Глава 4

— Дженни Тайлер, куда это ты собралась? Твой отец еще беседует с гостем.

Дженни даже подпрыгнула, захваченная врасплох в тот момент, когда пыталась незамеченной выскользнуть на улицу через кухню.

— Ты напугала меня, — рассерженно сказала она домоправительнице, стоящей в дверном проеме.

— Я жду ответа, — усмехнулась Хуана.

Дженни вздохнула и прислонилась к дверному косяку. Ей много раз приходилось видеть выражение упорства на обычно добром лице Хуаны.

— Я хочу погулять, — пробормотала она и добавила, кивнув головой в сторону столовой:

— Я ему не нужна.

— Маркус может не согласиться с этим, юная леди, — возразила Хуана. — Нам с тобой хорошо известно, что молодого человека он пригласил исключительно ради тебя.

— Знаю я эти приглашения, — фыркнула Дженни. — Они слишком часты и весьма примитивно устроены. Не прошло и двух дней после отъезда Нельсона Тернбулла, а здесь уже новый. Зачем он так делает? Неужели считает, что я не в состоянии найти себе парня по душе?

Больше не желаю сидеть за столом с этими самцами, которые флиртуют со мной и прикидывают, насколько велико состояние Маркуса.

— Что бы он ни делал, ты сама ему это позволила, — попыталась урезонить ее Хуана.

Дженни побледнела. Обвинение было справедливым.

Но тем не менее она возразила:

— Я права, и ты это понимаешь. А он сошел с ума, если думает, что меня можно демонстрировать как породистую кобылу. Все, я не продаюсь и сама найду себе любимого. — Дженни громко хлопнула дверью и выскочила на улицу.

Хуана только вздохнула, глядя вслед Дженни, которая поспешила в сторону амбаров. Она прекрасно понимала, почему Дженни весьма равнодушна ко всем манипуляциям Маркуса. Девушка уже сделала свой выбор. Только ее избранник пока не идет ей навстречу.

Ченс бродил по конюшне, сердито отпихивая в сторону попадающиеся под ноги корзины и чертыхаясь сквозь зубы по поводу безалаберности нанятого неделю назад специалиста по подготовке лошадей.

Но на самом деле причиной его недовольства были не пустые корзины. И он прекрасно осознавал это. Три часа назад Ченс видел, как к дому подъехало несколько роскошных лимузинов, из которых вышли хорошо одетые мужчины. Мысль о том, что Маркус будет демонстрировать Дженни очередного претендента на звание зятя, переворачивала все его внутренности.

Он приходил в ярость, представляя себе очередного мужчину, у которого такие же планы, как у тех Уолтерсов. Почему она позволяет отцу так поступать? Та Дженни Тайлер, которую он знал, никогда бы не согласилась на это. Ченс прожил на ранчо «Три Т» уже несколько лет, но только сейчас впервые всерьез подумал об уходе. Он чувствовал, что больше не в состоянии подвергать себя таким мучениям. Ему, старшему конюху ранчо «Три Т», было уже тридцать лет. Но в собственных глазах он оставался не более чем удачно приобретенным наемным работником со своей тайной, которая поедала его заживо.

Ченс перешагнул через брошенное лассо, потом остановился, нагнулся и отшвырнул его в сторону, взметнув облако пыли и вспугнув стаю голубей, которые с шумом взлетели, роняя перья.

Дженни потеряла дар речи, увидев его в таком состоянии. Впервые она видела его яростным много лет назад, когда к ней попытался пристать Мелвин Ховард.

Она вспомнила, что Ченс пообещал ему руки-ноги переломать.

И примерно тогда же Дженни призналась самой себе, что влюблена в Ченса Маккола. Никто не мог сравниться с этим человеком, который стал ее другом и защитником.

— Сукин сын, — пробормотал Ченс, упираясь лбом в перегородку стойла и крепко сжимая ее руками. Он пытался взять себя в руки.

— Ченс! Что с тобой? — негромко произнесла Дженни.

— Что тебе здесь надо? — рявкнул он, вздрогнув от неожиданности. — Кажется, твои… гости еще не уехали?

— А тебе что за забота? Ты свое решение принял… за нас обоих. Или не считаясь ни с чем. Так что все, что со мной происходит, — только мое дело.

