Сен-Клер улыбнулся. Что и говорить, холодный, проницательный ум Ника частенько служил ему опорой. И данный эпизод не стал исключением. Тем не менее, прежде чем вернуться на виллу, он решил, что ему необходимо повидаться еще с одним человеком.
      Разумеется, этим человеком была Клэр. Холодная, собранная, благоразумная Клэр. Всегда расположенная к встрече, всегда готовая помочь. Визит к Клэр мог стать прекрасной полуденной интерлюдией. Мысль о возможности расслабиться с ней воодушевила Андре. Он с досадой взглянул на упорно не желавшие спадать мешки под глазами. Кроме того, в нем еще не утих огонь желания...
      Да, Клэр - это как раз то, что ему нужно.
      Вернувшись в салон, Андре нашел Ника сидящим в кресле с видом человека, чьи дальнейшие планы еще не определены.
      - Надеюсь, ты простишь меня, mon ami <друг мой (фр.).>, - без всякого выражения на лице извинился Андре, - но у меня на сегодня запланированы кое-какие встречи.
      Приняв извинения. Ник сделал изрядный глоток джинтоника, и его бокал разом опустел наполовину.
      - Рад, что ты чувствуешь себя лучше, приятель, - на одном дыхании произнес он.
      - Только не благодаря моему проигрышу в теннис, - рассмеялся Андре. Ладно, мне нужно идти.
      - Между прочим, приятель, если ты будешь в состоянии, в этот уик-энд мы играем в поло. И помни - In hostem omnia licita! <По отношению к врагу все дозволено! (лат.)> - Видя обсскуражениость Андре, Ник расхохотался. Это по-латыни, неуч. Означает: "Не позволяй шельмам себя дурачить".
      "Боже мой, - думал Андре, направляясь к телефону, - школярские шуточки человека, которому перевалило за пятьдесят". Он набрал знакомый номер.
      Клэр была дома. Проезжая по новым улицам города, Андре в который раз удивлялся очаровательной способности этой женщины сочетать в себе доступность и отсутствие чувства собственничества. Их цивилизованные легкие любовные отношения продолжались уже три года, и его всегда поражал талант Клэр держаться на расстоянии. Хотя, поразмыслив, Андре пришел к выводу, что, возможно, это он удерживал дистанцию. Кто знает? Впрочем, до сегодняшнего дня ему как-то и в голову не приходило выяснять этот вопрос.
      Клэр, высокая, стройная, всегда с безупречной прической, никогда не чувствовала себя неловко. Ее низкий, хорошо поставленный голос порой взрывался звонким смехом, но случалось это, откровенно говоря, нечасто она умела себя контролировать.
      Клэр Беранже была замужем, но муж се облюбовал себе домик в Брюсселе. Она же сама не покидала очаровательной просторной квартиры на рюде Бельжик. Клэр никогда не говорила о деньгах и никогда не касалась тем, с ними связанных. И всегда была обворожительна.
      "Идеальная любовница", - входя в лифт, подумал про себя Андре.
      Этот лифт был одним из массы удовольствий, которые доставлял визит к Клэр: все его стенки были сделаны из стекла, заключенного в короб из кованого железа, у задней стояла небольшая скамейка, покрытая слегка потертым красным вельветом. Поднимаясь в лифте, пассажир имел возможность видеть каждый минуемый этаж и даже крышу сквозь прозрачный конусообразный потолок лифта.
      На каждом этаже располагалась только одна квартира.
      Открыв двери лифта, Андре очутился в уютном холле, уставленном многочисленными цветочными горшками. Андре повернул ручку старинного звонка, дверь красного дерева отворилась, и на пороге возникла Клэр. Она схватила своего гостя за руку и потащила в комнату.
      - Дорогой, - радостно улыбнулась Клэр, - как замечательно, что ты позвонил. У меня такое чувство, что мы не виделись вечность, хотя я встретила тебя на вечеринке в парке "Пендельтон Рольф" всего неделю назад, я не ошибаюсь?
      Андре тепло поцеловал Клэр в щеку, после чего поднес к губам ее тонкие пальцы.
