На мопедах по Африке

      Далеко позади остались плодородные степи, сочные луга, плоскогорье, густонаселенная центральная часть Нигерии, которая с ее почти 42-миллионным населением является самой обитаемой страной "Черного континента" [47]. Запасы марганца, олова и меди влекут сюда английские и североамериканские монополии. Их влиянию не наносит ущерба даже провозглашение независимости 1 октября 1960 года. Три области [48], предельно различные по экономике, населению и общественному строю, были некогда произвольно объединены английскими колонизаторами. Им принадлежат ультрасовременные многоэтажные дома, глядя на которые мы чуть было не поверили, что для населения Нигерии открылась новая эпоха. Отечественная промышленность здесь развита пока слабо. Но прогрессивные силы Нигерии окрепли. Народ борется за действительную независимость страны.
      Густая сеть хороших дорог связывает теперь со столицей даже наиболее отдаленные северные районы (там находятся важнейшие залежи полезных ископаемых). Вероятно, с увеличением количества автострад будут устранены последние трудности для шоферов, но пока тяжелогруженые машины, мчась со скоростью 80 километров в час, делают дорогу небезопасной. Здесь не принято считаться с другими водителями и тем более соблюдать какую-либо осторожность. На каждые 200 километров главного шоссе приходится одна тяжелая авария: столкновение машин или поломка осей. Часто на крутом повороте машину заносит, и она на ходу опрокидывается. Причин такого лихачества искать не надо. Время - деньги, таков закон капиталистической экономики, который действует и в Нигерии. Капитальный ремонт или профилактические работы для предпринимателей убыточны. В течение двух лет машина должна себя окупить.
      Чем ближе мы к Атлантическому побережью, тем заметнее приметы цивилизации. Мимо нас проносятся небольшие поселки и современные города из железобетона и стекла. Между гигантскими папоротниками и лианами джунглей попадаются первые кокосовые пальмы - явный признак близости моря.
      Последнее препятствие перед столицей Лагос - река Бенуэ шириной в несколько километров. На перевозе - обычные яркие краски и столь же обычная толкучка африканского рынка. Мы набиваем карманы твердокаменными "свадебными пирогами" - печеньем из кукурузы. После того как в Центральной Африке в нашем меню целыми неделями были одни фрукты, эти лепешки - приятная перемена.
      Разумеется, наши мопеды производят здесь должное впечатление. От первого осторожного осмотра машин до живого интереса специалиста-любителя здесь, в Африке, один шаг. Постепенно разговор переходит на другие темы: касаемся недавних событий в Камеруне и Конго, рассказываем о нашей родине. В образовавшуюся вокруг нас толпу втираются два молодых парня.
      - Можно спросить? У меня есть знакомый, который учится в Лейпциге. Как можно туда попасть?
      - А как велика плата за обучение? Я слышал, будто ничего не надо платить.
      - Скажите, а правда, что медицинская помощь и пользование больницами оплачиваются правительством?
      Вопросы сыплются на нас быстрее, чем мы в состоянии ответить. Даже в самых отдаленных уголках Африки нас поражает интерес молодежи к проблемам европейской политики. Молодые африканцы хорошо осведомлены о положении и о взаимоотношениях обоих германских государств, и мы можем воочию убедиться, на чьей стороне симпатии жителей этого пробудившегося континента.
      Джунгли редеют почти внезапно. Впереди сверкают на солнце волны Атлантического океана, который кажется нам каким-то особенно синим. Центральная Африка была до сих пор самым интересным, но и самым трудным этапом нашего путешествия. Теперь она осталась навсегда позади. И через несколько часов мы уже гуляем по необозримому, далеко раскинувшемуся лабиринту улиц Лагоса. Контраст между зданиями банков, европейскими магазинами и полуразвалившимися глиняными хижинами африканцев здесь особенно разителен.
      Вернувшись обратно, мы находим наши мопеды в окружении толпы зевак. Нас ослепляют блицы репортеров нигерийских газет. И опять те же вопросы: о поездке, о родине, о наших впечатлениях, о стране, о развитии Африки.
