Скриноль уже собиралась тушить свет, когда её остановил Мондрайн.
      — Не сейчас. Если не возражаешь, я хотел бы заняться чем-то другим.
      Долговязая Пайп-Рилла неодобрительно закудахтала:
      — А я возражаю. Повестка дня составлена не пациентом, а Фроппером. В последнее время мы и так продвигаемся очень медленно.
      — В таком случае, один дополнительный сеанс не будет ничего значить. — В руках у Мондрайна была узкая чёрная трубка длиной с предплечье. Он всучил её Скриноль. — Кроме того, думаю эта вешь может иметь прямое отношение к тому, что меня занимает.
      — Запись? — В поисках выхода Скриноль окинула взглядом помещение, вызывавшее в ней боязнь замкнутого пространства. — Если она не затрагивает твои интересы, грош ей цена.
      — Это касается меня и кое-кого ещё. Я хотел бы, чтобы ты это посмотрела и рассказала мне, о чём он думал во время нашей с ним беседы. Кроме того, мне хочется узнать, о чем думал я.
      — На основании одних только визуальных и ауральных потоков энергии? Коммандор Мондрайн, ты оптимист, каких ещё свет не видовал.
      Но Скриноль уже тушила свет и ставила запись на воспроизводящее устройство. Пайп-Рилла, которая к тому же была Фроппером, не могла устоять, когда ей бросали вызов.
      — Я должна посмотреть всё от начала до конца, коммандор. Молча. Во время второго просмотра я скомпоную свои впечатления и расскажу о них тебе. Но, прежде чем начать, расскажи мне что-нибудь о своём собеседнике.
      — Его зовут канцлер Веркингеторик Дальтон. Он родился и воспитывался на Земле, но при не совсем обычных обстоятельствах.
      По мере того как формировалось изображение, Мондрайн рассказывал о происхождении Чена, о его необычном прошлом, о его обучении и об успешной охоте на Симми. Он продолжал до тех пор, пока пространственный образ не был полностью очерчен, и Скриноль не подняла мясистую переднюю конечность.
      — Одну минтку, этого достаточно. Если у меня возникнут вопросы, ты сможешь ответить на них после первого просмотра.
      Она погасила свет, и через несколько секунд Мондрайн почувствовал прикосновение электродов и игольчатых датчиков.
      — С твоего разрешения, — прозвучал в темноте голос Скриноль. — Твои чувства во время просмотра могут дать мне много дополнительной информации, кроме той, которую я смогу подчерпнуть из записи.
      Началось воспроизведение видеозаписи. Эсро Мондрайн и Чен Дальтон сидели друг напротив друга по диагонали стола. Чена, очевидно, окутывал глубокий мрак, Дело в том, что Мондрайн находился в штабе Анабасиса на Церере, в то время как Дальтон связывался с ним со С'кат'лана, удалённого на восемнадцать световых лет.
      Скриноль минут двадцать смотрела молча. Когда запись подходила к концу, она вздохнула.
      — Ах, этот розовый свет. Я узнаю его. Любимый С'кат'лан, мир моих мечтаний! Как мне хотелось бы оказаться там, дома.
      — Уверен, Дальтон сказал бы о Земле то же самое. Ты что-нибудь поняла?
      — Разумеется. Давай посмотрим ещё раз. Не бойся, я буду говорить тебе, что я обнаружила… в соответствующие моменты.
      Запись началась снова.
      Эсро Мондрайн кивал головой в сторону Чена Дальтона. «Поздравляю тебя с выполнением грандиозного задания на Баркане. Ты справился с ним в рекордно короткое время, и даже не повредил ни одного Морского Волка.»
      — Уже здесь очевидно притворство, — сказала Скриноль. — С твоей стороны. Твои мысли: «Какие перемены за столь короткое время. Дальтон повзрослел. Но он слишком возбуждён, натянут как струна. Мне нужно быть осторожным!»
      Мондрайн, сидя в темноте, подумал, что может быть не стоило показывать запись Скриноль. Его притворный интерес к собственным мыслям преследовал цель лишь уговорить Скриноль рассказать ему о мыслях Дальтона. Но уже было поздно говорить, что он передумал.
