3

И

Королевский караван, в котором он находился уже столь продолжительное время, остановился лагерем в нескольких сотнях миль к юго

Скоро… скоро…

Но сначала он должен предупредить Фараатаа о намерениях Лорда Валентина.

Шесть дней прошло после того, как Фараатаа последний раз связывался с И

Все равно, надо попробовать. Так же, как и в предыдущие ночи, он сосредоточил всю свою психическую энергию и послал ее вдаль, отчаянно пытаясь установить хоть какой

— Фараатаа! Фараатаа!

Безнадежно. Без помощи водяного короля в качестве посредника такая передача немыслима. И

— Фараатаа!

От усилий внешность И

Он продолжал посылать в ночь энергию своей души.

— Фараатаа! Фараатаа!

Ничего. Тишина. Одиночество. Как обычно.

Через некоторое время он оставил всякие попытки и попытался уснуть. До утра еще далеко. Он откинулся на спину и закрыл воспаленные глаза.

Но сон не приходил. Ему вообще редко удавалось уснуть во время этого путешествия. В лучшем случае он мог лишь ненадолго вздремнуть. Мешало слишком многое: неумолчный шум ветра, звук песка, барабанящего по полотну палатки, громкое сопение и храп людей Коронала, с которыми он делил палатку. А самое главное — постоянная тупая боль от ощущения своего одиночества среди враждебных, чужих существ. Так и ждал он наступления рассвета в состоянии крайнего напряжения.

Потом, где

Да. Вот она. Сухой, ноющий звук, странно скользящий между интервалами гаммы. Теперь он узнал песню сознания водяного короля, которую нельзя было ни с чем спутать по звучанию и тембру, хотя он никогда не слышал песни именно этого водяного короля. Он открыл свой разум для контакта и мгновение спустя с громадным облегчением услышал мысленный голос Фараатаа:

— И

— Наконец

— Вызов пришел в назначенное время, И

— Да, я знаю. Но у меня есть для тебя срочные новости. Я вызывал тебя каждую ночь, пытаясь осуществить контакт пораньше. Ты ничего не слышал?

— Я не слышал ничего. Ты не сумел дозваться меня.

— Понятно.

— Где ты, И

— Я нахожусь где

— Возможно ли, чтобы он зашел с великой процессией в Гихорну?

— Он оставил процессию, Фараатаа. Теперь он передвигается в сторону Иллиривойна, чтобы встретиться с Данипьюр.

В ответ наступила тишина, тишина настолько тяжелая и напряженная, что она потрескивала, как разряд молнии, с шипением и шуршанием. И

— Данипьюр? Что он хочет от нее?

— Прощения.

— Прощения за что, И

— За все преступления его народа против нашего.

— Тогда он сошел с ума.

— Некоторые из его спутников тоже так думают. Другие говорят, что это единственный путь Валентина — ответить на ненависть любовью.

Наступила еще одна продолжительная пауза.

— Он не должен говорить с ней, И

— Я тоже так считаю.

— Сейчас не время для прощения. Сейчас — время борьбы, иначе у нас не будет победы. Я не допущу его к ней. Они не должны встретиться. Он может попытаться достичь компромисса, а компромисса быть не должно!

— Я понимаю.

— Победа уже почти за нами. Правительство разваливается. Разрушается установленный порядок вещей. Знаешь ли ты, И

— Это правда?

— Абсолютная. Неужели ты ничего не знаешь?

— Ничего. Думаю, что и Валентин ни о чем подобном не подозревает. Мы здесь очень далеко оторвались от цивилизации. Три лже

— Мы тоже так думаем. Все складывается для нас удачно. Болезни продолжают распространяться. С твоей помощью, И

— Победа за нами, Фараатаа!

— Но мы должны перехватить Коронала по пути в сторону Иллиривойна. Назови, если сможешь, ваше точное расположение.

— Три дня мы двигались на флотере к юго

— А как он собирается переправляться?

— Этого я не знаю. Но…

— Давай! Хватай его!

