Духи безвременья

      Наконец она попала в цель, дверь запищала и старушка, вцепившись в нее обеими руками, потащила ее на себя. Илья было попытался ей помочь, но бабушка властно отпихнула его руку и все сделала сама. Открыв дверь, она шмыгнула в подъезд и теперь, так же вцепившись в дверь обеими руками, тянула ее, но уже на себя.
      Далекий попытался пролезть во все еще остающуюся щель, но старушка своим щуплым телом преградила ему путь, подтянув к себе болонку, которая все это время находилась в полупридушенном состоянии, ибо бабка, не делая никаких скидок, тягала ее на поводке вместе с дверью.
      – Вы к кому? – прошамкала она, глядя на Илью снизу вверх.
      – Я в двадцать пятую квартиру, – честно ответил Илья.
      – А почему в домофон не звоните? – продолжала допытываться старушенция.
      – Я звонил.
      – И что?
      – И ничего. Просто тут подошли вы, и я решил зайти в подъезд так. – Илья пожал плечами.
      – У нас тут не проходной двор! – властно заявила бабка. – Я вас в подъезд не впущу!
      Илья решил больше не дискутировать, а просто отодвинуть бабку с пути и пройти.
      Но не успел он протянуть руку в ее сторону, как та зашипела:
      – Убери руки. У меня собака.
      – Бабушка, я просто хочу попасть к своим знакомым, – ситуация начинала забавлять Илью. Таких старушек, как эта, можно было найти в каждом московском дворе. Они смотрят все выпуски новостей, внимательно следят за всем происходящим. Они глаза и уши своего дома. Они самые бдительные жильцы. Жизнь сделал их такими. Кого видела в Илье эта старушка? Террориста? Киллера?..
      – Ууу! – бабушка занесла руку с клюкой над головой, чтобы нанести Илье сокрушительный удар. Но в этот самый момент из домофона донесся все тот же усталый голос:
      – Клавдия Матвеевна – это ко мне.
      – К кому к тебе? – решила уточнить бдительная Клавдия Матвеевна.
      – К Саше, из двадцать пятой.
      – Ах, это к тебе Сашенька! – старушка придвинула свой рот к самому микрофону. – Ну, пусть проходит, соколик! Проходи, милый, проходи.
      – Спасибо, – Илья еле сдерживал смех.
      Далекий поднялся на нужный этаж и позвонил в ту самую двадцать пятую квартиру.
      Дверь ему открыла молодая девушка с растрепанными волосами и заспанными глазами, что частично объяснило Илье ее первоначальное недовольство его визитом.
      – Проходите, – пригласила она его внутрь. – Извините, я в таком виде… Просто никого не ждала.
      – Ну что вы! Это вы меня извините…
      Илья оказался в просторном коридоре. По тишине, стоящей в квартире, Далекий сразу понял, что хозяйка дома одна.
      – Снимайте обувь, вот тапочки, – она кинула к ногам Ильи домашние тапки. – Да, меня Саша зовут.
      – Илья, – представился Далекий.
      – Ну, давайте, Илья проходите пока на кухню, а то в комнатах не прибрано.
      – Спасибо, – поблагодарил Илья и пошел в указанную Сашей сторону.
      Устроившись на твердом табурете, он принялся ждать, когда девушка придет на кухню. От нечего делать он начал рассматривать журналы и газеты, лежавшие на столе. Ничего интересного для себя он найти не смог, так как все они были в основном рекламного содержания. Когда Илья пролистывал последний журнал, Саша показалась в конце коридора.
      – Интересно? – с иронией в голосе спросила она.
      – Да нет, не очень, – честно признался Илья. – Одна реклама.
      – И мне не очень, – ответила Саша. – Но теперь это моя работа.
      – Зачем же работать с этим, если не интересно?
      – Вы об этом пришли поговорить?
      – Нет. – Далекий, наконец, перестал теребить журнал и положил его в стопку к остальным изданиям. – Я хотел поговорить по – поводу вашей прежней работы в "Российских новостях".