      Чена поместили в комнату, сделанную по проекту Мондрайна, в основу которого были положены десятки тысяч психологических предпосылок. Люди, неуверенные в себе, обычно занимали места поближе к стене или оставались стоять. В противоположность им, Чен сидел навиду, в таком месте, откуда его заявления звучали бы наиболее убедительно.
      «Спасибо, — поблагодарил он. — Но ваши поздравления должны относиться ко всей команде. Результат был достигнут нашими общими усилиями, и я благодарю вас от имени всех её членов.»
      — У него есть какая-то тайна, и он думает: «Мондрайн видит меня насквозь. Мне кажется, он знает о том, что было на Баркане. Но откуда?»
      Лицо Мондрайна в записанном изображении выглядело бледным и усталым, а глаза неестественно блестели.
      «Как жаль, — говорил Мондрайн на экране, — что, после ваших стараний на Баркане, я не могу сообщить тебе, Чен, ничего хорошего. Очень жаль, но я должен рассказать тебе очень плохую новость.»
      — Какая усталость! Но это можно понять и так, не прибегая к услугам Фроппера. Ты думал в тот момент: «Дальтон реагирует неадекватно. Я говорю ему о плохой новости. Он напрягается, а секунду спустя снова расслабляется. Что же у него на уме? Он стал непроницаемым. Кого же он мне напоминает?» Конечно, я могу ответить за тебя на этот вопрос. Чен Дальтон напоминает тебе, как впрочем и мне, Эсро Мондрайна. А сейчас в его словах угадывается: «Мондрайну не может быть об этом известно. Он не сказал бы так, если бы знал. Главное — не потерять самообладание. Помни, что сказал Тэтти. — Я вижу, как при упоминаании этого имени тебя захлёстывает волна чувств. — Работай с ним, но никогда ему не поддавайся. Иначе он оседлает тебя… Энджел, как всегда, был прав. Никто не знает, не может знать, что произошло с Симми. Конечно, если всё это не было подстроено умышленно, и за нами всю дорогу не наблюдали».
      В записи на лице Чена наконец появилась встревоженность. «Плохая новость, касающаяся нашей команды?» — спросил он.
      «Нет. Плохая новости с Траванкора».
      «Что там происходит?»
      — Он переключил своё внимание, — комментировала Скриноль. — Сейчас он действительно озабочен, и вовсе не тем, что может раскрыться его собственная тайна.
      «Анабасис объявил планету зоной карантина, — медленно говорил Мондрайн, тщательно взвешивая каждое слово. — Очень жаль, но я не могу сказать то, что я должен сказать, не причинив тебе душевную боль. Создание Морган на Траванкоре оказалось намного опаснее, чем мы думали. Команда Альфа уничтожена».
      — Он теряет самообладание.
      «Лия…?»
      «Лия мертва. Все члены команды погибли».
      Чен задрожал. Он закрыл глаза, наклонился вперёд и закрыл ладонями лицо. «Расскажите мне всё», — произнёс он.
      — Теперь он у тебя, как на ладони. Это — то, чего ты добивался. Но в этом месте записи я вижу и твой страх. Усталость мешает тебе сосредоточиться, а это сейчас очень важно, чтобы не потерять над ним контроль.
      «Я расскажу тебе то, что мне известно, — продолжал Мондрайн. — А известно мне совсем не много. После того, как команда Альфа спустилась на эту планету, мы получали только сжатые сведения. Мы знаем, что они решили обследовать шахты, пронизывающие растительный слой и ведущие непосредственно к поверхности. Мы полагаем, что они встретились с Нимродом — имя, которым они называли Создание Морган. Непонятно, либо это имя дало себе само Создание, либо так назвала его на Траванкоре группа преследования. Мы склоняемся к последнему. Мы полагаем, что команда, вопреки инструкциям, совершила большую ошибку, попытавшись, после того, как произошёл контакт, установить с Созданием общение, вместо того, чтобы его уничтожить».
