Похоже, мой потрясенный вид ее несколько остудил. Харды она по-прежнему не трогала.
      — Госпожа советник, Стасову удалось внушить вам и другим, что воздействие на мозг произошло в Глубине и что оно носило характер гипноза. У меня нет сил больше спорить…
      Она вызвала по стационару сыновей. Каюта, где мы сидели в обществе киберов охраны, заполнилась людьми. На какое-то время меня предоставили самому себе, «стальная бабуля» отдавала команды, а служащие рапортовали и носились как угорелые. Включили разом четыре стационара, на двух я узнал ее седовласых детишек, уже без заушных приспособлений, остальные лица мне казались повторением одного. Пай Ли вела диалог с десятком абонентов, пока не появился некто главный.
      — Господин Чен, советник министра обороны. Да, да, господин Антонио,я сложила полномочия в правительстве, это мой преемник.
      — Господин Антонио, вы вполне отдаете себе отчет, что даже малейшая информация, просочившись в нэт, вызовет взрыв? Мы не имеем возможности проверить ваши слова… — Советник Чен говорил очень быстро, очевидно, авторитет Пай Ли был настолько велик, что он не подвергал сомнению ничего из услышанного. Я сразу ощутил к нему симпатию — первый конкретный вояка, не боящийся принимать решений. — Тем не менее я готов просить министра отдать приказ о немедленной сдаче личных приборов на внеплановое сканирование. В ближайшие полчаса соответствующие распоряжения получат все правительственные органы, кроме полиции. Они нам не подчиняются…
      Пай Ли быстро отдала приказ.
      — Я сама поговорю с руководством полиции. Но проверкане может продолжаться вечно. Если мы не найдем доказательств…
      — У вас будут доказательства. Я прошу вас повременить, не надо применять никаких мер сию минуту.
      — Как это — «повременить»? — Оба недоуменно уставились на меня. — Вы противоречите сами себе!
      — Ни в коем случае. Вы спасете сотню чиновников и спугнете врага.
      — Он прав…
      — Советник Чен спрашивает: вы уверены, что Содружество готово начать войну? Мы только что связались с Космическим командованием, ни одна из воинских частей не переведена в боевое положение, мирный договор соблюдается.
      — А я разве сказал, что война начнется обычными силами? Черт, как мне вас прошибить! Европа не собирается расторгать договор, неужели это непонятно?! На месте Мудрых я бы начал с ликвидации персонала на энергетических станциях, чтобы остановить подачу энергии и посеять панику, но теперь ситуация изменилась. Стасов прекрасно понимает, что нужномне.
      При слове «прекрасно» Пай Ли чуть не вырвало. Ее сухонькие ручки потянулись к животу, подбородок затрясся, но… ничего не произошло.
      — Что же… что же нужно вам, господин Молин?
      — То, ради чего мы встретились. Обменять формулу на пульсатор. Компания Стасова сделает все, чтобы я не добрался до Марса.
      Суета вокруг нас продолжалась, и тут Пай Ли сделала удивительную вещь. Она взяла меня под локоть и увлекла в уголок. Смотрелись мы несколько гротескно — двухметровый Снейк в клетчатом балахоне и сухонькая старушка в желтой парадной ливрее.
      — Господин Молин, если я сейчас не пойму, чего вы в действительностидобиваетесь, сделка не состоится. Извините за прямолинейность, но я не верю, что в сложившихся обстоятельствах вы намерены передать пульсатор экспертам ООН.
      Я сказал ей, чего добиваюсь.
      Пай Ли щелкнула пальцами. Ей поднесли ароматическую сигарету в длинном мундштуке.
      — Подробнее, господин Молин.
      Позади нее топтались трое клерков с документами на подпись. Пол слегка качнулся. Сквозь окно мне было видно, как из очередного катера на трап выгружается куча народу, все с эмблемой корпорации на воротнике. Готовилось какое-то важное совещание. Стоило катеру взлететь, на его место тут же сел другой. Пай Ли не реагировала на маневры подчиненных.
      Я сформулировал план исчерпывающе подробно. Красноречие истощилось, бил лишь жалкий, тщедушный ручеек. Сигарета ее превратилась в кривой столбик пепла. Пай Ли потрогала кончик носа, провела рукой по волосам, потеребила кружева на костюме. Невидящим взглядом уставилась в окно, туда, где исполинскими пчелами жужжали катера ее охраны.
