Сюзанна ШАЙБЛЕР
      КРАСОТКА
      Анонс
      Книга Сюзанны Шайблер - романная версия известного фильма, действие которого разворачивается в Голливуде.
      Вивьен, мечтательница, красотка-путана, приехала в этот город - средоточие капиталов, власти и светской жизни - в поисках средств к существованию.
      Эдварда привел сюда грандиозный коммерческий замысел. "Коммерческим предприятием" была и первая встреча Эдварда и Вивьен. Но красота и естественность девушки околдовали его; незаметно для него, он становится жертвой роковой страсти, влюбляясь в собственное "творение" - фантастическую, волнующую женщину, которую вылепил из Вивьен.
      Глава 1
      Прием, устроенный Филипом Стаки в саду своей голливудской виллы, мало чем отличался от обычных светских тусовок. Элегантные дамы и господа, расположившись кто на террасе, кто у шведских столов, расставленных на широких газонах, ели, пили, непринужденно общались.
      Приглашенные в основном были молоды или очень старались выглядеть таковыми. Мужчины были в костюмах светлых тонов и таких же рубашках, подчеркивающих калифорнийский загар. Было видно, что все они держат себя в форме, ежедневно посещая теннисные корты, спортивные клубы и плавательные бассейны. Дамы с безукоризненными прическами, с безупречной косметикой на ухоженных лицах благоухали дурманящими ароматами "Диора" и "Армани", "Живанши" и "Унгаро". Изысканность их украшений говорила о том, что покупали их не иначе как на Родео Драйв - самой роскошной и самой, по-видимому, дорогой на всем Западном побережье торговой улице.
      В беседке испанского стиля небольшая компания окружила одного из фокусников, нанятых Филипом Стаки гостям на потеху.
      - Милые леди, - говорил он, совершая молниеносные пассы над протянутыми ладонями двух дам, - не обращайте внимания на мои слова: деньги важнее слов! Представьте, что вы распоряжаетесь банковскими кредитами. У вас в руках все у меня ничего!
      И положил на ладонь Сюзан Брайсон, белокурой молодой репортерши, три крупные золотые монеты.
      - Раз, два, три, - сосчитал он и, закрыв ладонь Сюзан, словно по волшебству, выудил четвертую монету из руки дамы в красном, стоявшей возле него.
      Подняв монету над головой, он продемонстрировал ее присутствующим, затем сжал ладонь, открыл ее - монеты как не бывало.
      - У вас в руках все - у меня ничего! - повторил фокусник и разжал пальцы Сюзан. И в самом деле, все четыре золотых оказались на ладони девушки.
      Собравшиеся изумленно рассмеялись. А фокусник, страшно довольный произведенным эффектом, продолжил:
      - Но, пожалуй, не стоит вам доверять настоящие золотые - разве что вот такой, стоимостью в один пенс.
      Взяв у Сюзан четвертую монету, он побросал ее из руки в руку и ловким движением "превратил" в довольно крупный медяк, который тут же и преподнес даме в красном.
      - Вы, конечно, хотите знать, где золотая монета, - улыбаясь, продолжал он. - Прошу внимания! - И золотая монетка чудесным образом была извлечена им из-за уха Сюзан.
      Все засмеялись и зааплодировали фокуснику. Настроение у собравшихся было великолепное. В это время за спиной у них появился Фил Стаки, хозяин дома, невысокого роста мужчина слегка за тридцать, полнеющий, с уже обозначившейся лысиной.
      - Пенс за ушко? Отлично! - рассмеялся Стаки, видевший последний трюк фокусника. - А остальное почем?
      Сюзан, хорошенькая блондинка, хотела было ответить на колкость, но Стаки уже повернулся к стоявшему рядом молодому мужчине.
      - Не видели Эдварда, Марк? - спросил он. Тот покачал головой.
      - Нет, к сожалению. Отличная вечеринка, Филип!
      Стаки лишь усмехнулся, хотя было заметно, что комплимент приятен ему.
