- Что стряслось?
      Сухой невыразительный голос обладал странной силой.
      - У шефа беда.
      - Так-так. Сиди, не рыпайся, тебя довезут. Подожди часочек. Ебть, не вовремя. Там серьезно?
      - Да.
      - Лады. Жди.
      Родионова была девушкой российской, более того - в Заранске выросла. И хорошо понимала, что обещанного три года ждут. Поэтому подрулившая к подъезду через полчаса синяя "десятка" удивила ее несказанно. Водитель не спешил вылезать, просто громко возвестил мелодичным пибиканьем о своем прибытии. Арина, не застегивая куртки, вышла, попросить помочь с вещами.
 

* * *

      Три дня промелькнули в неприятных хлопотах, как выразилась бы карточная гадалка. Валидол и нитроглицерин для Виктора Ивановича, феназепам, а порой и что покрепче для Людмилы Георгиевны. Куча родственников, казалось озабоченных одним - измочалить нервы несчастным родителям и пожрать. Арина понимала, что не права. Люди есть люди, чужое горе не лишает их аппетита, наоборот. Посмаковать страдание сильного и удачливого человека тоже приятно. Многие вполне искренно сочувствовали, помогали, чем могли. И все же, все же, все же...
      Арина явственно видела раненых льва и львицу, окруженных гиенами. С Анечкой она никогда не была близка и не могла понять причины, подтолкнувшей ее к самоубийству. Ну, старая дева, и что с того? Да полным полно вокруг несчастных невостребованных женщин. Всем в петлю лезть? Веревок не хватит.
      Бедная мать. На Людмилу Георгиевну было тяжко смотреть. Горе состарило ее, испещрило морщинами лицо, согнуло спину. Опухшая от слез старуха не имела с прежней энергичной и волевой Учительницей ничего общего.
      - Сколько денег потратили?
      Требовательно обратилась к измотанной Арине одна из родственниц: бесцеремонная как сама жизнь, квадратная и широкоплечая тетка.
      - Я отчитаюсь перед Виктором Ивановичем.
      - Нагрела лапки, тварь бесстыжая?!
      Арина промолчала, ушла на кухню. После поминок в кафе изрядное количество давно не общавшихся людей нагрянуло к Семеновым: допивать и жаловаться друг другу на сволочную жизнь. На кухне разбили зеркало и прожгли занавеску, разворовали серебряные чайные ложки, забили мойку. В туалете написали мимо унитаза, а сейчас там и вовсе закрылся блюющий древний дед. Из Анечкиной комнаты, как позже выяснится, пропали деньги и украшения. В прихожей оборвали вешалки - это уже действительно было ерундой. На разруху в зале и хозяйской спальне Арина пока не обращала внимания.
      Не до того.
      Зависть человеческая всегда была ей отвратительна. От неприязненных взглядов у Арины разболелась голова. Почему наличие денег вызывает у многих агрессию? Почему горе богатого родственника радует? Почему помощь из рук финансово обеспеченного дяди воспринимается как должное, а отказ в пресловутой материальной поддержке дико бесит?
      Зависть. У тебя отвратительный оскал. Ты делаешь врагами самых близких людей. Ты могущественна и непобедима. Сколько силы клубится на дне черных трещин, разверзающихся в душе твоего раба!
      Зависть. Воистину, ты движешь большинством двуногих, ты вынуждаешь предавать и продавать, ты делаешь губы холодными, а руки трясущимися, ты наполняешь сердца ненавистью и злобой. Ты правишь половиной мира, и как отвратителен этот мир!
      Арина осталась ночевать одну ночь, другую, третью. Организовала и провела девять дней. Ухаживала за Людмилой Георгиевной как за маленькой: умыться, зубки почистить, выпить лекарство, сделать укольчик, спать пора и прочая, и прочая, и прочая... Вывезла за гостями грязь. Оплывшая, опухшая от слез женщина вызывала в ней острую жалость.
