здесь и раздобыть-таки для них это сокровище. Только ты должен мне кое-что обещать…

— Что? — спросил Ратр, сразу настораживаясь. Заподозрил, как видно, что я сейчас попрошу его выведать у лемхов химическую формулу металла, из которого изготовлена реторта. В принципе, конечно, не мешало бы. Кто знает — вдруг этот такой редкий здесь металл окажется каким-нибудь обыкновенным земным плюмбумом? Ну да Бог с ним совсем, на Земле и без псих-меда выпивки хватает. И проблем тоже,

— Во-первых, обещай, что ты не дашь лемхам пытать либра Ристака и вообще приглядишь, чтобы они особо не распускали руки в голле.

Ратр утвердительно кивнул.

— Пытать никого не дам. А если ты о грабеже — так пойми наконец, что лемхам ничего не надо в голле, абсолютно ничего, кроме того, что было у них украдено!

— Хорошо. И второе. Обещай, что если вы не получите реторту сразу и вся эта катавасия затянется, то ты выйдешь из игры. Ты должен договориться об этом с лемхами заранее и поставить это условием своего участия в авантюре. Согласен?

— Да, полностью, — ответил он. — К тому же тогда мое участие будет уже не нужно.

Да как сказать.

— В любом случае обговори сразу это условие. Чтобы тебя не называли потом предателем и изменником великому делу возвращения святыни.

Он серьезно кивнул.

— Теперь вот что. Ты знаешь о фестивале на Льетгло?

— Да. Лемхи боятся, что хадсеки заберут реторту на Льетгло, чтобы продать там подороже, как редкий металл или — если не разобрались в металле — просто как экзотическую диковинку. Поэтому они торопятся.

— Тогда так. Мы здесь, пожалуй, переночуем и завтра тронемся в путь. Давай договоримся с тобой встретиться на Льетгло.

Ратр опять кивнул. Спросил:

— Ты знаешь, где ребята?.. Полетишь за ними?..

Он глядел на меня исподлобья, чуть опустив голову. Уж кто-кто, а я-то хорошо понимал, как ему хочется плюнуть на всю эту заваруху с ретортой и полететь со мной на поиски ребят. Но мне была слишком хорошо знакома упрямая складочка, залегшая у него меж бровями, яснее слов говорящая об упертости в принятом раз решении. Наверное, это было общей чертой всех нас пятерых.

— Я скажу тебе на всякий случай координаты, где их искать… — я покосился на Ильес, — …только чуть позднее. И еще — если мы все-таки не встретимся, спросишь у своего ксенли о Скайнах — они помогут разобраться с твоим алмазом…

Ратр еще раз кивнул и отвернулся.

Я окинул взглядом зал. Гитарист продолжал наигрывать печальную мелодию, и, похоже — все ту же. Маленькие человечки окунали лица-носы в бокалы с псих-медом. Эх, ребята, хлебнете вы со своей ретортой!.. И боюсь, что не псих-меда… Печальная мелодия навевала грустные мысли. Я поднялся и пошел через зал к гитаристу.

— Дай-ка мне, — сказал я, подходя к нему. Он оборвал мелодию и удивленно поднял голову, потом встал и протянул мне инструмент. Я присел на его место, осмотрел инструмент, опробовал. Вряд ли я решился бы демонстрировать здесь свое искусство, но сейчас во мне бродил псих-мед, вступивший в реакцию со всем тем, что было выпито еще на свадьбе. А главное — хоть струн на инструменте имелось всего пять штук, но звукоряд был близок к гитарному. Я их немного подстроил и заиграл. По-моему, получилось довольно сносно. Тогда я запел…

Глава 3

Стас!.. Эй, Стас! …Что за зараза?.. Женского пола… Трясет… И не пошлешь…

— Стас Жутов!.. Нет. Не выходит. Да помоги же!

— Ваша милость!

Знакомые голоса… Опять трясут… Чтоб вас всех… Что я вам, груша?.. Дадите вы мне когда-нибудь отоспаться?!

— Вставайте, ваша милость! Не дадут…

«И не надейся».

Еще один… Со всех сторон обложили, гады. Не только снаружи, но и изнутри. Какие уж тут могут быть надежды. На законный — между прочим — отдых.

«Емкие же у вас понятия о законном отдыхе».

А ты думал? И многогранные. Завалить, к примеру, всей кодлой в пивбар к Корнею. Или лучше — не всей кодлой, а вдвоем. Со своей девчонкой. И не в пивбар, а махнуть с ней на дальнюю косу. Только чтобы не в кристалле на груди, а…

— Стас!