Это оказалось совсем не то, что он хотел услышать.

Ченс понимал, что иносказательно отправил ее на все четыре стороны. Но не потому, что хотел этого. Это было необходимо.

Дженни медленно приблизилась и оказалась в нескольких дюймах от его спины, втиснувшись между ним и загородкой стойла. Она глядела на него, бросала ему вызов. Ченс это почувствовал. Что-то закипело в груди, неуправляемое, безудержное.

Она не собиралась уступать… И уже поздно было уворачиваться.

— Тебе не следовало сюда приходить, Дженнифер Энн, — пробормотал он, из последних сил сдерживая свою страсть.

На его предупреждение Дженни только приоткрыла рот. Но губы ее требовали от него больше, чем слов.

Раздавшийся громкий стон, красноречиво свидетельствующий, что он сдается, не шел ни в какое сравнение с тем невероятным состоянием облегчения, которое испытала она, почувствовав, как ноги отрываются от земли. Он подхватил ее на руки.

Ченс осыпал неистовыми поцелуями ее лицо и шею.

Дженни совершенно не была готова к этому. Она только умоляюще вздохнула и обхватила его за шею обеими руками. Упругий животик прижался к нему ниже пояса.

Ченс вздрогнул от этого прикосновения, повернул голову и прихватил зубами ее палец. Закрыв глаза, он замер на мгновение, а потом задышал часто-часто, посасывая палец и лаская его языком.

Дженни негромко застонала и прижалась к нему всем телом, чувствуя, что теряет над собой контроль.

— О черт! — внезапно произнес он и попытался отстраниться, смутно соображая, что уже перешел все допустимые границы. Но ее умоляющий шепот отшвырнул напрочь остатки здравого смысла — так, как он недавно отшвырнул свернутое лассо, попавшее под ноги.

— Нет, Ченс… — Она принялась жадно целовать его. — Нет. Не смей останавливаться! Не сейчас! Пожалуйста, возьми меня! Люби меня!

Против этой мольбы он не мог устоять. Ченс сжал ее в объятиях и с нескрываемой страстью взглянул в глаза. Дженни прильнула к нему всем мягким, податливым телом. Боль пронзила его тело, жаждущее наслаждения. Крепко поцеловав в губы, он развернулся и понес ее в затемненный угол пустого стойла.

— Это не правильно, — бормотал он, нежно укладывая Дженни на сладко пахнущее сено и ощущая под руками тонкую ткань ее розового платья. Его опять передернуло. — Ты создана не для ковбоев и сеновалов, Дженни. Ты создана для мехов, бриллиантов и таких денег, которых мне никогда не заработать.

— Нет, Ченс. Ты ошибаешься. Я создана только для тебя. С того самого дня, когда я приклеивала пластырь к твоим ранам, и потом, когда ты спасал меня от Мелвина, я знала это. Только тебе потребовалось больше времени, чтобы понять все.

От ее слов замирало сердце и перехватывало дыхание. Ченс не мог оторвать взгляда от этих ясных синих глаз, от открытого, доверчивого лица. Черт побери, она, видимо, не понимает, о чем говорит! Она не могла любить его столько времени, она же была еще ребенком! В следующее мгновение она пошевелилась, теснее прижимаясь к его напрягшейся плоти, и негромко застонала.

Он навалился на нее, не в силах больше сдерживаться. Она подавалась на его движения и постанывала.

Ченса пробрала дрожь. Его движения возбуждали ее. Губы Дженни приоткрылись, голова запрокинулась, темные волосы разметались по сену, упали ему на руки. Этого он уже не мог выдержать.

— Это не правильно, Дженнифер Энн. Но видит Бог, я больше не могу…

Его рука скользнула под вырез платья. Она блаженно улыбнулась, подтверждая, что позволяет делать с собой все, что он хочет. Ченс прикоснулся к обнаженной груди. Дженни потянулась и поцеловала его в губы. Пальцы заскользили по ее плечам, сдвигая вниз лямочки платья. Руки тряслись, когда он принялся гладить и ласкать обнаженную кожу. Соски Дженни напряглись, упираясь ему в ладонь и напоминая о своем существовании.