      — Достаточно, мне понятно. Не может быть и речи, чтобы с вами отправился кто-то из членов моей семьи.
      — Ваши сыновья полетят со мной в качестве заложников…
      — Что?!
      — На семью не должно упасть подозрение, не так ли, госпожа? Пусть все ополчатся на Снейка, порченого зверя, ему уже все равно…
      — Это слишком опасно, достаточно пилотов и инженеров…
      — Опасно, но пилотов, будь их хоть сотня, для общественного мнения недостаточно. Вы это сами прекраснопонимаете.
      На сей раз «стальная бабуля» и ухом не повела, ее выдержки хватило бы на полк солдат.
      — Не беспокойтесь, госпожа. Я полагаю, достаточно будет одного импульса.
      — Ладно, господин Молин. — Внезапно она улыбнулась и сразу стала похожа на добрую крестьянку со старой картины. — Отдаю должное вашей проницательности. Вам нет необходимости лететь на Марс и иметь дело с американским флотом. У корпорации ужеесть второй пульсатор.
      Я мысленно сделал глубокий выдох.
      Наконец-то я могу потрогать вселенский кошмар, на разработку которого ушло полвека. Он оказался очень большим и крайне неудобным к перевозке. Я увидел это скопление кубов, цилиндров и дисков, занимающих целый подземный ангар, и загрустил. Ни в какую баржу не влезет, однозначно.
      Прибыли Бронислав с Еленой. Николай терся позади, мы с ним на пару ничего не соображали, и это нас сближало. Воробей с его аспиранткой, напротив, знали, что делать. Они схватили в охапку предоставленного им инженера и сломя голову устремились внутрь сооружения. Оторвать их от техники не было никакой возможности.
      Мы околачивались снаружи и постоянно кому-то мешали. Вокруг аппарата суетились десятки техников-людей и такое же количество роботов. Впрочем, Пай Ли предупреждала, что монтаж еще не закончен, за такой короткий срок они едва сумели собрать боевую часть, а поскольку дело происходило на Земле, то испытания вообще провести было невозможно. Вот так, мы получали опытный образец.
      Бронислава это обстоятельство, похоже, ничуть не волновало. Они с рыжей Еленой, забыв обо всем, с горящими глазами ползали в переплетениях механизмов; с ними заодно ползали двое местных, таких же одержимых, с потными, яростными лицами. В их как бы английской речи я понимал лишь предлоги, остальная научная тарабарщина оставалась за краем сознания. Единственное, что до меня дошло: пульсатор не нуждался в транспорте.
      Ли вернулась с ночного совещания напудренная, помолодевшая и чем-то приятно возбужденная. Я научился уже за маской ее вежливости отгадывать нюансы настроения. Мы пытались докричаться до Бронислава и Елены, что уходим, но затем плюнули и оставили обоих в ангаре в состоянии бесконечного научного оргазма. На лифте поднялись на сотню метров, в один из овальных залов заседаний корпорации, там собралась, не сказать, что толпа, скорее, могучая кучка. Теневой кабинет практически в полном составе, в большинстве люди пожилые, если не сказать — старики. Очень похоже, что по крайней мере половина из них разменяли столетие. Черт возьми, Снейк становится публичным человеком, перед такими шишками я еще не выступал, да и вряд ли когда выступлю.
      Меня приятно порадовало отсутствие заушных приспособлений, стало быть, публика подготовленная. Я повторил свою версию, насколько возможно медленно и внятно. Само собой, по просьбе хозяйки офиса я ни словом не упомянул о пульсаторе. Некоторое время меня изучали, точно блоху под микроскопом, просто смотрели. В этом обществе попусту ронять слова считалось моветоном.
      Наконец Пай Ли обнаружила причину своего волнения, она уступила место худой высокой даме, завернутой, точно мумия, в черное полотно. Дама оказалась управляющей Департамента воспроизводства или что-то в этом роде. Чирикала она на своем родном языке, я захлопал глазами, и тут… Тут произошли два знаменательных события. Для начала мне предоставили живогопереводчика. Я настолько привык, что все переводит хард, что сперва плохо понимал русскую речь. Изъяснялся парнишка без акцента. А во-вторых, живой помощник вкатил в зал школьную доску!Отцы китайской нации потихоньку впадали в психоз, только сейчас я отметил полное отсутствие киберов и вообще электронных устройств. Дама в черном с прискорбием подтвердила мою версию. Они исследовали трупы двух несчастных тюремных ассенизаторов и обнаружили изменения в органическом нэте. При этом вирт-пансион каждого рапортовал о полном здоровье.
