Глава 4

Развалившись в кресле и потягивая эгног из большой кружки, Гомес изучал желтый листок факсограммы.

– Ну, как там Бет? – спросил он, подняв глаза на появившегося в дверях двухместной каюты Джейка.

– Все в порядке, как и полагается.

Издав недовольный вздох, Джейк уселся напротив партнера.

– Где это ты выпивкой разжился?

– Да тут всем предлагал робот, одетый Санта-Клаусом. Даже белая борода – весьма празднично.

Гомес помахал в воздухе листком.

– Бэском шлет нам кое-какие сведения про двух хмырей, которые собирались тебя уделать. Попробуешь угадать?

– Ну... подумаю. Наемные бандиты с во-от таким послужным списком. Кто платил им – не знают.

– Бинго.

Гомес небрежно уронил факсограмму на стоявший рядом столик.

– Ты пропустил только один момент – у них обоих были прежде кое-какие контакты с тэк-дилерами.

– Ясно. Собственно, я так и думал, что в этом дельце где-нибудь да выплывет тэк.

– А пока ты любезничал с Бет, – сказал Гомес, – я перечитал все материалы по Неизвестному Солдату, которыми в изобилии снабдило нас агентство.

– Весьма похвально. И как, есть идеи?

– Es posible[14]. Из девяти известных жертв трое, включая Жозефа Бушона, были на момент смерти так или иначе причастны к борьбе с тэком.

– Но в то же самое время они имели какое-то отношение к бразильским войнам.

– Si, этот момент тоже присутствует.

Гомес сделал паузу, чтобы со смаком отпить из своей кружки.

– Парень, которому повезло стать четвертой жертвой, – полковник Х. Т. Рейсберсон, убитый в Вашингтоне, округ Колумбия, в конце прошлого октября, – обучал спецвойска боевым действиям в джунглях еще для первой бразильской войны. Только дело тут в том, Джейк, что этот hombre превратился в весьма красноречивого критика бразильских, да и вообще войн, начал организовывать всякие там движения за мир – ну и армия послала его пастись на травку. К тому моменту, как полковника замочили, он руководил исследовательским антитэк-центром в окрестностях Балтимора. Кстати, двоих из его лучших работников перевели в Беркли, на помощь Киттриджу.

– И снова связь с отцом Бет, – задумчиво сказал Джейк. – Жозеф Бушон и его жена тоже были знакомы с профессором и Бет.

Гомес сделал большой глоток.

– Шестой жертвой оказался доктор Франсиско Торрес, которого исполосовали в Мадриде в середине ноября, – продолжал он. – Конечно, доктор Торрес работал в полевом госпитале Объединенных Наций во время второй войны – так ведь это еще не делает его военным преступником.

– Для тебя не делает, а какой-нибудь псих может глядеть на вещи совсем иначе.

– Verdad[15]. Но этот Торрес еще с 2116-го руководил целой системой реабилитационных центров для желающих бросить тэк. И не кто иной, как Беннет Сэндз, оплачивал шестьдесят процентов расходов на эти центры из весьма впечатляющих сумм, которые наваривали ему его вполне законные компании, рассеянные по всей Европе. Оплачивал, значит, пока его не засадили в тюрьму.

– Сэндз... Киттридж... – медленно сказал Джейк. – О'кей, а были в этих убийствах какие-нибудь неувязки? Какие-нибудь детали, не совсем согласующиеся с почерком Неизвестного Солдата?

– Текст записки, приложенной к трупу полковника Рейсберсона, был таким же, как и в других случаях. Ты знаешь, конечно, что полиция до сих пор так и не обнародовала его, но...

– Но мы узнали этот текст, так что это может сделать и кто-нибудь другой.

– Именно к этому я и клоню, amigo. Записку, найденную при Рейсберсоне, писал не тот же самый человек, что и остальные. Подожди, я скажу поточнее. Остальные записки выглядели так, словно их писало какое-то механическое устройство – робот, андроид или машина-секретарь. Все они были лишены характерных признаков человеческого почерка.

– Наверное, подражатель не знал этого, когда убивал полковника.

– Si, но узнал, прежде чем убить Торреса. Если, конечно, именно он его убил.

– О'кей, предположим, что три из этих чертовых убийств не имеют никакого отношения к нашему Неизвестному Солдату, – сказал Джейк. – Если это действительно так, мы столкнулись с чем-то значительно более сложным, чем убийство Бушона, которое некто попытался замаскировать.

