Слово о Драконе (№7) - Иди, поймай свою звезду

– Мама! – Уголек кидается ей на шею, начинаются объятия, слезы. Очень скоро женщины сходятся на том, что меня нужно поколотить. Но не сильно, иначе могу улететь. Ничто так не придает дому уют, как муж, уютно свернувшийся калачиком у камина.

– Как ваша миссия? – спрашиваю я у Коры.

– Прекрасно. Если ты помнишь, мы должны были уладить этнический конфликт между первой и второй волной поселенцев на Корбуте. И тем, и другим все до лампочки надоело. Нужен был лишь предлог, чтоб объединиться, не потеряв лицо. Анна дала такой предлог. Пообещала расселить всех по разным планетам, а эту своей властью уничтожить. Теперь все объединились на защиту планеты от драконов.

– Но ведь это еще хуже.

– Как ты любишь говорить, отнюдь. Они ведь «отстояли» свою планету. А победители могут быть снисходительны к побежденным. К тому же, через четыре месяца на свет случайно выплывут документы, в которых будет сказано, что драконы проводили план, разработанный их собственными временными военными правительствами. Военные правительства будут отстранены от власти, и, в результате выборов, будет избрано единое демократическое правительство. Могу показать список портфелей и их будущих носителей. Народу будет не до драконов.

– Узнаю руку Анны. А не сорвется?

– Обижаешь. Сценарий ее, но расчетная часть – моя! Все артисты выучили роли назубок. Некоторые захотят сыграть по своим нотам, но это тоже заложено в сценарий. Просто они об этом не знают.

Анна такое может. Вспоминаю, как лет эдак четыреста назад она манипулировала синодом.

– Афа… Если Уголька за тобой прислали… Это очень опасно?

Афа – это тоже я. За первые полста лет у меня накопилась масса имен. В хронологическом порядке список выглядит так: Джафар, Афа, Кирилл (Кирик), Коша, Мастер. Сократить его не удается. Мы, драконы, жутко консервативны в мелочах. Приходится откликаться на все.

– Уголек к нам вернулась. Навсегда. А что касается опасности, так нам ничто не грозит. В беде три дракона и одна маленькая звездочка.

– Понятно. Анна! Не разбирай багаж. Мы едем с ними.

– Представь, маленькая девочка рождается прямо в воздухе и падает с высоты на землю. Тут на нее набрасываются стервятники и разрывают пополам. Съесть не успевают, так как на них нападает человек. Отбивает у них драконочку и выхаживает. Как ни странно, ему это удается. Запусти на просмотр файл «Лобасти».

– Я потом. Ты рассказывай.

– Запускай. Рассказ потом.

Делать нечего. Разыскиваю файл и запускаю. Кора, Анна и Уголек подключаются к моим очкам и тоже смотрят. Боже мой! Ее на самом деле разорвали пополам. На экране – медицинский журнал человека. Записи, графики и фотографии, фотографии, фотографии. Старинные, черно-белые. Рядом – объемная компьютерная реконструкция. Мультфильм о том, как крошечное существо боролось за жизнь.

– Поразительно? – спрашивает Уголек.

– Нет слов. Этому человеку надо памятник поставить.

– Не торопись. Во-первых, ему уже десяток памятников поставили и главную площадь его именем назвали. Площадь Мрака. Если от этой площади пойти по самой широкой улице, то попадешь в парк, который называется Мокрый сквер. Мокрый – потому что там каждую ночь кого-нибудь мочили. Убивали то есть. Потом скверик расширили, в парк превратили. Но название осталось. В Мокром сквере стоит самый крупный памятник Мраку. Там ему и место, потому что такого матерого убийцы Зона ни до, ни после не видела. Почти тридцать лет он держал в страхе всю планету. Представь себе – на планете-тюрьме один человек решил запретить организованную преступность. И запретил. Уничтожал все банды численностью больше трех человек.

– Да он просто Робин Гуд.

– Не торопись, мастер. Вместе с бандитами он уничтожал всех свидетелей. И всех, кто мог быть свидетелем. На этот счет у него была своя философия. Мол, честных людей на Зоне нет, а убийц не жалко.