      - Ну какой же ты безнадежный романтик, - вздохнула Клэр. Губы ее изогнулись в иронической улыбке. Она освободила руку и провела Андре на террасу. - Выглядишь ты изумительно. Хочешь чего-нибудь поесть или выпить?
      - Нет, спасибо. Я был как раз в клубе. И вдруг почувствовал непреодолимое желание увидеть тебя. Прости, если испортил тебе полдень. Ты загорала?
      - Не совсем. Я читала новомодную книгу, которую все сейчас рекомендуют прочесть. Один из тех романов, где герои - замаскированные звезды экрана... Но надо иметь куриные мозги, чтобы не вычислить, кто есть кто. Боюсь, что не в силах буду дочитать до конца. Разве не ужасно?
      - Иди сюда, сядь рядом со мной, - похлопав по подушке кресла позвал Андре.
      Клэр подняла лежавшую у ее ног раскрытую книгу, аккуратно положила между страниц кожаную закладку и снова положила книгу на пол.
      - А теперь, Андре, расскажи мне все, что случилось с тобой за это время, - вяло улыбаясь, потребовала Клэр.
      Дневная жара начинала спадать, но не настолько, чтобы располагать к быстрым движениям. Разомлевшая от духоты, Клэр одной рукой подняла с затылка густые белокурые волосы, и свободная белая в полоску блузка упала с плеч, обнажив грудь. Она была такая же загорелая, как и вся кожа: бледные полоски от купальника не искажали великолепия загара. От взмаха руки грудь слегка колыхнулась, и Клэр с улыбкой заметила, как Андре, наблюдавший эту картину, облизнул кончиком языка вдруг пересохшие губы.
      - Рассказывать особо не о чем, та cherie, - отозвался Андре, переводя взгляд на пеструю лоскутность коричневых и оранжевых крыш лежавшего внизу города. С террасы Клэр можно было видеть жалкие клетушки зданий Петит-Соко. Вдали то тут, то там над невысокими постройками легко вырывались в небо минареты и башни. - А ты?
      - Боюсь, все та же суета. - Клэр улыбнулась. - В самом деле - просто сказочная скука. Ты слышал эту глупую австриячку, выступавшую недавно вечером? По ее словам, можно подумать, что Танжер - это центр европейской общественной жизни. А тот грубиян бельгиец? Он был просто ужасен. Танжер захлестнула волна несносных зануд. Откуда они только взялись? Думаю, пришло время совершить маленькую прогулку на континент или, возможно, в Англию.
      - Вкусить настоящей жизни? - Андре улыбнулся, снова переводя взгляд на Клэр. - А как же я? Что же я буду делать без твоих восхитительных прелестей - загибаться от уныния? Больше ведь ничего не остается.
      - Как же ты мил, любимый, - промурлыкала Клэр, запуская свои пальцы с бледно-розовым маникюром между ног Андре. - Но я уверена: ты придумаешь, чем себя занять.
      Андре пристально посмотрел на Клэр. Неужели она знает о Ясмин? Нет, конечно, нет. В этом городе новости распространяются быстро, но не до такой же степени. Может быть, ему самому рассказать ей обо всем? В конце концов рано или поздно она узнает сама... Но как поведать Клэр - остроумной, цивилизованной Клэр - о Ясмин? Немыслимо. Андре мог лишь догадываться, как она отреагирует.
      "Купил молоденькую девушку из публичного дома? Совсем в твоем старомодном стиле.., как сексуально.., и как варварски. Ведь ты не просто положил на нее глаз?"
      Нет, он никак не может рассказать Клэр. По крайней мере не сейчас.., может быть, позже. Может быть, завтра, когда Андре решит, что ему делать с Ясмин. Возможно, он скажет Клэр, что купил девушку в помощь Салимс, спасая бедняжку от участи продажных женщин. Может быть, Клэр даже поверит ему, хотя вряд ли.
      Мысли о Ясмин напомнили Андре, зачем сегодня ему понадобилась Клэр: потянувшись, он стал медленно расстегивать пуговицы ее полосатой блузы. Слегка распахнув тонкую ткань, Андре посмотрел на обнаженное женское тело.
