Солидная фигура исчезла за дверью. Арина оглянулась на Людмилу Георгиевну.
      - Что за бред? Мы его о чем-нибудь просили?
      Четыре девушки уточнили весело.
      - Начнем?
      И повлекли дам за собой. Спустя мгновение Арина потеряла из виду Людмилу Георгиевну.
      - Ой!
      Ее усадили парить ноги, одновременно начали обрабатывать руки и рассматривать волосы.
      - Может просто уложить?
      - Девушка, вас как зовут?
      - Арина.
      - Арина, как вы к черному цвету относитесь?
      - Да я не собиралась краситься. Я не хочу.
      Вмешалась мастер, делающая маникюр.
      - Оставьте. Ей идет эта серость, просто отгладить волосы и концы подвить. И макияж чуть заметный.
      Она снизу вверх посмотрела на Родионову.
      - Так?
      Ее руки были обвешаны массивными серебряными браслетами, а длинные голубые ногти разрисованы черными цветами и бабочками. Бэйджик, прикрепленный к груди сообщал имя - Оля.
      - Верно?
      Арине понравилась эта девушка и она кивнула, в знак согласия. Оля поинтересовалась.
      - Праздник?
      - В некотором роде.
      В кабинет вбежала изящная брюнетка Галина с ужасного вида щипцами. И защелкала ими вокруг макушки несчастной мишени всеобщего внимания. Постепенно Арина прониклась и поняла, что происходящее ей нравится! Очень нравится! Очень - очень!!!
      Оля взяла флакончик приятно пахнущего масла и начала делать массаж рук.
      - У меня мурашки на макушке.
      Пропищала Арина.
      - Надеюсь это от удовольствия.
      - Нет. Какое там удовольствие. Я в полном экстазе.
      Маникюрша неярко и флегматично улыбнулась. Она, по-видимому, привыкла к хвалебным песням. И знала, что работает профессионально.
      - Так, с этим все. Чем будем покрывать?
      Арина по простоте душевной спросила.
      - А чем еще, кроме лака можно?
      - Можно термолаком. Он реагирует на холод и тепло. Галина, дай пальчик. Смотри.
      Розовый ноготь, подставленный под струю холодной воды стал голубым.
      - Видишь, как интересно. А можно сделать узоры, любые. Со стразами, наклейками, лаками, акриловыми красками. Посмотри на образцы.
      - Мне ваши цветы понравились.
      - Мы на ты?
      - Да.
      Исправилась Арина.
      - Да. Вроде тех, что у тебя можно?
      - Запросто. На всех ногтях?
      - А как лучше?
      - Сейчас я все подберу. Чтобы не абы как, не вульгарно, я гармонично.
      Она наклонилась над руками Арины и задумалась на пол минуты. Вмешалась Галина, выключившая щипцы.
      - Предварительно все. Остальное в зале, когда ты ее отпустишь.
      - Хорошо.
      Наконец, она определилась с узором. Пододвинула к себе краски и кисточки.
      - Сделаем серебром по черному фону. И несколько стразов.
      Арина почувствовала себя королевой и внезапно поняла всю мудрость неожиданного подарка. В подобной заботе угадывалась истинная нежность. Та, что превыше любых условностей и препятствий. Та, что не имеет цены. Та, что приходит без просьб и ухищрений, сама по себе, неожиданная и прекрасная.
      По радио передавали хит Мадонны - "You see". Уверенная в себе звезда пела о грустной любви. Арина потеряла счет времени, ей показалось, что Ольга только-только взялась за кисти, как прозвучало сосредоточенное и гордое:
      - Готово.
      Результат превосходил все ожидания. Тончайшие, змеившиеся линии рисунка и переливающиеся камушки в середине узора, как блестящий акцент.
      - Как красиво!!!
      - А теперь перейдем к ножкам, они уже заждались.
      Арина то подносила пальцы к глазам, то любовалась издалека, опустив ладони на колени. Руки казались ей чужими, они принадлежали забытой, потерянной незнакомке. Той, в которою можно было влюбиться. Апельсиновой ведьме из далеких снов.
      - Будем покрывать лаком?
      - На твой выбор.