      – Я так и думала, – Саша села на соседний табурет, оказавшись на противоположной стороне стола, лицом к Илье. – Потому и не хотела вам открывать. Но вам повезло – скажите спасибо Клавдии Матвеевне. Пришлось вас впускать, чтобы спасти от неминуемой смерти от ее клюшки.
      Илья рассмеялся, а Саша его подержала.
      – Так что вы хотели узнать? – девушка вновь стала серьезной.
      – Я хотел узнать причину, по которой вы ушли с той должности, которую теперь занимаю я.
      – У вас есть предположения?
      – У меня их много, но хотелось бы услышать вашу версию.
      – Мою версию? – в голосе девушки зазвучали стальные нотки. – Да мне просто пожить еще хотелось. И как показывает практика, я оказалась права. Правда, пришлось пожертвовать карьерой, зато жизнь сохранила.
      Илья понимал, что разговор входит в ту степень риска, когда можно при удачном стечении обстоятельств либо выяснить все до последнего, либо уйти абсолютно ни с чем. Действовать нужно было деликатно и как можно аккуратнее.
      – Что произошло? – тихо спросил он. – Если не хотите, то не рассказывайте.
      – Я не знаю, можно ли вам верить? – Илья почувствовал, что ей действительно страшно.
      – Можно.
      – И почему же, позвольте узнать?
      – Мне тоже хочется жить.
      Повисло тягостное молчание. Илья видел, что у Саши идет тяжелая внутренняя борьба – с одной стороны ей хотелось хоть с кем-то поделиться, но с другой ее мучил страх.
      – Ладно, – начала она. – После, примерно, месяца работы, ко мне на улице подошли двое. Предложили сесть с ними в машину. Настойчиво предложили. Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Мы никуда не поехали – просто сидели и разговаривали в закрытой машине. Они не представились, не сказали откуда…
      – А вы спросили? – перебил Илья.
      – Естественно. Короче, мне было сказано, что в моей работе не должно быть проколов. Больше не должно. Иначе это может плохо кончится.
      – Каких проколов? Вы что-то сделали не так?
      – Потом, анализируя случившееся, я пришла к выводу, что все дело в одной из статей, которую я пропихнула в номер. А, видимо, не должна была… Одним словом, я предпочла на следующий день подать заявление об уходе. Вот такая история. Есть хотите?
      – Нет, – поблагодарил Илья. – Я недавно поел.
      – Может, чаю?
      – Это можно, – Далекий встал с табуретки и, заметив на столе пепельницу, спросил:
      – У вас курят?
      – Курите, конечно. Я бросила, а пепельницу все никак не уберу.
      Илья достал пачку, выудил из нее сигарету и прикурил. Пока Саша готовила чай, он молча стоял у окна и бесцельно рассматривал все происходящее на улице, обдумывая услышанное. Никаких сомнений по поводу того, кто подошел к Саше на улице, у него не было. Естественно, это были люди Бортковского. Но что за методы? Неужели нельзя просто вызвать к себе и спокойно все обсудить?.. Саша как – будто прочитала его мысли:
      – Он обычный уголовник – потому и методы такие.
      – Кто?- прикинулся ничего не понимающим Илья.
      – Бортковский. Как был Толей Адидасом, так им и остался.
      – Вы думаете, что подходили его люди?
      – Не думаю, а знаю. Было еще небольшое продолжение… Ох, ладно, раз уж начала, то буду рассказывать все. Как говорится, сказал "а", говори и "б".
      – Не надо, если не хотите, – поспешил предупредить Илья.
      – Да, чего уж там… Я пошла писать заявление, к Компотову, и, собственно, он-то и выдал своего хозяина. Сказал, что я совершаю большую ошибку, что поступаю глупо.
      – Начал уговаривать остаться?
      – Что-то вроде. Как я понимаю, испугался, что я потом взболтну где-нибудь лишнего. Но заявление взял. А уже потом, вечером, мне позвонили и сказали, что если я хоть слово кому скажу, то… Мой вам совет – если есть возможность уйти оттуда – уходите. Хотя, вам виднее… А вот и чай уже готов!