      Разродившаяся Виноградова слегка приревновала, ей не хватало внимания и заботы. Арина перестирывала гору пеленок и подгузников, целовала мягкую теплую щеку, выслушивала невнятные жалобы на Васю, и уносилась к Семеновым. Кузнецовский же первенец вел себя образцово-показательно: ел и спал, ел и спал. Арина думала, что такие младенцы существуют лишь в больном воображении авторов всевозможных пособий для молодых мам. А вот и нет. Новорожденный Иванушка оказался сказочным, пухленьким, веселым и спокойным. Просто чудо расчудесное. Его мутно-голубые глазки и вздернутый носик совершенно очаровали Васиных стариков. Кузнецовы были людьми простыми и строгими, чемпионка им никогда не нравилась. Но долгожданный внук, это совсем другой коленкор. Старший сын и первая сноха нарожали четырех девчонок, тоже неплохо, само собой. Совсем неплохо. Да и живут тут же, в Калошкино, на глазах. Ан первый внук, он и есть внук. Продолжатель рода. Кузнецов младший. Уважил Василий стариков, нарек сынульку в честь отца. Помозговали родители, поспорили, да и отправилась свекровь ( на полгодика, сынок, до осени) к молодым в их однокомнатную хрущевку. Алена воспряла духом, стала в спортзал наведываться, успокоилась, подобрела и, внезапно заявила подруге.
      - Нет, все же друзья они из детства. Настоящие которые.
      И что ей ответишь? То ли она собственную неправоту признает - весьма сомнительное допущение - то ли просто сентиментальную чушь порет; попробуй разберись. Хорошо, что со свекровью неожиданно поладили.
      - Не поверишь, у нас с Надеждой Борисовной прям любовь началась. Сюсюкает с Ванечкой, в попку целует. Я сцежусь, бутылочку с молоком в холодильник заброшу и фьюить. Благоверный маме рассказал, сколько я в клюве приносила, она прониклась. Гонит заниматься, чтобы я, значит, форму восстанавливала. Только просит не упираться особо, пока, чтобы молоко не пропало. Такие дела.
      - Это замечательно!
      - Пошли вместе восстанавливаться. О, блин, забыла, что тебе нельзя. Извини.
      - Ерунда.
      - Лечебную что ли гимнастику какую делай.
      - Я делаю.
      - Точно?
      Поговорили называется.
      Арина выгуливала Гарри - семеновского французского бульдога - и занималась простейшими дыхательными упражнениями, вот и вся ЛФК. После десяти дней жизнь понемногу стала вползать в колею, или "устаканиваться" - как поговаривал глава семьи. По вечерам пили чай, по просьбе хозяйки Арина читала вслух пару-другую рассказов О. Генри.
      - Ты давно не получала зарплату.
      - А когда я работала?
      - Мне, кстати понравились твои заметки о клубе.
      Виктор Иванович строго смотрел из-под очков.
      - Я давал тебе немного денег в санаторий, на разные мелочи, так это было месяц назад. Возьми мой коричневый кошелек, в кармане пиджака, неси сюда.
      - Вот.
      Виктор Иванович вынул пару пятисоток.
      - Держи.
      - Спасибо.
      - Хочешь заняться "Астролябией"? Целиком. Дизайн, обстановка, порядки, персонал? А?
      - Я не потяну. Я в строительстве не смыслю ни фига.
      - Так я тебя прорабом и не приглашаю.
      Людмила Георгиевна оторвалась от "Домового" и заметила поучительно.
      - Кесарю - кесарево.
      - Вот именно.
      - Не умею руководить. Придумать что-нибудь, это запросто, но претворять в жизнь, нет, не мое.
      - Значит решено.
      Не без юмора подытожил суровый шеф.
      - Завтра к девяти со мной в офис. Там и разберемся.
      - Виктор Иванович, пожалейте.
      - Нет. Ни за что.
      Арина всплеснула руками, топнула ногой.
      - Еще разок. Мать, взгляни, какой темперамент, а притворяется флегматиком.
      - В тихом омуте черти водятся.
      - Спасибо.
      Арина повторила еще раз, более ехидно.
      - Спасибо огромное.
      - Чай, кстати, будет сегодня?
      - Да. Жасминовый.
      - Гадость какая. Пейте, девочки сами. Мне цейлонского, пожалуйста. В мою любимую кружку с подсолнухами. И три ложки сахара, как всегда.
