– Я за тобой, Кэт. Я тебя искал все это время. И вот, видишь, нашел.

Сначала у нее задрожали ресницы. Потом она сделала шаг навстречу и обняла его.

Ощутив на своей груди ее живое тепло, Ян понял, что не зря пустился в эту смертельную авантюру, – все окупало одно только это ощущение чистого счастья, раньше, кажется, никогда им не испытанное. Удача в игре, большой выигрыш? Похоже, но нет. Не то. Словами не объяснить. Попробуйте, пройдя через смерть, отыскать в огромной вселенной маленькую девчонку, которую вам очень хотелось увидеть – вот хотелось, и все! И пускай она вас обнимет – может быть, тогда вы поймете.

Наконец он задал ей первый вопрос:

– Как ты оказалась одна в пустыне? – И сразу не удержался от второго: – И что за троглодитов мы тут видели – они что, на тебя охотятся?

Кэт подняла глаза, с трудом от него отстраняясь:

– Нет, это местные жители. Они меня… Ну в общем, провожали до миссии, чтобы посмотреть, что с ней стало.

– Проводили и бросили – так, что ли, выходит? Ладно, – сказал он, видя, что она едва держится на ногах. Наверное, поэтому ей так трудно было от него отстраниться, хотя ему хотелось верить, что по другой причине. – Пойдем на корабль, там ты отдохнешь и все расскажешь.

В открытом люке торчала красная рожа Валентина, с живым интересом наблюдавшая их встречу. Волосы его топорщились во все стороны и напоминали мочало – все вместе наглядно свидетельствовало, какие перипетии им пришлось пережить на пути к ее спасению. Ян втайне пожалел, что не позаботился пригладить собственную шевелюру – если она и выглядела получше, то ненамного.

Оттеснив от входа неуместно пялящегося на Кэт Валентина, Ян провел ее в помещение кабины, где находились двое космолетчиков, усадил в одно из свободных кресел – благо, их тут было шесть, и первым делом показал, как надо пить воду. Затем он выдал ей плитку шоколада из собственного пайка и только потом стал знакомить ее с окружающими.

– Мы возвращаемся на Землю? – с надеждой спросила Кэт, когда он представил ей капитана Тропилина.

– Видишь ли, Кэт, это теперь не так просто… – сказал Ян, не сводивший с нее глаз: «Бог знает, что ей пришлось пережить за эти шесть суток!.. Вид изможденный, волосы сосульками висят, щеки, и без того не отличавшиеся пухлостью, совсем втянулись. Хорошо хоть следов побоев не наблюдается – не поздоровилось бы у меня той драной первобытной компании!»

– Разрешите, Ян, мне поговорить с вашей подругой, – вмешался Валентин, усевшийся по другую сторону от Кэт, и обратился к ней: – Вам уже известно о существующей в космосе границе?

– Да, – кивнула Кэт, откусывая шоколад. – Савелич мне о ней что-то рассказывал.

– Значит, мне нет нужды повторяться. Да будет вам известно, что эта смертельная стена больше не стоит на месте, а движется к Земле со скоростью света. И тронулась она после того, как что-то произошло здесь, на Хассе, когда, как я понимаю, была уничтожена миссия. Вероятно, Хасс – единственная планета, оставшаяся невредимой на ее пути. Наша задача – предотвратить угрозу, нависшую над всем человечеством. Для этого вы сначала должны рассказать нам, что здесь произошло, – неважно, поняли вы это или нет, просто расскажите обо всех событиях как можно подробнее.

Прежде чем отвечать, Кэт обернулась к Яну. Пускай Валентин считал ее идиоткой, но она прекрасно поняла все сказанное и хотела получить подтверждение от Яна, которому она доверяла куда больше, чем этому незнакомому всклокоченному умнику, – просто знала или, вернее, надеялась, что Яну она может верить.

– Это все правда?..

– Да, так и есть, – сказал он.

Взгляд Кэт невольно прилип к нему и с трудом оторвался – неужели этот парень играл с ней в бильярд шесть дней назад, а потом сумел найти ее на этой проклятой богами планете?

– Хорошо, я расскажу, что со мной произошло, – кивнула она Валентину. – Только скажите, с чего начинать? С космодрома?

– Нет, это не столь важно, – быстро возразил Валентин. – Начните с вашего прибытия в миссию.

