– Спасибо, – от всей души поблагодарил я. – Если что, держи меня в курсе. И примите наши поздравления.

– Спасибо. Даша не очень расстроилась? Знаешь, у нас с Джил все как-то само собой получилось, я и сам не ожидал...

– Так оно обычно и бывает, – поделился я своим жизненным опытом, – удачи, если что, звони.

Мы распрощались. Даша хихикнула.

– Ты что смеешься? – не понял я причину ее внезапного веселья.

– У меня сразу решились две проблемы: с Игорем и Джил, – ответила она, – мне всегда очень трудно рвать с людьми отношения...

– Ну, что, будем досыпать или выбираться? – спросил я.

– Я так хочу принять душ, пусть даже холодный, а ты сможешь открыть люк?

Поднимать люк с лежащей на ней массивной металлической дверью было занятием не самым приятным.

– Давай попробуем выбраться через угольную шахту, – решил я. – Думаю, так будет меньше шума. Держи фонарь.

Даша мне светила, а я отодвигал от стены стеллаж, всю ночь служивший нам ложем «сладострастия». Делать это в тесном помещении был тяжело и неудобно. Однако постепенно титанические усилия принесли свои плоды, и я добрался-таки до заколоченного выхода наружу. На мое счастье доски, которыми был забит люк, от времени сгнили, и я смог оторвать их, что называется, голыми руками.

Было уже совсем светло. Я первым выбрался наружу и вытянул наверх Дашу.

Сначала мы отправились осматривать дом и она, увидев своими глазами, что наделали незваные гости, расстроилась. На мой же взгляд, разрушения были не такими значительными, как можно было ожидать. Граната только изувечила дверь, почти не повредив стены и деревянные панели в прихожей. От взрывной волны вылетело несколько стекол.

– Мама, когда все это увидит, просто умрет! – причитала Даша. – Столько трудов... У нас просто нет таких денег, чтобы все это восстановить!

– О деньгах не беспокойся, – сказал я. – По-моему, у меня на счету ещё что-то осталось. Ты сейчас поезжай домой, а я пойду разбираться с товарищем капитаном. Нужно всё-таки узнать, что ему от вас нужно.

– Что значит: ты пойдешь? А как же я? – удивилась она.

– Я провожу тебя до дороги, поймаем попутку, и ты поедешь домой.

– Не хочу я домой! Первый раз в жизни со мной происходит что-то интересное, а я поеду домой! Да я вчерашний день, – она посмотрела мне в глаза и улыбнулась, – и ночь, никогда не забуду. Да и как ты сам найдешь этого капитана?

– Я знаю адрес, – уточнил я.

– Здесь у нас в округе все усадьбы стоят обособлено, без меня ты вообще ничего не найдешь! Да я сама без тебя этому капитану глаза выцарапаю!

– Ну, это ещё неизвестно, кто кому. Помнишь, ты мне говорила об отцовском луке? Где он?

– Там же, в подполье, на верхней полке второго стеллажа. Там все папины вещи, Он лежит в большой плоской коробке.

– Ладно, постой на стреме, а я спущусь, посмотрю, что нам может пригодиться.

– На чем постоять? – не поняла Даша.

– Последи за входом.

– Я лучше пока пойду, помоюсь, – ответила она, сразу же начиная нарушать дисциплину.

Девушка ушла, а я поднял выбитую дверь, открыл люк и спустился в подполе. На верхней полке второго стеллажа действительно лежал металлический футляр со спортивным луком, и стояло несколько плотно набитых тяжелых картонных коробок. Я распаковал первую и сразу же нашел «колчан» со стрелами. Они были сделаны из дюралюминия с пластиковым оперением. Концы у стрел оказались закругленными. Такими, можно только стрелять по мишеням. Пришлось отказаться от мысли использовать лук как оружие. Я с сожалением отложил стрелы в сторону, но тут на глаза попался ящичек со стальными наконечниками. Скорее всего, Дашин папа втихую занимался в окрестных лесах браконьерством.

Теперь лук приобретал для меня прикладное значение. Я не очень церемонясь проверил и остальные коробки. Там оказались настоящие военные раритеты: русские и германские каски времен первой и второй мировых войн, бронированные нагрудные щитки от пуль, старинные армейские знаки различия. К сожалению, ничего, что можно было использовать в современных условиях, мне не попалось.