 

* * *

      Арина набрала номер Евдокии Яковлевны. Поболтала о пустяках, поблагодарила за книжку Майлсон. Угодили, очень! Поинтересовалась проблемами, болезнями, сплетнями и новостями. Выслушала исчерпывающийся репортаж, привнося в него подобающие краски междометий и коротких уточняющих вопросов. Разговор получился чуточку забавным, чуточку горьким. И закончился на печальной ноте.
      - Дочь задумала взять реванш за старые обиды. Настаивает на разделе квартиры. Чтобы я съехала в коммуналку. На что приличное можно разменять мои руины Парфенона? Просто кошмар. Подает в суд.
      - А где она живет?
      - С мужем, но надумала разводиться. Внучки прописаны у меня, я ведь не вечная, все понимаю. Была у нас такая договоренность. Не представляю, что делать теперь. Ума не приложу.
      - Почему бы ей - не разменять квартиру мужа?
      - Он, деточка, как бы выразиться помягче, деловой человек. Его она боится, как черт ладана. Придется мне покидать насиженный угол.
      - Да уж, ситуация.
      - Вы, деточка обо мне не волнуйтесь. Перемелется, мука будет. Может, все иначе сложится. Заговорила я вас. Уже давно спать пора.
      - Пол одиннадцатого, всего на всего.
      - Спокойной ночи, голубушка.
      - Спокойной ночи, Евдокия Яковлевна.
      Положительно, мир полон проблем и горя!
 

* * *

 
      Утро оказалось свежим и прекрасным, несмотря на слякоть и пепельный цвет неба. В квартире пахло кофе и тостами, на улице весной. Гаррик всюду совал влажную пуговку носа, лихорадочно вилял огрызком хвостика и не хотел возвращаться.
      - Как бы не так, господин француз, как бы не так.
      Морщинистая мордашка пса выглядела необыкновенно умильной и ласковой. Но Арина, не вняв мольбам, втащила бульдога в подъезд.
      - Домой. Домой.
      - Арина, выходим через пять минут.
      - Димочки еще нет.
      - А пусть попробует опоздать, я ему покажу гаррикову мать.
      - Почти стихи.
      - Не критикуй прямое начальство.
      Арина кивнула, заглянула в зал, там она ночевала, там лежали ее вещи, подхватила сумку. Что еще? Подкрасить губы? Все-таки выход на люди. Или не стоит? Наверно, она действительно стала забываться. Прежняя сдержанность в отношениях с Семеновыми уступила место фамильярности. Так и по носу получить недолго, невесело подумала она. Не заметила, как перестала считать их чужими людьми. Распустилась, идиотка. Мало тебя жизнь учила?!
      - Ариночка!
      - Да, Людмила Георгиевна.
      - Мы тебя заездили совсем, а ты сама недавно из больницы. Так расстроилась, ничего не соображала эти дни. Как мне, вернее нам с Нафаней, повезло, что ты оказалась рядом. Как повезло.
      - Пустяки.
      - Да нет, совсем наоборот.
      - Арина, не телись!
      Подал голос из прихожей обувающийся глава дома.
      - Дел невпроворот!
      - Нафаня, ты ведешь себя как свинья. Взгляни на девочку, она же серого цвета. Сама чуть дышит, а ночей не спала из-за меня. Ей еще лечиться и лечиться.
      - Ерунда.
      - Я тебя как стукну!
      Людмила Георгиевна выплыла в коридор, шутливо замахнулась на мужа и вдруг обняла, прижалась к нему крепко, чмокнула в щеку, отпустила, посмотрела со стороны, покачала головой, вынула платочек, стерла отпечаток помады со щеки.
      - Давно ты меня не целовала, мать.
      - Две недели.
      - Целых две недели? И не выходила никуда. Представляю, что в твоей школе творится.
      - Плохо представляешь. Ну, иди.
      Они спустились по лестнице, Арине показалось, что твердокаменный шеф раскис и вроде бы даже хлюпает носом. Точно показалось. Плачущая статуя командора и та удивляла бы меньше. Димочка, как порядочный, ждал у подъезда, слушал "МС"- радио и ковырялся в носу.
