Уильям Шекспир
      Перикл
      ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
      Антиох, царь Антиохийский.
      Перикл, царь Тирский.
      Геликан
      } тирские вельможи.
      Эскан
      Симонид, царь Пентаполисский.
      Клеон, правитель Тарса.
      Лизимах, правитель Митилены.
      Церимон, эфесский вельможа.
      Тальярд, антиохийский вельможа.
      Филемон, слуга Перикла.
      Леонин, слуга Диониссы.
      Маршал.
      Сводник.
      Засов, его слуга.
      Дочь Антиоха.
      Дионисса, жена Клеона.
      Таиса, дочь Симонида.
      Марина, дочь Перикла и Таисы.
      Лихорида, кормилица Марины.
      Сводня.
      Диана
      } в качестве хора
      Гауэр
      Вельможи, рыцари, придворные,
      матросы, пираты, рыбаки и гонцы.
      Место действия - разные страны.
      АКT I
      Перед дворцом Антиоха.
      Входит Гауэр.
      Гауэр
      Из праха старый Гауэр сам,
      Плоть обретя, явился к вам.
      Он песню древности споет
      И вас, наверно, развлечет.
      Не раз и в пост, и в мясоед,
      Под шум пиров или бесед
      Та песня для вельмож и дам
      Была приятна, как бальзам,
      И озаряла их, как Гелиос,
      Et bonum quo antiquius, eo melius
      <И благо чем старее, тем лучше. (Лат.)>
      Но если вам, чей ум живей,
      Я, старец, песенкой своей
      Могу понравиться сейчас
      Мне лестно позабавить вас.
      Приятно жить мне, если вам
      Я, как свеча, свой свет отдам.
      Итак, теперь смотрите сами:
      Антиохия перед вами.
      Построил много лет назад
      Царь Антиох сей пышный град,
      Почти восьмое чудо света
      От древних я узнал про это.
      Его супруга умерла,
      Оставив дочь, а дочь была
      Наделена красой небесной,
      Столь небывалой и прелестной,
      Что царь-отец, греховный пыл
      К ней ощутив, ее склонил
      На мерзкий грех кровосмешенья
      Погибель ей, отцу - презренье.
      Свое дитя он вверг в разврат,
      Позором грех такой клеймят.
      Но грех царя забыли скоро,
      И нет на нем клейма позора.
      А внешность грешницы младой
      Неотразимой красотой
      Отличных женихов немало
      В Антиохию привлекала,
      Желавших с нею в брак вступить
      И ложе неги разделить.
      Отец их запугать желал
      И вот какой закон издал:
      "Коль хочешь царским зятем стать,
      Сумей загадку разгадать,
      Не сможешь - к смерти будь готов!"
      Погибло много женихов,
      Принцессе предлагавших руку,
      Могилы их тому порукой.
      Что дальше - будет видно вам:
      Я все, что знаю, передам!
      (Уходит.)
      СЦЕНА 1
      Антиохия. Зал во дворце.
      Входят Антиох. Перикл и свита.
      Антиох
      Итак, ты знаешь, юный Тирский царь,
      Опасности, грозящие тебе.
      Перикл
      Да, Антиох. Но окрыляет душу
      Мне дивная награда, и при мысли
      О той награде - смерти не боюсь.
      Антиох
      Пусть дочь моя войдет в одеждах брачных
      Как если бы Юпитера объятьям
      Она предназначалась. Ведь природа
      Без ведома Луцины, ей на радость,
      Взвела на небеса конклав планет,
      Чтоб каждая высоким совершенством,
      Ей свойственным, принцессу наградила.
      Музыка.
      Входит дочь Антиоха.
      Перикл
      Она идет! Прекрасна, как весна!
      Все Грации покорны ей. Она
      Все совершенства как бы совместила.
      В ее лице, как в книге песнопений,
      Читаю я одни восторги счастья.
      Ни злой досаде, ни унылой скорби
      Подругою она не может быть.
