– Нет, не понимаю. Это чудовищно, но в первую очередь – бессмысленно для самих хассов: ведь, по вашим словам, получается, что эти планеты переходят к ним, так зачем им портить собственное имущество?

– А вы знаете, кто они? Или что они? И какие планеты их больше всего устраивают? Может быть, как раз такие, в какую они превратили Лексимо? За ней велось дальнее наблюдение с нашего корабля: миг – и средняя планетка со скудной атмосферой превратилась в головешку, в черный, голый, едва тлеющий уголек!

– Вы что, видели это собственными глазами?

– Мне показали… В записи… – произнес Валентин, впервые за время разговора теряя контроль. Но тут же вновь «загородился», однако Яну хватило и этого. Теперь он точно знал, что Валентин говорит правду.

– Вы уверены, что с Хассом произошло то же самое?

– Нет, не уверен, – ответил Валентин, кидая Яна из жара в холод и обратно. – Только поэтому я с вами сейчас и разговариваю. – Тут он закрыл глаза рукой, как будто боялся вновь нечаянно «раскрыться», и продолжил: – Если бы вы знали, как непривычно произносить эти слова – «я не уверен». Впрочем, вы способны меня понять. Я сейчас не даю прицела, я только предполагаю, но все же надеюсь, что мой расклад находится много выше среднего уровня вероятности. По логике, Хасс должен был погибнуть первым. Но это пограничная планета, изначально принадлежавшая хассам, – очевидно, она устраивала их именно в таком виде. Людей там очень мало – из-за столь ничтожного количества паразитов не стоит жечь целый дом, вы не находите?

– Так, по-вашему, Хасс все-таки уцелел? – допытывался Ян.

– По-моему, да. Но повторяю: Я НЕ УВЕРЕН. – Валентин словно получал от этой фразы особое мазохистское удовольствие. Отчасти так оно и было: как сказал Стратег – неуверенность в прицеле бодрит, поскольку дарит элемент неожиданности. Пожалуй, Валентин не оценил тогда эту шутку по достоинству, а сейчас смеяться было бы уже поздно, да и некстати. Нет, Стратег не потерял целкости, как Валентин вначале в сердцах подумал, поскольку магистр самой высшей, четвертой ступени, бывший кандидат группы "А" впервые не мог найти выхода из ситуации. Нет, он был по-прежнему на высоте. Дело было в чем-то другом, и Валентин, кажется, догадывался, в чем именно. Поэтому он и пришел на космодром, чтобы поговорить с новым кандидатом группы "А", не имеющим такого статуса и такого опыта, но у которого, похоже, было за душой кое-что, чего не хватало мастеру.

– Я все понял, – сказал Ян. – Что вы предлагаете делать? Ведь вы не напрасно мне все это рассказали?

– Я предлагаю думать, – ответил Валентин. – Решать задачу со следующими условиями: на нас с бешеной скоростью движется непроходимая стена, и нам желательно оказаться по ту ее сторону. Сразу даю неприемлемые варианты: найти дверь – это было бы самое лучшее, но в нашей стене ее, к сожалению, нет; проделать дырку – уже тридцать лет чем только ее не долбили, но не вышло; подкоп сам собой отпадает, и интуиция мне подсказывает, что хассы не позволят нам обойти ее или перепрыгнуть. Мы не летаем за пределы галактики, но возможно, что стена попросту охватывает нашу территорию со всех сторон.

Ян закрыл глаза, пытаясь осмыслить ситуацию. Когда Валентин закончил, он высказал то, что навскидку пришло ему в голову:

– Эта стена слишком огромна. Не знаю, как насчет дверей, но при такой чудовищной площади не может не оставаться лазеек – их должны быть тысячи и даже миллионы.

– Вероятно, так оно и есть. Но беда в том, что мы не можем исследовать стену – это поле неизвестной природы, и никакие наши приборы на него попросту не реагируют. Эффект достигается лишь при соприкосновении с ним материальных объектов – и весьма плачевный эффект.