      - Гони в офис.
      Велел шеф после коротких взаимных приветствий. В зеркале Арина поймала внимательный взгляд водителя, от него веяло холодком. Ну и наплевать. Мало ли кому она не нравится. Не зеленая бумажка - в конце концов. Homo homini lupus est. Не так уж сильно люди изменились за пару тысяч лет, чтобы устарели кой-какие мудрые изречения.
      В офисе царил чудовищный бардак: грязные чашки в мойке, затоптанные полы, мутные оконные стекла (походили на тонированные). Народ курил, вис на телефонах, раскладывал виртуальные пасьянсы, сплетничал. Арину передернуло от отвращения. Судя по всему, несчастный шеф отпустил поводья, и кони понесли. В кабинете Семенова было немного чище. Пыльные подоконники, полы с застарелыми разводами, покосившийся пейзажик на стене. Арина вспомнила, ЧТО согнуло в дугу Виктора Ивановича, и вскипела не хуже хваленого чайника "Тефаль".
      - Могу навести порядок.
      - Нет, ты убираться не должна. Перестань. Займешься клубом.
      - Могу припахать народ. Они от безделья на головах стоят.
      Виктор Иванович тяжело опустился в кресло.
      - Есть же уборщица, секретарь.
      - И где они?
      - Это так важно?
      - Разруха процветанию не способствует. Вам не разорваться, я понимаю. Выдайте мне карт-бланш. Пару разгильдяев можно и турнуть. А через пару дней переключусь на клуб.
      - Оно тебе надо? Что за аврал?
      - Команду пора призвать к порядку.
      Виктор Иванович поджал губы и выпучил глаза.
      - Я похож на идиота?
      - Обычно нет.
      - А сейчас?
      Он высунул язык и сморщился.
      - Да. Очень.
      - Деточка. Я почти в норме. Они получат по рогам сегодня, вот увидишь. И порядок будет. Ты о другом думай.
      Он щелкнул кнопкой.
      - Марья Петровна! Подойдите ко мне. Это Арина. Она, как же ее обозвать, пусть пока менеджер, вот, она будет делать клуб, о котором я вам говорил - "Астролябию". Сидеть будет вместо Анечки, ей нужен компьютер.
      - С подключением?
      Он посмотрел на Арину, уточняя.
      - Желательно.
      Пробормотала, она, несколько ошарашенная.
      - Значит с подключением. Подчиняется лично мне. График работы свободный. Оформите ее сегодня же.
      - Менеджер?
      - Пока. И на особом счету. Ясно?
      - Да.
      Марья Петровна поджала тонкие губы и испепелила девушку, вернее попыталась испепелить взглядом. Арине сие было решительно безразлично. Она понимала, что первое время все будут коситься на протеже шефа, избежать таможенного досмотра и перемывания костей невозможно, разумнее смириться и не дергаться. Надоест - отстанут.
      Закуток, гордо именующийся кабинетом, был похож на кладовку. Маленький стол, стандартный письменный просто не влез бы, стул, полки для бумаг и пол квадратных метра для худощавого посетителя, человека с формами запихнуть некуда. Впервые в жизни у Арины был свой собственный кабинет. Это следовало отметить. Она позвонила Виноградовой, похвасталась и выслушала ворох новостей о Ванечке. Навела чистоту, съездила полюбоваться доисторическим зданием, которое предстояло осовременить и превратить в модное заведение. В голове закружилось несколько дополнительных мыслей. Выпила в гордом одиночестве чашку красного чая. Зафиксировала свежие идеи и призадумалась. Даже ей, человеку куда как далекому от строительства, было ясно, что потребуются профессионалы: рабочие, прораб, дизайнер. Дизайнер? По-видимому, танцевать следовало отсюда. Замшелые старцы не годились. Арина, теоретически, допускала наличие жизнерадостного и талантливого дедушки, брызжущего блестящими идеями, но только теоретически. Провинциальное бытие имеет одну неприятную особенность: жирафы, длинношеие чудаки, которым, как пел поэт: "видней" - либо спиваются, либо вешаются, либо перебираются в столицы. Среда давит. Высовываться - проблематично и небезопасно. Почему? Особенность национальной жизни. Провинция ценит усредненную надежность, без вывертов и закидонов. Провинция платит скупо, а порой не платит совсем. И, наконец, провинция, по определению, исторгает чужеродные элементы. Провинция склонна к пуританству, консерватизму, скепсису. Здесь не щеголяют нетрадиционной сексуальной ориентацией. Здесь не балуются свингом, не афишируют увлечение нудизмом. И так далее. Не сказать, что Арину подобное сильно огорчало. Она принимала правила игры. Однако где взять талантливого дизайнера? Ловится ли эта рыба в Заранском пруду? Блин.
