- Они моего друга несколько обескуражили. Он сказал, что единственная вещь, доступная его пониманию, это написанный маслом мужской портрет.
      - А, этот! Просто эксперимент, прихоть. Мои лучшие работы - пейзажи Уилтширских холмов, сделанные год-другой назад. Я писала с натуры, без предварительных набросков.
      И девушка описала несколько полотен.
      - Звучит прекрасно, - заявил Уимзи. - Великолепно! Хотел бы я уметь что-нибудь в этом роде. А так приходится искать убежища в книгах. Для меня это действительно попытка к бегству. А для вас?
      - Что вы имеете в виду?
      - Думаю, для большинства людей это так. Слуги и фабричные рабочие читают про прекрасных девушек и про их смуглых красавцев-возлюбленных на фоне роскошных, раззолоченных декораций, в блеске драгоценностей. Неудовлетворенные старые девы читают Этель М. Делл. Скучные конторские служащие читают детективы. Они бы не стали, войди в их жизнь реальное убийство и полиция.
      - Не знаю, - ответила она. - Когда Криппен и Ле Нев оказались на борту парохода, они читали Эдгара Уоллеса. - Голос девушки утратил равнодушную монотонность; теперь она казалась почти заинтересованной.
      - Да, Ле Нев читала, - подтвердил Уимзи, - но я никогда не поверю, что она знала об убийстве. Я думаю, она изо всех сил стремилась закрыть глаза на правду, читала ужасы, пытаясь убедить себя, что ничего подобного с ней произойти не может. Сдается мне, такое вполне возможно, нет?
      - Не знаю, - ответила Энн Дорланд. - Конечно, детективы могут занять мозги. Почти как шахматы. Вы играете в шахматы?
      - Очень плохо. Игра мне нравится, но я начинаю думать об истории фигур или красоте ходов, и в результате проигрываю. Я не шахматист, нет.
      - Я тоже. Но мне бы хотелось научиться.
      - Да, это помогает не думать о болезненном и мучительном. Шашки, домино или пасьянс в этом смысле даже лучше. Никакой связи с миром. Помнится, - добавил Уимзи, - как-то раз со мной случилась крупная неприятность, и я весь день раскладывал пасьянс. Я был тогда в частной лечебнице, после контузии. Я выбрал простейший пасьянс, "Демон", глупейшая игра без тени мысли. Я все раскладывал и раскладывал его, сотни раз за вечер, просто чтобы перестать думать.
      - Значит, вы тоже...
      Уимзи ждал, но девушка так и не закончила фразы.
      - Конечно, это своего рода наркотик. Мысль избитая, но, тем не менее, верная.
      - Да, верная.
      - И детективы я тоже читал. Когда не мог вынести ничего другого. Во всех остальных книгах речь шла про войну, или про любовь, или еще про какую-нибудь чертовщину, о которой мне не хотелось думать.
      Анна беспокойно задвигалась.
      - Вы ведь тоже прошли через это, правда? - мягко спросил Уимзи.
      - Я? Ну, знаете...это, конечно, неприятно...полиция...и все прочее.
      - Но вы ведь не из-за полиции нервничаете, правда?
      Причины для волнения, у нее, конечно, имелись, если, конечно, Анна не пребывала в неведении; но его светлость похоронил это знание в глубинах души, стараясь ничем себя не выдать.
      - Все ужасно, не правда ли? Что-то вас гнетет...хорошо, не говорите, если вам не хочется, но... это мужчина?
      - Во всем обычно замешан мужчина, так? - Она отвела глаза и ответила с некоторым смущением, но и с вызовом.
      - Почти всегда, - ответил Уимзи. - К счастью, это проходит.
      - Смотря что.
      - Все всегда проходит, - уверенно произнес Уимзи. - Особенно если пожаловаться кому-нибудь.
      - Не обо всем можно говорить.
      - Не могу представить себе ничего такого, о чем говорить нельзя.
      - Бывают же просто грязные вещи.
      - Да, и предостаточно. Например, рождение, или смерть, или пищеварение, если уж на то пошло. Когда я представляю, что происходит в моих внутренностях с прекрасным supreme de sole23, с икрой, гренками, аппетитными ломтиками картофеля и прочей подобной мелочью, я прямо готов расплакаться. А что тут поделаешь?
