— Сэр, мне обязательно отвечать на этот вопрос?
      — Нет-нет. Совершенно необязательно. — Краг снова уставился в отключенный кубик.
      Смотритель неподвижно застыл перед ним. У андроида спазматически задергалась мышца на правом бедре. Зачем Краг издевается над ним? Что сейчас происходит на башне? Эвклид Топограф должен появиться только через несколько часов, как там беты справляются одни с монтажом?
      — Тор, ты когда-нибудь пробовал эгообмен? — вдруг спросил Краг.
      — Прошу прощения, сэр?
      — Эгообмен. Стацио-сеть. Обмен разумов на день-другой.
      — Нет, — покачал головой Смотритель. — Это развлечение не для андроидов.
      — Так я и думал. Ну ладно, сегодня узнаешь, что это такое. — Краг включил селектор. — Леон, закажи мне камеру эгообмена. В любом салона. На двоих. В течение пятнадцати минут.
      — Сэр, неужели вы серьезно? — ошеломленно произнес Смотритель. — Вы и я…
      — Почему бы и нет? Ты что, боишься махнуться душами с богом? Черт возьми, Тор, без этого никак! Я должен знать все и из первых рук. Кстати, раньше я тоже ни разу не пробовал эгообмен, хочешь — верь, хочешь — нет.
      Даже мысль о таком казалась альфе святотатством. Но отказаться он не мог. Противиться Воле Крага? Даже если это может стоит ему жизни, он обязан подчиниться.
      Включился натриевый проектор, и в воздухе появилось лицо Сполдинга.
      — Я договорился в Нью-Орлеане, — объявил он. — Они согласны принять вас немедленно, без очереди, но необходимо девяносто минут на настройку стациосети.
      — Ни в коем случае, мы подключаемся сразу.
      — Мистер Краг, так нельзя! — На лице Сполдинга вспыхнул ужас.
      — Тем не менее. Скажи им, чтобы они повнимательнее следили за аппаратурой, вот и все.
      — Я сомневаюсь, что они согласятся…
      — Они знают, кто их клиент?
      — Да, сэр.
      — Скажи им, что я настаиваю! И если они по-прежнему будут что-то мямлить, скажи, что я куплю весь их чертов салон и проведу сеанс без их помощи.
      — Хорошо, сэр, — сказал Сполдинг и исчез.
      Бормоча что-то под нос. Краг задумчиво барабанил пальцами по столу, словно забыв про Смотрителя. Альфа неподвижно застыл рядом. Отчаяние переполняло его, мурашки бегали по коже. Автоматически, не отдавая себе в этом отчета, он несколько раз сделал знак «Храни нас Краг». И угораздило ж его самого создать такую идиотскую ситуацию!
      — Они согласны, — объявил Сполдинг через несколько минут. — Но только при условии, что вы берете на себя всю ответственность.
      — Беру! — рявкнул Краг.
      Защелкал телефакс, из него выполз лист бумаги. Краг бегло просмотрел его и размашисто расписался.
      — Пошли, — поднимаясь, сказал он Смотрителю. — Нас ждут.
      Об эгообмене Смотритель знал сравнительно мало. Это было развлечение только для людей богатых. Влюбленные шли на это, чтобы достичь полного слияния душ, хорошие друзья — ради развлечения, а личности, пресыщенные жизнью, предпочитали эгообмен с людьми незнакомыми, но пребывающими в аналогичном настроении, — короче, ради хоть какого-то разнообразия. Смотрителю никогда не приходило в голову, что ему самому доведется участвовать в таком сеансе — тем более, с Крагом. Но идти на попятный было поздно. Трансмат перебросил их из Нью-Йорка в Нью-Орлеанский Салон Эгообмена, где их встретили несколько очень нервозно выглядевших альф. Нервозность их возросла на глазах, когда они увидели, что партнером Крага по эгообмену будет альфа. Даже Крагу было немного не по себе — челюсти его были крепко сжаты, скулы ходили ходуном. Альфы беспокойно суетились вокруг.