      Порылась немножко в кой-каких местных сайтах, улов не вдохновлял. Спросила у Марьи Петровны, где обычно находят дизайнеров.
      - У офиса стильно выглядит вход, интересный навес от дождя, с подсветкой. Кто разрабатывал?
      - Не помню.
      Это напоминало прямой бойкот новенькой сотрудницы. Но Арину было отнюдь не просто испугать или пронять подобным методом. Не хотите? Как хотите! Наше вам с кисточкой. Она отказалась поехать домой вместе с шефом. Не из-за стремления выглядеть как все, не фавориткой. Вовсе нет. Виноградова жила буквально в двух шагах, захотелось навестить, посплетничать. Они не виделись неделю. А новостей накопилось целая тонна. И телефонный короткий звонок сыграл роль аперитива, возбуждающего аппетит.
      - Виноградова! Ты хорошеешь с каждым днем. Скоро наберешь прежнюю форму.
      - Спасибо. Слышал, сын, у тебя стройная мама.
      Алена встретила подругу с орущим наследником в руках.
      - Свекровь отчалила до пятницы. А я уже привыкла, избаловалась. Просто голова кругом. И у пацана характер испортился. Растет мужик. Вредности учится. Замолчи, карапуз! Дай с подругой пообщаться.
      Но горластый Ванечка наотрез отказался сотрудничать. Пришлось помочь по хозяйству и уматывать в родные пенаты.
      - Даже не поговорили.
      - Не последний раз видимся, Алена.
      - Угу.
      Настроение, соответственно слегка завяло. Дом встретил холодом и гнетущей тишиной.
      Слегка исправили дело: горячий душ, байковая пижама и шерстяные носки. Обязательный созвон с Семеновыми и взаимные пожелания спокойной ночи, тоже пришлись кстати. Арина свернулась клубочком в не согретой постели и пообещала себе быть умницей. Боль, которая забывалась днем - ночью принималась за старое. Твердое решение жить счастливо и долго казалось ересью. Что могло иметь значение? Васина пламенная речь о Соломоне, с его знаменитым перстнем? "Все пройдет" - гласила надпись на драгоценном камне. Арина расхныкалась, обхватила голову руками, жалость к себе твердила ехидно: "Ты никому не нужна. Никому". Что тут возразить?
      Темные стены с простенькими обоями сочувственно вздрагивали в гримасе дрожащих теней, Арина зажгла свечи, она любила живой свет. Внезапно из ниоткуда возникли слова. "Ежели, праведникам поможешь - ничтоже дивно. Достойно бо суть милости Твоея. Но на нас грешных - удиви милость Свою. Нам грешным яви милосердие Твое, Господи". Арина вылезла из постели, встала на колени и прошептала обрывок молитвы, снова и снова, сто раз, если не больше. Потом, вдруг, добавила беспомощное: "Пожалуйста". И едва ли не впервые в жизни перекрестилась. Что на нее нашло?
 

* * *

      День начинался с неожиданности, достаточно неприятной к тому же. На двери квартиры чья-то шаловливая рука нарисовала череп с костями. Зеленой масляной краской. Таких врагов, чтобы смертью грозили, у Родионовой не было. Может, просто подростки порезвились? На работу Арину привез Димочка, присланный заботливым шефом. Он достаточно ехидно сострил, что Анечка, которую турнули в общую комнату, точит когти, и мечтает снять не маечку, а скальп кое с кого.
      - Тебе нравится Земфира?