      Следующим выступил секретарь Коллегии Смотрителей, упрощенно говоря, главный по обеспечению жизнедеятельности здешнего Города Мудрых. Он сказал, что больше двух часов не может связаться ни с одним из своих долгоживущих клиентов. Приборы, к счастью, показывают, что Мудрые живы, иначе сложилось бы впечатление о повальной инфекции, поскольку все попытки Смотрителей выйти на контакт остались проигнорированными. Инженерные задачи государства при этом решались в штатном порядке, Город не прерывал работу.
      Теневой кабинет какое-то время пребывал в растерянном молчании, затем забормотали вполголоса. Они еще не успели осмыслить происходящее, и я такой поворот не предвидел. Я наивно думал, что Стасов начнет с энергетики, а он начал с физического устранения ближайших виртуальных противников.
      — Он заразил Мудрых! Святые яйца, как я сразу не подумал…
      Воротилы уставились на меня. Похоже, не до всех сразу дошло, о чем идет речь. Пай Ли ухватила мысль моментально.
      — Придется решать очень быстро, госпожа. — Я склонился к ней, стараясь, чтобы никто не смог бы прочесть по моим губам. — И придетсявыполнять условия сделки, как бы вам ни хотелось иного!
      — Объяснитесь!
      — Оставим игры, госпожа. Ведь вы не намеревались на самом деле отдать мне то, что находится внизу.
      Она насупилась.
      — Думайте быстрее, госпожа. Еще можно отыграть пару фишек, если я сумею усыпить его бдительность. Возможно, не все Мудрые на планете пострадали.
      Шум в кабинете нарастал, сдержанные доселе нувориши трещали наперебой, кто-то порывался бежать, кто-то посылал помощников выяснять ситуацию. Ли смерила меня насмешливым взглядом:
      — Разберутся без вас, господин Молин. Предоставьте силам безопасности республики делать их работу.
      — Глупости, госпожа!
      — Что-о?! — К подобному хамству она не была подготовлена.
      — Я повторяю — глупости. Никакие силы безопасности не смогут атаковать подвалы «Националя», мы лишь получим большую войну, которой месяц назад с таким трудом избежали. Только я смогу отбуксировать пульсатор через Европу. Стасов договорится с военными, вашим людям этого не сделать.
      — Уравнение? — Она вовсе не выглядела смущенной, хотя я только что уличил ее в обмане. Очевидно, любой обман, маленький и большой, означал для нее лишь ходы в ежедневной политической игре. Люди ее сорта обладают удивительной моральной гибкостью.
      — Пульсатор! — сказал я.
      — Вы смеетесь? — Она оскалила тонкую полоску зубов. — Полагаете, для нас составит проблему выяснить формулу без вашего согласия?
      Я улыбнулся в ответ и рассказал ей про стихи.
      — Вы можете меня усыпить и поковыряться в мозгу, но пароль к моей памяти знает единственный человек на Земле. Пульсатор, госпожа.
      Она намеревалась ответить какой-то колкостью, но тут охрана пропустила в зал еще одного из Смотрителей. Без личных компов все новости доходили страшно медленно. Парень принес известие, что в Пекине убиты два десятка криэйторов, обеспечивавших вирус-защиту Мудрых, еще примерно столько же погибло в двух других мегаполисах, и получены сообщения о подобных неожиданных смертях на рабочем месте из Японии и Кореи. Уже проходит экстренное заседание правительства.
      Гости хлынули наружу. У каждого моментально нашлись дела, зал опустел в считанные мгновения. Двое секретарей подключили стационары, перебрасывались репликами с клерками из Министерства обороны; возник советник Чен, выпалил что-то скороговоркой и пропал. В окружении бронированных бодигардов из лифта вышли братья Ли, поклонились матери, один тут же направился в соседний зал — проводить собственное совещание, второй представил мне бригаду химиков.
      — Оборудование будет поднято на поверхность через сорок минут. — Пай Ли терла в ладонях какую-то мелкую вещицу, вроде костяного амулета. — Подъемник не может работать быстрее. Мои сыновья с вами не полетят, это теряет смысл. Вместо них вас сопроводят двое инженеров и переводчик. Поскольку над европейской территорией мы не можем из космоса уничтожить оборудование, на борту будет установлен заряд достаточной мощности. В любом случае: или по окончании операции, или если вы измените взятому на себя обязательству, пульсатор прекратит существование.
