Компромисс возможен

— Ах, погулять! В три часа утра? Больше похоже на свидание.

— Мисс Доналдсон, уверяю вас… — устало сказал Джереми.

Но мисс Доналдсон уже было не остановить:

— А я вас уверяю, сэр, что вы женитесь на этой бедной девушке, и притом очень скоро!

— Уходите, Джереми. — Девушка вытолкала своего несправедливо обиженного друга за дверь. — Донна, давай пойдем на кухню, и я все тебе объясню, прежде чем ты поднимешь на ноги весь дом. — Антония отняла у нее кочергу и усадила на стул.

— Чтобы дошло до такого!.. Я благодарю небеса, что твоя бедная мать не дожила до этого дня, — запричитала мисс Доналдсон.

— Да замолчишь ли ты, наконец! — прервала ее стенания Антония. — Бедняга Джереми встретился мне у реки совершенно случайно. Я никак не могла заснуть и вышла прогуляться, а он вышел, чтобы послушать соловьиное пение. Я испугалась, потому что… мне почудилось, что кто-то прячется в кустах, а мистер Блейк оказался рядом…

— Может, все так и было. — Донна поджала губы. — Но он воспользовался ситуацией — я видела, как он тебя поцеловал!

— Это был невинный поцелуй. Он мне друг, и только!

Совершенно неожиданно Донна вдруг разразилась слезами, чем страшно напугала Антонию. Упав на колени перед компаньонкой, она стала гладить ей руки.

— Что такое? Ты испугалась, что к нам залезли грабители? Но ты вела себя храбро.

— А мы-то думали, надеялись, что ты выйдешь за него замуж, — всхлипывала Донна.

— За кого? И кто это «мы»? Ты хотела, чтобы я вышла замуж за мистера Блейка? Тогда зачем поднимать такой шум и реветь? Ох, как я устала!

— Милая леди Финч и я так надеялись… Вы с мистером Блейком такая пара… А потом вдруг узнать, что он очередной бездушный ловелас, а вдобавок еще… что ты не хочешь за него замуж…

— Пойдем спать, Донна. У нас обеих была слишком бурная ночь!

С утренней почтой пришло письмо от бабушки.

«Мой новый доктор, — писала леди Онория, — творит сущие чудеса. Он отменил щадящую диету и велел есть больше мяса и дичи и пить бордо. Я себя сейчас чувствую так, будто мне снова пятьдесят. Твой кузен Хьюитт требует, чтобы я больше отдыхала — иногда мне кажется, что его устраивает моя немощность, — но я наслаждаюсь жизнью. И признаюсь, моя дорогая, новая жена твоего кузена Клэренса такая клуша, что не любить ее доставляет мне большое удовольствие! Я знаю, что ты приводишь в порядок Доувер-хаус и очень занята, но прошу тебя — выберись и навести меня, тем более что я снова живу у себя дома. В Лондоне летом почти не с кем общаться, но мы-то с тобой всегда найдем чем развлечься…»

Антония задумалась. Как хорошо, что бабушке стало лучше! Не мешало бы и правда поехать в Лондон и отвлечься от всех неприятностей.

— Леди Мередит! — объявила Анна, прервав ее размышления.

Леди Мередит сразу же отметила про себя тени под глазами и бледность Антонии. А Маркус… Маркус ходил по дому мрачнее тучи. Стукнуть бы их обоих головами!

Однако гостья ничем не выдала своих мыслей.

— Не буду ходить вокруг да около, мисс Дейн, а перейду прямо к делу. Я не просто приехала с визитом. Мне очень нужна ваша помощь

— Моя помощь? — удивилась Антония. — Конечно, я к вашим услугам. Что-нибудь с детьми?

— Дети, слава Богу, здоровы. После Лондона жизнь в Брайтсхилле — просто рай для них. Что же касается моего дела, то оно весьма щекотливого свойства… Я почувствовала, что леди Рид не очень счастлива. Думала, она скучает по мужу, сэру Джорджу. Он месяцами пропадает в Брайтоне — какие-то дела в полку, точно не знаю, какие именно. Я полагала, что, если приглашу его присоединиться к нашему обществу в Брайтсхилле, это поднимет леди Рид настроение.