– А за всей этой сложностью, – согласился Гомес, – скорее всего маячат фигуры тэк-лордов.

Отполированный до блеска носильщик отнес их вещи в номер на второй этаж.

– Прошлое отеля «Лувр», мсье, весьма славно и примечательно.

Робот опустил три чемодана на подставку.

– Снабженный сейчас всеми современными удобствами, он ведет свою историю с двенадцатого века. Прежде чем превратиться в первоклассный отель, «Лувр» был...

– Мы все это знаем.

Гомес подошел к широкому окну. Над искусственной копией сада Тюильри низко плыли хмурые вечерние облака.

– Oui[16], это великолепное здание было когда-то знаменитым музеем, – продолжал робот. Он двигался по номеру, поворачивая какие-то выключатели и нажимая кнопки. – Но затем пришла ужасная паника 2093 года, и нашему уважаемому правительству пришлось, увы, распродать все содержавшиеся в нем сокровища искусства, а само здание превратить в этот...

– Мы все это знаем.

Гомес отвернулся от окна.

Среди всего прочего робот включил телеэкран, целиком занимавший одну из стен номера. Сейчас на экране беззвучно спорили друг с другом три человека, сидящие на неудобных стульях.

– Слева не кто иной, как профессор Джоель Фридон, – заметил Джейк. – Главный гуру борьбы за легализацию тэка.

Кивком он указал на тощего человека с длинными тусклыми волосами.

– Si, я тоже узнал его.

Гомес повернулся к стоящему без дела роботу.

– Включите громкость, а потом можете идти.

– Хорошо. Adieu[17].

– "...Что тэк вообще безопасен, – говорил Фридон. – Дело в том, что тэк – это просто безвредное средство, освобождающее фантазию, успокаивающее психику, истерзанную муками нашего, называемого почему-то цивилизованным, образа...

– Ложь не становится правдой от частого повторения, мистер Фридон, – прервала его сидящая напротив плотная женщина. – Вы не хуже меня знаете, что тэк аддиктивен в крайне опасной степени. Что в очень большом проценте случаев он ведет к тяжелым, необратимым изменениям мозга. Частота эпилептических припадков у аддиктов тэка растет с вызывающей тревогу...

– Фантазии и бабушкины сказки, – отмел ее возражения профессор. – Нет ровно никаких заслуживающих доверия научных данных, которые...

– Возможно, – вступил в разговор сидящий посередине нервический молодой человек, – если мы вернемся хоть к какому-то подобию связной и разумной дискуссии, то сумеем...

– Этот человек не способен сказать ничего связного, тем более разумного.

– Если доктор Лэнс даст себе труд просто послушать то, что я говорю, послушать всем своим сердцем и своим – как считается – блестящим умом, возможно, она услышит нечто новое для себя и разумное. Возможно, она поймет наконец, что ее слова – бездумное повторение изжеванной пропаганды Международного агентства по контролю за наркотиками, а не..."

Неожиданно экран потух, а вслед за тем на нем появилась сцена пожара и всеобщего смятения.

«Специальный выпуск новостей, – объявил возбужденный голос. – Несколько минут тому назад на центральном лондонском аэробусном вокзале был убит видный делец британского тэк-бизнеса. Власти отказались сообщить его имя. Кроме тэк-босса, были убиты также пятеро случайных прохожих. Еще пятнадцать человек... нет, нам только что сообщили – их уже семнадцать – получили серьезные повреждения. По мнению полиции, был использован камикадзе. Как вам, вероятно, известно, камикадзе – это андроид, набитый взрывчаткой, Когда камикадзе вступает в физический контакт с намеченной ему жертвой, происходит страшный взрыв. В сегодняшнем трагическом...»

Гомес выключил экран.

– И как это тэк-лордам не надоест раз за разом повторять свои верные, испытанные трюки? – философски вопросил он.

– Да, а перебить десяток-другой прохожих они и вообще за грех не считают.

Гомес окинул взглядом гостиную.

– Нужно, пожалуй, ополоснуться и переодеться, прежде чем идти к клиентке, – заявил он. – А ты без меня не открывай дверь никаким взрывающимся андроидам.

На Барсетшир продолжал падать снег.

Снежинки мелькали за окнами главного библиотечного зала Бантеровской академии.

