Там, где у человека рассеивается внимание, где он не успевает оценить происходящее, там компьютер продолжает эффективно работать и не захлебывается в потоках информации. Я не буду утомлять тебя выкладками. Компьютер превосходит мозг человека в подобных вопросах на порядок как минимум. А если целей слишком много, то человек начинает путаться, и преимущество тактического компьютера, который специально заточен под решение таких задач, может доходить до двух порядков. Так что, какой бы быстрой ни была твоя реакция, как бы ни были высоки твои способности тактика, ты все равно должен был проигрывать тактическому компьютеру в качестве и скорости оценки ситуации.

— А вы-то откуда это знаете? — удивился Артур.

— Я в свое время был компьютерным специалистом. И хоть я давно отошел от дел, но за тем, что происходит в индустрии, слежу.

— Но получается, что я опровергаю ваши выкладки. Я-то знаю, что считаю лучше и быстрее тактического компьютера.

— Верно. Но не за счет врожденных способностей. Точнее, за счет других врожденных способностей.

Артур только недоуменно нахмурился, но Чжилинь продолжил свою мысль.

— Ты все равно бы не смог опередить компьютер в анализе. Такое возможно, если ты знаешь, что будет происходить вокруг тебя.

— То есть? — перепросил пилот.

— Ты же видишь будущее, — разъяснил сновидец, — Конечно, только во сне ты видишь его отчетливо. Но никто не говорил, что ты не можешь неосознанно предвидеть близкое будущее и во время бодрствования. Наверное, так оно и происходит. Ты ведь очень сосредоточен во время вылета, да?

— Естественно, — пожал плечами Артур. — Потеря концентрации в бою равносильна гибели.

— Ты весь обращаешься в слух и зрение, — медленно проговорил Чжилинь. — Ты сосредоточен на танце цветных искорок перед глазами, ты профессионал, ты знаешь, к чему может привести тот или иной маневр. Это ведь почти сон, только совсем другой. Твое сосредоточение, я абсолютно в этом уверен, чем-то сродни настоящей медитации, а значит, чем-то похоже и на сон. Так что поздравляю тебя, Артур, похоже, ты предвидишь будущее даже в бодрствующем состоянии.

— Но я же ничего не вижу, никаких картин, как в сновидениях.

— Конечно не видишь, это же не фаза быстрого сна. Но ты знаешь, куда двинутся твои противники, и выбираешь свою тактику так, чтобы оказаться в наиболее выгодном положении. Ты не видишь будущее, ты его знаешь, чувствуешь, осязаешь кончиками пальцев.

Артур озадаченно замолчал, пытаясь подобрать слова. Но Чжилинь не дал ему продолжить.

— И это подводит нас к другой проблеме. Либо все твои бои предрешены, и ты просто обречен на победу, либо есть и другое объяснение.

— Какое же?

— Эта возможность не рассматривалась всерьез, так как не было никаких доказательств. Считается, что все, что мы, сновидцы, фиксируем, сбывается обязательно. Наша беда в том, что мы видим четкую картинку. Как мы увидим, так и произойдет. С точностью до самых мелких деталей. Но твой случай позволяет предположить, что тебе удается видеть лишь вероятность. Себя в этом предчувствии ты не ощущаешь, и потому ты как бы выпадаешь из будущего. А значит, у тебя есть возможность менять будущее, о котором ты уже что-то знаешь. Это, кстати, неплохая идея. — Чжилинь положил вилку, которую он во время беседы держал в руках, и потер лоб, размышляя.

Артур не перебивал его, то, о чем рассказывал Чжилинь, было ему понятно не до конца, но, видимо, в размышлениях старого сновидца была определенная логика.

— Так, еще раз, — продолжил Чжилинь. — Звучит невероятно, но другого объяснения у меня нет. Если ты входишь в состояние некоего транса, или сосредоточенности, если тебе будет угодно, то ты теоретически можешь видеть действия твоих противников и союзников.

— Ведомых, — перебил Чжилиня Артур. — Не союзников, а ведомых.