— Естественное и весьма разумное предположение, — согласилась Антония.

— И я так думала! Я написала сэру Джорджу, но мой брат вроде бы возражает.

— Почему?

— Не знаю, что и думать. А Клаудиа и вовсе надулась. Лорд Мередит вообще не понимает, в чем проблема, а этот бедняга приезжает завтра.

— Но чем я могу помочь? — Все рассказанное леди Рид еще больше убедило Антонию, что Маркус не порвал с Клаудией. Приезд мужа лишь осложнит положение. Несчастный человек! Пока он верой и правдой служит королю и отечеству, его жена за его спиной… Нет, лучше об этом не думать.

— Представляете, каким будет первый обед? Надо как-то разрядить ситуацию. И я подумала о вас: вы такая прекрасная собеседница… Понимаю, что требую слишком многого, но не могли бы вы помочь мне… Тем более что вы так давно не были в Брайтсхилле.

Леди Мередит была убеждена, что Антония ничего так не желала бы, как поместить Клаудию Рид под неусыпное око супруга, но мисс Дейн была неглупая девушка, а потому леди Мередит решила не перегибать палку.

Антонию обуревали противоречивые чувства. Видеть Маркуса рядом с этой ужасной женщиной казалось ей унижением. С другой стороны, постыдное чувство мести подсказывало ей, что будет приятно стать свидетелем замешательства, которое испытают любовники, когда приедет сэр Джордж.

— Дорогая леди Мередит, я, конечно, постараюсь помочь вам. Когда ожидается приезд сэра Джорджа?

— Уже сегодня к вечеру. Я надеюсь, мисс Доналдсон тоже к нам присоединится.

— К сожалению, это невозможно. Она уже приглашена на вист в Рай-Энд-холл. У сэра Джосайи и леди Финч гостит какой-то дальний родственник, и они попросили мисс Доналдсон быть четвертым игроком.

— Очень жаль. Так я пришлю за вами карету в семь.

Антония одевалась к обеду с особым тщанием. Она понимала, что ей трудно тягаться с Клаудией Рид, гардероб которой состоял из платьев, подчеркивавших ее обольстительные формы, и решила одеться просто, но элегантно. Она выбрала платье из шелка цвета морской волны, очень строгого покроя. Единственным украшением был серебристый шарф из прозрачной кисеи в тон вечерним туфлям.

Донна помогла ей сделать прическу: густые волосы были заколоты на затылке жемчужными заколками и спускались локонами на уши.

— Не забудь веер, — напомнила компаньонка, провожая Антонию. — Сегодня так душно. Наверно, к ночи соберется гроза. — Уже в дверях она тихо предупредила: — Не оставайся наедине с этим негодяем.

Сердце девушки учащенно билось, когда она входила в Брайтсхилл, где ее встретил дворецкий. Но, приветствуя леди Мередит и ее супруга, Антония вдруг почувствовала себя солдатом, которому предстоит бой, и это странным образом помогло ей справиться с волнением. Она поздоровалась с сэром Джоном и мистером Ли и останови-вилась, чтобы перекинуться несколькими словами с мисс Фитч.

Потом она оказалась лицом к лицу с лордом Эллингтоном, который стоял у незажженного камина, поставив одну ногу на решетку. Он выпрямился и поклонился, глядя поверх ее головы, но Антония успела перехватить его одобрительный взгляд и поняла, что он по достоинству оценил ее элегантный наряд.

— Вы сегодня необычайно красивы, мисс Дейн, — бесстрастно заявил он.

Сидевшая неподалеку леди Рид, услышав комплимент, надула губы, а у Антонии перехватило дыхание. Ей захотелось дотронуться до его волос, разгладить морщинки, которые были видны только ей. Но одного взгляда на Клаудию было достаточно, чтобы она взяла себя в руки.

— А где же мистер Блейк? — Его голос звучал насмешливо.

— Мистер Блейк? Разве вы его ждете?

— Я думал, он будет сопровождать свою невесту.

— Невесту? Что вы, милорд. — Антония окинула Маркуса невинным взглядом. — Я ни с кем не помолвлена. Вам, наверно, это приснилось — лунный свет благоприятен для самых невероятных фантазий, вы не находите?