      - Тогда серебряным.
      Арина пошевелила пальчиками ног. Усталость, не оставлявшая ее несколько месяцев улетучилась без следа. Хотелось танцевать. Танцевать! ТАНЦЕВАТЬ!!!
      - Олечка, какая ты умница. Спасибо громадное.
      - Не за что. Это моя работа.
      - Ты мастер!
      Она скромно пожала плечами и вышла. А на Арину набросились парикмахеры. Она еще не оделась, не обулась, а пришлось решать, что делать. Наконец смутную мысль удалось оформить в слова.
      - Пока все очень просто. Я непременно приду выкрасить волосы, но позже. Сейчас - уложить, только уложить.
      Подступающий вечер наряжался в сказочные лимонно-сиреневые оттенки. Небо напоминало репродукции с картин о волшебниках. Даже странно, что никакая огненная колесница, запряженная драконами, не промчалась над горизонтом. Арина сидела в кресле и подглядывала в зеркало, за работающим парикмахером. Худенькая брюнетка пыталась навести хотя бы подобие порядка. Но неухоженные волосы сопротивлялись.
      - Может хвостик?
      Аринин глупый вопрос проигнорировали. Тогда она решила примириться с процессом, наплевав на результат. Хуже уж точно не будет. Весьма вовремя прозвучала классическая песня про отель "Калифорния". А потом классическая баллада "Скорпов". Человек, руливший в эфире, подбирал композиции созвучные с Родионовским настроением. Случайность? Конечно, обилие рекламы раздражало. Но после очередного затянувшегося хвалебного блока - "Тра-ля-ля, тру-лю-лю, Стройматериалы я люблю"! И все в таком же духе, наконец, поставили Цоя. Следом, Армстронга. Ужасная смесь? Нормальная радио-эклектика. Уже не одна песня попала "в тон". Что за дивный вечер?
      Постепенно под руками Галины бардак превращался в прическу. А в душе Арины расслабленность уступала место желанию действовать.
      - Нравится?
      - Не знаю. Я не привыкла к себе такой. Странно немного. Как кукла.
      Похоже, девушки решили, что у нее не все дома. Арина встала, и, повинуясь внезапному импульсу, щелкнула свое отражение по носу. До кучи. Вспомнилось, некстати вспомнилось, какую стрижку однажды сделала Калерия. И что из этого вышло.
      Нет. По боку. Это прошло. Стоп. Сегодня - это сегодня. Здесь и сейчас.
      - Арина? Неплохо. Я доволен. А ты сама?
      - Не скажу.
      Нарисовавшийся в дверях Семенов, выглядел радостным.
      - Где моя половина?
      Вдалеке залился злобным тявканьем Гарри.
      - Ага. Слышу. Девушки, моя супруга еще не готова?
      - Пять минут.
      - Давайте я пока расплачусь.
      Людмила Георгиевна, впрочем, освободилась только через пол часа. Сияющая, с выкрашенными в темно-каштановый цвет волосами.
      - Заждался?
      - Да.
      - Куда торопимся?
      - Увидите.
      - Признавайся сразу. А то мы передумаем и не поедем.
      - В "Харчевню". Поужинаем.
      Людмила Георгиевна вручила Гаррика Арине, муж подал пальто, и милостиво соизволила согласиться.
      - Так и быть, Нафаня.
 

* * *

      Арина совершенно не умела пить. Два бокала обманчиво сладкого вина превратили ее из собранной, строгой особы в глупо хихикающую кокетку.
      - Не надо меня провожать!
      Но Димочка был неумолим.
      - Шеф велел доставить к двери. Я существо очень исполнительное.
      Непонятно о чем вздыхающая девушка висла у него на плече. И спорила.
      - Все едино, не стоит. Что я сама не могу подняться? Упаду по дороге?
      - Это твоя квартира? С черепушкой и костями?
      Арина собралась с силами и подтвердила.
      - Да.
      - А дед тоже твой?
      Перед дверью на корточках сидел спящий старик. Прислонился головой к косяку и задремал.
      - Не может быть.
      Сказала Арина глухим голосом.
      - Ты его знаешь?