      - Жена, жена моя потрудилась. Надеюсь, вы представляете, каких это стоило ей трудов - набрать номер фирмы, занимающейся обслуживанием вечеринок... - Он рассмеялся, довольный собой. - Извините. - И поспешил дальше, словно летучая мышь, лавируя в толпе гостей. На сей раз он устремился к бару, где заметил другого знакомого, с которым хотел перекинуться парой слов.
      - Привет, Ховард! Ну, как дела? - поздоровался он с господином в серой двубортной паре.
      Тот, извинившись перед молодой собеседницей, повернулся к Стаки.
      - Все нормально, Фил. А как ваша контора? Я слышал, Эдвард интересуется "Моррис Индастриз".
      - Да уж не загорать он сюда прикатил, - кивнул Стаки.
      - Может, возьмете в долю?
      - Пожалуйста. Ты позвони! Позвони мне! - хлопая собеседника по плечу, на ходу бросил Стаки и с лучезарной улыбкой заспешил сквозь толпу к смуглому господину.
      - Добрый день! Я - Филип Стаки, - представился он, - адвокат Эдварда Луиса.
      - Добрый день! - Пожилой господин пожал Филипу руку. - Интересно, куда это подевался почетный гость вечеринки? - спросил он у Стаки, имея в виду Эдварда Луиса, главу "Луис Энтерпрайзиз", который прибыл сюда из Нью-Йорка, чтобы купить компанию "Моррис Индастриз", оказавшуюся на грани банкротства.
      Эдвард и Филип были не просто друзьями. Будучи адвокатом, Стаки уже много лет работал на фирму Эдварда и благодаря деловому чутью и удачным сделкам последнего имел бешеные доходы.
      Стаки оглянулся по сторонам, но нигде - ни в беседке, ни на террасе, ни в гостиной - его друга не было видно. Лицо его расплылось в ухмылке.
      - Уж кто-кто, а я знаю Эдварда... Держу пари, что он флиртует в укромном уголке с какой-нибудь пташкой.
      Улыбнувшись еще раз пожилому господину, Филип чмокнул в щечку обворожительное молодое создание, стоявшее рядом с ними.
      - Как дела, крошка? - спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил обход гостей. Как примерный хозяин, он с каждым старался перекинуться словом, каждому улыбнуться или кивнуть. Временами он останавливался рядом с кем-нибудь из гостей, чтобы, как принято, поболтать с ним о том, о сем.
      Эдвард Луис тем временем вовсе не флиртовал, как полагал его друг Фил Стаки. Он стоял в кабинете Фила у огромного, черного дерева, письменного стола и разговаривал по телефону с Нью-Йорком. Лицо его, правильное и по-мужски притягательное, было омрачено досадой.
      - Моя секретарша должна была обо всем позаботиться. Она не звонила тебе? раздраженно спросил он.
      - Звонила, - нервно ответил ему женский голос на другом конце провода. - С твоей секретаршей я общаюсь гораздо чаще, чем с тобой.
      Эдвард подавил в себе раздражение. С Джессикой у него была давняя связь, они жили вместе, однако в последнее время он стал замечать, что девушка ему в тягость. Похоже, их роман исчерпал себя.
      - Ну, ну, - проворчал он в трубку, глядя через огромное окно кабинета на залитые солнечным светом холмы. Снизу, наверное, из беседки, слышались звуки музыки и голоса гостей.
      - В конце концов я тоже имею право на личную жизнь, - добавила Джессика тем плачуще-агрессивным тоном, которого Эдвард терпеть не мог.
      - Эта неделя в Лос-Анджелесе для меня очень много значит, - уговаривал ее Эдвард, пытаясь придать голосу как можно больше мягкости. - Ты мне нужна здесь.
      - Мог бы предупредить, - фыркнула Джессика. - Или ты думаешь, что мне достаточно свистнуть, чтобы я прибежала, как собачонка?
      - Джессика, - простонал в трубку Эдвард, но тут же взял себя в руки и продолжил нарочито спокойным и терпеливым тоном, - с чего ты взяла, что похожа на собачонку, которой достаточно свистнуть?
      - Именно это чувство ты постоянно во мне поддерживаешь. По-моему, будет лучше, если я соберу чемоданы и съеду с твоей квартиры.
      - Если ты так решила - пожалуйста! - с неожиданным облегчением выдохнул Эдвард.
