Современная электронная библиотека ModernLib.Net

На мопедах по Африке

ModernLib.Net / История / Шрадер Вольфганг / На мопедах по Африке - Чтение (стр. 16)
Автор: Шрадер Вольфганг
Жанр: История

 

 


      "Бензин распродан". Буквы на вывеске бензоколонки "Калтекс" порядочно-таки выцвели.
      - Уже несколько недель я торгую только дизельным маслом, - объявляет сторож бензоколонки "Тексако".
      У бензоколонки "Шелл" стоит длинная вереница машин.
      - Вам нет смысла ждать. Мои запасы почти исчерпаны, а о дополнительном завозе бензина в ближайшие недели вряд ли можно мечтать.
      Мы опять вынимаем карту нашего маршрута и снимки, сделанные во время поездки, и начинаем рассказывать этому человеку, кто мы и зачем едем.
      - Подождите немного, пока уедут другие машины.
      Прежде чем наполнить наши канистры, сторож бензоколонки не спеша закуривает новую сигарету от кончика старой.
      Нам еще раз посчастливилось с горючим. Но чем дальше на север, тем меньше шансов его получить; в это время года сюда не могут добраться никакие автоцистерны.
      В окружном городе Сан бензин уже несколько недель как распродан. Используем приобретенный нами опыт и обращаемся к местной милиции. Достаточно беседы по телефону - и начальник распоряжается выдать нам масло и бензин из государственных фондов в требуемом количестве. Почти такой же редкостью, как горючее, является здесь питьевая вода. Некипяченую и нефильтрованную колодезную воду едва ли можно пить, но в Сане мы получаем 25 литров отличной холодной как лед воды.
      ПЕРВОЕ ПРЕДВКУШЕНИЕ САХАРЫ
      [Фото: 40.jpg]
      - Хотел бы я знать, где дорога?
      Мы только что выехали из деревни Конна и теперь выступаем в роли следопытов. Правда, на нашей карте трасса за деревней не значится как влагоустойчивая, но она называется автострадой. Перед нами же лежит узкая пешеходная тропинка, и это кажется нам невероятным.
      Мы снова возвращаемся в деревню. Учитель, который очень хорошо говорит по-французски, подтверждает нашу догадку.
      - Дорога здесь еще приличная. Зато в горных районах... Там даже местные жители ее не всегда находят.
      И именно тогда, когда мы уже катим по тропе, небо вдруг открывает все свои шлюзы. Много недель подряд здесь светило яркое солнце, и поэтому бушующая над нами гроза достигает значительной силы. Самое худшее начинается через два часа. На открытой местности мы еще могли бы избежать глубоких рытвин, но дорога идет через терновник, и мы вынуждены измерять каждую лужу палкой.
      - На помощь, быстрее сюда, Рюдигер!
      Вольфганг берет немного в сторону и, переезжая одну из луж, вдруг замечает, как переднее колесо его мопеда уходит под воду. В последний момент Рюдигер хватает машину за заднее колесо, после чего нам с большим трудом удается вытащить мопед. Мы измеряем глубину лужи веткой, и нам становится холодно, несмотря на жару: прут длиной свыше двух метров уходит в грязь, не встречая ощутимого сопротивления.
      Область ливней в тропических лесах давно позади. Деревьев здесь мало. Только одинокие, похожие на дорожные знаки, акации. Почва покрыта низкорослым терновником, ветки которого так переплетены, что пробиться сквозь них практически невозможно. На горизонте виднеются горы. Они похожи на песчаниковые горы у Эльбы, на нашей родине, иными словами, их вершины напоминают своими формами увеличенные до гигантских размеров вершины Лилиенштайн и Кенигштайн.
      Разумеется, там наверху нет ни замков, ни гостиниц, о чем при такой жаре нам остается лишь горько пожалеть.
      Постепенно меняется и почва. Относительно твердый грунт переходит в песчаные выбоины и щебневые поля. В большинстве случаев нам удается вовремя свернуть, но тяжелые грузовики застревают там основательно. Один раз мы встречаем колонну из четырех порожних специальных машин, которые дружно, с интервалами в несколько сот метров, сидят в песке.