      Не без скрытого в голосе ехидства спросил провожатый, выглядывая поверх плеча подопечной.
      - Кажется. Но этого не может быть.
      - Кажется или да?
      Арина наклонилась, ох уж эти тусклые лампочки, чтобы разглядеть лицо нежданного гостя. Он открыл глаза, беспомощно и слабо улыбнулся.
      - Здравствуй, красавица.
      И добавил после паузы.
      - Извини, однако.
      - Басмач.
      Охнула Арина. Выпрямилась и повторила.
      - Басмач!
      - Надеюсь не настоящий?
      - Это прозвище.
      - Так, ты входишь или нет?
      - Конечно.
      Она протянула руку, помочь старику встать и вскрикнула: увидев, как он заваливается набок, точно сломанная игрушка.
      - О, господи! Господи!
      Димочка отодвинул Арину, посмотрел на деда. Встал.
      - Говоришь, знакомый? Ему каюк.
      - А?
      - В больницу поехали, если еще не поздно.
      Ведь тощий, (ребра сквозь футболку просвечивают) а поднял деда, как большую легкую тряпочную куклу. Не показал брезгливости. От старика ужасно пахло. И пошел вниз, к машине. Несколько протрезвевшая Арина минуту стояла столбом, смотрела на пустую площадку, наконец, себе под ноги. Что случилось? Как старик нашел ее? И почему ее? Они виделись полтора года назад, или около того, один раз. В самый памятный для Арины день. Опомнившись, Родионова поспешила вслед за Димочкой, все еще спотыкаясь, ум начал повиноваться ей раньше, чем ноги.
      - Вези на Юго-Запад.
      Скомандовала она, залезая на заднее сиденье, где Димочка уже уложил деда. Достала телефон и набрала номер, который долгие годы был Виноградовским, а с недавних трансформировался в Кузнецовский.
      - Добрый вечер, Алена. Муж дома?
      - На дежурстве. Что с твоим голосом?
      - Не обращай внимания. Я нализалась в зюзю.
      - Родионова? Ты?!! Пьяна???
 

* * *

 
      Легендарный Дон Корлеоне прав тысячу раз. Главное в этой жизни: Ты, твои мозги и близкие люди. "Окружи себя стеною дружбы". Кто вытаскивает за шиворот из очередной передряги? Друзья. (Если, конечно, тебе повезло с ними, а им с тобой.) К кому стремишься с радостной новостью? Чьи телефоны невозможно забыть? Какие даты важнее всех календарных праздников? (Правильный ответ - дни рождения тех, кого любишь.) Чье одобрение радует и наполняет гордостью? Для кого, не дрогнув, легко извлечь из кошелька последнюю крупную бумажку? Чей неурочный визит - в крайнем случае, нервирует, но никак не бесит. К кому тянет прислониться в момент отчаяния, сомнений? Кто может быть прощен, хоть тысячу раз, за мелкие и крупные прегрешения? (И никаких индульгенций не требуется.) Чья физиономия вызывает улыбку? (Ага, вот и ты!) Кому мы открываем дверь без опасений, в любое время? (Хоть три войны за окном.) Кого мы ждем? Кому мы верим?
 

* * *

      - Родионова, ты в своем амплуа!
      Муж любимой подруги коротко кивнул Димочке.
      - Испортишь любое дежурство. Хоть на работу не ходи!
      - Не преувеличивай, дорогой.
      - С тобой не заскучаешь.
      Подошел к кушетке, глянул, пощупал пульс.
      - Что за дед?
      - Басмач. Не знаю, откуда взялся. Нашла у себя под дверью.
      - Тот самый Сашкин дед? Ты кошмарное существо, Родионова. Валюша, оформляйте старика. У него голодный обморок. Ясно?
      - И?
      - Иди, вари и процеживай бульон. Неси к утру. И одежду. Это все надо сжечь. Вши. Чесотка. Купи мазь, я тебе сейчас название запишу. Держи. Валюша, ну ты где?
      Арина пошатнулась и сказала с запинкой.
      - Давай я помогу его раздеть, вымыть. Медсестрам будет неприятно.