– Исключение делается только для звезд… – пробормотал Ян. – Как вы думаете почему?

– Понятия не имею: об этом исключении стало известно лишь несколько дней назад, когда граница тронулась. Причины могут таиться в свойствах звезд либо в избирательности самого поля – любые гипотезы неправомерны, пока мы не знаем ничего о его природе. Кстати, как вам такая – это поле на самом деле является их космической средой обитания, распространяющейся сейчас и на наш участок.

– Черт возьми, Валентин! Здесь нужны специалисты – физики, астрономы… Ну как можно искать лазейку в том, о чем не имеешь ни малейшего представления?

– Специалисты пока оказались бессильны. Рамки их восприятия сужены, мозги находятся в плену известных физических законов и главным образом терминов – им не под силу выдать простую нетривиальную идею.

– Допустим, мы нашли способ прошмыгнуть сквозь эту стену. Но это же нельзя считать решением проблемы!

– Необходимо что-то делать, – ответил Валентин, по-прежнему закрывавший рукою верхнюю часть лица. Боялся еще раз проколоться. – Преодолеть барьер – уже немалое достижение, это могло бы стать первым шагом к общему спасению.

Валентин действительно не врал, он просто не открывал всей правды, состоявшей в том, что именно он, не желая того, явился косвенным виновником грядущего апокалипсиса. Когда все человечество узнает – а рано или поздно оно узнает, что его ждет во вполне обозримом будущем, страшно даже представить, как будет наказан виновный, которого без преувеличения можно назвать самым большим злодеем в истории. Может, потому Стратег и не торопился отдавать команду на его ликвидацию: пуля в лоб для него была бы слишком легкой карой – свинцовая безешка, и ты уже на небесах, то есть не на небесах, конечно, а в аду на самой большой сковородке. Но им-то всем, обреченным по его вине на неминуемую гибель, от этого никакого удовлетворения.

– Хорошо, я обещаю подумать, – сказал Ян, поднимаясь. На самом деле ему казалось бессмысленным занятием ломать голову над подобной задачей – глупо считать, что он сможет найти решение столь глобальной проблемы, справиться с которой оказалось не под силу настоящим специалистам. Тем не менее он в самом деле намерен был поразмыслить – просто ему не оставалось ничего другого. – Давайте свяжемся с вами завтра… Нет, лучше сегодня вечером. Звоните, я буду дома.

Валентин усмехнулся:

– Да вы, я вижу, основательно унеслись в космические дали. И упустили из виду, что у Азиата к вам по-прежнему довольно солидный счет: если вас выпустили из каталажки, то отнюдь не благодаря его желанию, а скорее вопреки.

Ян мысленно застонал – он совсем забыл, что вернулся на воле к тем же проблемам, и самое прискорбное, что Валентин теперь был не в состоянии их решить. В связи с этим было не совсем ясно, остается ли в силе его предложение.

– Так снайперы все еще хотят видеть меня в своих рядах? – спросил он, немало озабоченный общим поворотом дел.

– О, не волнуйтесь, они своего не упустят. Просто кадровые вопросы временно отодвинуты на второй план.

Это «они» больше всего не понравилось Яну: значит, Валентина не просто отстранили – что-то он замутил очень серьезное, раз родная организация теперь для него «они». Логически все складывалось в весьма очевидную цепочку – задачей Валентина было убрать Кэт, и он с помощью каких-то интриг сумел сослать ее на Хасс, после чего граница, остававшаяся десятки лет в неподвижности, почему-то тронулась с места. Факты, как говорят опера, с которыми ему пришлось недавно очень близко познакомиться, – вещь упрямая, однако Ян не готов был поверить в то, что такого рода «пылинка» могла перевесить чашу гигантских космических весов, куда были свалены все грехи человечества, вынести людям смертный приговор.

Если все это на самом деле было так, то пуля между глаз действительно являлась бы самым гуманным наказанием для сидящего сейчас перед Яном человека.

