Глава 6

Лимузин поджидал его на стоянке у входа со стороны реки.

– Вы готовы, коммандер? – спросил капитан Доуэрти.

«Готов, как всегда», – подумал Роберт.

– Да, – ответил он.

Капитан Доуэрти отвез его домой, чтобы Роберт мог собрать вещи. Беллами совершенно не знал, сколько времени он будет отсутствовать. А сколько времени может занять выполнение невыполнимого задания? Он упаковал вещи в расчете на неделю и в последнюю минуту положил в чемодан фотографию Сюзан в рамке. Глядя на эту фотографию, Роберт подумал о том, хорошо ли сейчас Сюзан в Бразилии, и сам попытался убедить себя, что ей там плохо и скучно. И сразу же устыдился собственных мыслей.

Когда лимузин прибыл на базу ВВС Эндрюс, самолет уже поджидал Роберта. Это был реактивный самолет ВВС С2ОА.

Капитан Доуэрти протянул на прощание руку.

– Желаю удачи, коммандер.

– Спасибо. «Мне она понадобится».

Роберт забрался по лесенке в кабину, где экипаж уже проводил предполетную проверку. Экипаж состоял из пилота, второго пилота, штурмана и стюарда, все члены экипажа были в форме ВВС США. Роберт был знаком с этим типом самолетов. Машина была оснащена электронным оборудованием, возле хвостового оперения, словно громадная удочка, торчала высокочастотная антенна. На стенах кабины располагалось двенадцать красных телефонов и белый телефон открытой связи. Все радиопереговоры самолета кодировались, радар работал на частоте, используемой военными. Преобладающим цветом в кабине был цвет ВВС – голубой, а кресла были комфортабельные, как в клубе.

Роберт обнаружил, что является единственным пассажиром. Пилот приветствовал его:

– Добро пожаловать на борт, коммандер. Если вы сядете и пристегнете ремень, мы запросим разрешение на взлет.

Роберт пристегнул ремень и откинулся в кресле, а самолет начал выруливать на взлетную полосу. Спустя минуту Роберт ощутил знакомое чувство отрыва от земли, и самолет взмыл в воздух. Он не управлял самолетом с того самого момента, как был сбит, и тогда ему сказали, что он больше никогда не сможет летать. «Черт побери, не буду летать», – подумал Роберт. – "Да они говорили, что я не выживу. Но помогло чудо… Нет, помогла Сюзан…»

Вьетнам. Его отправили туда в чине капитан-лейтенанта, он служил на авианосце «Рейнджер» в качестве офицера управления, ответственного за подготовку летчиков-истребителей и разработку планов авиационных налетов. А еще он командовал эскадрильей бомбардировщиков А-6А «Интрудер», и у него было очень мало времени, чтобы отдохнуть от войны. Однажды он получил недельный отпуск, который провел в Бангкоке, и за всю эту неделю ему удалось очень мало поспать. Этот город был просто Диснейлендом, в котором все было предназначено для удовлетворения мужских страстей. В первый же час своего пребывания в городе Роберт познакомился с девушкой, которая оставалась рядом с ним все время его отпуска. Девушка научила его нескольким фразам на тайском языке, и язык показался ему мягким и мелодичным.

Когда Роберт вернулся на «Рейнджер», Бангкок показался ему далекой мечтой, а война была реальностью, и она была ужасна. Кто-то показал ему листовку из тех, что авиация разбрасывала над Северным Вьетнамом. Он прочитал ее:

"Дорогие граждане.

Морская пехота США сражается на стороне Южного Вьетнама, чтобы дать людям Вьетнама шанс жить свободной, счастливой жизнью, без страха умереть от голода и страданий. Но многие вьетнамцы поплатились своими жизнями и домами за то, что они поддерживали Вьетконг.

Поэтому были уничтожены деревни Хаймон, Хайтан, Сабинх, Табинх и многие другие. Мы без колебаний уничтожаем любую деревню, жители которой помогают Вьетконгу, бессильному перед мощью правительственных войск и их союзников. Выбор зависит от вас. Если вы не позволите Вьетконгу превращать ваши деревни и селения в поле битвы, то ваши дома и ваши жизни будут спасены".

