Арина, как всякая женщина, хотела быть вооруженной перед решающим разговором. Она была уверена в своем проигрыше. Не нужна. Это совершенно ясно. Не нужна ни капельки. Но ныть и казаться бледной немочью явно не стоило. Черные солнечные очки, кремовые туфельки и сумочка. Арина решила выглядеть элегантно, и задуманное ей удалось. Протягивая паспорт, в окошечко на таможне, она мило улыбнулась и поблагодарила по-немецки. Пожилой мужчина, изучив ее документы, пошутил.
      - Принцесса путешествует инкогнито.
      Поставив штамп, не сразу вернул паспорт, несколько секунд улыбался, рассматривал девушку. В самолете Арина читала журналы и настраивалась на встречу с отвергнувшей ее любовью. Я сильная. Я сильная. Все замечательно. Федор жив. Это главное. Пусть будет счастлив. У меня тоже все хорошо. У меня все хорошо. Меня любит Микаэль. Я умница.
      Ходить было немного больно, но Арина не сутулилась, не перекашивалась на бок. Она решила играть свою роль с блеском. На соседнем кресле болтала по телефону и громко смеялась, пока технику не велели отключить, веселая россиянка, занимающаяся, по ее словам, организацией гастролей. Арина, которая терпеть не могла отечественную попсу, стала расспрашивать попутчицу о нравах шоу-бизнеса, о характерах звезд. Она могла бы сейчас выслушать лекцию о футболе, принять участие в политическом диспуте. Что угодно кроме собственных черных мыслей.
      Пилот совершил посадку с аккуратностью, достойной аплодисментов. Арина не удержалась и хлопнула пару раз, к ее огромному удивлению, пассажиры присоединились. И почти минуту рукоплескали асу.
      Таможня, очередь к окошечку, багаж. Арина беспомощно огляделась, взять и нести сумку, ей было не под силу. Шумливый поток пассажиров обтекал ее и исчезал за поворотом. Пользуясь моментом, к одинокой девушке направился грузчик с тележкой. Шереметьевские цены Арина себе представляла. И внутренне содрогнулась, но полезла таки за кошельком.
      - Давайте я помогу.
      Здоровяк с небольшой спортивной сумкой остановил нахмурившегося грузчика отстраняющим жестом.
      - Вас встречают?
      - Должны.
      - Так я вас доведу до выхода, а там ищите своих.
      - Спасибо, сударь. А как вы сами? Ваш багаж?
      - Я налегке путешествую.
      Воистину, неведомо почему, Арине продолжало отчаянно везти на добрых и внимательных мужчин. Просто сказка. Не торопясь, самыми последними, пересекли белую линию на полу коридора и вышли в зал.
      - Ну, как? Видите кого-нибудь?
      Арина покачала головой и поблагодарила.
      - Спасибо огромное. Поставьте мою сумку здесь, пожалуйста. Я осмотрюсь хорошенько. Может быть, меня встречает кто-нибудь незнакомый. Из агентства, например.
      Вокруг, действительно клубилась толпа народа с табличками наперевес. Ненавязчивый помощник кивнул и исчез за чужими спинами. Оставшаяся в одиночестве девушка достала из сумочки телефон. Хотя в Москве у нее не было ни друзей, ни родных. Жест скорее растерянности, чем необходимости. И задумалась на мгновение, но совсем не о том, чей номер набрать. В конце концов, позвонить можно и Басмачу, и Алене. Она была уверена, что Федор пришлет кого-нибудь встретить ее. И не подготовила запасного варианта. В самом деле?! Заплатить громадные деньги за ее лечение, а после этого бросить в Москве? Ясен перец, она не пропадет, доберется до Казанского вокзала и отбудет в родные пенаты. Большая все-таки девочка, не пятилетняя. Но уж слишком грубым выходило очередное столкновение с действительностью. Да и российский паспорт остался в бумагах у Федора. Тоже проблема. Что ей делать с одним международным? Впору звонить Микаэлю и улетать обратно. Звал ведь. Последняя мысль насмешила Арину. Улыбка вспорхнула с ее губ оранжевой бабочкой.
      - Привет, крошка. Я тебя узнал не сразу.