Пригнувшись к чернокожему юноше, сидевшему рядом с ним за неодеревянным читальным столом, Дэн Кардиган прошептал:

– А что бы сделал ты, Йонсен?

– Я бы просто подождал, старик. Сидел бы, не дергаясь, и ждал.

– Но ведь она пропала.

– Это ты считаешь, что она пропала, – сказал Роб Йонсен, продолжая делать вид, что внимательно смотрит на учебный экран.

– Ее нет, и никто не знает, где она.

– Просто ты втюрился в нее, и это затуманивает тебе мозги.

– Послушай, я ведь рассказывал тебе про ее отца И про то, как...

– У многих девиц отцы – жулики.

– Хм-хм.

К их столу подкатился серый робот-смотритель.

– Тише, пожалуйста, джентльмены.

Робот неодобрительно покачал металлической головой.

– А как моя просьба? – с надеждой спросил Дэн.

– Ваша просьба рассматривается, мистер Кардиган.

– Я хотел позвонить своему отцу. Позвонить сегодня утром.

– Ваш отец находится в Америке, – наставительно сказал робот. – Организация дальней связи требует много времени.

– Ничего подобного.

– В Бантеровской академии организация дальней связи требует много времени, – поправился надзиратель. – А теперь, джентльмены, я хотел бы попросить вас воздержаться от дальнейших бесед.

Как только робот вернулся на свое место в середину большого зала, Дэн нагнулся и прошептал:

– Мой отец мог бы помочь.

– Из Соединенных Штатов, старик?

– Он сыщик.

– Да, Кардиган, я знаю. Ты мне об этом все уши прожужжал. В твоем описании он – нечто вроде помеси Шерлока Холмса с Секстоном Блейком.

– Жаль только, я не совсем уверен – найдется ли у него время, чтобы помочь мне в этом деле.

– Отцы, особенно отцы, засовывающие детишек в цитадели высокой учености, подобные этой, чаще всего не имеют времени даже просто позвонить своим чадам.

– Да нет, он не засовывал меня в Бантер. Это все мать придумала.

– А ведь твоя мать сейчас в Англии, верно?

– Да, в Лондоне.

– Тогда, может, ты лучше позвонишь ей?

– Нет, я не могу. – Дэн немного помолчал. – Она была раньше... ну, отец Нэнси – ее хороший знакомый.

– Так это еще лучше, старик.

– Нет, не лучше... ну, я не могу тебе объяснить. Только если я хочу узнать, что случилось с Нэнси, мне потребуется помощь отца. – В голосе Дэна появилась решительность. – Или я найду ее сам.

Йонсен посмотрел на него с состраданием.

– Не думаю, старик, что детективные способности передаются по наследству. Из того, что твой отец – сыщик, совсем не...

– Мистер Кардиган.

Рядом с ними опять стоял робот.

– Извините, мы больше не будем разговаривать.

– Меня послали за вами. Вам звонят по видеофону.

– Наконец-то.

Дэн встал.

– Из Большого Лос-Анджелеса?

– Нет, из Парижа.

Пока Гомес очищал свое бренное тело ультразвуковым душем в ванной комнате, Джейк расположился в гостиной возле видеофона. Он заказал разговор с общежитием Бантеровской академии в Барсетшире, Великобритания. Для этого ему пришлось предварительно поспорить с тремя роботами, одним андроидом и еще каким-то типом, возможно – настоящим человеком, а потом дважды повысить голос, прежде чем лицо Дэна появилось на экране.

– Привет, сынок. Мы с Гомесом только что прилетели в Париж, для работы по новому делу, и мне захотелось узнать, как ты там живешь.

– Хорошо, что ты позвонил.

Дэн, худенький мальчик пятнадцати лет, чуть повыше и чуть потемнее волосами, чем отец, выглядел расстроенным и озабоченным.

– Я все пытался связаться с тобой.

– Что-нибудь случилось?

– Не со мной. Я хочу сказать, папа, что это не имеет никакого отношения к тому, что я живу в этой дурацкой школе.

– Мне казалось, что тебе понравилось в Бантере.

– Нет, я просто говорил тебе, что эта говенная яма будет получше той говенной ямы, в которую меня засунули дома, в БЛА. Ты послушай меня немного не перебивая, хорошо?

– Валяй.

Джейк нагнулся к экрану.

– Помнишь, я говорил тебе, что тут рядом живет Нэнси Сэндз?