      - Вижу, ты приготовилась к моему визиту, - губы Андре лениво растянулись в усмешке. - Поленилась даже надеть нижнее белье.
      Клэр рассмеялась:
      - Я всегда загораю голышом. Но, думаю, нам лучше пойти в комнату. Загорать голой на террасе - одно дело, заниматься любовью - совершенно другое.
      - Да у тебя вокруг толпы обожателей с выпученными глазами. - Андре указал на окружавшие дома, подобные белым лицам с зияющими окнами-глазницами, уставившимися на Сен-Клера.
      - Очень на это надеюсь, - улыбнувшись, ответила Клэр и медленно направилась в дом. Шагнув за стеклянную раздвижную дверь, ведущую с террасы в комнату, она сбросила длинную блузу на пол. - Прячься от солнца, иди ко мне.
      Андре не отрывал глаз от волнующего покачивания спины Клэр, ведущей его в спальню. Он спокойно разделся и повесил одежду на спинку изящного белого с золотом стула. Клэр, лежа на кровати, наблюдала за Андре.
      - До чего же ты красив, - промурлыкала она, поглаживая собственное лоно. Клэр скользнула взглядом ниже поясницы Андре. Глаза ее расширились. Она протянула к нему руки. - Иди-ка лучше сюда, я позабочусь: о своем дружочке.
      ***
      Солнце давно уже село и ужин давно прошел, когда Андре спустился вниз в стеклянном лифте. Расслабленный и уверенный в себе, Андре чувствовал себя непобедимым и решительно шагнул в душистую ночь. Вскочив в машину, он лихо развернулся и выехал на улицу. Толпы туристов бродили в поисках ночных клубов и острых впечатлений.
      Андре успокоился, считая, что после свидания с Клэр он будет холоден и бесстрастен с Ясмин.
      Монотонно насвистывая, Сен-Клер ехал сквозь ночь.
      Он пропустил ужин. Ясмин скорее всего уже уснула. Отлично. Таким образом, проблема автоматически откладывалась на завтра. Но, войдя в дом, Андре обнаружил, что дверь библиотеки открыта настежь и там зажжен полный свет. Шагнув в комнату, он застыл на месте, пораженный зрелищем, и удивившим, и обрадовавшим его. Ясмин сидела посреди кучи книг.
      Девушка выглядела как-то иначе, и Андре потребовалось некоторое время, чтобы понять, в чем дело. Волосы.
      Не стянутые в многочисленные косички, они свободно падали гладкими прямыми струями на спину Ясмин. Сверкающий черный водопад доходил ей почти до бедер.
      Блестящие иссиня-черные волосы прекрасно гармонировали с новым нарядом Ясмин. Интересно, подумал Андре, откуда у нее это платье, ведь прежнее кажется изорвано в клочья. Впрочем, с ней вчера был узелок... Мысли Сен-Клера путались; он настолько растерялся, что не знал, как ему подойти к Ясмин.
      Белый кафтан, расшитый цветами и жемчугом, покрывал бледно-желтое платье. Кожа Ясмин, казалось, светится под прозрачной материей, и Андре почему-то почувствовал себя раздавленным этой нежной и вместе с тем удивительно сильной красотой. Несколько секунд он был не в силах ни пошевелиться, ни вздохнуть. Господи, до чего же трудно ему будет ужиться с этой девушкой у себя в доме.
      Андре готов был простоять так всю ночь, но Ясмин заметила его. Испуганная невесть откуда взявшейся тенью на ковре, она подняла глаза и вдруг приветливо улыбнулась.
      - До чего же чудесная вещь эти книги, - медленно произнесла Ясмин по-французски, при этом голос ее наполнился благоговейным страхом.
      - Ты читаешь? - удивленно спросил Андре.
      - Совсем немного. Когда мама была жива, я ходила в школу. После ее смерти мне пришлось вместо нее заботиться о дедушке и моих дядьях. Они не хотели, чтобы я ходила в школу. Дедушка сказал, что это бесполезная трата времени. Нет.., я рассматривала картинки. Они такие интересные. Хотя я не всегда понимаю, что на них нарисовано.