При этом неожиданном выкрике контакт с Фараатаа полностью прервался. В темноте появились две громадные фигуры и навалились на метаморфа. Изумленный, застигнутый врасплох, И

До него дошло, что его схватили воительница

— Что вы делаете? — возмутился И

— Ага, так и есть, — бодро ответила амазонка. — Никаких сомнений, что это и есть произвол.

— Отпустите меня сейчас же!

— Можешь не надеяться, шпион! — рявкнул скандар.

И

— Надо доставить его к Короналу, — сказал Делиамбр. — Мы допросим его в присутствии Лорда Валентина.

4

Во время поездки к Стейшу в западном направлении с передовым отрядом королевского каравана Валентин увидел, что окружающий пейзаж резко меняется с каждым часом: однообразие Гихорны сменилось таинственным буйством дождевого леса Пьюрифайна. Позади осталось неряшливое побережье с его дюнами и песчаными наносами, редкими пучками зубчатой травы и чахлыми деревцами с вяловатыми желтыми листьями. Теперь песка в почве было все меньше, она становилась все плодородней, темней, была, очевидно, способна поддерживать пышную растительность; в воздухе больше не ощущалось пряного морского запаха, но теперь в нем появился сладковатый, мускусный аромат джунглей. Но Валентин понимал, что и это — лишь переходная местность. Настоящие джунгли были еще впереди, за Стейшем, царство туманов и неизвестности, густой темной зелени, окутанных дымкой гор и холмов: королевство метаморфов.

Примерно за час до сумерек они добрались до реки. Первым здесь оказался флотер Валентина, а остальные два появились через несколько минут. Он подал знак их капитанам, чтобы они встали параллельно берегу. Потом вышел из своего флотера и подошел к воде.

Валентин имел причины хорошо запомнить эту реку. Он появлялся здесь в годы изгнания, когда со своими товарищами

Но сейчас здесь не было ни водоворотов, ни остроконечных скал, рассекающих кипящую поверхность воды, ни отвесных каменных стен вдоль берега. Течение было быстрым, но гладкая поверхность воды не вызывала сомнений в возможности переправиться.

— Неужели мы добрались до Стейша? — спросила Карабелла. — Эта река совершенно не похожа на ту, что доставила нам столько хлопот.

Валентин кивнул.

— Все хлопоты остались на севере. Тут она выглядит гораздо пристойней.

— Но не слишком ласково. Мы сможем переправиться?

— Должны, — сказал Валентин, вглядываясь в отдаленный западный берег и лежащий за ним Пьюрифайн.

Начинало смеркаться, и в наступающей темноте земли метаморфов казались неприступными, недостижимыми. У Коронала опять стало портиться настроение. Уж не безрассудство ли, подумал он, вся эта отчаянная экспедиция в джунгли? Возможно. Возможно, единственным результатом всей этой затеи с походом за прощением королевы метаморфов станут насмешка и стыд. И, возможно, тогда лучшим, что он только сможет сделать, будет отречься от престола, которого он никогда особо и не домогался, и передать власть кому

Возможно. Возможно…

Он заметил, как на другой стороне вынырнуло из воды и неторопливо вышло на берег какое

Подошел Слит. Валентин, полностью поглощенный наблюдением за нелепым зверем, некоторое время не обращал на Слита внимания, а потом повернулся к нему.

Валентину показалось, что выражение лица у того задумчивое, даже несколько озабоченное.

— Мы собираемся разбить здесь лагерь на ночь, так, мой лорд? И дождаться утра, чтобы проверить, могут ли флотеры передвигаться по реке с таким быстрым течением, верно?

— Да, таковы мои намерения.

— С вашего разрешения, мой лорд, я бы предложил подумать о том, чтобы переправиться сегодня, если это возможно.

Валентин нахмурился. Он чувствовал себя странно отстраненным: слова Слита, казалось, доходят до него с огромного расстояния.

— Насколько я помню, наш план состоит в том, чтобы с утра попробовать с флотерами, но остаться на этом берегу реки и дождаться всего каравана, прежде чем мы действительно начнем переправляться. Разве не так?