– Конечно. Ты что, продолжаешь с ней встречаться?

– О'кей, я отлично слышу в твоем голосе неодобрение. Мне прекрасно известно, что ее отец – мошенник. Но Нэнси совсем другая.

– Будем надеяться.

– Папа, Нэнси исчезла.

– Расскажи-ка поподробнее.

– Последние пять-шесть дней она вела себя... ну, знаешь, немного странно. У женщин такое бывает – настроение там, или еще что, я это знаю, но тут совсем другое дело. Она была очень нервной и подавленной. Я бы сказал – несчастной.

– Почему?

– Она не захотела мне рассказать, но намекнула, что происходит нечто ужасное.

– Связанное с ее отцом?

– Да, я так думаю.

– Ему будут приделывать новую руку. Может быть, она просто...

– Нет. На прошлой неделе она говорила мне, что знает – здесь условия для такой операции, может быть, лучшие в мире.

– О'кей. Когда Нэнси пропала? И ты совершенно уверен, что она именно пропала?

– Ее нет уже больше суток и – да, я абсолютно уверен, – ответил Дэн. – Понимаешь, сегодня утром один из этих говнюков вломился прямо в школу, чтобы спросить у меня – не знаю ли я, где она сейчас.

– И какой же это говнюк?

– Да этот, мистер Мак-Кей. – Дэн сделал нетерпеливое движение рукой. – Который был деловым партнером Беннета. С тех пор как Нэнси прилетела сюда, в Англию, она жила с Мак-Кеем и его дурищей женой. В их здоровенном уродливом особняке. Отсюда миль десять.

– В полицию он обращался?

– Нет, сперва они хотят попробовать найти ее самостоятельно.

– А Нэнси не намекала тебе, что собирается куда-нибудь сбежать?

– Ну, не то чтобы...

– А все-таки.

– Понимаешь, она все говорила о друзьях, которые у нее есть в Лондоне.

– Что думает про это Мак-Кей?

– Он считает, что это я по каким-то своим причинам подбил Нэнси сбежать из дома.

– Он не боится, что ее похитили или произошел несчастный случай?

– Я его спрашивал, говорит – они уверены, что Нэнси сбежала по своей воле.

– Тогда, возможно, она оставила что-нибудь вроде записки?

– Он говорил, что не оставляла.

– Ну, ему и соврать ничего не стоит.

– Да, для таких говнюков – дело обычное, – согласился Дэн. – Папа, а не мог бы ты приехать сюда и помочь ее найти?

– Нет, мы только что прилетели в Париж. Мне обязательно нужно поработать здесь по крайней мере несколько дней.

– Но ведь с Нэнси могло что-то случиться. Даже если она и вправду убежала, все равно...

– Дэн, я свяжусь с одним лондонским детективным агентством, которое сотрудничает с «Космосом», – пообещал Джейк. – Они пошлют на расследование оперативника, а то и двоих. О'кей?

– Наверное, да. Но ведь было бы гораздо лучше, если бы ты приехал сам, правда?

– Это хорошие сыщики, и они знают Англию гораздо лучше, чем я. У тебя есть снимок Нэнси?

– Сколько угодно.

– Я скажу им, чтобы они взяли у тебя несколько снимков.

– А может, для верности мне самому сходить в полицию?

Джейк покачал головой.

– Вот с этим погоди.

– Понимаешь, мне очень хочется что-то делать, а не сидеть вот просто так.

– Подготовь подробное изложение всего, что ты знаешь в связи с ее исчезновением. Один из сыщиков зайдет к тебе. Эти материалы им пригодятся.

– Мне хотелось бы сделать что-нибудь более существенное. – Дэн помолчал. – А когда, самое раннее, ты сможешь сюда приехать?

– Скорее всего, дня через два или три. Но если будет крайняя необходимость, я прилечу немедленно.

– Так это и есть крайняя необходимость.

– Я понимаю, Дэн, что ты так считаешь, однако босс, боюсь, с тобой не согласится, – сказал Джейк. – Кроме того, вполне возможно, что она вернется домой сама. Беглецы, как показывает практика, довольно часто так делают.

– Нет, Нэнси не вернется.

– Почему ты так думаешь?

– Ты не видел ее эти дни – как она вела себя, как выглядела.

– Ладно, держись, а я прилечу к тебе, как только смогу.

Джейк дал Дэну номер своего видеофона в отеле.

– Звони, если узнаешь что-нибудь новое.