      - Поговорим об этом, когда ты вернешься в Нью-Йорк, - обиделась Джессика. Но Эдварду не хотелось откладывать на потом уже, по-видимому, неизбежный разговор с неприятными - и также скорее всего неизбежными - сценами.
      - Если хочешь поговорить, - сказал он холодно, - то момент вполне подходящий, ничуть не хуже любого другого.
      - Вот и прекрасно, меня он тоже устраивает, - ответила Джессика дрогнувшим голосом. - Всего хорошего, Эдвард! - И она бросила трубку.
      Какое-то время Эдвард стоял, прижимая к уху телефонную трубку.
      - Всего хорошего, Джессика! - подавленно произнес он, хотя понимал, что девушка уже не слышит его, и, вздохнув, положил трубку.
      "Вот и закончился наш роман с Джессикой", - подумал Эдвард. Он провел рукой по коротко стриженным, слегка вьющимся темным волосам, уже посеребренным кое-где сединой, одернул темно-серый пиджак и вышел из кабинета Фила.
      Спускаясь по лестнице, он бросил взгляд на гостей, развлекавшихся во внутреннем дворике виллы. Особого желания присоединиться к ним у него не возникло.
      "Черт бы взял эту Джессику!" - подумал он. Хотя отношения между ними в последнее время складывались не безоблачно, своим внезапным "прощай" она все же испортила ему настроение. Конечно, он понимал, что терзаться у него нет причин, и все-таки был раздосадован: "Неужто и правда, женщины не способны понять, что у мужчины, кроме роли героя-любовника, могут быть и другие занятия?"
      Навстречу ему поднимался молодой человек. Это был Вэнс, один из его сотрудников, работавший в лосанджелесском отделении "Луис Энтерпрайзиз". Увидев шефа, он с облегчением вздохнул:
      - Филип решил, что мне следует поискать вас...
      - Филип? Вы имеете в виду моего адвоката Стаки? - раздраженно оборвал он Вэнса.
      - Да, сэр, - кивнул тот, изумленный странным поведением шефа.
      Эдвард остановился на лестнице.
      - Почем сейчас акции "Моррис Индастриз" на токийской бирже? - неожиданно спросил он.
      - Не знаю.
      Эдвард взглянул на часы и нахмурился.
      - Что значит, не знаете? Уже полтора часа, как в Токио начались торги. Вы обязаны знать! Вэнс только что каблуками не щелкнул:
      - Сию минуту узнаю, сэр!
      Эдвард, немного смягчившись, кивнул ему и улыбнулся двум появившимся перед ними особам прекрасного пола.
      - Здравствуйте, мистер Луис! - радостно прощебетала одна из них.
      Эдвард пожал ручки обеих дам с таким видом, будто они были его личными и, к тому же, самыми дорогими гостьями.
      - Рад вас видеть! - улыбнулся он еще раз. И обратился к Вэнсу.
      - С делом Морриса я хотел бы покончить как можно скорее. В воскресенье я возвращаюсь в Нью-Йорк. У меня билеты в Метрополитен!
      - Понимаю, - откликнулся молодой человек, следуя за шефом в гостиную. К великому его облегчению, миновав гостиную, Эдвард Луис прошел в вестибюль и кивком попрощался с ним.
      Оставаться на вечеринке не было никакого желания, и Эдвард решил вернуться в отель.
      - Ваш плащ, сэр, - появился из глубины вестибюля швейцар.
      - Спасибо, - поблагодарил его Эдвард, принимая свой светло-серый, широкого кроя плащ. Он уже направлялся к выходу, но услышал, что кто-то окликнул его. Из гостиной к нему спешила Сюзан Брайсон. Лицо Эдварда просияло.
      - Привет, Сюзи, - обрадовался он девушке и расцеловал ее в обе щечки.
      - Мои соболезнования, - взглянула на него Сюзан. - Я так сожалею о том, что случилось с Картером...
      - Я тоже, - сухо ответил он. Картер - так звали его отца - умер несколько недель назад.
      - Скажи, ты действительно вышла замуж? - поинтересовался он, чтобы сменить тему.