      Вяло поинтересовалась Арина, уловив деформированную цитату из знаменитой песни.
      - Представь себе.
      Огрызнулся водитель. У него буквально шерсть встала дыбом.
      - Зря бесишься, любезный друг. Я ее уважаю. Безмерно.
      Димочка даже обернулся, вытянувшаяся недоверчивая моська, говорила сама за себя.
      - Не веришь?
      Арина красиво взмахнула узкой ладонью.
      - Напрасно. Российскую попсу я не перевариваю органически, за редким исключением. Но Земфира - не проект, понимаешь о чем я?
      - Нет.
      - Она сама пишет тексты, музыку, и голос имеет замечательный. Я не могу назвать себя фанаткой, ни в коем случае, но слушаю с удовольствием, часто. Ее манера шалить с ударениями, нарочитая небрежность рифмы, некоторая эпатажность, порою чрезмерная экспрессивность, иностранные слэнговые словечки, неизбитые метафоры, мне интересны, как эксперимент, как особенность творческого почерка. На общем фоне этот искрометный талант выделяется своеобразием и силой. Даже банальные ошибки, которые она порой допускает, в моих глазах лишь служат характерными штрихами. Японцы, например, считают, что излишняя правильность, зализанность текста или рисунка, лишают его жизни! Творчество Земфиры наполнено болью и радостью, она говорит искренне, да грубовато, да порывисто, не всегда соблюдая языковые правила, вернее частенько игнорируя их, но все искупает мощь ее дара. Понимаешь?
      Арина осеклась, бросив взгляд на Димочку. Он слушал ее, как пифию. Вытянув шею и полу открыв рот. Ни у одной аудитории, ни разу она не имела такого успеха. Оставшееся время они промолчали. Но зеркало отражало серьезную, полную противоречивых мыслей, Димочкину физиономию. У входа в офис, притормозив, водитель буркнул.
      - У тебя ведь высшее образование?
      - Да.
      - Какое?
      - Филологическое.
      - Тебя бы ко мне в гости, а то предки и сестра, она учительница, если включу Земфиру, начинают орать, как резаные. Музыка для пэтэушников, и все такое. И не переспоришь их, образованные, блин.
      Арина предложила с веселой ноткой в голосе.
      - Скажи им, что тридцать лет назад, абсолютно то же самое говорили о Высоцком.
      - О!!!
      Он воздел указательный палец вверх.
      - Мысль. Отец его обожает.
      - Это довод навряд ли подействует, но вдруг. Кто знает. Скажи, что тексты ее песен - настоящие русские стихи, современные, молодежные, эпатажные, но - стихи.
      - Я попробую. Спасибо.
      - Не за что.
      - Ты не понимаешь. Твои слова - это очень важно. Ты разбираешься во всей этой лабуде научной. Так что, большой сэнкс.
      Арина вошла в офис с дерзкой улыбкой победителя и гордо задранным подбородком.
 

* * *

 
      День прошел суматошно и интересно. Виктор Иванович познакомил Арину с прорабом грядущей перестройки. Больше всего Борис Борисович напоминал Дуремара, только без сачка для ловли пиявок. Кстати, а на охоту за живым инструментом гирудотерапии в реальности выходят с сачком? Или банально разводят пиявок на фермах каких-нибудь?
      Высокий и нескладный прораб молол чушь, дымил без передышки и матерился хуже сапожника, Арина ненавидела нецензурщину! А прорабу, судя по всему, не нравились образованные зазнайки. Работать предстояло в одной упряжке. Они препирались долго, но не сдвинули процесс с мертвой точки ни на микрон.
      - Мы с вами, Борис Борисович, хуже чем лебедь, рак и щука.
      - Тебе ж мою фамилию не называли!
      Сказал он возмущенно.
      - А какая у вас фамилия?
      - Щукин.
      - Это судьба. Я по гороскопу рак.
      Посмотрели друг на друга и засмеялись. Недоброжелательность растаяла.
      - Уморила, не в бровь, а в глаз. Теперь нам нужен дизайнер Лебедев?
      - Знаете такого? Действительно?
      - Шучу. Уж больно забавно вышло.