      – Да я, пожалуй, пойду, – Илья затушил сигарету. – Спасибо за все. Поверьте, я никому ничего не скажу.
      – Мне ничего и не остается, кроме как верить вам.
      Илья обулся, еще раз поблагодарил Сашу и вышел прочь.
 

***************************

 
      Оставшееся до обеда время Рита дорабатывала с трудом. Мысли ее были далеки от цифр, таблиц, балансов и все прочего экономического. Перед глазами стояло лицо этого нового обозревателя отдела политики. Рита не могла понять, что с ней происходит. Раньше с ней ничего такого не случалось. Нет, ну влюблялась, но не так вот – на улице. А тут вот вам, пожалуйста…
      Так и не дописав материал, который надо было срочно сдавать в номер, она закончила на двадцать минут раньше, чтобы оставшееся до встречи с Ильей время провести у зеркала. Это уж было совсем странно, так как в чем в чем, а в своей внешности она была уверенная на все сто процентов. Тем не менее, подойдя к зеркалу, она начала тщательно рассматривать свое лицо и удивляясь самой себе, нашла в нем, как ей самой показалось, целую кучу недостатков.
      В назначенный час она спустилась на первый этаж, перекидываясь пустяковыми фразами с коллегами по работе, и оказалась у входа в редакцию. Илья уже ждал ее с букетом цветов наперевес.
      – Я опоздала? – Рита испуганно посмотрела на часы, но стрелка показывала ровно три.
      – Нет, что вы! Это я пораньше приехал, – Далекий протянул ей букет и предусмотрительно открыл переднюю дверь своего "жигуленка", предлагая Рите сесть.
      Уже в машине, когда они отъехали от редакции, Илья поинтересовался:
      – Есть какие-нибудь пожелания?
      – Насчет чего? – не поняла его Рита.
      – Насчет места, в котором мы будем обедать, – рассмеялся Илья, которого позабавила ее растерянность.
      – Я предоставляю право выбора вам, – тактично ответила Рита.
      В итоге они оказались в небольшом тихом летнем кафе минутах в десяти езды от редакции. Свободных столиков было полно, так как на дворе стоял разгар рабочего дня. Среди присутствующих наблюдалась в основном молодежь, лениво потягивающая пиво и ведущая негромкие разговоры. Илья с Ритой заняли столик на двоих, располагавшийся под ветвистым тополем, защищавшим это место от солнечных лучей.
      Заказали несколько легких салатов, по бокалу недорогого вина и мороженое.
      Официант учтиво предложил поставить цветы в воду и через несколько минут вернулся с небольшой вазочкой, в которую и водрузил Ритин букет.
      Разговор тек сам собой, болтали о всяких пустяках, незаметно перешли на "ты".
      Обеденный час пролетел незаметно.
      – Что ж, пора возвращаться к делам, – Рита грустно улыбнулась и посмотрела на Далекого.
      – Пора, – согласился Илья. – Когда мы сможем увидеться снова?
      – Я абсолютно свободна, – сказав это, Рита раскраснелась, так как почувствовала в своей фразе некую двусмысленность. Хотя это ее не очень-то теперь и волновало – все было настолько просто и естественно, что можно было не беспокоиться за неправильно понятые слова. В данном случае любые слова были правильными.
      – А хоть сегодня вечером.
      – Отлично! Тогда после работы я буду ждать тебя внизу?
      – Так и договоримся, – Илья улыбнулся и, взяв Риту за руку, поднялся из-за стола.
      – Поехали?
      – Поехали.