— Не важно, — отмахнулся Чжилинь. — Ты чувствуешь, что произойдет вокруг тебя, но сам не обречен на выполнение заданных действий. В этой картине мира ты обладаешь свободой выбора. Это очень важно, Артур, очень! Если все, о чем я сейчас думаю, — правда, значит, сновидец может достаточно гибко работать со своим предвидением. Мы можем быть не только бесстрастными наблюдателями. Мы можем изменять то будущее, о котором обладаем частичной информацией.

— Разве это хорошо? — спросил Артур. — Стайрон мне говорил, что мироздание и существует только потому, что своим предвидением сновидцы как бы фиксируют некоторые точки будущего.

— А никто и не утверждает, что это не так. Просто наряду с традиционной функцией сновидца ты демонстрируешь еще один способ работы с будущим. Ты все так же во сне видишь чье-то будущее, и тем удерживаешь наш мир от исчезновения. Но есть ведь и еще один способ, оказывается, ощущать ближнее будущее не во всех деталях, смутно. Раз ты не видишь в сложившейся картине себя, значит, ты свободен. У тебя есть выбор.

— Получается, если сновидец видит будущее обычного человека, тому не уйти от предназначенного. А вот сам сновидец еще имеет шансы? — спросил Артур.

— Ты так и не понял, — улыбнулся Чжилинь. — Если бы все было так просто, те сновидцы, которые видели свою смерть, могли бы избежать ее. Мы бы не боялись так панически увидеть во сне себя, на своей шкуре ощутить неизбежность предсказанного. Но если ты видишь себя во сне, то уже поздно, ты попал в предсказанный кусочек будущего, ты завяз в нем, как мошка в капле смолы. Однако в твоем случае все иначе. Ты не видишь будущего. Ты лишь чувствуешь, что сейчас произойдет. А сам свободен в своих действиях. Может быть, это действует только в условиях ближайших нескольких минут. Может быть, это только твое личное умение, твоя особенность, которой не обладает более никто. А может, это есть у каждого сновидца, просто мы не попадали в такие ситуации, как ты. Так или иначе, ты уникален даже среди сновидцев, хотя сейчас нас всего двое, и чем-то выделяться в среде собратьев тебе не так уж и трудно. Важно другое — ты можешь выбирать свое будущее, когда знаешь о нем не все, но многое. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю?

— Кажется, да, — медленно пробормотал Артур. — Но что это мне дает? То есть вот сейчас нас всего двое, и главная задача наша не увидеть во сне собственную смерть или гибель. Если я все правильно помню, вы сюда и прилетели как раз для того, чтобы обучить меня технике контролируемого предвидения, чтобы это помогло Стайрону вычислить агентов Освободителей. А теперь, получается, чтобы уцелеть, мне просто достаточно быть сосредоточенным, и тогда я смогу, если что-то нехорошее случится, переломить ситуацию?

— Ты же не выдержишь, — хмыкнул Чжилинь. — Спать человеку все равно надо. А особенно сновидцу. Да и все равно спать тебе необходимо. Кто за тебя сны видеть будет? Я, видишь ли, не молод, и в любой момент теоретически умереть могу, так что у тебя все шансы есть остаться единственным сновидцем.

— Типун вам на язык, — совершенно искренне ответил Артур. — Ну как так можно говорить?

— Да ладно, не переживай. Это у меня такое странное чувство юмора. Я так шутить пытаюсь.

— Значит, даже если ваша гипотеза и верна, нам она сейчас ничем помочь не может, так?

— Ну, строго говоря, да. Меня просто обрадовала сама возможность предвидения, если так можно выразиться, на ближней дистанции. Да еще и неполного, чтобы была возможность как-то изменить будущее. Просто о таком еще никто не думал. А если и думали, то всерьез не воспринимали. А вот эта твоя фатальная удачливость в бою скорее всего и объясняется твоей врожденной способностью. Кстати, о врожденных способностях. Ты не думал, что ты стал сновидцем благодаря тому, что тебе гены так подобрали удачно?