      — Ещё одно ответное чувство со стороны Дальтона. Твои слова заставили его вспомнить свои собственные действия. Не могу сказать какие.
      «Это была фатальная ошибка, — продолжал Мондрайн. — Нимрод очень опасен. Следящее оборудование корабля, ведущего наблюдение с орбиты, получило короткий кусочек записи, в которой запечатлелось Создание. За ним не следовало ничего. Ни видео, ни аудио сигналов, ни сигналов гибели кого-либо из членов команды. Все они… исчезли».
      — Ты упустил его. Он больше тебя не слушает. Он переживает то, что услышал перед этим. Его чувства можно выразить словами: «Лия мертва. Её нет, её нет… Они не смогли уничтожить Создание, так же как и мы не смогли убить Симми. И он всё ещё живёт у Моря Мечтаний. Но здесь совсем другое дело, Нимрод намного опаснее, чем Симми… Это было быстро и безболезненно, или была долгая агония? Думала ли она обо мне, так как я думаю всё время о ней?» — Дальтон сомневается, что его команда могла бы уничтожить Нимрода, раз это не удалось Альфе. Ты всё ещё что-то говоришь ему, но он вряд ли слушает тебя.
      «Тебе этого не говорили, — продолжал Мондрайн, — потому что думали, что это принесёт пойдёт тебе больше во вред, чем на пользу. Но теперь ты должен об этом узнать. Ливия Морган намеревалась ввести в свои последние Создания кое-какие дополнительные способности. И она, как мы думаем, воплотила эту мысль в Нимроде. Это Создание способно генерировать поле, полностью нарушающее процесс восприятия органическим мозгом. Такое поле может вызывать образы, мысли, даже слова. На само Создание оно не оказывает никакого влияния».
      — Ты говоришь ему не правду, — мягко проговорила Скриноль. — Несмотря на всю твою усталость. Это я знаю точно, но я не знаю только, зачем?
      — Я думал не совсем об этом. Просто мне не хотелось, чтобы он об этом знал. А думал я вот о чём: хоть Лютер Брейчис и болван, но он был прав. Он говорил, чтобы я оставил идею преследовать Создание. Он предложил опустошить всю планету, и, если понадобится, всю звёздную систему. Сделать виновным в этом Создание, и послать ко всем чертям заботу о Звёздной Группе.
      — Нет. — Скриноль остановила запись. — Может быть Брейчис и в вамом деле придерживается такого мнения, но речь сейчас не об этом. Ты лгал ему из других соображений. К ним я ещё вернусь. К тому времени…
      Снова пошла запись.
      — На что способно это поле, — задавал вопрос Чен, — лишить способности двигаться, сделать неспособным думать?
      «По первоначальному замыслу у него было другое назначение. Оно предназначалось, чтобы помочь Созданию уйти от опасности, вызывая в органическом мозгу галлюцинации. Под его воздействием живое создание видит то, чего на самом деле нет в том месте на данный момент, перед ним разыгрываются ситуации, не происходящие в действительности. Это — вид телепатии. И покуда существуют эти нереальные образы, Создание может уйти подальше от опасности. Но сейчас мы видим, что Нимрод пользуется полем, как наступательным оружием».
      «Существует ли какая-нибудь защита от него?»
      «Нет. Такой защиты нет, кроме… бегства».
      — Тут он мобилизует все свои силы. Ты его уже не контролируешь. Он говорит сам себе: «Бегство…? Никогда. Только нападение. Это будет месть за Лию. Я буду на Траванкоре и убью это порождение, которое убило её. Я сделаю это сию же минуту, ни у кого не спрашивая, и ему не будет пощады — пусть остальные члены команды говорят что угодно».
      Запись внезапно остановилась. Мондрайн почувствовал мягкое прикосновение Скриноль к своей груди.
