ГАЛИНА АЛЕКСЕЕВНА КУЛАКОВА

(родилась в 1942 г.)

В 1984 году президент Олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч вручил Кулаковой серебряный Олимпийский орден за заслуги перед мировым спортом. А в 2000 году Галину Алексеевну на общероссийском бале олимпийцев выбрали в число пятнадцати легенд отечественного спорта, внесших наибольший вклад в его развитие в уходящем столетии.

Галина Алексеевна Кулакова родилась 29 апреля 1942 года в деревне Степаново, в 30 километрах от города Воткинска. Ей не довелось увидеть отца – тот погиб на фронте. Кроме Гали, в семье было еще шесть сестер и два брата.

На лыжах Галя бегала с детства. «По наследству» от старших ей досталось нечто наподобие досок. На них она бегала зимой в школу. Три километра – туда, три – обратно…

Галя рано начала работать. Сначала помогала по дому. В пятнадцать лет уже была телятницей. В семнадцать стала дояркой. В пять утра ей нужно было уже доить восемнадцать коров.

Она занималась в лыжной секции совхоза «Воткинский». Иногда выступала в соревнованиях. Но без особого успеха. Так было до 1964 года. В начале года сестра Лида попросила Галю выступить вместо нее на районных соревнованиях. Заняв на соревнованиях второе место, Галина уехала в родное Степаново.

Но когда город выставлял команду на областные соревнования, Лиде пришлось признаться, что бежала не она, а ее сестра. Кулаковой еще раз повезло, что на нее обратил внимание тренер Петр Наймушин. Ему понравился далекий от совершенства, но мощный бег Галины. Наймушин поехал в Степаново и разыскал Кулакову. Год спустя в Смоленске она – никому не известная лыжница – на первенстве «Труда» выиграла гонки на 5 и 10 километров.

Кулакова могла стать олимпийской чемпионкой еще в Гренобле в феврале 1968 года. Откровенно говоря, невысокой, светловолосой шведке Тойни Густафссон там просто здорово повезло. Кулакова выигрывала пятикилометровую гонку. Она стремительно летела к финишу, опережая по времени шведку. Но за пятьсот метров до финиша упала на простом спуске.

Газеты писали: «Это случайное падение лишило Кулакову золотой олимпийской медали». Действительно, отлично она бежала в тот день пять километров. Будто и не было перед этим изнурительной и неудачной десятикилометровой гонки.

Через несколько дней Кулакова получила бронзу в эстафете 3x5 километров. Не у многих так проходит олимпийский дебют: Галина привезла из Гренобля две медали. И все-таки было ей не очень весело: так нелепо упустила ту гонку!

Галина понимала, что ей не хватило не только везения, подвела техника. Кулакова станет работать над устранением недостатков. Потом ее техника станет образцом, эталоном. Кинограммы ее движений будут публиковаться в журналах. Рапидная съемка покажет с экрана всему миру, каков он, безукоризненный лыжный бег. И тогда уже Кулакова не будет падать нигде.

В следующую после Гренобля зиму Галина не проиграла ни одного старта – ни у нас в стране, ни за рубежом. Новый наставник женской сборной страны Виктор Александрович Иванов стал вводить в тренировку Кулаковой греблю, горные лыжи и другие «посторонние» виды спорта. Полным ходом шла работа над тем, что принято называть «общими двигательными навыками».

Казалось, на предстоявшем чемпионате мира 1970 года в Высоких Татрах проиграть она уже просто не сможет. Но… за полтора месяца до соревнований с ней случилось несчастье. Галину прямо с трассы гонок на Кубок СССР увезли в одну из свердловских клиник. Двенадцать бессонных ночей провела над ней врач Галина Ивановна Тарасова. Операция… Потеря сознания… А потом она вновь училась ходить. От стенки к стенке, от кровати к кровати.

Через несколько недель Кулакова встала на лыжи и начала потихоньку «вкатываться». И однажды почувствовала, что «может». В Высоких Татрах Кулакова выиграла гонку на пять километров и пробежала последний победный этап эстафеты.

На шестое февраля 1972 года на лыжном стадионе японского местечка Макоманаи был намечен старт женской десятикилометровой гонки. Соперницы у Кулаковой были сильные: финки Марьятта Кайосмаа и Хилка Кунтола, олимпийские чемпионки 1968 года в эстафете – норвежки Ингер Ауфлес и Верит Мердре-Ламмедаль, их юная соотечественница Аслаут Даль, гонщица из Чехословакии Хелена Шиколова, спортсменка из ГДР Рената Фишер.