— Я уже обсуждал этот вопрос со Стайроном, — коротко ответил Артур.

— И каковы были результаты обсуждения? — спросил Чжилинь.

— Стайрон спросил меня, не хочу ли я проверить гипотезу об удачном сочетании генов, создав собственного клона. Я ответил, что не хочу, и с тех пор этот вопрос больше не поднимался.

— Правильное решение, — кивнул Чжилинь. — Ни к чему хорошему клонирование не приводит, так что и пытаться не стоит. Не спорю, было бы заманчиво узнать, нет ли гена, отвечающего за предвидение, но скорее всего дело не в них. Все же Хранители действуют много веков, и если бы были случаи передачи дара по наследству, они бы знали. А в случае с генной зависимостью это бы неминуемо рано или поздно произошло. Так что в этом случае ты прав.

Чжилинь замолчал, и Артур вернулся к своему обеду, от которого он оторвался, чтобы принимать участие в беседе. Некоторое время Артур и Чжилинь молчали. У Дугласа пока что не возникло новых вопросов, а Артур просто ждал следующей части разговора. В том, что он продолжится, пилот не сомневался.

Ожидания не подвели Артура. Минут через пять, когда Чжилинь закончил со вторым блюдом, пришло время продолжения. Сновидец откинулся на спинку стула и посмотрел прямо на Артура.

— Расскажи мне о своих снах, — попросил он.

— А что о них рассказывать? — удивился Артур. — Вы же сами видите то же самое. Каждую ночь я вижу два-три сна. В мельчайших деталях я вижу сцены из жизни других людей. Вот и все. Когда я просыпаюсь, я еще более или менее хорошо помню эти сны, ближе к середине дня, как и положено, забываю. Некоторые, впрочем, запоминаются подольше. Но это те, которые либо интересные, либо необычные. А в общем и целом привык уже. Раньше меня такой режим сна несколько… напрягал. Сейчас я в порядке.

— Я вообще-то хотел узнать о других снах. О тех, которые ты видел до того, как стал полноценным сновидцем.

— А, вот что вы имеете в виду. Я их не запоминал никогда. То есть попятно, что они у меня повторялись. Стайрон говорил, что это у всех сновидцев так, — Чжилинь кивнул, подтверждая правдивость информации, — но я их идентифицировал только по вот этому странному ощущению. Как будто бы послевкусие какое-то оставалось.

— Вот и расскажи об этом послевкусии. И можешь не спешить, я знаю, что подобрать слова трудно.

— Мне думать не надо, — ответил Артур. — Я их столько видел, что давно понял, что эти сны хотят мне сказать. Если одним словом — предопределенность. Как будто бы смотришь на четко отлаженный, но сложный механизм. У него куча шестеренок, передач, мелких деталей, но он никогда не ломается. Он живет по своим, четко определенным законам, у него не бывает сбоев.

— Хорошо описал, — сказал Чжилинь. — Красочно и точно. И это нас подводит к тому, что я хотел тебе рассказать. Я прилетел сюда не только познакомиться с тобой. Но и рассказать о способах запуска контролируемого предвидения.

Артур наклонился к Чжилиню. Наконец-то тот перешел к той теме, которая интересовала пилота больше всего.

— Так вот, собственно, рассказать можно было все за пять минут, но мне просто хотелось тебя увидеть. Да еще и на Марс слетать, а то я тут еще не был ни разу. Но рассказать легко, а воспроизвести этот фокус не так-то просто. Нужно поймать это ощущение. Ты очень хорошо рассказал об этом состоянии предопределенности. Так вот, если ты хочешь увидеть будущее какого-то конкретного человека или даже свое собственное будущее, тебе лишь необходимо как можно четче представить себе, что этот человек и есть частичка того огромного механизма, о котором ты рассказывал.

— И все? — удивленно спросил Артур.

— В принципе, да. Я же говорил, рассказать об этом легко, а вот воспроизвести будет достаточно трудно. Но единожды поймав это ощущение, ты уже никогда ни с чем его не перепутаешь. Так что попробуй сегодня вечером.