«Да, мы спасаем жизни этих бедных ублюдков», – угрюмо подумал Роберт, – «но при этом уничтожаем их страну».

Авианосец «Рейнджер» был оснащен самым современным оборудованием, на нем базировались 16 самолетов, служили 40 офицеров и 350 матросов. Полетные задания выдавались экипажам за три или четыре часа до вылета. Отдел планирования боевых действий разведслужбы авианосца снабжал стрелков-радистов бомбардировщиков последней информацией и данными аэрофотосъемок, а они затем разрабатывали полетные задания.

– Боже, ну и хорошенькое же дельце нам сегодня досталось, – сказал Эдвард Уиттакер, стрелок-радист из экипажа Роберта.

Эдвард Уиттакер выглядел, как его отец в молодости, но совершенно отличался от него по характеру. Если адмирал был величественным, строгим, суровым, то сын его был простым, добродушным и дружелюбным парнем. Он служил, как и все остальные, так что сослуживцы и не ощущали того, что он был сыном их командира. Эдвард был лучшим стрелком в эскадрилье, и они были очень дружны с Робертом.

– Куда мы летим? – спросил Роберт.

– За все наши грехи нам досталась «программа №6». Это было самое опасное задание. Оно означало полет на север в район Ханоя, Хайфона, до дельты Красной реки, где зенитный огонь противника был наиболее плотным. При этом не разрешалось бомбить любые стратегические цели, если рядом находилось гражданское население, а вьетконговцы, не будь дураками, быстро разместили гражданское население вокруг военных объектов. Военные были недовольны таким приказом, но он исходил от президента Линдона Джонсона. Соединенные Штаты двенадцать лет сражались во Вьетнаме, и это был самый большой период их участия в войне. Роберт Беллами попал на эту войну в конце 1972 года, когда морская авиация стояла перед своей главной проблемой. Эскадрильи F-4 были уничтожены, несмотря на то, что американские самолеты превосходили русские МиГи, американцы теряли один самолет за два сбитых МиГа. Это было недопустимое соотношение.

Роберт был вызван в штаб-квартиру к адмиралу Уиттакеру.

– Вы меня вызывали, адмирал?

– У вас репутация опытного летчика, мне требуется ваша помощь.

– Слушаю, сэр.

– Этот чертов противник бьет нас. Я тщательно проанализировал положение вещей и пришел к выводу, что дело не в наших самолетах, а в обучении людей, которые летают на них. Вы меня понимаете?

– Да, сэр.

– Я хочу, чтобы вы набрали группу и заново занялись ее подготовкой…

Новая группа получила наименование «Топ Ган», и уже до конца подготовки соотношение потерь в самолетах изменилось с 1:2 до 1:12, то есть если американцы теряли два F-4, то противник – двадцать четыре МиГа. Выполнение задания заняло восемь недель интенсивных тренировок, после чего коммандер Беллами снова вернулся на свой корабль, где его встретил адмирал Уиттакер.

– Черт побери, отличная работа, коммандер.

– Благодарю вас, адмирал.

– А теперь возвращайтесь к прежней работе.

– Я готов, сэр.

С авианосца «Рейнджер» Роберт совершил тридцать четыре удачных вылета.

Тридцать пятым вылетом была «программа №6».

Они пролетели над Ханоем и взяли курс на северо-запад в направлении Пхутхо и Йенбай. Зенитный огонь становился все интенсивнее. Эдвард Уиттакер сидел справа от Роберта, глядя на экран радара и прислушиваясь к низким сигналам, означающим действие вражеских следящих радаров.

Небо прямо перед ними было расцвечено, словно салютом в День независимости: белый дымок от выстрелов легких пулеметов, темно-серые разрывы 55-мм снарядов, черные облака разрывов 100-мм снарядов, разноцветные трассы крупнокалиберных пуль.

– Приближаемся к цели, – сказал Эдвард. В наушниках казалось, что голос его звучал откуда-то издалека.

– Понял тебя.