      Среднее расстояние между деревнями - примерно 120-170 километров. В Дуэнтза нам обязательно надо достать бензин; впереди - самый тяжелый участок пути протяженностью почти 600 километров, на котором лежат лишь четыре деревни.
      - Мне, право, очень жаль. Но при всем моем желании я не могу дать вам бензин.
      Староста честно старается нам помочь.
      - Вы приехали в такое время, когда трассы давно уже стали непроходимыми для цистерн с горючим, а наш запас столь незначителен, что нам не хватит его даже на служебные поездки.
      Чиновник указывает на прикрепленную к стене карту.
      - Из-за дождя мы полностью отрезаны от остального мира. Могут пройти месяцы, пока к нам проберется автомашина.
      Мы уже собираемся распрощаться, но тут его взгляд падает на обложку наших паспортов.
      - Вы из Германской Демократической Республики?
      Он зовет секретаря и обменивается с ним несколькими фразами на родном языке.
      - Подождите, пожалуйста.
      Через несколько минут в служебное помещение входит элегантно одетая молодая женщина.
      - Разрешите вас познакомить с нашей учительницей. Три года назад она была на женском конгрессе в Берлине и очень много рассказывала нам о Германской Демократической Республике.
      Наша очаровательная собеседница знает по-немецки лишь "здравствуйте" и "я", но мы отлично договариваемся, и наши машины вновь обеспечены горючим.
      Часто, очень часто нам приходится вытаскивать мопеды из песчаных выбоин. Мы едем через высохшие лужи. Их дно покрыто толстым слоем пыли. Она поднимается столбом, который виден за много километров.
      Наш мешок с водой опустел и не скоро еще придет время, когда мы вновь будем среди людей.
      - Может быть, эти темные пятна впереди - деревья?
      Мы едем наперегонки: дорога идет вниз, как бы предупреждая нас о том, что берег Нигера уже близок.
      Самый тяжелый этап поездки преодолен. Своеобразная генеральная репетиция перед Сахарой.
      Сидим на берегу реки и болтаем ногами в воде. Нельзя сказать, что за последние дни мы чувствовали себя очень приятно, - недели две назад из-за аварии мотора на этом же отрезке пути основательно завязла в песке прекрасно оснащенная грузовая машина, и, когда ее обнаружили, шофер уже умер от жажды.
      Вспоминая об этом, мы безропотно ждем больше часа у переправы и столь же безропотно платим лодочнику по 8 марок за каждый мопед - цену перевозки автобуса.
      Но нас ждет неприятность. Вода в Нигере стоит так низко, что между причалом парома и дорогой образовался крутой склон метров пять высотой. Тут застряла грузовая машина. Мужчины с блестящими от пота телами вытаскивают груз из кузова и несут на спине тяжелые тюки в гору. Им понадобилось более двух дней, чтобы преодолеть это расстояние в 15 метров. Мы быстро находим выход. Обвязываем веревками мопеды и под многоголосый "раз-два взяли" поднимаем их наверх. Не очень легкая работа, но нас поддерживает мысль, что этот случай - единственный за все время нашего путешествия.
      НЕОЖИДАННЫЙ ВЫХОД
      [Фото: 41.jpg]
      - На мопедах через Сахару? В это время года? Настоящее самоубийство! Тут даже на автомобиле не проехать. На отдельных участках пути деревни разбросаны на расстоянии 500 километров друг от друга. Туристические поездки полностью прекращены. В случае аварии рассчитывать на чью-либо помощь не приходится.
      Мы получаем первые сведения о пустыне.
      - Посмотрите на мои запасы, - говорит наш собеседник, западногерманский геолог, занимающийся разведкой недр в Республике Мали, человек весьма компетентный в вопросах экспедиции в пустыне, и показывает нам большие бочки и канистры.
      - Знаете ли вы, сколько питьевой воды употребляют при этой убийственной температуре?