      Арина обернулась на звук любимого голоса. И ответила с удивившей ее саму небрежной прохладностью.
      - Добрый день, Федор.
      Все ее подозрения, все отчаянные и грустные мысли были правдой. Никогда не увлекающаяся психологией девушка читала любимое лицо, как открытую книгу. Он передумал. И решил сплавить провинциалочку в родную Тмутаракань. Он боялся слез и упреков и был к ним готов. Вот уж ни за что. Она, хрупкая и веселая, стояла напротив. И видела в стеклах его очков свое стильное и яркое отражение.
      - Дела, призвавшие тебя, в порядке?
      Как со стороны она услышала свой звонкий легкий вопрос. И почти с радостью увидела смущенное удивление в его ответе.
      - Нормально.
      Он сбился с настроя. И брякнул.
      - Ты изменилась.
      - Конечно. Ты помнишь меня больной, несчастной. Я боялась остаться без ноги. Ферштейн? Но теперь то все иначе. И я тебе очень благодарна. Очень!
      После мгновенной паузы она добавила.
      - Никогда не забуду того, что ты сделал для меня, Господин волшебник.
      Федор стоял столбом. И Арина шутливо потянула его за рукав.
      - Так мы идем или нет? До поезда несколько часов. Ты купил мне билет? Ведь мой российский паспорт у тебя.
      - Да.
      Наконец ответил он странно севшим голосом.
      - Купил.
      - Ты с машиной?
      - Конечно.
      - Вперед.
      Она пошла к выходу, изящно опираясь на трость. Какой-то парень, дымивший у входа, распахнул и придержал дверь. Арина поблагодарила его легким наклоном головы. Федор нес ее сумку и хмурился.
      В машине, поудобнее устроившись на заднем сидении, Арина, что называется, взяла паузу. Молчала со светской полу улыбкой на губах и смотрела в окно.
      - А что твой немец?
      Спросил Федор через несколько минут. И разрезающий тишину вопрос прозвучал по-дурацки.
      - Профессор Микаэль?
      - Были другие поклонники? Конечно он.
      - Были и другие. А у Микаэля все в полном порядке.
      - Замечательно. Он бодрый старикашка.
      С едва заметной досадой на нелогичное поведение новоявленного пса на сене, Арина высказалась.
      - Микаэль посадил меня на самолет. Предложил остаться с ним, но я не согласилась.
      Ехидный выпад Федора о возрасте барона, она проигнорировала. И отвернулась к окну. Каждому свое. Ему Москва и столичные отвязные барышни. Ей... А что ей? Все чудесно. Две самых жутких проблемы, убивающие россиян - жилье и работа. Как между Сциллой и Харибдой мечутся сотни тысяч ровесников Арины. А ее, бедняжку, эта чаша миновала. Ни с голоду умереть не удастся, ни под забором. Все в полном порядке. Разумеется, можно влипнуть в неприятности. Продать квартиру, например, из-за долгов и так далее. Но сегодня то все отлично. Есть куда бросить чемодан. Есть куда позвонить. Есть к кому завернуть в гости на чай. И... ледяная строчка из песни Земфиры о той, которую никто не ждет - тоже не про Арину. У нее дома сидит и читает Монтеня старик, родная душа. Пироги испечет, начнет метаться, не зная, как и угодить. А что до Любви и единственного в жизни Мужчины??? Так много хорошо тоже не бывает.
      - Малышка, почему ты улыбаешься?
      - Догадайся.
      - Ни одной версии, представь себе.
      - Нога почти в порядке - это три. Соскучилась по друзьям, а завтра их увижу - это два. И, самое главное, ты жив, у тебя все пучком - это раз.
      Остановила его резким не терпящим возражения жестом.