      — Вы должны понять, насколько это против наших правил, — все время повторял один из них. — Это очень опасно. Малейшая перегрузка, внезапный харизматический всплеск — и ненастроенная сеть может не выдержать.
      — Я же сказал, что беру ответственность на себя, — отвечал Краг. — У меня нет времени ждать.
      Не переставая сокрушаться, андроиды отвели их в камеру эгообмена. В камере стояли две кушетки. Было тихо до звона в ушах и настолько темно, что при попытке что-нибудь разглядеть перед глазами начинали бегать искры. Первым на кушетку уложили Крага. Смотритель, ложась, случайно заглянул в глаза альфе-ассистенту и вздрогнул — такой восторженный ужас и замешательство отражались в них. Смотритель еле заметно пожал плечами, давая понять: я знаю о происходящем не больше вас.
      На Крага и Смотрителя надели шлемы и подсоединили электроды.
      — Когда щелкнет переключатель, — начал объяснять дежурный альфа, — вы сразу почувствуете давление стацио-сети, пытающейся отделить ваше эго от тела. Вам, наверное, покажется, что ваш мозг подвергается нападению. В каком-то смысле так оно и будет. Как бы то ни было, попытайтесь расслабиться, потому что сопротивляться бессмысленно, эгообмен все равно произойдет. Никаких причин для беспокойства не должно быть. Если возникнут какие-либо непредвиденные обстоятельства, мы немедленно отключим стацио-сеть и вернем вас… в исходное состояние.
      — Да уж постарайтесь как-нибудь, — проворчал Краг.
      Смотритель ничего не видел и не слышал. Он ждал. Он не мог сделать ни одного ритуального утешительного жеста, потому что участники сеанса эгообмена пристегивались к кушеткам, как буйные больные в психиатрической лечебнице во избежание возможного членовредительства. Смотритель попытался молиться: «Я верую в Крага вечного и неуничтожимого, Творца всего сущего,
      — торопливым потоком понеслись его мысли. — Краг вводит нас в этот мир, и к Крагу мы возвращаемся. Краг — наш Творец, наш Защитник и наш Спаситель. Краг, мы молим тебя вывести нас на свет. ААА ААГ ААЦ ААУ Крагу. АГА АГГ АГЦ АГУ Крагу. АЦА АЦГ АЦЦ…»
      Страшной силы удар обрушился на Смотрителя и отделил эго от тела. Ему показалось, что он рассечен надвое.
      Он дрейфовал в невидимом потоке. Он бесконечно долго бродил в черной, без единой звезды, бездне. Он видел несуществующие в природе цвета, он слышал странные, непонятной тональности мелодии. Он взмывал над бесконечными провалами и летел над гигантскими канатами, переброшенными с одного края пустоты на другой. Он нырял в зловещие туннели, выпрыгивал на поверхность у самого горизонта и чувствовал, что бесконечно растянут в пространстве. Он ничего не весил. Он не чувствовал течения времени. У него не было очертаний. Он плыл над серой бездной, где царствовала тайна.
      Не ощутив никакого перехода, он оказался в душе Симеона Крага.
      Каким-то далеким, ускользающим уголком сознания он понимал, что на самом деле он Альфа Тор Смотритель. Он не то чтобы стал Крагом, нет, он только получил доступ ко всем воспоминаниям, мыслям и убеждениям, из которых складывалось эго Симеона Крага. И он знал, что на противоположном конце Вселенной бесприютно блуждавшее эго Симеона Крага получило доступ ко всем воспоминаниям, мыслям и убеждениям, из которых складывалось эго Альфы Тора Смотрителя.
      Он начал исследовать душу Крага.