– А не пойти ли нам пока пообедать, – сказал этот предполагаемый демиург, покидая свое кресло. – Здесь очень неплохой ресторан, к тому же за едой порой приходят дельные мысли.

– А жить-то вы мне где теперь прикажете? – проворчал Ян. – Тоже в космопорту?

– Почему бы и нет? Здесь в порту и гостиница имеется – я, между прочим, тоже планировал пожить в ней некоторое время.

Эту ситуацию также следовало обдумать, а поскольку деваться пока все равно было некуда – видимо, не только Яну, но и Валентину, – то они направились в ресторан. Кстати, Ян был не против немного порадовать желудок после тюремного рациона.

Ресторан был довольно приятным: светлое просторное помещение, ослепительно белые скатерти, расторопные официанты, но зато такие цены, которым могли позавидовать лучшие центральные заведения Москвы. Тем не менее большинство столиков оказались заняты, и все посетители были из разряда тех, каких не встретишь гуляющими своими ногами по городским улицам. Так чему ж удивляться – какова публика, таковы соответственно и цены.

– Вы знаете, что за вами следят? – спросил Валентин, пока они сидели в ожидании своего довольно скромного заказа: два вторых – мясное и рыбное, два овощных салата и графинчик водки.

– Знаю, – почти машинально ответил Ян. Он настолько привык ощущать себя под постоянным присмотром – еще до ареста и находясь в камере, что перестал думать об этом и придавать какое-то значение ощущению слежки. А ведь Валентин, очевидно, не имел в виду снайперов – они подразумевались и так, раз, по его же словам, могли пристрелить его в любую секунду.

Теперь, озаботившись проблемой, Ян без труда определил своих соглядатаев – двое из них расположились за столиком у выхода и пили минералку, еще один находился в противоположном конце обеденного зала – он сидел, как на насесте, на высоком табурете у стойки бара.

– «Акулы»? – предположил Ян.

– Может быть, – туманно ответил Валентин, закуривая.

– Ах да, вы же теперь не в курсе дел.

– Вы и без меня могли догадаться, что вами сейчас интересуются не только «акулы».

– А кто еще?

– Ну, например, ваши добрые знакомые из следственного отдела, кроме того, одна солидная частная фирма – да мало ли вы дел наворотили в последнее время!

– Не я, а вы, – отпарировал Ян.

– Ну нет, Белова с Ноймайером ломанули именно вы, как мы ни старались вам в этом помешать.

Ян хотел усмехнуться, да почему-то не вышло – не так-то просто, оказывается, разговаривать со вчерашним злейшим врагом.

– Это все-таки вы стукнули им о взломе. А я уж думал, что сам там в чем-то прокололся. Если не секрет, как имя того крекера, что так виртуозно меня провел?

«Раз Валентин пустился во все тяжкие, так, может, он и имена начнет выкладывать?» – подумал Ян, но ошибся.

– Имени его я вам не скажу. А что касается сообщения в фирму – да, признаюсь, оно было послано нами, причем дважды. Первое вы, видимо, как-то нейтрализовали. Может, откроете секрет, как вам это удалось?

Тут Ян все-таки усмехнулся – вот ведь как порой бывает, так что и нарочно не придумаешь.

– Ваше сообщение? Такой серый ящик с надписью «срочное»? Нет, не видел.

– Я так и понял, – вздохнул Валентин. – Но мы немного отвлеклись. Давайте-ка перекусим, а заодно подумаем над нашей ключевой проблемой. Я заказал водку. – «Чтобы продезинфицировать свои глубокие душевные раны», – мысленно дополнил Ян. – Но если вы против…

– Скорее, наоборот, «за», особенно учитывая, откуда я только что вышел.

К этому времени заказ уже стоял перед ними. Валентин разлил, и они выпили не чокаясь, потом принялись за еду.

– А как же гиперпереход? – спросил Ян через некоторое время. – Что, эта стена и в гиперпространстве существует?

