— Ты же моя хорошая, ты же моя красивая… ты же моя… прям… прям новая, — так говорила я, с большим удовольствием рассматривая свою преобразившуюся «девятку», только что пригнанную мною со станции техобслуживания.
      Свежевыкрашенная, с новыми дисками, сияющими на майском солнце так, что слепило глаза, и с разными другими прибамбасами и наворотами, моя машина действительно производила впечатление только что сошедшей с конвейера… Хотя что это я? Конечно, она выглядела гораздо лучше, чем какая-нибудь рядовая, проходная, задрипанная вазовская модель. Нет, здесь мы, несомненно, имеем перед собой эксклюзив. Чего стоит один люк в крыше…
      Кстати, и правда — какова цена такого преображения? Не мешало бы прикинуть, во сколько обошлось мне это удовольствие. Если, скажем, к покраске прибавить, например, люк… да еще диски… да еще новую аудиоаппаратуру… да еще разные подсветки-подкрутки… Черт! Это же бешеные деньги получаются!
      Если бы я сейчас взялась подсчитать разницу между финансовыми средствами, которые имелись у меня до ремонта машины, и тем, что осталось от них после, этот остаток пришлось бы разглядывать в лупу…
      Теперь я уже с тревогой начинаю посматривать на телефон, который почему-то подозрительно долго не звонит, а неплохо было бы ему издать какой-нибудь звук…

* * *

      Однако телефон упрямо молчал, и, в очередной раз отправившись в супермаркет с целью загрузить продуктами холодильник, я обнаружила, что лимиты близки к нулю.
      Подъехав к дому и вытащив из своей обновленной машины кульки и пакеты, я поднималась к себе в квартиру, раздумывая о том, что будет, когда я все это съем. Элементарная логика подсказывала, что тогда нужно будет снова загрузить холодильник, но, столкнувшись с вопросом: «А на какие шиши?» — логика поспешила заткнуться и с подсказками больше не лезла.
      В дело включился опыт, который на основании многих и многих примеров, бывших ранее, позволял убедиться, что в подобных ситуациях наиболее эффективными являются скорее иррациональные методы, нежели логические ходы. Поэтому я просто посмотрела очень проникновенно на свой телефон и попросила его: «Ну, зазвони».
      И он зазвонил.
      — Здравствуйте, мне нужна Иванова Татьяна, э-э… Татьяна, э-э… э-э… Александровна.
      — Я слушаю.
      — Здравствуйте, это вас беспокоит Сарычев Дмитрий Евгеньевич.
      Тут последовала не очень продолжительная, но все-таки заметная пауза, как будто человек на том конце провода ждал, что я обрадуюсь и восторженно закричу примерно следующее: «А, Дмитрий Евгеньевич! Ну как же! Конечно! А мы-то все ждем-ожидаем, где-то там наш Дмитрий Евгеньевич, и не пишет, и не звонит». Но поскольку ничего подобного я не закричала, Дмитрий Евгеньевич продолжал.
      — Вы, наверное, меня не знаете, — сумел как-то догадаться он, — но я о вас много слышал… много положительных отзывов.
      — Спасибо.
      — Видите ли, у меня возникла одна проблема… и я хотел бы обратиться к вам за помощью в ее решении.
      — В чем именно ваша проблема?
      — Дело в том, что на моего сына было совершено несколько покушений… я предполагаю, что существует опасность для его жизни, и, разумеется, как отец, хотел бы эту опасность предотвратить.
      — Боюсь, вы обратились не совсем по адресу. В таких случаях, как правило, довольно эффективными оказываются услуги службы вневедомственной охраны, а я — частный детектив, я веду расследования, то есть действую по факту того или иного происшествия…
      Черт, кажется, я завралась. Ведь выходило так, что я говорила ему: «Пускай сначала твоего сына убьют, а потом уж обращайся ко мне». Я не хотела, чтобы человек, обратившийся ко мне за помощью, сосредоточивался на подобной мысли, поэтому продолжила:
      — Имеете ли вы какие-либо конкретные факты, скажем, материальный или физический урон или что-то подобное?