И Кэт стала рассказывать то, что ей запомнилось, опустив только свое пьянство в гостевом номере, – она полагала, что это вряд ли внесло бы в ситуацию дополнительную ясность. Переговоры, гибель миссии, потом спасший ее слег и люди в поселке, испугавшиеся именно того, что она общалась со слегом. В связи с этим она не забыла упомянуть и Савелича с его гипотезой о том, что слеги – это тоже хассы, только, если так можно выразиться, опустившиеся.

Ее слушали молча, ни разу не перебив до самого конца истории, завершившейся на том, как ее спутники, поглазев на воронку, ушли и оставили ее одну возле мертвого космодрома. Она видела, как болезненно морщится Ян, как хмурятся, играя скулами, пилоты и как разгораются по мере ее рассказа глаза у Валентина.

– Пусть вас не пугает то, что я сейчас скажу, Катерина, – начал он, стоило ей закончить. – Вы стали косвенной причиной сдвига границы: хассов возмутило то, что люди попытались шантажировать их чем-то, видимо, святым для них, – речь идет, конечно, не о вашей жизни, а о жизни их подлинной принцессы. («Ах ты, сволочь! – подумал Ян. – Выставил ее виноватой, когда сам кругом во всем виноват!») Но в вас может заключаться и наше спасение. В общем и целом я разделяю мнение вашего Савелича, этого местного гения. Но если даже слеги и не есть хассы, то они, без сомнения, каким-то образом с ними связаны – не зря же хассы пощадили планету, где они обитают. Получается, что вы, Катерина, – единственный человек, сумевший вступить с ними в контакт, то есть, по сути, доказавший, что мы разумны. Но вы доказали это только одному представителю, и он может считать произошедшее случайностью, чудом, в конце концов собственным бредом! Надо попробовать доказать это им всем.

– Доказать?.. – опешила Кэт. – Но как? Да, я с ним общалась. Но не словами!

– Просто пойди к ним и сделай, что сможешь. Попробуй. И помни, что в тебе сейчас заключается единственный шанс для человечества.

– Но если слеги действительно изгои и отщепенцы? Даже если у меня получится, что изменится от того, что я им что-то докажу?

– Представь, что какой-нибудь дикий зверь заговорил с тобой человеческим голосом. – Валентин поймал себя на том, что никак не может избавиться от ассоциации с животными, навязанной Стратегом.

– Я бы решила, что спятила, – пожала плечами Кэт.

– А если бы он принадлежал к новому виду, о котором известно пока очень немногое? Ты побежала бы с ним в какие-нибудь комиссии – сама бы прославилась, и не исключено, что этот вид в конце концов признали бы нашими братьями по разуму.

Кэт коротко вздохнула, мельком взглянув на Яна:

– Выходит, что я сейчас должна идти обратно в пустыню?

Тут Ян не выдержал:

– Никуда она не пойдет! Один слег мог с ней заговорить, а другие сожрут и не подавятся! Ты что же, сволочь, решил девчонку подставить под удар? Ты все это заварил, ты сам к ним и отправляйся вымаливать прощение!

– Я бы пошел, не сомневайся, – ответил Валентин сквозь зубы, – если бы только знал, как с ними разговаривать!

– Не надо, Ян, – вмешалась Кэт. – Он не сможет. Я сама пойду. Я действительно должна попытаться…

– Тогда я пойду с тобой, – упрямо сказал он. – Одну я тебя все равно не выпущу.

– Вы правы, – вдруг произнес капитан. – Я тоже считаю это недопустимым. Если нет иного выхода, то мы должны пойти вместе с девушкой.

Кэт замотала головой:

– Поймите, что для меня не существует опасности. А для вас существует! Не бойся, Ян, они меня не сожрут, потому что… – Она на мгновение задумалась и не нашла лучшего определения, чем дал Валентин: – Потому что я знаю, как с ними разговаривать. – С этими словами она поднялась из кресла и направилась к выходу.

Мужчины мрачно переглянулись, но все же капитан открыл для нее двери, а Ян прошел вместе с ней к шлюзу. Валентин лишь молча провожал ее глазами.

– Вы только ждите меня здесь, на этом самом месте, – попросила она. – Я обязательно вернусь, в любом случае. Правда, не знаю, скоро ли… – Неожиданно Кэт приподнялась на носках и легко коснулась его губ. Не успел Ян опомниться, как она уже выскользнула наружу, спустилась по трапу и пошла прочь от корабля, только раз обернувшись и помахав рукой на прощание.