Маркус сжал губы и, схватив ее за руку, довольно бесцеремонно отвел в сторону.

— Не смейте играть со мной, Антония. Вы хотите сказать, что Блейк вчера ночью сказал неправду?

— О чем вы, милорд? Я теряюсь в догадках. Вчера ночью я спала.

Маркус еще крепче сжал ее пальцы и так близко наклонился к ней, что она ощутила на губах его дыхание.

— Прошлой ночью, сударыня, вы были в моих объятиях, и, если бы не этот дурак Блейк, я бы сделал вас своею.

— Маркус, отпусти мисс Дейн. Вы еще успеете наговориться. — Леди Мередит подвела к ним пожилого господина. — Антония, разрешите познакомить вас с сэром Джорджем.

Сэр Джордж Рид не оправдал ее ожиданий. Антония представляла себе бравого офицера, жертвующего домашним очагом ради служения королю и отечеству. Вместо этого она увидела тучного, краснолицего господина с похотливым взглядом и потными ладонями.

На какую-то долю секунды, пока полковник держал ее руку, Антония даже пожалела Клаудию. С таким мужем любая будет искать утешения на стороне, особенно если попадется такой мужчина, как Маркус.

Сэр Джордж выпрямился, скрипнув корсетом, и Антония еле удержалась от смеха. Но полковник, ничуть не смущаясь, взял девушку под руку и стал прохаживаться с ней по салону, потребовав, чтобы она рассказала ему о себе. Антония бросала умоляющие взгляды на Маркуса, но он никак на них не реагировал. Клаудиа же, наоборот, хищно улыбалась, когда ее супруг, потный от тугого корсета и духоты, проходил мимо нее.

— Не разрешай мисс Дейн так утомлять тебя, Джорджи, милый, — слащавым голоском бросала она им вслед.

Антония же изо всех сил старалась незаметно дать отпор потным пальцам «милого Джорджи», которые подбирались все выше по ее руке, поближе к тому месту, где начиналась грудь. Она с трудом сдерживала себя — так хотелось отшвырнуть его руку и влепить ему пощечину. Слава Богу, хозяйка поспешила ей на выручку и увела девушку под предлогом показа новых штор в кабинете.

Оставшись одни в комнате, обе дамы одновременно воскликнули:

— Свинья!

— Извините, дорогая мисс Дейн. Если бы я знала, что из себя представляет этот человек!.. Неудивительно, что Маркус так рассердился на меня. Эти Риды, похоже, ненавидят друг друга… Не отходите от меня ни на минуту. Я рада, что он не проявил интереса к Софии — видимо для него, слава тебе Господи, она слишком молода.

Леди Мередит опустилась в кресло, обмахиваясь веером.

— Как вы решили рассадить гостей? — поинтересовалась Антония.

— Боже! Мне надо немедленно позвать Мида. Мне кажется, я решила посадить сэра Джорджа рядом с вами… — Леди Мередит поспешно вышла из кабинета, чтобы немедленно дать дворецкому соответствующие указания.

Оставшись одна, Антония опустилась в кресло с резной спинкой и погладила подлокотники. Это был тот самый кабинет, куда ее когда-то привели егеря, и то же кресло, где Маркус поцеловал ее в первый раз. Воспоминания девушки были самым грубым образом прерваны совсем другим поцелуем: слюнявые губы коснулись ее обнаженного плеча.

Антония вскочила и, обернувшись, увидела тучную фигуру полковника Рида. Он прижал ее к письменному столу и с нескрываемым вожделением прохрипел:

— Наконец-то мы одни.

— Отпустите меня! — вскрикнула Антония, пытаясь освободиться.

— Нет смысла притворяться, дорогуша. Жена рассказала мне, что вы та еще штучка. А наша хозяйка быстро сообразила, что надо оставить нас вдвоем. Я было подумал, что она немного чопорна, но, видимо, ошибся…

— Сэр Джордж, вас ищет ваша супруга. — За спиной полковника возник Маркус. Никогда еще Антония не была так рада его появлению.

Чертыхнувшись, сэр Джордж обернулся. Не распознав опасных ноток в голосе Маркуса, он хохотнул.