      — Несомненно, тебе очень хотелось, чтобы он сказал именно так. Дальтон должен был принять именно такое решение, решение убить (видишь, Мондрайн, как легко я произношу это слово, УБИТЬ! Я и в самом деле не в своём уме). Он решает убить, и немедленно. Решает сам, ведь ему никто не говорил этого делать. Вот почему ты принёс эту запись — посмотреть, в самом ли деле Дальтон решился сделать то, чего ты от него хотел. Нам ведь известно, что действия, продиктованные внутренними убеждениями, мотивированы намного сильней, чем те, что были вызваны приказом из вне.
      Конечности Скриноль странным образом задрожали. Пайп-Рилла смеялась.
      — Ах, Эсро Мндрайн, человеческой наглости — твоей наглости — нет предела, так же как нет ей и оправдания. Ты думал, что сможешь скрыть такие простые мотивы, и от кого — от своего Фроппера!
      А теперь, — Из темноты к нему потянулись ещё несколько дрожащих электродов и закрепились на его теле, — теперь мы пойдём дальше. Мы сконцентрируем наше внимание на более полезном. Давай поизучаем содержащиеся в этой записи эмоции — нет, не слишком простые эмоции канцлера Дальтона, а гораздо более сложные, принадлежащие Эсро Мондрайну.

      Траванкор с расстояния пяти тысяч километров: он был ещё чудеснее, чем с миллиона километров. Мир грёз, изумрудный шар с расплывчатыми контурами, с размытыми плотной атмосферой цветами, взятыми словно с волшебной палитры импрессиониста. Прекрасный. Безмятежный.
      Опасный.
      Так думал Чен.
      Он смотрел на расстелившиеся бесконечным ковром джунгли и задавал себе вопрос: чем можно стряхнуть благодушное спокойствие с остальных членов команды? Чем ближе они подлетали к планете, тем сильнее пробуждался в них энтузиазм. И как можно было Чену нарушить их самоуспокоенность, коль С'грила твердила, что Траванкор напоминает ей лучшие полотна Пайп-Рилл-абстракционисток, а Шикари лепетал о туманных рассветах на Мерканторе?
      В команде Чен был для них самым юным. С'грила была на девяносто земных лет старше него, Энджел — куда старше; но в некотором смысле они были по сравнению с ним невинными младенцами, а он для них — осторожным стариком.
      Чен повернулся к трём остальным. Они готовились войти в спускаемый аппарат — последний шаг, который нужно было сделать, чтобы отделиться от массивной громадины корабля, где они чувствовали себя в безопасности, и начать спускаться по спирали к планете.
      — Как ваши первые впечатления? — спросил он.
      — Чудесно! — ответила первой Пайп-Рилла, в голосе которой чувствовался энтузиазм. — Прекрасный мир. Ах как хочется увидеть всё это поближе!
      — Не суди ни о чём по тому, как оно выглядит. Здесь погибла команда Альфа.
      Остальные обменялись взглядами — самодовольными взглядами, Чен был в этом уверен. Их, как его, не ошарашили новостью о судьбе первой группы преследования. До сих пор он не мог в это поверить, до сих пор надеялся увидеть в канале связи лицо Лии, всё ещё спрашивал себя, когда наконец он снова услышит её голос.
      — Нам необходимо быть очень осторожными, — сказал Чен. — Иначе нас может постигнуть та же участь.
      — Нет, с нами такого не случится, — возразил Шикари. — С нами не может такого произойти. Хотя всем нам доподлинно известно, что команда Альфа была составлена из существ с исключительными способностями и интеллектом, они не смогли стать сплочённой командой, каковой являемся мы.
      Такой вот ответ. Ничего из того, что говорил Чен, не могло повлиять на мнения трёх остальных. Всего за несколько дней они забыли всякую неуверенность в себе и пришли к твёрдому убеждению, что вместе они смогут встретить лицом к лицу любого неприятеля и победить!
      Успехи были налицо, даже Чен был вынужден с этим согласиться. В общении друг с другом они достигли такого совершенства, что он понимал Энджела по одному только взмаху его боковых листьев, Шикари — по вибрации его основного тела, С'грилу — по движению её головы. Но вот о чём не знали остальные, это о сообщении Лии. Она тоже рассказывала о необыкновенно высоком уровне общения, которого достигли члены Альфы. Но тем не менее её команда погибла.