      - И не говори.
      Они спорили внутри помещения. Потом вышли наружу. Еще раз обошли здание.
      - Ищи своего Лебедева, делайте проект и мы его, того - претворим в жизнь.
      - Общими усилиями?
      Они опять развеселились. Борис Борисович подбросил Арину обратно к офису, и видавший виды "жигуленок", увез владельца по делам более спешным, чем возведение воздушных замков. Арина перебросилась тремя репликами с Семеновым, позвонила Людмиле Георгиевне, попрощалась и ушла к знакомой даме-бухгалтеру. Она работала в управлении архитектуры. Кто, где и когда в Заранске хоть намек на архитектуру видел? Впрочем, встречаются города и побезобразнее... наверно. И, вообще: "Родина! Еду я на Родину. Пусть кричат - Уродина! А она нам нравится. Хоть и не красавица".
      Серое здание, в котором трудились Заранские архитекторы, было украшено нелепым и громоздким выступом. Бетонное чудище и щербатые ступеньки, ведущие прямо в пасть. Кошмар на тему "модерн по-советски". Поблуждав по темным коридорам - республика экономила электроэнергию - Арина отыскала бухгалтерию.
      Светлана выглядела на двести баллов по сто балльной шкале. Современная стрижка, узкий приталенный пиджачок, незаметный макияж, длинные красные ногти и шарфик в тон на шее.
      - Привет. Давно не виделись. Ты где?
      - Менеджером в "Стратегии". Вот задумали ремонт и не ведаем, где порядочного дизайнера интерьеров взять. А как ты?
      - Замечательно, жаль, не платят ничего.
      Она внимательно оглядела Арину.
      - Что ты такая... бледная, скучная? Хочешь, познакомлю со своим парикмахером. Отпадный мальчик. А?
      - Спасибо. Просто некогда, вот и запустила себя. Действительно пора привести волосы в порядок.
      - Ты никогда не красилась, может пора начать? Немножко. А то губы обветренные, нос шелушится.
      Арина кивнула в знак согласия.
      - Ты права, Светик-Семицветик, смотришься, как сказка. Ногти - умопомрачительные, давно таких не видела.
      - Да ладно.
      Но по выражению глаз было заметно, что Светлана довольна комплиментом.
      - Есть у меня один молодой человек, мы в спортзале познакомились в позапрошлом году, потом он в Америку умотал на год, теперь вернулся, не знаю надолго ли. Так вот - он дизайнер, настоящий. Увлекся интернетовскими заморочками, сайты делает, рекламу. Но интерьерами иногда подрабатывает. Я видела квартиру, которую он спроектировал, жутко необычно. Правда, он очень занят.
      - Можно где-нибудь посмотреть его работы?
      - Сейчас выясним.
      Ярко красным ногтем Светлана нажала кнопки на телефоне. Номер сотовый - отметила Арина про себя. В родимом Заранске, по причине вопиющей нищеты населения, новейшие средства связи оставались экзотикой. Среди знакомых Арины, кроме Семеновых и Сережи, владельцы, подключенных труб не водились. Собственный телефон - щедрый и странный подарок Виктора Ивановича, оставался для девушки предметом тайной гордости и любимой игрушкой одновременно. Вспомнился обрывок вчерашнего разговора с шефом.
      - Слушай, деточка, ты моим презентом пользуешься или нет?
      - Почти нет. А как вы догадались?
      - По счету. Платил за свой, хотел и за твой сразу. А там еще, вот новость, деньги не закончились. Ты, звони, не стесняйся. Конечно, если не станешь часами бесконтактным сексом заниматься, по международному номеру. Ха-ха.
      Арина поблагодарила, но решила не наговаривать больше требуемого. В офисе имелся обычный аппарат, дома тоже. Свой номер она никому не давала. Драгоценная Виноградова, да сам Семенов звонили, вот и все. Подумай о черте и он тут как тут. В сумке запела трубка, громко и требовательно.
      - Пэйджер?
      Спросила Светлана, которая никак не могла дозвониться.
      Арина, немного стесняясь, покачала головой и вытащила маленькую черную игрушку.
      - Да?