      Девушка рассмеялась и с гордостью показала Эдварду левую руку со сверкающим обручальным кольцом.
      - Да, вышла, - сказала она. - Не могла же я ждать тебя до скончания века...
      - Гм, - не нашелся, что ей ответить Эдвард, но, вспомнив недавнее объяснение по телефону, решил задать Сюзан вопрос, который все еще занимал его.
      - Я хотел бы спросить у тебя, Сюзан...
      - Что именно? - с любопытством взглянула на него девушка.
      - Когда мы с тобой встречались, с кем ты чаще общалась: со мной или с моей секретаршей?
      Сюзан многозначительно улыбнулась.
      - Она была подружкой невесты на моей свадьбе.
      - Даже так? - удивился Эдвард. Он понял смысл ее слов. Кого попало в свадебные подружки не выбирают. Значит, пока у них длился роман, Сюзан с его секретаршей стали приятельницами - и именно потому, что они слишком часто общались по телефону, так как сам он был вечно занят...
      Почувствовав смутные угрызения совести, он наклонился к Сюзан и поцеловал ее в щеку.
      - Как бы там ни было, я завидую твоему мужу, - сказал он. - Будь счастлива!
      - Спасибо. Ты тоже, Эдвард! - искренне пожелала ему Сюзан.
      Уход Эдварда не ускользнул от внимания Элизабет, жены Филипа. Она бросилась искать мужа и, не обнаружив его среди гостей, пришла к логичному заключению, что скорее всего его можно найти в какой-нибудь отдаленной комнате, и не одного, а с хорошенькой женщиной.
      Так оно и оказалось, Элизабет была права; но, застав Фила в обществе огненно-рыжей красавицы, которую он в тот момент как раз гладил по обтянутому черным чулком колену, она даже не сочла нужным что-нибудь съязвить по этому поводу.
      Между супругами Стаки существовала негласная договоренность: Фил зарабатывал огромные деньги, позволяя Элизабет жить так, как ей нравится, она же в ответ закрывала глаза на то, что ее благоверный нередко находил развлечения вне стен их супружеской спальни.
      Элизабет хорошо знала, что в Голливуде разведенные женщины не в чести: до них никому нет дела, их больше не приглашают на важные приемы и вечеринки, словом, в обществе они не играют совершенно никакой роли.
      Вот почему она предпочитала не замечать мелких прегрешений Фила, взамен получая возможность распоряжаться его кредитными карточками и оставаться той миссис Стаки, ежедневник которой пестрел записями о приемах, от приглашений которой никто никогда не отказывался и которая в Голливуде и в Беверли Хиллз считалась персоной весьма значительной.
      Естественно, что столь ранний уход почетного гостя Элизабет расценила как собственное поражение и потому, ворвавшись в интимное уединение мужа и его рыжеволосой пассии, выглядела весьма взволнованной. Фамилию девушки она не помнила, знала только, что звали ее, кажется, Эллисон.
      - Он уходит! - воскликнула Элизабет. - Эдвард уходит!
      Фил, минуту назад уверявший Эллисон в своем страстном желании познакомиться с ней поближе, раздраженно взглянул на жену.
      - Прошу прощения, - сказал он девушке и вскочил, чувствуя срочную необходимость покинуть комнату, хотя оставлять жену наедине с Эллисон в этой ситуации было не совсем удобно.
      Выходя, он успел заметить, как Элизабет, вскинув брови и уперев руки в бедра, разглядывает Эллисон. "Бог мой, уж не собирается ли она устроить ей сцену ревности?" - мелькнуло у него в голове, но сейчас ему было не до того. К тому же он знал, что устраивать подобные сцены не в привычках его жены, и это его успокаивало.
      Тем временем Эдвард Луис тщетно пытался добраться до своей машины. Лимузин цвета "серебристый металлик", который вместе с водителем ему предоставили в отеле, был безнадежно зажат другими припаркованными у виллы Стаки автомобилями. Единственной машиной, которая могла беспрепятственно выехать со стоянки, был спортивный "Лотос-Эспри" такого же серебристого цвета.
      У шкафчика, в котором владельцы машин оставляли ключи, Эдвард обнаружил двух японцев-служителей.