– По всей видимости, да. По крайней мере при попытке преодолеть ее в прыжке модуль попросту исчезает и не подает больше никаких сигналов.

– А как насчет пилотируемых кораблей? Они тоже испарялись?

– Да. И между прочим, корабли пропадали там еще до того, как нас официально ткнули носом в эту границу. Думайте еще, Ян! Думайте! От вас зависит… – Ян был уверен, что он сейчас скажет «судьба всего человечества», но Валентин сказал другое: —…спасение вашей Кэт в Квадрате.

Ян перевел взгляд на двух «шпиков», по-прежнему цедящих за своим столиком минералку, – не потому, что они чем-то привлекли его внимание, а просто, чтобы не смотреть больше на собеседника. «А ведь это ты, сволочь, ее туда упек…» Ну какой у нее, казалось бы, мог быть приоритет перед всем человечеством, тем более что и видел-то Ян ее, по сути, только один раз. А все же, будь на то его воля, он с удовольствием запустил бы Валентина вперед ногами в космическое пространство на встречу с этой стеной – в отместку не за все человечество, а именно за судьбу Кэт.

– Это что, ее прозвище? – спросил он, пытаясь подавить неприязнь к собеседнику. Кроме того, его это действительно заинтересовало.

– Да, ее так называют друзья: Катя Котова, соответственно Кэт в Квадрате.

– Забавно. Не знал.

«Да много ли ты вообще о ней знаешь?» – подумал Валентин, а вслух сказал:

– Если вам интересно, то некоторые недоброжелатели, в основном женского пола, называют ее Ка-Ка.

«Сам ты кака, а может, и кое-что похуже», – подумал Ян и счел за лучшее сменить тему:

– Вы помните проект «Ярило»?

– Это экспедиция по исследованию солнечной плазмы? Конечно, как же не помнить – вокруг гибели «Пожарского» было столько шума. Проект после этого, разумеется, накрылся.

– А что стало со вторым кораблем – с «Мининым»? Он сейчас цел?

– Должно быть, цел, ведь прошло не больше года… А почему вы об этом спрашиваете? У вас появилась какая-то идея?

– Не знаю, насколько это можно назвать идеей, – я ведь не специалист…

– Я вам уже говорил и повторяю – по данному вопросу у нас не существует специалистов. Выкладывайте!

– Что, если укрыться в короне звезды? Корабль должен будет максимально сблизиться со звездой и переждать, пока стена ее минует, то есть обтечет. Здесь, правда, есть одно но – вы наверняка не знаете, проходит ли граница вплотную к поверхности звезды или с запасом…

– Да-да… – пробормотал Валентин, глаза его, обратившиеся куда-то внутрь, словно он просчитывал все «за» и «против», лихорадочно заблестели. – Вы правы – это может быть выход. Черт возьми, как я сам не догадался! В короне звезды! – От волнения он уронил на пол вилку и даже не подумал ее поднимать: о необходимости скрывать свои эмоции он как будто позабыл, а может быть, просто махнул на это рукой. – Послушайте, – говорил он Яну, – сейчас делаем так: я беру на себя выяснение вопроса, а вы отправляйтесь в местную гостиницу и ждите. Я вас найду.

– А если вас укокошат по дороге? К кому мне тогда прикажете обращаться?

Валентин склонил голову в коротком раздумье. «Размышляет, достойно ли будет человечество спасения после его гибели», – предположил Ян, в то время как Валентин достал ручку, начеркал что-то на салфетке и показал ему написанное:

– Если я не появлюсь в течение суток, позвоните по этому номеру. Бумажку я вам не отдам, так что постарайтесь запомнить.

– Хорошо. – Ян зафиксировал в памяти ряд цифр и уже хотел подняться, но тут вспомнил, что упустил из виду один весьма немаловажный момент. – Как мне быть с «хвостами»? Азиат не должен знать, где я, иначе он меня в этой гостинице и похоронит.

– Неужели вы сами не можете придумать способ их убрать?