      О боги, сотворили вы меня
      Мужчиной, наслаждающимся страстью,
      Воспламенили вы в груди моей
      Желание вкусить небесный плод
      Иль умереть - так будьте ж мне защитою
      Я сын ваш, я ваш раб! О, помогите
      И мне познать бессмертное блаженство!
      Антиох
      Перикл!
      Перикл
      Который зятем Антиоха
      Великого хотел бы стать.
      Антиох
      Ты видишь
      Плоды златые сада Гесперид.
      Остерегайся их: драконы смерти
      Не позволяют прикоснуться к ним.
      Ее лица небесное сиянье
      Тебя влечет, но нужно заслужить
      Победою божественное право,
      Иначе ты умрешь. Немало славных
      Искателей, бесстрашных, как и ты,
      Свидетельствуют бледными устами
      И навсегда умолкшим языком
      О том, как, прославляя Купидона,
      Они погибли, мученики страсти.
      Одно лишь небо покрывает их.
      Ужасен вид их мертвых тел немых,
      Они совет дают: дерзать напрасно;
      Тенета смерти крепки и ужасны!
      Перикл
      Спасибо, Антиох. Ты мне напомнил
      О том, что смертен я, что тело это
      Такое же, как и тела погибших,
      Я должен приготовить ко всему,
      Что мне грозит. Да, помню я и знаю:
      Законы смерти поучают нас
      Не верить жизни слабому дыханью.
      Пора подумать о последней воле.
      Я, как больной, еще любуюсь жизнью,
      Но к радостям земным уж не тянусь.
      Я завещаю вам: живите мирно,
      Как всем хорошим людям подобает
      И всем владыкам! Все, чем я богат,
      Как прах земной, пускай во прах вернется.
      (Дочери Антиоха.)
      Но пламя чистое моей любви
      Тебе одной! Отныне я готов.
      Иду навстречу жизни или смерти
      И смело жду судьбы своей решенья.
      Антиох
      Ты пренебрег моим советом. Что ж!
      Загадку разгадай или умри,
      Как те, что прежде разгадать пытались.
      Дочь Антиоха
      Из всех моих искателей - тебе,
      Лишь одному тебе желаю счастья!
      Лишь одному тебе хочу удачи!
      Перикл
      Как смелый воин, принимаю вызов
      И призываю в помощь только смелость
      И верную любовь мою.
      (Читает загадку.)
      Реши загадку; "Я не змея,
      Но плотью родившей питаюсь я.
      Ту нежность супруга, что женам мила,
      В отцовском сердце я обрела.
      Он сын, отец и супруг мой тоже,
      Я - мать, и жена, и дитя его все же.
      Как может чудо такое случиться
      Реши, если с жизнью не хочешь проститься".
      (В сторону.)
      Так вот оно, мое лекарство злое!
      Скажите мне, неведомые силы,
      Усеявшие небо сонмом звезд,
      Глядящих вниз на все дела людские,
      Как не затмятся звезды, если правда
      То, что сейчас, бледнея, разгадал я?
      (Берет дочь Антиоха за руку и говорит ей.)
      Сосуд прекрасный! Я тебя любил,
      Не зная, сколько мерзости вместил
      Твой совершенный образ; но теперь
      От слепоты я излечен, поверь.
      Мужчины званья недостоин тот,
      Кого постыдный грех к тебе влечет.
      Ты скрипка. Если б струн твоих касался
      Тот, кто с тобой законно сочетался,
      Внимало б небо музыке твоей
      Божественной. Но ежели злодей
      До времени расстроил их звучанье,
      Пусть пляшет мерзкий ад под их бренчанье,
      А ты мне не нужна!
      Антиох
      Не прикасайся к ней, Перикл. Закон
      Карает смертью за такую смелость.
      Реши загадку: истекает срок;
      Готовься грозный приговор услышать.
      Перикл
      Великий царь!
      Не любят люди слушать о грехах,
      Хотя грешат охотно. Не хочу я
      Открыто мысли высказать мои.