      Мы утвердительно киваем головой. На последнем этапе перед Гао мы вдвоем ежедневно выпивали почти 20 литров воды.
      - Поездка по пустыне - простая арифметическая задача, но для ее решения надо ехать на нескольких машинах. Когда я с моими рабочими выезжаю в Сахару, то беру с собой 800 литров воды.
      Мы снова достаем схему маршрута.
      - В настоящее время отсюда единственная дорога в Европу ведет только через Сахару. Путь назад нам отрезан: начался сезон дождей. И если даже отбросить чисто спортивный интерес такой поездки, все решают финансы. Мы не можем еще четыре месяца сидеть в Гао. Вы же сами знаете, какая здесь дороговизна.
      - Поймите и меня. Я здесь единственный, в чьем распоряжении имеется столь мощный вездеход. Случись с вами несчастье или хотя бы простая задержка в пути, и я буду обязан немедленно отправиться на поиски. А у меня нет ни времени, ни желания колесить по пустыне.
      За ужином мы вновь возвращаемся к той же теме. И на этот раз слышим приятную новость, которая воскрешает наши надежды.
      - Сегодня, во второй половине дня, я узнал нечто такое, что дает вам шансы на успех. Несколько живущих здесь алжирцев готовят свои грузовики и собираются пересечь Сахару. Если вам посчастливится, кто-нибудь из водителей возьмет вас с собой.
      На следующее утро мы отправляемся на поиски. Большинство домов в деревне сделано из глины. Крыша поддерживается балками из стволов пальм, а толстые ставни защищают маленькие оконца от дневной жары. Вокруг - лишь несколько кустов и деревьев. На всем лежит тонкий слой пыли. Возле одного из перекрестков стоят мощные грузовые машины. Возле них спорят о чем-то несколько арабов. Здесь же свален в кучу солидный груз. Слышится жалобное блеяние овец.
      - Едем, едем! - Рюдигер издает боевой клич. Он только что вернулся с нашим хозяином из деревни. - Выезжаем завтра рано утром. Через десять дней будем у Средиземного моря.
      Мы полны оптимизма. В настоящий момент нам трудно предугадать, что ждет нас в пустыне.
      На следующий день доставляем наши мопеды в условленное место. Арабы сказали нам, что они хотят выехать заблаговременно, но мы уже знаем растяжимость африканского понятия о времени. Наш будущий водитель собирается вот-вот тронуться, но еще не подвезли и половины груза. Мы опустошаем баки, отвинчиваем педали и кладем руль вдоль рамы, чтобы освободить по возможности больше места. Нам уже жутко при одной мысли о том, какие прыжки будут совершать наши машины на твердых рессорах по волнообразной трассе. Толстыми веревками крепко привязываем мопеды к кабине шофера и к вечеру действительно покидаем город, чтобы отправиться навстречу увлекательным приключениям.
      ПЕРВЫЙ БРОСОК ПО ПУСТЫНЕ
      Сахара - величайшая пустыня на земле. Но хотя с понятием "пустыня" связано представление о мертвой необжитой местности, для Сахары это никак не подходит. Есть там, разумеется, громадные площади, о которых в учебниках географии, в разделе "Растительность", написано: "абсолютно никакой", и все же в центральной части Сахары, преимущественно в горном районе, на высоте 3 тысяч метров над уровнем моря, можно встретить оазисы и даже небольшие деревушки.
      Впрочем, к населенным пунктам в Африке нельзя подходить с европейской меркой. На нашей карте, например, масштаб которой 1:4.000.000, нанесены деревни, насчитывающие три глинобитные хижины и меньше 20 жителей.
      Три большие автотрассы пересекают ныне Сахару с севера на юг. Мавританская проходит вблизи Атлантического побережья. Танезруфтская связывает города Гао и Оран, а самая трудная, хотя и самая живописная, Хоггарская (она проложена сравнительно недавно) проходит по восточной части Сахары.