А-6А «Интрудер» двигался со скоростью 450 узлов, но даже на этой скорости и при полной бомбовой загрузке он отлично слушался штурвала. Роберт протянул руку и повернул выключатель боевой готовности, теперь двенадцать 500-фунтовых бомб готовы были обрушиться на цель, на которую Роберт вел самолет.

Раздался голос в наушниках:

– Ромео, над тобой самолет противника, 120".

Роберт повернулся и посмотрел в указанном направлении. МиГ несся на него со стороны солнца. Роберт выполнил вираж и бросил машину в пике, но МиГ успел зайти в хвост и выпустил ракету. Роберт бросил взгляд на приборную доску, ракета быстро приближалась: тысяча футов… шестьсот… четыреста…

– Боже мой! – воскликнул Эдвард. – Чего мы ждем?

Роберт ждал до последней секунды, потом выбросил из самолета струю металлической стружки, резко вывел машину из пике и начал набор высоты по крутой траектории. Ракета, устремившись вслед за стружкой, врезалась в землю.

– Слава Богу, – сказал Эдвард, – и тебе, парень.

Продолжая набирать высоту, Роберт зашел в хвост МиГу, летчик МиГа, маневрируя, попытался выйти из-под удара, но было уже поздно. Роберт выпустил ракету «Сайдвиндер», которая врезалась в хвост МиГу и взорвалась. В наушниках послышался голос:

– Отличная работа, Ромео.

Теперь самолет Роберта был над целью.

– Вот она, – сказал Эдвард, нажал красную кнопку, сбрасывая бомбы и наблюдая за их полетом к цели. Задание было выполнено, Роберт развернул самолет и взял курс на авианосец.

И в этот самый момент они почувствовали глухой удар, и бомбардировщик начал терять управление.

– В нас попали! – крикнул Эдвард.

Загорелись обе красные лампочки сигнализации пожара, самолет уже совсем не слушался штурвала.

Снова раздался голос в наушниках:

– Ромео, я Тигр. Прикрыть вас?

Роберт моментально принял решение.

– Нет, идите на свои цели, я постараюсь дотянуть до базы. Бомбардировщик медленно снижался, удерживать его становилось все труднее.

– Быстрее, – нервно сказал Эдвард, – иначе мы можем опоздать к завтраку.

Роберт бросил взгляд на высотомер, стрелка быстро опускалась. Он взял микрофон.

– Я Ромео, возвращаюсь на базу, нас подбили.

– Ромео, я База, насколько серьезно повреждение? – Точно не знаю, но думаю, что сумею дотянуть.

– Держитесь, ваш позывной «посадка для Чарли».

Это означало, что им разрешена немедленная посадка на авианосец.

– Вас понял.

– Желаю удачи.

Самолет начало кренить, Роберт отчаянно пытался выровнять его и набрать высоту. «Ну давай же, крошка, ты можешь это сделать». Лицо Роберта было напряженным.

– Какое расчетное время посадки? – спросил он.

Эдвард взглянул на карту.

– Семь минут.

– Пожалуй, ты получишь горячий завтрак.

Роберт пытался использовать все свое мастерство, стараясь с помощью рулей и газа удержать самолет на нужном курсе. Высота продолжала угрожающе падать, и наконец Роберт увидел впереди сверкающие голубые воды Тонкинского залива.

– Мы дома, приятель, – сказал Роберт, – еще всего несколько миль.

– Отлично, я и не сомневался…

И вдруг на них спикировали неизвестно откуда взявшиеся два МиГа, по фюзеляжу защелкали пули.

– Эдди! Выручай! – Роберт повернулся, чтобы посмотреть на Эдварда, и увидел, что тот обмяк в кресле, повиснув на привязных ремнях, а из раны в правом боку хлещет кровь.

– Нет! – закричал Роберт.

И в этот момент он почувствовал страшный удар в грудь, комбинезон моментально пропитался кровью. Неуправляемый самолет, вращаясь, полетел вниз. Роберт почувствовал, что теряет сознание, из последних сил расстегнул привязной ремень и, повернувшись, бросил последний взгляд на Эдварда.

– Прости, – прошептал он.