Ченс не смог сдержать порыв и прикоснулся к ним губами. Мягкие, сладкие, они мгновенно затвердели от прикосновения языка. Он надвинулся на нее, окончательно забыв обо всем.

Дженни рванула его рубашку, желая ощутить его обнаженное тело, почувствовать его нарастающий жар. Пуговицы отлетели с треском. Она судорожно вздохнула, ощутив ладонями горячее мужское тело. Под ее ласкающими движениями его мышцы напрягались и перекатывались буграми. Дженни провела ладонями по спине в полном восхищении от совершенного открытия. Она была в полном восторге, но впереди ее ждал страх неизведанного, — Дженни, остановись!

Его команда запоздала. Она чувствовала нарастающую тянущую боль внизу живота. В наступившей тишине Дженни только постанывала и шептала его имя, желая большего, чем он давал ей сейчас, и не желая останавливаться на этом.

Она раздвинула бедра, открывая ему доступ к той части тела, о которой он мог только мечтать в своих снах. Ченс скатился на бок, в примятую ею ямку.

— О Господи! — выдохнул он. Кровь гулко стучала в висках. Мечта когда-нибудь погрузиться в нее могла в ближайшие мгновения превратиться в реальность.

Рука его сама собой скользнула с живота вниз, легла на обнаженную ногу, потом продвинулась выше. Пальцы наткнулись на кружевную полоску, окаймляющую нейлоновую преграду, стоящую между ним и блаженством.

Дженни вздрогнула от его прикосновения. Пальцы его продвинулись дальше. Последовавшие затем судорожный вдох и стон сказали ему гораздо больше, чем человек способен выразить словами. Он вторгся на девственную территорию. Ченс мог дать руку на отсечение, что Дженни еще не знала мужчину. Понимание этого было мучительно. Сколько раз в своих снах он мечтал стать для нее первым и единственным, боялся, что это может не произойти, и одновременно с ужасом осознавал, что это не может произойти никогда.

Ченс уронил голову ей на грудь. Дышать и при этом не шевелиться было истинным мучением. Но в конце концов… мало-помалу… он совладал с собой. Если нельзя быть с Дженни так, как ему хочется, то, во всяком случае, черт побери, он способен показать ей, что такое настоящая страсть, — Что ты?.. — Дженни задохнулась, не договорив фразу, потому что рука Ченса проникла за нейлоновый барьер. Она широко распахнула глаза, глядя в лицо любви. — Не… — продолжила было она, но в следующее мгновение от ее здравомыслия не осталось и следа.

Пальцы его гладили, прижимали, сначала медленно, потом все сильнее ее разгоряченную, напрягшуюся плоть.

В какой-то момент ей показалось, что сейчас она умрет.

— Дженни вцепилась обеими руками ему в плечи.

Ченс дарил ей такое наслаждение, какого она не могла себе даже представить. Она таяла от прикосновений его рук, губ, которые шептали какие-то слова.

Потом все тело пронизала неведомая дрожь. Глаза Дженни заволокло слезами. Ей казалось, что каждая клеточка тела пульсирует и отзывается на прикосновения к тому месту, которым владел Ченс.

Переполненная чувствами, она не выдержала и испустила громкий крик, испугавшись ошеломительного желания унестись ввысь от прикосновений любимого человека.

— Не бойся, Дженни, — умоляюще прошептал он. — Дай волю своим чувствам, милая. Я не могу унестись вместе с тобой, но дай мне унести тебя!

— Че-е-е-е-е-енс! — Она выгнулась дугой в его руках. Под крепко зажмуренными веками вспыхнул ослепительный свет, пламя полыхнуло по всему телу. Она застонала, когда Ченс крепко обнял ее и зарылся лицом ей куда-то под подбородок. Она ощутила его слезы, и даже во всей своей невинности сумела осознать силу духа этого мужчины, который сумел подарить ей несказанную радость и сдержать свое собственное желание. — Никогда не прощу, что тебя не было во мне в этот момент, — прошептала она, часто моргая, чтобы согнать слезы с ресниц от необыкновенного ощущения счастья.

— А я бы никогда не простил себе, если бы это произошло, — ответил он. — Я обещаю, это больше не повторится.

Он встал и внезапно застыл, не в силах идти от боли.