Где твой алмаз, между прочим? А нету!..

— На проводе, — сказал я. И продрал наконец глаза. Совершив этот героический акт, я сразу сделал попытку совершить второй — до кучи — и оглядеться.

Надо мной голубела пропасть утреннего — кажется — неба, справа и слева эту пропасть подпирали два высоких зеленеющих холма. Из-за правого холма вылезало, то есть уже почти что вылезло, крупное солнце какого-то едко-лимонного оттенка. Полный обзор окрестностей мне произвести так и не удалось — его загораживали сидящие по обе стороны от меня Сфит и Ильес. Снизу под моей спиной ощущались какие-то многочисленные рытвины. Я приподнялся на локте и посмотрел, на чем это я лежу. Ага, понятно. И на этом вот, значит, я спал?.. Да — до принцессы на горошине я явно еще не дорос. А вот под принца на золотом драконе, пожалуй, уже кошу. Чтоб я так жил! Спал на золоте, ел на серебре и запивал все это дело псих-медом прямо из реторты! Кстати — сколько ж я вчера выпил?.. До псих-меда — немерено. Но все помню и был как бы даже не особо пьян. А с псих-медом?.. Так, спокойно и по порядку. Сориентируемся для начала на данной местности. Мы находимся на драконе. Это факт. Дракон находится в ложбине меж двух холмов. Два факта. Идем дальше. Холмы находятся… Где они находятся? Почему я не знаю, где находятся эти факты, то есть холмы?

Я сел. Организм отреагировал на смену положения на вертикальное без энтузиазма, но голова была почти ясной. Уже отрадно. Сейчас будем разбираться с этим «почти».

— Где мы?..

— Тебе видней.

Это подала голос Ильес, сидящая от меня справа. Ага. Тогда так.

— Где?.. Заснеженные леса, скалистые горы, широкие реки и голлы? Короче — где База? И что это за пересеченная местность, поросшая мелкотравчатой растительностью?

«Планета Шарет, островная территория».

Стало быть, вот этот зеленоватый светильник в небе…

«Звезда Яч».

…Империя Нежная Гадина, — подытожил я и покосился на Ильес. Она ехидно жевала стебелек — и когда только успела сорвать? — и делала вид, что ее не касается наш сугубо личный тет-а-тет с драконом.

— Кажется, тебе вчера было плохо? — предположила она как бы между прочим, заметив, что я на нее гляжу.

Плохо?.. Ну, не знаю. Может быть, кому-то и было вчера плохо, а мне так было очень даже хорошо… По крайней мере в те моменты, которые я в состоянии вспомнить. Давно уже так хорошо не было. Так как же мы все-таки сюда попали?.. Островная территория? Почему островная?.. Надо бы как-нибудь поосторожнее разузнать. Насчет территории можно выпытать и у ксенли, а вот насчет того, как мы на ксенли-то оказались…

— И давно мы здесь?.. — издалека начал я, машинально потирая ладонью подбородок. Щетина была двухдневная, как бы позавчерашняя.

— Да с тех пор, как прилетели.

М-м-да. И кроту видно, что здесь необходим особый подход.

— Сержант Ши-Вьеур! Быстро перечислите ваши действия на протяжении последних суток!

— Я все время была рядом с вами, Эйв. Так-таки и все время? Не может такого быть! Ох, юлите, сержант! Однако «Эйв» в ее устах сейчас прозвучало почти как «генерал». Благодарю, сержант. Но, если так пойдет и дальше, придется, сержант, понизить вас в звании. Я предпочитаю тех, кто стремится взбираться вверх по служебной лестнице.

Я обернулся налево. Там как раз находилось лицо, явно нуждающееся в повышении.

— Рядовой Сфит! Докладывай о своих действиях, начиная с трактира на Базе!

— Да я, ваша милость, ничего такого не делал. Только что вы приказывали…

— Повтори все мои приказы и доложи о выполнении!

Сфит поскреб в своей мохнатой тыкве, с почти уловимым скрежетом припоминая мои приказания. Счастливчик. У меня это и со скрежетом не выходило.

— Значит — как спели, приказали разучить песню…

— Разучил?..

Мохнатая тыква покаянно поникла.

— Так, ваша милость, больно язык мудреный… Да и вы тут же другую запели. А уж как там веселье пошло, так вы сразу и засобирались — когда ж тут было разучивать?..