Подумав немного, Ян признался:

– В данном случае я его не вижу. Если только ваше «убрать» не подразумевает физического уничтожения. Но в таком людном месте это исключено, да и оружия у меня все равно нет.

– Оружие не проблема, – сделав это туманное замечание, Валентин подозвал официанта и, расплатившись, сложил портмоне так, что Ян лишь на мгновение увидел дуло скрытого в нем пистолета. – А остальное легко, – сказал Валентин, с улыбкой глядя на собеседника через стол. – Если только действовать с умом, во избежание неприятных для нас последствий.

Яну никогда не приходилось включать в свои «ближние прицелы» убийства, он сказал это чисто теоретически, на самом деле не видя способа избавиться от слежки. Вести соглядатаев за собой – значило совать голову в петлю, но речь об убийстве не могла идти всерьез. Сидевший напротив снайпер был теперь не у дел, и, стало быть, не мог вытащить его из создавшейся тупиковой ситуации.

Пока Ян размышлял таким образом, Валентин не терял времени даром: если смотреть со стороны, он всего лишь приподнял свое портмоне. Произведенный выстрел по звуку напоминал удар каблука об пол и не обратил на себя ни малейшего внимания окружающих. Однако то, что последовало далее, всполошило весь зал, даже Ян обернулся и привстал: одна из двух роскошных хрустальных люстр, висевших под потолком, сорвалась и рухнула в проходе рядом со столиком, кажется, слегка задев сидевшего за ним мужчину, – его лысина была в крови, однако сознания он не потерял, а продолжал сидеть, трогая голову и растерянно оглядываясь по сторонам.

– Боже мой, Алек! – воскликнула женщина напротив, потом кинулась к нему и принялась промакивать ему кровь салфеткой, вопя: – Официант! Врача! Скорее!

Тут Валентин поднялся со словами:

– Пошли отсюда, быстро!

Кстати, в зале мало кто остался сидеть – люди повставали со своих мест, из-под второй люстры быстренько ретировались, а к месту падения спешила обслуга.

Только тут Ян заметил, что из тех троих человек, что интересовали его в первую очередь, лишь один оставался в порядке – шпик у стойки развернулся на своей табуретке и молча глазел на происходящее. Остальные двое пребывали в полной неподвижности: один сидел, уткнувшись лицом в стол, словно отрубился, хлебнув лишнего, другой откинулся назад, уставясь неподвижным взглядом в потолок. Похоже, что только Ян, проходя мимо них, увидел кровь, расползавшуюся по белоснежной скатерти из-под головы первого и красную дырку в белой рубашке на груди у второго. Общее внимание было занято упавшей люстрой.

– Когда вы их успели? – угрюмо спросил он, когда они с Валентином покинули ресторан и направились быстрыми шагами к главному выходу из космопорта.

– Смотреть надо было, – уронил снайпер. Ян был зол и одновременно растерян, он не был сторонником столь радикальных мер, кроме того, не понимал логики в действиях Валентина: если уж тот взялся убивать, так надо было идти до конца и убивать всю троицу. А теперь этот третий, везунчик, наверняка где-то позади метется. Ян осторожно оглянулся, однако не заметил, чтобы за ними кто-нибудь спешил.

– Там, между прочим, еще и третий был – у стойки, – сообщил он спутнику. – Не видели?

– Этот третий имеет к вам лишь косвенное отношение.

– А к кому прямое, интересно? Валентин снисходительно хмыкнул:

– Внимательнее надо быть. – Он словно издевался над Яном, бравируя сноровкой и опытом бывалого снайпера, но не открыто, а исподтишка.

– Я был достаточно внимателен, чтобы понять, что те двое были, скорее всего, операми, – сказал Ян спокойно и холодно, на самом же деле едва сдерживаясь, чтобы не схватить Валентина за грудки и не встряхнуть его хорошенько. А лучше придушить. – Теперь благодаря вам мне еще пришьют убийство легавых!

– Вы почти угадали – это были бывшие опера, теперь работающие на Азиата.