      До Аккры - еще 600 километров. В столицу Ганы мы хотим попасть непременно завтра. Следовательно, нам предстоит ехать ночью. Через два дня на родине празднуют пасху и, конечно, в представительстве нашей республики в Гане - тоже. Что касается нас, то пасхальный заяц обязан принести нам гору почты. Последние сообщения из дома мы получили еще в Хартуме во время рождества...
      За горизонтом скрываются высокие дома Лагоса. Пробиваемся сквозь вечерние сумерки, потом сквозь теплую ночь. Шелест пальм на берегу смешивается с грохотом прибоя. Беспрестанно набегают волны и тут же с рокотом откатываются назад. Далеко вокруг летят брызги. В лунном свете блестят пенистые гребни. Рыбаки вытаскивают на берег лодки. Их хижины как бы в поисках защиты жмутся к дюнам. На нас веет романтикой тропической ночи. Несколько девушек сидят перед хижинами и тянут грустную мелодию. Юноши отбивают ритм на маленьких барабанах.
      Позади осталась Республика Дагомея. Того мы пересекли за час. Усталые, запыленные, но счастливые от сознания, что цель близка, мы на следующее утро останавливаем мопеды у таможни. Высоко над нами в синеве африканского неба развевается красно-золотисто-зеленый флаг с черной пятиконечной звездой флаг молодой Республики Ганы.
      ПОМОЩЬ ИЗ АККРЫ ПО ТЕЛЕФОНУ
      [Фото: 34.jpg]
      На ганской границе мы встречаем неожиданное препятствие:
      - Я очень сожалею, но вы не можете въехать в нашу страну. Срок вашей визы истек еще три дня назад.
      Мы испуганно переглядываемся. Это нам и в голову не приходило. Во время нашей поездки по Центральной Африке мы то и дело задерживались. То дождь заливал дорогу, то мопеды ломались. Политические события в Конго вынудили нас сделать большой крюк, что отняло много времени. Вот почему мы прибыли к границам Ганы более чем с четырехмесячным опозданием.
      Чиновник предлагает:
      - Поезжайте-ка лучше обратно в Лагос и подайте ходатайство о новых визах.
      Мы быстро подсчитываем: два дня туда, неделя там - это самое малое, - а затем обратно - и мы потеряем почти две недели.
      Мы излагаем полицейскому наши соображения, но лицо его остается неподвижным. И тут, когда мы уже смиряемся и готовы согласиться с его аргументами (продолжение дискуссии вызывает у него лишь скучающую улыбку), нас вдруг осеняет, что для обратного проезда через Того и Дагомею виз в наших паспортах тоже нет и что, если вопрос не будет разрешен, мы просто умрем с голоду в нейтральной зоне между двумя государствами.
      - Вызовите, пожалуйста, представительство Германской Демократической Республики в Аккре. Там нас ждут. Может быть, нам удастся получить под залог временную визу.
      - Хорошо. Подождите. Если мне удастся сегодня связаться по телефону со столицей, я получу соответствующие указания. В противном случае вы должны будете оставить Гану.
      Мы используем время, чтобы одеться по-городскому. Покупаем новые сорочки, начищаем до блеска ботинки. На противоположной стороне улицы парикмахерская. На вывеске в натуральную величину демонстрируется мастерство этого фигаро: предложены на выбор пятнадцать разных причесок. После долгих раздумий Рюдигер выбирает прическу а-ля Барбаросса, а Вольфганг "Мекки-нож". Мастер работает старательно. Но, когда он, надувшись от гордости, подносит нам зеркало, мы оба ошеломлены и тут же требуем подстричь нас под ежик.
      С тревожным чувством возвращаемся мы на пограничную заставу.
      - Сотрудники вашего торгового представительства передают вам сердечный привет.
      Видимо, полицейские уже убедились, что мы не авантюристы. Нам даже предлагают сесть.