      Имея книгу всех деяний царских,
      Надежнее держать ее закрытой.
      Молва о мерзостях подобна ветру,
      В глаза людей бросающему пыль,
      Что причиняет боль и раздраженье:
      Зажмурь глаза - не испытаешь боли,
      Промчится ветер - ты открой глаза.
      Ведь крот слепой, спасаясь от людей.
      Поработивших землю, насыпает
      Холмы и этим выдает себя.
      Цари - как боги. Прихоть их - закон.
      Кто скажет 3евсу, что преступен он?
      Ты понял, что сказал я. Полагаю,
      Разумнее не знать того, что знаю.
      Я головою дорожу. Прости:
      Молчит язык мой, чтоб ее спасти.
      Антиох
      (в сторону)
      Я доберусь до этой головы!
      О небо! Понял он и догадался.
      Но с ним я буду ласковым пока.
      (Громко.)
      О, юный Тирский царь, ты понял ложно
      Загадку и по нашему условью,
      Ты должен бы закончить дни свои.
      Но, чтя в тебе цветущий юный отпрыск
      Прекраснейшего царственного древа,
      Отсрочку в сорок дней тебе даю,
      Чтоб ты загадку эту разгадал
      И, к радости моей, мне зятем стал.
      Пока гости у нас. Ты будешь принят,
      Как подобает моему величью
      И царственному сану твоему.
      Все, кроме Перикла, уходят,
      Перикл
      Приветливостью этой ты скрываешь
      Свой низкий грех. Она, как лицемер,
      Приятна и красива только с виду.
      Но может быть, я все-таки ошибся,
      И нет притворства в ласковости этой,
      И низостью твой дух не осквернен?
      Но кто же ты, как не отец и сын,
      Когда объятья нежного супруга
      Ты открываешь дочери своей?
      И разве мать свою не пожирает
      Та, что родившей ложе оскверняет?
      Цветами вы питаетесь, как змеи,
      Лишь яд смертельный источать умея.
      Да, Антиох! Подобные тебе
      Своих деяний черных не страшатся,
      Но показать их свету не решатся!
      Убийство и разврат - одно с другим
      Так неразлучны, как огонь и дым.
      Любой порок от срама защитят
      Его рабы - предательство и яд.
      Чтоб ты на жизнь мою не покусился,
      Я от опасности бежать решился!
      (Уходит.)
      Входит Антиох.
      Антиох
      Он догадался, и решил я твердо
      Его убить.
      Нельзя, чтоб разглашал он обо мне,
      Великом Антиохе, всенародно,
      Что впал я в мерзкий грех.
      Он должен умереть. Я так желаю!
      Я этим честь свою оберегаю.
      Эй, кто-нибудь сюда!
      Входит Тальярд.
      Тальярд
      Ты звал, о царь?
      Антиох
      Тальярд, слуга мой добрый! Я решился
      Доверить дело трудное тебе.
      За преданность получишь повышенье.
      Тальярд, смотри: вот золото, вот - яд.
      Царь Тирский враг мне. Ты его убьешь.
      За что - тебе не должно рассуждать.
      Таков приказ мой. Исполняй скорей!
      Тальярд
      Я все исполню, государь!
      Антиох
      Довольно!
      Входит гонец.
      Ну, отдышись и объясни причину
      Поспешности твоей.
      Гонец
      Мой государь!
      Царь Тирский скрылся.
      Антиох
      Что же ты стоишь?
      Коль хочешь жить - лети за ним стрелою,
      Которую пустил стрелок искусный.
      Рази его без промаха. Не смей
      Мне на глаза являться без известья,
      Что умер царь Перикл.
      Тальярд
      Мой государь,
      Уж я-то уложу его, поверь мне.
      Вот только бы стрелой его достать.
      Спешу, мой государь.
      Антиох
      Прощай, Тальярд.
      Тальярд уходит.
      Пока Перикл не умер, в страхе я,
      В смятенье разум и душа моя.
      Уходят.
      СЦЕНА 2
      Тир. Зал во дворце.