– А если здесь есть еще его люди? Вы что, всех подряд собираетесь мочить?

– Вряд ли Азиат доставит такое удовольствие: эти двое наверняка вели вас от самой кутузки, и других тут, скорее всего, пока нет. Но очень скоро они могут сюда нагрянуть, поэтому отправляйтесь-ка побыстрее в гостиницу. Думаю, там вас не станут искать: сейчас самым логичным шагом с вашей стороны было бы немедленно убраться отсюда подальше, даже улететь с Земли, – как раз этим они сейчас и займутся, то есть поисками вас в списках пассажиров.

Ян понял, что это отчасти предупреждение для него на тот случай, если он смалодушничает и решит удрать – мол, даже не пытайся, все будет под контролем.

– А в гостинице, – сказал он, – меня найдут по списку постояльцев. Здесь ведь наверняка везде требуются паспортные данные.

Они как раз миновали парадные двери, и Валентин, приостановившись, протянул Яну красную книжечку:

– Держите. Только смотрите не перепутайте его с настоящим.

Ян открыл корешок – действительно, как будто бы его паспорт: все в нем было абсолютно натурально, включая его фотографию, год рождения и прочие формальности. Вот только звался он по этому документу Смирновым Романом Петровичем.

– Вам сейчас налево и во-он до того пятиэтажного здания, – сказал Валентин. – Его отсюда видно, так что не заблудитесь. А мне на стоянку. Итак, как договорились – в течение суток я дам о себе знать. – Надеюсь, сообщу хорошие новости.

Уже по пути к гостинице Ян задал себе вопрос – а не отпадет ли в нем самом надобность, если его идея окажется удачной? Ведь это может быть единственный способ унести задницу из-под вселенского пресса, и главное, что такой «околозвездный» корабль имеется на всей планете только в единственном числе. Но способ-то не проверен, вот в чем финт! Необходимо испытание, и Яну было пока не очень понятно, как потом можно будет подтвердить успех предприятия и сможет ли корабль в случае удачи преодолеть барьер в обратную сторону. Одно было ясно – снайперы угробили на Яна слишком много сил, чтобы теперь просто так взять и оставить его в покое. Они как пить дать на него выйдут, независимо от того, будет ли Валентин жив или же они его все-таки шлепнут.

Гостиница произвела на Никольского приятное впечатление, хотя оказалась не такой шикарной, как можно было ожидать, – здесь, очевидно, не стремились тратиться на роскошь, отдавая предпочтение рациональности. Тем не менее это не мешало ей быть довольно дорогой, на что Ян в свете свалившихся на него мировых проблем махнул рукой – сутки его бюджет выдержит, а дальше еще неизвестно, что его ждет. «Я не уверен» – вот все, что он мог сказать вслед за Валентином: в многомерной мировой системе координат сдвинулась некая абсолютная точка отсчета, и пока неясно было, где ее теперь искать.

Портье – аккуратная барышня, вся источающая любезность, была с ним даже чуть более мила, чем предполагала ее должность. Раньше он мог бы сказать с определенностью, что он ей понравился как мужчина, теперь же ее поведение давало ему только лишний повод насторожиться. Используя снайперскую терминологию – с такой сбитой балансировкой прицела ему самое время было запереться где-нибудь в одиночестве, чтобы дать себе возможность хоть немного прийти в норму.

Записавшись безо всяких проблем по фальшивому паспорту, заплатив за сутки и получив ключ,

Ян поднялся на третий этаж, где сразу нашел свой номер – одноместный, достаточно комфортабельный, со всеми удобствами. «Надо бы вымыться», – подумал Ян, тем не менее в первую очередь рухнул на постель: сейчас напряжение немного отпустит, а тогда уже…

Он отбросил все мысли, после чего отчетливо ощутил, как гудит, словно высоковольтная линия передач, нервная система. Через некоторое не слишком продолжительное время к ее гудению добавился еще и писк коммуникатора. «Обслуга», – подумал Ян, решив не отвечать. Но писк не унимался.