      У Чена были и другие проблемы, о которых он не говорил троим остальным. Он испытывал периоды помутнения рассудка. В эти минуты он не мог вспомнить, где он до этого был и что до этого делал. Они наступали у него без предупреждения и длились от нескольких минут до нескольких часов. До сих пор они случались только в свободное от работы время, когда он и другие члены команды отдыхали. Но вдруг это произойдёт в самый критический момент, например, во время возможной схватки с Нимродом?
      Чен направил с борта корабля по системе связи звена сообщение, адресованное Кубо Фламмариону. Может это последствия воздействия Стимулятора? Ответ Фламмариона не был для него утешительным. Никто не имел достаточно сведений о Стимуляторе Толкова, чтобы предсказать побочные эффекты в случае его успешного применения для лечения человека.
      Может быть, Чену следовало рассказать об этом остальным? По крайней мере, это могло бы пробить брешь в стене их самоуверенности. Они взирали на приближавшуюся сферу Траванкора с озорным любопытством, будто собирались провести там отпуск.
      Чен решил попытаться ещё раз. Он обратился к своим спутникам:
      — Там под нами не Баркан, а Симми Артефакт — не Создание Морган. Создание гораздо коварнее, лучше вооружено и намного кровожаднее. Я понимаю, что нам удалось справиться с Подобием, но задача, которую нам предстоит выполнить теперь, в десять раз труднее.
      — Но мы в сто раз сплочёнее, чем были тогда, — парировала С'грила. — Чен, Пайп-Рилла — обычно самый осторожный член любого коллектива. Но сейчас я совершенно спокойна и невозмутима. Мы стали командой!
      Это было пределом всему. Их невозможно было сдвинуть с места. Уничтожение Нимрода представлялось им, если они думали об этом вообще, как короткая, безобидная стычка. Возможно, видеохроника событий, случившихся с первой группой преследования, их гибель, заставила бы его спутников думать иначе. Чен испытывал отвращение при мысли о просмотре этой роковой встречи, хотя он мог бы вынести и это, если её показ привёл бы других членов команды к пониманию грозящей им опасности.
      Но это было невозможно. Все звуки, все кадры спуска команды Альфа на Траванкор были спрятаны в недрах огромной памяти Энджела, готовые в любую минуту к воспроизведению и анализу, но самой встречи там не было. На последних обрывках записи, хранящихся в файлах Анабасиса, запечатлелся Нимрод, скользящий вниз по шахте к ожидающей его команде. В его внешности не угадывалось агрессивнсть, или особая мощь.
      Последовавшие за этим события не отобразились нигде. Должно быть, система передачи была уничтожена вместе с командой. Бедствие на станции «Лабиринт» показали, что Создание Было отнюдь не безобидным, а теперь у него было ещё больше боевого опыта. На Траванкоре он, скорее всего, уничтожил команду преследования в считанные доли секунды.
      По крайней мере, так представлял себе эти события Чен. Для него была невыносимой мысль о том, что члены команды Альфа — Лия — мучались тяжело раненные под растительным покровом многие часы, а может быть и дни.
      Запись команды Альфа, возможно, сослужила им ещё одну службу. Она показала местоположение Нимрода, по меньшей мере на протяжении короткого промежутка времени, во время которого произошла встреча. Когда Шикари сделал разведывательный обзор с орбиты, участок местности ближе к экватору Траванкора показался Чену на изображениях чуть светлее. Но там можно было насчитать ещё с полдюжины таких же, и он затруднялся выбрать какой-то один из них.
      — Что ты можешь сказать по этому поводу, Энджел? — спросил Чен, показывая первое понравившееся ему пятно. — Может быть это и есть то место, где мы скорее всего найдём Нимрода?
      — Вероятно, вероятно. — Средние листья Энджела медленно качнулись, что на его языке означало вежливый скептицизм. — Но, чтобы узнать, каков пудинг, надо его отведать. Чтобы узнать точно, мы должно спуститься вниз. Говоря словами незабвенного Шерлока: Главная ошибка — это когда создают теорию, не получив перед этим необходимой информации.