– Не верю. Вся планета его боялась, и три десятка лет никто не пустил ему пулю в спину? На людей это не похоже.

– Однажды двадцать три человека решили его прикончить. Так вот, одному удалось уйти живым. Он жил еще несколько дней, пока не сгорел в собственном доме, прибитый к стене во-от такими гвоздями. Но я забегаю вперед. Двадцать восемь лет Мрак уничтожал все новые и новые зарождающиеся банды, пока не понял, что это бой с тенью. А может, устал от такой жизни. Или решил подработать теорию. В общем, ушел на дно на два года, потом прошел омоложение, сменил имя и затих. Десять лет мыл золото и почти никого не убивал. До того самого момента, когда нашел умирающую драконочку. А когда нашел, твердо решил убежать с Зоны. За десять лет золотоискательства он очень сильно изменился. Заматерел. Знаешь, Мастер, вы с ним чем-то похожи. Упорством, что ли? Для вас нет невозможного. На чем я остановилась? Найдя Лобасти – он звал ее Лобастиком, Мрак взялся за старое. Убивал направо и налево. Лечил Лобастика, а в свободную минутку кого-нибудь убивал. Подчинил себе сначала всю мафию. Показалось мало. Решил подчинить себе правительство и финансовых воротил. Те подчиниться не захотели, поэтому Мрак их истребил. Мэра зарезал в постели, одному банкиру отрезал голову, про второго я уже рассказывала. Укокошил за год полсотни человек, но при этом его люди верили ему как богу. А Лобастик тем временем росла. Он держал ее в лесу, в секретном бункере, о котором кроме него знали только две женщины. Растил, воспитывал, учил плавать и летать, читать, писать, работать на компьютере. И рассказывал ей абсолютно все. Кого, когда и за что убил. Лобастику не исполнилось еще и полутора лет, когда она тоже убила своего первого человека. Разумеется, защищая папочку.

– Ты несешь какой-то бред. Куда же драконы смотрели?

– Он оказался им не по зубам. Мрак знал, что делают драконы. А драконы не знали, что делает Мрак.

– Как так?

– Имея под руками промышленный потенциал целой колонии, можно очень многого добиться. Специалисты Мрака сумели подключиться к компьютерной сети драконов. Считалось, что это теоретически невозможно. Мрак собирался сбежать с Зоны через старую, заброшенную базу драконов. Его остановили буквально в последний момент. А потом на него посыпались беды, одна другой страшнее. Погибла его женщина, Лобастика обнаружили и вернули родителям. Мрак ушел в отшельники, затаился на двадцать лет. Все думали, что он сломался. Но, на самом деле, Мрак просто в очередной раз обманул и драконов, и людей, и компьютеры. Он даже не скрывал планов, прямо говорил, что переходит к плану Мэгги. Только суть этого плана мы поняли лишь после того, как он сработал.

– За что же ставят памятники отъявленному негодяю?

– А он их заслужил.

– Как так?

– Уничтожил на Зоне организованную преступность, установил твердые, справедливые законы, демократическое правительство. Создал рабочие места и дал людям цель в жизни. Объединил усилия людей и драконов в деле терроформирования Зоны. Никто до него этого сделать не мог. Разве мало?

– А ему это зачем?

– Ты смеяться будешь. Чтобы под шумок, на глазах у драконов незаметно захватить старую заброшенную базу.

– Однако… А как он удрал?