      - Минутку, я не договорила. Федор, мы взрослые люди. Когда ты перестал мне звонить, я поняла - что-то не так. Расстроилась, конечно. Все мы эгоисты, в той или иной степени. И, конечно, хотим быть счастливыми, обладать вещами и людьми. Но давным-давно, кажется прошла целая жизнь, а не год с небольшим. Я дала себе и Небу зарок не ныть по пустякам. Смена твоего курса - пустяк. Главное, ты жив. Мне трудно объяснить тебе, что такое для меня твое возвращение. Даже невозможно. Конечно, мне было больно слышать в трубке чужой женский голос. Мне даже кажется, что это была яркая блондинка с красивой грудью и длинными ногами. Но мои сиюминутные переживания - просто чушь. Полная. И она уже проходит. Я сильная девочка, Федор. И самостоятельная. Мне дико жаль, что я не могу отблагодарить тебя за то, что я не останусь калекой. Вот, в принципе и все.
      Федор очумело встряхнул головой и остановил машину.
      - Ты меня убила на месте. Пойдем посидим в пиццерии. Договорим спокойно. Громкой музыки тут нет. И до вокзала недалеко.
      Все в душе Арины кричало от невыносимой муки. Где взять хладнокровия и силы??? Где? Чтобы достойно продержаться час-другой до отъезда??? Господи!!! Но личико осталось спокойным, а голос чистым, без намека на напряжение.
      - Замечательная идея.
      Она медленно поставила на тротуар ножки, трость и вышла из машины с видом принцессы, которой вздумалось понаблюдать жизнь обыкновенных людей. Невероятно дорогие очки - тоже купленные Микаэлем, очень ей шли. Федор не удержался и спросил.
      - Кто сделал тебе эти два нехилых презента? Можно полюбопытствовать?
      - О чем ты?
      Она отпила глоток сока и поставила бокал.
      - Очки. Трость. Я тебе оставлял карманные деньги, но не столько.
      - Твои финансы я просадила в обувном магазине и парикмахерской. А подарки, конечно, от Микаэля.
      - Он хороший любовник?
      И что ему ответить? Этому... барану? Господи! Надоумь!!! Сосчитав про себя до двадцати пяти, Арина смогла переступить через нелепое оскорбительное предположение без ответной вспышки.
      - Твой вопрос не имеет смысла. Ревновать бывшую подружку нелогично. Если, конечно, ты не пытаешься вывести меня из себя. Для облегчения своего самочувствия. Когда я потаскушка, ты кандидат на должность хорошего парня?
      Она протянула через стол открытую ладонь.
      - Давай заключим пакт о ненападении. У меня не было иллюзий, на мой счет. Никогда. Серая мышка не подходящая пара для тебя, Господин Волшебник.
      - Серая мышка? Ты?
      - Перестань. Я не нуждаюсь в бальзаме комплиментов. Умащивать мои раны не обязательно.
      Федор накрыл ее ладонь своей.
      - Сдаюсь, Лорелея. Я скотина.
      - Вовсе нет. Ты - Мужчина. Вот и все. К тому же мужчина, имеющий склонность к переменам. Постоянство - словечко не из твоего лексикона.
      Федор выглядел сбитым с толку.
      - И ты не сердишься?
      Арина ответила улыбкой, такой естественной и чистой. Ох уж эти белоснежные карнавальные маски под которыми кровоточат язвы. Она кто угодно, но не истеричка и рыдать будет позже. В гордом одиночестве.
      - Сейчас я не могу сердиться на тебя.
      - Малышка.
      - Не нужно. ЭТОГО не нужно.
      Она высвободила пальцы. И мимолетно обрадовалась, что полу зеркальные стекла очков помогли скрыть подступающий влажный блеск глаз. Чтобы не расплакаться, Арина по меньшей мере дважды, прокусила изнутри нижнюю губу. Физическая боль неплохое отрезвляющее средство. Сейчас девушка была почти спокойна, а цена спокойствия никого кроме нее не касается.
      - С ногой, действительно, порядок?
      - Ты же обещал, Волшебник! Сам себе не веришь?
      Она постаралась мило рассмеяться, и это у нее тоже получилось. Весь разговор вытанцовывался просто отлично. Арина могла гордиться своей нечеловеческой выдержкой.
      - Хорошо.
      - Нет, не хорошо. Замечательно! Отвези меня на вокзал.
      - Еще рано.
      - Я подожду, посижу. Мне есть о чем подумать, да и позвонить в Заранск не мешает.
      - Я не могу бросить тебя с сумкой одну. Ты же еще не окончательно поправилась.