      - А ты хотела бы научиться читать? - заинтересовался Андре. - Я имею в виду хорошо научиться.
      - О да, очень бы хотела. Тогда бы я могла проводить все время здесь, читая эти книги. Так много можно узнать о местах, о которых я никогда не слышала, о вещах, о которых понятия не имела. - Глаза Ясмин блестели. - Вот здесь, например. Я не понимаю, что значит эта картинка?
      Что здесь происходит?
      Ясмин протянула томик Андре. Книга оказалась из тех, что Сен-Клер знал с детства. Он принялся читать вслух с первой страницы, и увлеченная Ясмин, не отрывая глаз от книги, прислонилась к нему бедром. Казалось, что она каким-то непонятным образом старалась понять значение маленьких черных значков. Удивленный жадным интересом девушки к знаниям, Андре продолжал чтение.
      Но читать становилось все труднее. Близость Ясмин, ее невинное, но вместе с тем искушающее плоть прикосновение в одно мгновение разрушило обретенное Сен-Клером в апартаментах Клэр успокоение. Ясмин же в своей непосредственности ровным счетом ничего не замечала.
      Сен-Клер прилагал неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на открытых страницах. Сладкий аромат, источаемый волосами Ясмин, действовал подобно средству, до предела его возбуждающему. Вдыхая этот запах, Андре понимал, что не в силах освободиться от его чар.
      - Мне надо немного размяться, та petite, - сказал Андре и с трудом поднялся на ноги.
      Ясмин мгновенно вскочила вместе с ним, не отрывая глаз от раскрытой страницы. Бессознательно она прижалась всем телом к Андре, прижалась маленькой упругой грудью к его руке.
      - Еще только одну страничку! - взмолилась девочка.
      Застонав, Андре уронил книгу на пол. Все. Его терпению пришел конец. Чувствуя, что теряет голову, Андре попытался оттолкнуть от себя Ясмин, но не смог. Доля секунды, и он впился губами ей в шею. Пульс на ней бился неровно и сильно, словно сердечко попавшей в силки птички. Ясмин положила обе руки на плечи Андре и попыталась оттолкнуть его. Тело ее изогнулось в напряженном усилии. Андре оторвался от Ясмин, и взгляды их встретились, отчего девочка неожиданно обмякла. Пытаясь скрыть свои чувства, она опустила глаза и прекратила сопротивляться своему "господину".
      Однако ее мягкая покорность была гораздо красноречивее, чем любое сопротивление. Андре снова склонил голову и прильнул к пахнувшему лакрицей рту, наслаждаясь его вкусом. Он медленно и нежно ласкал ее губы. Потом, полностью захватив их своими губами, просунул между губ Ясмин язык, стараясь раскрыть их. Девичьи губы были подобны нежным цветочным лепесткам. За ними прятались похожие на жемчужины зубки. Рука Андре почувствовала, как Ясмин задрожала.
      Может быть, он сжимает ее слишком крепко? Андре ослабил хватку, но Ясмин оставалась такой же вялой и безответной. Разжав объятия, он слегка оттолкнул девочку от себя. Как только Андре поднял голову, напряженные руки Ясмин мгновенно легли ему на грудь. Он попытался заглянуть ей в глаза, но тщетно - глаза се были закрыты.
      "Merdе! Дрянь дело, - подумал Андре. - Она намерена отдаться мне, но не потому, что сама этого хочет, а потому, что считает это своим долгом. Так не пойдет. О Господи, что за дурацкая ситуация!"
      Опустив руки, Андре отстранился от Ясмин. Теперь она смотрела на него широко раскрытыми от любопытства и изумления глазами.
      - Я очень устал, та petite, - отрываясь от девушки, выдавил из себя Андре. - Может быть, мы дочитаем завтра утром.
      Ясмин хотела было что-то сказать, но сдержалась.
      Андре почувствовал, что она боится спросить, идти ли ей с ним, и сказал:
      - Оставайся здесь, в библиотеке, сколько захочешь. И хотя в этот момент Андре желал Ясмин как никого и никогда на свете, он не смог попросить ее об этом. Было до боли очевидно, что девочка еще к этому не готова. - Я иду наверх спать.