      Энн Дорланд внезапно рассмеялась.
      - Так совсем хорошо, - улыбнулся Уимзи. - Послушайте, вы все время думаете об одном и том же, и вся история представляется вам в преувеличенном виде. Давайте будем практичны и до отвращения шаблонны. Вы ждете ребенка?
      - Ох, нет!
      - Ну, это уже неплохо, потому что дети, конечно, по-своему замечательны, но отнимают уйму времени и крайне дорого обходятся. Вас шантажируют?
      - Бог мой, нет!
      - Хорошо. Потому что шантаж отнимает еще больше времени и обходится еще дороже, чем дети. Так это какое-нибудь модное по нынешним дням развлечение типа фрейдизма или садизма?
      - А ежели так, вы бы, небось, и ухом не повели.
      - А с какой бы стати? Просто я не могу придумать ничего хуже; ну, разве то, что Роз Макалэй зовет "неописуемыми оргиями". И, конечно, болезни. Это ведь не проказа или что-то в этом духе?
      - Ну и ход мысли! - расхохоталась девушка. - Нет, не проказа.
      - Ну, так что же тогда мучит вас?
      Анна Дорланд неуверенно улыбнулась.
      - Ничего, правда.
      "Только бы, во имя Неба, Марджори Фелпс не вернулась, - подумал Уимзи. - Я же вот-вот до всего докопаюсь".
      - Вас явно что-то расстроило, - продолжал он вслух. - Вы не похожи на женщину, которая стала бы так переживать из-за пустяков.
      - Вы так думаете?- Анна встала и повернулась к нему. - Он сказал... он сказал... я все выдумываю... он сказал... он сказал, что я помешана на сексе. Думаю, вы назовете это фрейдизмом, - резко добавила она, заливаясь неприглядным румянцем.
      - И это все? - спросил Уимзи. - Я знаю кучу людей, которые сочли бы это комплиментом. Но вы, видимо, не из таких. И что же у вас за мания, по его мнению?
      - Он считает, я из тех плаксивых дур, что толкутся у церковных дверей, подстерегая викария, - яростно выкрикнула она. - Это ложь. Ведь он... он делал вид, что я ему нужна, и все такое. Подонок!.. Я не могу повторить вам всего того, что он мне наговорил. Какая же я была дура!
      Анна с рыданиями опустилась на кушетку: по лицу ее потоком струились огромные, некрасивые слезы. Девушка уткнулась в подушку; Уимзи присел рядом с ней.
      - Бедное дитя, - вздохнул он. Вот, значит, на что таинственно намекала Марджори, вот над чем ядовито насмехалась Наоми Рашворт. Девушка мечтала о романе, это очевидно; возможно, даже нарисовала его в воображении. А тут еще - история с Эмброзом Ледбери. Пропасть между нормой и отклонением глубока, но так узка, что намеренно исказить ситуацию совсем несложно...
      - Послушайте, - лорд Питер обнял девушку за плечи, стараясь утешить. Этот парень...это, случайно, не Пенберти?
      - Откуда вы знаете?
      - Ах, да портрет и много чего другого! Все те вещи, что вам когда-то нравились, а потом вы захотели запрятать их подальше и забыть. Он мерзавец уже потому, что мог сказать такое, даже если бы это было правдой. Но это ложь. Я полагаю, вы познакомились с ним у Рашвортов - но когда?
      - Около двух лет назад.
      - Вы были влюблены в него тогда?
      - Нет, я... ну, была влюблена в другого человека. Только и это тоже оказалось ошибкой. Знаете, он был из тех людей...
      - Они просто не могут иначе, - утешающе произнес Уимзи. - И когда же произошла смена кавалеров?
      - Тот человек уехал. А потом доктор Пенберти... ох! Я даже не знаю! Он раз-другой проводил меня домой, потом пригласил поужинать в Сохо...
      - Вы тогда говорили кому-нибудь о нелепом завещании леди Дормер?
      - Нет, конечно. Да и как я могла? Я узнала о нем только после тетиной смерти.
      Удивление девушки выглядело неподдельным.
      - А что вы предполагали? Вы надеялись, что она оставит деньги вам?