      - Ерунда. Носильщики не вымерли.
      - Торопишься избавиться от меня?
      Спросил он. Обиженно??? Арина могла поклясться, что не ошиблась. Ничего себе! И этот образец мужской породы из самых лучших. Неужели даже Крутые Парни никогда не вырастают из коротких штанишек. Впрочем... Может именно они таковы? А нормальные домашние мальчики... Тьфу, гадость какая. Арину передернуло. Ни за что! После энергии стекающей с пальцев Мужчины, Высшего Существа? После его объятий, и нежных и свирепых одновременно? Отправиться тандемом в тихое семейное путешествие с хорошо воспитанным скромником? Который дикие коленца выкидывать просто не в состоянии?
      - Смеешься?
      Теперь в его вопросе угадывалась гневная нотка.
      - Волшебник, где твоя спец подготовка? Ты же большой и мудрый, умеешь управлять людьми...
      - Людьми, а не ведьмами! Дорогая.
      - Раз не собираешься везти меня на вокзал, и бросать там одну, сочини другое занятие на эти два часа.
      Она легко согласилась с эпитетом. И даже обрадовалась. Ведьма так ведьма. Лишь бы не обуза, не глупая баба и т. п. Посмотрела невинно и весело, наклонив голову набок и поигрывая полу пустым бокалом. Длинный тонкий палец скользил по нему, вычерчивая колдовские руны. Так, во всяком случае, сцена выглядела со стороны.
      - Прокатимся по магазинам? Выберешь себе что-нибудь. На память.
      Арина встала. Облокотившись о стол маленькими руками. Терпение, которое она считала почти бесконечным, закончилось одномоментно.
      - Господи, что за гнусность?!
      Температура ее голоса была близка к абсолютному нулю.
      - Ты собираешься откупиться? Или это называется иначе?
      Трость упала, Арине было сложно нагибаться за ней. Она обвела взглядом соседние столики. И, вот чудо из чудес, волосатый парень в очках, он пил кофе с подружкой, уже шел на помощь. Наклонился и протянул черную скользкую палку.
      - Спасибо, сударь.
      Арина вскинула голову.
      - Какая муха тебя укусила?
      - Ты привык общаться со своими подружками? Флаг в руки! Но я не заслужила такого унизительного предложения. Вставай, вынимай сумку из багажника, отдавай билет и паспорт и катись куда хочешь! Ясно?
      Федор поднялся. Обозленный и опасный. Рот сжат в прямую линию, скулы побелели.
      - В самом деле ведьма!
      Рявкнул он.
      - Я жду.
      - У тебя ведь нет денег.
      Вдруг сказал Федор презрительно.
      - Ни копейки, наверняка! Как ты доберешься до Казанского, идиотка? А в поезде? На голой полке поедешь? Без постели? Или...
      Внезапно его лицо перекосила гримаса ярости пополам с отвращением.
      - Микаэль? Ну, конечно, Микаэль! Полные карманы марок. Вот и дерзишь. Он дал тебе денег!
      Арина переложила трость в левую руку. Бешенство клокотало в ней, перехватывало горло и мешало говорить. Рванула со стула сумку, вытянула кошелек, вывернула его над столом. По полированной поверхности заплясала дюжина мелких монеток, следом спланировали две сотенные бумажки.
      - Вот все мои финансы. Багаж можешь на досуге обыскать. Я к нему не притронусь. Оставишь себе. Все куплено тобой и на твои деньги, которые мне теперь отвратительны. Жаль, что я не могу вернуть того, что ты потратил на мое лечение. Нет!!! Ты выслушаешь. ТЫ ВЫСЛУШАЕШЬ МЕНЯ. До конца. За эту сумочку тоже платил ты. Забирай. Мне не нужно от тебя ничего, кроме паспорта и билета. Ни цента, слышишь! И ни минуты твоего общества. Паспорт. Немедленно.
      Федор, сжимающий кулаки навис над ней.
      - Идиотка!
      - Да! Да! Потому что любить тебя может только идиотка! Я жду.
      Он полез в барсетку, вытянул требуемый документ в коричневой обложке. Швырнул через стол.
      - Держи.
      - Спасибо.
