База Берсеркера (Берсеркер - 7)

      "Ты был не особенно приветлив в городе", - заметила Морган.
      "Не чувствовал искренности. Надеюсь, что сейчас встречусь с друзьями", слова прозвучали слишком дежурно, с чувством мнимого пафоса, словно на молодого человека, с которым Морган познакомилась в Вулвертоне, надели другую личину.
      "Знаешь, кроме того, что ты, несомненно, знающий свое дело классный истребитель, ты еще очень привлекательный молодой человек..."
      Холт не ответил. Морган показалось, что она увидела, как вспыхнули мочки его ушей. Она стала искать и другие признаки, задумавшись при этом о своих собственных ушах - не выдают ли они ее.
      Наконец, как и предсказывал Холт, они нашли лагерь - или что-то похожее. Морган медленно покружила над ним, чтобы Рины были хорошо предупреждены. "Это шкуры?" - спросила она. - "Они живут в шатрах из шкур?"
      "Смотри выше", - ответил Холт. - "Там входы в вырытые в земле норы. Несмотря на то, что большую часть года они кочуют, в середине зимы Рины открывают земляные тоннели. Это возврат к прежней жизни. Они роют коридоры когтями. Ты увидишь".
      И она действительно увидела. Морган посадила ветроплан и остановила пропеллер. Рев, издаваемый мотором, пошел на убыль и прекратился совсем. Холт с щелчком открыл входной люк, и они услышали завывание ветра. Тепло вырвалось из кабины, и внутрь проник колкий снег и пробирающий до костей холод.
      Морган выглянула наружу и слегка отпрянула. Пока она закрывала ветроплан, Рины молчаливым кругом обступили машину. Хотя в такой буре она могла их и не услышать.
      Она никогда не видела Ринов живьем. В фильмах их всегда изображали предвзято. Морган рассматривала их исподволь, прищурившись от слепящего глаза снега. Рины оказались довольно неуклюжими, и было похоже, что передвигаться быстро они не могут. Но женщина знала, что чувственное восприятие обманчиво. Она также знала, что Рины прекрасно передвигались на четырех ногах и могли ходить прямо. Те, что обступили ее, стояли на двух лапах и ростом были ей по плечо. Их мех коричневого цвета отливал богатой гаммой оттенков, начиная от темно-шоколадного и кончая золотисто-каштановым.
      Внезапно на сером небе блеснули лучи солнца, и Морган увидела, как в их свете заблестели когти Ринов. Они были длинными и загнутыми, как турецкие ятаганы, и казались такими же крепкими, как сталь. В воздухе, если не считать завывания ветра, повисла тишина.
      "Теперь все зависит от тебя, не так ли?" - наконец сказала она Холту
      Он издал звук, похожий на вздох, вышел из люка, опустился на одну ступеньку и спрыгнул на снег. Сквозь прямоугольник входа она видела, как он подошел к Ринам. Ветер ерошил их каштановую шерсть. Черные, как обсидиан, глаза следили за пришельцами.
      "Куаг хрит'х, Пере-Сник тчо?" - баритон Холта, казалось снизился на целую октаву.
      Сначала Рины как будто проигнорировали его слова, молча продолжая смотреть на него, и не шевелились. Они ответили, когда Холт сделал шаг вперед и показал свои поднятые ладони. Мужчина что-то коротко проговорил, но что, Морган не слышала. Рины ответили. Потом человек и Рины крепко обнялись.
      Морган внезапно вспомнила, как она, будучи ребенком, стискивала в объятиях свои огромные, набитые соломой неуклюжие игрушки, смахнула непрошеную слезу и, задыхаясь, проговорила: "Это к добру!"
      Теперь Рины обратили внимание и на нее. Морган пристально вглядывалась в немигающие светящиеся глаза на тупорылых мордах. Холт разговаривал с одним из них, артикулируя звуки в его манере. Потом он повернулся к Морган: "Имя этого Рина можно коротко передать как Mace-Грей (Серый Клубок). Он - подмастерье, художник, ученик Пере-Сника, шамана племени. Он просит передать тебе, что для него большая честь познакомиться с той, за кого поручился Он-сирота-и-беспо-мощный-кого-мы-обязаны-взять-но-почему-мы?"