– Да чтоб вас… – Не вставая, он взял с тумбочки пульт и обратился лицом к экрану у двери. Тот вспыхнул, показав очень знакомую физиономию. Одновременно мягкий женский голос произнес:

– К вам посетитель. Прикажете открыть?

– Да, – произнес Ян, с тяжким вздохом усаживаясь на кровати.

Физиономия принадлежала, как это ни странно, Павлу Шмиту, и через несколько секунд он сам во плоти объявился перед Яном. Нарисовавшись в дверном проеме, Шмит прямо с порога спросил:

– Что ты здесь делаешь? – Тут он прошел к единственному в номере креслу, плюхнулся в него и продолжил уже оттуда, заметно нервничая: – Ты же должен был улететь из Москвы?

– Начнем с того, что я никому ничего не должен. – Появление Шмита интересовало Яна только с одной точки зрения: – Объясни лучше, как ты меня нашел?

Шмит помолчал немного, как бы в сомнении, наконец признался:

– Я тебя увидел в ресторане и шел за тобой до гостиницы. А поскольку я здесь последние трое суток живу…

Первое заявление немало удивило Яна.

– Погоди… Ты что, там, в ресторане, под столом прятался?..

– Не под столом, – обиделся Шмит. – Я сидел недалеко от тебя, за таким здоровым мужиком. Я из-за него только выглядывал.

Вот мужика Ян помнил – за таким, пожалуй, и парочка Шмитов запросто бы спряталась. («Внимательнее надо быть».)

– А ты часом «хвоста» за собой не привел? – Ян вновь вызвал на терминал картинку коридора. Там никого не было – по крайней мере прямо перед дверью.

– Не волнуйся, я «чистый», – заверил его Шмит.

"Да уж знаем мы, какой ты «чистый», – не сказал, а только подумал Ян. Теперь он понял, за кем следил тот тип у стойки, о котором Валентин сказал расплывчато, что его, Яна, это тоже косвенно касается.

– Ладно, – Шмит слабо махнул рукой, – не хочешь говорить, почему ты здесь, не надо. Это твои дела. Но мне нужна твоя помощь.

«Снова здорово!» – С этой мыслью Ян достал сигареты, в то время как Шмит ничтоже сумняшеся принялся излагать ему свою новую проблему:

– За ту информацию, что мы с тобой добыли, на мой электронный счет перевели деньги…

– Ага. Значит, перевели-таки.

– Да. И, как ты понимаешь, немаленькие.

Ян по сей день представления не имел, что это была за информация и сколько она может стоить, но на всякий случай сказал:

– Ну разумеется.

– И теперь они наверняка держат этот счет под контролем. Если ты что-нибудь придумаешь… Ну, например, как перекинуть всю сумму куда-нибудь еще, откуда ее можно будет спокойно забрать, и чтобы никто ни сном ни духом, то десять процентов твои… – Он некоторое время сверлил Яна испытующим взглядом, потом произнес: – Ну хорошо, двадцать.

– Мне не нужны деньги. Шмит погрозил ему пальцем:

– Не забывай, что мы на этом деле вместе завязаны. Понимаю, что ты тоже рискуешь головой. Ладно, согласен, черт с тобой – бери тридцать процентов.

– Ты в свой номер сейчас заходил? – спросил Ян вроде бы ни с того ни с сего.

– Нет пока. – Шмит поерзал, словно в сиденье кресла торчала иголка и колола его в задницу. – А в чем дело?

– Не советую тебе туда возвращаться. У меня такое впечатление, что тебя там могут ждать.

– С чего ты взял? – насторожился Шмит.

– Да потому, что тебя пасли в ресторане. Я думал, что это за мной «хвост», а теперь понимаю, что следили за тобой. Так что послушай моего совета – в свой номер лучше не заходи, уматывай отсюда срочно через какой-нибудь служебный выход. У меня все: считай, что я тебе уже помог, причем бескорыстно – как-никак, тут и моя шея под ударом.