      Входит Перикл.
      Перикл
      (вельможам, находящимся за сценой)
      Зачем вы беспокоите меня?
      Зачем плывут неукротимо мысли
      И меланхолия с потухшим взором
      Меня, как гость докучный, посещает?
      Ни ясный день, ни ласковая ночь,
      Могила всех печалей, не дает
      Успокоенья мне. Утехи жизни
      Не радуют меня. Пускай опасность,
      Которой я страшился, далека,
      Здесь Антиох меня сразить не может,
      Но эта мысль меня не утешает,
      И радости ни в чем не вижу я.
      Когда в груди из ложных опасений
      Рождаются причудливые страсти,
      Наш страх пред тем, что лишь могло свершиться,
      Становится причудливей от мысли,
      Что страшное еще не совершилось.
      Так и со мною: Антиох силен;
      Я мал и с ним не в силах состязаться.
      Все, что замыслил, он осуществит.
      Но он меня боится, мне не веря,
      И, как бы я ни чтил его, меня
      Подозревает, что его бесчещу.
      Трепещет он огласки. Непременно
      Захочет он опасность устранить.
      Его войска займут мою страну;
      Война охватит всех великим страхом;
      Смятение отвагу умертвит;
      И будем сразу мы побеждены,
      Еще не оказав сопротивленья,
      Наказаны, не совершив проступка.
      Скорблю не о себе - я только крона
      Большого дерева; мне подобает
      И ствол его и корни защищать.
      Об участи народа моего
      Душой и телом я грущу, тоскуя,
      И, не казненный, сам себя казню я.
      Входят Геликан и другие вельможи,
      Первый вельможа
      Да осенит тебя покой душевный!
      Второй вельможа
      И сохрани его до той поры,
      Пока не возвратишься!
      Геликан
      Тише, тише!
      Прислушаемся к голосу рассудка.
      Все льстящие царю ему вредят.
      Ведь лесть, подобная мехам кузнечным,
      Простую искру маленькой заслуги
      Раздуть способна в пышущее пламя.
      Меж тем почтительное осужденье
      Царям полезней, ибо ошибаться
      Способны и они, как всякий смертный.
      Кто говорит о радостном покое,
      Тот, льстя тебе, клевещет на тебя.
      Я все сказал. Колени преклоняю:
      Прощенья иль удара ожидаю.
      Перикл
      Оставьте нас. Пойдите посмотрите,
      Какие в гавани суда грузятся,
      И донесите мне.
      Вельможи уходят.
      Ты, Геликан,
      Меня смутил. Что ты во мне заметил?
      Геликан
      Угрюмый гнев, великий государь.
      Перикл
      Но ты ведь знаешь: царский гнев опасен.
      Как смел язык твой вызвать этот гнев?
      Геликан
      Как смеют взор свой поднимать растенья
      К дающим жизнь и пищу небесам?
      Перикл
      Ты знаешь ли, что я имею власть
      Тебя убить?
      Геликан
      (опускаясь на колени)
      Топор точил я сам
      Ты только порази меня.
      Перикл
      Вставай!
      Прошу тебя, садись. Да, ты не льстец.
      Спасибо. Царь не должен закрывать
      Ушей, свое услышав осужденье.
      Лишь тот советник верный и слуга.
      Чья мудрость подчиняет властелина.
      Ну, что ж мне делать? Говори!
      Геликан
      Покорно
      Сносить беду, когда в ней сам виновен.
      Перикл
      Ты, Геликан, как настоящий лекарь,
      Мне снадобье такое предлагаешь,
      Какое сам принять бы побоялся.
      Так слушай же: я был у Антиоха
      И там, перед лицом жестокой смерти,
      Красавицу хотел завоевать,
      Которая дала бы мне потомство
      Мне в помощь, подданным моим на радость.
      Ее лицо мне показалось чудом,
      Но грязь ее души открылась мне
      Ужасная. Отец ее преступный
      Меня не покарал, а обласкал.