– Все-таки мне очень хочется, чтобы ты занялся этим сам. О'кей. Пока, папа.

– Счастливо, Дэн.

Через несколько минут, когда в гостиной появился сверкающий чистотой Гомес, Джейк все еще задумчиво сидел перед аппаратом.

Глава 5

У основания ярко освещенного трапа стоял железный стул, а на стуле этом сидел хромированный робот. Встав, робот не без изящества поклонился, а затем левой, сверкающей рукой чуть-чуть приподнял свой черный берет.

– Джентльмены?

Голос робота звучал приветливо, однако правая его рука согнулась в локте; теперь лазган, вмонтированный в указательный палец, а заодно и парализатор, вмонтированный в большой палец, глядели в сторону посетителей:

Сделав шаг вперед, Гомес кивком головы указал на большой, цвета слоновой кости плавучий дом, слегка покачивающийся на воде ночной Сены.

– Это будет резиденция миссис Бушон, да?

– Возможно.

Словно между прочим, правый указательный палец широкоплечего робота уставился прямо в живот сыщика.

– Мы из агентства «Космос».

Джейк обогнул Гомеса и встал между ним и охранником.

– У нас назначена встреча с миссис Бушон.

Робот немного поправил берет на своей блестящей, хромированной голове.

– Возможно, джентльмены, у вас есть с собой какие-нибудь документы, удостоверяющие ваши личности?

Гомес выудил из кармана своего небесно-голубого костюма бумажник с документами.

– Красивый корабль у миссис Бушон, приятно, наверное, жить на таком.

Он протянул документы роботу.

– Oui, – согласился робот. В его груди раскрылась небольшая прямоугольная дверка, и он поднес к ней документы. Внутри замигали какие-то лампочки, послышались жужжащие и гудящие звуки.

– Все в порядке.

Повторив этот же ритуал с документами Джейка, робот отошел на шаг в сторону, снова приподнял свой черный берет и жестом указал на ведущий к плавучему дому трап.

Изнутри жилище миссис Бушон поражало роскошью убранства, изобилием причудливой резьбы по неодереву и вообще напоминало скорее виллу девятнадцатого века, чем плавучий дом века двадцать второго. И повсюду, на всех трех палубах этого жилого корабля, в деревянную резьбу были вмонтированы сотни и тысячи крохотных, как бусинки, светильников, испускавших ровный белый свет.

– Что-то вроде торта, который подавали на моей второй свадьбе, – заметил Гомес, оглядевшись по сторонам.

– Да, это весьма аляповато, я знаю.

Из одной из ближайших дверей вышла стройная блондинка лет тридцати пяти.

– Такие уж были у Жозефа вкусы. Я Мадлен Бушон.

– Джейк Кардиган. – Джейк обменялся с женщиной рукопожатием. – Мой напарник, Сид Гомес.

Его напарник Сид Гомес повел себя несколько иначе. Щелкнув каблуками и слегка поклонившись, он поцеловал протянутую ему руку.

– Счастлив познакомиться, мадам.

Вдова улыбнулась.

– Давайте поговорим в студии.

По до блеска натертой палубе она провела их в большую комнату с прозрачными стенами.

– Отсюда можно увидеть почти всю набережную Генриха Четвертого. Если, конечно, есть к тому желание.

– Великолепный вид.

Гомес присел на хрупкий деревянный стул.

Джейк сел напротив клиентки.

– Вы не верите, что вашего мужа убил Неизвестный Солдат, – начал он без околичностей.

– А... прямо к делу.

– Прилетев сюда, – продолжал Джейк, – мы успели поговорить с парижской полицией и кое с кем из представительства МАКН.

– Понятно. И все они, конечно же, говорят, что пьяного Жозефа, возвращавшегося домой с рождественской вечеринки, подстерег и убил этот сумасшедший. Верно?

Гомес кивнул.

– Они говорят, что картина убийства вполне согласуется с обычной его манерой.

– И вы считаете, что нет смысла копаться в этом деле глубоко?

– Как раз наоборот, мы приехали именно для того, чтобы провести расследование, – заверил ее Джейк. – Но давайте сперва послушаем, почему вы не можете согласиться с мнением полиции.

Мадлен Бушон встала с дивана, подошла к стеклянной стене и некоторое время задумчиво смотрела в ночь.

– Вас что, выводит из себя этот корабль, мистер Кардиган?