 

***************************

 
      Паклин был вполне доволен достигнутым результатом: Далекого взяли на работу, а это значит, что сделан еще один шаг навстречу заветной мечте – стереть Бортковского с лица земли. Но в тоже время Игорь Аркадьевич прекрасно понимал, что этого мало – нужно было придумать что-то еще, искать другие пути. В принципе, в запасе у него был еще один небольшой план, в осуществление которого он, правда, почти не верил. Но попытка не пытка, а потому он решил попробовать. Суть затеи состояла в том, чтобы попытаться разузнать как можно больше о той ночи, в которую произошла трагедия на Мишкиной даче. Сделать это было сложно, но при удачном стечении обстоятельств кое-чего добиться было все-таки можно. Дело в том, что со времен работы в органах у Паклина осталось там достаточно знакомых, а кое-кого оттуда он знал и по своей депутатской работе. Но ко вторым обращаться ему не очень хотелось, так как в этом случае существовала возможность огласки запроса.
      А вот первый вариант его вполне устраивал. Человека, который смог бы хоть как-то помочь, и которому Паклин в определенной мере доверял, был полковник Луновой.
      Ему-то Игорь Аркадьевич и решил нанести визит. Предварительно созвонившись, Паклин и Луновой договорились встретиться в небольшом ресторанчике в районе Кузнецкого моста. Место это устраивало обоих, а потому ровно в половину седьмого вечера они уже сидели в полутемном зале и делали заказ официанту, на голове которого красовалось огромное сомбреро.
      – Затащил ты меня, Аркадич, черт знает куда. Благо, что от работы близко, – Луновой все никак не мог сделать выбор, путаясь в названиях мексиканских блюд.
      – Ладно, ладно, не кипятись, – Паклин добродушно улыбнулся. – Давай выпьем для начала. За встречу.
      Луновой оживился и тут же потребовал пол бутылки водки.
      – Водки нет, – официант ткнул в меню. – Есть текила.
      – Ах, ну да черт с тобой! Тащи ее.
      Официант удалился выполнять заказ, покачивая здоровенной шляпой на голове, полы которой то и дело цепляли кактусы, расставленные по всему ресторану, то тут, то там.
      – Ну, выкладывай, что случилось, – без обиняков начал Луновой.
      – Тут, Сереж, дело очень деликатное. И я даже не уверен, что обращаюсь по адресу.
      Понимаешь, надо бы поднять одно дело, довольно старое, – Паклин сделал паузу, ожидая реакции Лунового.
      – Продолжай.
      – Помнишь, еще в начале девяностых, когда шалили…
      – Шалил, положим, ты, а я тебя покрывал.
      – Ты прав, прав, – Паклин оглянулся посмотреть, не идет ли еще официант. – Так вот, это насчет Бортковского, точнее, насчет убийства Мишки.
      – Ты хочешь, чтобы я достал материалы дела? Зачем?
      – Не верю я в пожар. Мишку убили, и убил его Бортковский.
      Тут к столу подошел парень в сомбреро, а потому разговор был прерван. Паклин с Луновым внимательно понаблюдали, как официант ставит на стол бутылку текилы, снимает с подноса два небольших специальных стаканчика.
      – Вы готовы еще заказывать? – поинтересовался малый, после того, как закончил с расстановкой стаканов.
      – Готовы, – ответил за обоих Паклин. – Принеси-ка нам что-нибудь мясное, но не особо острое. И гарнирчик какой-нибудь сообрази. Хорошо?
      – Салаты будете? – официант сделал необходимые пометки в своем блокноте.
      – Нет, спасибо, – вежливо отказался Паклин.
      – А десерт? – продолжал занудствовать парень.
      – Нет.
      – Значит это все?
      – Все, – гаркнул Луновой так, что парнишка моментально отчалил от их столика, поправляя на ходу съезжающую шляпу.
      Оба рассмеялись.
      – Так что, поможешь? – Паклин продолжил разговор первым.
      – Даже не знаю, – нахмурил брови полковник Луновой. – Вообще-то ты прав – это не совсем в моей компетенции.
      – А если подключить кого-нибудь? Ты же можешь, Сереж.
      – Я-то могу. Я вот только не понимаю, зачем тебе это надо? Чего тебе не хватает?