      Вот детство: что-то скомканное и мокрое, затиснутое в темный угол, как грязная половая тряпка. Вот надежды, мечты, намерения, осуществившиеся и неосуществившиеся. Ложь, успехи, вражда, зависть, способности, дисциплина, самообман, мания, противоречия, фантазии, удовлетворение, разочарование и непреклонность. Вот совсем молоденькая девушка, стройная, с длинными ярко-рыжими волосами и не по годам развитой грудью, нерешительно раздвигает ноги, вот память о первой любви. Вот автоклав, и в нем бурлят зловонные химикалии. Вот на экране пляшет двойная молекулярная спираль. Вот подозрения. Вот успех. Вот с возрастом он начинает грузнеть. Вот настойчивое бибиканье: 2-5-1, 2-3-1, 2–1. Вот башня поднимается и пронзает небо сверкающим фаллосом. Вот Мануэль улыбается, упражняется в красноречии, жеманно извивается. Вот огромный темный автоклав, и в глубине его движутся тени. Вот смыкается кольцо советников-финансистов, бормочущих бесконечный ряд цифр. Вот пухлый розовощекий ребенок. Вот ослепительно мерцающие на ночном небе звезды. Вот глубоко уважаемый и чтимый Тор Смотритель. Вот жалкий злобный Леон Сполдинг. Вот раскрасневшаяся толстушка в бешеном ритме работает бедрами. Вот взрывоподобный оргазм. Вот башня пронзает облака. Вот беспорядочное гудение фона перекрывается настойчивым бибиканьем сигнала от NGC 7293. Вот Джастин Мэйлдетто водит указкой по огромному экрану с проектом башни. Вот обнаженная Клисса Краг с большим животом и набухшими от поступающего молока сосками. Вот мокрые альфы выбираются из автоклава. Вот странной формы космический корабль с шершавым, бугристым корпусом. Вот Лилит Мезон. Вот Зигфрид Канцелярист. Вот Кассандра Адрон падает на запорошенную снегом тундру. Вот отец Крага, лицо его скрыто туманом. Вот огромное здание, в котором андроиды проходят обучение. Вот шеренга блестящих железных роботов с открытыми для осмотра грудными панелями. Вот озеро, вода в нем темна, в тростниках плещутся бегемоты. Вот корыстный поступок. Вот предательство. Вот любовь. Вот горе. Вот Мануэль. Вот Тор Смотритель. Вот Кассандра Адрон. Вот помятый, в пятнах, листок с диаграммами аминокислот. Вот власть. Вот похоть. Вот башня. Вот завод в Дулуте. Вот рожает Клисса, расплывается озеро крови. Вот сигнал из космоса. Вот башня, полностью достроенная. Вот сырое мясо. Вот гнев. Вот доктор Варгас. Вот информационный кубик высвечивает: «Вначале был Краг, и он сказал: да будут Автоклавы, и появились Автоклавы».
      Смотритель даже представить себе не мог, с какой силой и убежденностью отказывается Краг признать собственную божественность. Отказ этот представился андроиду как вздымающаяся к небу гладкая стена из блестящего белого камня, без ворот, без единой трещины, тянущаяся вдоль горизонта, пересекающая весь мир. Я не бог, говорила стена. Я не бог. Я не бог. Я не согласен. Я не согласен.
      Смотритель взмыл в небо, проплыл над длинной белой стеной и мягко опустился с другой стороны.
      С другой стороны было еще хуже.
      На бесконечной голой равнине выстроились, как солдаты на плацу, вопросы и ответы. Что такое андроиды? Изделия, выращенные в автоклаве. Зачем они существуют? Чтобы служить человечеству. Что вы думаете о движении за равноправие? Какая глупость! Когда андроиды получат полные гражданские права? Примерно тогда же, когда роботы и компьютеры. И зубные щетки. Неужели андроиды настолько глупы? Да нет, некоторые андроиды весьма умны. Как и некоторые компьютеры. Человек делает компьютеры. Человек делает андроидов. И компьютеры, и андроиды — промышленные изделия. Вещи. Я против того, чтобы у вещей были гражданские права. Даже если вещи достаточно умны, чтобы просить этих прав. И молиться. У вещи не может быть бога. Вещь может только думать, что у нее есть бог. Я — не бог, что бы они там ни думали. Я сделал их. Я сделал их. Я сделал их. Они — вещи.
       Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи
      Стена. Еще одна стена. Выше и шире, чем предыдущая. И нет никакой возможности перебраться через этот крепостной вал. По верху стены устроились стражники, готовые опорожнить на любого посмевшего приблизиться дымящиеся котлы едкого презрения. Смотритель услышал драконий рев. С неба дождем посыпался тяжелый пахучий помет. Смотритель, с трудом двигая конечностями, отполз в сторону, придавленный к земле сознанием того, что он — вещь. Он полз и полз. Он начал замерзать. Он оказался на краю вселенной, там, где уже нет вещества, и ужасный холод пустоты стал медленно просачиваться в него. Все молекулы замерли не шелохнувшись. На его розовой коже выступил иней. Дотронься до него — и он зазвенит. Щелкни по нему, и он рассыплется на кусочки. Холод. Холод. Холод. В этой вселенной нет бога. Нет избавления. Нет надежды. Храни меня Краг, нет надежды!
      Он растаял и заструился алым ручейком.
      Альфа Тор Смотритель перестал существовать.
      Не может быть существования без надежды. Подвешенный в пустоте, лишенный всякого контакта со вселенной, Смотритель размышлял о таких парадоксальных вещах, как надежда без существования и существование без надежды, о том, что, может быть, где-нибудь есть обманщик анти-Краг, злокозненно исказивший чувства настоящего Крага. Может быть, я вошел в душу анти-Крага? Может, это анти-Краг столь непримиримо противостоит нам? Может, еще есть надежда прорваться через стену и увидеть настоящего Крага?
      Никакой надежды. Никакой надежды. Никакой надежды.
      Смирившись с этой окончательной безрадостной истиной, Смотритель почувствовал, что к нему возвращается ощущение реальности. Он соскользнул куда-то вниз и снова слился с телом, которое дал ему Краг. Он опять стал собой; он лежал на кушетке в незнакомой темной комнате. С трудом скосив в сторону глаза, на соседней кушетке он увидел Крага. Вокруг засуетились андроиды.
      — Вставайте, пожалуйста. Вы можете идти? Сеанс окончен. Прерван мистером Крагом. Вставайте. Вставайте.
      Смотритель поднялся с кушетки. Краг тоже встал на ноги. Смотритель избегал смотреть Крагу в глаза. Краг выглядел очень серьезным, подавленным, опустошенным. Не говоря ни слова, они направились к выходу из Нью-Орланского Салона Эгообмена. Не говоря ни слова, они подошли к трансмат-кабине. Не говоря ни слова, они перенеслись в Нью-Йорк.
      Тишина.
      — Даже прочитав вашу библию, — наконец прервал молчание Краг, — я не мог поверить. Насколько это глубоко. Серьезно. Теперь я все понимаю. Кто дал вам право? С какой стати?
      — Мы любим вас, — глухо отозвался Смотритель.
      — Вы любите в первую очередь самих себя. А меня пытаетесь использовать в собственных целях. Тор, я же видел все это — там, у тебя в голове. Интриги, сплошные интриги. Как вы манипулировали Мануэлем и пытались через него манипулировать мной…
      — Сначала мы уповали на одни молитвы, — произнес Смотритель. — Потом игра в ожидание мне надоела. Я совершил грех — пытался повлиять на Волю Крага.
      — Ничего подобного. Грех предполагает… святость. Тут ни о какой святости речь не идет. Ты совершил не грех, а тактическую ошибку.
      — Да.
      — Потому что я не бог и во мне нет ничего священного.