Потом нагнулся и резко выдохнул, приходя в себя и усмиряя взбунтовавшееся тело.

Дженни трясущимися руками оправляла платье. Слезы текли по ее лицу, пока она методично выбирала из волос застрявшие соломинки и отряхивалась.

В очередной раз набрав полную грудь воздуха, Ченс выпрямился — как раз в тот момент, когда она пыталась справиться с выражением своего лица. Он понимал, что причинил ей боль, но боль в его собственной душе была во сто крат сильнее. Дженни не подозревала, что он был готов убить каждого, кто посмеет посмотреть на нее дважды. В его глазах она стала его женщиной. Но он не мог обладать ею. Все, что у него было, — это призраки и ежемесячное жалованье.

Слишком мало, чтобы осмелиться обладать наследницей ранчо «Три Т».

— Возвращайся домой, Дженнифер Энн. И никогда больше не приходи сюда одна. — Она услышала только грубость его тона. От душевной боли и слез, заливающих глаза, она не видела выражения полного отчаяния на его лице.

— Иди ты к черту, — проговорила она, проходя мимо и не поднимая голову.

— Уже пошел, Дженни, уже пошел, — прошептал он ей вслед.

Она вышла на солнце — и из его жизни.

Следующие два месяца показались сущим адом.

Дженни носилась с одной вечеринки на другую, словно бабочка, перелетающая с цветка на цветок. Буйство, казалось, стало для нее нормой.

Но Хуана считала иначе. Она видела, с каким лицом Дженни вернулась в тот день из амбара. Когда та проходила по кухне, Хуана незаметно сняла последние соломинки с платья. Она была потрясена горькой сардонической усмешкой, застывшей на губах девушки.

Что произошло между ее любимицей и старшим конюхом, старая женщина не знала, но чувствовала, что для Дженни это оказалось большим потрясением.

Хуана уже неоднократно слышала жалобы работников ранчо, что Ченс вдруг стал срывать на них свою злость, придирается ко всем и вся, хотя потом сердится на себя за несдержанность. Работники ходили перед ним на цыпочках. Единственным, кто не понимал, в чем дело, был сам Маркус Тайлер.

Однажды во время еженедельной рабочей встречи Маркуса с Ченсом бесконечный круг саморазрушения, который грозил превратиться в настоящий хаос, разомкнулся. Когда беседа подходила к концу, появилась Дженни со своим спутником.

— Маркус, — заговорила Дженни с порога, — мы с Нельсоном хотим покататься верхом и подумали, что ты мог бы… — Она запнулась. В ее глазах мелькнуло выражение полной опустошенности и боли, которое только Ченс и успел уловить. Рано или поздно подобная встреча неизбежно должна была состояться, но сейчас она была более чем некстати. Нельсон являлся единственным потенциальным женихом, который удостоился повторного приглашения. Его присутствие грозило повергнуть Ченса в бешенство.

— Извини, — произнесла она, чувствуя, как весь мир разлетается вдребезги, — я не знала, что ты занят.

— Ничего страшного, Дженни, — улыбнулся Маркус, не замечая мгновенно возникшей напряженности. — Мы как раз заканчиваем еженедельное подведение итогов. А что касается прогулки — я пас. Как только мы с Ченсом закончим, мне надо будет лететь в Даллас. У нас там совещание. Вернусь завтра.

Ченс заметил, как радостно загорелись глаза Нельсона при известии о том, что сегодня Дженни останется ночевать одна. Кулаки непроизвольно сжались, и он едва не сделал шаг вперед, но только молчаливая мольба в глазах Дженни остановила его от необдуманного поступка.

— Ох, черт! — выдохнул он, не думая о том, что его могут услышать. — Босс, если вы еще что-нибудь захотите мне сказать, я буду на улице. Что-то мне воздуха не хватает.

Не сказав более ни слова, Ченс прошел мимо Дженни, оставив мужчин недоуменно переглядываться.

Сердце Дженни сжалось от боли. «Нет, я больше этого не вынесу», — подумала она и опустилась на стул у двери, почувствовав, как подкашиваются ноги.