— Да, мой лорд, но…

— Тогда необходимо распорядиться о разбивке лагеря до темноты, верно. Слит? — Сочтя вопрос решенным, Коронал опять повернулся к реке. — Видите вон то странное животное на том берегу?

— Вы имеете в виду громварка?

— Так оно называется? Как вы думаете, зачем он трется мордой о землю?

— Роет нору, как мне кажется, чтобы спрятаться в ней, когда начнется буря. Понимаете, они живут в воде, и, как я предполагаю, он решил, что в воде будет слишком неспокойно…

— Буря? — переспросил Валентин.

— Да, мой лорд, об этом я и пытался вам сказать. Взгляните на небо, мой лорд!

— Небо темнеет. Скоро ночь.

— Да нет, на восток, — проговорил Слит.

Валентин повернулся и посмотрел в сторону Гихорны. Солнце давно уже обещало зайти; Валентин ожидал, что небо в это время суток будет серым иди даже черным. Однако на востоке продолжался причудливый закат, противоречивший естественному порядку вещей: небо освещалось каким

— Песчаная буря, мой лорд, — тихо сказал Слит.

— Вы уверены?

— На побережье, должно быть, уже метет. Весь день дул восточный ветер, а именно оттуда, с океана, и приходят гихорнские бури. Сухой ветер с океана, ваша светлость. Вы можете предсказать последствия? Я — нет.

— Ненавижу сухой ветер, — пробормотала Карабелла. — Он похож на тот, которые драконобои называют «посланием». От него мне нехорошо.

— Вы знаете, мой лорд, что это за бури? — спросил Слит.

Валентин неохотно кивнул. Образование Коронала включает в себя множество сведений из географии. Песчаные бури в Гихорне случались нечасто, но они пользовались дурной славой: лютые ветры, которые, как ножом, срезали дюны, вздымали тонны песка и со всесокрушающей свирепостью несли их в глубь материка. Они бывали по два

— Что будет с теми, кто остался в караване? — спросил Валентин.

— Буря наверняка пройдет над ними. Она, возможно, уже над ними, а если нет, то скоро будет. В Гихорне очень сильные бури. Послушайте, ваша светлость, послушайте!

Ветер усиливался.

Валентин услыхал, пока в отдалении, низкий шипящий звук, который потихоньку начинал заполнять неестественную тишину. Поначалу он напоминал яростный шепот некоего великана, шепот, который скоро перейдет в ужасный, раздирающий уши рев.

— А что будет с нами? — спросила Карабелла. — До этих мест буря дойдет. Слит?

— Громварк думает, что да, миледи. Ему хочется переждать ее под землей. — Валентину же Слит сказал: — Вы позволите дать совет, мой лорд?

— Извольте.

— Мы должны переправиться сейчас, пока это еще возможно. Если буря застигнет нас, она может повредить флотеры или уничтожить их, и тогда мы будем не в состоянии передвигаться по воде.

— Но больше половины моих людей еще в Гихорне!

— Если они еще живы.

— Делиамбр… Тисана… Шанамир!..

— Я понимаю, мой лорд, но сейчас мы ничем не можем им помочь. Если мы вообще собираемся продолжать наш путь, то нам надо переправляться, иначе потом это будет невозможно. На той стороне мы можем укрыться в джунглях, разбить там лагерь и подождать, пока остальные не присоединятся к нам, если присоединятся вообще. Но если мы не уйдем отсюда, то рискуем остаться здесь навеки, застрять так, что ни вперед, ни назад.

Безрадостная перспектива, подумал Валентин, но вполне правдоподобная. Однако его по

Он стоял неподвижно и молчаливо, мрачно вглядываясь в царство тьмы на востоке, странным образом подсвеченное разрушительной мощью песчаной бури.

Ветер продолжал набирать силу. Валентин осознал, что буря настигнет их, сметет и, возможно, забросит в джунгли Пьюрифайна еще до того, как иссякнет ее мощь.