      Чаще всего ездят по дороге № 2, то есть по Танезруфтской. Эта трасса была исследована и проложена в 1922-1926 годах экспедицией французской автофирмы. Тогдашние строители, оснащенные машинами на гусеничном ходу, громадными запасами питьевой воды и горючего, следовали по караванным тропам, находя их по скелетам верблюдов. Так была создана дорога, которая соединила почти по прямой немногие имеющиеся здесь колодцы. В 1926 году возникло соответствующее общество. В его обязанность входило следить за состоянием дороги, устанавливать дорожные знаки и снабжать всем необходимым опорные пункты путевой службы.
      Первые 95 километров Танезруфтской дороги идут по берегу Нигера к Бурему. Здесь нам еще попадаются одинокие кустики терновника и стебельки травы. Дорога сильно изъезжена, и ее поверхность изборождена глубокими поперечными рытвинами. Грузовики катят по ней с оглушающим грохотом. На каждой остановке мы со страхом взбираемся на крышу кабины и проверяем, как выдержали наши мопеды прыжки наполовину загруженной машины.
      За Буремом мы несколько часов отдыхаем. Давно уже наступила ночь. Впереди угадываются очертания небольшой крепости. На высоком песчаном холме возвышается целый комплекс административных зданий, окруженных глинобитной стеной. Там гостиница и небольшой кабачок. Мы взбираемся по глиняным ступеням и осматриваем окрестность. С того места, где мы стоим, пустыня просматривается далеко вокруг. Ветра почти нет. Ночная прохлада понемногу вытесняет горячий, душный дневной воздух. Небо кажется почти черным.
      Постепенно до нашего сознания доходят размеры и величие Сахары. Человек, которому повезло совершить подобное путешествие, никогда ее не забудет.
      Издалека доносится гул моторов. Слабый свет на горизонте предупреждает о приближении отставших автомашин нашего каравана. Еще три часа - и все в сборе. Кое-кто из водителей задержался с отъездом, другие ехали с меньшей скоростью, в результате чего караван растянулся на много километров. Однако по неписаному, но обязательному закону пустыни через определенные промежутки времени головные машины останавливаются и поджидают отставших.
      Вначале наш караван состоял из восьми машин. Все это были специальные десятитонные грузовики и тягачи с навесными платформами, рассчитанными на 15, а то и на все 20 тонн полезного груза. Все машины - французских марок. Любопытно, что фирма решила проблему борьбы с пылью по-своему. В большинстве случаев воздушный фильтр по своей величине и форме напоминает пушечный ствол средней величины. Места под капотом для него не хватает, и он часто монтируется на крыле переднего колеса.
      Как водители, так и их спутники должны быть полностью уверены в своих машинах. В противном случае ехать в пустыню - чистейшее безумие. Механические и климатические нагрузки здесь столь велики, что любая конструкция может закапризничать. Наш десятитонный грузовик "Юник" выпуска 1955 года проявил свой норов еще до того, как мы тронулись в путь. Его пришлось заводить втроем. Один связывал кабелем элементы аккумуляторов, второй бешено крутил заводную ручку, а третий гаечным ключом закреплял реле стартера. Но стоило ему сдвинуться с места, и остановить его было уже не просто.
      Чем дальше мы проникаем в Сахару, тем скуднее становится растительность. Сквозь песок кое-где проглядывает каменистый грунт, вдали вырисовываются первые горы. Трасса еще хорошо обозначена. Через каждые несколько сот метров сложены небольшие кучи камней, по бокам дороги возвышаются песчаные валы. Они образуются после того, как строительные отряды расчищают путь специальными агрегатами, похожими на снегоочистители. Судя по всему, дорогу чинили уже давно, в кузове нас сильно потряхивает. Один из наших спутников - молодой страус (он предназначается для европейского зоопарка) - ведет себя очень невоспитанно и больно клюет своим острым клювом всех, кто подходит к клетке.
      "ГДЕ ВАШЕ СПЕЦИАЛЬНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ?"