      - Это я. Ты где?
      Требовательно произнес Виктор Иванович.
      - В управлении архитектуры. В бухгалтерии.
      - Живо к нам!
      Арина сердито пихнула трубку обратно в недра сумки.
      - Вот повезло!
      Светлана, скорее заинтригованная, чем завидующая спросила.
      - Друг?
      Прилегла грудью на стол, подмигнула. И услышала честный ответ.
      - Шеф. К себе требует.
      - Интересно.
      - Это точно...
      Тонкого намека на неслужебные отношения Арина не уловила. Попросила рассеянно.
      - Попробуй, набери еще раз номер дизайнера. Как его зовут, кстати?
      - Андрей. Ой. Привет. Ну, наконец-то. Догадайся кто и зачем. Да я. Но не на свидание напрашиваюсь. Нет. Ко мне подруга зашла. Она менеджером в "Стратегии" работает. Они хотят все перестроить. И разыскивают приличного дизайнера. Тебя это заинтересует? Дать ей трубочку? Хорошо. Ее Арина зовут. Держи.
      Дело есть дело. Арина собралась и проворковала.
      - Добрый день, Андрей.
      После секундной паузы она услышала короткий смешок в сторону и мужской низкий голос.
      - Не шали. Нет, Арина, это я не вам. Не шали. Извините. Привет. Я занимаюсь дизайном, но за копейки не работаю. Так что если вам нужен дешевый вариант - это не ко мне.
      - Мы ищем талантливого дизайнера.
      - Пишите адрес моей странички. Там есть кой-какие интерьеры и не только. Посмотрите. Подумаете. Если вас устроит мой уровень, мы встретимся, поговорим. Покажете офис, или что у вас там. Прикинем фронт работ и цену.
      Прекрасно поставленный голос, подумала Арина. Властный, теплый. И этот парень умеет общаться не только словами, но и интонациями. Даже паузы расставляет, как опытный актер. Удивительно. Вслух она произнесла.
      - Диктуйте. Пожалуйста, я жду.
      Постаравшись, впрочем, не ударить в грязь лицом. Но, так и не разобрав, почувствовал он или нет, что общается не с роботом. Живое волшебство звука... Вернее легкий намек. Один аккорд. Для кого и зачем? Он четко назвал адрес. Повторил еще дважды и откланялся.
      - Всего хорошего.
      Арина повесила трубку и от души поблагодарила приятельницу. Света отмахнулась.
      - Не за что. Может тебе не понравится его стиль или цена. Или он сам не согласится. Без всяких объяснений. Гении такой капризный народ...
      Распрощались, обещали созвониться вскоре, как-нибудь. И встревоженная Арина торопливо рванула к шефу.
 

* * *

 
      Семеновы ждали ее в машине у подъезда. Димочка распахнул дверцу. Семенов прорычал.
      - Живо!
      - Что случилось?
      Спросила Арина взволнованно. Людмила Георгиевна с храпящим Гарриком на коленях объяснила.
      - Нафаня чудит. У него, таинственная и огромная радость.
      - Девочки мои. В некоторые дела вам не стоит совать ваши носики. Повод есть. Но вам его знать ни к чему. Просто вникните - сегодня я намерен вас баловать! От души.
      - Спятил на старости лет.
      Прокомментировала Людмила Георгиевна. Арина, расслабилась и шумно зевнула. Ничего ужасного не случилось, Слава Богу. Димочка вырулил на стоянку возле Дворца Профсоюзов.
      - Приехали.
      Шеф "Стратегии" громко потребовал.
      - За мной, девочки!
      В салоне (Арина слышала, что в "Гармонии" высокие цены, но не проверяла) шеф вел себя как князь, по меньшей мере. Ласково назвал девушек по именам, напомнил, что звонил и делал заказ.
      - Вот это мое главное сокровище, а это маленький сундук с алмазами. Обеих будем стричь, красить... сообразите сами. Дальше. Маникюр, педикюр. Все, что нужно. Дальше. Я вернусь через два с хвостиком часа, заберу двух счастливых дам. Ясно? Дальше. Всем выдам премиальные, если результат мне понравится. Время пошло!