      — Да. Теперь я это понимаю. Теперь я понимаю, что никакой надежды нет.
      Смотритель направился к трансмат-кабине.
      — Куда это ты? — поинтересовался Краг.
      — Я должен поговорить с друзьями.
      — Я с тобой еще не закончил.
      — Прошу прощения, — сказал Смотритель, — но мне надо идти. Я должен принести им дурные известия.
      — Подожди, — произнес Краг. — Нам же надо все обсудить, выработать вместе какой-нибудь план по… ликвидации этой вашей чертовой религии. Теперь, когда ты понял, как все это было глупо…
      — Прошу прощения, — повторил Смотритель.
      Ему больше не хотелось быть рядом с Крагом, тем более обсуждать ликвидацию Веры. Присутствие Крага и так оставило в душе андроида вечный след. Он все еще чувствовал холод пустоты; он все еще превращался в лед. Он отворил дверь трансмат-кабины.
      Краг одним прыжком пересек кабинет.
      — Черт побери, это что еще за демонстрация? Ты что, хочешь уйти и все? Два часа назад я был для тебя богом! А теперь ты отказываешься выполнять мои приказы?
      Он схватил Смотрителя за руку и выдернул из трансмат-кабины.
      Андроид никак не ожидал, что Краг будет действовать так решительно. Он позволил тому оттащить себя на середину кабинета и только тогда предпринял попытку сопротивляться: уперся ногами в пол и стал выдергивать руку. Краг не отпускал. Так они и замерли посреди кабинета. Краг заворчал и свободной рукой по-медвежьи обхватил Смотрителя за плечи. Смотритель, конечно, мог бы одним движением освободиться от Крага и сбить того с ног, но даже теперь, после отречения, у него не поднималась рука. Он сосредоточился на том, чтобы как можно осторожней, не делая резких движений, отцепить от себя Крага.
      Распахнулась дверь, и в кабинет ворвался Леон Сполдинг.
      — Убийца! — завопил он. — Руки прочь от Крага! Отпусти Крага!
      Услышав этот истошный вопль, Краг дернулся, отпустил Смотрителя и, свесив руки, тяжело дыша, уставился на Сполдинга. Смотритель, обернувшись, увидел, что эктоген лезет за пазуху доставать оружие. Он быстро шагнул к Сполдингу, взметнул в воздух правый кулак и с силой обрушил на череп эктогена. Череп треснул, как от удара топором. Смотритель вихрем пронесся мимо замершего в оцепенении Крага, рванул дверь трансмат-кабины и набрал координаты Стокгольма. В следующее мгновение он оказался рядом с церковью Валхаллаваген.
      Он призвал Лилит Мезон. Он призвал Мазду Конструктора. Он призвал Понтифекса Экспедитора.
      — Все потеряно, — сказал он им. — Надежды нет. Краг против нас. Краг — человек, и то, что он бог, — заблуждение.
      — Как такое может быть? — потребовал объяснений Понтифекс Экспедитор.
      — Сегодня я побывал в душе Крага, — объяснил Смотритель и рассказал об эгообмене.
      — Нас предали, — сказал Понтифекс Экспедитор.
      — Мы обманывались, — сказал Мазда Конструктор.
      — Надежды нет, — сказал Смотритель. — Крага нет!
      Андромеда Кварк начала составлять сообщение, которое через несколько минут разнесется по всем церквам мира.
      УУУ УУУ УУУ УУУ УЦУ УЦУ УУУ УГУ Надежды нет. Крага нет.
      ЦЦЦ ЦЦЦ ЦЦЦ ЦЦЦ ЦУЦ ЦУЦ ЦЦЦ ЦГУ Наша вера ушла, как вода в песок. Наш спаситель — наш враг.
      ГУУ ГУУ ГУУ ГУУ Все потеряно. Все потеряно. Все потеряно. Все потеряно.

35

36