      Сен-Клер повернулся и быстро вышел из библиотеки.
      Медленно поднимаясь по лестнице, он понял, как много потребуется времени, прежде чем Ясмин почувствует себя при нем свободно. Или же, что гораздо хуже, как долго сможет он сдерживать себя, чтобы не овладеть ею силой.
      "Надо заняться ее образованием, - подумал он, входя в комнату. Может, нанять учителя? Есть ли в этом городе школа, принимающая девочек ее возраста с такими слабыми знаниями?.." Домашний учитель, очевидно, был бы наилучшим выходом, но и он опять же не решит полностью проблем, возникших перед Ссн-Клером. Пытаясь найти выход из положения, Андре разрывался па части. С одной стороны, он был цивилизованным человеком с великолепно развитым чувством такта, с другой - чудовищем, обуреваемым единой страстью обладания Ясмин, не считаясь с ее чувствами и благопристойностью.
      В конечном итоге Андре решил, что лучший выход - держать Ясмин как можно дальше от себя до тех пор, пока она немного не повзрослеет. Но куда ее отправить? Существовало только одно подходящее для этого место - дом Кадира. Но туда Ясмин не вернется ни при каких обстоятельствах. Надо было что-то придумать, и как можно скорее.
      Андре стал вспоминать, как поступают со своими детьми европейцы, живущие в Танжере. Он никогда не думал о детях-европейцах, но смутно припомнил, что встречал их в городе крайне редко. Должно быть, они учились где-нибудь в Европе. Кто бы мог точнее знать о подобных вещах?
      Покачав головой, Сен-Клер пришел к выводу, что жизнь порой преподносит удивительные сюрпризы. Стоило ему несколько раз без всякой задней мысли посетить публичный дом, как он тут же попал в пренеприятнейшую ситуацию, купив себе женщину, оказавшуюся ребенком.
      Неожиданно Андре оказался в роли отца, к чему совершенно не был готов. Еще его смущало, что ему не к кому обратиться за советом, поскольку один вопрос повлек бы за собой другие - второй, третий, четвертый.., и один Бог знает, что люди подумали бы о нем.
      "Может быть, Ник сможет что-нибудь разузнать? - мрачно подумал Андре. - Правда, за это придется расплатиться выслушиванием бессмысленных и глупых шуточек...
      Ник в этом деле мастак - у него масса всяких подначек.
      Но в конце концов овчинка выделки стоит".
      Андре вздохнул и лег в постель.
      2
      Лозанна, 1975 год
      Глава 3
      Вещи были разбросаны по всей комнате, словно тут только что промчался тропический ураган. Содержимое опустошенных шкафов в беспорядке валялось где попало. В комнате царил полный хаос: ящики столов были выдвинуты, под горой чемоданов и дорожных сумок едва можно было разглядеть две узкие кровати. На полу стояли три больших открытых сундука, а небольшое оставшееся пространство было сплошь усеяно сваленной в бесформенную груду обувью, сумочками, книгами и бумагами.
      - Наконец свободны! - взвизгнула Хиллари Бредфорд, размахивая над головой связкой нижнего белья. - О Господи, наконец свободны!
      Кружевные трусики, вспорхнув над головой Ясмин, опустились ей на плечо.
      - Ради всего святого, Хиллари! Прекрати! Тут и так невозможно разобраться с вещами, а ты раскидываешь нижнее белье по всей комнате.
      - Ничего не могу с собой поделать, Ясмин. Сегодня такой славный денек, как ты не понимаешь? - Хиллари рванулась к окну, высунулась из него и запела:
      - Больше никаких ручек, больше никаких учебников, не видеть больше противную Соколиху!
      - Прекрати! - засмеялась Ясмин. - Тебя услышат! И вообще ты не должна так обзывать се.
      - Плевать, - засмеялась Хиллари. - Что они теперь мне сделают? Выгонят из школы? Ха! Я уже сдала экзамены и сама покидаю эти стены.
      - Ладно, приди в себя и помоги мне найти черные туфли. - Ясмин пыталась говорить серьезно, по не могла противостоять заразительному веселью Хиллари. - Они будут с минуты на минуту. Для человека, стремящегося выбраться отсюда, ты не очень-то расторопна.