      - Топай домой, святая. Без тебя управимся. И бульон не забудь.
      Больше он на них внимания не обращал. Теперь уже почти абсолютно трезвая Арина и хмурый Димочка вышли на улицу. Ночное небо напоминало купол обсерватории. Нереально яркие звезды и ровненький круг луны.
      - Как в фильме о вампирах, или оборотнях.
      - Полнолуние? А я и не заметил.
      - Холодно.
      Поежилась Арина.
      - У-У-У.
      - ...
      - Голодный вой.
      - Не надо. И так страшно. Я в полнолуние обычно уснуть не могу. До утра читаю на кухне.
      - Почему?
      - Только закрою глаза, сразу кошмар какой-нибудь чудовищный. Правда.
      - Хочешь составлю компанию? Потусуюсь рядом...
      - О, нет, только не это! Надеюсь, шутишь?
      - Если мужчина пристает, его обзывают нахалом. Если не пристает - импотентом.
      - Сам дурак, и шутки дурацкие.
      - Правда?
      Они препирались, а в окно подсматривала медсестра. Жевала бутерброд, сосредоточенно работая челюстями. И думала: напьется муж или нет? И если напьется, то до какой стадии. Ляжет спать, или на подвиги его потянет. Везет же некоторым. Ни фигуры, ни рожи. А парня с дорогой машиной подцепила. И что он нашел в этой дохлятине?
 

* * *

      Под утро ей приснился кошмар. Огромная безглазая морда полу мурены, полу крокодила пыталась ее проглотить. Острые тонкие иглы зубов впились, промахнувшись, в простыню, на мгновение застряли в диване. Арина спрыгнула с постели, метнула в чудовище подушку, бросилась опрометью прочь. Зубы раскрошили дверь, которую девушка успела запереть. Босиком, не одеваясь, Арина вылетела в подъезд. Неуклюжее, но целеустремленное страшилище поспешило следом. Его серое, пятнистое тело топало сотней кривых чешуйчатых лап. Опущенная слепая морда вынюхивала следы. Арина выбежала во двор - совершенно пустой и молчаливый, дальше на улицу. Снег таял под ногами. На пустом перекрестке мигали светофоры. Ни души кругом. Раннее утро. Отвратительная многоножка не останавливалась. Арина кричала, и никто ее не слышал, тварь приближалась с решительностью смертельно голодного людоеда. Арина споткнулась, упала и кошмарное создание настигло жертву. Она вытянула руки перед собой и увидела окровавленные обрубки, вместо кистей. Монстр распахнул пасть...
      Арина проснулась от собственного отчаянного вопля. Села рывком, с сердцем бьющимся где-то чуть не в горле, оглянулась - привычная обстановка комнаты казалась частью страшного сна. Предметы ожили и норовят напасть, просто замерли на местах, на мгновение, чтобы не спугнуть добычу. Арина вытерла мокрый лоб, и смутно поняла, что он горячий.
      - Температура?
      Она не кашляла накануне, не чувствовала себя больной. Не шмыгала носом. И, вдруг, жар?
      - Я схожу с ума.
      Но градусник подтвердил наличие высокой температуры. А головная боль, ломота, тошнота и заложенное горло не замедлили присоединиться. Целую неделю пришлось провести в постели. Один раз ее навестил Димочка, присланный Виктором Ивановичем, привез продукты, съездил в аптеку за лекарством, рассказал коротко пару свежих сплетен о фирме. И был таков. Виноградова звонила через день, расспрашивала, передавала советы мужа, хвалилась поведением Кузнецова младшего. Судя по всему, такой сметливый и добродушный младенец появился на белом свете первый раз. Чуть живая Родионова вникала в подробности с трудом. Ее постоянно клонило не в сон, даже, дурную дрему. Сил едва хватало доползти по стеночке до туалета, да согреть чайник кипятку. Теплое питье было главным пунктом советов супруга лучшей подруги. Арина, как послушная девочка, старательно лечилась. И думала, думала, думала...