      — Ну, как вам сказать… — задумался Сарычев. — Пожалуй, до ощутимого урона дело пока не дошло, но было несколько случаев, которые могли закончиться весьма плачевно…
      — Что ж, как раз для того, чтобы не допускать подобных случаев, и существуют охранные фирмы.
      — Послушайте, Татьяна. — В голосе моего собеседника послышалось нетерпение. Похоже, он не привык, чтобы ему возражали. — Я обратился к вам именно затем, чтобы начать расследование, а вовсе не для того, чтобы нанять вас в качестве телохранителя для моего сына. Телохранители у него есть, и, можете не сомневаться, они прекрасно справляются со своими обязанностями. Но я хочу знать, кто стоит за всем этим. У меня достаточно серьезный бизнес, и вполне возможно, что таким образом на меня хотят оказать давление конкуренты… или здесь может крыться что-то другое, но так или иначе я хочу знать, что именно. Обратиться к вам мне посоветовали проверенные люди, давшие вам прекрасные рекомендации… В частности, мне сообщили, что у вас очень высокие показатели по поимке преступников и практически не бывает неудач…
      — Это вполне соответствует действительности.
      — Но тогда почему же вы не хотите взяться за это дело?
      — Разве я сказала, что я не хочу? Я только отметила, что, возможно, это не совсем моя компетенция.
      — Но ведь проводить расследования — это ваша компетенция?
      — Несомненно.
      — Так вот я и прошу вас провести расследование и выяснить, кто стоит за покушениями на моего сына.
      Логично, что и говорить. Только вот не будет ли это слишком самонадеянно со стороны уважаемого… как там его?.. Дмитрий Евгеньевич, кажется? Так вот, не будет ли слишком самонадеянно со стороны уважаемого Дмитрия Евгеньевича беспокоить такого серьезного специалиста, как Татьяна Александровна, по поводу каких-то там покушений, вполне возможно — и даже скорее всего — организованных шалунами — одноклассниками сына?
      — Сколько лет вашему сыну?
      — Двадцать шесть.
      Ага, вот так, значит. Что ж, это уже интереснее… Хотя вряд ли сложнее. Мотивы подобных «покушений», как правило, лежат на поверхности, тем более если у папочки этого сынка свой бизнес. Захотел кто-то на халяву денежек срубить, вот и покушается. Скорее всего, кто-то из ближних… Перекинуться парой слов с самим сынком да с парой-тройкой его приятелей — вот вам и «покуситель» налицо. А между тем финансовая брешь в моем бюджете, образовавшаяся благодаря предприимчивым специалистам со станции техобслуживания, отчасти будет возмещена.
      — Ну что ж, возможно, нам имеет смысл встретиться и обсудить все обстоятельства более подробно. Если сведения, которые вы мне сообщите, действительно будут представлять собой материал для расследования, вполне возможно, что я возьмусь за это дело.
      — Очень хорошо. Когда у вас будет возможность встретиться со мной?
      — На ближайшие три часа у меня нет никаких планов, так что если вы сейчас не заняты, мы можем побеседовать незамедлительно.
      — Очень хорошо! — в голосе Дмитрия Евгеньевича звучала неподдельная радость. — Тогда, если вы не возражаете, давайте встретимся минут через тридцать-сорок у главного входа в городской парк… Там… будут стоять черный джип и серебристый «Мерседес», пожалуйста, когда прибудете на место, если это вас не затруднит, — идите прямо к джипу, там мы и поговорим.
      Я сказала, что это меня не затруднит, хотя и не преминула подумать при этом, что мой клиент наверняка неравнодушен к фильмам про шпионов. Впрочем, это его трудности.
      Спустившись вниз, я завела свою «девятку» и, сверкая новыми дисками, поехала к городскому парку.
      У главного входа все случилось как по писаному, — в сторонке, в тени деревьев, стояли означенный «Мерседес» и притулившийся у него в корме огромный черный джип, в котором можно было не только возить за собой целую бригаду охранников, но и в случае необходимости некоторое время пожить.