— Черт возьми, мальчик, не порть нам удовольствия. В конце концов, у тебя есть с кем развлечься. Клаудиа…

— Сэр, если вы не понимаете намека, я намерен выразиться более откровенно. Я не хочу ставить в неловкое положение леди Рид — она мой гость, — вызвав на дуэль ее мужа, но, если вы не оставите в покое мисс Дейн, выбора у меня не будет.

Лицо сэра Джорджа побагровело, но он без лишних слов выкатился из кабинета.

— Наглец!

— Тогда зачем вы остались с ним наедине?

— Я его сюда не приглашала, — возмущенно отрезала Антония. — Наоборот, Я попыталась скрыться от его похотливых заигрываний, но, видите ли, женушка обнадежила его на мой счет. И если бы вы были мужчиной, то вызвали бы его на дуэль! Но нет! Это может расстроить дорогую Клаудию, а мы ведь не хотим ее расстраивать, не так ли? Скажите, Маркус, что должен был себе позволить этот мерзавец, чтобы вы его вызвали?

Лицо Маркуса оставалось неподвижным, и прежнее высокомерие светилось в его глазах.

— Этот человек по возрасту годится мне в отцы. К тому же он мой гость…

— …а его жена — ваша любовница. Посему не следует его гневить, а то он не будет столь покладистым. Вы мне противны, все трое!

— А, вот вы где! — Леди Мередит обрадовалась, увидев их вместе. Но улыбка застыла у нее на губах, когда она поняла, что они поссорились. — Я пришла объявить, что всех просят к столу. Маркус, приглашай мисс Дейн. — Она взглянула на него так, словно давала понять, что не примет отказа, но он вежливо сказал:

— Мисс Дейн?

Стараясь не смотреть на него, Антония взяла его под руку и позволила сопроводить себя в столовую.

Леди Мередит, в отсутствие мисс Доналдсон, столкнулась с некоторыми трудностями, рассаживая неравное число дам и джентльменов, но ей это удалось. Она испытала злорадное удовольствие, впрочем приправленное угрызениями совести, посадив Антонию и Клаудию по обе стороны от Маркуса. Трио получилось замечательное: в центре — ее брат, справа — живая, темноволосая мисс Дейн, слева — томная блондинка Клаудиа.

Маркус, распознав маневр сестры, многозначительно посмотрел на нее через стол и поднял бокал в шуточном приветствии. Она улыбнулась в ответ, прекрасно сознавая, что лорд Эллингтон примет вызов.

Он был подчеркнуто учтив, беседуя с леди Рид о пустяках, но не поддаваясь на ее кокетливые заигрывания. Клаудиа даже заподозрила, что его внимание целиком поглощено соседкой справа. Антония вела оживленный разговор с лордом Мередитом, но, когда тот склонился к сидевшей по другую сторону мисс Фитч, никак не могла заставить себя поднять на Маркуса взгляд. Его близость, как всегда, волновала ее. Антония постаралась взять себя в руки и отпила большой глоток шампанского.

— Лорд Эллингтон! — Титул Маркуса прозвучал в устах Клаудии почти как ласка. — Не будете ли вы добры дать мне крошечный кусочек этого восхитительного омара? Он такой изумительный…

— И очень подходит по цвету к вашему платью, — с усмешкой заметила Антония.

Маркус закусил губу, чтобы не рассмеяться при виде того, как лицо Клаудии от злости стало таким же красным, как обожаемый ею морской рак.

— А вы, однако, очень смелы, мисс Дейн, — язвительно парировала Клаудиа. — Между прочим, выбранный вами оттенок зеленого может вызвать у чувствительных людей нервный припадок.

— Это мой любимый цвет, но я понимаю, что пожилым дамам с увядшей кожей и нездоровьм цветом лица он не подходит. — Антония отпила еще глоток. — Румян под него не напасешься.

Клаудиа так побледнела, что румяна выступили на ее щеках двумя ровными кругами. Она глубоко вздохнула, памятуя о том, как выигрышно вздымается ее грудь над корсетом, и пришла к утешительному выводу, что у мисс Дейн, несмотря на все ее остроумие, вряд ли есть шанс стать любовницей лорда Эллингтона.