      Старая рана почти перестала саднить. Обещал же ей царь Соломон (правда устами Василия) что все пройдет. Все. И ЭТО тоже. Вот и наступило долгожданное чувство освобождения. Или почти наступило, если уж быть совсем честной. А какой прок врать себе? Мысли о Федоре посветлели, порой Арине удавалось порыться в воспоминаниях, не заливаясь слезами. Короткое пересечение их судеб. Вспышка. Трагедия. Занавес. Что ж, можно считать ей повезло. Она встретила героя и понравилась ему, а то, что по воле коварного автора сценария, история окрасилась в цвета крови и смерти: всего лишь детали. Любовь была в ее жизни. Пусть мгновенно отобранная, пусть глупая - была. Никогда, зачитываясь книгами - бедная трущобная дурнушка не верила всерьез, что услышит что-то подобное. Мечтала, конечно, о прекрасном принце. До восемнадцати лет, до того самого, отравившего ее душу дня. Берегла честь смолоду. Тешилась иллюзиями. Идиотка. Потом вкалывала бессмысленно, вкалывала, везла свой воз без особых жалоб и нытья. И вдруг все же получила подарок. Чувство. И мужчину, при одном воспоминании о котором, пересыхали губы, и начинало колотиться сердце. Бардак. Полный бардак. В мозгах. От простуды что ли? К чему самокопание? Лишняя боль и никакой пользы. Классики навешали лапши на неокрепшие ушки? И родные Куприн, Чехов, Бунин... И забугорные... Арина, как многие интеллигентные россиянки, перечитала и романтичную Саган, и гораздо более реалистичного Моэма. И находила особенную прелесть в обоих. При чем тут великие французы? Жизнь совсем не роман. От подобной сентенции и стошнить может. Жизнь совсем не поэма. И любовь в ней должна занимать скромное место в углу, на коврике. Баста. Надо жить. Клуб строить. Барахтаться в горшке молока, как порядочная лягуха. А не тонуть. Поболела и хватит. Господи. Совершенно забыла про Басмача. Ну, напрочь. Только маразмов и склероза не хватает, на нервной почве. Кретинка. Встала и пошла звонить Васе. Выяснять, жив ли дед. И если жив, то что нужно. Василий ее крепко и зло выругал. Нечего мол из себя святую строить. Еще она полудохлая с банками и пакетами не моталась по сквознякам.
      - Кормим мы твоего деда. Не дрейфь. Поправишься, будем вместе думать, куда его девать. Отличный дед. Героический.
      Так что визит в больницу, после короткой борьбы с собственной идиотской совестью, Арина отложила до субботы. Твердо решив появиться завтра на работе. А вечером немножко полежать. Пятницы она всегда любила. Как никак законные последние дни надоевшей рабочей недели. Когда это было? Вечность назад. А сейчас? Раз встала - можно и покрутиться по дому. Слегка. Подмела в комнатах. Пылесоса у Арины никогда не было. Вытерла пыль. Выпила красного чая. Опять позвонила Кузнецовым - поблагодарить. На сей раз десяток нелестных слов выпалила сама молодая мама. Закомплексовавшая Арина откланялась.
 

* * *

 
      Как и было задумано, в пятницу Арина появилась на работе. Дружелюбно поздоровалась, выгнала из своего закутка любезничающую парочку. Распустила надоевший хвост, перебрала бумаги, переговорила с шефом. Потом влезла в Сеть, вошла на страничку расхваленного Светкой дизайнера. Вначале решила - неплохо. Потом - отлично. Притащила Виктора Ивановича.
      - Нравится?
      - Что это?
      - Эскиз фойе.
      - Нашего клуба?
      - Нет. Другого.
      - Ужас.
      - Нет, просто не привычно. А вот это.
      - Ну, еще куда ни шло.
      - Заказчики остановились на этом варианте. Я была в интернет-кафе, видела. У них кишка тонка оказалась. Выбрали ни то ни се.
      - Я бы тоже выбрал это.
      - Зря. А как вам такой потолок?
      - Интересно.
      - Вы не безнадежны, Виктор Иванович. Природный вкус, подпорченный окружающей действительностью, у вас имеет место быть.
      - По носу получишь.
      - Ой.
      - Шучу.
      - А такие стойки как?
      - Класс. Ты говоришь местный парень?