      – Всего мне хватает. Но эту гниду я выдавлю. И здесь даже не в деньгах вопрос – мне его деньги не нужны. Здесь дело чести, так сказать. Давай-ка за Мишку выпьем.
      – Давай, – охотно согласился Луновой, которому уже просто хотелось выпить, а потому подходил абсолютно любой повод.
      Налили по одной, выдохнули, выпили.
      – Ну и сивуха, твою мать, – Луновой сморщил и без того не совсем гладкое лицо. – И закусить нечем!
      Парень в сомбреро как – будто услышал стон полковника и буквально через полминуты поставил на стол поднос с двумя дымящимися тарелками, наполненными до краев самыми разными яствами. Луновой спешно схватил свою тарелку, вырвал у официанта вилку с ножом и жадно набросился на еду. На время насыщения Лунового, Паклин решил к разговору не возвращаться, а дать товарищу спокойно насладиться едой.
      Как только последний кусок был отправлен в рот полковника и тщательно пережеван, Игорь Аркадьевич вновь налил по стаканчику текилы и уже собирался предложить тост, но Луновой опередил его и, поднявшись со стула, начал активно размахивать правой рукой, чтобы привлечь внимание кого-нибудь из официантов.
      – Решил еще что-то заказать? – поинтересовался Паклин.
      – Я это пойло больше пить не собираюсь, – Луновой заметил, наконец, девушку с подносом, облаченную в пончо. – Эй, давай-ка к нам!
      Девушка с милой улыбкой подошла к столу, преисполненная готовности принять заказ.
      – Я так понимаю, что водки у вас нет? – начал Луновой с риторического вопроса.
      – Нет, извините, – девушка рассеяно оглядело стол и, заметив бутылку текилы, продолжила:
      – Из крепких только текила.
      – А из не крепких?
      – Пиво есть, мексиканское, – ответила девушка.
      – Такое же мерзкое, как и эта текила? – съязвил Луновой.
      Официантка не нашла что ответить, а потому просто промолчала, ожидая, что будет дальше. А дальше ничего не было, так как Луновой барским жестом отослал девушку прочь, попутно выливая ушат грязи на мексиканскую кухню и Мексику вообще. Затем он опрокинул свою текилу, так и не дав Паклину произнести сопутствующую речь, и начал собираться.
      – Пойдем отсюда, – бросил он Паклину.
      – Но мне кажется, что наш разговор еще не закончен, – как можно вежливее попытался остановить Лунового сотрапезник.
      – В другом месте его продолжим, – заверил полковник. – Там, кстати, все и прояснится с твоим делом.
      Они вышли из ресторана, сели в машину Паклина, за рулем которой их дожидался водитель, и поехали по названному Луновым адресу. Ехали довольно долго, пресекли МКАД и выехали в область. Проехали какие-то дачные поселки и свернули на еле заметную проселочную дорогу. Только здесь Луновой сказал, куда же они все-таки направляются:
      – Едем на дачу к одному хорошему человеку, – он вынул из пачки последнюю сигарету и закурил.
      – Что за человек? – загадочность Лунового ничуть не волновала Паклина, так как этому человеку он действительно доверял, и уже не один год.
      – Наш человек.
      – Понятно.
      Машина пропрыгала по кочкам около километра и выехала на узкую заасфальтированную дорожку, в конце которой виднелись массивные ворота, обрамленные деревьями по обеим сторонам.
      – Добрались, – констатировал Луновой.
      С этими словами он достал мобильный телефон и набрал номер, как понял Паклин, хозяина дачи.
      – Я уже около дачи, Александр Александрович, но не один… С кем?… С одним старым товарищем, у которого есть небольшой разговор к вам.
      Луновой отключил связь как раз в тот момент, когда машина въезжала в плавно разъезжающиеся ворота, за которыми открывался прекрасный вид на трехэтажный коттедж, затерянный среди сосен, рвущихся в летнее небо. Припарковались прямо около входа в дом, а когда выходили из автомобиля, то на лестнице, ведущей к парадному входу в дом, появился и сам хозяин. На вид ему было лет шестьдесят, но сразу было заметно, что тело его подвергалось длительным физическим тренировкам, так как на нем не было ни капли жира. Выглядел этот человек моложаво и подтянуто.