      - Ах Ясмин! - Хиллари бросилась к своей изящной, стройной подруге и крепко обняла ее. - Как я хочу уехать отсюда, но как я буду скучать без тебя!
      - Знаю. Я тоже буду по тебе скучать. Но мы еще встретимся, обещаю. Ясмин с любовью посмотрела на подружку, с которой они три года прожили в одной комнате.
      - Но только не под бдительным оком Соколихи. О-о-о, мы вволю повеселимся, да? - Хиллари улыбнулась заговорщической улыбкой и принялась швырять книги и тетради в стоявший у ее кровати сундук.
      Ясмин согласно кивнула, хотя про себя подумала, что будет очень сильно скучать и по мадам Дюша. Несмотря на то что все девушки в пансионе называли мадам Дюша Соколихой (поскольку нигде нельзя было укрыться от ее всевидящего ока) или просто дурой, Ясмин любила свою наставницу. Она оглядела комнату и вспомнила свой первый день в Лотремо. Тогда она была насмерть напугана происходящим, но мадам Дюша помогла ей преодолеть страх, помогла освоиться и обрести уверенность.
      ***
      В тот первый день, сидя рядом с Андре в кабинете мадам Дюша, Ясмин едва могла на чем-либо сосредоточиться. Мадам Дюша и Андре говорили о Ясмин так, словно ее в комнате вообще не было. Ясмин почти ничего не понимала: до нее не доходил смысл и трех сказанных слов. Голова гудела от переизбытка информации словно телеграфный столб; Ясмин была уверена: еще чуть-чуть - и она рассыплется на мелкие кусочки и исчезнет навсегда.
      - Разумеется, первые несколько недель она будет чувствовать себя одиноко, - говорила мадам, чей голос с трудом проникал в перегруженное впечатлениями сознание Ясмин.
      Высокая, стройная женщина неопределенных лет, густые волосы собраны в тугой пучок на затылке; темное платье с высоким воротником украшала жемчужная брошь-воплощение классической элегантности.
      Мадам Дюша с достоинством медленно сложила руки на груди и взглянула на "месье барона" поверх изящных очков.
      - Как вы видите, другие девушки еще не приехали.
      Полагаю, что это и к лучшему: некоторое время мы с Ясмин проведем вдвоем. Ведь она едва умеет читать, а от ее французского волосы встают дыбом. Правда, из-за языка волноваться не стоит, ведь у нас учатся девушки со всего света. Так что язык они осваивают в процессе учебы. Но вот чтению и письму надо будет ее обучить как можно скорее.
      Тесты показали, что у девочки замечательные способности, поэтому, думаю, больших сложностей быть не должно.
      Ясмин страшила необходимость проводить время в окружении сотен неизвестных ей девушек - так же как пугала жизнь здесь, в такой дали от Танжера. Ясмин не сводила глаз с оконного стекла. Стены здания из великолепно отделанного серого камня были толщиной не менее фута.
      Кабинет мадам Дюша украшали деревянные панели и массивная громоздкая темного дерева мебель. Голубые бархатные занавески на узких окнах почти совсем не пропускали в комнату солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую сеть плюща и винограда, вьющегося по всей стене.
      Усыпанная гравием дорожка вела от здания школы (бывшей когда-то весьма посредственно построенным замком), затем начиналась длинная ровная дорога, обсаженная стройными рядами деревьев, а еще дальше вздымалась стена гор с заснеженными вершинами.
      "Совсем как Атласские торы дома, - подумала Ясмин. - Но только мой дом так далеко отсюда. Очень-очень далеко..."
      - Кроме того, я прослежу, чтобы был заказан ее школьный гардероб, продолжала мадам Дюша. - Пока же он ей не нужен. До начала семестра нас прекрасно устроит и обычная повседневная одежда.