      - Да. Андрей Богатырев.
      - Веди к нам. Пообщаемся. Может, правда, ему закажем дизайн.
      - Он предупредил, что за копейки не работает.
      Виктор Иванович поправил очки характерным жестом, означавшим легкое раздражение.
      - Веди. Разберемся.
      Арина кивнула. Оставшись одна, пересмотрела работы. Нашла ссылки. Покопалась и в них. Сбросила короткое похвальное письмо в его ящик. Попыталась дозвониться, но телефон прокаркал про отсутствие абонента в зоне досягаемости. Достала свои заметки о клубе. Распечатала. Выпила с Димочкой кофе. Он настоящий, если можно так именовать растворимую бурду. А Арина привычный эрзац из цикория и ячменя.
      - Фу.
      Сказал Димочка.
      - Как ты эту гадость глотаешь?
      - Легко.
      Отыскался прораб. Обрадовался, что Арина выздоровела. Изложил, как сумел, глотая мат, но не всегда до конца, междометия прорывались - свои впечатления от начала уборки помещения. Выслушал Аринины комментарии и пообещал состыковаться в понедельник.
      - Нашла дизайнера то?
      - Почти.
      - Ну, хоть так.
      Димочка допил вторую чашку и улизнул. Арина расправилась со своей, померила шефу давление, созвонилась с Людмилой Георгиевной, отчиталась о самочувствии ее супруга, выслушала школьные - плевать на них, но обижать же хорошего человека - новости. Подошла к окну. Второе апреля упорно притворялось серединой ноября. Небо морщилось, роняло мокрые хлопья неясного происхождения: то ли снег с дождем, то ли дождь со снегом. На асфальте кипела кися-мися. Так уборщица обозначила непотребство, норовившее просочиться в офис. Прохожие втягивали головы в шеи, прятались под зонтиками, ругали погоду. Серая атмосфера напомнила ей воображаемый русскими Лондон. Кэбы, пабы, игла знаменитого аббатства и Шерлок Холмс с суетливым спутником, в длинных плащах шествуют по Бейкер-стрит. А влажный акварельный туман размывает линии зданий. Красота.
 

* * *

      - Вам удалось меня приятно удивить!
      Арина прижимая трубку к уху, разговаривала с дизайнером. Пальцы бегали по клавишам.
      - Мне дико понравилась последняя идея. Кафе "Чашка". Вход изумительно задуман. А коричневые и белые плиты у двери? Как кофе и сливки?
      - Ну да. А как Вам окна?
      - Обыкновенно.
      - Девушка, посмотрите следующую картинку.
      Компьютеры были включены у обоих. Арина звонила на сотовый.
      - Может, сложим трубочки и пообщаемся в Сети?
      - Я хуже, чем чайник.
      - Самовар что ли? Записывайте и приходите.
      - Я, правда, не умею.
      - Вперед и с песнями. Жду.
      Арина разволновалась. Свидание в заэкранном мире с человеком, которого никогда не видела живьем? И интересно и глупо. Что толку рассыпать по странице символические улыбки? Арина вела себя неумело. И, как казалось ей самой - чересчур прозаично. Она пыталась настроиться на легкую болтовню и почувствовала, что прикусила губу от скрытого напряжения.
      - .
      - А вот и я.
      - Привет, девушка. Как вас лучше называть?
      - Арина.
      - Идет. Кино любим? А музыку?
      Словом дело закончилось тем, что начинающая интернет-герл едва не осталась в офисе ночевать. Они проболтали несколько часов. Поспорили о Тарантино и Стоуне. Потом вернулись к началу, стали обсуждать дизайнерские проекты Андрея. Он продемонстрировал несколько анимационных работ.
      - Талантливо.
      - И только то?
      Не изображал скромника, едко шутил, щеголял прекрасным английским.
      - Да Вы изрядный болтун! Сударь.
      - !
      - Не верю. Вы, наверняка, смеетесь.
      - Точно.
      - Мне пора бежать. Уже поздно.
      - Где пересечемся в жизни? Завтра?
      Арина обрадовалась, что ее лица не видно. Таким глупым оно выглядело. Увлеклась не на шутку?