— Но это только фокусировка на конкретном человеке. Стайрон говорил, что можно еще и время как-то задать. То есть можно посмотреть либо ближнее, либо дальнее будущее. Чуть ли не с точностью до дня.

— Техника та же самая, — ответил Чжилинь. — Надо лишь в дополнение к уже описанному приему максимально точно представить, сколько времени отработает этот самый механизм. И если ты представил все правильно, ты получишь точное предсказание. Мне почему-то кажется, что в этот самый момент, когда сновидец использует этот прием, он сам и создает фрагмент будущего.

— Но ведь до сих пор я не знал, как это делается. Получается, что я не формировал будущее?

— Почему же? Формировал, конечно. Если сновидец видит сон, будущее уже создается. Другое дело, что ты делал это неосознанно, рефлекторно. А с этой техникой ты можешь сам решать, какие фрагменты будущего будут зафиксированы.

— В общих чертах мне понятно, — протянул Артур.

— Тут есть одна тонкость, — поднял вверх указательный палец Чжилинь.

— Какая же?

— Во-первых, указанный способ не работает на сто процентов. Он может тривиально не срабатывать. Во-вторых, судя по всему, существуют участки будущего, которые мы не видим. Скажем, иногда разные сновидцы могут увидеть один и тот же эпизод из будущего. Это нормально, такие эксперименты проводились, и этот факт подтвержден. Но, кажется, есть какие-то области в будущем, которые сновидцы никак не могут увидеть.

— Я не понимаю, — недоуменно нахмурился Артур.

— Попробую привести такой пример. Скажем, ты решил увидеть дату смерти какого-то конкретного человека. Ты начинаешь методично просматривать его будущее, ночь за ночью сдвигаясь все дальше и дальше, Но потом оказывается, что дальше некоего момента ты его будущее видеть не можешь. Казалось бы, это прямой намек на то, что этого далекого будущего просто нет, что человек умер в промежуток между твоим самым поздним предвидением, касающимся его, и тем моментом, который ты хочешь увидеть. Но на самом деле это не так. Вполне возможно, что ты просто почему-то не можешь увидеть этот период. То ли просто техника контролируемого предвидения не срабатывает, тот ли этот участок будущего просто закрыт от тебя. Такие эксперименты тоже проводились достаточно давно. Иногда эти куски судьбы с течением времени все же открываются, а иногда — нет. Как видишь, мы мало что знаем о природе предвидения, и ни в чем нельзя быть уверенным. Ни в чем, кроме одного.

— Если сновидец увидел будущее, его уже не изменить, — кивнул Артур. — Это я уже заучил.

— Ты запомнил самое главное, — улыбнулся Чжилинь. — А я лишь дополнил твое знание несколькими деталями. Попробуй сегодня ночью увидеть что-то особенное. Может быть, у тебя это получится, может быть — нет. Но тренироваться ты должен. В конце концов, Стайрон очень надеется на тебя.

Поздно вечером этого же дня, уже лежа в кровати, Артур решил, что попробовать получить контролируемое предвидение все же стоит. Он вспомнил инструкции Чжилиня и попробовал воспроизвести свои ощущения от тех снов, которые преследовали его еще до того, как Артур стал настоящим сновидцем. Это было нетрудно — уж к чувству предопределенности за то время, пока он видел те сны, пилот привык и воссоздать его было нетрудно. Все имеет причину, думал Артур, лежа в кровати, каждое событие является следствием действий людей и обстоятельств в прошлом. Глаза Артура были закрыты, поэтому он легко смог представить тот огромный часовой механизм, который ассоциировался у него с теми снами. Одной из неисчислимых шестеренок был он сам. Механизм начал движение. Тихие щелчки раскручивающихся пружин, медленное, величавое движение зубчатых колес, размеренные взмахи маятников… Артур видел, как сделала первый рывок та самая шестеренка, которой он дал свое имя. Еще раз, и еще. Поле внутреннего зрения пилота расширилось, и он уже мог видеть своих соседей. Стайрон, Цеззи, кто-то еще, неизвестный ему, все они тоже были в этом механизме, находились рядом и своим вращением заставляли двигаться маленькую шестеренку по имени Артур.