      - Я знала, что какие-то оставит. Тетушка говорила, что хочет, чтобы я была обеспечена.
      - Ну конечно, еще ведь были внуки.
      - Да, я думала, что большую часть состояния она оставит им. Надо ей было так и сделать, бедняжке. Тогда не поднялась бы эта отвратительная шумиха.
      - Люди, составляя завещания, зачастую бывают непредусмотрительны. Так что вы тогда были эдакой темной лошадкой? М-да. И бесценный Пенберти сделал вам предложение?
      - Мне казалось, что да. Но он утверждает, что нет. Мы говорили о создании его новой клиники; предполагалось, что я стану помогать ему.
      - И поэтому вы променяли живопись на книги по медицине и курсы первой помощи. Ваша тетя знала о помолвке?
      - Он не хотел ей говорить. Мы собирались хранить это в тайне до тех пор, пока его дела не наладятся. Он боялся. что его примут за охотника за приданым.
      - Посмею заметить, именно им он и являлся.
      - Он делал вид, что любит меня, - жалобно проговорила Анна.
      - Само собой, детка, ваш случай не уникален. Вы не говорили ни с кем из друзей?
      - Нет. - Уимзи подумал, что эпизод с Ледбери оставил, должно быть, неизгладимый шрам. Кроме того, разве женщины рассказывают такое подругам? Его светлость весьма в этом сомневался.
      - Я так понимаю, вы все еще были помолвлены, когда умерла леди Дормер?
      - Насколько нас вообще можно было считать помолвленными. Разумеется, он рассказал мне, что с телом что-то не так. Он объяснил, что вы и Фентиманы пытаетесь обманом лишить меня денег. Сама-то я не возражала бы; с этакими деньгами я бы просто не знала, что делать. Но вы понимаете, речь шла о клинике...
      - Да, на полмиллиона можно основать вполне приличную больницу. Так вот почему вы выставили меня из дома!
      Его светлость усмехнулся - и ненадолго призадумался.
      - Послушайте! - сказал он наконец.- Конечно, я вас сейчас шокирую, но рано или поздно этого все равно не миновать. Вам никогда не приходило в голову, что генерала Фентимана убил Пенберти?
      - Я... думала об этом, - медленно произнесла девушка. - Я просто не представляла, кто еще мог бы... Но вы же знаете, что подозревают меня?
      - Ну конечно, cui bono24 и тому подобное; как же вами пренебречь? Все мало-мальски подходящие кандидатуры оказываются на подозрении, сами знаете.
      - Я никого не виню. Но я не делала этого, понимаете?
      - Конечно не делали. Это сделал Пенберти. Я это так себе представляю. Пенберти хочет денег, он устал от бедности, и он знает, что вы унаследуете какую-то часть состояния леди Дормер. Возможно, он прослышал где-то про семейную ссору с генералом и решил, что вам достанется весь куш. Поэтому-то и завязал отношения с вами. Но Пенберти осторожен. Он просит вас хранить ваши отношения в тайне - просто на всякий случай. Чего доброго, завещание окажется составлено так, что вы не сможете передать деньги ему, или потеряете все в случае замужества, или просто получите только скромное содержание. Тогда он собирался поискать кого-нибудь побогаче.
      - Мы обсуждали эти возможности, когда говорили о клинике.
      - Так. Затем леди Дормер заболевает. Генерал приходит и узнает о наследстве, которое, по всей видимости, достается ему. Затем он, едва на ногах держась, ковыляет к Пенберти и выкладывает ему все как на духу. Представьте, как он говорит что-то вроде: "Вы уж меня подлатайте, чтобы я успел получить денежки!" Что за неприятный сюрприз для Пенберти!
      - Так оно и вышло. Знаете, он даже не слышал про мои двенадцать тысяч.
      - Да что вы?
      - Да. Видимо, генерал сказал: "Деньги отойдут ко мне, если только я переживу бедняжку Фелисити. Если же нет - все унаследует воспитанница, а мои мальчики получат только по семь тысяч каждый". Вот почему...
      - Подождите-ка минутку. А когда Пенберти сообщил вам об этом?
      - Позже, когда велел полюбовно договориться с Фентиманами.