      "Так это ты?" - Морган не могла сдержать улыбки. "Я бы хотела все это услышать на языке Ринов".
      "Ты уже услышала", - Холт был серьезным. - "Язык Ринов очень экономный".
      "Тчо Пере-Сник, тчо", - Рин по имени Масс-Грей повернулся и пошел в сторону убежища. Морган заметила, что при ходьбе круглые плечи Ринов выступают вперед. Холт последовал за ним. - "Идем со мной", - сказал он Морган, когда та заколебалась. - "Мы за этим сюда и прибыли".
      "Знаю, знаю", - проговорила она. - "И это была моя идея..."
      Остальные Рины, издавая ухающие и свистящие звуки, рассеялись среди шатров лагеря.
      Масс-Грей провел их через дверной проем, завешанный для сохранения тепла тяжелой шкурой. Внутри убежище было скудно освещено мерцанием нескольких зажженных свечей. Морган увидела тонкий столбик дыма, поднимающегося откуда-то из центра помещения, потом она поняла, что дым шел из круглого отверстия в центре земляного пола.
      "Мы идем туда", - обратился к ней Холт. - "Не беспокойся!"
      Масс-Грей растворился в дыму. Холт и Морган последовали за ним. Морган обнаружила, что туда ведут ступеньки. Она спускалась вниз, стараясь не закашляться от дыма. У подножия лестницы горел огонь, пламя которого было защищено от вентиляционной шахты каменной панелью.
      Это помещение тоже было освещено тусклым светом свечей. Оно было круглым и тесным. Здесь пахло свежей землей, дровяным дымом и мускусом, запах которого не был неприятен для Морган. Здесь их ждали пятеро Ринов. Морган поняла, что это старейшины. Их шерсть при свете свечей отливала серебром.
      "Они выражают нам свое почтение", - сказал Холт. - "Рины - ночные существа. Партия, встречавшая нас наверху, специально покинула теплые норы, чтобы поприветствовать нас". Рины расположились в тени пещеры на роскошных мехах, устилавших пол. Потом самый крупный из них, с серебряной шкурой, поднялся и заключил Холта в долгие объятия. Морган слышала, как мужчина просто произнес: "Пере-Сник'т".
      Потом он представил Морган, Женщина, сохранившая смутные воспоминания о том, что может означать для животных обнажение зубов, наклонила голову, но не улыбнулась.
      Потом они все удобно расселись на груде черно-белых шкур скелка. "Нужно набраться терпения", - сказал Холт Морган. - "Нам обоим. Это не займет много времени. У меня небольшой словарный запас, слишком мало синонимов. Постараюсь использовать все свои познания в языке, чтобы передать главное".
      "Я могу тебе помочь?"
      "Вероятно", - ответил Холт. - "Я попробую импровизировать, комбинируя известные мне слова и звуки".
      Пере-Сник что-то пророкотал.
      "Он говорит, что ты очень приятно для него пахнешь", перевел Холт.
      Морган спрятала улыбку.
      Масс-Грей, Пере-Сник и другие Рины очень внимательно слушали. Кроме языка Ринов Холт использовал язык жестов, поз и даже актерскую импровизацию, и так успешно, что Морган все понимала, когда речь шла и о прибытии буджама на орбиту Кирси, и о разрушении того мира, и об истребителях Алмиры. Она едва могла сдержать подступившие слезы, когда Холт своими длинными пальцами изображал гибель одного корабля за другим, при этом его выразительной мимики было достаточно, чтобы понять печальный конец его товарищей и друзей. Морган изо всех сил пыталась не дать воли чувствам. Потом у них будет достаточно времени для скорби, и оплакивать придется еще многих. Она подумала, останется ли кто в живых, чтобы совершить этот обряд.
      Наконец монолог Холта закончился, и началось серьезное обсуждение предмета. Морган обняла колени, чувствуя, что от нее уже ничего не зависело. Она сыграла свою роль. Если все произойдет, как намечено, она снова выйдет на сцену. А пока остается сидеть здесь на мягких шкурах и слушать.