      - Во второй половине дня в Аккре вас ждет глава вашего представительства.
      Новая широкая асфальтированная дорога тянется по холмистой местности вблизи берега. Еще одна последняя остановка - на переезде через реку Вольту. Два парома не могут справиться с притоком машин, и очередь вытянулась на целый километр. Когда мы пытаемся пробиться вперед, ганцы с готовностью уступают нам дорогу. Скоро и это препятствие преодолено.
      Из телефонной будки звоним в представительство нашей республики.
      - Я сейчас приеду на машине и отвезу вас на квартиру. В толкучке, которая царит в центре, вы вряд ли разберетесь. - Приятный голос в телефонной трубке подробно объясняет, как нам проехать к месту встречи у большого универсального магазина.
      - Бетонную колоду этого здания вы не прозеваете. Там, пожалуйста, и ждите.
      Между двумя перекрестками на краю улицы мы находим стоянку для мопедов. Рядом тормозит автомобиль.
      - Да ведь это "Вартбург".
      У нас повышается настроение.
      - Алло, земляки. Добро пожаловать в Аккру!
      Обменявшись всего несколькими словами, мы заходим в большой универсальный магазин.
      - Я думаю, вам лучше всего закупить все сразу. Через 10 минут магазины закроются, а следующие четыре дня - пасха и приобрести что-либо будет трудно.
      Нас заботливо водят от одного прилавка к другому.
      - Что вам по вкусу?
      Мы думаем недолго. После многомесячной однообразной пищи - бананов, ананасов, сардин в масле и сладкого белого хлеба - нам хочется хотя бы разок поесть картошки и выпить хорошего пива.
      - О пиве не беспокойтесь. Сегодня вечером мы празднуем день рождения, и вы, разумеется, приглашены.
      Надо отдать должное товарищам из представительства ГДР. Редко где бывало нам так хорошо. В наше распоряжение предоставлена квартира из пяти комнат. Африканец-служащий помогает нам разгрузить багаж, а стол в гостиной буквально прогибается под тяжестью писем, пакетов и телеграмм.
      Мы не получали корреспонденции свыше четырех месяцев, с того момента, как оставили Судан (ведь до Яунде в Камеруне мы не смогли добраться). Вскрываем посылки и оказываемся на седьмом небе от радости: там запасные части к мопедам, кипы газетных статей о нашем путешествии и даже хорошо сохранившаяся рождественская коврижка.
      Вечером долго сидим в веселом окружении, но еще больше поднимает нам настроение наша спальня. Давно, очень давно не спали мы в помещении с искусственным климатом и с белоснежными постелями.
      ПАЛЬМЫ И ВЫСОТНЫЕ ДОМА
      [Фото: 35.jpg]
      - Можете осмотреть аэродром. Интересен и университет. Затем вы обязательно должны пойти с нами на пляж.
      Приглашения сыплются со всех сторон. Первые дни мы немного ленимся, но вскоре опять начинаем всем интересоваться. Аккра с ее населением 200 тысяч жителей была и в прошлом значительным городом, теперь же это один из самых больших городов на западноафриканском побережье. Сюда сходятся нити экономики страны. В Аккре строятся новые школы, институты, фабрики и отели. На Хайстрит вырастают административные здания, банки и магазины.
      Не так-то легко добраться на машине в центр города. В разгар делового дня улицы переполнены автомобилями, а у стройплощадок, за большим внешним кольцом, машины вытягиваются в длинную очередь.