      С'грила и Шикари провели свой анализ спуска команды Альфа в шахты на поверхности. Они заключили, что в условиях слабого гравитационного поля Траванкора Энджел мог бы передвигаться по тоннелю без посторонней помощи, если к его бочкообразной средней части удалось бы привязать сумку для подъёма. Тогда необременённая Энджелом Пайп-Рилла получила бы большую свободу перемещения.
      Этот вывод, по мнению Чена, был единственным положительным результатом, достигнутым за два дня исследований с высокой орбиты. Он неохотно пришёл к заключению: они могут смотреть на Траванкор сверху вниз хоть целую вечность, и не узнают ни на йоту больше, чем знают сейчас. Нравится им это или нет, пришло время поставить на карту свою жизнь и спуститься на поверхность.
      Готовясь войти в спускаемый аппарат, Чен предупредил остальных ещё раз:
      — Прежде чем мы покинем корабль, проверьте, всё ли из того, что вам может понадобиться, вы взяли с собой. У нас есть строгие инструкции Анабасиса: нам запрещено возвращаться на борт до тех пор, пока мы не сумеем доказать, что Нимрод уничтожен. Нам даже не сбросят с орбиты груз, если не будет полной уверенности, что при неблагоприятном стечении обстоятельств им не воспользуется Нимрод. Мы остаёмся сами с собой.
      — И мы вернёмся на корабль с триумфом… — сказала С'грила.
      — … команда победителей, счастливая м славная, — добавил Энджел.
      — Один за всех и все за одного, — вставил Шикари.
      «Ну если уже и Лудильщик туда же, это становится невыносимым», — подумал Чен.
      Он пересёк корабль, в последний раз подошёл к системе связи и соединился посредством Звена со штабом Анабасиса на Церере. Мондрайн находился у пульта связи один. Он молча поприветствовал Чена.
      — Через несколько минут мы отправляемся в путь, — начал Чен. — Есть ли у вас какие-нибудь свежие инструкции?
      — Ничего, что могло бы иметь для вас какое-нибудь практическое значение, но в конце есть небольшое изменение. Послы Звёздной Группы настаивают, чтобы всё время, пока вы находитесь на поверхности планеты, связь Звена Маттин с вашим кораблём работала только в одном направлении. Сообщения и материя смогут передаваться отсюда, но сюда не должно возвращаться ничего. Эта предосторожность, как и в тот раз, вызвана опасением, что Нимрод может расправиться с командой и затем найти способ воспользовавшись Звеном оказаться здесь.
      — Но если мы не сможем посылать сообщения, откуда вы узнаете, что мы справились с задачей и ждём возвращения домой? Как вы сможете получать информацию о том, что здесь происходит?
      — Я это предусмотрел. Отсюда на корабль отправится команда наблюдателей, и вы будете иметь возможность говорить с находящимися там людьми.
      — Почему Послы больше уверены в той команде, чем в моей?
      — Потому я сам буду находиться в команде наблюдателей. — Мондрайн зловеще улыбнулся Чену. — Надеюсь, ты понимаешь, что это означает? Пока Нимрод будет жив, я не оставлю Траванкор, и ты тоже. Я буду на орбите, ты — на поверхности, но ни ты ни я не сможем покинуть планету. Пока Нимрод не будет уничтожен, это единственный путь как для тебя, так и для меня. Итак, ты знаешь, о чём я говорю, желая тебе успеха. До дома очень далеко.
      Очень и очень далеко. Траванкор отделяют от Земли пятьдесят шесть световых лет. Шестивековое путешествие со скоростью, на порядок ниже скорости света. Чен понял, что говорил ему Мондрайн: Уничтожте Нимрода, иначе ваша команда навечно исчезнет для всех живущих в разумных мирах.