      Припарковавшись невдалеке от машин, я заглушила мотор и направилась к джипу. Когда я находилась от него на расстоянии приблизительно трех шагов, из «Мерседеса» выскочил здоровенный бугай в черном костюме и открыл мне дверь джипа, причем сам встал так, что я ни под каким видом не смогла бы в эту дверь войти.
      Из глубин черного автомобиля ко мне повернулось чье-то расплывчатое лицо, и голос, несколько высоковатый для мужского, спросил:
      — Вы — Татьяна Иванова?
      — Да, это я.
      Охранник тут же начал водить по мне своими лапищами, пытаясь найти гранату или автомат Калашникова.
      — Извините, это вынужденная процедура, — донесся голос из салона. — Видите, к каким мерам мы должны прибегать, пока не имеем четкого представления о ситуации. Понимаю, что эти действия не доставляют вам никакого удовольствия, но это должно еще раз убедить вас, насколько необходима мне ваша помощь…
      Впрочем, я-то как раз и не испытывала какого-то особого неудовольствия. Громила облапал меня вполне профессионально и при этом довольно деликатно — ничего лишнего.
      После того как осмотр был закончен, мне разрешили наконец сесть в джип.
      — Сарычев Дмитрий Евгеньевич, — еще раз представился мой потенциальный клиент.
      — Татьяна, — вежливо ответила я.
      — Просто Татьяна?
      — Да, так удобнее.
      — Ну что ж, прекрасно. Думаю, для того чтобы вы лучше ориентировались в обстановке, необходимо немного рассказать вам о моем бизнесе и вообще… об окружении, так сказать…
      — Да, пожалуйста.
      — Моя фирма занимается грузоперевозками… Знаете, когда я вспоминаю, с чего начинал, мне самому не верится, что в результате получилось такое крупное предприятие. Мы начинали с несколькими приятелями в начале девяностых, промышляли частным извозом, потом скинулись, купили грузовик — вот, пожалуй, с этого времени наша деятельность стала напоминать что-то стоящее… Но не буду мучить вас ностальгическими монологами, а перейду к сегодняшнему дню. Сейчас я стою во главе крупной компании, которая осуществляет промышленные перевозки практически по всей России. У нас большой парк автомобилей, куда входят и крупнотоннажные грузовики, и более мобильные «Газели». Несколько подразделений занимаются разработкой оптимальных схем грузоперевозок по различным направлениям…
      Он говорил, как на презентации, и я смогла узнать еще очень много интересного о его прекрасной фирме, прежде чем он перешел непосредственно к делу.
      — …Ну вот, а когда Сергей закончил институт, я взял его работать к себе. Пускай потихоньку присматривается, учится… ведь в конце концов все достанется ему, — пускай постигает азы управления крупным бизнесом.
      — Вы, кажется, упоминали о каких-то случаях, после которых вы сделали вывод, что на вашего сына кто-то покушается?
      — Да-да, — спохватился мой собеседник, — действительно, ведь я, собственно, с этого и должен был начать… Да, были случаи… Первый раз Сергей не обратил особого внимания на произошедшее и рассказал мне обо всем как о забавном приключении. Это было… дайте вспомнить, кажется, недели три назад. Да, что-то около того. Он вышел из офиса и, прежде чем поехать домой, хотел зайти в магазинчик здесь недалеко, за сигаретами. И вот, когда он подходил к этому магазину, неожиданно раздался взрыв и стоящий довольно близко к нему контейнер для мусора разлетелся в разные стороны. Когда Сергей сообщил мне об этом, я выразил обеспокоенность, но он сказал, что это пустяки (ох уж эта молодежь!) и что на его месте мог оказаться любой прохожий. Второй случай произошел не так давно, и тут уже Сергей сам был напуган и не говорил, что это пустяки. Он возвращался домой из загородной поездки, дело происходило очень поздним вечером, и в машине Сергей был один. По ходу поездки он заметил, что за ним неотрывно следует какой-то автомобиль. В темноте ни марку, ни номер, разумеется, не было возможности рассмотреть, Сергей видел только свет фар в зеркале заднего вида. Этот свет раздражал его, мешал вести машину, и Сергей снизил скорость, чтобы автомобиль обогнал его. Но ничего подобного не произошло. Та машина тоже поехала медленнее, продолжая находиться в хвосте у Сергея. Тогда сын прибавил газу, желая уйти от назойливого спутника, но и неизвестный преследователь поехал быстрее и снова повис на хвосте. Надо сказать, что Сергей неплохо водит машину, но в тот момент сказалось, видимо, психологическое состояние, и в стремлении уйти от преследователей он на большой скорости начал обгон, в результате которого чуть было не произошла авария.