– Лобастик. Мы недооценили малышку. Ведь ей было всего полтора года. А она очень любила папочку. Мы восхищались уровнем ее развития, и не учли, что малышка все помнит. А характер у нее бойцовский. Даже сохранила данное на Зоне имя. Отбросила только последнюю букву. Первое время родителям с ней было очень трудно. Потом, вроде, все наладилось. На самом деле, она просто начала двойную жизнь. Никто ведь не ожидает такого от двухлетней девочки. Даже если по тестам она превосходит шестилетних. Потом, ее память. Ни один психолог не работал с детьми с абсолютной памятью, к тому же набитой различными уловками и способами обмана. В общем, прозевали. А она работала. И очень напряженно работала. По двенадцать часов в сутки, пока не подготовила все. После семь лет ждала физической зрелости, охмурила какого-то парня, поимела от него ребенка, и дала парню от ворот поворот. Ребенка положила в инкубаторий. Не морщись, инкубатории ведь для этого и служат. И в основном, в них кладут детей именно такие молодые матери. На ее беду, у Лобасти родилась девочка, а нужен был мальчик. Тогда она поступила в лучших традициях своего папочки. Заставила сдать в инкубаторий первенца свою подругу. И опять десять лет ждала. А дальше начинается детективная история. С обманами, с подсыпанным в чай снотворным, со вскрытой гермозоной инкубатория. Здесь бы ее и остановили, но хитрюга ни от кого не стала прятаться. Сидит на полу в обнимку со своей дочерью, которую зовет мамой, и обе ревут в три ручья. Сотрудники инкубатория сами прослезились, простили ее и даже не поинтересовались, кем была ее мама. Чью память она переписала дочери. А зря, потому что через месяц все повторилось. Опять снотворное, опять вскрытая гермозона, и слезное письмо, в котором Лобасти во всем сознается, кается, дает слово дракона, что такого больше не будет, и даже сообщает свой адрес, если решено будет ее наказать. Сотрудники инкубатория успокаиваются, и спокойно живут почти месяц. Как неожиданно является дракона и заявляет, что хочет видеть, как в ее сына переписывают память. Ей сообщают, что в сына уже переписали память. Когда? Чью? Никто не знает! Это нарушение закона? Нарушение. Кто это сделал? Ах, Лобасти… Посетительница больше ничего не спрашивает, просит прощения и удаляется. Но сотрудники инкубатория начинают свое следствие. Выходят на родителей Лобасти. Те в добром здравии. С обидой рассказывают, что дочь ни с того, ни с сего поссорилась с ними три месяца назад, отвергла все попытки примирения, и исчезла. В разговоре выясняются любопытные подробности, ниточка тянется на Зону. Там, только услышав имя Лобасти, их понимают с полуслова. Местные драконы-наблюдатели сообщают, что некто Мрак был найден мертвым на берегу реки спустя неделю после событий в инкубатории. В руке трупа зажата удочка, леска тянулась на берег, где между камней лежала довольно крупная форель. Височная кость трупа была раздроблена. Тело лежало на берегу несколько дней. Нашедшие тело пилоты дирижабля решили, что Мрак ловил рыбу, поскользнулся на мокрых камнях и неудачно упал. После вскрытия тело кремировали, а в городе еще не кончился траур по нему.

Стоит добавить, что найти Лобасти, ее дочь и третьего дракона не удалось. На вызов по компьютерным очкам Лобасти ответила другая дракона, назвавшаяся ее подругой и сказавшая, что они с Лобасти, видимо, перепутали очки. Подруга забыла представиться, а очки на вызовы больше не отвечали. Удалось проследить путь драконов до Квантора, но из-за проклятого эксперимента на Квантор они так и не прибыли. Ну как история?

– Ты ничего не рассказала о женщине. Той, которую Лобасти звала мамой.

– Хватит с тебя нас трех.

– А все-таки.

– Зовут Катрин. Она самая обычная колдунья, что о ней рассказывать…

– Ааа… Ооо… Ммм-м… Белая или черная?

– Мастер! Ты первый, кто сразу поверил! Ее пули не берут! Она прикоснется к тебе, и все твои мысли прочитает. Возможно, будущее предвидеть может. Но это не доказано. Трудно что-то проверить, если информации мало, а прогноз влияет на результат. С другой стороны, Мрак отобрал ее в свою команду, а просто так он ничего не делал. Это она предупредила его о покушении, когда двадцать человек хотели его убить. Тогда и погибла. Еле успели память списать.

– Ты же говорила, ее пули не берут.

– Граната – не пуля.

– Ааа… Ооо… (кажется, я повторяюсь) А пуля не берет?

– Один раз на глазах у драконов Мрак выпустил в нее целую обойму. И не попал. А он никогда не мазал.