      Голова хозяина дома была на лысо брита, а нос украшали аккуратные очки, а-ля Глеб Павловский. Александр Александрович бодро сбежал по ступеням прямо к машине и первым представился, протянув Паклину мускулистую руку:
      – Александр, – отчество он так и не назвал, хотя Паклин специально сделал небольшую паузу на всякий случай. После этого Паклин тоже решил назваться лишь по имени, что и сделал.
      – Очень приятно, – расплылся в улыбке Александр Александрович и перекинул свое внимание на Лунового.
      Подойдя к нему вплотную, он обнял его по-отечески и, как показалось Паклину, даже поцеловал в щеку.
      – Ну, Сережа, здравствуй! – глаза его светились от счастья.
      – Здравствуйте, Александр Александрович, – умильно отозвался Луновой. – Вот мы и добрались до вас!
      – Молодцы! Ехали долго? Эх, да что ж мы все на улице стоим! Давайте в дом!
      Все трое прошли внутрь коттеджа и разместились в обширной гостиной на первом этаже.
      – На ночь останетесь? – владелец коттеджа вопросительно оглядел присутствующих.
      – У меня никаких планов нет – можно от вас завтра прямо на работу, – ответил Луновой. – Игорь, ты как?
      Паклин оставаться на ночь не очень хотел, но отлично понимал, что это может помочь делу.
      – С удовольствием, – заверил он Лунового.
      – Вот и замечательно! – похоже, Александр Александрович действительно был искренне рад такому повороту дела. – Тогда я топлю баню?
      Не дожидаясь ответа, он поднялся с диванчика, на котором сидел до этого и, попросив Лунового с Паклиным немного подождать его, вышел из дома. Как только дверь за ним прикрылась, Паклин переместился поближе к Луновому и вполголоса обратился к нему:
      – Может, теперь объяснишь мне, кто это?
      – Генерал Сомов. Можно сказать, мой крестный отец в органах. Может многое – это я тебе точно говорю. Сейчас выпьем, попаримся и поговорим по-людски.
      – Возьмет дорого? – собственно, цена вопроса Паклина особо не волновала, но ради интереса он все же решил поинтересоваться.
      – Ну, он человек хороший, так что обижать его в этом плане не надо, – Луновой усмехнулся. – Если согласится помочь, то уже не поскупись.
      – Не поскуплюсь, – Паклин откинулся на спинку дивана и с удовольствием вытянул затекшие от долгой езды в машине ноги. – И все же?
      – Десять-пятнадцать, я думаю, будет достаточно.
      – Не вопрос. А как разговор лучше начать, чтобы не спугнуть?
      – Об этом не волнуйся – я сам все сделаю.
      Тут в комнату вернулся Сомов, с раскрасневшимся от жара лицом, и радостно известил, что банька скоро будет готова, а пока гости могут пройти в приготовленные для них комнаты, где можно переодеться. Паклин с Луновым поднялись на второй этаж, одели легкие спортивные костюмы и примерно через десять минут вновь встретились в коридоре, а затем спустились обратно в гостиную.
      Сомов встретил их бутылкой водки, чему Луновой был несказанно рад. Паклину пить особо не хотелось, но ради приличия он решил не отказываться. Выпили не тостуясь и тут же налили по второй. Снова выпили.
      – Еще немного придется подождать, – сообщил Сомов. – Пусть получше прогреется.
      Налили по третьей.
      Так, перекидываясь репликами, они провели почти полчаса, после чего гуськом покинули дом и переместились в баню, которая располагалась метрах в двадцати от основного строения. Баня представляла собой сруб и ничем не отличалась от любой другой бани, которую можно встретить в российских деревнях. Так, по крайней мере, Паклину казалось до тех пор, пока он не оказался внутри. Здесь он понял, как заблуждался – внутри все было отделано мрамором, присутствовали душевые кабинки и прочие прелести цивилизации, вроде мини-бара, телевизора, аудиосистемы и все такого прочего.