      И более того, Чен понял то, чего не говорил ему Мондрайн: Послы Звёздной Группы настаивают…
      Что знают Послы Лудильщиков, Пайп-Рилл или Энджелов о сражениях, блокадах и карантинах? Ровным счётом ничего. Это был Мондрайн, кто диктовал правила и заправлял всеми действиями. И Чен здесь был бессилен что-либо поделать.
      — Мы будем с честью выполнять свой долг, — сказал он спокойно. — Предоставьте нам одну земную неделю, и, я надеюсь, у нас будет о чём вам доложить.
      — Чен, не назначай себе сроки. Пройдёт две недели, а Нимрод будет ещё там. Постарайтесь уничтожить Создание Морган. Festina lente.
      Мондрайн всё ещё находился перед камерой, но на экране дисплея уже заиграло радужное обрамление, означавшее конец связи Звена.
      — Festina lente? — спросил Шикари.
      — Так на древнем земном языке звучит одно из наставлений. Мондрайн сделал это девизом Безопасности Границ. По моему это значит «торопись медленно».
      — Не понимаю, почему он счёл нужным предупредить нас, — с негодованием произнесла Пайп-Рилла. — Уверена, мы не настолько глупы, чтобы лезть нарожон.
      — Поспешишь, людей насмешишь… — сказал Энджел. — Гм-м. Хватит об этом. Похоже, Чен, мы готовы к высадке.
      Проанализировав данные команды Альфа, Чен сделал три вывода. Он поделился своими соображениями с остальными.
      Первая и самая грубая ошибка, которую совершила предыдущая команда. Они не придавали должного значения контролю за текущим местонахождением Создания Морган, прежде чем совершить десант. Очевидно, Нимрод мог передвигаться по планете внутри или же под растительным пологом, к тому же с большой скоростью. Чен не хотел повторить ошибку Лии. За Созданием нужно было установить непрерывное наблюдение сразу после того, как будет зафиксировано его место пребывания.
      Второе, команда Альфа не воспользовалась в должной мере местными формами жизни. По меньшей мере две из них могли бы оказаться полезными либо для сбора информации, либо в разведовательных целях. В верхних пещерах обитала длинная безногая, похожая на гусеницу змея, а в глубине джунглей команда Альфа наткнулась на пугливое проворное животное. Если хотя бы одно из существ было наделено разумом и ним можно было найти общий язык, оно могло бы помочь команде лишить Нимрода одного из его преимуществ. Создание уже долгое время обитало на Траванкоре, и, скорее всего, хорошо знало планету. Команда Чена обладала целым рядом бесполезнных сведений, полученных далеко от места событий. Теперь им нужно было узнать, что же скрывается под растительным покровом планеты.
      Третье, команда Альфа слишком долго оставалась вместе. Чену не надо было рассказывать, как привлекательно было работать как одно целое, и как притягательно это было бы для них; но были такие действия, которые всё же требовали индивидуального подхода.
      Это третье заявление Чена вызвало бурный протест со стороны трёх остальных. Особенно недовольным выглядел Шикари.
      — Этого нельзя допустить. Команда мы или нет! А, как команда, мы всегда должны действовать вместе.
      — Шикари, ты так ничему и не научился. Ты видел, как хорошо компоненты Лудильщика действовали на Баркане. Но ты никак не можешь согласиться, что есть работа, которую лучше выполнять в одиночку, чем группой. — Чен отвернулся от Лудильщика. — А пока я отвечаю за успех, мы будем всё делать так, как скажу я. Конечно, если никто из вас не захочет взвалить бремя ответственности на себя. Я буду только рад уступить ему.
      Он был одновременно встревожен и удовлетворён тем ужасом, который ему удалось вызвать если не в Шикари, то в Энджеле и Пайп-Рилле. Их немедленное одобрение поставило его в тупик. Теперь ему придётся взяться за дело, в котором он не видел себя большим специалистом.