Прихватив лук и стрелы, я вылез из подполья. Даша eщё не вернулась из бани, и я, пока было время, осмотрел сам лук. Он был сделан из пластика, легок, удобен, даже снабжен какими-то прицелами, с которыми я, правда, не знал, как обращаться.

«Конечно, такое архаичное оружие не идет, ни в какое сравнение с пистолетом, снабженными лазерным целеуказателем и компьютерным наведением», – подумал я. И тут меня словно осенило. Игорь вчера рассказал, что пистолетный компьютер сам выбирает место поражения: грудь, голова. Он сам способен определить, чем защищена цель. Способен, если сможет опознать! Меня подбросило как пружиной, и я почти кубарем снова скатился в подполье. Какой бы умник не делал компьютерную программу, он вряд ли мог учесть старинные средства защиты. Компьютер, безусловно, великое изобретение, но и у него есть свое слабое место, он может решать задачи только в заданных условиях!

Я остановил выбор на двух островерхих германских касках. Их делали под тяжелые русские винтовочные пули, а не современные малокалиберные. Кроме того, я прихватил и два нагрудных щитка. Если я не ошибался в расчетах, такая защита сделает нас с Дашей для современного стрелкового оружия просто неуязвимыми!

Вернувшись во двор, я повесил шлем на забор, прицелился и выстрелил в него из пистолета. Щелкнул механизм, но выстрела почему-то не получилось. Я несколько раз повторял попытку, пока на маленьком дисплее на месте прицельной планки не загорелся какой-то сигнальный огонек.

– Ты что делаешь? – спросила, подойдя ко мне, Даша.

– Помылась? – рассеяно сказал я. – С легким паром. Пытаюсь проверить, пробьет ли пистолетная пуля каску, а он почему-то не стреляет.

– Ну и правильно, это же боевое оружие и стреляет только по реальной цели, – спокойно объяснила она.

– А ты откуда знаешь?

– В университете проходила основы военной подготовки.

– Ну, если ты такая образованная, скажи, если мы наденем такую защиту, – я показал на каску и стальные щитки, – куда пистолет станет стрелять, по металлу или по нам?

– Откуда я знаю, какая у него программа. Если хочешь, могу посмотреть. А ты пока пойди помойся, я тебе оставила немного теплой воды.

Идея была неплохая, и я внял здравому совету. Когда вернулся, Даша готовила еду, что тоже было необходимо. К сожалению, после взрыва дом был обесточен и полуфабрикаты пришлось есть в полусыром виде. Невкусно, но ничуть не хуже недоваренной каши в семнадцатом веке.

– Ты разобралась с оружием? – спросил я, когда мы сели за стол.

– Поверхностно. Специальные программы я не знаю, но мне кажется, компьютер старинное оружие не опознает. Нужен эксперимент.

И такой эксперимент мы вскоре провели. К сожалению, на самих себе, но, к счастью, успешный. Дело было так.

К дому любовницы капитана мы подошли со стороны леса. Как и Дашин, он одиноко стоял в красивом, светлом лесу, за высоким глухим забором. Обычный милицейский капитан, насколько я разбираюсь в табеле о рангах, персона невеликая, но наш знакомец, если судить по апартаментам, обычным милиционером не был.

За забором мы увидели большой красивый дом. Конечно, в сравнении с дворцом Вороновых, он мог показаться скоромной дачкой, но здесь его сравнивать было не с чем.

– Ничего себе, – сказал я, рассматривая приют офицера, – неплохо у вас живут бюджетники. Это сколько же сотен лет ему нужно было копить деньги, чтобы все это построить на свою зарплату!

Даша юмора не поняла. Чем ближе мы подходили к цели, тем она делалась все строже и сосредоточеннее. Однако на все предложения подождать меня в лесу, упрямо качала головой.

– Осторожнее, к нам кто-то идет, – предупредила она.