      — Вот здесь нельзя ли поточнее? Что именно могло спровоцировать аварию?
      — Видите ли, обгон происходил действительно на достаточно высокой скорости, и, кроме того, учитывая, что дело было ночью, Сергей немного не рассчитал и, обгоняя, оказался на слишком близком расстоянии от машины, идущей по встречной полосе. Поскольку сзади за ним неотрывно шли преследователи, он не мог ни затормозить, ни вернуться на исходную позицию. А продолжая двигаться с такой же скоростью, рисковал столкнуться со встречной машиной.
      — И как же он вышел из этой ситуации?
      На сей раз мой собеседник был предельно краток:
      — Прибавил газу.
      Да, недурное решение. То есть, если мои догадки верны, мальчик перешел со ста пятидесяти приблизительно на двести. Ночью. Когда перед носом встречная. Нормально. Интересно, он всегда такой крутой?
      — Ваш сын занимается какими-либо экстремальными видами спорта? Вообще, как он относится к ситуациям, которые повышают уровень адреналина?
      — Это вы по поводу того, что он превысил скорость? Но ведь тогда от этого зависела его жизнь. Вообще Сергей — парень неглупый, и в общем-то он не склонен совершать какие-то безрассудные поступки просто из озорства, если вы это имели в виду. Конечно, в юности… кто из нас не ошибался? Но с возрастом легкомыслие постепенно уходит, и даже сейчас я вижу, что это уже не тот шаловливый мальчик, который стремился сделать свои студенческие годы запоминающимися.
      — В общем-то, задавая свой вопрос, я хотела выяснить, не мог ли Сергей спровоцировать машину, идущую сзади, своим собственным поведением? Вы действительно уверены, что все это было подстроено?
      — Ну конечно, подстроено! Для чего, скажите, человеку, который в двенадцатом часу ночи возвращается домой и думает только о том, чтобы отдохнуть, для чего ему устраивать такие дурацкие розыгрыши? Да еще с опасностью для собственной жизни. Мой сын давно уже не ребенок.
      Последние слова прозвучали даже несколько обиженно, и я поспешила смягчить ситуацию:
      — Уверяю вас, я вовсе не хотела ничего плохого сказать о вашем сыне. Я просто уточняю детали, ведь, чтобы расследование пошло эффективно, я должна иметь перед собой предельно ясную картину происшедшего. Кроме двух названных вами случаев, было что-то еще?
      — Да, совсем недавно. — Дмитрий Евгеньевич оживился и, кажется, больше не злился на меня. — Представляете, у него взорвался сотовый телефон! Взорвался в тот самый момент, когда он как раз собирался по нему говорить.
      — Когда и где это произошло?
      — Дома, кажется… кажется, в прошлый четверг… Да-да, в четверг вечером.
      — Сергей был в комнате один?
      — Да, абсолютно один.
      — Дом, в котором вы живете, как он расположен? Есть там напротив окна каких-то других помещений, крыши или что-то подобное?
      — Видите ли, у нас есть квартира в городе, и мы с женой практически все время живем там, но сын уже взрослый и предпочитает жить отдельно. Поэтому в тот момент Сергей находился в частном доме. У меня небольшой коттедж тут… ну, в общем-то, почти на окраине…
      Говоря про коттедж, мой собеседник почему-то застеснялся и, возможно, даже слегка порозовел — в полумраке машины я не могла разглядеть. Вообще-то впечатление, которое сложилось у меня о моем потенциальном клиенте за время разговора, можно было выразить одним словом: «тюфяк».