      Разговор между Холтом и Ринами приобрел характер стаккато. Морган вспомнила о мяче, который ударами снова и снова посылают в сетку. Она ничего не понимала кроме того, что это были вопросы и ответы. Морган было ясно одно: среди среброшерстых Ринов шел спор не на жизнь, а на смерть. Издаваемое рычание наполняло пещеру звуками самого резкого тембра. Когти, длиною с ее ладонь, постукивали и поблескивали в догорающем свете свечей.
      Масс-Грей, похоже, взял на себя роль третейского судьи. Он поддерживал мнение старейших Ринов, но непременно вмешивался, когда остальные рычали на Холта.
      Несомненно, это плотоядные, думала Морган, рассматривая их все чаще обнажающиеся зубы. Они - хищники и должны ненавидеть нас за то, что мы с ними сделали. Всех, кроме Холта.
      Дискуссия достигла кульминации.
      Холт встал и сорвал свою ветровку. Рины умолкли. Он стащил через голову рубашку. Волосы на его груди были не столь впечатляющими; как шерсть Ринов. Холт медленно поднял голые руки и развел их в стороны, изображая крест.
      Морган поняла, что он подставляет им свой уязвимый живот. Рины снова начали ворчать и рыкать. Морган опять подумала, что они были готовы убить Холта, а вслед за ним и ее. Оружия при ней не было. Холт настоял на этом. Она знала, что все равно не спасла бы его и не справилась бы с кровожадными Ринами наверху лестницы.
      Холт лучше знает, что он делает.
      Mace-Грей что-то сказал. Пере-Сник что-то ответил ему. Холт заколебался, а потом медленно кивнул головой. Утвердительно. Он опустил руки, а потом вытянул ладони вперед.
      Все произошло так быстро, что Морган не успела ничего разглядеть. Пере-Сник резко выбросил свою лапу вперед и полоснул Холта острым, как бритва, когтем; тонкая алая струйка побежала по внутренней стороне его указательного пальца. Черная при свете свечей кровь еще покапала немного, прежде, чем Холт сжал руку в кулак, чтобы остановить ее.
      Рины снова молчали. Mace-Грей перевел взгляд с Холта на Морган, а потом опять на Холта. Дрожа от холода, Холт надел рубашку и ветровку. Он потряс рукой, словно она очень болела.
      "Ты в порядке?" - спросила Морган. Он ответил на другой вопрос, который она произнесла вслух: "Все сделано". "Они нам помогут?"
      "Вердикт еще не вынесен. Им следует посоветоваться. Нам придется подождать здесь".
      Рины начали карабкаться по ступенькам вверх. Пере ушел, больше не сказав Холту ни слова. Последним поднимался Mace-Грей. У лестницы он повернулся и что-то быстро произнес.
      "Он говорит, что нам следует оставаться в укрытии", перевел Холт. "Разыгралась буря. Она не продлится долго, но задержит нас на несколько часов".
      Рины исчезли в отверстии потолка.
      "Что теперь?"
      "Ждем", - ответил Холт.
      "Думаешь, они согласятся?"
      Мужчина пожал плечами.
      "Ты просто устал разговаривать?"
      Холт бросил взгляд на расстеленные кругом шкуры: "Просто... устал". Потом перевел взгляд на нее. Одна из свечей вспыхнула последний раз и погасла. Прошла секунда. - "Все это зашло слишком далеко", - сказал он и замолк.
      "Да?" - произнесла она наконец, подсказывая ему.
      Он спокойно встретил ее взгляд: "Мне холоднее, чем должно быть из-за бури. Ты не могла бы меня согреть?"
      "Да", - ответила она. - "И даже более того, если ты хочешь". Морган приблизилась к нему и нежно прикоснулась, когда погасла последняя свеча. Единственный свет давало играющее пламя костра.
      "Я не имела в виду переспать", - подумала Морган, когда пододвинувшись к Холту, почувствовала приятную тяжесть его тела. Она не могла вспомнить, когда занималась этим в последний раз, и, наверное, поэтому сразу же отпрянула. Холт, который никогда не имел связей с женщинами, приподнялся на локтях, посмотрел на середину пещеры и что-то сказал на языке Ринов. Кто-то ответил. Морган повернула голову и узнала силуэт Масс-Грея, слегка освещенный тлеющими у подножия лестницы углями.