— Интересно, что это с ним? — проговорил Маркус, пожимая плечами. Душа Ченса была для него тайной за семью печатями, и он давно уже оставил попытки ее разгадать. Единственное, что его волновало, — это состояние дел, а с тех пор, как на ранчо появился Ченс Маккол, дела «Три Т» обстояли как нельзя лучше. — Вы идите, покатайтесь, — продолжил он. — Дженни, с тобой мы увидимся завтра. — Хмыкнув, он принялся собирать бумаги со стола. — Нельсон, а ты приезжай к нам поскорее, слышишь? Мне очень приятно иметь такого замечательного молодого помощника.

Дженни не могла поверить своим ушам. Нельсон не мог отличить бычка от телки и едва ли знал, с какой стороны подойти к лошади. Почему же отец не желает видеть то, что бросается в глаза? В течение последних месяцев она была весьма самостоятельна, и он решил, что она наконец нашла свое счастье.

Дженни мгновенно увидела в этом свою вину, хотя очень хорошо скрывала свои чувства. Глубоко вздохнув, она подняла голову и посмотрела с плохо скрываемым отвращением на человека, который сновал за ней по пятам, как кобель за сучкой во время течки.

Устыдившись себя самой, она закрыла лицо руками. Нет, время Нельсона Тернбулла подошло к концу.

С завтрашнего дня она больше не потерпит ни одного неожиданного визита «друзей» Маркуса. Если ему угодно расширить свои владения, он может прикупить земли. Ченсу она не нужна, Маркус не знает, что с ней делать. Нет ничего проще. Она уедет, получит диплом специалиста по маркетингу и начнет заниматься делом.

— Ну, пойдем, дорогая, — предложил Нельсон. — Выберем себе лошадей. У нас есть еще несколько часов светлого времени до того, как мне придет пора уезжать.

Дженни глубоко вздохнула. У нее не нашлось повода уклониться от обещанной прогулки верхом. Это была ее собственная идея.

— Хорошо, — согласилась она. — Но на этот раз позволь мне самой подобрать для тебя лошадь. В прошлый раз ты чуть не получил сотрясение мозга. Чейни слишком силен для тебя.

— Чепуха, — возразил он, изображая возмущение. — , Я в состоянии справиться со всем, что у тебя есть.

Дженни прикусила язык. Это был один из тех немногих моментов, когда она считала бессмысленным спорить со столь явным идиотизмом.

— Генри! Оседлай Чейни! — приказал Нельсон, когда они подошли к конюшне.

Мудрый ковбой прищурился больше обычного и молча сплюнул. Во рту у него был жевательный табак. Смачный коричневый плевок приземлился в дюйме от начищенных ботинок этого хлыща, увивавшегося за Дженни.

— Прошу прощения. Не заметил, как вы подошли, — пробормотал он, с удовлетворением наблюдая за выражением отвращения, промелькнувшим на лице Нельсона Тернбулла. Хмуро сведенные бровки Дженни он проигнорировал. Она знала его отношение к Тернбуллу, но Генри это мало беспокоило.

— Разумеется, — ответил Нельсон.

— Не уверен, что вам следует брать этого коня сегодня, мистер Тернбулл, — продолжил Генри. — У него несколько иное настроение. Привели двух кобылок, и он скорее готов взгромоздиться им на спину, нежели катать вас на своей спине.

— О Боже! — воскликнул Нельсон, бросив быстрый взгляд на Дженни, которая в этот момент, прислонившись к стене, тщательно снимала какую-то пылинку со своих джинсов. — Вам не следовало бы говорить о таких вещах в присутствии леди.

— Ерунда, — заметил Генри. — Дженни все это сто раз видела своими глазами. Подтверди, дорогая! Это же часть жизни на ранчо. И в один прекрасный день она сама станет владеть всем этим. Так что ей надо знать, как и что делается.

— Не имеет значения, — отмахнулся Нельсон. — В таком случае я оседлаю его сам. — Оттолкнув Генри и не обращая внимания на его призыв к благоразумию, он широкими шагами вошел в стойло, где был привязан Чейни.

Конь вскинул морду и раздул ноздри, почуяв запах чужака. Нельсон сжал зубы, сдернул с крюка на стене, упряжь и широко распахнул дверцу стойла.

— А ну иди сюда, сукин сын! Я покажу тебе, кто здесь хозяин! — проговорил Нельсон.