      - Это все объясняет. А то я все удивлялся, с чего это вы так внезапно смягчились. Я было подумал, вы... Ладно, неважно. Итак, Пенберти это слышит, и в голову ему приходит блестящая идея убрать генерала с дороги. Он дает ему какую-то таблетку с замедленным действием...
      - Скорее всего, порошок в очень плотной капсуле, которая долго растворяется в желудке.
      - Хорошая мысль. Действительно, похоже на то. А потом генерал не идет домой, как можно было ожидать, а отправляется в клуб, и там уже умирает. Затем Роберт...
      Лорд Питер в подробностях объяснил, что же содеял Роберт, а затем продолжил:
      - Ну и Пенберти, что называется, влип. Если бы он привлек внимание к необычному виду трупа, он не смог бы выписать свидетельство. Тогда состоялось бы вскрытие, и экспертиза, и дигиталин бы обнаружили. Если бы он промолчал, деньги того и гляди ускользнули бы и все труды его пошли бы прахом. Кошмарная ситуация, не так ли? В конце концов, Пенберти сделал что мог: проставил время смерти как можно более раннее, после чему ему оставалось только надеяться на лучшее.
      - Он говорил мне, что противная сторона может попытаться доказать, что смерть наступила позже, нежели в действительности. Я думала, это вы стремитесь замять дело. Я так разозлилась, что попросила мистера Притчарда провести полное расследование и ни в коем случае не соглашаться на компромисс.
      - Благодарение Богу, что вы это сделали!
      - Почему?
      - Сейчас объясню. Но Пенберти... Не могу понять, почему он не убедил вас пойти на компромисс. Это же гарантировало ему полную безопасность!
      - Так он и убеждал! С этого началась наша первая ссора. Когда он услышал о моем "упрямстве", он обозвал меня дурой за то, что я не соглашаюсь. Я не понимала его: ведь Пенберти сам говорил, что с телом что-то неладно. Мы страшно поскандалили, и тут я впервые упомянула о двенадцати тысячах, которые в любом случае достанутся мне.
      - Что он сказал?
      - Сказал : "Я не знал этого". А потом извинился и объяснил, что законы настолько неопределенны, что лучше и впрямь миром поделить деньги. Тогда я позвонила мистеру Причарду и велела не поднимать шума. И мы опять помирились.
      - А на следующий день Пенберти... э-э... наговорил вам гадостей?
      - Да.
      - Ну, правильно. Могу сказать вам лишь одно: Пенберти не повео бы себя жестоко, если бы не страшился за свою жизнь. А знаете, что произошло между этими событиями?
      Анна покачала головой.
      - Я позвонил ему и сообщил, что намечается вскрытие.
      - О-о!
      - Да-да, послушайте... и больше себя не мучьте. Пенберти понимал, что яд будет обнаружен и что, если узнают о вашей помолвке, он немедленно окажется под подозрением. Поэтому он поторопился порвать с вами, главным образом из чувства самосохранения.
      - Но зачем такая бесчеловечность?
      - Дорогая моя, Пенберти отлично понимал, что такая девушка, как вы, никогда никому не расскажет об упреках такого рода. Он обезопасил себя от каких-либо публичных посягательств с вашей стороны. И вдобавок, немедленно огласил помолвку с Рашворт.
      - А мои страдания его не занимали.
      - Пенберти загнан в угол, - извиняющимся тоном пояснил Уимзи. - Вот и пошел на эту дьявольскую хитрость, иначе и не назовешь. Полагаю, сейчас он чувствует себя прескверно.
      Энн Дорланд сжала кулачки.
      - Мне было так стыдно...
      - Ну, теперь-то нет?
      - Теперь нет, но... - И тут в голову ей пришла новая мысль.- Лорд Питер, я не смогу доказать ни слова из того, что рассказала вам. Все подумают, что мы с ним в сговоре. А наша ссора и его помолвка с Наоми просто для отвода глаз.
      - А вы умница! - восхитился Уимзи. - Теперь понимаете, почему я возблагодарил Господа за то, что поначалу вы настаивали на расследовании? Притчард сумеет доказать, что вы никоим образом не являлись соучастницей убийцы.