– Целую обойму? В свою?

– Был повод.

– Это надо обмозговать. А теперь расскажи поподробнее о предвидении будущего. Мне всегда здорово нехватало такого таланта.

– Понимаешь, в этом вопросе полный туман. Об этом Катрин сама сказала Тонаре, биологической матери Лобасти. Разговор не зафиксирован компьютером, так как Катрин попросила Тонару снять очки, а Тонара ни в какую не хочет рассказывать. Один раз она проболталась, и это дорого обошлось Катрин, о чем, кстати, девушка ее и предупреждала. С другой стороны, чтоб дать подобный совет, не надо обладать даром предвидения.

– Тогда в чем проблема?

– Катрин дала и другой совет. Не разыскивать Лобасти. Она сказала, что поиски Лобасти принесут всем одни несчастья.

– Ну и..?

– Так оно и было. Разумеется, из лучших побуждений, драконы вновь начали розыск Лобасти. Сорвали побег Мрака с Зоны, Мрак стрелял в Катрин, Катрин, защищая его и Лобасти, легла животом на гранату. У Мрака отобрали Лобасти, вернули родителям и искалечили малышке детство. А сейчас мы имеем то, что имеем. Готовую взорваться звезду и пропавших драконов. Все драконы, о которых я упоминала, кроме пропавшей троицы, стоят на ушах и писают исключительно кипятком.

– Но это еще ничего не доказывает.

– Разумеется, ничего не доказывает. О каком доказательстве может идти речь, когда нам известно всего два-три предсказания Катрин, а их оглашение меняет ход событий на противоположный. Одни намеки да предположения. Но давай проведем мысленный эксперимент. Рассмотрим только судьбу Лобасти. Мрак обучал ее на Зоне по индивидуальной, очень интенсивной программе. Ни разу он не сказал ей: «Ты еще маленькая, подрастешь – узнаешь». Не знаю, как, но научил ее работать с полной отдачей. Еще три-четыре года, и из нее сформировалась бы законченная личность. Никакие катаклизмы, никакие семейные драмы уже не поломали бы ее характер. Об интеллектуальном потенциале я не говорю. Мрак воспитал бы из нее разностороннего гения. Но ему не дали. Похвалили, отблагодарили и вежливо намекнули, мол спасибо, дальше мы сами. Но сами не потянули. Недооценили родители свою дочку. Эту же ошибку повторили и учителя. А Лобасти и не собиралась никого разубеждать. У нее была своя цель в жизни. Она была достаточно умна, чтоб понять ситуацию, но не настолько взрослая, чтобы изменить. Добавь сюда воспитание, которое получила на Зоне от Мрака, и все поймешь. Под видом игры Лобасти прогнала родителей через ряд психологических тестов и очень быстро убедилась, что те не станут, нарушая законы, помогать ее любимому папочке. А раз не будут, не надо и посвящать их в свои проблемы. Лобасти занялась самообразованием. В два года! Считалось, что масса мозга дракона в этом возрасте еще недостаточна для глубокого мышления. Обязательный курс обучения изучала настолько, насколько необходимо для того, чтоб не цеплялись ни учителя, ни родители. С ее памятью и способностями это много времени не занимало. Я думаю, она пропустила весь курс через себя в первый год жизни с родителями, а потом лишь извлекала нужное из своей феноменальной памяти. Есть много свидетельств того, что на занятиях она умышленно занижала уровень своих знаний. Зато во взломе компьютерных систем защиты данных ей нет равных. Думаю, по взлому обычных замков она тоже специалист. Великолепно владеет всеми системами оружия и всем, что можно использовать как оружие. Мастер боевых искусств. Но в соревнованиях не участвовала. Не хотела привлекать к себе внимание. На ринге вышибает дух из кибер-партнера за четыре-пять секунд. Причем, использует самые грязные приемы – выцарапывает глаза, рвет перепонки крыльев, бьет когтем в ушное отверстие, использует все, что попадается под руку. После боя с ней кибера обычно отправляют в ремонт. С живым партнером работать категорически отказывалась. Тренеры не допускали ее до соревнований, а она радовалась. Заявляла, что занимается не спортом, а борьбой за существование. Чуть не забыла – умеет управлять любым транспортным средством, какое только существует. На Смальтусе она спроектировала и построила тренажерный комплекс – огромное здание, набитое самыми совершенными имитаторами всего, что двигается. Никто не мог понять, зачем ей это надо, но комплекс сейчас пользуется огромной популярностью. Местная достопримечательность. Лобасти передала его лет пять назад транспортникам, но периодически посещала и пополняла.