      «И как он умудрился раскрутить свой бизнес?» — думала я, слушая медлительную речь и неуклюжие догадки Дмитрия Евгеньевича относительно вещей самых очевидных.
      Но размышлять об особенностях клиента было некогда. Требовалось решить, стоит ли этого самого клиента переводить из разряда потенциальных в реальные.
      В общем-то, дело, кажется, не обещает быть сложным. Если взрывы в обоих случаях были управляемые, то это неплохая зацепка. Подобное оборудование не используется каждым встречным и поперечным. Выяснить контакты этого Сергея, узнать, кто из его приятелей тяготеет к технике, — и, думаю, вполне можно будет выйти на организатора.
      Почему-то я склонялась к мысли, что все эти случаи подстроены именно приятелями. Думаю, за долгую и насыщенную практику подобные выводы мозг делал сам, без участия в этом процессе сознания, а мне на-гора выдавал уже готовый результат. В этом деле в пользу приятелей говорило все — и возраст молодого человека, и характер самих нападений, и даже то, что этих нападений было несколько. Это могло означать либо то, что действуют люди неопытные, которым не удается достичь цели с первого раза (еще один плюс в пользу приятелей); либо то, что сама цель именно в том и заключается, чтобы попугать. Что, впрочем, тоже, вполне возможно, указывает на приятелей.
      — О чем вы задумались, Татьяна?
      Кажется, я передержала паузу.
      — О вашем деле, конечно, Дмитрий Евгеньевич, — ответила я, изобразив на лице одну из своих самых очаровательных улыбок.
      — Так вы беретесь за него?
      — Думаю, что да. Если мой гонорар не покажется вам слишком высоким…
      — Нет, с этим не должно возникнуть проблем. О вашей ставке меня предупредили, и потом, речь идет о жизни моего сына…
      — Ну что ж, тогда мы можем заключить договор, и после получения аванса я приступаю к расследованию.
      — Да, конечно, но я был бы вам очень признателен, Татьяна, если бы вы приступили к расследованию немедленно. Аванс в тысячу долларов вас устроит?
      — Вполне.
      — Тогда потрудитесь получить. А договор мы сможем заключить в более удобное время.
      Дмитрий Евгеньевич принялся отсчитывать зеленые бумажки.
      — Мне необходимо будет как-то связываться с вами по ходу расследования, — осторожно начала я, опасаясь, что он заставит меня запоминать какой-нибудь шифр или пароль. Не зря же мы так по-шпионски разговариваем в машине.
      Но оказалось, что мои опасения были напрасны. Дмитрий Евгеньевич просто продиктовал мне номер своего мобильного, добавив при этом, что, если появятся важные новости, я могу звонить ему в любое время суток.
      — Ведь речь идет о моем сыне… — снова повторил он.
      — Кстати, думаю, именно с ним мне необходимо будет встретиться в первую очередь. Как удобнее будет это устроить?
      — О, нет ничего удобнее. Он сейчас как раз живет в коттедже, о котором я вам говорил… — начав свою речь довольно бойко, Дмитрий Евгеньевич при упоминании о коттедже снова как-то засмущался и скис.
      Кажется, я начинала догадываться о причине этих торможений. По-видимому, сынок еще не совсем забыл о студенческих шалостях, и упомянутый коттедж служит тем самым местом, где и происходит все самое интересное. И с девочками, конечно.
      Тем временем мой собеседник уже оправился и продолжал:
      — Там, кстати, мы могли бы подписать и договор. Я предупрежу Сергея, что вы приедете… завтра вечером после шести вам будет удобно?
      — Да, вполне.
      — Ну и прекрасно. А к тому времени вы, наверное, сможете подготовить и договор, не правда ли?
      — Да, разумеется.