      Вместе с несколькими друзьями едем на пляж. Западное побережье Африки пологое и плохо приспособлено для сооружения портов. Только у Фритауна и Лагоса природные условия благоприятствуют созданию портовых бассейнов и разгрузочных сооружений. В 20-х годах [XX век] вблизи Такоради была сооружена гавань для больших торговых судов, но в самой столице все осталось по-прежнему. Корабли останавливались далеко от берега, на внешнем рейде Аккры, и груз с них переносили на лодки. Часто лодки опрокидывались, и моряки лишь с трудом добирались до берега, но стоимость погрузочно-разгрузочных работ была очень невелика, и предприниматели предпочитали доставлять товары непосредственно в Аккру, чем везти их на расстояние в 270 километров по шоссе из Такоради. Лишь после освобождения страны правительство Ганы распорядилось построить в Теме (приблизительно в 30 километрах от столицы) новую искусственную гавань, которая уже частично эксплуатируется. Мы наблюдаем за тяжелым трудом грузчиков. Их блестящие коричневые тела резко выделяются на фоне темно-голубой воды. Выйдя за зону действия волнореза, лодки сильно прыгают на волнах. Гребцы должны ритмично работать веслами, чтобы лодка стрелой пролетела над гребнем прибоя. Затем люди выпрыгивают, трещит галька под килем, и, еще прежде чем лодка останавливается, грузчики спешат на берег с тяжелыми мешками и ящиками конечно, все это переносится на голове.
      - Скажите, пожалуйста... поскольку вы рискнули на такое путешествие, вы должны разбираться в автомобилях. У нас есть машина "Вартбург-Комби". Запасные части для ремонта - тоже. Но нет мастеров, которые разбирались бы в двухтактном моторе. Как бы это?..
      Вольфганг жертвует неделю.
      Рюдигер ведет переговоры с посольствами и консульствами. Наслаждаемся комфортом, верхом которого является предоставленная в наше распоряжение служебная машина.
      - Вы не хотите поехать сегодня вечером на побережье?
      От предложений, связанных с ничегонеделанием, мы еще никогда не отказывались. Недалеко за городом пляж. Под шумящими на ветру пальмами стоят небольшие деревянные домики.
      Вечерний ветер успел охладить белый песок, и мы скоро вдоволь наглатываемся морской воды. Высокие волны манят покататься на "водных лыжах". Моторной лодки для этого не требуется, нужна лишь обычная деревянная доска, формой напоминающая ту, на которой раскатывают тесто. Несколько сот метров пробегаем по дну. Затем поворачиваемся спиной к морю и ждем большую волну, которая несет нас к берегу. Здесь, в зависимости от ловкости и опыта, мы падаем на более или менее длительный срок головой в воду.
      ЭКСПЕРТЫ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА ИЗ НАШЕЙ РЕСПУБЛИКИ
      "Аккра. 29 апреля 1961 года. Пройдено 30.775 километров. Старт в 6 часов. Направление - Гвинея". Записи, подобные этой, стали уже обычными в нашем дневнике. Позади снова недели напряженной работы, ремонт мопедов, закупки, ответы на все увеличивающийся приток корреспонденции, изучение карт и бесконечная беготня по консульствам, бюро путешествий, бюро информации. Вчера вечером мы наносили прощальные визиты многочисленным друзьям, сегодня утром чуть не проспали звонок будильника, но к восходу солнца уже сидим в седлах.
      Аккра скрывается вдали. Забыты жаркие дни, которые мы провели на побережье, забыты не менее интересные ночи в городе, когда из ресторанов неслись резкие ритмические звуки хай-лайфа - одного из любимых танцев Ганы, забыты многие удобства современного жилища.
      Дорога отлично асфальтирована, но необыкновенно крутые подъемы и бесконечные повороты замедляют наше продвижение. И мы достигаем Кумаси конечной цели данного этапа (285 километров от Аккры) - лишь к вечеру.
      - Вы хотите попасть в учебный сельскохозяйственный центр?
      Потеряв ориентацию, мы вынуждены обратиться за справкой к молодому ганцу.
      - Подождите. Это далеко, и дорогу найти трудно. Мы вас туда проводим.
      Вокруг нас собирается толпа любопытных.
      - Вы приехали из Германской Демократической Республики? Верно? - Мы удивленно киваем.
      - О вашей поездке все уже знают. О ней писали газеты.
      Двое юношей вскакивают на велосипеды. Показать иностранцам дорогу - для них дело чести.