Веселье я частично помнил. Такое не забывается. Маленькие человечки после моего выступления как-то неожиданно разошлись. Оказалось, что они умеют веселиться, хохотать взахлеб и даже танцевать на столах. Еще смутно припоминалось мое братание с Палострором и в его лице — со всем народом лемхов. Но это уже очень смутно…

— Так, что еще?

— Потом, как заторопились, приказали собрать провианта в дорогу…

— Собрал?

Сфит пошарил рукой окрест себя и продемонстрировал мне увесистый узел.

— Молодец!.. А с чего это я вдруг заторопился, я тебе не сказал?..

Сфит хотел было что-то ответить, но тут по моему правому плечу аккуратно постучали. Я вынужден был прерваться. И обернулся.

Ильес показывала мне глазами на холм.

Над холмом вырастала цепь вооруженных силуэтов. Когда силуэты показались выше пояса, стало ясно, что это всадники. Только вот кони под ними больше смахивали на огромных клыкастых кабанов. Воины перевалили через холм и стали быстро спускаться вниз, а за ними выехали новые. Всадники оказались передовой линией большого отряда: вероятно, дракон был замечен во время приземления, и эта кавалерия явилась специально с целью захватить его и нас в придачу. По правде говоря, другой мысли у меня в тот момент и не возникло.

Ходу отсюда!

Дракон зашевелился, поднял голову и медленно оторвался от земли. Всадники между тем были уже почти рядом. Елы палы, ну и рожи!.. Увидев, что мы взлетаем, они прибавили рыси, надеясь, наверное, поймать и удержать дракона за ноги. Ну-ну. Единственное, что они, на мой взгляд, еще могли успеть, — так это пощекотать ему пятки мечами, которые они для чего-то повытаскивали на скаку из ножен.

Когда мы уже взмывали над холмом, нам вдогонку по золотой броне пробарабанил град разнокалиберных метательных предметов, в том числе копий и стрел.

Решительные, однако, граждане. Прилетел к ним мирный дракон по делам — ну, скажем, — ДОСЛа. Лежал себе в холмах, никого не трогал. А они к нему на кабанах. Да с мечами. Да с копьями. Да с такими зверскими рожами. Поспокойнее надо быть, граждане! Глядишь — мы вскоре и сами бы подлетели на драконе прямо к вам в руки…

Я глядел вниз, а дракон тем временем взмывал все выше.

О-го… А не многовато ли вас, ребята, снарядилось для группы захвата?..

Внизу по холмам шла маршем настоящая армия. И снарядилась она, как пить дать, вовсе не по наши души, а по каким-то своим делам, а на нас, судя по всему, просто случайно наткнулась по дороге.

Следом за конницей… Да ладно, пусть будет конница — не кабанница же. Так вот, за этой самой конницей нестройными рядами шла пехота, строго рассортированная по родам войск: лучники, за ними копейщики, потом мечники и арбалетчики. Все воинство сейчас дружно задрало головы, дивясь на наш могучий полет. В самом тылу войска ныряли по холмам телеги обоза. Я давно уже понял, что Эксель является гнездом фанатов средневековья — но не до такой же степени! Погрузить хотя бы обоз в какие-никакие механические средства передвижения они, конечно, сочли бы нарушением традиций. Или у них здесь напряженка с транспортом. Кстати — а как у них тут обстоят дела с летательными аппаратами? Не прилетит ли часом и здесь какая-нибудь эскадрилья пепельниц на наши головы?

Я оторвал взгляд от армии внизу и оглядел окружающие просторы.

Эхма, так мы ж над островом!

«Я же предупреждал — островная территория».

С высоты драконьего полета было видно, что территория эта, хоть и островная, но немаленькая. Холмистая равнина, над которой мы сейчас парили, занимала северо-восточную (судя по солнцу) часть острова и омывалась с севера и с востока океаном. На юге, прямо у нас по курсу, она упиралась в горную гряду, далеко впереди обрывающуюся в океан. По правую руку от нас синело большое озеро, смахивающее по форме на земляной орех. За озером и дальше, на всю западную часть острова, раскинулся лес. Ну вот и все, что можно было сказать о местном ландшафте. Что же касается следов человеческой деятельности, то они обильно украшали архипелаг в виде разного рода развалин — от величественных каменных руин на дальнем берегу озера, до бесформенных груд разного рода обломков, валяющихся просто повсеместно: на холмах, в лесу, вокруг озера и даже, насколько было видно отсюда, — кое-где в горах. На острове имелись и целые, не подвергшиеся пока еще разрушению крепости, в количестве двух: первая располагалась у горных подножий, вторая — в лесу на юго-западной оконечности острова.