Дженни потребовалось всего несколько мгновений, чтобы осознать, что сейчас может произойти. Она отвлеклась и расслышала лишь последнюю часть того, что говорил Генри. Но выражение откровенной паники на лице старого ковбоя однозначно дало ей понять, что действовать надо немедленно. Она ринулась вперед, чтобы остановить Нельсона. Но было уже слишком поздно.

Нельсон, оставив калитку открытой, сделал шаг внутрь, жеребец предупреждающе заржал. Нельсон в испуге отпрянул. Он не имел ни малейшего представления о том, как ведут себя животные, когда желание самца начинает преобладать над всем остальным.

Испугавшись, взмахнул перед собой уздечкой и совершенно случайно накинул ее на голову коня, задев самую нежную часть его морды. Жеребец рванулся назад, используя свое единственное средство защиты. Кованые подковы взметнулись в воздух. Нельсон замер, остолбенев от страха. За спиной у него была стенка, перед лицом — разъяренный конь. Он понял, что в опасности.

Дженни на бегу увидела, как Чейни выкатил глаза от боли и ярости, осознала, что сейчас произойдет. И не ошиблась.

Этот жеребец никогда не испытывал намеренно причиненной боли. Ни разу в жизни его не били, не хлестали кнутом. От этого, а также от чужого запаха он обезумел.

— Ради Бога, беги! — закричала Дженни, толкая Нельсона из-за ограды, поскольку тот продолжал оцепенело стоять на месте, не понимая, какая смертельная опасность ему грозит.

Нельсон упал на бок — на мгновение раньше, чем кованые подковы в очередной раз просвистели в воздухе. Огромный жеребец увидел в открытые ворота конюшни дневной свет, раздул ноздри, оскалил зубы и ринулся туда, готовый снести все, что встретится на его пути. Кобыла в уличном загоне испуганно заржала, почуяв беспокойство и запах жеребца. Этот призыв только добавил ему безумной энергии.

Генри понял, что Дженни попала в сложную ситуацию. Жеребец рвался к выходу, она была у него на пути.

Если он промчится вперед, Дженни ничто не угрожает.

Единственное, что в данный момент требовалось, — не мешать коню. Потом они его поймают. Главное — чтобы он никому не причинил вреда.

Но в эту минуту один из рабочих ранчо, не имея ни малейшего представления о происходящем внутри, подогнал к выходу из конюшни грузовик, собираясь выгрузить привезенный корм. Он поставил машину задом и тем самым заблокировал животному единственный путь к свободе.

Чейни увидел грузовик одновременно с Генри. Конь тревожно заржал и присел на задние ноги, испугавшись криков и непонятных действий Нельсона, который в этот момент полз на четвереньках по проходу, пытаясь найти безопасный угол. Генри охватил страх. Конь оказался в западне…

— Черт побери, — пробормотал старый ковбой. — Он может ее затоптать!

Заорав во всю мощь, он швырнул подвернувшуюся корзину в жеребца, надеясь отвлечь его внимание от Дженни, оказавшейся на пути. Но это было бесполезно.

Конь налетел на нее. Поднялась пыль, послышались крики и топот бегущих ног. Дженни свернулась в клубок, стараясь стать как можно незаметнее и безуспешно пытаясь увернуться от копыт испуганного животного.

Ченс возник из ниоткуда.

Генри не заметил его появления, он только увидел, куда тот кинулся, и понял, что это самоубийство.

Ченса заставили прибежать крики Генри и вопль Дженни. Заметив девушку под копытами коня, он пришел в ужас. Понял, что не сможет сдержать Чейни, чтобы позволить Дженни отползти в безопасное место. Но должен защитить ее от копыт. Нырнув головой вперед, он накрыл ее своим телом.

Если повезет, они останутся живы. Но вне всякого сомнения, серьезных, а может, и смертельных травм не избежать. Однако Ченс действовал не раздумывая. Если она погибнет, и ему не жить.

— Не мешай! — крикнул он и тут же с облегчением почувствовал, как Дженни послушно расслабилась. Изо всех сил обхватив ее руками, он пытался сдвинуться в сторону, одновременно стараясь предугадать, куда в следующий раз опустятся смертоносные копыта. Но это ему не удавалось.