      Мы поднялись еще на пару этажей, довольно долго ехали в тележках внутреннего фуникулера. Главный офис корпорации занимал колоссальное пространство, это даже нельзя было назвать группой зданий, скорее, небольшой запутанный город. Мы плавно неслись по широкому тоннелю, минуя пешеходные сходни, встречая спешащие в обратную сторону вагончики, набитые десятками служащих «Охоты». Один раз вагон пролетел в прозрачной трубе над пропастью, мои руки инстинктивно уцепились за поручни, Николай позади ахнул, а телохранители даже не скосили глаза. То, что я принял за пропасть, было не чем иным, как моделью нового Каньона, наверное, в десятую величины. Я успел увидеть изнанку могучих механизмов, приводивших в движение искусственные холмы, равнины и пещеры, по которым предстояло прыгать следующим поколениям зверей.
      Двое в зеленом с эмблемой Психо, с инъектором ожидали моего появления возле мягкой кушетки. Телохранители выстроились полукругом. Химики догнали нас на двух следующих вагончиках. Я вызвал Жанну.
      — Что ты опять натворил, Змей?
      — По сравнению с тем, что раньше, вроде как ничего особенного… Ты споешь моим друзьям песню, девочка?
      Она недоверчиво покрутила головой, оглядывая мрачную компанию, затем зрачки ее расширились при виде зеленых балахонов Психо.
      — Это твои друзья,Макс?
      — Ну… возможно, они выглядят не слишком привлекательно, но внутри, в глубине души, это замечательные ребята. Позволь представить тебе господина Дэна Ли, исполнительного директора корпорации, где я имел честь провести три счастливых года. Ты представь себе, три года отбегал и даже надеяться не смел, что пожму руку одному из главных боссов.
      Дэну Ли стоило немалых усилий удержаться на месте, когда я развернул в его сторону конус. В планы директора никак не входило новое знакомство и уж тем более запись беседы, однако он подарил Жанне подобие кислой улыбки.
      — Теперь познакомься, пожалуйста, со старшим инспектором пекинского Департамента Психо, он ответил любезным согласием лично отследить сеанс гипноза, чтобы мое волеизъявление случайно не было нарушено… — Я ерничал изо всех сил, понимая, что слабым залогом моего спасения из недр «Охоты» становится именно этот разговор. За спиной Снейка-Молина больше не было друзей из Глубины, не было друзей из стаи, не было никого, способного подкинуть пару козырей.
      Жанна сняла со стены гитару. Я улегся, не сводя с нее глаз. Как она была прекрасна и как далека, снежная моя королева, подводная черноглазая принцесса. Если мне не суждено проснуться и встать с кушетки, то, по крайней мере, ее руки, ее губы, ее чудесные волосы, склонившиеся над декой, будут последним, что я запомню.
       Как прелестно, должно быть, Сливаться в аккорде, Тему светлого завтра Дробить и умножить… Вам не кажется — Здесь не хватает чего-то? Или лет сто назад Сочинили похоже…
      Разбудил второй инспектор, потрепал по плечу, коротко поклонился хозяевам и вышел. Сканер-планшет успели унести, химики тоже исчезли, обрабатывали то, что начертила моя рука.
      — Соедините меня со сборочной площадкой… Бронислав, как вы там?
      Издалека показалась знакомая борода. Воробей торопился к компу чуть ли не в обнимку с китайским коллегой; на ходу они продолжали обсуждать инженерные тонкости.
      — У нас порядок.
      — Ты разобрался? Эта штука сможет взлететь и сделать то, что нам надо?
      — Я-то не вполне разобрался, но Елена утверждает, что нет ничего невозможного.
      Я повернулся к Дэну Ли:
      — Мне понадобится и личное оружие.
      — Вас проводят в арсенал фирмы.
      — Нет, ганов недостаточно. Раздобудьте мне самоходный бинарник и скафандр, только не жидкий, а такой, как у полиции, с усилителями. И разрядник на турели, его возможно как-то установить?
      Дэн сухо отдал приказ.
      — Ты не веришь мне, приятель? — Теперь, когда мы стояли с младшим Ли у жерла подъемника и снизу неторопливо вырастала укрытая маскировочной оптикой громада пульсатора, я позволил себе слегка расслабиться. У приговоренного к смерти больше прав вести себя вызывающе, чем у праздных зевак. Приличия соблюдать ни к чему. Да и что такое приличия? Правила для повседневного взаимного обмана. А нужны ли правила тем, у кого не будет «завтра»?