Зрение у Даши, как я уже мог убедиться, было много лучше, чем у меня, и я поверил ей на слово. Мы остановились и только спустя минуту, я разглядел кравшегося к нам человека. Он был в осеннем камуфляже и почти сливался с желтым фоном. Мы остановились и ждали, когда он подойдет. Когда человек приблизился, удалось разглядел его лицо. Это был наш вчерашний знакомец – оруженосец капитана с украинской фамилией Ляшко. Нас он не узнал. Меня он видел в женском платье с макияжем, Дашу – голой.

– Здесь нельзя гулять, – сказал он, направляя на меня автомат. – Здесь частное владение, немедленно покиньте территорию.

– Хорошо, – согласился я, – но нан нужен твой капитан.

– Какой еще капитан, о чем это вы? Нет здесь никакого капитана, я уже сказал, что это частное владение.

– Ты что, Ляшко, врешь, когда я точно знаю, что это его дом!

– Если вы не уйдете, то я буду стрелять, – сказал охранник, немного попятившись, – потом не обижайтесь!

Почему-то он выглядел совсем не грозным, мало того, казался чем-то сильно напуганным.

– Хорошенькое дело, тебя собираются расстрелять из автомата, а ты ещё и не должен обижаться! – сказал я, направляясь к нему. – Проводи нас к входу.

– Свят, свят, свят, – забормотал он, отступая, и вдруг из ствола его автомата вырвалось несколько огненных всполохов.

Меня больно ударило в грудь, так, как будто по ней с размаха стукнули молотком. Даша пронзительно закричала, а автоматчик повернулся и бросился бежать, осеняя себя крестным знамением.

– Что это он? – спросил я подругу, рассматривая испорченный плащ ее покойного папы. – Вот паразит, посмотри, что он наделал!

– С тобой все в порядке? – оборвав крик, спросила девушка.

– Вроде, жаль, плащ пропал. Кажется, мы с тобой оказались правы, стрелковые программы старую защиту не опознают. А что это с ним?

Даша засмеялась.

– Ты бы на себя со стороны посмотрел, гуляешь в старинном немецком шлеме, да еще и с луком. Лоб тёмный, подбородок белый, он, наверное, решил, что ты Сатана.

– Это хорошо, что Ляшко испугался, мы им здесь сейчас такого шороха наведём! – сказал я, рассматривая повреждённое платье. – Щиток хорошо выстрелы держит, только ты под него что-нибудь мягкое подложи, а то вся грудь будет в синяках.

Мы спокойно пошли дальше. Бетонный забор, окружавший усадьбу, был не меньше четырех метров высотой. По верху его была протянута колючая проволока. Не усадьба, а настоящая крепость. Перелезть через такой забор без специальной подготовки было нереально, и мы пошли искать вход.

– Смотри, вон камера наблюдения, – сказала Даша.

Действительно над забором торчал шест с небольшой телекамерой, направленной в нашу сторону.

– За нами следят, – добавила она.

– Вот я им послежу! – сказал я. – Заодно испробую лук.

Мы подошли к забору, и я метров с шести всадил стрелу точно в объектив. Камера застыла на месте, а мы отправились дальше.

– Ты не боишься? – спросила Даша, когда впереди показались дорога и ворота.

– Не боятся только дураки и сумасшедшие, – изрек я прописную истину. – Конечно, боюсь, но они нас боятся ещё больше.

Мы подошли к воротам. Они были заперты, а наверху торчала такая же камера, как и та, что я разбил. Я помахал рукой невидимым зрителям, но никакой реакции не последовало. Мы осмотрели ворота, ничего похожего на звонок, на них не оказалось. Пришлось опять наживлять стрелу. Однако на этот раз выстрелить я не успел. Из невидимого микрофона раздался мужской голос:

– Это частное владение, немедленно покиньте территорию!

– Мне нужен капитан, – сказал я. – Если он сейчас не выйдет, то я у вас тут все перебью.

– Кто вы такой и что вам нужно, – опять спросил микрофон, на этот раз знакомым капитанским голосом.

– Ты мне нужен, выходи, есть разговор.

– Я вас не знаю, кто вы такие?

– Ее тоже не знаешь? – показал я на девушку. – Лучше выйди, а то я тебе память быстро восстановлю!