Кстати — от первой крепости в направлении второй двигалась сейчас другая армия; в данный момент она огибала озеро с противоположной от нас стороны. Не иначе как войско горцев направлялось на штурм лесной твердыни. А тем временем к их собственной, горной, твердыне обходным путем, через холмы, подбиралась армия противника, чтобы явиться с севера, откуда ее не ждали.

С— стратеги, твою мать!..

Самое время было определиться — на чьей мы стороне и кому мы сейчас будем открывать глаза на происходящее. Тут все зависело от ксенли: он должен был сказать, в какой части этого мирного архипелага находится его собрат. Я бы, честно говоря, предпочел поглазеть со стороны, чем обернется сей лихой расклад. Либо, в крайнем случае, — чтобы искомый ксенли оказался в горной крепости: после столь крутого наезда на нас образин лесной армии я уже всей душой был на стороне горцев.

«Думаешь, они окажутся симпатичней?»

— Не уверен, что окажутся, но пока что они мне почему-то симпатичней.

«Могу дать прогноз развития данной ситуации: горное войско захватит лесную крепость, лесное захватит горную».

Ну и ну. Прямо как в анекдоте: «Вот что получилось, дружище Кальтенбруннер, после того как мы арестовали Штирлица».

«Не понял».

Это я о своем. Так где, по-твоему, находится ксенли?

«Он где-то здесь, в восточной части острова. Вероятнее всего — в самой крепости».

— Ура. Тогда так: для начала догоняем войско горцев и возвращаем их обратно в крепость…

«Только не с моей помощью».

— Так, начинается… Почему?

«В этом случае прольется больше крови».

— Но уж, наверное, не больше, чем пролилось в Четверти!

Дракон молчал.

— Стас, надо лететь в крепость, — подала голос Ильес.

Возможно, нам и не мешало бы поторопиться в крепость, поскольку дракона мне было явно не переубедить. Но в последнее время я начал больше доверять своей интуиции, и сейчас во мне сформировалась четкая уверенность, что армия горцев — это как раз то, что нам нужно.

— Ты можешь просто доставить меня к армии? «Нет. Тогда ты объяснишь им ситуацию, и они все равно вернутся».

— Майн готт, Кальтенбруннер, нельзя же быть таким ослом! Если мы прилетим прямо в крепость, то пошлем вдогонку армии гонца, и они так или иначе вернутся!

«Тогда это произойдет без моего участия».

— Как это без твоего? А в крепость нас кто доставит? Холтофф?

Тут мой диалог с драконом, которому я, кажется, наконец-то подобрал кличку, прервала Ильес.

— Стас, погляди-ка, — сказала она, указывая рукой вниз, в направлении армии горцев. Я поглядел.

Армия остановилась, и из ее рядов только что взлетела и стала набирать высоту, размеренно взмахивая крыльями, огромная птица. Я прищурился от ветра, вглядываясь. Это была, похоже, не совсем птица. Или, скорее — совсем не птица. Она больше напоминала человека с короткими ногами, большими крыльями вместо рук… И с орлиной головой. Разрази меня гром — но она напоминала Клипса!

Орел поднимался все выше, потом, забрав уже выше дракона, стал быстро планировать к нам. По мере его приближения мои сомнения окончательно развеялись: к нам летел наш непобедимый орел-гофмаршал Клипс, да еще на собственных крыльях!

Я поднялся на ноги, глядя на приближающегося друга. Встретить его с распростертыми объятиями для меня сейчас не представлялось возможным — слишком широк был размах его могучих крыл. Когда он мастерски мягко придраконился рядом и нас обдало ветром и шорохом его серебристо-серого оперения, я увидел, что крылья составляют как бы единое целое с его руками, проще говоря — вырастают прямо из них. Еще я обратил внимание на странную худобу его тела: вообще-то Клипс в обычном своем состоянии, без крыльев, был прямо-таки квадратно-гнездовым, благодаря своему непомерно широкому торсу.

— Клипс! — заорал я. — Так ты летаешь?!