Ян глядел ей вслед, цедя сквозь зубы:

– Что мы делаем?.. – понимая, что, если она не вернется, он себе этого не простит – не Валентину, себе! И все же оставался на месте.

Только что они сделали ставку в игре, где на кону стояла жизнь всего племени. Правильнее, конечно, сказать – человечества, но это только набившее оскомину общее определение. Понятие племени глубже и древнее, оно живет в крови и порой диктует нам свои неписаные законы. Один из них гласит, что нет такой жертвы, которую отдельный индивид не мог бы принести ради существования рода, даже если речь идет о его собственной жизни. Но в данном случае ставкой была жизнь Кэт. И ничего нельзя было поделать с тем, что другие просто не принимались.

Потом Ян увидел, как к Кэт приблизилось нечто, похожее просто на текучее уплотнение воздуха, как она протянула руки навстречу этому переливчатому желе, потом слегка развела их в стороны, и воздушные струи обтекли ее, поднимая над землей. Некоторое время Кэт словно парила, затем стала быстро уноситься и растаяла в оранжевой дали.

«А вот и ты! Я рад. Так и думал, что ты с ними долго не выдержишь».

«И я тебе рада! Знаешь, я даже соскучилась. И как же хорошо, что это оказался именно ты!»

«А я не упускал тебя из вида. Ждал. Все думал, не показалось ли мне такое чудо?»

«Ошибаешься, я вовсе не чудо. Большинство людей такие же, как я, просто их страшит неведомое. Они не умеют перед ним раскрыться. А вы их бедных – хряп-хряп!..»

«Неужели?.. Не может быть! А ведь это, знаешь ли, чертовски любопытно! Ты не возражаешь отправиться сейчас со мной? Тогда ты сможешь обо всем рассказать. Дело в том, что мне никто не верит. Если руконогие действительно способны… Просто в сознании не укладывается! Тогда, согласен, такое было бы несправедливо».

«Я не возражаю. Как раз наоборот – я ради этого к вам и шла».

«Тогда отправляемся!»

Сначала они долго неслись над пустыней, потом словно бы провалились, но не в черноту – казалось, что ее со всех сторон обволок мягкий свет, полный скрытой энергии, что он проходит и сквозь нее, а она прорастает в него, а может быть, и вырастает, становясь им, постигая его и одновременно себя, как некое бесконечное пространство общения с непостижимой пестротой оттенков…

Такого не опишешь. Там действительно надо было быть.

Кэт вдруг обнаружила, что здесь ей не нужны глаза, – она их закрывала и продолжала видеть даже лучше, чем раньше.

Она сознавала, что постепенно становится в этом энергетическом конгломерате неким средоточием искреннего интереса и внимания – словно она находилась в телецентре и была героиней грандиозного ток-шоу: ей улыбались – и она расцветала в ответ, ей не доверяли – она пыталась убедить, ей задавали вопросы – она отвечала. Не словами, нет. Чем-то более простым, но и намного более глубоким, чем слова. Эмоциями – сказал бы Савелии. Душой – так, наверное, ответила бы Кэт.

Происходящее настолько ее захватило, что она ни за что не смогла бы ответить, сколько это длилось, – просто ощутила в какой-то момент, что общее понимание достигнуто, и это был миг невыразимой гармонии, лишь крупица которой, доставшаяся ей, наполнила ее до краев чистым, ослепительным счастьем.

Счастье продолжало жить теплым солнышком у Кэт в груди, но все закончилось, и отчего-то навалилась усталость. Кэт вновь почувствовала свое тело, на время словно куда-то пропавшее; впрочем, где бы оно ни находилось, ему было хорошо, тепло и уютно. Устало, похоже, вовсе не тело. Тем не менее сил в нем не было ни на грош, и, стоило Кэт в него вернуться, как она, даже не раскрывая глаз, моментально уснула.

Сновидений не было – ей показалось, что она лишь ненадолго забылась. А проснулась от ощущения, что кто-то несет ее на руках. Открыв глаза, она с удивлением поняла, что это Ян, – он нес ее к кораблю, стоявшему тут же поблизости, а рядом с озабоченными лицами поспевали остальные трое мужчин. Увидев, что она очнулась, Ян приостановился, и остальные тут же столпились вокруг.