      - А что у нас завтра? Суббота?
      - Конечно.
      - Давайте в центре где-нибудь.
      - Идет. Как насчет Дворца Спорта?
      - Замечательно. В двух шагах от моей конторы.
      - В половине пятого. У входа. Я буду в коротком пальто. Такой мужчина с хвостиком.
      - А цвет?
      - Хвостика? Темный.
      - Хорошо. А я в черной куртке.
      - Договорились!
      - Пока.
      Но день оказался дико суматошным и Арина едва не забыла про свидание. Виктор Иванович объявил долгожданную субботу черной. С утра Арина успела слетать в больницу к Басмачу. Не застала деда, соседи по палате сказали, что старик ушел с санитарками на пищеблок, помочь принести ведра с едой. Арина набросала записку в три строчки, пообещала приехать завтра. Оставила на тумбочке пакет с фруктами, конфетами и пряниками. И включилась в гонку, которую организовал шеф. Всей "Стратегии" досталось. А Арине не меньше прочих. Ни сама выздоравливающая себя не пожалела, ни коллеги, ни закружившийся Семенов. Так и вышло, что она дергалась точно выпотрошенный карась на сковороде. Выполняла поручения шефа. Встречалась с прорабом. И за беготней совершенно упустила момент икс. Спохватилась, что уже опаздывает на четыре минуты, торопливо набрала сотовый номер.
      - Привет, я дико извиняюсь.
      - Принято.
      - Я смогу подойти через пять минут.
      - Ладно. Жду.
      Он не обманул. Действительно стоял у ступеней и с кем-то разговаривал. Арина перевела дыхание и представилась.
      - Добрый вечер. Это я.
      А сама вопросительно вскинула брови. Обладатель удивительного голоса оказался почти одного роста с Ариной. И таким широкоплечим, каковые существуют исключительно в голливудских боевиках и глянцевых журналах. Его непропорциональная фигура выглядела монолитной. В темных волосах серебрились пряди. Арина задумалась о происхождении оных: ранняя седина или мелирование? Внимательные блестящие глаза, большие, под пиратскими парусами длинных ресниц.
      - Добрый вечер, Арина.
      Внезапно на нее нахлынуло прошлое. Точно налетевший шквал норовил вырвать книгу из рук, а затем ограничился стремительным перелистыванием страниц. И старая боль ожила. Уверенный, умный взгляд опрокинул ее, заставил, сжимаясь от горя ВСПОМНИТЬ. Внутренне растрепанная и ошеломленная она была готова зарыдать и попытаться спастись бегством от совершенно чужого человека.
      - Вы побледнели. Нехорошо?
      - Да. Минутку.
      Трясущейся рукой она начала расстегивать сумку, едва не выронила, нашарила в откидном кармашке валидол, выдавила один мятный кругляш на ладонь, положила под язык.
      - Сердце? Что за дела? Совсем молодая девчонка.
      Арина слабо улыбнулась и пожала плечами. Ей по-прежнему было плохо. Сквозь лицо Андрея проступал солнечный взгляд Любимого Мужчины. Носы, линия скул, губы - ничего не совпадало во внешности. Что за морок? Но сейчас она видела - как издалека ее ищет совсем другой. Она сходит с ума?
      - Пошли, присядем на пару минут.
      - Где?
      Арина едва ли не в полуобморочном состоянии повисла у него на сгибе локтя, и даже сквозь рукав пальто ощутила каменные мышцы. Андрей взял у девушки сумку, завел во Дворец. Усадил на дерматиновую кушетку в тренерской.
      - "Скорую" вызывать будем?
      - Спасибо. Мне уже лучше. Небольшой приступ.
      Он похлопал ее по ладони. Тепло, исходящее от его руки взволновало Арину, она съежилась, вытянула пальцы на свободу. Перехватила его взгляд.
      - Спасибо. Некстати, правда?
      - Да ладно тебе.
      Дизайнер уже перескочил на ты.
      - Может, водички выпьешь?
      - Пожалуй. Немного.
      На минуту Андрей отошел, сбросил пальто на кушетку. Дама, судя по манерам - врач, с которой он появился, принялась измерять давление и расспрашивать. Велела снять верхнюю одежду. Арина не расслышала.