      Тиран всего страшней, то каждый знает,
      Когда врагов притворно лобызает.
      Мой страх был так велик, что я сюда
      Бежал под кровом благосклонной ночи,
      Меня оберегавшей. Лишь теперь
      Я понял, что грозило и грозит мне.
      Тирана страх всегда обуревает;
      С теченьем лет он только нарастает,
      Не может не страшиться Антиох,
      Что я кому-либо открою все же,
      Как много славных юношей погибло,
      Не разгадав позорной тайны. Он
      Не побоится и войну затеять,
      Провозгласив, что я же виноват.
      В отмщенье этой якобы вины
      Не пощадит невинных меч войны;
      А я люблю всех подданных моих,
      И в том числе тебя, который ныне
      Меня корит.
      Геликан
      Увы, мой государь!
      Перикл
      Да, скорбь моя, прогнав с лица румянец,
      И сон прогнала мой. Толпа сомнений
      Меня терзает. Как предотвратить
      Грозу, пока она не разразилась?
      Я, видя, что народ не защищу.
      Как добрый царь, и день и ночь грущу.
      Геликан
      Что ж, государь! Поскольку ты позволил
      Мне говорить - скажу. Боишься ты
      Тирана Антиоха. Он, конечно,
      Открытою войной иль вероломством
      Тебя уже задумал извести.
      А посему разумно, государь,
      Тебе отправиться в другие страны.
      Пока не стихнет злоба Антиоха
      Иль волей Парки не прервется нить
      Его преступной жизни. Власть свою
      Вручи хотя бы мне на время это:
      С тобою связан я, как день со светом.
      Перикл
      Я в верности твоей не сомневаюсь,
      Но, если вторгнутся его войска
      В пределы наши, что ты будешь делать?
      Геликан
      Тогда земля, что всем нам дорога,
      Впитает нашу кровь и кровь врага.
      Перикл
      Так. Решено. Прощай же, Тир! Я в Тарс
      Отправлюсь. Посылай туда известья,
      Чтоб знал я все о подданных моих.
      Тебе о них вседневную заботу
      Вверяю. Мудрости твоей посильно
      Такое бремя. Клятвы не прошу:
      Я знаю, тот, кто слово нарушает,
      И клятвою легко пренебрегает.
      Мы оба соблюдаем долг и честь,
      Мы остаемся тем же, что мы есть:
      Ты - подданным пример и украшенье,
      Я - царь, тебе доверивший правленье.
      Уходят.
      СЦЕНА 3
      Тир. Передняя дворца,
      Входит Тальярд.
      Тальярд
      Так это, значит. Тир, а это - дворец. И здесь именно я должен убить царя Перикла; а если я его не убью, то меня повесят, как только я вернусь на родину. Опасное дело. Да, как поразмыслишь, разумный человек был тот, кто на вопрос, чего бы он хотел от царя, ответил, что не хотел бы знать ни одной из царских тайн. Теперь я вижу, что это просьба весьма разумная. Ведь ежели царь прикажет человеку быть негодяем, то человек этот обязан в силу присяги быть негодяем. Тсс! Сюда идут тирские вельможи!
      Входят Геликан, Эскан и другие вельможи.
      Геликан
      Друзья! Расспрашивать меня не нужно
      О том, куда правитель удалился.
      Он мне доверил власть - гласит приказ
      И ныне путешествовать изволит.
      Тальярд
      (в сторону)
      Как! Царь уехал?
      Геликан
      Если вы хотите
      Узнать - зачем, ни с кем не попрощавшись,
      Он нас покинул, я вам намекну:
      Царь Антиох...
      Тальярд
      (в сторону)
      Что? Что про Антиоха?
      Геликан
      ...По никому неведомым причинам
      Разгневался на нашего царя.
      И царь наш, проявить пред ним желая
      Раскаянье в невольной сей вине,
      Решил пуститься в море, где пучина
      Ему всечасно смертью угрожает.