      - Машина мистера Стаки? - спросил он, показывая на "Лотос".
      Те, растерянно посмотрев друг на друга, кивнули. Один из них вежливо подтвердил:
      - Да, сэр, это автомобиль мистера Стаки. Уже направляясь к "Лотосу", Эдвард услышал голос Фила, что-то кричащего ему вслед. Переполошившийся адвокат бежал к нему по въездному пандусу.
      - Куда ты? - закричал он. - Ты что, уезжаешь?
      Эдвард жестом, не принимающим возражений, протянул ладонь.
      - Пожалуйста, дай мне ключи от твоей машины.
      - Зачем? - поразился Фил. - С твоей что-нибудь не в порядке?
      - Ничего, просто ее заставили. Дэррил не сможет выехать, - показал он на цветного шофера, который на пару с коллегой подпирал стенку поблизости от стоянки. Заметив, что Эдвард и Филип глядят в его сторону, он с сожалением пожал плечами и снова уткнулся в газету.
      - Пожалуйста, дай ключи, - повторил Эдвард.
      Безуспешно пытался Стаки протестовать.
      - Возьми, - наконец протянул он ключи, не оставляя все же надежд отговорить Эдварда. - Но лучше тебе не садиться за руль, ты слишком измотан работой. Ну оставь ты в покое мою машину, лучше я попрошу, чтобы освободили дорогу.
      - Ну-ка, живо расчистить проезд! - заорал он остолбеневшим японцам, добавив со злостью:
      - Черт бы подрал этих лоботрясов.
      И в отчаянии увидел, что Эдвард уже сидит за рулем его "Лотоса".
      - Подожди, Эдвард, прошу тебя! - бросился он к машине. - Ты хоть знаешь, как переключать скорости?
      Эдвард уже завел мотор.
      - А то нет...
      - Здесь же не автоматическая коробка передач, а обычная механическая! Ты, наверное, на таких машинах не ездил, - не мог успокоиться Филип, на что Эдвард лишь усмехнулся:
      - Как-нибудь разберусь.
      - Только поаккуратней, я тебя умоляю! Машина совершенно новая.
      Когда Фил услышал, с каким скрежетом Эдвард включил первую передачу, его чуть удар не хватил.
      - Ради Бога, останься... Лучше останься! - взмолился он, вскинув руки.
      Но Эдвард отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
      - Все будет в порядке, не беспокойся. Взревел мощный мотор, и машина рванула с места.
      Набрав скорость и доехав до конца пандуса, "Лотос" остановился. Филип Стаки бросился к нему.
      - Мне нравится твоя тачка! - крикнул Эдвард в окно.
      - Мне тоже! Смотри, осторожней! Ведь ты не умеешь с ней обращаться...
      В коробке скоростей снова раздался такой дикий скрежет, что Филип схватился за голову.
      - Ты заблудишься в темноте! - прокричал он. И точно: машина, взвизгнув колесами, вывернула на шоссе и помчалась.., в прямо противоположную от гостиницы сторону.
      - Не туда! Беверли Хиллз - у подножья! Но Эдвард уже не слышал его. Ревя мотором, "Лотос" мчал его по извилистой узкой дороге.
      Эдвард Луис, действительно, не привык к машинам с механической коробкой скоростей. И вообще, водитель он был не ахти какой, потому что обычно пользовался услугами личного шофера - или пилота, когда перемещался в пространстве с помощью своего реактивного самолета. Не удивительно, что на поворотах он несколько раз забирал слишком круто, а когда нажимал на тормоз, мотор готов был заглохнуть. В одном месте "Лотос" так занесло, что он очутился на какой-то стоянке, где и остановился.
      - Вот чертова колымага! - проворчал Эдвард, пытаясь включить задний ход, чтобы снова выбраться на шоссе и следовать дальше уже в более умеренном темпе.
      Сумерки между тем сгущалась, а Эдвард так и не замечал, что едет он не в ту сторону.
      Глава 2
      Будильник на ночном столике Вивьен Уорд прозвенел в половине восьмого вечера. Очнувшись от глубокого сна, она потянулась, сладко зевнула и, не открывая глаза, на ощупь заткнула будильник.