Джейк нахмурился.

– Да нет, корабль как корабль. Красивый.

– Куплен на деньги семьи. Семьи Жозефа. Он не мой, я только живу здесь.

Повернувшись, она посмотрела Джейку прямо в лицо.

– Возможно, вы решили, что я обычная испорченная и избалованная сучка. Это не так.

Поразмыслив с полминуты, Джейк ухмыльнулся.

– Наверное, тут и правда дело в корабле. Простите мою неотесанность.

– Мне хотелось бы сразу объяснить, что я никогда не испытывала такой уж страстной привязанности к своему мужу.

Она снова села на диван.

– Но в то же время я не хочу, чтобы его убийство так и осталось нераскрытым, – каковы бы ни были к тому причины.

– Так давайте послушаем, что вас беспокоит, – предложил Джейк.

– Кто-нибудь из вас желает выпить?

Джейк покачал головой.

– Может быть, эль? – спросил Гомес.

– Морис! – окликнула Мадлен.

Незамедлительно в комнате появился приземистый, бочкообразный безголовый робот.

– Oui?

– Эль для мистера Гомеса.

– Oui.

Робот подкатился к Гомесу, в его широкой груди распахнулась дверца. Достав изнутри с одной из полочек кружку, он наполнил ее пенящимся элем, прямо из указательного пальца.

– Voila![18]

– Gracias[19].

Джейк подождал, пока робот снова выкатится из комнаты.

– О'кей, так давайте побеседуем.

– Во-первых, как я уже говорила мистеру Бэскому, есть свидетель, утверждающий, что видел, как незадолго до своей смерти мой муж, шатаясь и спотыкаясь, шел вдоль бульвара Винсент Ориоль, – сказала Мадлен. – Но Жозеф не пил, в рот не брал спиртного и никогда не пользовался никакими наркотиками.

– Полиция предполагает, что он был на какой-то вечеринке.

– Совершенно безосновательное предположение. Действительно, в этот вечер было несколько рождественских сборищ, которые он мог посетить. Вечеринки у друзей и коллег. Однако нет ровно никаких свидетельств, чтобы мой муж побывал хоть в одном из этих мест.

– А где были вы в этот вечер? – спросил, отхлебнув из кружки, Гомес.

– Дома, на этом корабле, как я уже сообщила вашему боссу.

– Si, вы ему говорили.

– Так вы считаете, свидетель лжет? – спросил Джейк.

– Возможно. Но мне кажется более вероятным, что Жозеф действительно спотыкался – потому что ему где-то подсыпали какой-нибудь наркотик.

– Кроме этого вы говорили Бэскому, – сказал Гомес, – что ваш муж собирался в тот вечер зайти к одному из коллег.

– За последние две-три недели Жозеф несколько раз посещал человека, работающего вместе с ним в парижском отделении Международного агентства по контролю за наркотиками, – объяснила Мадлен. – Зовут этого человека Зак Рольфе.

Джейк кивнул.

– Однако насколько нам известно, по утверждению Рольфе, ваш муж не был у него в тот вечер. А также и в предыдущие вечера.

– Да, я это знаю. Теперь Рольфе говорит, что у моего мужа была связь с какой-то молодой особой из агентства.

– Вот-вот, но только Рольфе не знает, с кем именно.

– Совершенно верно. По словам Зака, он оказывал моему мужу услугу, делая вид, что тот бывает у него вечерами. Судя по всему, полиция поверила этой истории.

– А вы не пробовали звонить своему мужу, когда он бывал у Рольфе? – спросил Джейк.

– Нет, собственно, у меня не было причин. К тому же Жозеф не очень любил, когда его без серьезных оснований отвлекают во время деловой встречи.

– Так, значит, Рольфе лжет? – спросил Джейк.

– Судя по всему, да.

– Почему?

– Этого я не знаю.

– А какие отношения были у вас с Рольфе прежде, до убийства?

– Жозеф относился к нему с симпатией, доверял ему. – Она изящно пожала плечами. – На мой взгляд, Зак не из тех людей, которые вызывают сильные чувства, положительные или отрицательные.

– Идеальный типаж для работы агентом, – заметил Гомес.

– Последнее время мой муж был очень встревожен, – продолжала мадам Бушон. – Думаю, это началось примерно тогда же, когда он стал ходить по вечерам к Заку. Но Жозеф строго придерживался правила: никогда не обсуждать со мной дела МАКН, так что я не имею никакого представления, что именно его беспокоило.