      [Фото: 42.jpg]
      В оазисе Табанкорт, в 270 километрах от Гао, мы берем в машину проводника - старого араба и под его руководством следуем через ту часть пустыни, где нет дорожных указателей. Какими ориентирами руководствуется наш "лоцман", мы не понимаем, но он ни разу не ошибается. После 45 минут быстрой езды мы оказываемся у цели. В бесплодной глуши лежат наполовину засыпанные песком суковатые стволы и ветви вымершего леса. Еще несколько сот лет назад здесь был оазис с пышной растительностью, но сейчас не произрастает ни травинки.
      В Сахаре есть много мест, где ученые обнаружили следы древних поселений и ныне высохшие колодцы. Внутренние стены бассейнов и срубов говорят о том, что несколько столетий назад почвенные воды стояли здесь на 10, а то и на 50 метров выше. В самом центре пустыни, в бесплодных районах, куда и сейчас с трудом проникают машины, солдаты нашли высеченные на скалах рисунки [54]. Даже мы обзавелись куском камня с рисунками, найденным в одном таком вымершем селении.
      Все это доказывает, что Сахара расширяет свои границы. Еще древнеримские историки писали о североафриканских провинциях как о крупнейших житницах тогдашней мировой империи, в то время как сейчас урожаи в этих районах едва могут прокормить местных жителей.
      Мы нагружаем машину высохшими ветками: в безлесных просторах Алжира дрова - дефицитный товар.
      В Тесалите - последнем селении на территории Республики Мали - мы пополняем запасы питьевой воды. Голые каменные склоны окружающих гор кажутся красно-коричневыми под почти отвесными лучами полуденного солнца. Местность вокруг выглядит невыразимо безотрадной. Несколько пальм, которые здесь растут, напоминают своими сухими бледно-зелеными листьями скорее бутафорию, чем живую растительность.
      В огороде у лавочника есть глубокий колодец. Вода подается электрической помпой в каменный бассейн. На вкус она, правда, горьковато-соленая, но все же намного лучше, чем в большинстве других оазисов.
      Формальности с паспортами заканчиваются поразительно быстро. Ночь мы проводим в непосредственной близости от границы Алжира. Завтра мы, иншалла так желает Аллах, - оставим Республику Мали.
      - Я не могу пропустить вас... - начальник французской пограничной заставы Бордж-ле-Приер подыскивает соответствующие немецкие выражения. - Где ваши специальные разрешения? У вас должна быть специальная бумага.
      Катастрофа, которую мы давно уже ждали, разразилась. Без специальной визы ехать дальше нельзя: трасса идет через Регган, где французы готовят новый атомный взрыв.
      После долгих переговоров комендант соглашается запросить по телеграфу инструкции у своего начальства. Караван уже давно отправился дальше, используя прохладные утренние часы, которые в пустыне так коротки, но наш водитель ждет, несмотря на опасность отстать от товарищей.
      Менее чем через четыре часа приходит ответ: "Отказать тчк препроводить туристов обратно к границе тчк об исполнении доложить". Бледнея от злобы, мы собираем наш багаж и снимаем мопеды с машины. Наши алжирские друзья едут дальше. Теперь мы надолго застряли в пустыне!
      - Через неделю прибудет обратный караван, а пока вы можете жить здесь. И, разумеется, вы наши гости.
      Мы устраиваемся довольно хорошо, насколько это возможно в местных условиях: в небольшом каменном домике - бывшей казарме французской пограничной заставы. В километре от нас в сверкающем от жары воздухе видны неясные очертания нового укрепления с гаражом, сверхвысокими антеннами и сторожевыми башнями с бойницами. В полдень с шумом подкатывает джип.
      - Пожалуйте к обеду.
      Французы живут неплохо. Во всех помещениях установки для кондиционирования воздуха. Повар творит чудеса. К услугам солдат и офицеров - пластинки, книги и небольшой бар. И все же все военнослужащие мечтают о доме, о том, что они будут делать, когда кончится срок службы. Видимо, им не очень хорошо здесь, в чужой стране.
      - Один вопрос, господин комендант.
      - Пожалуйста, садитесь.
      Через десять минут мы приходим к соглашению.