Роберт погрузился в темноту и потом никак не мог вспомнить, каким образом ему удалось катапультироваться и опуститься на парашюте в воду. Их уже поджидали, и в этом районе кружил спасательный вертолет. Экипаж вертолета видел, как к месту падения Роберта устремились джонки с вьетконговцами, чтобы убить летчика, но они опоздали.

Когда Роберта загрузили в вертолет, фельдшер из экипажа только взглянул на его рваную рану и сказал:

– Боже, мы его даже не довезем до госпиталя.

Роберту сделали укол морфия, наложили на грудь тугую повязку и отвезли в 12-й эвакогоспиталь на базу Ку-Чи.

В этом госпитале, обслуживающем три базы, было четыреста коек, которые размещались в двенадцати палатах. Имелось две палаты реанимации – одна для хирургических больных, другая для раненых с ожогами, но обе были здорово переполнены. Когда Роберта внесли в госпиталь, за ним по полу тянулась струйка крови.

Немедленно прибывший хирург разрезал повязку на груди Роберта, бросил один-единственный взгляд на рану и сказал тихим голосом:

– Он не выкарабкается. Несите его в холодильник.

С этими словами доктор удалился.

До Роберта, то теряющего сознание, то приходящего в себя, как бы издалека донеслись эти слова доктора. «Ну вот», – подумал он, – «как жаль умирать подобным образом».

– Ты не должен умереть, моряк, правда? Открой глаза. Давай, открывай. Он открыл глаза и как в тумане увидел белый халат и лицо женщины. Она что-то еще говорила, но он не мог разобрать слов. В палате было слишком шумно, раздавались вопли и стоны больных, крики докторов, отдающих приказания, сестры метались между стонущими людьми.

Следующие двое суток сплелись в памяти Роберта в сплошную боль и горячку, и только позднее он узнал, что именно сестра Сюзан Уорд убедила доктора прооперировать его и сама дала кровь для переливания.

Когда операция закончилась, хирург вздохнул:

– Мы только зря потеряли время. Шансов выкарабкаться у него не более десяти процентов.

Но доктор не знал Роберта Беллами, и он не знал Сюзан Уорд. Роберту казалось, что, когда бы он ни открывал глаза, Сюзан всегда сидела рядом, гладила его руку, вытирала лоб, заботилась о нем, желая вернуть его к жизни. Роберт почти все время бредил, а Сюзан просиживала рядом с ним в темной палате длинные ночи, слушая его бред.

– …начальные и конечные точки маршрута неправильны, ты не можешь брать курс перпендикулярно цели, иначе попадешь в реку… передайте им, чтобы довернули несколько градусов до курса на цель… передайте…

– Я передам, – ласково успокаивала его Сюзан.

Тело Роберта все время покрывалось потом, и Сюзан постоянно обтирала его.

– …надо убрать все пять предохранителей, иначе катапульта не сработает… проверь их…

– Все в порядке, а теперь поспи немного.

– …одному Богу известно, куда попали бомбы…

Сюзан не понимала половину из того, о чем говорил ее пациент.

Сюзан Уорд работала старшей операционной сестрой. Родилась она в маленьком городке в штате Айдахо и росла вместе с соседским мальчишкой Фрэнком Прескоттом, который был сыном мэра. Все в городе были уверены, что в один прекрасный день они поженятся.

У Сюзан был младший брат Майкл, которого она обожала. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, его забрали в армию и послали во Вьетнам, и сестра каждый день писала ему письма. Через три месяца после призыва семья Сюзан получила телеграмму, и, даже не прочитав ее, девушка уже поняла ее содержание.

Услышав эту новость, Фрэнк Прескотт примчался к Сюзан.

– Мне очень жаль, я ведь так любил Майкла, – сказал он и тут же совершил ошибку, добавив: – Давай прямо сейчас поженимся.

Тогда девушка посмотрела на него и приняла решение.

– Нет. Я должна посвятить свою жизнь более важному делу.

– Ради Бога! Что может быть важнее женитьбы?

Ответом был Вьетнам.

Сюзан поступила в школу медсестер.