Такая грубость и настойчивость хозяину не понравилась, и он пригрозил:

– Если вы немедленно не уйдете, мы вынуждены будем стрелять.

Он говорил, старательно понижая голос, что бы он звучал грозно и мужественно, это чувствовалось и снизило динамизм момента.

– Твой придурок Ляшко в меня уже стрелял, видишь, куртку испортил. Можешь и ты пострелять, если хочешь. Если не боишься, что с тобой будет то же, что с твоими людьми!

Кажется, он нас узнал, во всяком случае, ответил не сразу и перестал корчить из себя грозного барина.

– А что с ними? – снижая тон, спросил он. – Что вы с ними сделали? Учтите, они были на службе и, если с ними что-нибудь случится, вам это так даром не пройдет! Знаете, какая ответственность грозит за нападение на должностное лицо?!

Я не ответил и прицелился в телекамеру.

– Погодите! Пожалуйста, не стреляйте в аппаратуру, скажите, кто вы и что вам от меня нужно? – торопливо спросил он.

– Хотим получить объяснения за вчерашнее нападение на нашу дачу и компенсацию за разграбленный дом, – ответил я, отпуская тетиву.

На этот раз прицельный выстрел у меня не получился, и стрела только слегка задела корпус телекамеры. Однако капитану хватило и этого. Он почему-то заторопился:

– Хорошо, я выйду, если вы мне гарантируете безопасность!

– Гарантируем? – спросил я Дашу.

– Пусть пока живет, – в тон ответила она. – Если не будет врать и выкручиваться.

Капитан думал не меньше минуты, пока, наконец, решился отпереть ворота. Одна из половинок медленно отъехала в сторону. Мы вошли, и перед нами предстал не суровый милицейский начальник в боевом камуфляже и при оружии, а мягкий человек в заношенной домашней куртке и штанах, растянутых на коленях. Я даже его не сразу узнал.

Рядом с преобразившимся капитаном стоял дворник с пластиковой метелкой и с интересом нас рассматривал. Хозяин просительно на него посмотрел, но тот даже не сдвинулся с места, чтобы слегка прикрыть его своим телом.

В том, что капитан сразу вспомнил Дашу, можно было не сомневаться, он старательно отводил от нее взгляд, а вот красотку в бравом кайзеровском лучнике, явно не опознал. Стрелять я в него пока не собирался, стоял, опираясь о неснаряженный лук, и это сразу придало капитану уверенности.

– Господа, я не понимаю, что здесь происходит, вы врываетесь в частные владения, портите оборудование, – начал говорить он почти возмущенным голосом. – Это похоже на терроризм и захват заложников! За такое вам придется ответить!

– Заткнись, скотина, – перебила его Даша. – Ты ещё будешь нас пугать! Сначала за всё ответишь ты! Оборотень!

Мне начинал нравиться ее подход к операции, держала она себя достойно и получала удовольствие от происходящего. Культурная, воспитанная девочка, наконец, смогла хоть как-то отомстить за накопившиеся обиды.

Оскорбительная тирада получилась у нее вполне убедительно, как будто заранее отрепетированная. Возможно, в этом сыграли роль артистические гены великого деда. Капитан сразу же увял и «заткнулся».

– Мы что, так и будем стоять в воротах? – продолжила в том же тоне девушка.

– Пожалуйста, проходите, – засуетился хозяин, незаметно бросая на Дашу недобрые взгляды. Было видно, как сильно он напуган.

Мы вошли во двор и направились к дому. Был он велик и излишне оформлен в силе русского толстосумства. Видно было, что на украшение фасада хозяева не пожалели ни средств, ни усилий. В довершении общего великолепия на крыльце, кутаясь в скромный норковый паланкин, стояла неописуемой красоты женщина. Мы подошли, и капитан как-то боком поднялся к ней по ступеням. Лица его видно не было, да это было и неважно. Скорее всего, он знаками и мимикой попытался её предупредить о нежелательных гостях. Потом, обращаясь к нам, представил красавицу:

– Это, – он замялся, не зная как ее назвать, потом нашел обтекаемое определение, – это моя хозяйка.