Мерное движение циклопического механизма, которые нарисовал себе Артур, начало исподволь убаюкивать его. Огромные маятники двигались в такт его дыханию, выравнивая его и немного замедляя. Наконец пилот провалился в сон. И сновидения не заставили себя долго ждать.

Последнее время Артур стабильно видел по три-четыре сна за ночь. Он не знал, нормальная это частота или нет. Возможно, все сновидцы видят будущее так плотно, или из-за того, что сейчас их с Чжилинем осталось всего двое, он вынужден использовать каждую фазу быстрого сна, для того чтобы увидеть и зафиксировать какой-то кусочек будущего. Так или иначе, но уже первый сон, который увидел Артур, проходил в знакомых ему декорациях.

Пилот увидел обыкновенный гостиничный номер. Эту комнату Артур уже видел утром, именно в ней жила Цеззи ван Хорн и именно в ней был обустроен ее рабочий кабинет. Артур видел, как девушка сосредоточенно работает за своей машиной, регулярно переводя взгляд с одного монитора на другой. Таблицы, графики, обычные текстовые файлы — информация была представлена в самом разнообразном виде. И Цеззи не терялась в этом море данных. Время от времени она начинала шелестеть клавиатурой, собирая воедино интересующие ее кусочки данных. Цеззи работала, обеспечивая безопасность Артуру и Чжилиню.

Наконец Цеззи откинулась на спинку кресла и начала постукивать себя ногтем указательного пальца по зубам. Артур узнал этот жест, который впервые заметил еще на корабле контрабандистов. Цеззи использовала его как раз тогда, когда глубоко задумывалась о чем-то, например, решая аналитическую задачу и находя взаимосвязи разрозненных фактов. Видимо, и в этот раз она что-то нашла. Впрочем, задумалась он ненадолго. Буквально через полминуты ее осенило, и она снова опустила пальцы на клавиатуру.

Когда Артур проснулся утром, он вспомнил этот сон в самых мельчайших деталях. Увы, он не увидел, что там рассмотрела в своих переплетениях найденной информации Цеззи. Но это не беспокоило Артура слишком сильно. Он все же рассчитывал с первого раза увидеть именно себя, но это почему-то не удалось. Казалось, он сделал все правильно, но рецепт Чжилиня не сработал.

Впрочем, Цеззи очень тесно связана с самим Артуром, так что эксперимент нельзя считать полностью провалившимся. Надо просто попробовать еще раз, быть внимательнее и сосредоточеннее при засыпании, если такое вообще возможно, и все получится, утешал себя Артур.

Интересно было еще, в какое время должно было произойти то, что увидел во сне Артур. В прошлый раз, когда он увидел удар микрометеорита по спасательной капсуле, Артур отметил время и вспомнил его, когда проснулся. Но в этот раз он не заметил ни даты, ни времени. Жалко, конечно, но ничего не поделать. Все равно, некоторого прогресса он добился.

Теперь стоило бы обсудить увиденное с Чжилинем. Может быть, он сможет сказать, какие ошибки допустил Артур, и что-нибудь посоветовать. Однако тревожить пожилого человека на отдыхе вряд ли будет правильным решением. Артур покосился на часы, чтобы уточнить время. Ну да, все верно, раннее утро. Действительно, не стоит сейчас беспокоить ни Чжилиня, ни Стайрона. Стайрон, в конце концов, тоже в отпуске сейчас, а значит, имеет полное право спать столько, сколько ему вздумается.

Артур побрел в ванную комнату и начал умываться. По совести говоря, ему вообще не хотелось доставать коммуникатор и связываться с контрразведчиком или с Чжилинем. Просто не хотелось. Артуру казалось, что он таким образом немного навязывается. Как будто подросток, опробовавший новую игрушку и стремящийся поделиться впечатлениями. Нет уж. Пусть лучше встреча с Чжилинем и Стайроном произойдет сама собой. Артур знал, что Стайрон всегда завтракает в ресторане отеля. Значит, достаточно ждать его там, и Стайрон и, возможно, Чжилинь сами придут туда.