Но это ведь Кулаковой принадлежит фраза: «Не люблю я равнину – у меня от нее спина болит». Стихия Кулаковой – подъемы. В горах ей нет равных. А здесь на трассе после пятого километра начинались подъемы, и среди них два – очень серьезных. Все знали, если Галя вошла в подъемы лидером, то там она уже не уступит никому. Однако действительность превзошла ожидания – с отметки за два километра до финиша передали, что Кулакова выигрывает у Олюниной 30 секунд, а у Кайосмаа – 40! Стало ясно, что два подъема – на шестом и восьмом километрах – поставили Кулакову как претендентку на золотую олимпийскую медаль вне конкуренции.

В домике прессы сразу же после гонки состоялась пресс-конференция с победительницами. Один из иностранных журналистов все выспрашивал: «В чем причина успеха?..» – «Много готовилась», – ответила Кулакова… «Нет, в чем причина… в чем?» – добивался корреспондент… «Ну, бежала быстрее других…» «В чем все-таки причина?» – настаивал, видимо, неудовлетворенный корреспондент…

Галя сидела, улыбалась, пожимала плечами и наконец, повернувшись к своему тренеру Виктору Иванову, как бы оправдываясь, сказала:

– Как я могу ему объяснить?! Это же надо рассказать всю мою жизнь.

Галина, как большинство лыжниц, не слишком разговорчива и общительна. В долгих тренировках и в гонках она привыкла молчаливо переносить усталость. Она привыкла к тишине и одиночеству, к миру, невольно созданному вокруг нее спецификой лыжного спорта. Не каждому удается проникнуть в этот мир. Но тому, кому удается, открывается Кулакова – человек прямой, добрый и отзывчивый. Открываются грани ее души и характера.

Кулакова на трассе настоящий боец, азартный и мужественный. И у нее бывали минуты слабости, когда вдруг не хочется бежать. Кажется, что нет сил. И вообще, задаешь себе вопрос: а зачем все это нужно? Какая разница – будешь ты первой или десятой… Но в конце концов азарт борьбы берет свое…

Собственно, нечто подобное случилось и в Саппоро на дистанции пять километров. Вот рассказ об этой гонке самой Кулаковой:

«Я бежала не оглядываясь. Собственно, и оглядываться было некогда. Каждое мгновение ценится на «пятерке» в прямом смысле на вес золота…

"Что Кайосмаа? – вертелось на уме. – Хоть бы подсказал кто-нибудь". Но вдруг, что это? Уж не ослышалась ли? Да нет. Голос Каменского. Но почему же минус одна? Значит, Марьятта выигрывает на первых двух километрах одну секунду? Надо прибавить. А в глазах – круги. Да не круги, а радуга – зеленые, желтые, красные, голубые точки прыгают. И снова крик: "Минус одна!"

Это уже с третьего километра. "Теперь держись, – говорю сама себе. – Отступать некуда".

А гул висит за спиной, как набатный звон. По холмам и пригоркам он несется за мной вдогонку, и, кажется, нет никаких сил, чтобы убежать от него. "Еще шаг, еще… Как можно быстрее. Терпеть, терпеть. Отдохнешь потом, после гонки. Не жалей себя". Финиш рядом. Вот он уже и позади. Теперь взгляд на табло – 17 минут и 50 сотых секунды. А Кайосмаа? Неужели этого не хватит для победы? Кажется, нет. Вот она несется по стадиону, яростно размахивая палками. У нее в запасе всего лишь три секунды, а бежать ей надо метров пятьдесят. Значит, выиграла? Боже, я, наверное, ничего не соображаю. Еще секунда. Выиграла, выиграла! Целых пять секунд выиграла у Марьятты.

Ко мне подбегает Иванов. Он бледен, и у него стучат зубы.

– Ты понимаешь, что ты сделала? – заикаясь от волнения, говорит он. – Ты на последнем километре выиграла у нее шесть секунд.

Я не понимаю. Я не могу никак освободить руку из ремешка палки. И тут хлынули тренеры, журналисты… Крик, шум, гам… У меня в глазах слезы, а на губах – подобие улыбки. Какой-то швед протягивает мне огромный кусок кожи и почти умоляет поставить на нем два автографа.