– Не может быть… Я бы заметил! – Вместо уверенности в тоне Шмита слышалось смятение, тем не менее он продолжил гнуть свою линию: – Брось, так и скажи, что тебя не устраивают тридцать процентов. Чего ты хочешь?

Ян понял, что от Шмита ему не отвязаться, и хотел ответить, что ладно, мол, хорошо, согласен на тридцать, но только все это не теперь, а не раньше чем через неделю.

Но в это время в коридорчике щелкнул замок, и в номер, словно стая бешеной саранчи, ворвались вооруженные люди. Ян и охнуть не успел, как шторы на окне были задернуты, а ему в висок уперся холодный ствол. Шмиту тоже приставили к башке пушку, а еще двое налетчиков тем временем шарили по комнате, заглядывая в каждую щель – в шкаф, под кровать и даже в тумбочку, наверное, в поисках замаскированной охраны. Никого больше не найдя, один подал знак в коридор – тут, дескать, порядок, и оба замерли у входа.

А потом в номер вступил не кто иной, как… Кто бы вы думали? Ян в принципе уже догадывался, однако (крылатая фраза последних дней) был не уверен, что к нему в гости таким неординарным и даже несколько торжественным способом пожалует собственной персоной Азиат.

Осмотревшись, Азиат небрежно махнул рукой в сторону Шмита, и того моментально выкинули из единственного кресла на пол. По следующему легкому жесту хозяина – не номера, а, увы, хозяина положения – кресло было поставлено так, что, если бы в окно стали стрелять вслепую, через занавески, оно оставалось бы в недоступной зоне.

«Учится, гад, осторожности, не прошли для него даром мои уроки», – отметил про себя Ян с долей злорадства, наблюдая, как Азиат опускается в кресло.

«Как было бы кстати, если бы там действительно торчала игла, а еще лучше – шило!» – слегка помечтал Ян, подумав кстати, что у Азиата, вероятно, имеется агентура среди здешних служащих – слишком уж быстро его вычислили, да и ключик им, кажется, подбирать не пришлось.

Бедняга Шмит в это время если о чем и мечтал, так это незаметно забраться под кровать. Но когда волевым усилием заставил себя сесть сверху, его тут же грубым пинком отправили в угол к тумбочке.

– Вы, кажется, под прицелом, Никольский? – издевательски заговорил Азиат. Дуло по-прежнему холодило висок Яну. Он ничего не ответил. – Не советую вам делать резких движений – это во-первых. А во-вторых, я не советую вам давать неправильные ответы.

– Зависит от того, какие будут вопросы. – Ян уже понял, что Азиат рассчитывает его запугать, однако на самом деле убить его он не решится, чтобы не пришлось потом провести остаток жизни в подземном бункере, – а другого способа укрыться от мести снайперов попросту не существовало. Нет, сам-то Ян понимал, что мстить за него никто не будет, просто у Азиата на этот счет должно было сложиться совсем иное представление. Он вполне мог сыграть с Азиатом в эту игру, не опасаясь за свою жизнь. Пожалуй, только следовало свести к минимуму элемент случайности. – Велите ему опустить пушку, – сказал Ян, покосившись на стоявшего рядом человека. – Я простужен и могу чихнуть, а ну как он с перепугу выстрелит? Мне кажется, что нам всем это будет очень не в кассу.

Азиат чуть заметно кивнул. В следующее мгновение ствол убрался от головы Яна.

– А вопросы, дорогой друг, у меня все те же, – сказал Азиат. – Но, если вы забыли, мне ничего не стоит их напомнить…

– Да нет, не надо – на память я не жалуюсь. Лучше объясните, с какой стати я должен вам на них отвечать. – У Яна уже сложился некий план, и долго упорствовать он не собирался, однако и немедленное согласие выглядело бы слишком подозрительным. Поэтому он продолжал пока в том же духе: – Вы имели уже не один случай убедиться в наших возможностях, так что убивать меня я вам очень и очень не советую.