- Лурса? Безусловно, никто не знает нашего города так хорошо, как он.
      И поскольку собеседник обычно подымал на него строгий взгляд, следователь поспешно добавлял:
      - Жаль, что такой светлый ум... И в последующем бормотании можно было различить лишь самый конец фразы, одно только слово:
      - ...алкоголь.
      Совсем так, как г-н Никэ, подобно марионетке, которой орудует чревовещатель, твердил тогда на суде:
      "...клянитесь также... спода... дымите руку... ерни-тесь... одам... сяжным..."
      Люска получил десять лет. Мать его умерла, а отец по-прежнему торгует шарами в своей лавочке, где запахи стали словно бы еще гуще.
      Пятицветная блестящая открытка, изображающая извержение Везувия, гласила:
      Сердечный привет и поцелуй из Неаполя.
      Николь, Эмиль.
      Эдмона Доссена поместили в дорогой санаторий. Детриво дослужился до старшего унтер-офицера. Дюкуп переехал в Версаль. Рожиссар отправился на три дня в Лурд в качестве брата милосердия - добровольца*. Доссен-отец все так же кутит с девицами в роскошных публичных домах. Дайа-сын женился на дочке торговца удобрениями.
      Адель и Фляжка по-прежнему поджидают на углу улицы клиентов.
      А перед стаканом красного вина сидит в бистро совсем один Лурса, пока еще сохраняя достоинство.
      1940 г.
      * Лурд, французский городок в Пиренеях, считается у католиков местом, где Богоматерь чудом исцеляет больных, которые и стекаются туда со всей страны. Обслуживают их братья милосердия-добровольцы, давшие обет пробыть в этой должности определенный срок.