– Вот здесь, – лопочет он, – рядом со Схенком. Пожалуйста. Я и в третий раз приду к вам, хорошо?

– Конечно, конечно, – шепчу я и нетвердой рукой вывожу свою фамилию».

Скупые колонки цифр отразили неимоверный накал борьбы на дистанции пять километров: 1. Кулакова – 17.00.50. 2. Кайосмаа – 17.05.50. 3. Шиколова – 17.07.32. 4. Олюнина – 17.07.40…

Третье золото в Японии Кулакова завоевала в составе эстафеты 3x5 километров. Вместе с Олюниной и Мухачевой она опередила грозную финскую команду на 33 секунды.

В 1974 году Кулакова триумфально выступила на чемпионате мира в Фалуне. Она победила на обеих индивидуальных дистанциях и в эстафете.

Понятно, в 1976 году в Инсбрук Кулакова приехала первым номером. Однако внезапная болезнь выбила нашего лидера из строя. Несмотря на недомогание, Кулаковой удалось выиграть бронзу на 10 километров, а в эстафете наша команда не уступила никому. Тогда же прославленная лыжница оказалась в центре допингового скандала.

«Перед одним из стартов я простудилась, – вспоминает Кулакова, – и решила закапать в нос галазолин. Сказано – сделано. Пробежала я дистанцию, заняла третье место, получила бронзовую медаль и даже думать не могла, что вскоре ее отберут. Проба на допинг показала наличие в моем организме запрещенного препарата – эфедрина. Была создана медицинская комиссия из восемнадцати врачей из разных стран, которые рассмотрели мое дело и, несмотря на все доказательства о невиновности, уличили меня в принятии допинга. Хорошо, что им не удалось отлучить меня от спорта.

Кстати, перед той гонкой мне приснился сон, который являлся на протяжении всей карьеры предвестником неудач. Было замечено, что, когда перед стартом во сне ко мне является бык, – ничего хорошего не жди. Так получилось и на сей раз».

Через четыре года в Лейк-Плэсиде, как и на предыдущих Играх, специалисты и журналисты, оценивая результаты предолимпийского года, составляли собственные «гороскопы», пытаясь предугадать будущих победительниц. В них – в той или иной зависимости – возникали фамилии двух советских лыжниц – Кулаковой и Сметаниной. Да и как могло быть иначе, если в 1979 году Галина – в тридцать семь лет! – стала обладательницей Кубка мира по лыжному спорту. Это конечно же свидетельствовало о ее твердых намерениях сказать на Играх веское слово в распределении медалей, ибо, как известно, подготовка к Олимпиаде начинается не за год и не за два, а по меньшей мере за три. Так что шансы Кулаковой ценились высоко.

Увы, не получилось. В личных гонках Галина не поднялась выше пятого места. Да и в эстафете на этот раз сборная СССР проиграла команде ГДР.

В 1982 году Галина Алексеевна в сорок лет завершила карьеру лыжницы, завоевав четыре олимпийских золота, став девятикратной чемпионкой мира и тридцать девять раз чемпионкой страны.

Галина Алексеевна окончила в Прокопьевске техникум физической культуры, а позднее – Чайковский институт физкультуры. Предлагали ей в свое время переехать в Москву – отказалась. Сказала: «Я лыжница. Мне снег нужен».

Как-то Кулакову спросили: «Говорят, что великие советские спортсмены всегда были обласканы высшим руководством страны. Галина Кулакова в этом смысле не являлась исключением?»

«Обо всех сказать не могу, но то, что внимание власть предержащих ко мне было минимальным, – точно. Ни с Брежневым, ни с Горбачевым, ни с Ельциным я отдельно не встречалась. Да они и спорту-то внимания не много уделяли.

Раньше много говорили, что Кулаковой купили дом, машину. Все это неправда. Все то, что вы видите вокруг, создано своими силами и исключительно на свои деньги. Теперь вот собираюсь организовать свой музей, где бы можно было принять людей, показать награды, кубки, реликвии.

Но я ничуть не жалею, что выбрала эту стезю. Спорт дал мне все – славу, уважение, финансовое благополучие и многое другое. Если бы можно было прожить жизнь заново, я в ней ничего бы не поменяла».

ИРИНА КОНСТАНТИНОВНА РОДНИНА

(родилась в 1949 г.)