      Упоминание об одежде натолкнуло Ясмин на новые размышления. Она стала думать о том, сколько же перемен произошло в ее жизни с того самого вечера, когда Кадир привел ее на виллу Сен-Клера. Самой упорной была мысль о том, как странно повел себя барон после первых двух ночей, проведенных ею в его доме. Большую часть времени девочка оставалась одна. Саид и Салима говорили с ней только в случае крайней необходимости. Ясмин не раз пыталась вовлечь их в разговор, но те никак не реагировали на ее попытки.
      А потом Андре вдруг объявил, что посылает Ясмин в школу. Сначала она обрадовалась, но когда выяснилось, что он отправляет ее очень-очень далеко, радость сменилась тревогой. Ясмин, конечно же, пыталась воспротивиться его планам, но тщетно - он остался непреклонен. Сделав необходимые звонки и приготовления, Сен-Клер и Ясмин вылетели самолетом в Париж.
      Все это время Ясмин понимала, что делает совсем не то, что от нес ожидалось, - не то, чему учил ее Кадир.
      Девочка искренне надеялась исправить положение, но барон больше не прикасался к ней, а она не могла заставить себя предложить сделать с ней то, для чего се привели в дом Сен-Клера. Ясмин безнадежно провалилась.
      Не в силах постичь, какую чудовищную перемену в ее жизни задумал про себя Андре, она безропотно следовала за ним по пятам, послушная и несчастная.
      И только после того, как их самолет приземлился в парижском аэропорту Орли, Ясмин наконец-то осознала, что происходит. Ее захватил такой мощный водоворот суеты и впечатлений, что у нее совсем не осталось времени на обдумывание создавшейся ситуации.
      Как только они поселились в отеле "Нова-Парк Элизе" и Ясмин, едва дыша от навалившихся на нее впечатлений, принялась распаковывать свой чемодан, появился Андре.
      - Давай, Ясмин, - поторопил он, не замечая ее нервозности, - пойдем что-нибудь поедим и осмотрим город.
      Сен-Клер повел девочку по широкому коридору. В ожидании лифта они стояли какое-то время молча. Ясмин вспомнила свое первое впечатление от этого чудо-подъемника. Андре тогда коротко взглянул на не решавшуюся войти в маленькую кабину Ясмин и ободряюще улыбнулся. "Как часто ей еще предстоит удивляться, - подумал он тогда. - Милая моя Ясмин, я помогу тебе узнать этот чужой для тебя, но поистине прекрасный мир..."
      Ясмин впервые видела скоростной лифт и вздрогнула, услышав свист закрывающихся дверей. Большее впечатление на нее произвела быстрота, с которой они поднимались. Совсем как на самолете, только в доме. Андре положил руку на плечо Ясмин, и это ее несколько успокоило.
      - Я два года не был в Париже, - сказал Андре, - и прошло несколько лет с тех пор, как я жил здесь. Так что мне тоже будет очень интересно. Я покажу тебе мои любимые места, все самое замечательное, что можно посмотреть в этом городе.
      Сен-Клер так заразительно радовался предстоящей прогулке, что напряжение, владевшее Ясмин с того самого момента, когда он объявил о своем намерении послать ее за границу, постепенно спадало.
      "Я должна многому научиться, - думала про себя Ясмин. - Надеюсь, это не займет много времени. Я должна все запоминать.., все, что увижу и услышу. Тогда я, возможно, смогу быстрее вернуться домой".
      Мысль о доме вызвала в Ясмин смешанное чувство: она вспомнила о своем дедушке и подумала, что бы он сказал, если бы увидел сейчас свою внучку, или что бы подумали ее двоюродные братья и другие родственники.
      Еще Ясмин подумала о своем отце: кто он, где он сейчас, чем занимается? Девочка знала лишь то, что отец ее американец, но он вполне мог бы оказаться и здесь, в Париже. Тут ведь очень много туристов. Может быть, он один из них.
      Разумеется, Ясмин знала об отце не более своей матери, а той даже его имени не было известно. Временами девочка пыталась представить себе, как выглядит этот человек. Темноволосый? Высокий или коротышка? Но всякий раз в своих попытках представить отца Ясмин натыкалась на белую стену, в голове ее образовывалась пустота. Единственное, что она могла себе представить, так это военную форму.