      — Ну вот видите, как все удачно складывается…
      В его улыбке, которая в полумраке автомобильного салона показалась автоматическим растягиванием губ, и в этой наигранной радости непонятно по какому поводу было что-то настолько неестественное, что на мгновение у меня мелькнула мысль: «А уж не сам ли ты все это подстроил?»
      Но эта мысль появилась только на мгновение. В конце концов, нельзя походя обвинять человека во всех смертных грехах только потому, что тебе неприятен его стиль общения.
      — Да, чуть было не забыла. Когда мы разговаривали по телефону, вы говорили о том, что покушения на вашего сына могли быть организованы конкурентами. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее? Что навело вас на такую мысль?
      — Ах да… — опять немного притормозил Дмитрий Евгеньевич. — Конкуренты… Их двое. То есть не всего двое, а двоих я подозреваю в том, что они могли организовать подобные акции. Во-первых, это Шевелев. Шевелев Анатолий Константинович. У него свой таксопарк, и, в общем-то, он больше по легковым, но, насколько я знаю, у него скопился некий капитал, который он хотел бы вложить. А на мою фирму он давно косит глазом. Но ему прекрасно известно, что купить всю фирму у него силенок не хватит, а по частям я продавать ничего не собираюсь. Зачем дробить капитал? У меня сын растет… Сейчас пустишь кого-то в дело, а потом по судам затаскают… А наша фирма уже зарекомендовала себя, имеет репутацию на рынке…
      Опасаясь, что сейчас мне по второму разу придется слушать выступление на презентации, я поспешила задать наводящий вопрос:
      — А второй конкурент?
      — Второй — это Саша Воробьев. Воробьев Александр Иванович. Он тоже занимается грузоперевозками, но его фирма по сравнению с моей послабее. Тут дело в том, что в течение последнего года с небольшим ко мне перешли работать от него несколько хороших специалистов… Поскольку мое предприятие крупнее, то и зарплаты у меня повыше, а человек, как известно, ищет где лучше… Ну вот они и перешли…
      — И вы полагаете, что Воробьев хочет отомстить вам за это?
      — Не знаю… но наверняка он не был особенно рад тому обстоятельству, что несколько его классных водителей, а главное — механик, перешли ко мне. Этот механик, дядя Миша, просто золотые руки! Для меня это настоящая находка. Ну а для Воробьева, соответственно…
      — Понятно.
      — Но вы знаете, вполне возможно, что это и не они. Может быть, это просто кто-то узнал, что я могу заплатить большой выкуп, и хочет выкрасть Сергея, чтобы нажиться на чужом страхе. В любом случае я буду с нетерпением ждать результатов вашего расследования, Татьяна.
      — Еще один вопрос. Вы получали какие-то предупреждения или угрозы от кого-либо?
      — Нет, ничего подобного не было. Вообще все произошло очень неожиданно. Казалось, над нами совершенно безоблачное небо, у Сергея постепенно начала складываться по-настоящему взрослая жизнь, все шло хорошо, и вот… я даже не знаю, что и думать… А уж о матери и говорить нечего… Моя жена Вика… видите ли, конечно, мы не рассказываем ей все подробности, но все равно… она просто места себе не находит.
      — Что ж, в общем и целом ситуация мне ясна. Но если у меня появятся дополнительные вопросы или потребуются уточнения, надеюсь, я смогу обратиться к вам?
      — Да, да, разумеется. Я же уже сказал вам — звоните в любое время дня и ночи.
      — Ну, надеюсь, что беспокоить вас по ночам мне не придется. Итак, значит, завтра после шести. Куда мне подъехать?
      — Коттедж находится на улице Достоевского. Достоевского, 38. Это, если ехать к мосту через Волгу, — поворот налево прямо около моста…
      — Да, спасибо, я поняла, где это.
      Только вот я не поняла, почему он сказал, что коттедж стоит на окраине. Место, которое он назвал, это практически набережная, — самый престижный район нашего города. Или Дмитрий Евгеньевич отличается повышенной скромностью?
      — Значит, завтра я приеду, как договаривались, — еще раз на прощание сказала я и вылезла из этой сумеречной машины.