      Холт бережно освободился от ее рук и встал на колени. На мгновенье ее тело напряглось. Он легко прикоснулся пальцами к ее вискам.
      Mace-Грей снова заговорил.
      "Сейчас мы будем готовы", - ответил Холт. - "Они вынесли решение", сообщил он Морган.
      Мужчина и женщина быстро оделись. В конце концов, подумала с кривой усмешкой Морган, они были солдатами, товарищами по оружию...
      "Они спустятся сюда?"
      "Нет", - ответил Холт. - "Нам нужно выйти наверх".
      Когда они поднялись по лестнице и вышли из покрытого шкурами шатра, то увидели над головой чистое, холодное звездное небо. Mace-Грей проводил их до ветроплана. Морган увидела, что теперь полозья были засыпаны свежим снегом.
      Пере-Сник и остальные взрослые Рины, а не только убеленные серебром старейшины, ждали их. Сгрудившись вместе, в ночной темноте, они теперь не казались Морган ни зловещими, ни опасными. Просто здесь они были у себя дома.
      Двое людей остановились в метре от Пере-Сника. Mace-Грей пересек какую-то невидимую границу и присоединился к племени. Он, как и все, смотрел на Холта и Морган.
      Над горизонтом зажглись первые узкие полоски восхода Алмиры. Ленты поразительной синевы раскололи небо.
      Пере-Сник что-то произнес. Морган показалось, что сказанное было удивительно коротким. Холт глубоко вдохнул.
      "Ну, и...?" - спросила она тихо.
      "Все в порядке".
      "Они помогут?"
      Темная масса Ринов заволновалась. Пере-Сник что-то бросил им через плечо.
      "Постараются помочь нам", - сказал Холт. - "Думаю, они все поняли. Меня больше волнует то, чего я сам не могу постичь".
      "О чем ты?"
      "Они согласились". - Холт покачал головой, - "но условия сделки не определены. Я не знаю цены. И не уверен, что они знают".
      "Сколько нам это может стоить?" - фактически она уже начала соображать. Ночные мысли.
      Мужчина только улыбнулся. В колеблющемся эфемерном свете утренней зари эта улыбка не выглядела радостной.
      ...Машина с неумолимым постоянством неслась туда, где ее ждала вторая волна истребителей Алмиры. Весь флот оставался на месте, не наступая и не отступая. Корабли дрейфовали, выполняя роль жалкого шита между убийцей и жертвой.
      Электронный мозг машины просчитывал безжалостно сокращающееся между ними расстояние. Машина не создала вероятностной модели человеческого поведения и не могла это сделать. В своих информационных банках памяти она искала подобные примеры. Ничего подходящего не попадалось. В свою очередь, машина рассмотрела вариант, который считала одним из видов человеческой тактики - поставить себя на место противника. Никакого ответа получено не было.
      Электроны продолжали кружиться на своих орбитах, выплетая то, что можно назвать подражанием органическому интеллекту - только этот разум был гораздо лучше организован, чем человеческий. У нее не было никакого примитивного переднего мозга животных. Никакого сознания. Никакой иррациональности. Только парадокс. Голографическое представление забвения.
      Буджам искал доказательства человеческого обмана, признаки ловушки, но не получал никакой эмпирической поддержки.
      Он продолжал плавание.
      И, если машина была способна, то она продолжала удивляться...
      "Нет?" - спросила Морган. - "Нет?"
      "Нет... Мои сожаления". - Д-р Эпсли выглядела несчастной. - "Решение пришло из офиса Принцессы Электы незадолго до вашего с Холтом возвращения. Я уже снарядила транспорт, чтобы взять Ринов, но теперь придется его отозвать".
      Кабинет Д-ра Эпсли на летном поле в Вулвертоне был скромным, даже аскетичным. Танзин уже ждала Морган и Холта, когда приземлился их ветроплан и теперь они сидели вчетвером вокруг головного стола на жестких стульях с прямыми спинками.
      "Но почему?" - Морган подумала, что, если она еще крепче сожмет подлокотники, то или они, или ее пальцы хрустнут.