После нескольких бурных лондонских встреч Клаудиа почувствовала, что Маркус к ней охладевает. Поэтому-то она и напросилась в Брайтсхилл. Но очень скоро поняла, что он не потерпит беспутства в своем доме.

Что ж, она достаточно долго ждала, когда он придет к ней в спальню. Сегодня ад ночью она сама его навестит. А пока нелишне напомнить ему кое о чем. Она положила руку ему на бедро и вонзила ногти в тонкую ткань. Маркус напрягся и резко повернулся к Клаудии, пальцы которой заскользили вверх. Схватив ее руку, он нарочито медленным движением вернул ее Клаудии на колени.

Антония видела, как колышется край скатерти, и ей не составило труда определить, в каком направлении движется рука Маркуса. Огонь вспыхнул в ее крови. Она устала вести себя как полагается воспитанной девице. Если ей нужен Маркус — а после выпитого шампанского она пришла к выводу, что на всем свете ей не нужен никто другой, — ей придется за него побороться.

Глава двенадцатая

От леди Мередит не ускользнула маленькая драма, разыгравшаяся между троими, сидевшими напротив, и она поспешила завершить обед традиционной фразой:

— Дамы, оставим джентльменов насладиться своим портвейном…

Антония встала, чуть пошатываясь на нетвердых ногах, и перед тем, как выйти, шепнула Маркусу на ухо:

— Встретимся в оранжерее.

Ни шепот Антонии, ни быстрая реакция Маркуса не остались незамеченными. Что задумала эта провинциалка? — встревожилась Клаудиа. Пусть ее! Сегодня ночью Маркусу придется позабыть эту деревенщину. Клаудиа опустилась в шезлонг и вздохнула: еще один скучный вечер. Опять выслушивать рассуждения Энн Мередит о политике! Вызвать сюда сэра Джорджа! Впрочем, он вряд ли заявится к ней в спальню сегодня вечером.

Сначала Клаудиа решила развлечься, потерроризировав немного мисс Фитч, но потом обратила свой взор на Антонию и моментально смекнула, что девушка выпила за обедом лишнего. Что затевает эта простушка? Они с Маркусом явно в сговоре. Что-то она слишком часто поглядывает на каминные часы и, похоже, не находит себе места.

Антония действительно не могла усидеть и шепнула что-то на ухо леди Мередит.

— Да, дорогая. По коридору третья дверь слева, — так же тихо ответила хозяйка.

В туалетной комнате Антония посмотрела на себя в зеркало: прическа немного растрепалась, щеки раскраснелись. Последний бокал шампанского определенно был лишним. Но он придаст ей храбрости выполнить то, что она задумала, — навсегда изгнать из жизни Маркуса Клаудию Рид.

В оранжерее стоял тяжелый аромат цветущих лилий. Несколько канделябров, укрепленных на высоких столбах, отбрасывали загадочный свет на клумбы с цветами. Множество привлеченных светом мотыльков порхало надо всем этим великолепием.

Интересно, придет ли он после той неприятной сцены в кабинете? Она прохаживалась по каменным плитам, покусывая губы. Действие вина постепенно слабело, а вместе с ним испарялось и чувство уверенности.

— Антония! — Голос за ее спиной был взволнованным и чуть хриплым. Девушку бросило в жар, но она постаралась не выдать своего волнения. — Ты хотела поговорить со мной?

— Нет, я вот что хотела сделать. — Она приблизилась к нему и, обняв за шею и пригнув к себе его голову, прижалась к его губам.

На мгновение Маркус опешил: она застала его врасплох, поступив так, как никакая благовоспитанная девушка себе не позволила бы. Но желание взяло верх, и он прижал ее к себе. От запаха ее духов у него закружилась голова. Не отрывая рта, Маркус поднял ее на руки и понес к скамье, стоявшей в беседке из вьющихся клематисов. Поцелуй все длился, лишая ее благоразумия. Она приготовила небольшую речь на тему о том, что готова его простить, если он откажется от Клаудии. Однако, даже если бы нашлись силы оторваться от его губ, она бы не могла вспомнить, о чем, собственно, хотела ему сказать.