      - Мы охотно снабдим вас бензином, питьевой водой и продуктами и проводим до границы. Ну, а там вам придется добираться самим.
      Мы встаем.
      - Желаю вам всего хорошего и надеюсь, что мы уже не встретимся в Сахаре, потому что насчет вас я получил специальные инструкции.
      К вечеру наш дальнейший маршрут прояснился. После долгих обсуждений мы решаем своими силами добраться обратно до Гао. Нельзя сидеть здесь еще семь дней, не рискуя при этом застрять в оазисе на все сахарское лето.
      ВОЗВРАЩЕНИЕ ВО ВРЕМЯ ПЕСЧАНОЙ БУРИ
      [Фото: 43.jpg]
      Уже поздно вечером мы останавливаемся перед первым населенным пунктом в Мали. Еще раз заботливо наполняем наши фляги.
      - Бон суар.
      Французы прощаются с нами, и через несколько минут шум их моторов затихает вдали.
      Наш первый набег на Алжир отражен. Как воспоминание об этом у французов остается "дело" с отметкой "закончено", а у нас - две экспонированные пленки.
      За первую ночь мы проехали 150 километров. Местность пересечена многочисленными складками, но каменный грунт придает колесам устойчивость. Даже в темноте нельзя сбиться с дороги; наши фары все время выхватывают из темноты нагромождения камней. В два часа ночи располагаемся на отдых. Мы собираемся придерживаться того же режима, что и шоферы грузовиков: ехать ночью, когда прохладно, а днем заползать под какую-нибудь крышу. Иначе нельзя: во второй половине дня ртутный столбик термометра показывает в тени 50 градусов по Цельсию.
      На следующий вечер перед нами самый трудный участок пути. Ближайший пункт с питьевой водой лишь в 200 километрах отсюда, кроме того, карта предупреждает: "Песок, частично труднопроходимый". Без столь подробного описания дороги, которое своими схемами практически знакомит нас с каждым километром пути, здесь через три дня погиб бы даже местный житель. В пустыне следы колес от машин разветвляются во всех направлениях и зачастую бывает так, что большинство следов обрывается у какой-нибудь скалы. Тогда приходится снова проделывать тот же путь, но в обратном направлении. На грузовике это не очень опасно: у него есть запас горючего на тысячу километров и воды на несколько недель, но радиус действия легковых машин весьма ограничен.
      Нам очень помогает и знание дороги. Мы познакомились с ней, пока ехали на грузовой машине. Правда, кое-какие места мы видим впервые. Объясняется это просто: в пути, несмотря на жару и качку, мы часто спали.
      Мы едем уже несколько часов. И вдруг останавливаемся. В природе сегодня происходит что-то необычное. За те сотни дней, которые мы провели под открытым небом, у нас развилось как бы шестое чувство по отношению к окружающему!
      Что это значит? Почему совсем нет ветра? Мы осматриваемся. На небе не видно ничего особенного, лишь над самым горизонтом стоит небольшое темное облачко, которому мы, конечно, не придаем значения. Но проходит каких-нибудь десять минут - и из этого облачка вырастает громадная черная стена, закрывшая половину неба.
      И тогда начинается. Кто из вас не видел в кино песчаную бурю? При подобных съемках вентиляционные машины в студии работают на полный ход. Перед объективом камеры из ведер сыплют песок, а громкоговорители производят оглушающий шум - безвкусный и ненатуральный. Столь же безвкусна и ненатуральна песчаная буря в действительности. Ее ярость обрушивается на нас, и мы вынуждены тут же переключить машины на первую скорость. Видимость сводится к нулю, и слезящиеся глаза едва различают силуэт соседа. Наезженные следы колес наших предшественников с устрашающей быстротой заносятся песком.