      "Пена", - ответила Д-р Эпсли.
      "Что-что?" - спросил Холт.
      "Это слово использовал Премьер-министр". - Д-р Эпсли пожала плечами. "Лунная пена, мозговая пена... Все дело в том, что он посчитал наш план самым глупым из всех, что были предложены к рассмотрению. Вот почему его прокатили".
      "Признаться я его понимаю", - согласилась Танзин. Она откинулась на спинку стула и вытянула ноги, перекинув одну через другую. - "Как если бы мне сказали: "Привет! Есть классная идея - я думаю, что моя собака или кошка обладает телепатическими способностями и может загипнотизировать птичку". Потом кто-нибудь ответит: "Привет, но это так глупо, что может сработать..."
      Понимаете?"
      "Я предварительно дала добро предложению Морган", сердито сказала Д-р Эпсли. - "Вы что, предполагаете, что это все дым? Мы в отчаянном положении!"
      "Минуточку", - сказала Морган. - "Постойте. Что, у ПМ (ПМ- здесь: Премьер-министр (прим, перев.).) есть свой собственный план?" - Д-р Эпсли повернулась к ней и с отвращением покачала головой: "Его план - верная смерть. Я говорила об этом, но он ответил, что это единственное рациональное решение!"
      "Самоубийство", - Танзин рассматривала свои сапоги. "Чистое и простое".
      "Тебе не подходит ни один вариант", - сказал Холт.
      "Нет", - голос Танзин был угрюмым. - "Нет, не подходит".
      "Самоубийство?" - переспросила Морган. - "А что такого сказал ПМ?"
      Д-р Эпсли жестом указала на окрашенное утренним румянцем окно, где плотными рядами стояли военные корабли: "Одна массированная атака. Корабли укомплектованы всем доступным вооружением. Масса против массы. Жесткая сила против силы".
      "Машина победит", - сказал Холт.
      "Я подозреваю, что ПМ знает об этом. Я также думаю, что машина выиграет в любом случае. Но как же, правительственный жест, хоть и обреченный на неудачу, лучше полуиспеченной идейки героя сражений и мальчишки-пилота!" - в заключение Д-р Эпсли обрушила свои маленькие ручки на крышку стола.
      "Нет!" - возразила Морган. Все посмотрели на нее. Она обратилась к Д-ру Эпсли: "Вы можете с вашего телефона дозвониться в офис Принцессы Электы? Я хочу говорить с ней самой!"
      Не говоря ни слова, администратор набрала код.
      "Что ты делаешь?" - спросил Холт. - "Я слышал, что Принцесса Электа ничего не делает без одобрения ПМ..."
      "Я тебе не читала свою лекцию о могуществе?" - спросила Морган и, не останавливаясь, стала отвечать на свой риторический вопрос. - "Я ненавижу, когда право на власть не заслуживают, а получают от рождения.
      Я никогда не пользовалась этим рычагом".
      Д-р Эпсли до кого-то дозвонилась: "Передайте ей, что у телефона Морган Кай-Анила", - сказала она.
      "Придется поступиться принципами. Хотя и не надолго", сказала Морган. "Пришло время этого "запачканного кровью привилегированного паразита на теле политика" дать кое-кому пинка".
      Д-р Эпсли протянула ей трубку.
      "Алло?" - проговорила Морган. Она натянуто улыбнулась, и позволила просочиться в свой голос слащавым интонациям. - "Алло, тетя Tea, дорогая, ты?"
      Из реактивных сопл дротиковидных истребителей курился дымок. Ряды гладких фюзеляжей образовывали шеврон, острие которого было направлено от административного комплекса взлетного поля Вулвертона. Солнце клонилось к западному горизонту, вечерняя зарница окрасила вершины горной гряды Зубы Дракона.
      Вокруг ракетных истребителей суетились группы рабочих, они заправляли баки горючим, заливали воду, проверяли и настраивали каждую единицу вооружения, устанавливали дополнительные кресла для пассажиров.
      Зал заседаний превратился в вавилонское столпотворение, люди и Рины переполняли аудиторию. Атмосфера долго длившихся заседаний часто менялась. Выполняя фукцию переводчика, Холт служил связующим звеном между такими разными группами. Основная проблема состояла в том, что члены каждой из них считали, будто имеют дело с варварами.