      Доктор Фрёлих из Лейпцига - глава делегации сельскохозяйственных экспертов Германской Демократической Республики - сердечно приветствует нас у дверей гостиницы. Его коллеги готовят напитки. Многое можно рассказать о работе в джунглях, о борьбе с предрассудками, о приключениях вдали от родины. Большие задачи поставило перед нашими учеными правительство Ганы, по приглашению которого они работают здесь уже много недель. В одном случае необходимо защитить плантации какао от нашествия вредителей, в другом испытать пригодность почвы в джунглях для посева новых культур.
      Доктор Фрёлих ведет нас по плантации. Под вечнозеленой крышей гигантов джунглей растет какао. На ветках кустарников висят плоды длиной до 30 сантиметров, в которых созревают бобы - будущий урожай.
      - Гана - крупнейший в мире производитель какао-бобов. На нее падает 30 процентов их мирового сбора. Но это одностороннее развитие сельского хозяйства таит в себе большую опасность.
      Мы с интересом слушаем: редко когда можно получить такой наглядный урок.
      В 1879 году кузнецу-африканцу с большим трудом удалось провезти с одного острова в Гвинейском заливе к себе на родину бобы какао. Бобы отлично принялись, и английские компании (прежде всего "Юнайтед Африка компани") начали поощрять посадки деревьев какао. Город Кумаси стал одним из центров производства какао. Сооружение железных и шоссейных дорог позволило постепенно проникнусь в джунгли. Прибыли от торговли какао-бобами достигли 150 миллионов марок в год.
      Ныне Гана стала независимой, но цены на какао все еще диктует Лондон. И молодая республика, половина жителей которой существует за счет производства этих семян, постоянно страдает от кризисов мирового капиталистического рынка. Так, в 1955-1957 годах цены на какао снизились вдвое. В связи с этим правительство Ганы создало в Аккре собственную закупочную организацию "Какао маркетинг борд", которая гарантирует крестьянам стабильные закупочные цены.
      - И все же монокультура всегда находится под угрозой. Достаточно простого неурожая или нашествия вредителей. Недаром в пятилетнем плане республики предусматривается повышение продуктивности животноводства и урожая зерновых культур, а также закладка каучуковых и банановых плантаций.
      Далее нам объясняют, что ученые ГДР должны точно определить наиболее благоприятные условия для вновь выведенных сортов.
      - Но это еще не все. Посмотрите сюда. - Нам показывают дерево какао, у которого на стволе кольцеобразные утолщения. - Это вирусная болезнь, так называемая опухоль. Она резко снижает урожай, и дерево в конечном счете гибнет. До сих пор заболевшие растения просто уничтожали, чтобы предотвратить распространение болезни. В 1954 году по этой причине было сожжено 20 миллионов деревьев. Наша задача - победить опухоль, и мы добились хороших результатов благодаря применению химикалиев, изготовляемых на предприятиях ГДР.
      НОЧНОЙ КОНЦЕРТ
      [Фото: 36.jpg]
      Однако Гана не только страна какао. "Золотой берег" - так называлась прежде эта бывшая английская колония, что свидетельствует о богатых месторождениях благородных металлов. Едем на машине в Дункву, чтобы посмотреть открытую разработку золота. Мистер Грей - английский инженер ведет нас к механическому чудовищу, к драге. Драга оглушительно гудит, и до нас долетают лишь обрывки его объяснений.
      - Мы находимся сейчас в старом русле реки Вольта. Золото с северных гор приносила сюда вода. Каждую минуту мы обрабатываем драгой почти 50 тонн осыпи.
      Из ковшовой цепи с острыми стальными зубьями груз попадает в огромные вращающиеся барабаны. Струи воды под напором вымывают глину. До блеска отмытые камни конвейер выносит на берег. Следуя по трубам, мелкий золотоносный песок попадает на наклонные деревянные доски с углублениями величиной с наперсток, где и задерживается. Инженер вытаскивает из зажима одну такую доску. На дне сквозь мутную воду мерцает золото.