Ирину Роднину по праву называют одной из лучших спортсменок двадцатого века. Она сумела сделать свой вид спорта – фигурное катание – одним из самых популярных и значительных. Но Роднина стала знаменитой еще и потому, что сумела проявить необычайную выдержку и волю к победе. Эти качества обнаружились у нее достаточно рано.

Ирина Роднина родилась 12 сентября 1949 года в Москве в семье кадрового военного. Первые свои коньки «снегурочки» надела в три-четыре года, а когда немного подросла, то родители определили ее в знаменитую школу фигурного катания, которая находилась в детском парке Дзержинского района Москвы. В ней начинали свой спортивный путь большинство советских мастеров фигурного катания пятидесятых годов. Затем из детской школы фигурного катания Ирина перешла в секцию фигуристов ЦСКА, выдержав серьезный конкурс.

В 1962 году по приглашению советского спорткомитета в клуб приехали чехословацкие тренеры – супруги Соня и Милан Валун. Роднина в паре с Олегом Власовым начала заниматься под их руководством, и в 1963 году их спортивная пара заняла третье место во всесоюзных юношеских соревнованиях. В тринадцать с половиной лет девочка получила первый спортивный разряд. Однако чехословацкие тренеры скоро уехали, и Ирина оказалась предоставленной самой себе. К счастью, ее заметил только что назначенный старшим тренером фигуристов ЦСКА Станислав Жук. Он взял ее к себе и подобрал первого взрослого партнера – Алексея Уланова. Это была красивая, запоминающаяся пара: небольшая, крепко сложенная Роднина и видный, высокий Уланов. Они впервые появились в 1967 году на показательных выступлениях. Станислав Жук постепенно приучал судей к их существованию, а уже через два года пришла первая победа.

В 1969 году Роднина и Уланов впервые стали чемпионами мира и Европы. Причем чемпионат Европы они выиграли без тренера! С того памятного года Роднина не пропускала ни одного чемпионата Европы и мира. И неизменно побеждала. До 1972 года с Улановым.

Определяющую роль в их победах играл спортивный характер Родниной, ее обаяние, ее умение бороться с превратностями судьбы. Возможно, что наиболее характерным был эпизод, который произошел сразу после победы на Олимпийских играх в Саппоро, когда Ирина вместе с Улановым отправилась на последний свой чемпионат мира.

Перед выступлением на чемпионате мира в 1972 году Алексей Уланов предупредил Роднину, что в следующем году он будет выступать с новой партнершей – ленинградской фигуристкой Людмилой Смирновой, которая каталась в паре с Андреем Сурайкиным. Уланов и Смирнова собирались пожениться и составить новую спортивную пару.

Позже Роднина вспоминала: «Никакой «женской» обиды у меня не было. Леша всегда был для меня только товарищем по спорту, партнером. Перед нами стояла высокая цель, и я почему-то была уверена, что вместе с Лешей мы ее достигнем, что наш спортивный союз нерушим. Оказалось, он думает совсем иначе. Так стоит ли продолжать?»

Роднина действительно тогда всерьез задумывалась о том, чтобы уйти из большого спорта, ходили также слухи, что она займется одиночным катанием. Однако какое-то время они еще продолжали выступать вместе с Улановым, добившись победы на Олимпийских играх в Саппоро, где Смирнова и Сурайкин завоевали серебро, и на чемпионате мира в Калгари, где Ирина и Алексей в последний раз выступили вместе.

Что делать? Оставить выступления? Заканчивать институт и переходить на тренерскую работу? Если выходить на лед, то с кем? В ком можно угадать надежного партнера?

Роднина неожиданно выбирает себе в партнеры не опытного фигуриста, а мало кому известного Александра Зайцева, имевшего за плечами лишь несколько стартов местного, так сказать, значения. Но Ирина и ее тренер отметили главное – у Зайцева есть характер.

Необыкновенными были лето и осень 1972 года – сплошные тренировки. Не уходили – уползали со льда. Именно после этих тренировок Зайцев скажет: «В принципе ничего страшного в таких огромных нагрузках не вижу. Боязнь и робость появляются у того, кто заранее не готовит себя к сложной работе. А в разгар зимы трудно освоить солидный объем тренировок на льду. По-моему, надо все время исподволь настраиваться на большую работу. Мы с Ириной знаем, что нас ждет завтра. А ясность цели дает многое».