      Работающая с натугой система очистки воздуха больше не справлялась с запахом пота и мускуса. Все смешалось: звериные морды, человеческие лица, шикарный мех и голая кожа. Роскошные косые полосы на шкурах Ринов соперничали с по-театральному экстравагантной формой, слышалось рычание животных и ворчание пилотов, и над всем царила Д-р Эпсли, пытавшаяся поддерживать мир и порядок.
      Ростом со среднего Рина, администратор была вынуждена стоять на стуле, чтобы ее видели изо всех концов зала. После первых заседаний многие пилоты не скрывали, что начали сомневаться.
      "Знаю, что у вас есть вопросы", - продолжала говорить Д-р Эпсли. - "Да, мы просим вас принять все на веру. Я также сознаю, что мы просто не можем приказать нам поверить". - Кроме нее говорил Холт, он переводил сказанное для Ринов.
      "Дайте мне все объяснить", - продолжала Д-р Эпсли. "У большинства пилотов будет задание изматывать буджама по всем параметрам и во всех направлениях. Ваша работа будет заключаться в том, чтобы отвлекать внимание машины от группы ваших коллег, которые постараются доставить наших союзников Ринов как можно ближе к противнику", - на ее губах появилась кривая улыбка, - "так близко, как только вообще возможно".
      Амарант стоял в первых рядах: "Вы думаете, этот план не обречен на такой же провал, как и идиотское предложение ПМ?"
      "Если бы он был ни на что не годен, я бы ни за что под ним не подписалась!" - Д-р Эпсли устремила взгляд на ряд ракет за окном. - "Да, это будет опасно. Ваша жизнь будет зависеть от вашего ума и возможностей вашего корабля".
      Амарант радостно кивнул: "Эти два понятия неразделимы!".
      Выслушав перевод, Рины засопели и закашлялись. Для них это замечание также было справедливо.
      "Мы тщательно изучили записи нашего первого вооруженного столкновения с машиной", - сказала Д-р Эпсли. - "И уверены, что наши корабли смогут маневрировать над защитными экранами до тех пор, пока будут избегать ракет и лучей буджама".
      "Чрезвычайно тяжело избежать лучей, маневрируя с маленькой скоростью", раздался чей-то голос с пола.
      "Я думаю, именно поэтому все остальные будут уносить свои ноги", высказался кто-то еще.
      "Совершенно верно!" - сказала Д-р Эпсли. - "Машина не поймет кажущейся иррациональности".
      "Вы так думаете?"
      "Мы так думаем". - Поднявшийся шум грозил смести администратора с места.
      "И тогда Рины разорвут буджама на части?" - бросил кто-то в шутку, но достаточно громко и отчетливо.
      "Образно говоря, да", - подтвердила Д-р Эпсли.
      Холт перевел это для Пере-Сника. Mace-Грей тоже услышал, и оба Рина довольно заворчали.
      Д-р Эпсли с негодованием покачала головой и попросила Холта еще раз объяснить, что такое Призыв.
      "Я все еще не могу поверить в этот мистический бред!" - выкрикнул какой-то пилот.
      "Мне тоже кажется", - заметил Холт, - "что Рины не могут поверить, как это свет можно собрать в лазерный пучок".
      "Но это разные вещи!"
      Шум в зале заметно усилился.
      Сумерки переросли в настоящую ночь.
      В зале заседаний Холт поднял, чтобы всем стало видно, кусок блестящего сплава размером примерно метр на мерт. На нем была выгравирована решетка из серебристых линий, которые пересекались правильными пучками угловых символов. Панель с одинаковым успехом можно было назвать электронной картой или ювелирным дизайном. Это была искусно выполненная стилизация.
      "Это изготовил подмастерье Mace-Грей", - сказал Холт, - "под руководством шамана Пере-Сника. Это сконцентрирует Призыв".
      "Это - мозг буджама", - пояснил Д-р Эпсли.
      Пере-Сник что-то проурчал.
      "Сердце", - перевел Холт. - "Энергия. Электрическое поле".