      - За месяц мы получаем 10 килограммов 99,5-процентного золота. Остальное - серебро.
      Золотые прииски все еще эксплуатируются англичанами.
      - Вам нужно обязательно посетить Берег Слоновой Кости. Там вы увидите кусочек настоящей Африки.
      - А каковы дороги?
      Лицо француза расплывается в широкой улыбке:
      - Они отличные, куда бы вы ни поехали.
      Нам приходят на память эти слова чиновника из консульства в Форт-Лами, когда, миновав границу, мы попадаем из одной выбоины в другую. Приходится распроститься с надеждой, что по другую сторону границы продолжится ганский асфальт.
      Мы едем навстречу ночи. Сочная зелень джунглей за несколько минут превращается в непроницаемую черную стену. Лучи фар, словно пальцы призрачной руки, буравят эту черноту, гладят бородатых лесных гигантов, покрытые мхом стволы которых напоминают привидения. По обе стороны вспыхивают зеленым и красным цветами глаза зверей. В луч света попадают висящие поперек дороги лианы. Непроизвольно наклоняем головы. Тропический девственный лес кажется бесконечным. В нескольких метрах от машины Рюдигера вдруг появляется змея. Он переезжает ее, прежде чем успевает схватиться за тормоз. Змея все еще жива. Она проползает несколько метров и, наконец, вздрогнув, замирает. Пора подыскивать место для ночлега. Карта не обещает ничего утешительного. Тонкой красной линией бежит дорога по зеленому фону. На протяжении ближайших 100 километров - одни лишь джунгли. Мы останавливаем мопеды у просеки на краю шоссе. Углубляться в джунгли неблагоразумно: почва предательски мягкая. Осматриваем местность - нет ли вокруг нашей стоянки змей, - потом натягиваем между мопедами москитные сетки. Фары потушены, молчат моторы. Но тропическая ночь полна жизни. Наш слух тревожит тысячеголосый звериный концерт. Кажется, шорохи девственного леса доносятся со всех сторон. Мы слышим рычание обезьян, крик каких-то птиц и монотонное стрекотание мириад насекомых. Многие звуки незнакомы и таинственны. Вначале тихо, а затем все яснее вступает в ночной концерт барабан. Тягучий грустный ритм несется через лес и передается из одной деревни в другую.
      На следующее утро мы узнаем, что в деревне умер старик. Звуки, которые мы слышали, издавал барабан смерти, его дробь разносит известие по лесам с быстротой, кажущейся нам, европейцам, непостижимой. Одной ночи достаточно, чтобы оповестить всех родственников и друзей в радиусе 100 километров. Последние гости поспевают на третий день. Все собираются вокруг могилы усопшего, перед его хижиной. Громкими песнями изгоняют духа смерти, чтобы он не захватил кого-нибудь из родни умершего. И если в последующие шесть недель не приходится оплакивать новую жертву из той же семьи, значит, песни пелись не напрасно. И опять в джунглях загремит барабан, созывая друзей на праздничный пир.
      В прошлом столь быстрая передача новостей имела решающее значение. Так созывали молодежь на войну против другого племени или предупреждали о появлении белых охотников за рабами. Язык барабанов, которым пользовались предки нынешних африканцев, почти забыт современниками. Но кое-что они еще помнят, и барабан не потерял своего призывного значения.
      ЗАБЛУДИЛИСЬ В ДЖУНГЛЯХ
      Дороги в джунглях плохие, но движение здесь очень оживленное. Чаще всего нам попадаются тяжелые грузовики, которые мчатся по трассе и делают ее небезопасной.
      "Внимание. Объезд справа".
      Едущий впереди поднимает руку, и мы останавливаемся. Мимо, словно привидение, проносится грузовик. В Европе он со своими 15 тоннами полезного груза сразу бросился бы в глаза полиции. Но в джунглях не существует полицейских правил. Каждый шофер считает делом чести нагрузить на свою машину минимум 20 тонн.