      Чен посадил спускаемый аппатат на Траванкор. Капсула зависла на одном месте с солнечной стороны планеты, пока команда разгружала и надувала палатку и прикрепляла её к верхним слоям растительного покрова. Когда снаряжение перекочевало с борта в палатку, спускаемый аппарат оторвался от поверхности и на автопилоте стал выходить на стационарную орбиту. Находясь над планетой, он будет наблюдать за тем местом, которое Чен указал как возможное обиталище Нимрода. Сам корабль был намного дальше, вне пределов досягаемости оружия Нимрода на случай возможной атаки.
      Когда они обустроились, Чен поручил С'гриле личное задание. Пайп-Рилла была бесспорно самым сильным членом команды. Ей предстояло спуститься в ближайшую шахту, отыскать существо — длинную, змееподобную форму жизни — и доставить его в палатку. Согласно предположению Энджела, в дневное время в живом мире Траванкора должно было наблюдаться интенсивное движение. Так же как и всё живое в океанах Земли, они должны были пользоваться светлым временем суток, чтобы удовлетворить свою потребность в пище и позагорать в верхних слоях, а ночью возвращались в свои глубины. Сейчас время приближалось к полудню, и С'грила с большой вероятностью могла найти то, что искала, недалеко от поверхности.
      С'грила, по своему же настоянию, отправилась выполнять свою миссию без оружия. Остальные стали с нетерпением ждать её возвращения.
      Время уже подходило к закату, когда вернулась С'грила; вернулась с пустыми руками, чуть не лопающаяся от досады.
      — Ты никого не нашла? — отважился наконец спросить Энджел.
      Пайп-Рилла отрицательно покачала головой.
      — Это было не так уж просто. Как неприятно сознавать, что не в силах что-то сделать! Я встречала одну из этих форм много раз, но всякий раз она уползала от меня сквозь дыру в стене шахты. В конце концов в одном месте я решила поохотиться из засады. Наконец она из них проползала мимо меня. Схватить-то я её схватила, но не смогла принести сюда!
      — Она оказалась слишком сильной? — поинтересовался Шикари. Его голосовой раструб был у самого пола, возле ног Чена. В последние дни Лудильщик всё реже и реже принимал какую-нибудь из обычных форм.
      — Нет, нет. Я была сильнее. Но у неё оказалось слишком много ног. — С'грила подняла вверх три пары похожих на проволоку конечностей. — Не часто мне приходится встречать существо, у которого больше чем у меня ног.
      — А я думал, что у животного, за которым ты ходила, вообще нет ног, — произнёс Шикари.
      — Я тоже так думала. Вероятно, нам надо определиться, что значит слово нога. Я узнала, что его тело состоит из тринадцати отдельных элементов. А на каждом из них находятся два цепляющихся приспособления — всего двадцать шесть. Когда я его схватила, каждое из двадцати шести крепко уцепилось за ребристые стены тоннеля. Я могла легко оторвать каждую из них в отдельности, но у меня не получалось оторвать всё вместе. Я не посмела приложить слишком большую силу, чтобы не повредить его.
      — Оно демонстрировало какие-нибудь признаков интеллекта? — спросил Энджел.
      — Может быть ещё побольше, чем у меня. Сейчас я здесь, оно там, живое и невредимое. Но от самой встречи у меня остались очень неприятные впечатления. Всё время, пока я держала это существо, оно издавало звуки. Очень высокие, такие, что, хотя я и слышала почти все из них, я не могу их воспроизвести. Могу предположить, что на самом деле это был своего рода язык общения. В конце концов мне пришлось отпустить животное, чтобы вернуться засветло. Оно, извиваясь, удалилось от меня всего на несколько шагов, совершенно невредимое. И тогда, будто для того, чтобы посмеяться надо мной, оно остановилось и стало есть! Было похоже, что оно хотело сказать мне: «Это моя территория, здесь я живу». Думаю, что завтра утром мы с Энджелом вернёмся на то самое место. Энджел обладает самыми лучшими среди нас познаниями в области языков, а компьютерная система поддержки общения способна синтезировать всё что угодно в диапазоне до ста тысяч колебаний в секунду. — С'грила обратилась к Чену: — Но, разумеется, решение остаётся за тобой. В этих вопросах ты у нас начальник.