      "Схема может не совпадать с первичными компонентами той машины", - сказала администратор, - "но мы постарались приблизить ее к оригиналу на основе догадки и экстраполяции после тщательного изучения банков данных исторической памяти компьютера. Когда мы составляли единое целое со всей человеческой цивилизацией, наши предки помогали препарировать одного из буджамов. Надеемся, что логическая цепь все равно остается таковой, даже если требуется усовершенствование".
      В комнате наступила тишина.
      "Эй!" - раздался громкий и твердый голос Амаранта, "я пристрелю его". Его губы раздвинулись в кривой ухмылке, обнажив широкий ряд белых блестящих зубов.
      Рины одобрительно заворчали, когда Холт перевел им.
      "Копии панелей фокусирования Призьюа мы поместили на каждый из кораблей, что возьмут Ринов. Чтобы координировать план, у наших друзей будет собственный корабельный канал связи", - Д-р Эпсли повернулась на стуле и посмотрела на Холта. - "Вам предстоит большая работа, молодой человек. Насколько я понимаю, Пере-Сник отправится с вами?"
      "Он мне отец", - сказал Холт. - "Я ему сын..."
      "Вы сможете одновременно и переводить?"
      "Кроме меня никто не сможет" - сказал Холт обыденным тоном.
      Пере-Сник что-то проговорил. Д-р Эпсли вопросительно посмотрела на Холта; молодой человек успел уже дать короткий ответ: "Он хотел узнать, не наступило ли время для песнопения, я ответил, что нет. Расстояние для молитвы еще слишком велико".
      В первых рядах пилотов Амарант тяжело и беспокойно переминался с ноги на ногу. - "Давайте закончим", сказал он. - "Уже становится поздно, и нам всем не терпится узнать, будем ли мы жить или умрем".
      Это вызвало улыбки и одобрительные кивки окружающих.
      Д-р Эпсли пожала плечами: "Вы услышали все, что я должна была сказать о нашей тактике. Делайте все возможное, чтобы доставить Ринов как можно ближе к машине".
      Вопросов больше не было. Холт вывел Ринов к кораблям. Танзин прошла с пилотами. В дверях зала они смешались. Выстроившиеся аккуратными шеренгами дивизионы смутно виднелись в отдалении.
      Д-р Эпсли помедлила, остановившись у двери. К ней подошла Морган. "Симпатическая магия и ПК", - промолвила администратор. - "Следовало ли мне пожелать вам удачи? Помощи бога? Я просто скажу, что посылаю вас всех с наперстками и вилками, и надеждой!"
      Морган стиснула ее руку: "Вас ждет сюрприз от тех, кто вернется". А про себя подумала: "Я знаю, что вернусь", и одобряюще улыбнулась.
      Вместе они вышли на поле к кораблям. Умирающий закат, словно кровью, окрасил небосвод.
      Внешне машина никак не отреагировала, когда заметила движение в рядах дальней флотилии истребителей. С поверхности планеты в небо стали подниматься и присоединяться к товарищам и другие корабли. Сенсорная система буджама регистрировала каждую боевую единицу, каждый параметр нараставшего объема энергии.
      Истребители рассредоточились и в беспорядке начали движение навстречу машине. Буджан пытался определить подходящую тактическую модель и не находил.
      Тогда машина, уже в который раз, выполнила еще одну проверку состояния систем вооружения.
      Приближайщийся рой кораблей источал мощь и энергию.
      Казалось, что все прекрасно. Дремавшее внутри машины Забвение ожидало пробуждения-формирования ракетных истребителей, поднимающиеся с поверхности Алмиры, казались серебряными косяками рыбы. Дроссельные клапаны были открыты корабли набирали скорость. Плюмажи перегретого пара, вырывающиеся из сопл, толкали их вперед в чернильное небо, где загорались первые звезды.
      Декорации установлены, думала Д-р Эпсли, наблюдая за всем из окна башни терминала в Вулвертоне, действие начинается. Нарастающий звук ракет оглушил ее. Тут она поняла, что пальцы ее правой руки сжаты в кулак, а рука поднята вверх. "Покажите этому негодяю!"