Потом он прищурился, моргнул от удивления и показал куда

— Вы видите приближающиеся огни? Это огни флотера?

— Пресвятая Леди! — хрипло пробормотал Слит.

— Это они? — спросила Карабелла. — Думаете, они спаслись от бури?

— Только один флотер, мой лорд, — тихо заметил Слит. — И, кажется, не из королевского каравана.

Валентин подумал то же самое. Королевские флотеры представляли собой огромные машины, вмещающие много людей и груза. А к ним со стороны Гихорны приближался сейчас аппарат, смахивавший на небольшой частный флотер, рассчитанный на двух

Флотер остановился не дальше, чем в тридцати футах от Коронала. Его тут же окружили охранники Лорда Валентина, держа наизготовку излучатели. Двери флотера открылись, и из него выбрались, шатаясь от усталости двое изможденных мужчин.

У Валентина от изумления перехватило дыхание.

— Тунигорн? Элидат?

Невероятно! Как сон, как видение… Тунигорн сейчас должен находиться в Пилиплоке и заниматься текущими делами. А Элидат? Откуда мог взяться Элидат? Ведь Элидату следует быть в тысячах миль отсюда, на вершине Замковой Горы. Его появление здесь, на границе темных пьюрифайнских лесов, казалось Валентину не меньшей неожиданностью, чем было бы для него появление матери

И все же, высокий человек с нависающими бровями и раздвоенным подбородком был не кем иным, как Тунигорном, а второй, еще более рослый, с пронзительным взглядом и сильным, широким лицом, — без всякого сомнения Элидатом. Если только… если…

Ветер крепчал все больше. Теперь Валентину казалось, что в нем появились тонкие песчаные ручейки.

— Вы настоящие? — резко окрикнул их Валентин. — Или просто пара искусных подделок метаморфов?

— Настоящие, Валентин, вполне настоящие! — воскликнул Элидат и раскрыл объятия навстречу Короналу.

— Клянусь Дивин, ваши глаза вас не обманывают, — сказал Тунигорн. — Мы не фальшивые, и мчались, мой лорд, день и ночь, чтобы застать вас в этом месте.

— Да, — произнес Валентин. — Думаю, вы настоящие.

Он хотел было пойти навстречу объятиям Элидата, но между ними неуверенно встали охранники. Валентин сердитым жестом отогнал их и крепко обнял Элидата, после чего отпустил его и отступил на шаг, чтобы как следует рассмотреть своего самого старого и ближайшего товарища. Прошло чуть больше года с их последней встречи, но Элидат выглядел постаревшим по меньшей мере лет на десять. Вид у него был потрепанный, измотанный. Что же его так подкосило, подумал Валентин: бремя регентства или тяготы долгого путешествия на Цимроель? Когда

— Мой лорд, буря… — заговорил Слит.

— Один момент, — резко оборвал его Валентин. — Мне нужно многое узнать. — Уже обращаясь к Элидату, он спросил: — Как вы здесь оказались?

— Я прибыл, мой лорд, чтобы умолять вас не идти навстречу гибели.

— Что заставило тебя думать, что я иду навстречу гибели?

— До меня дошли сведения, что вы собираетесь войти в Пьюрифайн и вести переговоры с метаморфами.

— Решение принято совсем недавно. А ты, должно быть, покинул Гору за много недель, а то и месяцев до того, как мысль об этом пришла ко мне в голову. — Уже с некоторым раздражением Валентин добавил: — Так

— Мое место с тобой, Валентин.

Валентин нахмурился.

— Из любви к тебе я приветствую тебя и принимаю в свои объятия. Но мне хотелось бы, чтобы тебя здесь не было.

— Мне тоже, — сказал Элидат.

— Мой лорд, — настойчиво вмешался Слит. — Буря уже совсем рядом! Умоляю…

— Да, буря, — произнес Тунигорн. — Гихорнская песчаная буря, трудно даже вообразить. Мы слышали, как она ревела на побережье, когда отправлялись вслед за вами, и всю дорогу она гналась за нами. Она будет здесь через час, полчаса, а то и меньше, мой лорд!