      - Ну, конечно же! О, я так рада! Я так рада! - Анна вцепилась в руку Уимзи - и от избытка чувств разрыдалась. - Я еще в самом начале написала ему письмо... мне, видите ли, доводилось читать про один случай, когда точное время смерти было установлено по содержимому желудка... так что я спрашивала, нельзя ли провести эксгумацию.
      - Правда? Это же великолепно! Есть у вас голова на плечах, что и говорить!.. Правда, сейчас она скорее на моем плече, чем на ваших... Да ладно, выплачьтесь как следует. Я сам вот-вот разревусь. Все это меня изрядно тревожило. Но теперь все в порядке, правда ведь?
      - Я такая дура... и я благодарю судьбу за то, что вы пришли.
      - Я сам рад. Вот, возьмите платок. Бедный старикан! Эге, а вот и Марджори! - Его светлость выпустил девушку и вышел навстречу хозяйке.
      - Лорд Питер! Бог ты мой!
      - Спасибо вам, Марджори, - торжественно проговорил Уимзи.
      - Нет, послушайте! Вы видели Анну? Я увезла ее к себе. Она какая-то чудная, а тут еще полицейский на улице. Что бы она ни сделала, я не могла оставить ее одну в том кошмарном доме. Ведь вы же пришли не... не...
      - Марджори! - заявил Уимзи. - Больше никогда не говорите мне про женскую интуицию. Все это время вы думали, что девушку мучают угрызения совести. Так вот, ничего подобного. Все дело в мужчине, дорогая моя, в МУЖЧИНЕ!
      - Откуда вы знаете?
      - Мой наметанный взгляд подсказал мне с первой же минуты. Но теперь все в порядке. Прочь, печаль и вздохи! Я еду ужинать с твоей молодой приятельницей.
      - Но почему же она сама не сказала мне, в чем дело?
      - Потому что, - томно протянул Уимзи, - о таких вещах подругам не рассказывают.
      Глава XXI.
      Лорд Питер ведет игру.
      - Это что-то новенькое, - воскликнул лорд Питер, глядя в заднее стекло машины на чужое такси, повисшее у них "на хвосте", - за мной установлена слежка! Но ничего, их это забавляет, а нам ничуть не вредит.
      Его светлость в который раз прокручивал в голове всевозможные пути и средства к тому, чтобы доказать невиновность Анны. К несчастью, все улики, касающиеся Анна Дорланд, свидетельствовали против нее, исключая разве что письмо к Притчарду. Чертов Пенберти! Лучшее, на что приходится уповать, так это вердикт "Не доказано". Даже если Анну Дорланд оправдают, даже если не обвинят в убийстве, она все равно навсегда останется на подозрении. Такой вопрос не решается благодаря неожиданной вспышке дедуктивной логики или обнаружению кровавого отпечатка пальцев. Предстоят долгие юридические дебаты; двенадцать законопослушных граждан рассмотрят ситуацию со всех сторон, включая эмоциональную составляющую. Допустим, связь будет доказана: эти двое встречались и ужинали вместе. Возможно, даже удастся установить наличие ссоры, но что дальше? Поверят ли присяжные в причину ссоры? Решат ли они, что это - лишь уловка для отвода глаз, или, возможно, что двое бессовестных мошенников поцапались между собою? Что подумают присяжные об этой некрасивой, угрюмой и молчаливой девочке, у которой никогда не было настоящих друзей, и чья несмелая, неловкая попытка найти любовь оказалась такой неудачной, такой трагической?
      И еще этот Пенберти... но его понять проще. Пенберти, уставший от нищеты циник, познакомился с девушкой, которая в один прекрасный день могла унаследовать изрядное состояние. От зоркого взгляда врача не укрылось обуревающая Анну жажда страсти: Пенберти понял, что с этакой легкой добычей справится играючи. Он ею занялся, - сама девушка его, конечно, только утомляла, - хранил все в тайне, выжидая, куда подует ветер. А потом старик, история с завещанием, удобный случай. И несвоевременное вмешательство Роберта... Увидят ли все это присяжные именно под таким углом?
      Уимзи высунулся из окна такси и велел водителю ехать в "Савой". По прибытии он поручил девушку заботам гардеробщика, а сам отправился наверх переодеться. Обернувшись, он не без удовольствия отметил, что приставленный к нему сыщик ожесточенно спорит со швейцаром на входе.