      - Что?
      Андрей, полу ехидно, полу ласково подшучивая, расстегнул молнию, стянул курточку.
      - Не успели познакомиться, а уже раздеваю! Настырный какой, да?
      Арина прислонилась виском к его литому плечику.
      - Все уже хорошо.
      - Вижу.
      Посидели рядышком минут тридцать, пока Арина окончательно не приободрилась. Потом ей стало стыдно, она покраснела, разозлилась на себя, чем развеселила нового знакомого. И только к шести часам вечера, вдвоем, рука об руку, добрались до будущего клуба.
      - Здесь?
      - Что-то не так?
      - Нормально. И здание неплохое.
      - Шефу понравились ваши работы. Он согласен заказать проект именно вам, Андрей.
      - Опять на вы?
      - Тебе.
      С трудом выдавила из себя Арина. Богатырев невероятно смущал ее. Поддела носком ботинка обломок деревяшки, отшвырнула прочь. Мысль поневоле возвращалась в прошлое. Что общего могло быть у ее ровесника, пусть и талантливого и у человека, в чьей громадной тени она мечтала оказаться? Ни возраст, ни род занятий, ни рост, ни голос. Их ничего не связывало. Тогда откуда настойчивое ощущение присутствия? Почему она едва сдерживает слезы? Весенняя депрессия? Родной авитаминоз? Недолеченная инфекция дала осложнение на мозги?
      - Что ты сказал, Андрей?
      - Повторяю для глухих. Идея неплохая. Можно обыграть и название и английскую тематику. Кич, разумеется, ну да не в Париже живем. Я возьмусь.
      - Замечательно.
      Вяло отреагировала девушка. И добавила, стесняясь своей просьбы.
      - Посади меня на маршрутку, пожалуйста.
      Арина тонула в болоте раздражения. Неуместного и сильного. Хотелось развернуться и уйти, ничего не объясняя. И наплевать, что подумает этот гибрид Давида и Голиафа, упивающийся своей физической силой. Злость несправедлива. Досада и обида тем более. Не вникнувший в водоворот отвратительных мыслей своей спутницы, Андрей, вынул фотоаппарат.
      - Сделаю пару снимков. Это цифровая камера. Загоню в компьютер. Состряпаю объемную модель помещения. Прикину, что и как. Потом покажу наброски. Если буду делать всю работу целиком меньше двух тысяч долларов не возьму. Никак.
      Цена для провинциального Заранска, действительно, была непомерной.
      - Если мне понравится результат - фирма заплатит.
      - Серьезная девушка? Деловая?
      - Да так... погулять вышла.
      Она осмотрелась, стены грязные, прислониться не к чему. Присесть, тем более, невозможно. А ножки гудели, отказывались держать.
      - Пойдем, Андрей. Мне лучше поскорее попасть домой.
      - Я закончил.
      Подошел к девушке.
      - Совсем зеленая. Как царевна-лягушка.
      - Да нет, болею просто. А на самом деле я белая и пушистая.
      - Не заливай. Лягушка она и в Африке лягушка. Даже древесная, мелкая такая, из которой кураре делают.
      Вышли из здания, закрыли дверь. Остановка пряталась в нескольких шагах, за поворотом. Арина почти повисла на Богатыреве.
      - Извини меня, пожалуйста. Просто нехорошо сегодня.
      - Ни за что. Куда тебе?
      - В клоповник.
      - Проводить?
      - Нет, не надо.
      - Рухнешь где-нибудь по дороге. Заказчиков надо беречь.
      Арина натянуто улыбнулась, но не стала спорить.
      - Хорошо.
      - А я еще и на чашку чая напрошусь.
      - Сам будешь заваривать.
      - Нет, ленивая какая.
      - Молчи уж, Илья Муромец.
      - Богатырев, просто Богатырев.
      Он остановил неумытый зеленый микроавтобус с заветным номером.
      - Сойдет?
      - Вполне.
      Помог девушке влезть внутрь и усесться на единственное свободное место. А сам остался стоять, слегка согнувшись.