Когда Артур вернулся из ванной комнаты, он снова взглянул на часы. Все-таки достаточно раннее утро еще. Возможно, ждать их придется достаточно долго. Что же, заодно можно будет и позавтракать. И ознакомиться с прессой. За время его отсутствия на Марсе Артур несколько выпал из основного информационного потока. Теперь, когда у него было свободное время, можно было просмотреть старые выпуски новостей, чтобы восполнить пробел. Поэтому, одевшись, Артур прихватил с собой плоский терминал и только потом вышел в коридор.

В ресторане, располагавшемся на первом этаже гостиницы, посетителей было очень мало, поэтому свой утренний кофе Артур получил очень быстро. Пилот уселся в кресле поудобнее и начал изучать старые новостные сообщения, совмещая это занятие с легким завтраком. Экономика и светская жизнь не слишком интересовали Артура, поэтому он рассматривал раздел военных сводок. После быстрого просмотра выяснилось, что никаких изменений в противостоянии Альянса и Федерации пока не произошло. Никаких террористических актов, никаких внезапных атак. Что же, расстояния в Солнечной системе между планетами велики, корабли летят долго, потому война неизбежно будет медленной и позиционной.

Быстро закончив читать военные сводки, Артур начал просматривать обычные новостные сообщения. И почти сразу наткнулся на короткую заметку в разделе криминальной хроники. В ней сообщалось о перестрелке, произошедшей в одном из небольших кафе купола Бета. Репортер отмечал, что вопреки обыкновению, дело расследовала не полиция Марса, а военная контрразведка. Собственно, никаких выводов в сообщении не делалось, но автор его явно давал понять, что, судя по всему, в том кафе производилось задержание агента Альянса Внешних Планет. Иначе с чего бы контрразведка взяла это дело под свой патронаж?

Артур сверил дату сообщения и удовлетворенно усмехнулся. Сообщение было про него. Просто Стайрон заблокировал всю доступную информацию, как только пришел в себя, и потому репортеру пришлось довольствоваться только тем, чего утаить было нельзя. То есть сам факт перестрелки скрыть было невозможно, это было понятно. Но репортер не узнал, что в результате столкновения был похищен боевой пилот Федерации. Из этого сообщения вполне можно было сделать небольшую сенсацию, но Стайрон решил, что подобная информационная засветка не нужна, и репортер остался ни с чем.

Жалко, конечно, подумал Артур, скользя взглядом по заголовкам других сообщений. Было бы интересно узнать, что о нем могла писать пресса. Он помнил, что в какой-то из бесед Стайрон назвал его героем защиты «Феллоу». Газетчики наверняка бы нашли гораздо более красочные эпитеты. Но Артур скорее был доволен той информационной блокадой, которую устроил Стайрон. По здравом размышлении излишнего внимания к своей персоне ему не хотелось. Он все чаще и чаще с теплотой вспоминал те времена, когда войны еще не было и войска охотились на контрабандистов. Артур по понятным причинам не слишком любил свое детство и юность, А вот после выпуска из училища он наконец обрел некоторую стабильность. Армия обеспечивала его всем необходимым, а коллеги-пилоты не обращали внимания на его происхождение. Главным было то, что с Артуром можно было выбраться из любой передряги.