      Арина вынула билет, посмотрела, вложила обратно и опустила все в карман пиджака. Сказала громко, обращаясь к обслуге и посетителям.
      - Приношу извинения. Се ля ви.
      Тяжело опираясь на палочку, но с гордо задранным подбородком, она вышла из зала. Ледяной ветер бесцеремонно нырнул под тонкий пиджак. Но холод и серое небо, предвещающее дождь, не могли расстроить или испугать Арину. Все к лучшему, твердила она себе. Все к лучшему. Происходит только то, что должно произойти. И никаких гвоздей. Звонкий женский голос настиг Арину.
      - Девушка, подождите. Девушка!
      Арина остановилась.
      - Девушка! Это было великолепно! Грандиозно! Когда мой бывший друг повел себя подобным образом, я смогла только расплакаться. Чем и обрадовала его. Но вы. Вы такая молодец! Я в восхищении.
      Перед Ариной стояла невысокая кругленькая москвичка. В модном кожаном плащике. И с умопомрачительной, явно коллекционной сумочкой через плечо.
      - Валентина.
      - Очень приятно. Арина.
      - Я все слышала. Все. Могу подвезти до вокзала.
      Арина с огромным трудом переключилась на новый разговор, необходимость смотреть, думать и отвечать.
      - Спасибо. Как вы сказали - вас зовут? Извините мою невнимательность.
      - Валентина. И не за что извиняться. У меня есть немного времени. Как раз подброшу. Мы должны помогать друг другу.
      - Мы это женщины?
      - Точно.
      - Это будет замечательно.
      - Вернемся? Лучше нет. Я подгоню машину.
      Арина смотрела на небо, напоминающее сморщенное серое одеяло с торчащими по углам клочками грязной ваты. Бледное пятно солнца чуть просвечивало над крышей злополучной пиццерии. Вернее того здания, на углу которого она располагалась.
      - А вот и я.
      Валентина выглядывала из красной малолитражки. Длинная дамская сигарета в уголке ярко накрашенного рта. И взгляд сообщницы. На ты она перескочила незаметно и естественно.
      - Твой большой друг уехал. Только что. Эх, и видок у него был. Как у ошпаренного котяры.
      - Надеюсь.
      - Точно тебе говорю. Запихнул косметику, кошелек, что там еще было?
      - Загранпаспорт.
      - Да! Были бумаги какие-то. Запихнул все в сумочку, расплатился и вылетел, чуть не вместе с дверьми. И шипел себе под нос. Ничего, пусть побесится немножко. А что? Только нам рыдать из-за них? Знаешь, что у меня с моим бывшим вышло?
      Арина покачала головой.
      - Хочешь расскажу.
      И, не дожидаясь ответа, Валентина пустилась в описание бурного романа, завершившегося безобразным разрывом. И тоже на людях, в престижном ресторане. Арина слушала механически, отстраненно. Прогремевшая буря опустошила ее. Хотя самую суть истории она улавливала и даже весьма кстати задала несколько вопросов. Валентину ей, вероятно, послал ангел-хранитель. Не все же время ему дремать в райских кущах, иной раз можно и делами заняться.
      - И эта скотина мне заявляет, что часы, кстати дерьмовые, баксов двести максимум, что часы - его подарок к предстоящей свадьбе. А постольку поскольку никакой свадьбы, увы, не будет... И ехидно посматривает на мою заплаканную физиономию. Кошмар. Мне бы твоего характера, хоть немножечко. Я бы ему уж постаралась запулить часами в морду.
      Непривычно слышать, что кто-то, хотя бы и по такому поводу тобой восхищается. Неужели у нее есть характер? Никогда не думала.
      - Мне очень повезло с вами, Валентина. Не представляю, как бы я добиралась до вокзала, без родных деревянных. Спасибо.
      - Слушай, тебе же еще ехать надо!
      Простенькая и самоуверенная мордочка стала озабоченной.
      - Давай выручу. Перешлешь. Вот мой телефон и адрес. Тысячи хватит?
      Арина недоверчиво прищурилась.
      - Шутишь?
      - Нет, конечно. Разве это деньги? Я в день больше зарабатываю.