      Бантер, заранее вызванный по телефону, дожидался хозяина с парадным костюмом наготове. Переодевшись, Уимзи снова спустился в холл. Сыщик тихонько пристроился в уголке. Уимзи ухмыльнулся и предложил ему выпить.
      - Не обессудьте, милорд: работа такая, - вздохнул детектив.
      - Ну, разумеется. Вас сменит тип в крахмальной рубашке, я полагаю?
      - Именно так, милорд.
      - Ну, удачи ему. Счастливо оставаться.
      Лорд Питер вернулся к своей даме, и вместе они прошествовали в ресторан. Зеленый цвет ей абсолютно не шел; красавицей Анну не назвал бы никто. Но характер в ней чувствовался, и его светлость нимало не стыдился своей спутницы. Он вручил девушке меню.
      - Что вы желаете? Омар с шампанским?
      Анна весело рассмеялась.
      - Марджори говорит, вы настоящий гурман. Никогда бы не подумала, что гурманы заказывают омаров с шампанским. Я-то омаров не особо люблю. Держу пари, здесь есть какое-нибудь фирменное блюдо, верно? Давайте его и закажем.
      - Очень правильный подход, - похвалил Уимзи. - Я составлю для вас удивительный ужин.
      Его светлость подозвал метрдотеля и подступился к вопросу по-научному.
      - "Hu(tres Musgrave"25, - я, безусловно, принципиальный противник кулинарной обработки устриц, но это блюдо просто превосходно, так почему бы и не отступить разок от правил в его пользу? Зажаренные в своих раковинах с тоненькими ломтиками грудинки, стоит попробовать, не так ли мисс Дорланд? Суп, разумеется, "Tortue Vraie"26, и ничто другое. Так, теперь рыба... о! только "Filet de Sole"27, совсем чуточку, - что-то вроде дефиса между прологом и основной темой.
      - Звучит заманчиво. А какова же основная тема?
      - Думаю, "Faisan R(ti"28 с "Pommes Byron"29. А для улучшения пищеварения - салат. Да чтобы на зубах хрустел, официант, слышите? И под занавес - "Souffl( Glace"30. И будьте добры карту вин.
      Они разговорились. Теперь, когда ей не нужно было защищаться, девушка оказалась вполне приятной собеседницей. Возможно, суждения ее отличались некоторой прямолинейной напористостью, но чуть-чуть мягкости дело вполне бы поправило.
      - Что вы думаете о "Романэ Конти"? - вдруг осведомился его светлость.
      - Я плохо разбираюсь в винах. Сорт неплохой. Не такой сладкий, как сотерн. Чуть резковат на вкус. Резковат - зато не водянистый; ничего общего с этим кошмарным кьянти, которое рекой льется на вечеринках в Челси.
      - Вы правы. "Романэ Конти" еще недостаточно выдержано, но крепости довольно; лет через десять отменное вино получится. Вот перед вами бутылка 1915 года. А теперь смотрите. Официант, унесите это и принесите бутылочку 1908 года.
      Лорд Питер склонился к собеседнице.
      - Мисс Дорланд, могу я повести себя дерзко?
      - Как? Зачем?
      - Не художник, не богемная натура, не специалист-профессионал, но человек светский...
      - Вы изъясняетесь загадками.
      - Я говорю про вас. Именно такому типу мужчины вы очень понравитесь. Посмотрите: вино, которое я отослал, не годится ни для любителей омаров с шампанским, ни для молодежи: уж больно терпкое и емкое. Зато сколько в нем силы, сколько внутренней цельности! Вот и вы такая же. Чтобы оценить это вино, нужен тонкий вкус знатока. Но в один прекрасный день и вас, и его оценят по достоинству. Вы меня понимаете?
      - Вы действительно так думаете?
      - Да, но мужчина вашей мечты окажется совсем не таким, как вы себе представляете. Вы ведь всегда считали, что ваш избранник станет над вами властвовать, верно?
      - Ну...
      - Но вы поймете, что лидер - именно вы. А ваш избранник будет этим очень гордиться. Вы встретите надежного, великодушного мужчину, и все закончится просто замечательно.
      - Я и не знала, что вы пророк.