      Минуту-другую понежившись с закрытыми глазами, она села в постели, сбросила ноги на пол и машинально поправила челку на парике, который она не снимала даже на время сна. Взгляд ее скользнул по обшарпанным "апартаментам", где она проживала вместе с подружкой по имени Кит де Лука.
      Одежда Вивьен в живописном беспорядке валялась на полу и на кресле с линялой обивкой.
      Над кроватью висело подобие стенгазеты с наклеенными фотографиями - в основном моментальными снимками ее прежних друзей и знакомых, чьи лица были аккуратно вырезаны.
      Из-за окон доносился шум города. Гудели клаксоны машин, и визгливо кричала какая-то тетка. Затем завыла полицейская сирена, через минуту умолкшая где-то вдали.
      Гостиница, где Вивьен и Кит снимали комнату, была расположена на одной из боковых улочек Голливудского бульвара. В двух шагах от нее находилась известная Уолк оф Фейм, где на тротуаре можно было прочесть имена мировых знаменитостей, обрамленные контурами звезд. Это была одна из приманок, благодаря которым в Голливуд ежедневно валили толпы туристов.
      В остальном же на этом отрезке бульвара не было ничего примечательного. Дешевые бары и рестораны чередовались здесь с варьете и порнокинотеатрами. Часть улицы, где на асфальте красовались окаймленные звездами имена знаменитостей, была облюбована проститутками, которые, фланируя по широкому тротуару, охотились за клиентами.
      Улица и рестораны были наводнены торговцами-лоточниками и сбытчиками наркотиков, сутенерами и нелегальными эмигрантами, мелкими жуликами всех статей и зеваками, а также бесчисленными тружениками индустрии развлечений, представленной на бульваре во всем своем многообразии. Из динамиков неслись звуки рока и блюза, подростки гурьбой толпились на тротуарах или носились на роликовых досках, лавируя между прохожими, а уличные красотки, заглядывая в окна машин, завлекали мужчин:
      - Эй, приятель, не хочешь немного развлечься?
      - Ты сегодня один? Красивая девушка может составить тебе компанию. Посмотри, правда я хороша?
      Вивьен Уорд приняла ванну и начала одеваться. Она надела черные кружевные трусики и бюстгальтер, натянула черные ажурные чулки и, наконец, облачилась в довольно своеобразный ансамбль, верхняя часть которого, оставлявшая голыми плечи и талию, спереди и сзади была скреплена двумя металлическими кольцами с чисто символической юбочкой.
      Вивьен была истинная красавица: стройная, длинноногая, с большими выразительными глазами и мягко очерченным ртом. Обаятельное лицо и красивые тонкие руки были чуть тронуты легким загаром.
      Вивьен подошла к зеркалу, чтобы наложить косметику. Глаза с помощью контурного карандаша и голубых теней она сделала еще более выразительными. Губы накрасила ярко-красной помадой.
      Надела высокие, до середины бедер, сапоги на каблуках. Язычки молний на них давно оторвались, и Вивьен, чтобы как-то застегивать сапоги, приспособила для этой цели булавки. Наряд ее дополняла дешевая бижутерия: клипсы, браслеты, которые тихо позвякивали при каждом ее движении.
      Нацепив на голову темную шапочку с козырьком и небрежно набросив на плечи красный жакет, она подхватила сумку и двинулась к выходу.
      Выйдя из номера, девушка услышала внизу голоса. Она остановилась, присела на ступеньке и, затаившись, стала следить за происходящим на лестничной клетке.
      Хозяин убогой гостиницы держал за ворот эмигранта с Ямайки.
      - Ну-ка, стой! Ты, я вижу, не понял, что тебе было сказано. В конце месяца я собираю плату. Гони бабки, или я тебя вышвырну вон!
      Вивьен тихо встала и на цыпочках вернулась в номер. В ванной комнате она сняла крышку сливного бачка и вытащила пластмассовую мыльницу, в которой хранила деньги. Но обнаружила в ней всего-навсего один доллар.