      Тальярд
      (в сторону)
      Выходит, что теперь меня не повесят, даже если я буду об этой ходатайствовать!
      Наш царь, наверно, будет очень рад,
      Что он в такое плаванье пустился:
      На суше не погиб - погибнет в море.
      К ним подойду.
      (Громко).
      Привет вельможам Тира!
      Геликан
      Привет антиохийскому вельможе,
      Посланцу Антиоха.
      Тальярд
      Я с письмом
      К царю Периклу; но, как мне известно,
      Уехал он неведомо куда.
      Я полагаю, что письмо вернуться
      Должно к тому, кто написал его.
      Геликан
      Нам это обсуждать не подобает:
      Письмо не к нам, а к нашему царю.
      Ты пред отъездом посети наш пир:
      С Антиохией не враждует Тир.
      Уходят.
      СЦЕНА 4
      Тарс. Зал в доме правителя.
      Входят Клеон, Дионисса и другие.
      Клеон
      Здесь, друг мой Дионисса, отдохнем,
      И пусть рассказы о чужих печалях
      Научат нас забыть свою печаль.
      Дионисса
      Мы только раздуваем пламя скорби,
      Когда его пытаемся задуть!
      Напрасно землекопы холм срывают:
      Они такой же рядом насыпают.
      Мой друг! Напоминает наша скорбь
      Кустарник. Садовод, его стригущий.
      Способствует тому, чтоб стал он гуще.
      Клеон
      О Дионисса!
      Голодный неспособен скрыть свой голод;
      Кто хочет пищи, тот ее попросит.
      Да, очи плачут, языки вопят
      Без передышки, но они хотят,
      Чтоб вопли скорби громче становились,
      Чтоб разбудили дремлющее небо,
      Способное страдающим помочь.
      О бедствиях, перенесенных нами,
      Я расскажу словами, ты - слезами!
      Дионисса
      Все, что могу, я выражу.
      Клеон
      Внемлите!
      Наш Тарс, которым правлю я сейчас,
      Когда-то был прославлен изобильем,
      По улицам его текло богатство,
      И башни, гордо головы вздымая,
      Как будто целовали облака.
      Всему у нас дивились иноземцы.
      Друг перед другом пышностью нарядов
      Хвастливо щеголяли горожане;
      На пиршествах столы от яств ломились,
      И меньше гости ели, чем дивились,
      О бедности народ уже не знал
      И слово "помощь" низким почитал.
      Дионисса
      Увы, все это истина!
      Клеон
      Гляди же,
      Как небо покарало нас теперь!
      Вот эти рты, которым было мало
      Всей роскоши земного изобилья,
      Которых щедро и вода и воздух
      Богатыми дарами ублажали,
      Теперь, как позабытые дома,
      Потрескались от злого запустенья.
      Вот эти рты, что тешили себя
      Изысканными яствами недавно,
      Теперь бывают рады корке хлеба.
      Вот эти матери, детей любимых
      Привыкшие закармливать сластями,
      Теперь готовы съесть своих малюток:
      Так остры зубы голода! Супруги
      Бросают жребий, кто продлит другому
      Существование, погибнув первым.
      Как нищие, рыдают богачи,
      Все мечутся в отчаянье. И, видя,
      Как надают от голода другие,
      Не в силах мы ни руку им подать,
      Ни, даже мертвых, их земле предать.
      Дионисса
      Запавшие глаза и щеки наши
      О бедствии свидетельствуют этом.
      Клеон
      Пускай же города, что пьют беспечно
      Из чаши изобилья золотой,
      Услышат вопль измученного Тарса!
      Их может ждать такая же судьба.
      Входит вельможа.
      Вельможа
      Где наш правитель?
      Клеон
      Он перед тобой.
      Ну, говори, с каким же новым горем
      Ко мне пришел ты? Я не ожидаю
      Вестей отрадных.
      Вельможа
      Флот замечен в море,
      Идущий прямо к нашим берегам.
      Клеон
      Меня уже ничто не удивит.