Красавица равнодушно на нас посмотрел, и пригласила пройти в дом. Вблизи она мне показалась не так уж и хороша. Как и у дома, у нее оказалось слишком много косметических излишеств: чувственные, красиво очерченные, явно силиконовые губы, огромные, безо всякого выражения, глаза, персиковая кожа и неземной чистоты овал лица. Для одного человека в ней было избыточно совершенств.

Мы молча вошли. Внутренние интерьеры меня не заинтересовали. Обстановка и отделка находились в стадии завершения, так что и здесь не оказалось гармонии. Впрочем, мы с Дашей своей разномастной одеждой были подстать общему убранству.

Теперь, когда мы оказались внутри, можно было начинать переговоры, но пластично-хирургическая красавица нас не оставляла. Капитан старательно пытался ее спровадить. Однако необычные гости, видимо, заинтриговали женщину, и она не хотела «идти к себе», как он её о том просил.

– Валюша, у нас сугубо деловой разговор, тебе будет неинтересно слушать, – продолжал ныть капитан. – Они всего лишь пришли по небольшому делу. Я тебе потом расскажу!

Скоро мне надоело слушать семейные пререкания, и я в них невежливо вклинился:

– Вы тут пока поболтайте, а мы пока осмотрим дом, – сказал я вполне серьезным тоном.

Впервые по лицу красавицы пробежала хоть какая-то эмоция, а капитан, тот вообще сбился и замолчал. Мы рука об руку пошли во внутренние «покои».

– Я, мы, погодите минутку, – крикнул он нам вслед.

Даша мне подмигнула, но не остановилась. Мы не спеша, шли своей дорогой. Хозяева заторопились вслед за нами и, обогнав, загородили вход во внутренние комнаты.

– Я не пойму, что здесь происходит, – сердито сказала Валентина. – Альберт, кто эти люди?

Объясняться капитан явно не хотел, но женщина ждала ответа, и ему пришлось хоть что-то говорить.

– Валюша, они, просто так, ты не обращай внимания, это мои знакомые, – невнятно ответил он. – Они ненадолго, просто по делу, я же тебе толкую...

– А почему они здесь ходят как дома? – задала хозяйка следующий резонный вопрос.

На него капитан ответить не успел, вместо него ситуацию объяснил я:

– Видите ли, любезная Валентина, за капитаном есть небольшой должок. И если ваш Альберт с нами не рассчитается, то мы заберем себе ваш дом.

– Что он еще наделал? – без особого удивления, спросила она.

– Разгромил мою дачу и приказал своим подчиненным изнасиловать троих женщин! В том числе меня! – вмешалась в разговор Даша.

– Я никого не насиловал! – возмутился капитан, – Валюша, не слушай её, она все врет!

– Она и не говорит, что ты ее насиловал, да и куда тебе, – насмешливо сказала красавица. – Ты у нас не по этому делу!

Потом она стала серьезной и строго спросила:

– Альберт, это женщина говорит правду?

Капитан понес какую-то околесицу, которую все мы обычно несем, когда нечего сказать или не хотим прямо ответить на вопрос. Валентине это не понравилось, и она взялась за капитана всерьез. Разговор начал принимать нежелательный оборот и грозил перерасти в бесконечное выяснение отношений. Пришлось прикрикнуть на участников:

– Всем молчать и отвечать только на мои вопросы. Вопрос первый, кто приказал напасть на дачу?

Капитан вздрогнул, виновато посмотрел на возлюбленную и пожал плечами. Объяснил, как принято в его кругах:

– У нас была оперативная информация, что на этой даче хранятся наркотики. Возможно, она была необъективной. Но мы обязаны были выполнить свой долг и проверить. Поверьте, в этом не было ничего личного.

Такая наглая ложь была достойна вознаграждения.

– Понятно, – согласился я с его профессиональными доводами. – Значит, говорить правду ты не хочешь. Хорошо, тогда пойдём другим путём, я буду с тобой играть в Вильгельма Теля.

– В какого, ещё Телля? – не понял он.

– В швейцарского героя. У вас есть яблоки? – спросил я красавицу.

– Вон в вазе лежат, – она удивилась вопросу, но показала на стол. – Хотите попробовать?