Антония разочарованно всхлипнула, когда он перестал ее целовать, но тут же застонала от невообразимого наслаждения, потому что он принялся покусывать ее шею, а потом стал опускать кончик языка все ниже и ниже до того места, где начиналась грудь. Горячие губы обжигали ее прохладную шелковистую кожу.

Внезапно Маркус напрягся и встал, заправляя рубашку. Только теперь Антония обнаружила, что ее спина совершенно бесцеремонно прижата к спинке железной скамьи.

— Маркус… — тихо запротестовала она.

— Шшш… — прошипел он, вглядываясь в темноту. Выйдя на освещенное место, он громко сказал: — Клаудиа! Вот ты где! А я тебя искал! — И сделал еще пару шагов. Сквозь густую листву Антония увидела, как он подошел к Клаудии, наклонился и поцеловал ее. Та хотела прижаться к нему, но он отстранил ее. — Потом, Клаудиа, потом, — бормотал Маркус, подталкивая леди Рид к выходу. — Давай вернемся к гостям, пока наше отсутствие не заметили.

Оскорбленная и униженная, Антония неподвижно сидела на скамье, наблюдая, как в пламени свечи корчится и сгорает мотылек. Совсем как я, подумала она в отчаянии. Сгораю от страсти к Маркусу.

Ей следовало догадаться, что он не из тех, кто прощает обиды: она отвергла его ухаживания и обманула в ту ночь у реки, выставив перед Джереми на посмешище. И он решил отомстить ей так, чтобы она никогда больше не посмела над ним смеяться. Так она сидела, погруженная в мрачные мысли, пока ее не нашла Энн Мередит.

— Антония, дорогая, вам нехорошо?

— Нет… то есть да… — с усилием выдавила Антония. — Я, наверно, простудилась. Простите, но мне лучше поехать домой. Вы позволите воспользоваться вашим экипажем?

— Конечно же, моя дорогая. — Леди Мередит исчезла, а через минуту вернулась с накидкой и шляпой Антонии. — Разрешите помочь вам… Господи, да у вас руки совсем ледяные! Хотите, я поеду с вами?

Мисс Доналдсон, возможно, еще не вернулась домой…

— Нет, нет, благодарю вас. Вы очень добры, но мне лучше побыть одной. Извините меня.

— Это я должна извиниться, — искренне ответила Энн Мередит, провожая Антонию до входных дверей и проклиная мужскую глупость. Она ни на секунду не поверила тому, что ей сказала Антония. Когда находишь молодую девушку, сидящую в одиночестве в оранжерее, а другая женщина открыто торжествует, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что произошло. Придется ей сегодня поговорить с братом. Что он себе позволяет? Играть чувствами прелестной молодой девушки, которая стоит больше, чем десяток таких шлюх, как эта Рид!

А Маркус, уловив скрип колес отъезжающей кареты и догадавшись по расстроенному лицу сестры, что она проводила домой мисс Дейн, продолжал как ни в чем не бывало играть в карты, не давая возможности леди Мередит поговорить с ним. Рядом, прижав ногу к его бедру, сидела Клаудиа. Сегодня ему обязательно надо избежать разговора с сестрой. У него другие планы.

— Спасибо, Дейл, я разденусь сам, — сказал Маркус своему камердинеру. — Если увидишь леди Мередит, передай ей, что я уже лег.

— Да, милорд. — Привыкший к его причудам слуга попятился к двери.

Маркус снял фрак, жилет и галстук и облачился в шелковый халат. Он не сомневался, что его одиночество будет вот-вот нарушено Клаудией, поверившей в обещание, данное им в оранжерее. Он стоял у окна, глядя на свое отражение в стекле, когда в спальню тихо проскользнула женщина. Она подкралась к нему на цыпочках и провела ладонями по его спине.

Резко повернувшись, Маркус схватил ее за запястья.

— Дорогой, ты такой сильный… — Она похотливо провела кончиком языка по своим пухлым губам. — Мы так давно, Маркус… Давай ляжем в постель… — Он не сдвинулся с места, и Клаудиа игриво добавила: — Хочешь прямо здесь?