      - Теперь знаете.
      Уимзи взял у официанта бутылку 1908 года и бросил взгляд на дверь. Мужчина в накрахмаленной рубашке в сопровождении менеджера направлялся в их сторону.
      - Я пророк, - подтвердил Уимзи. - Послушайте, сейчас произойдет кое-что неприятное, вот в эту самую минуту. Но не беспокойтесь. Пейте свое вино и доверьтесь мне.
      Менеджер подвел гостя к их столику. Разумеется, это был Паркер.
      - А!- радостно воскликнул Уимзи - Прости, что начали без тебя, старина. Присаживайся. Ты ведь уже знаком с мисс Дорланд?
      Паркер поклонился и сел.
      - Вы пришли, чтобы арестовать меня?- спросила Анна.
      - Просто, чтобы пригласить вас проследовать со мной в Скотленд-Ярд,поправил Паркер, вежливо улыбаясь и расправляя салфетку.
      Побледнев, Анна взглянула на Уимзи и поднесла бокал к губам.
      - Чудесно, - отозвался Уимзи , - у мисс Дорланд есть что порассказать тебе. После ужина мы с удовольствием отправимся к тебе. Что будешь кушать?
      Не отличающийся воображением Паркер потребовал бифштекс.
      - А не встретим ли мы в Скотленд-Ярде каких-нибудь общих друзей? допытывался Уимзи.
      - Возможно,- кивнул Паркер.
      - Эй, да развеселись ты! Ты своим мрачным видом мне весь аппетит отбил! Эгей! Я слушаю, официант, в чем дело?
      - Прошу прощения, милорд. Этот человек - детектив-инспектор Паркер?
      - Да, да, - подтвердил Паркер, - что случилось?
      - Вас к телефону, сэр.
      Паркер удалился.
      - Все в порядке,- обратился Уимзи к девушке,- я вижу, что вы - человек честный, и, черт меня возьми, я вытащу вас из этой грязной истории!
      - Но что же мне делать?
      - Скажите правду.
      - Но все это звучит так глупо!
      - В полиции слышали истории куда глупее.
      - Но...Я не хочу... Не хочу быть той, кто...
      - Вы все еще без ума от него?
      - Нет! Но лучше бы кто-нибудь другой, а не я...
      - Я буду с вами откровенен. Думаю, что подозревают вас обоих, и неизвестно, кого выберут.
      - В таком случае,- девушка стиснула зубы,- пусть получит по заслугам.
      - Слава Богу! Я уж подумал, что вы собираетесь начать занудствовать на предмет чести и самопожертвования. Ну знаете, как те персонажи, чьи наилучшие побуждения не так понимают в первой главе, в результате в их жалкие дрязги впутываются десятки людей, и все это тянется до тех пор, пока семейные адвокаты не уладят проблемы за две страницы до конца.
      Вскорости возвратился Паркер.
      - Секундочку! - извинился он, и зашептал что-то на ухо лорду Питеру.
      - Что-что?
      - Послушай, это щекотливый вопрос. Джордж Фентиман...
      - Ну?
      - Его нашли в Клеркенвилле.
      - В Клеркенвилле?
      - Да; надо думать, вернулся омнибусом или еще как-нибудь. Он сейчас в полицейском участке. Собственно говоря, пришел с повинной.
      - О Боже!
      - Кается в убийстве деда.
      - Ни черта подобного он не совершал!
      - Досада какая! Безусловно, придется разбираться. Думаю, что допрос мисс Дорланд и Пенберти придется отложить. А кстати, что ты тут делаешь с этой девушкой?
      - Позже объясню. Послушайте, я отвезу мисс Дорланд обратно к Марджори Фелпс, а затем присоединюсь к тебе. Девушка не сбежит, я тебе ручаюсь. К тому же твой человек глаз с нее не спускает.
      - Да, я бы и впрямь хотел, чтобы ты съездил со мной: уж больно чудной этот Фентиман. Мы послали за его женой.
      - Точно. Ты беги, а я догоню... ну, скажем, минут через сорок пять. Какой там адрес? Ах, да, верно. Сочувствую, что без обеда остался.
      - Ничего не попишешь,- проворчал Паркер и откланялся.