Сейчас, во время войны, казалось бы, в жизни Артура ничего кардинальным образом не изменилось. Он все так же шел на боевые вылеты. В теплой компании пилотов царило взаимное уважение, и Артур каждый раз заново доказывал, что свою репутацию он заработал не зря. Но на самом деле с началом войны Артур понял, что теперь все поменялось. Теперь он стрелял не в отщепенцев, которые захватывали корабли, а в таких же, как он, пилотов, в бывших своих коллег. Памятный взрыв на станции «Аутспейс» расколол надвое не только Солнечную систему. Он еще разделил вооруженные силы. Так что в любой схватке Артур мог сбивать своих бывших друзей. А помимо этого война несла за собой настоящие человеческие жертвы. Схватки с контрабандистами были практически бескровными, у тех хватало ума понять, что в определенный момент надо сдаваться, и, движимые инстинктом самосохранения, они принимали благоразумные решения. А сейчас… Артур слишком хорошо помнил, как погибали пилоты, защищавшие вместе с ним станцию «Феллоу». Боевой пилот не видит лиц своих врагов. Смерть врагов и друзей он наблюдает как красивую графическую анимацию, нарисованную ассистирующим бортовым компьютером. Но когда ты возвращаешься на станцию, ты недосчитываешься тех, с кем разговаривал еще перед вылетом.

Наверное, это парадокс, подумал Артур. Боевой пилот, который не любит воевать, — звучит забавно. Но сути дела это не меняло. Вся эта война у Артура стояла уже поперек горла. Отпуск явно не спасал его, психологические проблемы, быть может, несколько видоизменились, но никуда не пропали. Слегка расстроившись, Артур отложил терминал и принялся за кофе. А когда маленькая чашка опустела, в ресторан вошли Стайрон и Чжилинь.

— Доброе утро, — поприветствовал Артура Стайрон, присаживаясь в соседнее кресло. Чжилинь только кивнул Артуру и тоже уселся за столик. После того как они сделали заказ, Чжилинь обратился к Артуру:

— Итак, ты попробовал?

— Конечно, попробовал, — ответил пилот. — Но как-то не совсем то получилось, чего я хотел.

— А что конкретно ты увидел? — заинтересовался Стайрон. Очевидно, Чжилинь уже рассказал ему о вчерашнем инструктаже, и теперь контрразведчик тоже хотел узнать о результатах.

— Ван Хорн за работой в ее номере, — коротко ответил пилот.

— А кого хотел увидеть? — спросил Чжилинь.

— Себя, конечно, — усмехнулся Артур.

— Ну, это бывает, — ответил сновидец. — Я же говорил, что техника эта не всегда срабатывает. Но ты поймал то ощущение, о котором я рассказывал?

— Да! — оживился Артур. — Это было… странно. Такое ощущение, что представленная мной картина зажила своей жизнью, и после этого я буквально провалился в сон. Меня еще вчера этот момент смутил, когда вы мне объясняли технику работы. Вроде бы, если что-то себе представляешь, если заставляешь мозг работать, то заснуть становится труднее. А вчера, как только я построил эту картину перед глазами — щелк, и я уже сплю.

— Значит, ты все сделал правильно, — заключил Чжилинь. — У каждого сновидца так происходит. Наверное, когда мы настраиваемся на предвидение, мозг сам переходит в режим сна, чтобы показать тебе «заказанный» фрагмент будущего. Что же, первый опыт прошел удачно, теперь тебе надо только развивать полученный навык.

— Только я все же хотел бы, чтобы ты ориентировался на твое ближайшее будущее, — вступил в разговор Стайрон. — Не забывай, что мы форсировали твое обучение и вытащили сюда Дугласа как раз для того, чтобы получить немного больше информации и защитить вас обоих. Потому попробуй, пожалуйста, узнать как можно больше о том, что нас ждет, хорошо?

— Ну так именно это я и увидел, — ответил Артур. — Цеззи сидела в своем номере и работала. Причем, судя по всему, нашла что-то интересное. Так как она была все еще в своем номере и никаких кардинальных изменений в нем я не заметил, скорее всего это было как раз ближайшее будущее.

— И все? Больше никаких деталей?

Артур нахмурился, вспоминая сновидение.

— Нет, ничего особенного припомнить я не могу. Дату и время я не заметил. Но освещение было искусственное, хотя за окном было уже светло. Значит, либо утро, либо вечер.

— Вот и отлично, — резюмировал Стайрон. — Продолжай так же, и это даст нам чуть больше шансов на победу. Может быть, ты или Дуглас сможете увидеть что-то, что позволит нам действовать эффективнее.