      Ведь каждое несчастье порождает
      Несчастье новое. Понятно мне;
      Какая-то соседняя держава,
      Воспользовавшись бедствиями Тарса,
      На кораблях везет свои войска,
      Рассчитывая нас, уже разбитых,
      Разбить и затоптать и надо мной,
      И без того несчастным, одержать
      Бесславную, дешевую победу.
      Вельможа
      Нет, государь, нам нечего бояться:
      Под белым флагом эти корабли
      Несут нам мир, а может быть, и помощь.
      Клеон
      Ужели ты не знаешь до сих пор
      Чем лучше внешность, тем обман коварней?
      Но, что бы ни несли они сейчас,
      Что испугает полумертвых нас?
      Что худшее нам может угрожать?
      Вели ж их предводителю сказать:
      Я жду его. Пусть он объявит мне,
      Кто он, откуда и чего он хочет.
      Вельможа
      Иду, мой государь!
      (Уходит.)
      Клеон
      Коль друг он - помощь нам его любезна.
      Коль враг - сопротивляться бесполезно.
      Входит Перикл со свитой.
      Перикл
      Правитель! Пусть ни наши корабли,
      Ни войско наше взор твой не смущают
      Слепящим светом, как маяк полночный.
      О бедствиях народа твоего
      Узнали в Тире мы, и вот пред нами
      Безлюдье этих мертвых, страшных улиц.
      Явились мы не с тем, чтобы умножить
      Страданья ваши, но чтоб это бремя
      Тяжелых испытаний облегчить.
      Не думайте, что эти корабли
      Троянский конь, набитый до отказа
      Безжалостными слугами войны.
      Они везут зерно - залог спасенья,
      От голода и смерти избавленье.
      Все
      Пусть боги Греции тебя хранят!
      Мы за тебя молиться будем!
      (Падают на колени.)
      Перикл
      Встаньте!
      Не почестей мы ищем, а любви
      И в гавани надежного укрытья.
      Клеон
      Тех, кто откажет вам в гостеприимстве
      И вам неблагодарностью отплатит
      Будь это наши дети или жены,
      Да покарает небо, да постигнет
      Всеобщее проклятье! Но надеюсь,
      Что среди нас не сыщется таких,
      И от лица народа моего
      Добро пожаловать вам говорю я!
      Перикл
      Спасибо. Погостить нам здесь придется,
      Пока судьба нам вновь не улыбнется.
      Уходят.
      АКТ II
      Входит Гауэр.
      Гауэр
      Могучий царь пред вами был:
      Дитя свое он совратил.
      Но лучший царь явился вам:
      Хвала Перикловым делам.
      Не беспокойтесь: будет он
      От всех превратностей спасен.
      За лепту малую сто крат
      Его потом вознаградят.
      Отменно речь его умна:
      Клянусь - прельщает всех она.
      И в Тарсе, где герой живет,
      Такой от всех ему почет,
      Что статую его отлили
      И в честь героя водрузили.
      Но снова бедствия грозят:
      Смотрите, что они сулят.
      Пантомима.
      В одну дверь входят, беседуя, Перикл и Клеон, и с ними вся их свита; в другую - дворянин с письмом к Периклу. Перикл подаст письмо Клеону, награждает посланца и посвящает его в рыцари. Затем Перикл уходит в одну
      сторону, а Клеон - в другую.
      Не трутнем Геликан живет,
      Чужих трудов вкушая мед.
      Он хочет зло искоренить,
      Добро сберечь и сохранить.
      Царя желанье выполняя,
      Ему он пишет, сообщая
      О жизни в Тарсе. Пишет он,
      Как, в злое дело вовлечен,
      Тальярд убить царя стремится.
      Из Тарса лучше удалиться.
      И вот плывет Перикл опять:
      Но можно ль морю доверять?
      Вновь буря, гром над головой,
      Внизу - пучины жадный вой.
      Корабль сейчас ко дну пойдет;
      Царя такая ж участь ждет:
      Совсем один остался он,
      Богатства, слуг, друзей лишен.