Роднина стала для Зайцева и неутомимой партнершей, и заботливой сестрой одновременно. Она не давала передышек ни ему, ни себе. Перед Зайцевым был образец Великой Спортсменки. И они одолели все барьеры. Новая пара копнула глубже и извлекла перед изумленными зрителями новые сокровища фигурного катания.

С помощью Александра Зайцева Роднина одержала и другую, очень важную для себя победу – моральную. Их дуэт раз за разом завоевывал золото, тогда как Смирнова и Уланов чаще всего оказывались вторыми. Да и симпатии зрителей были неизменно на стороне Ирины и Александра. Особенно после того, как в 1973 году спортсмены сумели выдержать нелегкое испытание.

Вот что писали об их выступлении на чемпионате мира в Братиславе:

«Роднина и Зайцев превосходно начали исполнение своей очень сложной произвольной программы. Это было первое их совместное выступление на чемпионатах мира, и оба фигуриста, равно как и их тренер Станислав Жук, очень волновались перед стартом. Несмотря на это, каждое движение Ирины и Александра свидетельствовало об уверенности, об отличном знании предмета. И вот именно в тот момент, когда пара подходила к средней, чрезвычайно эмоциональной, насыщенной сложными элементами части программы, музыка вдруг исчезла (потом выяснилось, что в радиорубке произошло короткое замыкание). Мертвая тишина в зале способна оглушить любого. Тем более фигуриста, для которого музыка не просто часть его спортивной программы, она – часть его самого, часть его жизни на льду на глазах у многих тысяч людей. И вот музыки нет, и непонятно, что делать дальше…

Роднина и Зайцев не остановились ни на мгновение… Зрители вначале недоумевали. Затем начали аплодировать.

Аплодисменты переросли в овацию. И уже она заменила музыку. Под овацию проходят сложнейшие каскады поддержек, стремительные шаги, прыжки, вращения. И когда спортсмены закончили свое выступление, секундомер ледового дворца показал, что Роднина и Зайцев точно уложились – даже без музыки – в отведенное им время. Оценки оказались чрезвычайно высокими».

Старший арбитр соревнований так отозвался тогда о чемпионах: «Эта яркая демонстрация воли к победе явилась примером для всех фигуристов…»

Роднина была самой близкой ученицей Жука. Когда-то она смотрела на мир его глазами. Повзрослев, порой боролась с ним – за него. За лучшее в нем против худшего. Он всегда был с ней откровенен – настолько, насколько вообще мог быть. И вот однажды он ей признался, что с Улановым ли, с Зайцевым ли она как ученица для него – этап пройденный…

Молодой тренер Татьяна Тарасова узнала, что Роднина и Зайцев уходят от Жука – и не к кому-нибудь, а хотят проситься к ней, – неожиданно. Ей позвонил отец, знаменитый хоккейный стратег, Анатолий Владимирович Тарасов. Он сказал: «Без риска жизни нет, но плохо тебе будет, если осрамишь фамилию».

Спортивная жизнь требовала новых доказательств правоты. И вместе с новым тренером Роднина и Зайцев нашли их, добавляя в новые и новые программы лиризм и тонкость, усложняя их новыми прыжками, новыми красочными деталями. И снова было трудно. И снова были поиски.

«Ира меня, конечно, – вспоминает Зайцев, – настраивала на олимпийский лад. Она об Олимпиаде в Саппоро могла рассказывать часами. И все приговаривала: "Олимпиада – это тебе не первенство мира или Европы. Сам поймешь, когда в Инсбрук приедешь…" Опыт в Саппоро Ира приобретала нелегко. Совсем чистого катания там не было. И не случайно. Она потом, как бы это поточнее сказать, по полочкам все раскладывала. Что делала, что говорила, о чем думала? Где силы напрасно уходили, где теряла на том, что отвлекалась, расстраивалась понапрасну? Конечно, чужой опыт – это хорошо, но свой во сто крат нужнее. Я это сейчас с полной ответственностью говорю, после всех главных для нас олимпийских событий…