Валентин почувствовал, как напряжение тесным обручем сдавило ему грудь. Буря, буря, буря! Да, Слит прав: они должны что

Он обратился к Тунигорну:

— Вы не могли миновать по дороге другой лагерь. Лизамон, Делиамбр, Тисана — они в безопасности?

— Они постараются защитить себя всеми доступными способами. А мы должны заняться тем же. Надо двигаться на запад и постараться найти укрытие в джунглях, пока на нас не обрушилось самое страшное…

— Именно это я и советовал, — сказал Слит.

— Хорошо, — произнес Валентин. Он посмотрел на Слита. — Готовьте флотеры к переправе.

— Есть, мой лорд. — Слит тут же сорвался с места.

У Элидата Валентин спросил:

— А кто же управляет в Замке, если ты здесь?

— Я назначил Регентский Совет из троих членов: Стасилейна, Диввиса и Хиссуне.

— Хиссуне?

На щеках у Элидата появился румянец.

— Я считал, что таково твое желание — как можно быстрее продвигать его в правительство.

— Верно. Ты правильно сделал, Элидат. Но я подозреваю, что кое

— Именно так. Принц Манганот Банглекодский, герцог Галанский и…

— Имен можешь не называть. Я их и так знаю, — перебил Валентин. — Думаю, что со временем они изменят свое мнение.

— И я так думаю. Мальчик изумительный, Валентин. Ничто не ускользает от его внимания. Он обучается поразительно быстро. Действует наверняка. А если и ошибается, то знает, как извлечь пользу из своей ошибки. Он мне немного напоминает тебя, когда ты был в его возрасте.

Валентин покачал головой.

— Нет, Элидат. Он совсем не похож на меня. Пожалуй, именно это я и ценю в нем больше всего. Мы видим одно и то же, но разными глазами. — Он улыбнулся, взял Элидата за локоть, немного подержал и мягко спросил: — Ты понимаешь, какие у меня планы насчет него?

— Думаю, что понимаю.

— И тебя это тревожит?

Элидат ответил открытым взглядом.

— Ты же знаешь, что нет.

— Да, знаю, — сказал Коронал.

Он стиснул руку Элидата, отпустил ее и отвернулся, чтобы Элидат не увидел в его глазах внезапно блеснувших слез.

Насыщенный песком, жутко завывающий ветер прорвался сквозь расположенную к востоку рощу деревьев с тонкими стволами и, будто невидимыми ножами, изодрал в клочья их широкие листья. Валентин ощутил бьющие по лицу колючие струи песка и плотнее закутался в плащ. Остальные сделали то же самое. Возле реки, где Слит наблюдал за переоборудованием сухопутных движителей флотеров для переправы, кипела работа.

Тунигорн сказал:

— Есть еще одна весьма странная новость, Валентин.

— Рассказывай!

— Советник по сельскому хозяйству, который появился у нас в Алайсоре…

— И

— Он шпион метаморфов, мой лорд.

Эти слова прозвучали ударом для Валентина.

— Что?

— Его поймал Делиамбр: вроон почувствовал ночью нечто необычное и не успокоился, пока не отыскал И

Валентин яростно сплюнул.

— Неслыханно! И все эти недели мы таскали с собой шпиона, доверяли ему все наши планы по борьбе с эпидемиями в пораженных провинциях… нет! Нет! Что они с ним сделали?

— Сегодня вечером они хотели доставить его к вам для допроса, — ответил Тунигорн. — Но потом началась буря, и Делиамбр решил, что разумней будет переждать в лагере.

— Мой лорд! — окликнул с берега Слит. — Мы готовы к началу переправы!

— Есть еще кое

— Пошли. Расскажешь во время переправы.