      И море, словно дикий зверь,
      Над ним натешится теперь.
      Но вот устала наконец
      Судьба от ярости. Храбрец
      На сушу выброшен. И вот
      Перикл по берегу идет.
      Что будет дальше - поглядите,
      Меня ж за болтовню простите.
      (Уходит.)
      СЦЕНА 1
      Пентаполис. Открытый берег моря.
      Входит Перикл, весь промокший.
      Перикл
      О звезды гневные! Уймите ярость!
      Дождь, ветер, гром! Пред вами только смертный,
      Который вам подвластен. Мне велит
      Природа уступить и покориться.
      Безжалостно меня швыряло море
      На берега скалистые, но я
      Остался жив. О, где же смерть моя?
      Ужели вашей грозной, злобной силе
      Нужны несчастья бедного царя?
      Ах, из могилы, из морской пучины
      Извергнутый, я жажду лишь кончины.
      Входят три рыбака.
      Первый рыбак
      Ну, что ты стал, дуралей?
      Второй рыбак
      Иди-ка, тащи сети!
      Первый рыбак
      Ты что, оборванец, не слышишь?
      Третий рыбак
      Что ты говоришь, хозяин?
      Первый рыбак
      Пошевеливайся-пошевеливайся, а то будет тебе.
      Третий рыбак
      Ей-богу, хозяин, я никак не могу забыть тех бедняг, которых смыло только что волной.
      Первый рыбак
      Уж точно, бедняги! У меня у самого защемило сердце от их жалобных криков, когда они, утопая, молили о спасении. А нам впору было самих себя спасать.
      Третий рыбак
      А ведь, помнишь, хозяин, что я сказал, когда мы увидели дельфина? Здорово он прыгал и кувыркался. Я слыхал, будто дельфины на вкус напоминают и рыбу и мясо. Пропасти на них нет, проклятых! Каждый раз. когда вижу дельфина, боюсь, что меня волной смоет в море. Дивлюсь я, хозяин, как это рыбы живут в море!
      Первый рыбак
      Да живут они точно так же, как и люди на суше: большие поедают маленьких. Посмотри, например, на богатого скрягу: чем не кит? Играет, кувыркается, гонит мелкую рыбешку, а потом откроет пасть и всех их, бедненьких, одним глотком и сожрет. Да и на суше немало таких китов: откроет пасть и целый приход слопает, да и церковь с колокольней в придачу...
      Перикл
      (в сторону)
      Послушаешь - есть чему поучиться.
      Третий рыбак
      А все-таки, хозяин, будь я звонарем, я бы не прочь оказаться на колокольне как раз в тот день, когда кит ее слопает.
      Второй рыбак
      Это почему же?
      Третий рыбак
      А потому, что тогда киту пришлось бы и меня проглотить, а уж я, только окажись в его брюхе, поднял бы такой трезвон, что не дал бы киту и минуты покоя, пока он не отрыгнул бы и колокола, а колокольню, и церковь, и весь приход. Эх, кабы добрый наш царь Симонид со мной согласился...
      Перикл
      (в сторону)
      Симонид?
      Третий рыбак
      Мы очистили бы страну от трутней, крадущих мед у трудолюбивых пчел.
      Перикл
      (в сторону)
      О рыбах рассуждая, люди эти
      О человеческих пороках судят.
      В подводном царстве, как и на земле,
      Есть представленье о добре и зле.
      (Громко.)
      Мир труженикам, честным рыбакам!
      Второй рыбак
      Честным? Эх, приятель, что проку в том, чтобы быть честным? Коли найдешь в календаре удачный денек - забирай его скорее, чтобы никто другой не стащил.
      Перикл
      Вы видите: море выбросило меня на ваш берег.
      Второй рыбак
      Ну, это уж оно, наверно, с пьяных глаз подкинуло тебя нам!
      Перикл
      Я был игрушкой ветров и валов.
      Меня, как мяч, швыряло на просторе.
      Теперь у вас я жалости прошу,