– И никто не поинтересовался, зачем она это делает?

– Мастер, это новая планета. Даже на старушке Земле если дракон что-то делает, значит так надо. Кто будет просто так делать что-то, никому не нужное? У нее своей работы выше головы было. И она ее делала. За двоих, за троих работала. Еще интересная деталь к портрету – настоящих друзей у Лобасти нет. Отвадила. Не допускает она никого в свою душу, да и крутовата бывает временами. Так, приятели по работе. Но авторитет огромный. Вот то, что мы имеем сейчас – изуродованное детство, железный характер и весьма специфичное образование. Помнишь, вы с мамой ребят на командос готовили? Так вот она – законченная командос, до последней чешуйке на хвосте. Смейся, не смейся, но я думаю, не поломай мы ей детство, она не допустила бы катастрофы на Кванторе.

Смеяться мне совсем не хочется. Вот так можно изуродовать жизнь ближнему своему из самых лучших побуждений. Триста лет считал, что такое может случиться только у людей – и пожалуйста! Может, мы деградируем? Надо будет заняться этим вопросом. Когда время появится.

– Коша, если ты не возьмешь себя в лапы, мы дружно завоем на луну.

Оглядываю своих женщин и беру себя в лапы. Приподнимаю метра на два над полом (на биогравах) и рапортую:

– Взял. Куды ложить?

– Мастер, мы о деле, или цирк показываем?

На женщин угодить невозможно. Так им и говорю. Добавляю, что уйду в монастырь.

– В какой монастырь? – удивленно спрашивает Анна.

– В женский!

– Итак, кого мы должны спасти? Матерого убийцу, фанатичку, готовую на все и раскаявшуюся отравительницу. А стоит их спасать?

– Они драконы, мастер. Зачем видеть в них одно плохое?

– Ну, Лобасти не виновата. Но остальные двое – убийцы.

– Мастер, Катрин давно отсидела свое! Сколько можно мучить человека! Она была молодая, красивая, муж – старый, вредный, ревнивый. Хотела отравить только его, но тут коллеги по работе нагрянули. Какое-то радостное событие у них было. Сам подумай, поллитровку коньяка разделить на двадцать человек! Смешно! Кто мог такое предвидеть? Катрин, когда увидела, сама пыталась отравиться. Только мало ей оставили. Ее сумели откачать, остальных нет.

– Но…

– Сколько человек ты убил, Афа? – спрашивает Кора.

Жаркая волна бьет мне в голову. Так нельзя, это удар ниже пояса! Или именно так и нужно? Но это было давно! Они умерли бы от старости несколько веков назад. А это важно? Важно то, что на мне кровь. Нет, за магистра меня совесть не мучает. Его я сжег за дело. И оруженосца утопил в болоте за дело. Тот рыцарь, Бродяга Кид сам напросился. Но была еще семья крестьян… Массаракш! Тридцать три раза массаракш!

– Все, хватит. Я не имею права голоса в этом вопросе, а вы считаете, что спасать надо. Будем спасать. Полезно иногда узнать, как выглядишь со стороны.

– Я совсем не это хотела сказать. Бывают обстоятельства… Мрак же на Зону невиновным попал. Его подставили… Афа, если ты меня не простишь, я себе язык отрежу.

Все женщины – шантажистки. Только одни это знают, а другие – нет.

Быстрым, решительным шагом идем по коридору. Незаметно пробую биогравы. Никакого эффекта. Следовательно, мы в космосе. К полу нас прижимает не гравитация, а центробежная сила. Уголек решительно распахивает дверь, мы входим. Огромный конференц-зал. Докладчик у доски-экрана, Ряды амфитеатром.