      К бесцеремонной манере водителей мы уже привыкли. На плохих дорогах, когда они вынуждены ехать медленно, это еще терпимо. Но в южных областях Берега Слоновой Кости, где проложено асфальтированное шоссе, всякие ограничения в скорости забыты. В результате вдоль дороги лежат изувеченные, сгоревшие и полностью разбитые машины. Поврежденные автомобили мы видим почти за каждым поворотом дороги.
      Это единственная трасса, которая соединяет джунгли с берегом. По ней перевозят в порт великанов девственных лесов весом в тонну и толщиной в метр. Их валят и распиливают самыми примитивными инструментами притупляющая, монотонная работа под жарким южным солнцем. Заработная плата в африканских лесах до сих пор невероятно низка.
      Отличная географическая карта нас все же подвела. Составлена она очень основательно. На ней указаны и бензоколонки, и ремонтные мастерские, и состояние дорог на каждое время года, и даже наличие питьевой воды в окрестных селениях. Но сеть дорог в Центральной Африке так быстро растет, что наши атласы устарели, хотя они выпущены всего три года назад.
      Так, дорога на запад, отмеченная как шоссе первого класса, пригодное для езды в любое время года, на самом деле оказывается никуда не годной тропой, а трасса, по которой мы сейчас следуем, вообще отсутствует. Мы замечаем это несколько позже, когда после долгих часов езды перед нами появляются первые селения. Их названия проставлены совсем в другой области и не имеют ни малейшего отношения к тому месту, куда мы едем. Мы расспрашиваем жителей и получаем благожелательные, но противоречивые ответы.
      - Ничего не поделаешь. Раз так, придется ориентироваться по солнцу.
      Мы садимся на песок и чертим на нем по памяти пройденный путь.
      - По-моему, мы должны ехать в противоположном направлении, то есть туда, откуда прибыли.
      - А я считаю, что нам надо ехать прямо. Если мы будем ориентироваться по солнцу, то рано или поздно попадем куда следует.
      Дело чуть не доходит до спора. Но наконец мы избираем путь, который оба считаем правильным.
      Осматриваем наши запасы. Горючего хватит максимум на 100 километров, но уже после двух часов езды мы снова выезжаем на твердую дорогу и тут же находим на карте место, где находимся.
      ШКОЛА ТЕРПЕНИЯ
      Дорога от столицы провинции Ман к пограничной заставе Данане находится в таком состоянии, что нам снова приходят на память все давно забытые ругательства и проклятия. Однако на карте трасса обозначена красной и светло-зеленой линиями, как шоссе с красивым ландшафтом.
      Что касается ландшафта, то, может быть, он и в самом деле таков, но мы не можем ни на миг оторвать взгляда от рытвин дороги. После обеда добираемся до Данане, где тратим последние западноафриканские франки, чтобы накачать полные баки бензина и купить себе по булке. Булки эти не менее полуметра длиной, и когда они лежат поперек багажника, то здорово мешают движению.
      При выезде из Данане нам преграждает путь шлагбаум. Граница. Перед полицейским участком развевается оранжево-бело-зеленый флаг. Мы уже готовимся подвести в наших дневниках жирную черту под главой "Берег Слоновой Кости" и начать главу "Гвинея", но все опять получается иначе.
      Покорно отдаем в руки чиновника паспорта. Он по складам разбирает печати и милостиво выслушивает наши объяснения, что вот эти затейливые письмена - иорданская виза, а круглая печать поставлена в Уганде.
      Между тем к нему подходит подкрепление.
      - А где у вас разрешение на выезд из государства Берег Слоновой Кости? Без него вы не имеете права оставить нашу страну. Необходима специальная виза, потому что граница с Гвинеей закрыта.
      Мы начинаем волноваться:
      - До сих пор у нас нигде не спрашивали выездную визу. К тому же нам еще сегодня надо обязательно попасть в Гвинею. Через несколько дней здесь наступит сезон дождей, и мы никак не можем задерживаться.