      Лучи фар врезаются в бушующее месиво песка и пыли. Нас окружает непроницаемая ночная тьма. Мы не можем общаться друг с другом, но одна мысль инстинктивно подстегивает обоих - вперед, вперед и только вперед: из отчетов многих экспедиций мы знаем, что такая песчаная буря может длиться много часов подряд. И надо во что бы то ни стало вырваться из ее центра до того, как наши мопеды забастуют или полностью занесет дорогу. Стоит остановиться и песок накроет нас, а времени, чтобы забраться в спальные мешки, уже нет. Между тем ураган настолько усиливается, что мы опасаемся, как бы порыв ветра не унес нас вместе с мопедами.
      Трудно сказать, как долго мы едем: час, два или три. Наше положение становится опасным. Работая на первой скорости, перегруженные моторы глотают почти три с половиной литра горючего на 10 километров [так] - нетрудно подсчитать, что, если не случится чуда, мы скоро застрянем в пустыне с пустыми баками. И это чудо, величайшее чудо за всю нашу поездку, происходит.
      Когда мы еще ехали в Алжир, от каравана отстала одна машина, у которой сломалась ось. Провозившись несколько часов, водители пришли к выводу, что продолжать поездку без специальных запасных частей невозможно. Разумеется, мы давно забыли про этот случай и думали, что машину отбуксировали в ближайшую ремонтную мастерскую. И вдруг теперь перед нами возникают две горящие фары. Четыре крепкие мужские руки подхватывают мопеды и оттаскивают их за грузовик, в защищенное от ветра место. Мы тут же привязываем мопеды к бортам машины, стелем возле колес спальные мешки и ждем дальнейших событий. Нагруженная доверху машина стонет и качается как пьяная под напором ветра, и у нас появляется опасение, что она вот-вот опрокинется. Однако усталость берет свое. Мы залезаем в спальные мешки и больше уж ничего не помним. А на следующее утро все позади. Пустыня снова расстилается вокруг в невинном спокойствии, и лишь потерявшие свой блеск, словно они побывали в пескодувке, обода мопедов напоминают нам о ночном кошмаре.
      ПОДОЗРИТЕЛЬНО ВЫСОКИЕ ИЗДЕРЖКИ
      С этой минуты наша поездка проходит без приключений. Мы наслаждаемся от сознания, что стали "хозяевами проселочных дорог". Автомашины, которые идут за нами, отстали почти на 500 километров и уже практически не могут нас догнать, а встречный караван ожидается лишь через три дня.
      В Гао снова принимаемся за хлопоты. Западногерманский геолог уже уехал. Французская фирма, в которой он работал, лишена правительством Мали всех концессий. Предполагают, что она производила бурение не без выгоды для себя; кроме того, за это время поступили более благоприятные предложения от дружественных стран. На машинах малийского общества воздушных сообщений уже летают чехословацкие пилоты, а за время нашего пребывания в Мали был совершен пробный рейс в северные районы для испытания пригодности грузовых машин "Шкода".
      Мы останавливаемся у специалиста по сельскому хозяйству. На его обязанности реорганизация сельского хозяйства и рыболовства. Так на смену отдельным рыбакам здесь приходят специальные товарищества. В степях в излучине Нигера найдена вода, и теперь значительные площади здесь отводятся под посевы. Новые колодцы позволят увеличить и поголовье скота, который раньше часто погибал от жажды.
      Жизнь в Гао интересна и многообразна. По вечерам мы слышим иногда песни жителей пустыни. Грустные, мелодичные, они дают возможность, даже не зная языка, составить себе представление о пустыне и ее людях. Своеобразен ритм песен: нарастание и ослабление звука соответствует покачивающейся походке верблюдов на караванной тропе.
      Но мы здесь чувствуем себя очень неуютно - против нас работает само время. В Гао не хватает продуктов. Машины с продовольствием не могут пробиться сюда через затопленные трассы отдаленных районов страны. Овощи стали дефицитным товаром, а цены на финики, хлеб и орехи все поднимаются. Немного льда, которым приятели одаривают нашего хозяина, тает в термосах уже через несколько часов, и тепловатая питьевая вода кажется безвкусной.
      Предпринимаем последнюю попытку. Вольфганг остается в Гао, где чистит мопеды и делает последние записи, а Рюдигер отправляется в Республику Нигер, чтобы похлопотать там о получении документов для проезда через Сахару.