— Нет. Ни здесь, ни где-либо еще. Ни сегодня, ни в будущем.

По выражению его лица Клаудиа поняла, что шутки кончены, но она не привыкла сдаваться без боя.

— Я тебе не верю! Твой поцелуй в оранжерее говорил об обратном.

— Мне надо было зазвать тебя на тайную встречу. Для последнего объяснения.

— Как ты можешь быть таким жестоким, Маркус! — Голубые глаза Клаудии наполнились слезами. — Ты же любишь меня, а я всегда была тебе верна…

— Скажи лучше, верна моему богатству. И будешь верна до тех пор, пока в твои сети не попадется рыбка покрупнее.

— Почему ты такой бесчувственный? — Слезы все еще катились по розовым щечкам, но взгляд стал жестче. — Заманил меня только для того, чтобы оттолкнуть! Чем я тебя так разгневала? Ты просто устал, дорогой. Иди ко мне. Позволь Клаудии утешить тебя. — Она повела плечами, так что прозрачная ночная рубашка стала сползать вниз, и только потому, что Маркус все еще крепко держал ее за запястья, рубашка не упала на пол.

— Ты красивая женщина. Но твоя красота лишь оболочка, и я очень быстро это понял. Ты знала, что между нами все кончено, знала, что я против твоих приездов сюда, и все же каким-то образом добилась от моей сестры приглашения. С тех пор как ты здесь, я ни разу не дал тебе повода к возобновлений связи, но ты не оставляешь своих попыток удержать меня.

— Но я люблю тебя, Маркус, — захныкала Клаудиа.

— Ты любишь только себя. Ты тщеславна и жестока, до других тебе нет никакого дела. Тебя выручает только твоя красота, но что ты будешь делать, когда она увянет? Не хмурься, Клаудиа, от этого остаются морщины, а они так старят.

— Когда ты был со мной в постели и наслаждался моим телом, ты над этим не задумывался, — прошипела она, покрываясь красными пятнами.

— Потому что тогда тебе удавалось скрывать свою настоящую сущность.

— Я ничего не скрывала… А это ты помнишь? — И она провела длинным ногтем царапину через всю грудь Маркуса.

Он помнил, что было время, когда его сжигала страсть к этой умудренной опытом гетере. А сейчас он чувствовал лишь отвращение. Как мог он так легко поддаться на ее чары?

Заискивающая улыбка сошла с лица Клаудии, как только она поняла, о чем он Думает. Изо всех сил, так что у него мотнулась голова, она ударила его по щеке и, рыдая, выбежала из комнаты. Захлопнув за ней дверь, Маркус тяжело опустился в кресло и вытянул ноги, чтобы расслабиться.

Проклятие! Он сам виноват, что связался с Клаудией. Сначала он восхищался ее красотой, веселым нравом, мужеством, с каким переносила она трудности незадавшейся семейной жизни. Но такое положение вещей его не устраивает. Одной. страсти без привязанности для счастья недостаточно. Он это понял, когда встретил Антонию. Завтра же утром он поедет в Доувер-хаус и объяснится с ней. Она должна понять, что там, в оранжерее, он просто хотел спасти ее от злого языка Клаудии.

Леди Мередит, спустившаяся вниз с твердым намерением отчитать брата, застала его уже в костюме для верховой езды. Натягивая перчатки, он давал указания старшему конюху:

— Возьми кого-нибудь с собой и отправляйся к сэру Джорджу Доули, забери кобылу, которую я купил у него на прошлой неделе. Она не объезжена, так что поосторожнее. — Увидев сестру, он осведомился, хорошо ли она спала.

— Маркус, тебе обязательно надо сейчас уезжать? Я хочу с тобой поговорить.

— Я скоро вернусь, дорогая. — Маркус склонился над рукой сестры, избегая ее взгляда. Он не сомневался, что она намеревалась прочесть ему нотацию на тему его отношений с Антонией. Что ж, когда он вернется, необходимость в этой неприятной процедуре отпадет.

Энн, огорченная тем, что брат сбежал от нее, и вовсе пришла в отчаяние, когда обнаружила, что завтракать ей придется в обществе одного только сэра Джорджа Рида, который уже усердно трудился над ветчиной и бужениной, каждый кусок запивая портером.