Они поспешили к флотерам. Ветер дул беспощадно: под его напором деревья сгибались почти до земли. Карабелла, которая шла рядом с Валентином, споткнулась и упала бы, если бы Валентин не подхватил ее. Он крепко обнял ее одной рукой: она была настолько легкой и воздушной, что ее мог бы унести любой порыв ветра.

Тунигорн заговорил снова.

— Я как раз собирался уезжать, когда в Пилиплок пришло сообщение о новых беспорядках. Некий бродячий проповедник по имени Семпетурн объявил себя в Кинторе Короналом, и некоторая часть населения признала его.

Валентин издал такой звук, будто его ударили под дых.

— И это еще не все. Говорят, в Дулорне появился другой Коронал: хайрог по имени Ристимаар. Если верить слухам, в Ни

— Все так, как я и предполагал, — произнес Валентин безжизненным голосом. — Дивин обрушила на нас всю свою мощь. Государство разрушено. Само небо расколото и падает на нас.

— Заходите во флотер, мой лорд! — закричал Слит.

— Слишком поздно, — пробормотал Валентин. — Теперь нам не будет прощения.

Когда они забрались в машины, буря разразилась над ними в полную силу. Сначала наступила странная тишина, будто атмосфера покинула это место в страхе перед надвигающимся ветром, прихватив с собой способность передавать звук; но уже через мгновение прогремел гром, глухой и отрывистый, как звук падения чего

В это время Валентин сидел уже внутри флотера рядом с Карабеллой и Элидатом. Неуклюже раскачиваясь, напоминая какого

Тьма сгустилась, внутри нее виднелось причудливое, светящееся ядро пурпурно

Потом за окнами флотера ничего не стало видно, слышался лишь вой ветра, да песок выбивал на корпусе барабанную дробь.

Голова у Валентина шла кругом, тем не менее, он испытывал некую умиротворенность. Теперь ему казалось, будто флотер ритмично раскачивается вокруг продольной оси, дергается из стороны в сторону все более резкими рывками. Скорее всего, решил он, сухопутные роторы потеряли и без того небольшое сцепление с бурлящей поверхностью воды, и через несколько мгновений машина наверняка перевернется.

— На реку наложено заклятие, — произнесла Карабелла.

Да, мысленно согласился Валентин. Так оно и есть. Река находится под воздействием каких

Река, которая однажды чуть было не взяла меня, но каким

Не имеет значения. По большому счету ничто не имеет значения. Жизнь и смерть, война и мир, радость и печаль — все это одно и то же, слова без смысла, просто звуки, шелуха. Валентин не жалел ни о чем. От него хотели службы, и он служил. Без сомнения, он сделал все, что мог. Он не уклонялся ни от каких трудностей, не обманул ни чьего доверия, не нарушил ни единой клятвы. Теперь он вернется к Источнику, поскольку ветер взбесил воду, и река поглотит их всех, и да будет так: это не имеет значения, ровным счетом никакого.

— Валентин!

Кто

Чье это лицо? Чьи глаза? Чей голос? Чья рука?

— Кажется, он в трансе, Элидат.

Другой голос. Более нежный, ясный, совсем рядом. Карабелла? Да, Карабелла. А кто такая Карабелла?

— Здесь не хватает воздуха. Отдушины забиты песком… мы задохнемся, если не утонем!

— Мы можем выйти?

— Через запасной люк. Но сначала нужно вывести его из этого состояния. Валентин! Валентин!

— Кто это?

— Элидат. Что с тобой?

— Ничего. Абсолютно ничего.

— У тебя полусонный вид. Дай

— А

— Валентин, пожалуйста, послушайся его! — Снова второй голос, который нежнее, голос Карабеллы. — Нас крутит все сильнее! Нам нужно выбираться отсюда и плыть к берегу. Это наша единственная надежда. Один из флотеров уже утонул, а второго не видно, а… о, Валентин, ну пожалуйста! Поднимайся! Сделай глубокий вдох! Вот так. Еще раз. Еще. Теперь, дай мне руку — держи другую, Элидат: мы доведем его до люка… вот… вот так… так… не останавливайся, Валентин…

Да. Не останавливаться. Валентин ощутил, как воздух обдувает его лицо тонкими струйками. Он слышал легкий шорох падающего сверху песка. Да. Да. Выползти отсюда, пробраться мимо этой штуки, поставить ногу сюда, другую — туда… шаг… еще один… схватиться за это… тянуть… тянуть…

Он карабкался наверх, как автомат, смутно понимая, что происходит, пока не миновал аварийную лестницу и не высунул голову в люк.