— Ричард, я ведь уже говорил, что я думаю об этой затее, — обратился к Стайрону Чжилинь. — Шанс увидеть что-то такое, что поможет вам вычислить Освободителей и накрыть их ячейку здесь, в куполе Бета, очень и очень мал. Мы с точно такой же вероятностью можем увидеть свою гибель.

— Потому я и прошу, чтобы вы заглядывали очень недалеко вперед. На день, максимум на два. Я ожидаю, что вы сможете засечь агента Освободителей во время подготовки операции. А если мы будем знать об этом, мы сможем его перехватить.

— Это нереально, — пожал плечами Артур. — Мы можем увидеть его не во время подготовки гипотетической операции, а уже во время ее проведения. Чем это поможет тебе?

— Когда ты увидел, как микрометеорит пробивает обшивку твоей капсулы, ты приготовил инструменты для ремонта и скафандры, верно? — спросил Стайрон.

Артур был вынужден признать, что аналогия верна.

— Хорошо, — медленно и спокойно произнес Чжилинь. — У Ричарда есть аргументы, к которым стоит прислушаться. Так или иначе именно он сейчас отвечает за нашу безопасность, так что мы попробуем сделать то, что тебе нужно. Верно, коллега? — обратился он к Артуру.

— Верно, — подтвердил пилот.

Остаток завтрака прошел в молчании. Точнее, завтракали лишь Стайрон с Чжилинем, а Артур лишь вертел в руках пустую чашку из-под своего утреннего кофе. Вскоре персонал отключил искусственное освещение зала, и через окна внутрь пробился естественный свет марсианского Солнца с уже знакомым Артуру легким пыльно-бурым оттенком. Давала знать о себе марсианская атмосфера, насыщенная частичками песка. Однако тишина и идиллия вскоре были нарушены.

В ресторан быстрым шагом вошла Цеззи, чуть покрутила головой, высматривая Артура и его собеседников, и когда заметила, направилась к столику чуть ли не бегом.

— Что-то случилось? — спросил привставая Стайрон, когда Цеззи уже подошла к ним вплотную.

— Еще не знаю, — сказала девушка, — но, кажется, в куполе скоро у кого-то возникнут проблемы.

— Присаживайтесь, девушка. — Чжилинь тоже поднялся со своего места и придвинул ей стул.

— Нет, спасибо, — отказалась Цеззи. — Боюсь, у нас не будет сейчас времени на спокойный завтрак.

— Так в чем дело? — настойчиво спросил Стайрон.

— Это надо показывать у меня в номере. Я, кажется, что-то нашла. Если коротко, вполне возможно, что в куполе кто-то готовится к проведению террористического акта.

— Так. — Стайрон выпрямился и втянул воздух сквозь сжатые зубы. — Одну минуту. Цеззи, сядь, пожалуйста. Не будем нервировать персонал и посетителей.

Девушка послушно опустилась на стул, который ей предложил Чжилинь. Вслед за ней снова сели контрразведчик и сновидец. Стайрон поддернул правый рукав и поднес к губам наручный коммуникатор. Буквально через две минуты в ресторан вошли четыре молодых человека. Несмотря на то что все они были одеты в штатское, Артур понимал, что эти ребята скорее всего служат в департаменте Стайрона. Контрразведчик встретил их на полпути от дверей и вполголоса отдал какой-то приказ. Потом они все вместе подошли к столу.

— Дуглас, эти ребята будут вас охранять. Поднимитесь сейчас, пожалуйста, в свой номер.

Сновидец только кивнул и встал из-за стола. В сопровождении четырех охранников он вышел из ресторана.

— Артур, — продолжил распоряжаться Стайрон. — Ты идёшь с нами. Цеззи, идем к тебе. Там ты все расскажешь и покажешь.

Когда они вышли из ресторана, Артур обратил внимание, что в вестибюле на диванчиках непринужденно расположились со скучающим видом все те же неуловимо похожие чем-то друг на друга молодые люди в штатском.