— Стас, ты! — воскликнул он вместо ответа, между тем как крылья его стали с поразительной быстротой уменьшаться. То есть не складываться и не то чтобы исчезать, а словно бы втягиваться с сухим треском в руки и в саму фигуру Клипса, постепенно увеличивая ее в размерах. Когда крылья окончательно втянулись, Клипс вновь стал крепышом с могучими бицепсами и неохватным торсом. До сих пор Клипс был для меня неотделим от своей пестрой рубахи, сейчас мне впервые довелось видеть его обнаженным по пояс; все его тело оказалось покрыто гладким, отливающим серебром перьевым покровом. Мы втроем молча пораженно наблюдали за трансформациями гофмаршала. Завершив их, Клипс шагнул ко мне, взял меня за плечи почти обычного вида руками — перья на них начинались от самых запястий, смахивая на рукава диковинного свитера, — и основательно потряс, что помогло мне немного прийти в себя.

— Я тебя ждал, — быстро сообщил он, явно торопясь опередить мои расспросы. — Ксенли убеждал меня, что кто-то из вас непременно сюда доберется. Я почему-то предполагал, что это будешь именно ты. И ты, как я вижу, не один, — он метнул быстрый взгляд на Ильес. — Но об этом после. — Он обернулся и указал мне вниз, на лесную армию. — Ты это видел?

Армия приближалась к горной крепости. А в крепости не имелось даже часовых на стенах. Очевидно, в рейд на врага отправились все ее обитатели, способные держать оружие.

— Видел, но мало что понял, — ответил я. Потом, не желая выглядеть в глазах друга тем еще простофилей, спросил: — Там что, совсем никого не осталось?

— Практически одни женщины, — без энтузиазма признался Клипс. — Я узнал, что к Шазгабам идет морским путем большое подкрепление. Мы торопились, на счету был каждый солдат…

— Про подкрепление ты как-то разузнал, мог бы узнать и о наступлении, — проворчал я.

— Неприятельские корабли я видел сам, когда совершил вчера разведывательный вылет над океаном. Вчера бы нам и выступить, но армия была не подготовлена. Я рассчитывал на помощь ксенли…

— Так твой ксенли в крепости?

— Там, где ж ему быть. Он отказался помочь нам в битве. Теперь вся надежда на твоего дракона. Пусть хотя бы доставит нас обратно.

Меня насторожили эти его «нам» и «нас». Похоже, что история повторялась: было уже очевидно, что Клипс принял живое участие в здешнем многовековом конфликте. Черт возьми, если так пойдет и дальше… Проблемы есть везде, и на каждой планете они свои. А у нас — свои. И поскольку всех проблем в Экселе нам все равно не решить, как не накормить всех его голодных содержимым нашей продовольственной торбы, то самым разумным было бы предоставить им решаться как-нибудь самим по себе, без нашего участия. Но втолковывать это Клипсу сейчас было наверняка без толку; тем паче, что в данную минуту он нетерпеливо ждал от меня конкретного ответа на конкретное предложение.

— Перед твоим прибытием я как раз уговаривал его это сделать. Но…

— Может, передумал? «Нет. Уж извини».

— Слыхал?

— Да, слышал. Придется действовать иначе. Вы сейчас летите в крепость, скажешь там, что вы от меня. Растолкуй им ситуацию и занимай оборону. А я лечу обратно. Постарайтесь продержаться, пока мы подойдем и ударим Шазгабам с тыла.

Узнаю нашего крутого военачальника. Не утруждаясь безнадежными уговорами ксенли, Клипс молниеносно составил новый план кампании. Но, раз уж нас так или иначе затягивало в здешнюю заварушку, мне не по вкусу было играть в этой партии роль слепой пешки.

— Может, ты хоть объяснишь мне в двух словах, почему стоишь за горцев и чего они не поделили с лесовиками?

Клипс поглядел на меня страдальчески, в то же время поднимая руки. Его крылья начали с потрясающей быстротой расти, мы все снова пооткрывали варежки, а Клипс между тем принялся объяснять:

— У гор крепость Сайгабов, в лесу — Шазгабов. Когда мы прилетели на остров, здесь шло сражение, и Сантр — это крепость Сайгабов — был уже почти взят. Там шла жуткая резня, и ксенли сам предложил мне помочь им. Мы помогли и в конце концов заставили Шазгабов отступить…

Кто другой мог бы и не поверить, что рота хепов под предводительством Клипса смогла освободить от захватчиков целую крепость, но я-то видел Клипса в бою и не сомневался, что о нем впоследствии сложат здесь легенды. Вот кто был среди нас, Эйвов, настоящим суперменом, кроме всего прочего еще и летающим, в лучших традициях штатовских боевиков. Да что там — их Бетмену до нашего Бердмена еще расти и расти!