      Посмотрев с изумлением в опустошенную мыльницу, Вивьен закрыла ее и убрала на место. Она плохо себе представляла, как выберется из отеля, не столкнувшись с настырным хозяином, собирающим плату с жильцов. Но тут ее осенила идея, Вивьен распахнула окно в гостиной и ступила на узкую, огороженную металлическими перилами площадку пожарной лестницы. Затея эта была не лишена риска, но девушка верила в свои силы. Она оглянулась по сторонам и стала быстро спускаться.
      Внизу проходила парочка, но Вивьен, с кошачьей ловкостью спускавшуюся по лестнице, они не заметили. На третьем этаже из окна выглянула какая-то брюнетка, вытаращилась на девушку, однако ничего не сказала.
      Лестница обрывалась довольно высоко над землей. Вивьен бросила сумку и спрыгнула вниз.
      - Порядок! - воскликнула она громко, подняла с земли сумку и пролезла под ограждением, отделявшим территорию гостиницы от улицы.
      Смешавшись с прохожими, Вивьен дошла до бульвара.
      У перекрестка негр в пестрой вязаной шапочке и потертом коричневом пиджаке, сопровождая свои слова картинными жестами, приветствовал высаживающихся из автобуса туристов:
      - Добро пожаловать в Голливуд! Добро пожаловать! - кричал он. - У каждого, кто сюда приезжает, есть какая-нибудь мечта. Какая у вас мечта? А у вас? Эй, мистер, какая у вас мечта?
      Вивьен часто видела этого негра. Правда, никто, и она в том числе, не знал, как его звать, хотя он каждый день торчал на бульваре, пытаясь заговорить с каждым встречным. Безобидный и вечно веселый парень, он у каждого спрашивал, какая мечта привела его в Голливуд.
      Дождавшись зеленого огонька светофора, Вивьен решительной походкой пересекла улицу. Взгляд ее скользнул по мальчишке, подлетевшем на своем скейтборде к двум девицам-тинейджерам, которые, явно уже накачавшись наркотиками, сидели на ступеньках парадного.
      - Девчонки, есть клевый товар! Хотите? - сказал он, останавливаясь перед ними.
      Небольшой пакетик и несколько долларовых банкнот поменяли владельцев. Подросток пожелал девчонкам приятно провести время и укатил на своей доске.
      Негр, продолжая витийствовать, последовал за туристами в переулок. У дома с узким фасадом что-то произошло. Рядом стояли "скорая" и полицейский автомобиль, а в подворотне, на месте, где обычно сидел чистильщик ботинок, несколько человек в униформе обступили неподвижное тело. Толпа зевак разрасталась.
      - Что случилось? - спросила какая-то женщина.
      - Да проститутка загнулась, - просветили ее. Один из полицейских остановил негра за плечо.
      - Инспектор Элбертсон, - представился он и бесцеремонно спросил:
      - Что ты можешь сказать об умершей?
      Вивьен, которая только что подошла, услышала ответ:
      - Я ничего не знаю, сэр, - виновато разводя руками, говорил негр. - Могу вам поклясться. Ну, честное слово, понятия не имею, что это за девица.
      - Хватит басни рассказывать! Мы нашли ее во дворе в мусорном контейнере. Чем она занималась?
      - На порошок зарабатывала. Совсем уж плоха была. Только на кокаин и работала. День и ночь на панели торчала - торговала собой по дешевке.
      - Ну, а ты чем балуешься? - спросил инспектор.
      Негр вскинул руку:
      - Я чист, сэр! Клянусь вам!
      - Так я тебе и поверил! - усмехнулся блюститель порядка. Он хотел было задать еще несколько вопросов, но внимание его привлекли зеваки.
      - Эй, вы! - закричал он. - Что вы там делаете?
      Он подошел к супружеской паре, склонившейся над мертвым телом. Женщина беспрерывно щелкала фотоаппаратом.
      - Вы из прессы? - уставился на них инспектор.
      Прервав на минуту фотографирование, женщина обернулась.
      - Мы не из прессы. Мы из Орландо. Полицейский с возмущением повернулся к коллеге.
      - В голове не укладывается! Ты видел этих туристов? Трупы фотографируют нашли достопримечательность!