      Парились по всем правилам. Поливали друг друга кипятком из деревянных баклажек, до изнеможения лупцевались березовыми вениками, потом опять обливались. Наконец, утомленные, они покинули парилку и переместились в предбанник, где заботливая помощница Сомова, женщина лет пятидесяти, уже накрыла приличный стол.
      – Ну, сейчас выпьем, закусим! – Сомов от удовольствия потирал потные руки.
      – Охладиться бы, – как-то жалобно попросил Луновой.
      – Это в душ, – лицо генерала вдруг стало печальным. – Бассейн еще не успел соорудить – средств не хватает…
      Луновой направился в душ, а потом за ним туда же проследовал и Паклин, которому казалось, что кожа с него вот-вот сползет тонкими слоями. Сомов же предпочел использовать для охлаждения средства внутреннего воздействия, а потому открыл запотевшую от холода бутылку пива и прямо из горла жадно сделал несколько больших глотков, осушив сосуд почти наполовину.
      Застолье тянулось уже около двух часов, когда Луновой, находящийся в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения завел разговор, ради которого Паклин, собственно, и участвовал в этой попойке.
      – Сан Саныч, а ведь Игорьку требуется ваша помощь.
      – Да? – пьяно удивился генерал.
      – Да, – кивнул Луновой и громко икнул.
      Паклин попытался было включится в разговор, но Луновой ловко сунул ему в рот половинку помидора и сам продолжил:
      – Дело бы надо одно найти.
      – Что значит найти? – не въехал Сомов.
      – Ну, просто, найти и дать его мне, – наконец сумел вставить Паклин.
      – Вам? – опьяненный Сомов явно не понимал, что от него хотят. – А мне?
      – А вам бассейн, – сказал Паклин и понял, что, похоже, хватил лишнего.
      Как не странно, но этот ответ удовлетворил генерала и взгляд его даже как-то прояснился. Дальше он говорил трезво и по-деловому. Договорились, что к концу недели дело будет у Паклина, а деньги у Сомова. Удовлетворенные результатом, они выпили на брудершафт, а потом пили уже просто так, много и самозабвенно, как умеют пить только русские люди.
      Уехали с дачи Паклин с Луновым рано утром, так как в городе обоих ждали дела, откладывать которые было никак нельзя. Чувствовали себя оба отвратительно, и несколько раз Паклин даже просил остановить машину. Луновой же бодрился и вида не подавал, но по зеленоватому цвета его лица было ясно, что все то, что Паклин делает на обочине дороги, сам полковник сделает в туалете своего ведомства.
 

**********************

 
      Утром того дня, когда мучаемый похмельем Паклин возвращался в город с генеральской дачи, Илья нежился в своей постели, наслаждаясь последними минутами перед окончательным пробуждением. Рита лежала рядом и мирно посапывала, не ведая, что еще совсем чуть-чуть, и Илья разбудит ее своими поцелуями.
      – Пора вставать. – Илья нежно приобнял Риты за плечи и тихонько потряс.
      – Уже?.. – еще не проснувшись, отозвалась она.
      Потом они завтракали яичницей, которую приготовила Рита, пока Далекий был в ванной.
      – Слушай, Рит,- Далекий засунул в рот очередной кусок жаренного яйца, – а что ты думаешь о Бортковском?
      – Я? – Рита насторожилась, что нельзя было не заметить. – Ничего не думаю. А ты что думаешь?
      – Я тоже ничего не думаю, – соврал Илья. – Пока ничего – ведь сегодня только мой первый рабочий день.
      – А к чему такие вопросы, Илюш?
      – Да просто хотел знать твое мнение, вот и все.
      До работы они доехали вместе на машине Далекого, но Рита вышла за несколько кварталов до редакции, объяснив это тем, что не хочет пустых разговоров.
      – Сам понимаешь, – смеясь объяснила она. – Сегодня твой первый день, тебя еще никто не знает, а я уже у тебя в постели!