Внезапный порыв свежего воздуха — горячего, сухого, насыщенного песком — жестко хлестнул его по лицу. Он сделал судорожный вдох, наглотался песка, поперхнулся, сплюнул. Но зато теперь к нему полностью вернулось сознание. Цепляясь за кромку вокруг люка, он вглядывался в расколотую бурей ночь. Темнота стояла почти непроглядная, ибо колдовское свечение значительно ослабло; по воздуху по

Видно было крайне плохо. Они находились примерно посреди реки, но ни восточного, ни западного берега было не различить. Их флотер высоко задрал нос и застрял в таком неустойчивом и ненадежном положении, приблизительно наполовину выступая из клокочущего хаоса реки. Остальные исчезли. Валентину показалось, что он видит над водой головы, но утверждать наверняка было невозможно: песок роился вокруг, и держать глаза открытыми уже само по себе было мучением.

— Вниз! Прыгай, Валентин! — раздался голос Элидата.

— Подожди, — отозвался он, оглянувшись. Под ним на лестнице стояла Карабелла, бледная, напуганная, оцепеневшая. Он дотронулся до нее, и она улыбнулась, увидев, что он пришел в себя. Он помог ей подняться. Она резко оттолкнулась от ступеньки и встала рядом с ним на краю люка, ловко, как акробат, удерживая равновесие, такая же гибкая и сильная, как и в те дни, когда занималась жонглированием.

Заполнявший воздух песок был невыносим. Они крепко взялись за руки и прыгнули.

Соприкосновение с водой больше напоминало падение на твердую поверхность. На какое

А не пройти ли мне по этому месиву до берега, подумал Валентин.

Слева от себя он различил неясную громаду флотера. Тот медленно погружался в воду; в нем еще оставалось некоторое количество воздуха, придававшего ему плавучесть, а насыщенная песком река своей причудливой, желеобразной консистенцией в известной мере удерживала его, но флотер все равно тонул. Валентин знал, что обратная волна грозит ему гибелью, а потому постарался отплыть подальше, все время оглядываясь в поисках своих спутников.

Флотер исчез. Огромная волна настигла Валентина.

Она подмяла его под себя, он быстро вынырнул, опять нырнул, когда его накрыл второй вал, а потом его ноги попали в водоворот, и он почувствовал, как его засасывает ко дну. Легкие пылали: то ли от воды, то ли от песка. Апатия, охватившая его было на борту обреченного флотера, куда

Через некоторое время он отдышался, сел и огляделся вокруг. В воздухе все еще носился песок, но не в таких количествах, чтобы приходилось закрывать лицо, а ветер, кажется, действительно стихал. В нескольких сотнях ярдов от себя он увидел на берегу флотер, но остальных двух нигде не наблюдалось. Рядом с машиной распростерлись три или четыре фигуры, — живые или мертвые — он не мог определить. Издалека слабо донеслись глухие голоса. Валентин не мог сказать, на каком берегу он оказался — со стороны Гихорны или Пьюрифайна, — хотя подозревал, что все

Он поднялся на ноги.

— Ваша светлость! Ваша светлость!

— Слит? Ты здесь!

Из темноты появился низкорослый и гибкий Слит. Рядом с ним была Карабелла, а чуть поодаль — Тунигорн. Валентин торжественно обнял их, всех по очереди. Карабеллу била дрожь, хотя ночь была теплой, и теперь, когда знойный ветер утих, воздух становился влажным. Валентин привлек жену к себе и попытался счистить налипший на ее одежду, как и на его собственную, песок, напоминавший сморщенную корку.