      ПРОВЕРКА КОРАБЕЛЬНОГО КАНАЛА СВЯЗИ
      Контрольный пункт Вулвертона / Все корабли: "Принцесса Электа желает вам удачи, и привезите для дворцового сада здоровенный кус от этого буджама".
      Амарант/Вулвертон: "Сделаем из него чучело! Привезем его обломков до черта, чтобы дворцовые садовники соорудили из него настоящий публичный бельведер".
      Богдан/Вулвертон: "Слово "бельведер" ласкает мне слух. Не могли бы мы машине присвоить это имя вместо "буджама"?"
      Вулвертон/Богдану: "Прости, парень, слишком поздно. Он - уже буджам!"
      Аноним/Всем: "Проклятье! Он - это смерть!"
      Холт/Ринам: "Наша-с-Волосами-как-у-Морган-вы-бранная-голосованием-руководитель-с-поверх
      ности планеты желает вам всем хорошей связи и удачной охоты".
      Пере-Сник/Ринам: "Разве не могла ты, которая у них лидер-шаман-кормилец, вызвать такое просвещенное чувство немного раньше сегодняшнего вечера? Как, вероятно, смогли ее предки три или четыре столетия путешествий назад?"
      Разные/Рины: "Радость..."
      Холт/Ринам: "Было столько печальных зим..."
      Пере-Сник/Ринам: "Печальные зимы...?! Дерьмо Скелка, Сынок! То, что мы сейчас делаем, суть извращение Призыва, от которого меня тошнит. Это не добыча пропитания".
      Холт/Ринам: "Это нечто большее".
      Пере-Сник/Ринам: "Мое непродуманное высказывание не предназначалось ни для звериных, ни для человеческих ушей".
      Разные/Рины: "радость..."
      Холт/Ринам: "Я не подумал, простите меня!"
      Пере-Сник/Ринам: "Давайте сконцентрируемся на нашем тягостном задании. Давайте выполним его с честью".
      Все/Рины: "ожидание..." "голод..." "экзальтация..."
      "Бродяга"/ППОСЗОО1-"Бобу": Послушай, корабль, у твоего пилота индекс выживаемости высокий?
      ППОСЗОО1-"Боб"/"Бродяге": У него есть удача, мастерство и храбрость. Мой уровень преданности - высокий. Почему ты спрашиваешь?
      "Бродяга"/ППОСЗОО1-"Бобу": Уровень интереса моего пилота к твоему возрастает. А ее интересы - это мои интересы.
      ППОСЗОО1-"Боб"/"Бродяге": Со стороны Холта я чувствую эквивалентное состояние. У меня нет ни малейшего желания, чтобы он как-то пострадал.
      "Бродяга"/ППОСЗОО1-"Бобу": Тогда мы оба должны выжить.
      ППОСЗОО1-"Боб"/"Бродяге": Перспективы меня не вдохновляют.
      "Бродяга"/ППОСЗОО1-"Бобу": Мы будем жить с ними.
      ППОСЗОО1-"Боб"/"Бродяге": С нетерпением буду ждать возможности обсудить это с тобой после сражения.
      "Бродяга"/ППОСЗОО1-"Бобу": Аналогично. Мое почтение... Боб!
      Морган приказала "Бродяге" отрегулировать искусственную гравитацию таким образом, чтобы сила перегрузки была все-таки терпимой, а не изнуряющей для пассажира - Рина и пилота.
      Перегрузка, казалось, никоим образом не беспокоила Mace-Грея. Художник стоически перенес подъем в стратосферу, слушая голоса Ринов на связи. Он ничего больше не придумал, как закрыть свои сверкающие глаза, когда корабль вздрогнул, и запел. В нем пробудился Рин-охотник, когда на экранах возникло далекое изображение буджама. Он ощерился и показал когти.
      Морган лежала в своем пилотском кресле, убаюканная и расслабленная от завораживающей мощи реактивной силы, толкающей ее корабль вперед. Она воздержалась от выполнения двойного переворота, так как время для высшего пилотажа еще не наступило. Но она подумала, что мощь, совершенство линий, необузданная сила толкающей ее в космос газовой струи вызывало в ней самое пьянящее из всех известных чувств.