      Как-то раз американские солдаты пришли в публичный дом Кадира. Ясмин разглядывала их, ища малейшие признаки, показывающие, что один из этих мужчин мог быть человеком, зажегшим искру ее существования. Но парни эти выглядели слишком молодо, чтобы годиться Ясмин в отцы. Солдаты один за другим поднялись по лестнице. Как они ушли, Ясмин не видела.
      Но сейчас все это уже не имело значения. Скоро она научится читать и сможет вернуться домой. Оставалось только терпеть - без терпения ей не вынести того, что ждало ее впереди. Будет ли это трудно? Ясмин снова стало страшно. Когда двери лифта отворились, она постаралась не думать о переменах, так стремительно ворвавшихся в ее жизнь.
      Пока они шли через холл, Ясмин заметила на себе пытливые взгляды элегантных дам. Глаза их перебегали от бабушей на ногах к вуали, закрывавшей лицо. Дамы перешептывались и многозначительно кивали головами, еще больше смущая Ясмин. Андре этого не заметил, но, когда они ступили на заполненный толпой тротуар, Ясмин дернула его за рукав.
      - Что случилось, cherie? - спросил Андре, но тут и сам обратил внимание на любопытствующие взгляды многочисленных прохожих. - Ах да, конечно! Твоя одежда. Не хотела бы ты сперва где-нибудь остановиться и надеть что-то более парижское?
      - О да. Но я не знаю, во что мне одеться. Здесь все одеты по-разному.
      - Как тебе синие джинсы? - поинтересовался Андре и лукаво улыбнулся: он перехватил взгляд Ясмин, уставившейся на двух девушек, только что прошедших мимо. Ягодицы девиц так плотно облегали штаны, что казалось, их кожа просто раскрашена аэрозольной краской.
      "Тут же ничего не остается для воображения", - подумала огорченно Ясмин.
      - Ладно, для джинсов время еще не наступило, - рассмеялся Андре. - Для начала мы купим тебе какое-нибудь платьице.
      - И туфли, и чулки, - добавила Ясмин, стараясь говорить тоном человека, знающего толк в подобных вещах.
      - Так что же сначала? Одежда или еда?
      Хотя у Ясмин от голода давно уже сосало под ложечкой, она, видя, как ее разглядывают прохожие и, даже пройдя мимо, оборачиваются, сказала:
      - Одежда.
      Сен-Клер бросил взгляд налево и направо вдоль улицы - самой изысканной авеню восьмого муниципального округа Парижа. На ней, сколько хватало глаз, располагались богатые магазины, шикарные рестораны и салоны мод. Впрочем, сейчас речь шла не о роскоши, Ясмин нужно было просто одеть с ног до головы, и Сен-Клер знал, где это можно сделать. Он усадил девушку в подвернувшееся такси, и они поехали по широкому бульвару, вдоль которого выстроились высокие громады зданий из стекла и мрамора.
      - Думаю, здесь мы найдем все, что нам нужно, - сказал Андре, расплачиваясь с шофером, - Хочешь посмотреть "Прснтан"? Это универмаг.
      - Универмаг? - переспросила Ясмин, проходя вслед за Сен-Клером сквозь систему крутящихся стеклянных дверей, но тут же лишилась дара речи, очутившись в просторном зале, заполненном чудесными вещами. Андре быстро потащил девушку мимо многочисленных отделов. Ясмин успела про себя заметить, что вообще-то этот магазин не очень отличается от арабских лавок, за исключением лифта, в который они с Андре вошли, и огромной крыши.
      Они остановились перед кудрявой продавщицей с длинной лентой-сантиметром вокруг шеи. После того как Андре объяснил хмуро надувшей губки женщине, что им надо полностью "упаковать" Ясмин, маленькие глазки продавщицы просияли. Она тут же поволокла Ясмин в небольшую примерочную, а Андре уселся на маленький, с виду очень неудобный стул и стал ждать.
      Спустя два часа, ослабевшая от голода и вымотанная бесконечными застегиваниями и расстегиваниями сотен, как ей показалось, молний и тысяч застежек, Ясмин вышла из примерочной, выглядя точь-в-точь молоденькой парижанкой.
      Она выбрала себе легкое летнее хлопчатобумажное платье.