Она уже работала во Вьетнаме одиннадцать месяцев, когда в госпиталь привезли чуть живого коммандера Роберта Беллами. Сортировка была обычной процедурой в эвакогоспитале, доктора осматривали двух или трех пациентов и выносили свое суждение, за чью жизнь стоит побороться. Сама не зная почему, Сюзан только взглянула на окровавленное тело Роберта Беллами и сразу решила для себя, что не позволит ему умереть. Может быть, в его лице она пыталась спасти своего брата? Или кого-то еще? Сюзан была перегружена работой и очень уставала, но, несмотря на это, вместо того чтобы отдыхать, она каждую свободную минуту проводила возле Роберта.

Она просмотрела карточку пациента: летчик-ас и инструктор авиации морской пехоты, награжденный военно-морским крестом. Родился в Харвее, штат Иллинойс, в небольшом промышленном городке к югу от Чикаго. На службу в военно-морские силы поступил после окончания колледжа и подготовки в Пенсаколе, штат Флорида. Холост.

Все дни, пока Роберт Беллами балансировал на грани жизни и смерти, Сюзан шептала ему:

– Держись, моряк. Я тебя жду.

На шестой день пребывания в госпитале, когда Роберт ночью, как обычно, метался в бреду, он неожиданно сел на кровати, посмотрел на девушку и четко сказал:

– Это не сон. Ты и в самом деле существуешь.

Сюзан почувствовала, как забилось сердце.

– Да, – ответила она. – Я существую.

– А я думал, что это сон, что я попал на небеса, а Господь поручил тебе ухаживать за мной.

Сюзан посмотрела Роберту в глаза и серьезно сказала:

– Я бы убила тебя, если бы ты умер.

Роберт оглядел переполненную палату.

– Где… где я?

– Это 12-й эвакогоспиталь в Ку-Чи.

– Сколько времени я уже здесь?

– Шесть дней. – Эдди… Он… – Мне очень жаль.

– Я должен рассказать обо всем адмиралу.

Сюзан взяла Роберта за руку и тихо сказала:

– Он знает, он навещал тебя.

На глаза Роберта навернулись слезы.

– Я ненавижу эту проклятую войну. Я не могу тебе передать, как я ее ненавижу.

Начиная с этого момента Роберт начал поправляться, немало удивляя этим докторов. Все жизненно важные функции восстановились.

– Скоро мы выпишем его, – говорили доктора Сюзан, а она при этом испытывала острую боль.

Роберт не знал точно, когда он влюбился в Сюзан Уорд. Возможно, в тот момент, когда она перевязывала его раны, а невдалеке слышались разрывы бомб.

А может быть, тогда, когда сообщили, что он достаточно окреп, чтобы можно было отправить его в госпиталь «Уолтер Рид» в Вашингтон для окончательного излечения, а Сюзан сказала:

– Думаешь, я собираюсь остаться здесь и позволить каким-то другим сестрам ухаживать за этим прекрасным телом? О нет. Я все предприму, чтобы поехать с тобой.

Спустя две недели они поженились. Окончательная поправка заняла у Роберта целый год, и Сюзан день и ночь ухаживала за ним. Роберт не встречал в жизни подобного человека и даже не мог представить себе, что сможет полюбить кого-нибудь другого так сильно. Он любил ее сострадание, ее чувственность, страсть, жизненную энергию, красоту, чувство юмора.

В первую годовщину их свадьбы Роберт сказал жене:

– Ты самое прекрасное, самое удивительное, самое заботливое существо в мире. На этой земле нет такого умного, доброго, отзывчивого человека. Сюзан крепко обняла его и прошептала:

– То же самое я могу сказать о тебе.

Их связывало чувство большее, чем любовь, они неподдельно восхищались друг другом и уважали друг друга. Все друзья завидовали им, и было чему завидовать. Когда хотели привести в пример идеальную супружескую пару, то всегда называли Роберта и Сюзан. Они во всем подходили друг другу, их отличало полное родство душ. Сюзан была самая чувственная женщина из всех, которых довелось знать Роберту, они были способны завести друг друга одним прикосновением, одним словом. Как-то вечером они были приглашены на официальный обед. Роберт задержался на работе, и он еще был в душе, когда в ванную зашла Сюзан, уже одетая в прекрасное вечернее платье.