      Илья с ней полностью был согласен, а потому, не сопротивляясь, высадил ее там, где она попросила, а сам поехал дальше.
      Первым, с кем Далекий столкнулся, не успев еще войти в здание, оказался Лавочкин.
      Выглядел он бодрым и даже веселым. От вчерашнего хмурого настроения, которое возникло у него в самом конце разговора с Ильей, и следа не осталось. Илья этому был рад, так как Илларион Сегизмундович был ему действительно симпатичен.
      – Ну-с, молодой человек, с первым рабочим днем на новом месте! – бодро поприветствовал Лавочкин Илью.
      – Спасибо, Илларион Сегизмундович! – искренне поблагодарил Илья.
      – Давайте, осваивайтесь потихоньку, а ближе к обеду, может, и пересечемся с вами, а? как думаете? – Лавочкин подмигнул Далекому и захихикал.
      – С удовольствием, – согласился Илья, тут же вспомнив, что пообедать обещал с Ритой. А потому решил исправиться:
      – Если получится…
      – Ну, конечно-конечно, – понимающе затряс бородкой Лавочкин. – Я все прекрасно понимаю – первый день!
      На том и разошлись. Илья проследовал в свой новый кабинет, который оказался просто огромным, по сравнению с тем закутком, в котором он сидел, работая в "Паровозе".
      Закрыв за собой дверь, он огляделся, вдохнул поглубже воздух и с головой окунулся в дела. Часы летели незаметно, так как работы было невпроворот, а потому обед Илья попросту пропустил. Разбирая материалы, написанные разными журналистами, редактируя их, сортируя, Далекий все острее чувствовал, что содержание их по большей части весьма сомнительно. Написано все профессионально – к форме не придерешься, но вот к сути… Пару раз у Ильи мелькнула мысль включить в номер хотя бы парочку небольших заметок, выдержанных не в общем духе издания, но он вовремя остановил себя, вспомнив, что его основной задачей на данный момент является закрепление на новом месте, втирание в доверие, так сказать. К вечеру подбор материалов был закончен и Илья с папкой статей, предназначенных для завтрашнего номера, поспешил к Компотову.
      – А, Далекий, как бы, проходите.
      – Спасибо. – Илья шмыгнул в кабинет и положил на стол папку.
      – Готово, что ли? – с сомнением промямлил Компотов.
      – Готово.
      – Ну, так сказать, посмотрим, – Компотов придвинул к себе папку и начал потрошить ее толстыми пальцами. – Так, так, хорошо…а вот этого не надо…
      Он отложил в сторону небольшую статейку, в содержании которой Илья первоначально не усмотрел ничего крамольного. Чуть подумав, он все же решил попытаться выяснить, что же не так с этой заметкой:
      – Я извиняюсь, но почему этот материал не подходит? По-моему он вполне информативный и свежий.
      – Что? – взгляд Компотова поверх очков выражал неподдельное удивление.
      – Я говорю, – повторил Илья, – что статья свежая и интересная.
      – И что? По-вашему, этого достаточно, чтобы она попала в номер?
      – Нет, конечно,- увильнул от прямого ответа Далекий. – Но просто не совсем понятно, какие у нее недостатки.
      – Вы ее внимательно читали?
      – Внимательно.
      – А раз так, то должны были заметить, что прямо во втором абзаце автор недвусмысленно намекает на кое-какие вещи, которые на взгляд редакции не должны подвергаться сомнению и уж тем более критике. Сами посмотрите.
      Илья взял текст в руки, пробежал по нему глазами и только теперь понял, что не понравилось Компотову. Тот, тем временем, внимательно наблюдал за тем, как Илья читает, а, дождавшись, когда Далекий оторвется от листка, продолжил:
      – Мы, Илья Андреевич, ведь не газета "Правда", так сказать.
      – Я понимаю.
      – Вот и прекрасно. Остальное, вроде, все, как бы, в порядке. Можете сдавать.
 

*************************