      Директор не подал вида, что раздражен такой фамильярностью. Я плохо знал его, точнее, не знал совсем. В этом мире так непросто быть с людьми на короткой ноге. Когда ты на голову выше большинства из них и в два раза толще, ты чувствуешь себя злобным пришельцем, созданным для убийства. Дэн Ли не опасался зверей, он привык к ним с детства, молодые люди обоих полов дрались за вакансии в отборочных лагерях, затем за места в тренингах; по сути, они дрались за его внимание, за право быть убитым или покалеченным, принеся очередные прибыли семейке Дэна и прочим акционерам. Я думаю, мои габариты не угнетали щуплого, поджарого босса. В душе он однозначно рассматривал физическую силу лишь с коммерческих позиций. На его выбритом серебристом черепе ровным треугольничком светилось место, где еще вчера крепился компьютер. Ли держал руки сцепленными за спиной, не отрываясь, следил за подъемом груза.
      — Я не верю, что твой поход что-то даст, Молин! — отреагировал он на «ты», хотя поди разберись, где в английском кончаются грани вежливости.
      — Я только что разговаривал со Стасовым и другими Мудрыми. Не знаю, поверили они или нет, но пограничная служба не станет чинить препятствий…
      Он оторвался от созерцания маскировочной паутины и впервые уставился мне в глаза. Я вспомнил навязчивые пакеты новостей, посвященных разгорающимся беспорядкам. Большому боссу было явно не до бизнеса, он боялся за свою порченую шкуру и порченую семью, он мог в одно мгновение рухнуть с вершины, достаточно правительству республики приравнять порченых к мутантам, как того все отчетливее требовало правое политическое крыло. И он никак не мог пойти против своих же приятелей по политической и деловой жизни, он должен был всем в округе постоянно давать понять, что разделяет самые крайние натуральные взгляды, как того и требует статус столь уважаемого клана. И я понял, что ему наплевать на судьбу изобретения, на органические вирусы и здоровье Мудрых. Я полез в карман, вынул носитель и продемонстрировал ему Жанну еще раз. Дэн покосился на телохранителей, придвинулся ближе и нажал кнопку на своем браслете.
      Довольно молодая круглолицая женщина кормила с руки страуса, что-то говорила, поглаживая его по шее, и игриво косилась в сторону камеры. Неподалеку за ее спиной двое детей лет пяти катались по кругу на пони. Лошадку вел под уздцы слуга в синем кимоно, подпоясанном широким ремнем. С ума сойти, живая лошадь, живой страус, не киберы, а настоящие! Это безумно дорого — содержать настоящих животных, но Дэн Ли, безусловно, мог создать для сына и дочери любые условия. Я вгляделся. Сомнений не оставалось: разнополые дети, директору было чего опасаться. Пару месяцев назад его, в худшем случае, осмелились бы мягко пожурить, а до средств массовой информации дело бы не докатилось, теперь же многое изменилось. Директор боялся…
      — У вас красивая жена, — сказал я.
      На широкоскулом лице Дэна едва заметно дернулось веко.
      — Я тоже хочу иметь семью, приятель, — сказал я. — Как и ты, мальчика и девочку.
      — Тише, — произнес Ли одними губами. Его веко опять дернулось.
      — Чтобы они жили вместе со мной, — продолжал я, — и не боялись выходить на улицу. Чтобы могли любить, кого хотят. И пусть они иногда болеют, пусть, черт возьми, у них не хватит коэффициента развития, чтобы поступить в навороченный институт, пусть они даже будут считаться мутиками по вашиммеркам, но они будут расти так, как заложено природой или Богом, если Он есть… Понимаешь, о чем я?
      Дэн опять смотрел в сторону. Туша пульсатора целиком поднялась из хранилища и занимала почти все пространство ангара. Киберы снимали последние строительные леса. С мостика махали Елена с Брониславом. Далеко наверху плавно сдвинулись и начали расходиться створки циклопического люка.
      — Понимаешь, о чем я? — Мне ужасно хотелось схватить директора за шиворот и как следует встряхнуть, но приближать собственную кончину подобным образом не стоило. — Возможно, это последний шанс вернуть альтернативу.Если мы не пойдем сегодня к ним, завтра наступит твоя очередь, онипридут за твоими детьми, Дэн.
Taken: , 1

21. Цена прогресса