      Его напарник оттеснил в сторону жаждущих сенсации ротозеев. А Вивьен поспешила уйти. Она знала умершую девушку. От увиденного по спине у нее побежали мурашки. Уже отойдя, она заметила, как мертвое тело погрузили в "скорую" и машина отъехала.
      Ускорив шаг, Вивьен перешла на другую сторону улицы и направилась к бару, над входом в который неоновыми буквами было написано:
      Клуб "Голубой банан". У входа стояли мопеды, из окон гремела музыка. Чувствовалось, что ночная жизнь началась.
      В битком набитом помещении было накурено, хоть топор вешай. Бар встретил Вивьен какофонией голосов, звона бьющегося стекла, хохота. Из динамиков лился знакомый шлягер:
      В этом мире безумном
      Это вовсе не странно,
      Что влюбился в тебя я...
      Несколько чудаковатых гостей танцевали, остальные густо облепили стойку, протянувшуюся через весь зал. Вивьен протиснулась сквозь толпу к пожилому бармену.
      - Привет, Попе! Случайно не знаешь, где Кит?
      Старик кивнул головой на лестницу.
      - Наверху, в бильярдной. Со своими дружками. Кит де Лука, с которой Вивьен делила "апартаменты", сидела в компании за столиком. Она была стройная и миниатюрная, с красивым, гладким, как у девчонки, лицом. Когда Вивьен поднялась, Кит расчесывала свои густые темно-каштановые волосы. Завидев приближающуюся подругу, она сняла темные очки.
      - Вив! - радостно завопила она. - Привет, красотка...
      Вивьен с ходу приступила к делу:
      - Где бабки? - оборвала она Кит. Та, словно бы не слыша вопроса, жестикулируя, повернулась к сидящему рядом мужчине.
      - Карлос, - сказала она, - ты знаком с Вивьен...
      Потом указала на сидевшего тут же юнца, в котором Вивьен узнала тинейджера, носившегося на скейтборде по улице. Четвертой была девица той же профессии, что Кит и Вивьен.
      - Это Энджел, - показала Кит на девицу и хотела продолжить, но взглянув на Вивьен, осеклась.
      - Мы знакомы! - Вивьен была вне себя от злости. - Что ты сделала с бабками?
      - Карлос достал мне чуть-чуть порошка, мы устроили маленькую вечеринку, разглагольствовала Кит. - Ты видишь, я принимаю гостей...
      - Ты что, купила на наши деньги это дерьмо? - с ужасом уставилась на нее Вивьен. - Ты с ума сошла!
      Рывком подняв Кит со стула, она встряхнула ее, а когда отпустила, та, потеряв равновесие, шлепнулась на пол и виновато уставилась на подругу.
      - Пойми, Вив, мне срочно нужна была доза...
      - Тебе нужна была доза, ну да... - отдуваясь, проговорила Вивьен. - А кто за квартиру будет платить?
      Карлос, поднявшись, встал между ними.
      - Ну, ну, успокойся, красотка, - сказал он мягким, елейным голосом. Это был молодой симпатичный парень испанского типа, в шляпе, в черной рубашке и узких брюках. Отбросив руку судорожно вцепившейся в него Кит, он темпераментно покачал головой:
      - За ней еще двести баксов...
      - Ну, Карлос, - пролепетала Кит. Вивьен бросила на нее разъяренный взгляд.
      - Еще двести?
      - Ага.., это я еще раньше брала...
      - Все верно. Она мне должна два стольника, - сказал Карлос и с блудливой ухмылкой окинул взглядом Вивьен. - Но если ты хочешь отработать ее долги, мы сможем договориться.
      Кит, заметив, как зло искривились губы Вивьен, поспешила вмешаться:
      - Нет, нет, спасибо за предложение, Карлос, но до этого дело еще не дошло.
      Поднявшись, Кит потянула подругу за руку.
      - Пошли, малышка, отсюда, - позвала она. - Идем вниз.
      Но Вивьен стояла как вкопанная.
      - Отработать.., твои долги? Какого дьявола? Да вы что себе позволяете?!
      Энджел, следившая за событиями без единого звука, вдруг хихикнула. Кит удалось, наконец, дотащить подругу до лестницы.