– Нет, поставьте, пожалуйста, одно яблоко на голову Альберту, – сказал я, становясь в позицию и наживляя стрелу. – Я буду в него стрелять. Вопрос – ответ – выстрел. Будем играть, пока кто-нибудь из нас не промахнется.

Красавица пожала плечами и пошла за яблоком.

– Погоди, Валентина, – остановил ее капитан, потом обратился ко мне, – зачем же сразу лезть в бутылку. Разобраться с дачей приказал наш генерал, с него и спрашивайте.

– Ладно, вызывай сюда генерала, будем с ним разбираться.

– Кого? Ты это серьезно? – спросил он, перейдя, как и я, на «ты». – Чтобы генерал приехал по моему приказу! Ну, ты даешь!

– А ведь я могу попасть тебе в лоб и без яблока, – сказал я и начал натягивать тетиву.

Альберт уже начинал дергаться, явно не зная, что от меня ждать. Несмотря на видимость, капитан был не тем человеком, который сломается просто так, без настоящего давления. Стрелять в него безоружного, я бы не решился, все-таки живой человек, но ему это показывать было нельзя. Главное было нащупать самое слабое место. Однако когда я поднял лук и начал в него целиться, он дрогнул.

– Делай, что хочешь, все рано ничего у тебя не получится!

– У меня многое получается, и надеюсь лучше, чем у тебя, – попробовал подобраться я с другой стороны. – Этот дом, надеюсь, записан на Валентину?

– Да, ну и что с того? – стараясь сохранить лицо, небрежно ответил он.

– Ничего, вот что я думаю, ведь вы с ней даже не родственники, – глубокомысленно сказал я, начиная демонстративно с ног до головы рассматривать красавицу. Не могу сказать, что такая бесцеремонность её возмутила. Напротив она села в картинную позу, слегка выставив бедро. – Значит, говорите, у вас проблемы с сексом? – спросил я уже её.

– Мы со своими проблемами как-нибудь сами разберемся! – дернулся капитан, начиная по-насто-ящему злиться. – Нечего лезть в чужие дела!

– Ну, эти дела вполне могут стать и моими. Уважаемая Валентина, – повернулся я к красавице, – вы не покажете мне дом. Давайте сразу же начнем со спальни.

Красавица быстро встала, право не знаю по какой причине: то ли возмутилась моей наглостью, то ли хотела подразнить нерадивого любовника, но Альберт рявкнул на нее командирским голосом:

– Сидеть, кукушка!

Потом повернулся ко мне, ожег ненавидящим взглядом и сказал:

– Ладно, твоя взяла, пойдем в кабинет, будем разговаривать!

Я пожал плечами и пошел следом за ним. Кабинет у капитана был скромный, голые стены, стол, пара стульев, и зачем-то небольшой старинный конторский сейф середины двадцатого века.

– Садись, – кивнул он на один из стульев, сам, опускаясь на другой. – Скажи, чего тебе от меня надо?

Теперь, когда мы оказались в другой обстановке, он стал совсем другим, чем раньше и заговорил со мной тепло и душевно, как с тайным единомышленником.

– Я разве непонятно спрашивал? – не принял я его нового тона.

– Да понятно, понятно, – Альберт пренебрежительно махнул рукой. – Слушай, я смотрю, парень ты умный, а поступаешь как дурак. Тебе что, больше всех нужно?

– А с чего ты решил, что я умный? – решил уточнить я.

Обычно даже последний дурак считает себя первым умником. Впрочем, бывает и наоборот, но скорее как исключение. Капитан запнулся, однако легко выкрутился:

– Что я, сам не вижу? Вот я говорю, ты умный человек...

– А с чего ты решил, что ты можешь судить, кто умный, а кто нет? По-моему, ты сам дурак дураком.

Это было уже почти оскорблением, но Альберт пропустил грубые слова мимо ушей. В том, кто из нас умнее, у него никаких сомнений не было.

– Я и говорю, зачем тебе все это нужно? Учти, полезешь в наши дела, пеняй на себя. В этом деле очень крутые люди имеют большой интерес!

– Ты это серьезно? – испуганным голосом спросил я.

Он усмехнулся и кивнул. Теперь я смотрел на него скорбно, почти с жалостью. Это его насторожило.