      ***
      Джордж Фентиман встретил их с усталой улыбкой на бледном лице.
      - Тише!- прошептал он.- Я им уже все рассказал. Он спит, не будите его.
      - Кто спит, милый?- спросила Шейла.
      - Я не должен называть имени,- заговорщицки подмигнул Джордж.- Он услышит - даже во сне, даже если вы шепнете на ухо. Но он устал, он задремал. Вот я и прибежал сюда, и выложил все как есть, пока он дрыхнет.
      Старший полицейский офицер за спиною у Шейлы многозначительно постучал себя по лбу.
      - Он сделал заявление?
      - Да, и настоял на том, чтобы написать его самостоятельно. Вот оно. Но, разумеется... - Офицер пожал плечами.
      - Все в порядке,- сказал Джордж,- я и сам уже засыпаю. Шутка ли: днем и ночью глаз с него не спускал. Пора на боковую. Шейла, пошли спать.
      - Да, милый.
      - Похоже, до утра его придется оставить здесь,- пробормотал себе под нос Паркер.- Доктор его осматривал?
      - За врачом уже послали, сэр.
      - Миссис Фентиман, я думаю, вам лучше отвести мужа в комнату, которую укажет офицер. А мы пришлем к вам доктора, как только он прибудет. Наверное, разумно было бы вызвать заодно и его лечащего врача. За кем прикажете послать?
      - Сдается мне, Джорджа время от времени пользовал доктор Пенберти,вдруг вмешался Уимзи.- Почему бы не послать за ним?
      Паркер кивнул.
      - Неплохая мысль,- согласился он, направляясь к телефону. Миссис Фентиман обняла мужа за плечи. Джордж улыбнулся.
      - Устал,- проговорил он,- жутко устал. Пора спать, старушка.
      Констебль придержал им дверь. Супруги вышли вместе. Джордж тяжело опирался на руку жены, с трудом волоча ноги.
      - Давайте-ка взглянем на заявление,- предложил Паркер.
      Помянутый документ написан был крайне неразборчивым почерком и пестрил помарками и исправлениями; автор то и дело пропускал слова, либо повторял одно и то же по несколько раз.
      "Я пишу быстро, пока он спит; а то он, чего доброго, проснется и хвать за руку! Вы, пожалуй, скажете, что я действовал по наущению, но никто не в состоянии понять: он - это я, а я - это он. Я убил моего деда при помощи дигиталина. Я этого не помнил, пока не увидел надпись на пузырьке, но с тех пор меня все ищут, ищут, вот я и понял, что это его рук дело. Вот почему они за мной по пятам ходят, да только он умный, они их сбивает со следа. Если не спит. Мы танцевали всю ночь, вот он и выдохся. Он велел мне разбить бутылку, чтобы вы не докопались, но они-то знают, что я видел деда последним. Он хитрющий, но если вы подберетесь к нему по-быстрому, пока он дрыхнет, вам удастся заковать его в цепи и сбросить в преисподнюю, и тогда я усну спокойно.
      Джордж Фентиман".
      - Выжил из ума, бедняга. Не стоит воспринимать эту писанину всерьез, подвел итог Паркер. - Господин офицер, что он вам наговорил?
      - Он просто вошел сюда и сказал: "Я - Джордж Фентиман, явился поведать о том, как я убил своего деда". Я, естественно, допросил его; поначалу он молол всякий вздор, а потом попросил бумагу и ручку, чтобы сделать заявление. Я подумал, что его следует задержать, и позвонил в Скотленд-Ярд, сэр.
      - Правильно, - похвалил Паркер.
      Открылась дверь: это вернулась Шейла.
      - Джордж уснул,- сообщила она.- Ох, опять все с начала началось! Понимаете, он думает, что он дьявол. Такое случалось уже дважды, - спокойно добавила она.- Побуду-ка я с ним, пока не прибудут доктора.
      Первым приехал полицейский врач и сразу вошел к больному. Спустя минут пятнадцать появился Пенберти. Он заметно нервничал и поздоровался с Уимзи коротко и сухо, а затем последовал во внутреннюю комнату. Остальные бесцельно слонялись по участку, пока, наконец, не подоспел Роберт Фентиман. Срочное сообщение отыскало его в гостях у друзей.