      Бесспорно, жизнь не напоминает оранжерею. Но в минуты подобные этой Арина почти гордилась, что она человек, сиречь принадлежит к расе существ милых, порядочных и великодушных.
      - Вы меня спасаете, Валентина. Давайте свои координаты. И пишите мои. Домашний. Сотовый. У меня федеральный номер, никакого кода не нужно. Но, чтобы вас не затруднять, я, разумеется, позвоню сама. Завтра.
      - А сколько тебе ехать?
      - Ночь.
      - Ладно. Нормально все. Удачи.
      - И вам. Еще раз спасибо.
      Она пожала протянутую ухоженную ладонь. Но Валентина вспомнила еще один момент. Ахнула.
      - Подожди. Стой. Погода еще та. А ты легко одета. У меня в багажнике свитерок старый завалялся, я его для пикников вожу. Бери.
      - С царского плеча?
      - Ну, уж. Скажешь тоже. Бери. Пока дают.
      Арина осталась стоять на привокзальной площади, в подступающей темноте. Красная машинка лихо сорвалась с места, задиристо пибикнула и умчалась прочь. И что тут говорить? Повезло. Десять раз повезло.
      А удивительная встреча с Микаэлем? Без него в Германии? Ни пол слова по-немецки. Два месяца в палате, где телевизор ловит только европейские передачи, а персонал, кроме родного языка может воспринимать исключительно международный английский. Тут бы ей труба и настала. Но нет добра без худа, а худа без добра. С Федором не пришлось бы ругаться. Арина натянула поверх шикарного пиджачка темный свитер грубой вязки. И мгновенно согрелась, точно ее обхватили ласковые теплые руки. Поступки Валентины отнюдь не вязались с грубой прозой жизни. Добрая рождественская история для взрослых малышей, прямо таки. Стоп. Дальше что? Карман с телефоном слегка оттопыривался. Зубную пасту надо купить? И щетку? И в другой карман, где паспорт определить? А наплевать! Все ерунда! Все абсолютно. Федор жив. Злой, как черт, так это пройдет. И она, голубушка, жива. Повернулась и вошла внутрь. Вокзал встретил многоголосьем и обилием разных плохо сочетающихся между собой запахов. Арина узнала, что до отхода поезда у нее целый час с маленьким хвостиком. Сидеть решительно не хотелось. Арина боялась, что стоит ей расслабиться и боевой задор испарится, а она примется хлюпать носом. Посему, девушка выбрала бесцельное брожение. Тоже не фунт изюма, изрядная нагрузка для больной ноги. Ничего. Дома, завтра, отдохнем. Нашла витрину с книгами и уткнулась в нее.
 

* * *

      Через час подал голос телефон. Арина, обуреваемая сложными чувствами, нашарила аппаратик в кармане пиджака, поднесла к уху.
      - Это я!!!
      Проревела трубка.
      - Да?
      Самый нужный на свете человек продолжать беситься, Арину не проведешь, интонации она читает превосходно. Но тут и дурак догадался бы.
      - Все в порядке?
      Это у нее то? Рассердилась сама и ответила в тон.
      - Тресну телефоном по башке - узнаешь. В полном. Сижу в вагоне.
      - Точно все в порядке?
      - Абсолютно. Не надо мне больше звонить, Федор.
      - Арина!
      - Нет, подожди. Все в порядке. И я...
      Она продолжила бесполезное объяснение. Хотя, к чему лишняя информация?
      - Только что, прямо перед твоим звонком, вспомнила один свой недавний сон. Хотела раньше тебе рассказать, но не пришлось. Там было море, осеннее по-моему. И пустой пляж. Шел мальчик, очень похожий на тебя. Он удивился, что я не оставила следов на песке. Похвалил мои красивые руки. Мы мило поболтали. Он обещал меня найти. Он так... неистово кричал об этом, когда я исчезала. Теперь буду надеяться, что ошиблась, посчитав его тобой. И еще встречу своего героя. Мы чудовищно разные, ты и я. Только и всего. Ау? Ты где?
      - ...
      - Что такое?
      - Арина. То, что ты говоришь, это не может быть правдой!!!