– Ты это что? – спросил он.

Теперь настало время моего выхода. Все-таки какое-то время я прослужил окольничим у русского царя и потерся в сенях власти, кое какие навыки плести интриги наработал.

– Да ты, смотрю, парень, попал, очень крепко попал! – сочувственно сказал я. – Тебя как лоха разводят, а ты меня гнилой крышей пугаешь? Ты хотя бы знаешь, где сейчас твои люди?

– Где? – быстро спросил он, надеясь поймать меня на слове.

– В морге, покойники они с бирками на большом пальце, а тот, что был с крашенной мордой, он и вовсе остался без головы.

– Как покойники, почему Васька без головы? – глупо переспросил он. – Ты шутишь, если бы они были в морге, мне бы первому доложили!

– Они не в вашем морге, друг Альберт, а у зетов. Те их к себе увезли.

– Как это увезли? – глупо спросил он.

– Как обычно, в труповозке. Ты помнишь лысенького мужичка, которого ты самолично унизил и его служебное удостоверение сломал?

– Ну, сломал, большое дело, удостоверение-то было фальшивое! – непонятно кого, себя или меня, попытался обмануть он.

– Думаешь? А он так не считает. Приехал, понимаешь, один из руководителей спецслужбы «Зет» оттянуться на вольном воздухе с девочками, а на них напали местные менты, избили, унизили. Девочек попытались изнасиловать. Причем твои подчиненные, по твоему личному приказу. Ты понимаешь, чем это тебе грозит?

– Ты что такое говоришь, не было этого!

– Было, и все записано на камеру.

– Тот, что ли, задохлик руководитель «Зет», да на него плюнуть и растереть!..

– Ваш крашеный Васька видно тоже, так как ты думал, а лысенький, руки от наручников освободил, взял со стола саблю и снес ему с плеч голову. Другого просто заколол, а лейтенанту пулю между глаз всадил. Жаль, что тебя с ними не было...

– Врешь ты все, – тихо, сказал капитан, – если бы Ваське голову срубили, там бы было море крови!

– Так они все после себя убрали, все улики уничтожили, а ты приехал, из гранатомета дверь высадил и двух своих идиотов в засаду посадил. До утра они там были в гостиной, сидели и тебя последними словами ругали...

В профессиональном милицейском мозгу вся информация быстро сложилась в одну логическую цепочку, а сам милиционер посмотрел на меня с нескрываемым страхом. Однако еще не сдался, даже попытался угрожать.

– Ну и пусть «Зет», подумаешь, спецслужба. У меня есть такой туз на руках, что одно слово скажет, и их всех раком поставят!

– Ты думаешь? – спросил я. – А вот я в этом не уверен. Ты вчера новости слушал?

– Когда бы мне...

– Вот то-то и оно! Со вчерашнего дня твой главный козырь уже в отставке, а ты теперь, считай, остался один на один против целой спецслужбы. Я когда сюда шел, честно говоря, уже не надеялся застать тебя в живых.

Капитан этой новостью был мало сказать раздавлен, уничтожен.

– А ты кто такой, откуда все знаешь? – крепясь из последних сил, спросил он.

– А ты еще сам не догадался? – прищурив глаза, спросил я. – Подумай, кем я могу быть, если меня даже пуля не берет...

Честно говорю, я не хотел ничего такого. Даже не думал, что таким образом может повернуться дело. Капитан просто неправильно меня понял. Он долго молчал и смотрел не на меня, а в пол. Наконец поднял почти слепые, помертвевшие глаза:

– И что ты от меня хочешь? Что бы я продал душу Дьяволу?

– Зачем ему покупать твою душу, когда ты её даром отдаешь, – усмехнулся я. – С такими грехами, как у тебя, ты своей участи не минуешь. Но если хочешь искупить пару грехов, то окажи услугу. Мне нужно поймать Моргунова.

– Зачем тебе я, когда ты и так всемогущий? – подумав, задал он вполне правомерный вопрос.

– Считай, что я хочу дать тебе последний шанс.

Слабый лучик надежды, засветивший где-то во тьме его темной души, заставил Альберта собраться с силами.