– … нет, нет, весовые коэффициенты штрафной функции уравнения плотной плазмы… – убеждает докладчик кого-то из зала. Мама родная, тут ученые думу думают, а мы с чемоданами…

– Продолжайте, не отвлекайтесь на нас, – говорю я им, высматриваю четыре свободных места, направляюсь туда. Включаю дисплей в крышке стола. Кора садится слева от меня, Уголек – справа, Анна – рядом с Угольком. Щелкают тумблерами, снимают со спины багаж. С интересом оглядываю зал. Редко я видел столько драконов сразу. Восьмерых знаю по именам, еще десяток видел когда-то. Остальных не знаю. А ведь все это мои прямые потомки. Никто из первородных драконов больше не может этим похвастаться. Я могу. Есть линия Коры, линия Уголька, линия Анны. Я во всех.

Людей совсем не знаю. Но их тут всего человек десять.

– В непрерывном пределе задача имеет негладкое решение, – настаивает докладчик.

– Тогда по какой сетке считать?

– По Кивману. По той, при которой энтропия максимальна, – подсказывает кто-то из зала. – Станций должно быть больше, чем узлов на открытой границе. Не зная дисперсии, нужно максимизировать энтропию. Тогда мы получим веса!

– Где вы нашли открытую границу?!

Докладчику не повезло. Все оглядываются на нас. Вслушиваюсь и пытаюсь понять, в чем дело. У ребят проблема. Надо отремонтировать миллион двести тысяч энергостанций. По сколько же это в день получается? Обалдеть! И все на разных орбитах. Нет, это работа не для драконов. Пусть этим киберы занимаются. Вторая проблема – откуда тащить энергию? Из центра звезды, или из периферии. Если тащить из периферии, бахнет не так сильно, а если из центра, не так скоро. Конечно, из центра. Ага, не один я такой умный. Теперь выступает специалист по утечке. Они установили вектор утечки с точностью до 0.0005 угловой секунды. Чего все так радуются? Ах, да, раньше у них было с точностью до полусферы. Проекция вектора на наше трехмерное пространство совпадает с направлением на Солнце. Ох, не нравится мне это… Сердцем чувствую, это не братья по разуму, люди это. Коллеги из соседнего континуума. Кто же, кроме людей, догадается на халяву столько энергии хапнуть?

Уголек толкает меня локтем в бок.

– Слушай, сейчас будут докладывать поисковики.

У поисковиков дело не так хорошо. Если рассмотреть идеальный случай, когда нуль-т Квантора вообще не работала, поисковики дали бы координаты с точностью до метра. А так у них получилась область пространства, контурами напоминающая бухарскую дыню. Полтора световых года в длину. Точно известно, что в этой области пространства катера нет. И рядом нет. Хи-хи не хо-хо? А вектор утечки протыкает дыню… Хотя и не по центру. Ох, не нравится это мне. Стоп, а что именно мне не нравится? Что протыкает, или что не по центру?

– Уголек, у них на катере воздуха и продуктов много? Может, уже некого спасать?

– Коша, они же драконы. В крайнем случае включат маяк, а сами заморозятся. Космонавты так несколько раз делали, – шепчет Уголек.

Конечно, делали. Только, кто раз делал, второй не захочет. Лирику в сторону. Есть две задачи: выяснить, на что потрачена украденная энергия и найти исчезнувший катер. На что можно пустить такую уйму энергии? Причем, за пятнадцать секунд.

– Есть вопросы? – спрашивает очередной докладчик.

– Как вы думаете, на что потрачена похищенная энергия?

Докладчик поднимает морду к потолку, советуется с очками.

– На настоящий момент имеется 108 гипотез. То есть, приблизительно, 0,25 гипотезы на душу населения Квантора. Список гипотез в файле «мямлики» раздела текущих новостей. Моя гипотеза там под номером 57.

– Уголек, почему такое название?

– Потому что шустрики – это те, кто энергию слямзил.