      Проходит неделя, затем еще три дня, а Рюдигер не возвращается, хотя уже давно должен приехать.
      Вольфгангу не по себе. Кто знает, что могло случиться. К тому же Рюдигер поехал не на своей машине. До города Ниамей почти 500 километров, а у него нет действующей визы ни в Республику Нигер, ни в Республику Мали.
      Но на одиннадцатый день вечером Рюдигер вдруг появляется в Гао. И хотя выглядит он усталым и запыленным, вид у него уверенный. Сначала он только жует и поэтому не может рассказывать более или менее связно. Но когда, утолив голод и жажду, он медленно достает две бумажки, Вольфганг догадывается, что последует дальше. Рюдигер уже несколько раз добивался успеха, когда положение казалось безвыходным. Мы разворачиваем грязные, мятые бумаги. Там кратко и просто написано "Виза. Действительна для Сахары, Алжира и Франции".
      - Разреши обратить твое внимание еще на одну тонкость, - Рюдигер берет паспорт и показывает пальцем на срок его действия, - читай: "Этот паспорт действителен до 27 июня 1961 года". А теперь посмотрим на печать нашей визы в Сахару: "Выдано 27 июня 1961 года", то есть точно в тот же день, когда окончился срок действия паспортов.
      Проходят часы, Вольфганг с интересом слушает рассказ о "похождениях короля".
      - На границе не было никаких трудностей. Но с автобусом произошла авария, и мы несколько дней стояли. А вот и кое-какие запасы для нашего нового рейда по пустыне.
      Рюдигер достает мясные консервы, колбасу, сыр, кексы и мармелад. Все эти редкости, которых мы уже давно не видели, упакованы в жестяные банки.
      - Вот здорово! Но мне до сих пор неясно. Как ты получил визу?
      Рюдигер хитро скалит зубы.
      - Разве француз в Ниамее не видел, что срок паспортов истек?
      - Первый взгляд чиновника упал на срок визы, и этого было ему достаточно для унылого: "Я сожалею..." Но здесь я вдруг увидел секретаршу изящную молодую француженку. Ты ведь ничего не будешь иметь против, если я отнесу за счет кассы экспедиции довольно-таки большие накладные расходы?
      ЗАСТРЯЛИ В ГРЯЗИ
      Мы вновь оставляем Гао. На этот раз нам не очень повезло. Старый и почтенный араб-шейх, новая машина которого показалась нам подходящей, заломил такую цену, что мы вынуждены были искать другую. Наконец нас познакомили с водителем тягача. Машина у него была хорошая, но доверху нагружена товарами. Все же мы договорились. За 10 тысяч колониальных франков водитель согласился довезти нас до Адрара.
      На платформу 15-тонной машины погружены 120 овец. На верхней площадке лежат тяжелые мешки с сухим мясом и несколько бочек бензина.
      - А где нам поставить мопеды?
      Мы стоим немного растерянные перед этим механическим чудовищем, и первые опасения закрадываются нам в душу.
      - Э... да что там! Положите ваши мотоциклы сверху, на бочки.
      Наши сердца невольно сжимаются, но на грузовике при всем желании нет иного места. Кабина водителя тоже заполнена, и мы садимся на корточки вместе с десятью алжирцами наверху, прямо на мешках, и с этой головокружительной высоты наслаждаемся "Сахарой из первых рук".
      Мы не перестаем удивляться. За те три недели, которые мы потеряли, хлопоча о визах, природа полностью изменилась. Выпали дожди, и засохшие коричневые кусты, окаймлявшие дорогу, превратились в пышно цветущие кустарники. Повсюду бродят стада коров. Часть Южной Сахары находится в области ежегодных осадков. На нашей карте дороги здесь отмечены синими штрихами как негодные для проезда во время дождей. Поэтому в конце мая их всегда закрывают. Эти данные оказались верными. Лишь в 1961 году направление дорог несколько изменили, что, по мнению экспертов, дает возможность проехать по ним в дождь.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19