Когда мы прошли экватор нашей программы, то вдруг почувствовали, что дыхания не хватает. Инсбрук вообще поселок не высокогорный. Полкилометра над уровнем моря – потолок в обычных условиях совершенно незаметный. Но к этим пяти сотням метров над уровнем моря здесь надо добавить еще и олимпийский накал соревнований, который забирает так много кислорода. "Еще немножко, еще чуть-чуть". Слов нам не надо было. Достаточно взгляда. Я видел, что жене трудно. Наверное, и она замечала на моем лице усталость. Но мы верили друг в друга и знали, что каждый будет бороться до конца. Когда остановились, когда умолкла музыка, мы уже знали, что победили, но еще несколько секунд оставались на льду… Потом мы не смотрели, как выступали другие. Лишь отдаленный грохот зала время от времени доносился в закулисные лабиринты Дворца. И это был аккомпанемент к тем немногим словам, которые мы сказали друг другу, став олимпийскими чемпионами…»

Через два года они стали мужем и женой. В честь молодоженов оркестр на свадьбе играл «Калинку». Расшифровывать смысл этого символического подарка никому не требовалось. А вскоре Ирина родила сына.

После рождения Саши Ирине пришлось в третий раз все начинать заново, восстанавливать спортивную форму, синхронность движений, высокий темп и уникальный стиль. Последнее выступление Родниной состоялось в 1980 году, тогда она стала десятикратной чемпионкой мира и трехкратной олимпийской чемпионкой, установив своеобразный рекорд.

Репортеры беспощадно тиражировали и улыбку Родниной, ее лучистые глаза и слезы радости. Она всегда была внешне открытой, не могла и не хотела скрывать своих чувств; если что-то решала, то всегда шла до конца.

Оставив большой спорт, Роднина долго не могла найти себя. Она пробовала работать тренером, подтверждая свой диплом о высшем образовании, потом старшим преподавателем Института физкультуры. Но все эти годы у нее так и не возникло ощущения стабильности, все время чего-то не хватало.

Их сын не стал повторять путь своих родителей, Александр Зайцев-младший выбрал другую карьеру, стал заниматься хоккеем. Не очень удачно сложилась в дальнейшем и семейная жизнь Родниной. Она рассталась с мужем. Он уехал работать в Турцию.

В тридцать пять лет она влюбляется и решает создать новую семью. Как вспоминает сама Ирина, это был удивительно красивый и короткий период в ее жизни. Ей многое пришлось тогда изменять: и работу, и страну, и даже саму себя. Именно муж предложил Родниной попробовать поработать в другой стране, и она легко поддалась уговорам, потому что в глубине души всегда ощущала себя азартным человеком.

Роднина уехала в США и стала работать тренером. Конечно, пришлось нелегко: нужно было привыкать к новому укладу, налаживать связи, учить язык. Вскоре она снова осталась одна с двумя детьми, и ей довелось испытать судьбу матери-одиночки.

Основным местом работы Родниной стал Международный центр фигурного катания в Лейк-Эрроу, близ Лос-Анджелеса (США), куда приезжали дети со всего мира. Знаменитая спортсменка сумела выстоять, стала даже владелицей небольшого катка. Но тоска по родине не проходила.

Роднина не раз приезжала в Москву, но потом возвращалась обратно в США. Но в последние годы она все чаще задумывалась о том, чтобы вернуться на родину навсегда. Она мечтала организовать здесь школу Родниной. Поддержку известной спортсменке оказал мэр Москвы Ю. Лужков. По его инициативе на Дербеневской набережной Москвы начали строить спортивный центр Ирины Родниной.

Родина для прославленной фигуристки оказалась не простым звуком. Будем надеяться, что и в роли тренера-организатора Роднина добьется таких же успехов, каких достигла, будучи фигуристкой.

ВЛАДИСЛАВ АЛЕКСАНДРОВИЧ ТРЕТЬЯК

(родился в 1952 г.)

Прошло шесть лет после того, как Третьяк покинул ледовую площадку, и вот…

«В 1990-м мне позвонил знаменитый тренер Майк Кинэн: "Слава, у нас в „Чикаго“ 7 приличных вратарей, и мы никак не выберем, кого из них „натаскивать“ на основного. Прилетай, проконсультируй, помоги". С английским у меня тогда совсем плохо было, и я решил, что лучше не рассказывать, а просто показать ребятам из "Блэкхоукс", как надо стоять в воротах. Провел одно занятие, другое, и вдруг меня приглашает Кинэн: "Владислав, скажи, сколько тебе надо заплатить, чтобы ты сыграл за „Чикаго“"? В первый момент я даже растерялся: "Майк, это шутка? Ведь я уже 6 лет как не играю". А он в ответ: "Ну и что? Я вижу, чувствую – ты выиграешь нам Кубок Стэнли! Короче, сколько?"