      - Какая глупость. Сон есть сон. Ему до правды нет никакого дела. Ладно. Будь. И не звони мне, ни к чему. Все, что ты хотел мне сказать - уже прозвучало... сегодня. Уверена, ты будешь счастлив. Пока.
      Прервала на полу слове ответную реплику. Отключилась. И уставилась в окно купе. То, что Федор перезвонил, явно наступив на горло гордости, лишь бы узнать, где она, добралась или нет - было громадным плюсом. Поступок мужчины, который умеет нести ответственность. Ему, наверняка, хотелось придушить Арину, а не ее самочувствием интересоваться. Ан - нет. Назвался груздем - ныряй в лукошко. Не молодец ли?! Заглянула проводница. На свободные места загрузилась семья из трех человек: солидный пузан-папаша, сын и дочь. Дети сначала косились на трость, потом перестали. Арина кое-как застелила постель, улеглась, закрыла глаза и попыталась заснуть. Как же там у Майлсон?
 
      Стекая воском по стволу свечи,
      Сочась туманом на стекле оконном.
      Калечить, что - попробуй, излечи!
      Меня исправить, чтоб была законно -
      Послушной.
      Нужно? Пробуй. Жду. Держи.
      Моя душа к ногам котенком льнущим.
      Урчит.
      Есть господин у госпожи.
      Гадаю я не на кофейной гуще.
      Не видимость, напротив - бытие -
      Определяет. Ты определен?
      Грань к грани. Я живу на острие.
      А шансы есть? Один на миллион.
      Я вырвусь. Я исчезну по частям.
      Сойду на нет дыханьем воспаленным.
      Увы, мне грешной. Счастье это храм.
      В нем места нет - безвыходно влюбленным.
 

* * *

 
      Ноябрь в Заранске, это вам не ноябрь в Ницце какой-нибудь. Только философ из школы стоиков в подобное сегодняшнему утру может воскликнуть: "У природы нет плохой погоды"! Вылезать на грязный перрон, по щиколотку залитый ледяным месивом, и откровенно радоваться встрече с родиной? Сие непотребство отдавало бы садомазохизмом. А пассажиры, судя по всему, оказались людьми нормальными. И выгружаясь из теплого вагона в холодные объятия столицы провинциальной республики, они переругивались. Зонты на изготовку! Вперед к спасительным такси, частникам, а кому повезло, за тем друзья или родственники на собственных колесах прикатили.
      - Какой кошмар.
      - Ну, погодка!
      - Не май месяц, между прочим!
      Арина, не обремененная багажом, тем не менее, вышла в тамбур последней. Она никаких иллюзий относительно воспитанности заранчан не имела. Должной устойчивостью на своих трех ногах не обладала. В состязании: кто кого первым из поезда выпихнет, принимать участие не собиралась. Выглянула из вагона и внезапно с удивлением услышала радостное восклицание.
      - Ну, слава Богу.
      На перроне, под легкомысленным розовым в белый горох зонтиком, стойко сопротивлялся погоде и лыбился во весь рот, безотказный Димочка. Вот сюрприз!
      -Ты откуда здесь?
      - Не ожидала!
      Жестом Кио, по меньшей мере, Димочка вытянул из-за спины белую розу. Сказал важно-преважно.
      - Приветствуем тебя на родной земле.
      Подал руку, помог спуститься. Полюбопытствовал.
      - Где сумки?
      - А нету.
      - Мне же лучше.
      Димочке уже надоело ломать комедию, играть роль хорошо воспитанного вьюноши. Дурачась и чувствуя себя почти счастливой, Арина щелкнула водителя по носу. Он и не попытался увернуться. Родионова потребовала с улыбкой.
      - Признавайся, откуда ты здесь?
      - Шеф пригнал.
      - Я ему не звонила. Как он узнал?
      - Твой Федор сообщил. Серьезный мужик. Как нога?
      - Бриллиантовая. Я о цене, в которую встал ремонт.
      - Очень серьезный мужик.
      Димочка игриво ткнул ее пальцем в бок.
      - Домой? Или еще куда?
      - Домой, конечно.
      - Но, залетные!!!