Пора решать, за что я берусь. Отыскать катер практически невозможно, пока мы не знаем, какая сила выдернула его из нашего континуума. Эта сила прихватила его вместе с энергией. Или эти два процесса как-то связаны. Нужно расспросить тех, кто позаимствовал у нас энергию. А для этого нужно их найти. Не могла такая прорва энергии бесследно исчезнуть. Значит, тот континуум должен значительно отличаться от соседних… Нужна установка однокамерного нуль-т. Когда-то я этим занимался. Все, пора приступать к делу. Как раз заканчивает выступать очередной теоретик. Поднимаюсь и беру слово.

– Думаю, будет целесообразно разделить усилия. Я беру на себя поиск пропавшей энергии и ее похитителей. А вы занимаетесь остальным. Если будут проблемы, не стесняйтесь, спрашивайте. Да, мне потребуется энергия, – поднимаю глаза к потолку, – приблизительно килограмм массы в секунду, не больше. Энергетики, подготовьте, пожалуйста, интерфейс энергоканала. У меня все. Уголек, покажи, где мы живем.

Направляюсь к выходу. Мои дамы подхватывают вещи и семенят за мной. Уголек распахивает дверь каюты. Нет, секции кают из четырех помещений. Складываем вещи.

– Мастер, ты нахал, – заявляет Анна. – Пришел, увидел, победил. Нараздавал авансов. Их же отрабатывать надо будет. На что тебе массокилограмм энергии в секунду?

– Для солидности. Запас карман не тянет. Думаю, хватит и пары граммов. Но вдруг понадобится?

– А это – «не стесняйтесь, спрашивайте». Спросят ведь.

– Ребятам надо было придать уверенности. И потом, я же не обещал, что отвечу. А в третьих, когда захотят спросить, пусть сначала меня найдут. Пока ищут, может сами решение придумают.

Выглядываю в коридор. Все двери одинаковые. Достаю фломастер и рисую на двери драконью рожицу с непонятно-задумчивым выражением. Из-за нее выглядывают с разных сторон три лукавые женские мордочки. Теперь не заблужусь.

Женщины кончают раскладывать по полочкам багаж, выходят и любуются на мои художества.

– Пришел, увидел, наследил, – оценивает мой талант Уголек. Обнимаю Кору крылом и идем в столовую. На нас все оглядываются. Пока Анна с кислым видом изучает меню, Уголек набирает на терминале заказ на всех. Подъезжает кибер-официант – этажерка размером с небольшой танк, расставляет тарелки. Пробую. Чем-то это напоминает галеты из аварийного запаса. Когда-то я взял в поездку пачку. Прочитал на упаковке, что одной галеты хватает на сутки. Точно, хватает. Съешь одну, аппетит ровно на сутки отбивает, не хуже консервов «Завтрак туриста».

– Афа, почему ты взялся искать энергию, а спасение драконов оставил другим? Это же важнее.

– Одно неотделимо от другого. Я взялся за все, кроме спасения звезды. Это они сами сделают.

Замечаю, что уши крупного черного дракона, сидящего ко мне спиной за соседним столиком, повернуты к нам.

– Уголек, кто это? Черный, который нас подслушивает?

– Платан. Я тебе о нем говорила. Тот самый, который меня Черной Грэндмамой называет.

Дракон поворачивает к нам голову и кивает. Взгляд решительный, цепкий, я бы даже сказал, злой. Где такой можно заработать?

– Он с Зоны?

– Да, но сейчас поисковик. Как ты догадался? – Уголек оглядывается, придирчиво осматривает правнука. Теперь я его вспоминаю. Был такой хулиган. Устроил перелет через северный полюс. Отморозил перепонку крыла. Мы его по всей Арктике разыскивали.

– Я его узнал. Покоритель северного полюса.

Уши дракона краснеют изнутри. Ага, проняло! Кажется, он даже подавился. Но в следующую секунду поднимается и идет к нашему столику.

– Не помешаю?

– Конечно, нет. – Анна нежно гладит его кончиком крыла по плечу. Уши дракона краснеют еще больше. Но все же он накрывает ее ладонь своей. С интересом наблюдаю за происходящим.

– Я хотел бы присоединиться к вашей группе. В том, что произошло, большой процент моей недоработки.