Крылья Клипса уже достигли максимальных размеров; я почти не сомневался, что здесь не обходится без какой-то магии, но сейчас было не до расспросов. Клипс повернулся в сторону озера и уронил через плечо:

— Теперь к делу.

И широко распростер крылья. Сейчас, при взгляде на них, с трудом верилось, что вся эта перьевая масса могла так компактно уложиться в его фигуру. Клипс между тем оттолкнулся от брони и быстро заскользил вниз, к озеру.

Было очевидно, что сражения нам таки не избежать. Не на Базе с Ристаками, так на Шарет с Шазгабами. Оставалось только надеяться, что Клипс не подрядился помогать Сайгабам вплоть до окончательного разгрома Шазгабов на планете.

Ксенли, курс на крепость.

«Согласен».

— Битте и на том, дружище.

Крепость находилась уже почти под нами. Она располагалась на скале, стоящей чуть в стороне от своих гигантских соседок, и стены крепости являлись как бы продолжением самой скалы. От Сантра до самого океана шла вдоль гор каменная стена, прямо по ней была проложена дорога. Постепенно снижаясь, дорога плавно спускалась к берегу океана и упиралась там в небольшую пристань, полную рыбачьих суденышек. Стена, раздваиваясь, обхватывала пристань с двух сторон, оберегая ее от возможных нападений врага с суши. Насколько я понял, Сайга-бы сидели в своем Сантре в основном на рыбной диете. Что же касается самой крепости — большую ее часть занимало огромное здание сложной архитектуры, составляющее как бы единое целое с внешней стеной. Гармоничность причудливых башен, полусфер и анфилад здания нарушала большая круглая площадка, расположенная чуть не в центре всего этого архитектурного ансамбля. Дракон начал снижаться, нацелившись прямона нее.

— Уверен, что вы держит?..

«Это специальное место для приземления летательных аппаратов».

Дракон, видимо, относил себя к этой категории транспорта.

— Да где ж тогда их летательные аппараты?

«Их здесь давно уже нет. Планета ничего не производит. Раньше они закупали технику и оружие, продавая скудные ресурсы Шарет. Ресурсы давно иссякли, техника разбита или пришла в негодность, новую взять неоткуда».

— А самим-то сделать слабо, что ли?

«Самим слабо, поскольку не достигли пока надлежащего уровня развития. Империя давно поставила на Шарет крест — планета-пустышка, охваченная к тому же многовековым огнем междоусобной бойни. Четыре ветви одной семьи испокон века борются здесь за право единоличной власти над планетой. Принцип „разделяй и властвуй“ претит им изначально, по самой их природе».

Нам, выходит, еще повезло, что из четырех противоборствующих ветвей планеты на этом острове противоборствовали только две.

Восполняя мои информационные пробелы, дракон одновременно заходил на посадку. Из некоторых окон повысунулись и глазели на нас женские — наверное — лица. Вывод о том, что это женщины, я сделал только, поверив утверждению Клипса, да еще, пожалуй, потому, что никто из этих симпатяг не попытался подстрелить ксенли из чего-нибудь вроде пращи. Дракон оказался прав — обличьем Сайгабы мало чем отличались от Шазгабов: в физиономиях присутствовал тот же буроватый оттенок, а волосяной покров с тем же успехом заменяли чередующие друг друга в строгом порядке шипы и наросты.

С краю площадки, куда мы стремительно пикировали, появилась человеческая фигурка, размахивающая флажком, причем я так и не понял — то ли этот Сайгаб делал попытки как-то корректировать наше приземление, то ли сигнализировал о нашем прибытии кому-то, кто нас пока еще не заметил. Вскоре сигнальщик скрылся — скорее всего из боязни, как бы ксенли не подмял его ненароком при посадке. Но как только дракон опустился на мощенную белым мрамором поверхность площади, мы вновь увидели человека с флажком. Он появился в дверях строения, к которому дракон опустился, как на грех, тылом. Так что копьевидный хвост ксенли лежал теперь изящным полукольцом прямо у ног сигнальщика, как бы провоцируя его подняться к нам наверх, на спину ксенли. Но подниматься бравый сигнальщик не рискнул. Ничтоже сумняшеся он попрал хвост дракона ногой, после чего уставил руки в бока и грозно заорал. Что он там орал, никто из нас не понял; да мы и не пытались особенно вслушиваться.

— Действуем, как у Ледсаков, — распорядился я, поднимаясь. — Ильес, ты суешь ему под нос карточку, я говорю.