 

* * *

 
      Она любила осень. Выцветшие краски, низкое мокрое небо и шум дождя за окном. Под размерянный перестук капель ей всегда замечательно спалось. Арине доводилось встречать людей, обожающих зиму или лето. Странные какие, право. Лично ее переубедить не сможет уже никто. В редкие солнечные дни умирающего сезона, она прогуливалась по кленовой аллее парка, зарывая носки высоких ботинок в шуршащие листья. И думала, думала, думала.
      Все вышло иначе в этом году. Вернулась в родной Заранск слишком поздно. Голые мокрые стволы и серое месиво дорог. Ноябрь - предвестник зимы. Лишенный особой, увядающей красоты за которую Арина обожала сентябрь с октябрем.
      Вошла в квартиру. Обняла Басмача, выслушала новости, от первой же едва не грохнулась в обморок. Прямо в прихожей.
      - Ухожу от тебя, однако, Арина.
      - Куда?
      Старик слегка смутился.
      - К Евдокии Яковлевне.
      - ???
      - Будем жить вместе. Начал бумаги собирать. По чиновникам ходить... Ух... Не люди, нет, не люди.
      И без того морщинистый словно щенок шар-пея, старик скривился, затряс головой с выражением отвращения и брезгливости.
      - Да уж.
      Вздохнула Арина. Очереди и круговорот бумажек, громоздкая бюрократическая машина, втягивающая тебя внутрь и не спеша жующая - вызывала ужас и абсолютное нежелание ходить по инстанциям. Хотя, лично Родионовой в кабинетах частенько попадались: вполне славные тетки, нормальные вменяемые девчонки и, даже, дамы, которые старались помочь, а не замучить и смотрели на посетителей как на людей, а не насекомых. Впрочем, впрочем, кавказская внешность Басмача была в данном случае фактором резко отрицательным. Старик продолжал что-то объяснять.
      - Совсем не в порядке мои дела. А мы пожениться хотим.
      - А? Ох. У...
      - Вах! Плачешь зачем? Что плохого сказал?
      На какую-то глупую минуту Арине показалось, что Басмач ее бросает. Что никому на свете нет дела до нее - умной идиотки. Что не нужна ни Алене, ни деду Махмуду. И так далее. Стянула свитер через голову, швырнула на пол, сильно хромая кинулась в ванную. Включила воду. Закрылась. И разревелась. Благо никто в дверь не ломился, не доставал. Нервишки расшалились. Не иначе. Сбрендила девушка. Старик то здесь при чем? Что он ее собственность? Крепостной крестьянин? Раб? И права на устройство личной жизни не имеет? Без господского на то согласия? Отдышавшись. Умывшись холодной водичкой. Хорошенько высморкавшись, Родионова поняла, что бесится не по этому поводу вовсе. Абсолютно. Вышла хмурая. Собой ужасно недовольная. Басмач стоял в прихожей, подобрал с пола свитер, держал его с видом настолько несчастным, что Арина едва не зарыдала снова. Ну, вот. Довела хорошего человека.
      - Прости меня, дед.
      - Случилось чего?
      От его рентгеновского взгляда Родионова попыталась укрыться за кривой улыбкой и вздохами.
      - Нет. Ничего. Я так ... От радости.
      Врала, впрочем, почти искренне. Почему бы двум старикам и не пожениться? Им вместе интересно. То спорят, то смеются. Дед недоверчиво покачал головой, но пытать не стал. И на этом спасибо. Свои немудреные вещички он, оказывается, уже неделю как перетащил наверх. Ночевала Арина одна.
      До чего же пусто показалось в квартире. Мрачно, тихо и холодно. Замерзла под одним одеялом, встала среди ночи, взяла второе. А толку?
 

* * *

 
      Десять дней в родном городе промелькнули как одно мгновение. Стремительным вихрем.
      Ф-р-р-р-р-р.
      Дел не было. Зато делишек навалом. Обзвонила немногочисленных близких людей, купила два десятка книг, половину уже успела прочитать. Отправила Валентине долг переводом, а свитер - бандеролью. Вложила в пакет коротенькую благодарственную записку.
      Во время ритуального чаепития у Семеновых сделала над собой неслабое волевое усилие и призналась, что мост ведущий на берег Семейного Счастья - взорван.