      Пограничники улыбаются полуснисходительно-полупокровительственно. Слово "спешить" они вообще не понимают. Это затрудняет дискуссию.
      - Ни телефона, ни телеграфа у нас нет. Вам придется вернуться обратно в Ман и получить разрешение лично у главы провинции.
      Мы прекращаем дальнейшие попытки переспорить пограничников и пускаемся в обратный путь длиной 185 километров. Наступает вечер. И тут вдруг приказывает долго жить камера заднего колеса машины Вольфганга. Разрыв шириной больше ладони, и залатать его невозможно. Мы вооружаемся топором и пытаемся превратить в круг ставший шестиугольным обод колеса, когда вдруг налетает ураган. Наше настроение от этого не улучшается. Ветер срывает с дерева большую ветку, которая падает на шоссе в нескольких метрах от нас.
      Поздно ночью добираемся до главного города и под проливным дождем ищем гостиницу. Хозяин возмущен причиненным беспокойством, что наглядно проявляется в назначенной им баснословной цене: 8 немецких марок за ночлег на цементном полу.
      - Нет, начальник еще завтракает. Зайдите в 11 часов.
      Томительное ожидание, а потом взвинчивающий нервы разговор. Начальник хочет знать все обстоятельно.
      - Как, вы предприняли такое путешествие только для того, чтобы посмотреть мир? Да еще на таких маленьких машинах?
      Он недоуменно пожимает плечами. По-видимому, туристы еще не пересекали эту границу.
      - Хорошо, как вам угодно.
      На наши паспорта опускается печать.
      Далеко за полдень мы снова у шлагбаума. Нашего вчерашнего приятеля-службиста нигде не видно. Шлагбаум поднимает другой пограничник. Мы проезжаем мимо. Никто не интересуется сегодня нашими паспортами, не говоря уже о добытой с таким трудом выездной визе.
      Вывеска на обочине дороги гласит: "Вы вступаете в Республику Гвинея". Снова неразбериха с паспортами и визами. На сей раз дело в телеграмме из Конакри, по которой нам должны разрешить въезд в страну. Пограничники снова и снова повторяют фразу "ехать обратно в Абиджан". Это означает крюк в 2 тысячи километров.
      Вконец измученные, мы садимся прямо на землю перед пограничной охраной, и тут взгляд чиновника падает на наши мопеды. На ветровом щитке каждой из машин большими буквами выведено название фирмы "Симсон". Едва он вникает в смысл этих слов, как все преграды тут же сняты.
      - Вы из Германской Демократической Республики? Почему же вы сразу не сказали?
      Подходит другой.
      - Я провожу вас в деревню к сборщику податей. Это мой хороший друг. Он выводит из-под навеса идеально чистый мотоцикл RT-125 из Цшопау, и триумфальное шествие направляется в село. Нас приглашают переночевать. Допоздна сидим за самодельным пальмовым вином.
      ДРУЗЬЯ В ГВИНЕЕ
      Гвинея - страна чисто аграрная. Наличие полезных ископаемых и плодородной почвы не спасало в прошлом многие провинции от голода. Земля обрабатывалась примитивно. Еще и сейчас крестьяне орудуют на полях дабой мотыгой с коротким черенком - и лишь изредка можно увидеть плуг. Трехлетний план - первый в истории Гвинеи план развития экономики - предусматривает увеличение посевных площадей риса (основного продукта питания), с тем чтобы не зависеть больше от импорта. Мы являемся свидетелями борьбы за увеличение посевных площадей, впервые видим, как выкорчевывают тропический лес. Целые рабочие батальоны, вооруженные ножами, идут в наступление на заросли. Невероятные затраты труда и энергии, которых требует эта работа, может правильно оценить лишь тот, кто хоть раз сам пытался пройти через девственный лес. Для преодоления 150 метров джунглей нам лично понадобился целый час. А пробиться сквозь заросли без ножа вообще невозможно.