– А может быть, его беспокоило что-то вне агентства?

Гомес прикончил свой эль и поставил кружку на стол.

– Об этом он не говорил?

Она покачала головой.

– Нет, он не говорил мне, что его может настигнуть возмездие за злодеяния, совершенные во время бразильских войн, если вы именно это имеете в виду.

– Но такие злодеяния были?

– Нет, их не было, – ответила вдова. – Во всяком случае, как мне кажется. Жозеф никогда не говорил со мной о том времени, когда он был послом в Бразилии. Вы же понимаете, это происходило задолго до нашего брака.

– А если бы ваш муж все-таки встречался с какой-то женщиной, – поинтересовался Джейк, – заметили бы вы это?

– Жозефа не интересовали любовные интрижки, мистер Кардиган, – заверила она, улыбнувшись. – Его достаточно возбуждала работа, которую он выполнял для агентства.

– И она же, во всяком случае в последнее время, беспокоила его?

– Да. Что бы это ни было, каким-то образом волнение Жозефа должно быть связано с причиной, по которой его убили.

– Но полиция и другие агенты МАКН с вами не согласны, – напомнил Гомес.

– А вот это, – спокойно сказала мадам Бушон, – вполне может быть еще одним – и важным – фрагментом головоломки.

Глава 6

Теперь было самое время поговорить с информаторами – каждому из сыщиков со своими. Разойдясь с Джейком, Гомес неторопливо шел по ярко освещенным ночным бульварам. Он миновал с дюжину уличных кафе, большая часть которых принадлежала голландскому конгломерату и «Бистро инкорпорейтид», и три небольших голографических парка. Когда прошло минут двадцать и курчавый сыщик окончательно убедился, что за ним нет хвоста, он свернул на бульвар Вольтер.

Гомес остановился у лотка, с которого плотная женщина лет пятидесяти с лишним торговала искусственными цветами. Нюхая букет вполне натурально выглядевших желтых роз, Гомес с безразличным видом разглядывал высокий, ярко освещенный подъезд на противоположной стороне улицы.

– Так вы собираетесь покупать эти чертовы цветочки, мсье? Или хотите просто на халяву вынюхать из них весь запах?

– Да, Мари, а я вот думал – ты никогда меня не забудешь.

– Mon Dieu![20] Гомес.

Громко хохотнув, толстая торговка заключила сыщика в крепкие объятия.

– Ты в Париже!

– Да вот, говорят. А ты как живешь?

– Да уж получше тебя, если судить по виду.

Оглядев Гомеса, Мари печально покачала головой.

– С того последнего раза, два года назад, ты побледнел и похудел. И от тебя разит какой-то дешевой сивухой.

– Вообще-то я в полной форме. А пил я дорогой эль, да к тому же – сугубо в целях поддержания деловой беседы.

– По-прежнему сыщик?

Она улыбнулась, чуть наклонив голову вправо.

– Сыщик, только теперь – частный.

Гомес кивнул на арку на другой стороне улицы, над которой шла надпись из старомодных неоновых трубок: «ЖИЛОЙ РАЙОН МЕТРО».

– Правду говоря, думаю завернуть к общему нашему приятелю, Лаймхаузу.

– К этому полудурку, – хмыкнула Мари.

– Не просто полудурку, а к хорошо информированному полудурку. Он живет все там же, в Метро?

– Oui, плесневеет под землей.

Гомес похлопал Мари по широкой спине.

– До чего же прятно, chiquita, встретить тебя снова, особенно – в такое сентиментальное время года.

Сунув в руку женщины десятидолларовую бумажку, он быстро зашагал через улицу.

Под аркой оказалось большое отверстие в земле. Две ярко светящиеся стрелы указывали на широкую лестницу, ведущую вниз.

Еще раз медленно, внимательно оглядевшись по сторонам, Гомес направился в подземный район Парижа.

А Джейк тем временем оказался на левом берегу Сены в увеселительном заведении, известном как «Хот-Клаб». Этот клуб специализировался на голографических и андроидных воспроизведениях американской джазовой музыки двадцатого века. Сегодня на первом этаже Джелли Ролл Мортон и Ред Хот Пепперс играли на маленькой, парящей над полом площадке. В зале, окутанном облаками искусственного сигаретного дыма, сидело не больше десятка клиентов.