– Боже мой, как сексуально ты выглядишь, – сказал Роберт. – Как жаль, что у нас нет времени.

– О, не беспокойся об этом, – промурлыкала Сюзан, скинула одежду и забралась к Роберту в душ.

На обед они так и не попали.

Сюзан чувствовала желания Роберта еще до того, как они у него появлялись, и старалась выполнять их. Роберт тоже с большой заботой относился к ней. Когда Сюзан начинала одеваться, то на туалетном столике или в туфлях находила любовные записки. Цветы и маленькие подарки доставлялись ей по любым праздникам, даже по таким, как день рождения президента Полка или годовщина экспедиции Льюиса и Кларка.

И они смеялись, как чудесно они смеялись…

По внутренней связи прозвучал голос пилота.

– Через десять минут приземляемся в Цюрихе, коммандер.

Мысли Роберта Беллами вернулись из прошлого к настоящему заданию. 3а пятнадцать лет службы в военно-морской разведке ему приходилось выполнять различные задания, но это, похоже, будет самым странным. Он едет в Швейцарию, чтобы отыскать автобус с неизвестными свидетелями, которые растворились, словно в воздухе. С таким же успехом можно искать иголку в стогу сена, но я даже не знаю, где этот стог. Куда делся Шерлок Холмс, ведь он мне так нужен.

– Будьте добры, пристегните ремни.

Самолет пролетел над темным лесом, и через минуту шасси коснулись освещенной взлетной полосы международного аэропорта Цюриха. Миновав восточную сторону аэровокзала, машина направилась к административному зданию, расположенному на удалении от основного здания аэровокзала. На летном поле стояли лужи от прошедшего дождя, но ночное небо было ясным.

– Сумасшедшая погода, – сказал пилот. – Весь день лил дождь, а ночью ясно. Здесь скорее надо иметь барометр, чем часы. Организовать вам машину, коммандер?

– Нет, спасибо. – С этого момента ему надо было полагаться только на себя. Роберт подождал, пока самолет отрулит назад, потом сел в микроавтобус, доставивший его в гостиницу аэропорта, где он и заснул спокойно, без всяких сновидений.

Глава 7

День второй – 8.00 На следующее утро Роберт подошел к стойке проката автомобилей.

– Доброе утро, – приветствовал его клерк на немецком.

Это послужило ему напоминанием, что он находится в немецкоязычной части Швейцарии.

– Доброе утро. Могу я нанять автомобиль?

– Да, сэр, конечно. На какой срок вам требуется, машина?

«Хороший вопрос. На час? На месяц? А может быть, на год или два?»

– Я точно не знаю.

– Вы намерены вернуть машину в аэропорт?

– Возможно.

Клерк несколько удивленно посмотрел на него.

– Очень хорошо. Будьте добры, заполните эти бумаги.

Роберт расплатился за машину с помощью специальной черной кредитной карточки, полученной от генерала Хиллиарда. Клерк недоуменно осмотрел карточку, извинился и ушел в кабинет. Когда он вернулся, Роберт поинтересовался:

– Какие-нибудь проблемы?

– Нет, сэр, никаких.

Машина оказалась серым «опелем Омега». Выехав из аэропорта на трассу, Роберт направился в центр Цюриха. Ему нравилась Швейцария, и он считал ее одной из самых красивых стран мира. Несколько лет назад он катался здесь на лыжах, а еще ему не раз приходилось выполнять здесь задания, взаимодействуя со швейцарской разведкой. Во время второй мировой войны швейцарская разведывательная служба была организационно разбита на три отдела: D, F и I, которые, соответственно, занимались Германией, Францией и Италией. Сейчас же главной задачей разведки Швейцарии было выявление шпионских операций внутри различных организаций ООН в Женеве. У Роберта были друзья в швейцарской разведке, но он помнил слова генерала Хиллиарда: «Вы не должны вступать в контакт ни с кем из них».