– Кэт, ты как? В порядке? – спросил он. Сразу выразил заботу и капитан:

– Вам нужна помощь, на корабле есть все необходимое.

– Не двигайся, я тебя донесу, – добавил еще Ян.

– Да нет же! – Ей, конечно, было приятно находиться у него на руках, но зачем злоупотреблять? И она сказала: – Я вполне могу сама идти.

– Ты уверена?

– Конечно!

Встав на ноги, она огляделась – место было все то же, неподалеку зияла новая местная достопримечательность – воронка. Кэт спросила: – А как я здесь оказалась?

– Вы вообще что-нибудь помните? Сможете рассказать? – прорезался Валентин из-за плеча у Яна. Кэт очень хорошо помнила все, что пережила у слегов (или у хассов?) до того момента, как заснула. Но вот насчет того, чтобы рассказать…

– Главное вы узнаете, – заверила она, уже направляясь к кораблю. И обернулась к Яну: – А все-таки, как я вернулась?

– Мы тебя ждали двое суток, – сообщил он.

– Неужели так долго?.. – Она была искренне удивлена.

– Не так уж долго, учитывая, что тебя могли забрать отсюда на другую планету, – тут, кстати, пока тебя не было, и такие варианты высказывались. Через сутки мы отправились тебя искать, налетали сотни километров, но безрезультатно. А когда вернулись, у нас вдруг объявилась связь с Землей. Они там пока ничего не понимают, мы тоже – связь еще ничего не доказывает, а очередная планета должна погибнуть только через неделю, так что… В общем, мы продолжали ждать. Уже не знали, что и думать, когда наконец увидели, что ты летишь. То есть что этот слег тебя несет. Донес до корабля, положил и скрылся. Мы тут же выскочили, видим – ты не шевелишься. Я тебя подхватил и бегом на корабль, но тут ты, слава богу, очнулась.

К этому времени они уже были в кабине и рассаживались по креслам.

– Ну вот, – облегченно вздохнула Кэт. – Теперь мы можем свободно лететь домой.

– Подкрепись-ка для начала. – Ян протянул ей ее недоеденную шоколадку.

– Вы знаете, почему мы не можем свободно лететь, – заметил Валентин, не сводя с нее испытующих глаз. Да и остальные находились в нетерпеливом ожидании.

– Теперь можем.

– Барьера больше нет? – быстро спросил Валентин.

– Граница возвращена на старое место. Нам пока не могут позволить летать туда – хоть мы и разумные, но пока еще слишком дикие. То есть негармонизированные. Да, и вот еще что. Я хочу высказать особую просьбу. – Она обращалась непосредственно к Валентину. Он весь встрепенулся:

– У хассов есть к нам просьба?

– Нет, у меня. Я прошу забрать с Хасса людей – тех, что живут в поселке, и отвезти их на Землю. Их держат здесь уже тридцать лет, хотя они ни в чем не виноваты…

Валентин слегка обмяк. Ян подумал, что на этом деле снайпер совсем потерял свою железную форму, – эмоции налицо, нервишки ни к черту. Лечиться пора.

– Это не ко мне, – отмахнулся Валентин. – Думаю, что на Земле у вас будет кому высказать свою просьбу, и к ней наверняка прислушаются. – Он обернулся к капитану: – Ну что, Станислав… Стартуем?

Тот вместо ответа молча глядел на Кэт.

– Барьера больше нет, – еще раз подтвердила она, правильно поняв сомнение в его взгляде. – Вы можете мне верить.

И знаменитый космический ас Станислав Тропилин, кажется, поверил Кэт в Квадрате. Он принялся готовить корабль к старту, а Валентин сказал задумчиво:

– В этом деле для меня есть одна главная загадка. Хассы признали нас разумными, но чужой разум как раз и является наибольшим критерием опасности. Доказательством может служить их же барьер, которым они нас чуть не раздавили. Логически все должно быть наоборот – иные расы, будучи признаны разумными, должны подвергаться уничтожению, пока они слабы и не могут противостоять. Разве я не прав? – обратился он к Яну. Но ответил ему, как ни странно, молчаливый помощник капитана Юрий Жарков:

– Неудивительно, что они хотели нас раздавить, – заметил он. – Удивительно другое – почему передумали? Черт побери, видимо, добрые ребята, эти хассы!

В этот момент корабль дрогнул и легко оторвался от поверхности планеты, начиная обратный путь – домой.