Подъехав к Доувер-хаусу и оставив у ворот конюхов, лорд Эллингтон обнаружил, что дом как-то непривычно тих. Неужели все еще спят? — подумал он, постучав молотком в дверь. Открыла Анна, показавшаяся ему еще более розовощекой, чем обычно.

— Доброе утро, милорд.

— Доброе утро, Анна. Мисс Дейн дома?

— Нет, милорд.

— А могу я поговорить с мисс Донаддсон?

— Мисс Доналдсон нет дома, милорд, — с монотонностью ребенка, повторяющего хорошо вытверженный урок, ответила Анна.

— Ты хочешь сказать, — Маркус еле сдерживал ярость, — что твоих хозяек нет дома или что их нет дома для меня?

Служанка смутилась еще пуще.

— Да… нет… то есть… — Она сделала глубокий вдох и выпалила: — Мисс Доналдсон велела сказать, что их нет дома, милорд.

На какую-то долю секунды Анне показалось, что его светлость оттолкнет ее и ворвется в дом: глаза его метали молнии. Но он лишь кивнул, повернулся и, вскочив на коня, умчался. Когда он галопом пролетел мимо поджидавших его у ворот конюхов, те в изумлении переглянулись.

— Что будем делать?

— Поедем за ним, пока он не остынет, — ответил старший конюх, привыкший к неожиданным выходкам хозяина.

Спустя полчаса Маркус перешел на более спокойный шаг и стал размышлять. Он не привык, чтобы ему отказывали от дома, но на сей раз иначе и быть не могло — уж очень он обидел Антонию. Однако какой толк скакать по полям Хартфордшира? Этим дело не поправишь. Лучше вернуться и написать ей записку.

Остановившись на перекрестке дорог, он стал поджидать конюхов, но вместо конюхов на дороге показался в своей двуколке Джем. Завидев его, мальчик покраснел и заерзал на сиденье. Лежавшая в двуколке шляпная коробка навела Маркуса на подозрение.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросил он.

— Джем, милорд.

— Ты ведь работаешь у мисс Дейн?

— Да, сэр.

— И ты сегодня куда-то возил хозяйку, так?

— Не могу сказать, сэр… милорд.

— Ладно, Джем, не хочешь говорить — не надо. Я вижу, мисс Дейн забыла шляпную коробку.

— Нет, не забыла. Она сказала, что больше нет места в почт…

— Так она наняла почтовую карету? И куда же она уехала?

Мальчик заколебался. Подъехавший в это время старший конюх пригрозил:

— Отвечай его светлости, или я тебе уши надеру!

— Хоть на куски меня режьте, ничего не скажу! — захныкал Джем.

— Не пугай его, Сэй. Мальчик предан своей хозяйке и наверняка выполняет ее наказ. — Маркус достал из кармана жилета полсоверена и бросил его изумленному парнишке. — Не беспокойся, Джем, ты не проболтался. Поезжай домой.

Не теряя ни секунды, Маркус пришпорил коня и поскакал в сторону Беркемстеда.

— Что это он так распалился? — удивился помощник конюха.

— Не твоего ума дело, парень, — отрезал Сэй, но себе под нос пробурчал: — Никогда еще не видел, чтобы его так зацепила бабенка, вот в чем дело.

На почтовой станции в Беркемстеде подтвердили, что мисс Дейн действительно наняла карету и четырех форейторов, но куда именно она поехала — неизвестно. К счастью, Маркусу встретился мистер Тодд, викарий.

— Доброе утро, милорд, — с добродушной улыбкой приветствовал он Маркуса. — Такое впечатление, что все местное общество побывало сегодня в Беркемстеде. Я уже встретился с мисс Дейн — такая очаровательная молодая леди, украшение нашего общества…

— Надеюсь, вы в добром здравии, мистер Тодд. Ваша воскресная проповедь была просто великолепна. Очень хочется верить, и в следующее воскресенье вы нас порадуете. — На самом деле Маркус всю службу проспал и не слышал ровным счетом ничего из благочестивых наставлений викария, но не мог же он так прямо спросить викария о мисс Дейн, не вызвав подозрения.