– А как ваша группа? Ваша программа?

– Я – поисковик-одиночка. Работаю по собственной программе.

Оглядываю свою команду. Анна явно смущена. Понятно, между ними что-то было, теперь она предпочитает обожать его издали.

– Хорошо. Вот вам первое задание. Раздобудьте космический корабль, договоритесь с энергетиками насчет интерфейса энергоканала. Потом мне нужна будет мобильная нуль-кабина и десяток самых крупных полюсов нуль-камер. Срок – две недели. Справитесь? Или кого-нибудь в помощь выделить? – оглядываю своих дам.

– Самые крупные полюса – это полтора на полтора километра.

– Ого! Надеюсь, мне хватит сто на сто метров.

– Справлюсь.

– Все поели? Тогда двигаем на Землю.

– Коша, мы же только что оттуда.

– Мы со второй базы, а сейчас идем в западный бункер. Помнишь его?

– Какие мы тогда молодые были…

Опять быстро и решительно шагаем по коридору. Впереди я, сзади клином Кора и Анна. Драконы торопливо уступают нам дорогу. У Уголька дела дня на два. Вот и нуль-кабины. Набираю код. Вместо того, чтоб переправить нас на место, кабина зажигает табло:

ПРОШУ ПОДОЖДАТЬ. АДРЕСАТ ПРОВОДИТ ТЕХКОНТРОЛЬ.

Через минуту табло гаснет и мы переносимся в западный бункер. Выходим в коридор. Темнота… Пытаюсь выяснить, как включается фонарь в очках.

– Киберы, зажечь свет! – командует Анна. Слева раздается какое-то шебуршание, но свет не загорается. Наконец, нахожу нужное меню, включаю прожектор очков. Стены серые от пыли. Кора направляется в угол, что-то ласково объясняет киберу. Пытаюсь через очки связаться с местными киберами. Не удается, массаракш! Изменились каналы связи, протоколы передачи информации. Старые очки понимали и новые, и старые. А эти новые, чтоб их… Потом.

Шагаю туда, где был перрон моей персональной ветки метро. Вагончик стоит на рельсах, но я сильно удивлюсь, если работает. Нет, ну это же надо! Дверца даже не скрипит. Внутри нет пыли. И сразу загорается свет. У пульта застыл столбиком кибер.

– Ты что тут делаешь?

– Согласно вашему приказу слежу за исправностью колымаги.

– Повтори приказ.

– «Эй, парень, проверь движок у этой колымаги. И в будущем проверяй ее раз в неделю.» Приказ отдан в 1139 году.

Ну да, в 1139-м от пришествия я тут и работал. Это когда с Сэконда вернулся. Четыреста с чем-то лет назад. Тогда мы только начинали делать глупости. Зато делали их с энтузиазмом и от чистого сердца. Как давно это было.

– Молодец. Хвалю за службу. Сообщи всем остальным киберам, чтоб начинали расконсервацию базы. Пусть все отремонтируют и наведут чистоту.

– Аналогичный приказ уже получен. Расконсервация и ремонт начаты.

Мимо меня семенит десяток киберов. Они тащат рельс. Спускаются на пути и убегают в темноту туннеля. Однако…

– Анна, Кора, здесь пока делать нечего, идем, осмотрим наши комнаты.

– Я в свою комнату не влезу. Я же тогда человеком была. Магистром.

А Кора – уже драконом. Нас, драконов, тогда всего трое было. Я, Уголек, Кора. Неспеша идем по коридору. Нас обгоняет стайка киберов-уборщиков. На ходу пылесосят пол. Вот здесь я жил. Свет работает. Киберы спешили как раз сюда. Убирают пыль с пола, стен, потолка. Протирают картины. Иду вслед за ними. Вот портрет кентаврицы Кенти. Я видел ее всего час, но запомнил на всю жизнь. Напротив висит портрет капитана с Сэконда. Я трижды навещал его, а в четвертый раз не застал. Он умер, как и жил, на палубе своего корабля. А через год умер Тит Болтун. Я предлагал ему стать драконом, но он не захотел.