      Сразу послышался шум моторов, и не успела я еще дойти до своей «девятки», как ни джипа, ни «Мерседеса» уже не было.
 
      Я села в машину, закурила и задумалась о своем новом деле. Главный вопрос, который меня сейчас интересовал: действительно ли за всеми этими случаями, о которых поведал мне новый клиент, кроются серьезные покушения или это просто «невинные» розыгрыши таких же небедных и, по-видимому, веселых молодых людей, как и сам Сергей Сарычев?
      Он говорил о конкурентах… Но что-то как-то это не укладывается в схему. Неужели из-за того, что к Сарычеву перешли несколько водителей, пускай даже и классных, кто-то настолько обозлился на него, что решился на убийство сына? И потом — почему сына? Он-то тут при чем? Если, предположим, Воробьев рассердился на Сарычева, то логично было бы предположить, что и расправиться он захочет с самим Сарычевым, а не с кем-либо еще. Да, здесь явная натяжка.
      А второй? Как его там… Шевелев? Да, Шевелев, владелец таксопарка. Имеет капитал и хотел бы его вложить… хм… Предположим, он хочет вложить его в фирму Сарычева… Он знает, что купить всю фирму у него не хватит денег, а частично Сарычев ничего не продаст. Как поступают в таких случаях? В таких случаях доводят фирму до банкротства и покупают все за такую сумму, которой раньше хватило бы только на часть. Хм… белиберда какая-то. Если Шевелев хотел просто довести Сарычева до банкротства, то за каким дьяволом ему понадобился его сын? Надеялся, что Сарычев, убитый горем, забросит все дела? Но он и так, скорее всего, уже никакими делами не занимается. Он же владелец, его задача морально поддерживать персонал да бабки загребать.
      Или Шевелев собирался сделать фирму более удобной для присвоения путем физического уничтожения собственников? Но тогда ему пришлось бы убить кучу народа, включая самого Сарычева, его жену, родителей, если таковые еще живы-здоровы, да мало ли кого еще. Всегда найдется какой-нибудь родственник, который захочет заявить права на наследство. Тем более на такое.
      Вздор все это, дорогие товарищи. Думается мне, что конкурентная борьба здесь ни при чем. Хотя, конечно, если ничего более реального не нарисуется, эти варианты тоже придется отработать, но на данном этапе мне все-таки больше нравится версия приятельского розыгрыша. Хотя и довольно опасного, это нужно признать.
      Думаю, завтра в разговоре с Сергеем именно эту версию необходимо будет иметь в виду в качестве рабочей. Тем более что о конкурентах он навряд ли сможет поведать что-то интересное.
      Впрочем, если учитывать финансовое положение моего клиента, похищение с целью выкупа тоже может иметь место. Но к чему тогда взрывы?
      Черт! Действительно, полная белиберда.
      Что-то во всем этом было очень неестественное, такое же, как и улыбка моего собеседника в полумраке автомобильного салона, которая так не понравилась мне. Если кто-то намеревается кого-либо выкрасть, а уж тем более убить, он продумывает свои действия и старается не допускать ошибок. А если уж ошибка произошла, нужно быть полным идиотом, чтобы стремиться повторять попытки.
      Здесь же после первой и даже второй неудачи кто-то снова и снова повторяет покушения. Ну не ребячество ли? И к какому выводу, спрашивается, должен прийти любой аналитически мыслящий человек, как не к тому, к которому пришла я? А именно что все эти покушения не более чем розыгрыш.
      Надо будет поподробнее расспросить этого Сергея о его друзьях и знакомых, вполне возможно, что уже в ходе завтрашнего разговора может определиться кандидат, вполне подходящий на роль тайного «покусителя».

      На следующий день, в половине седьмого вечера я подъезжала к коттеджу, где должна была состояться моя встреча с Сергеем Сарычевым.
      Сейчас, оказавшись на месте, я, кажется, поняла, почему Сарычев-старший назвал это место окраиной. Большую часть пространства занимали старенькие, местами покосившиеся домики, принадлежащие явно не самым богатым жителям нашего города, и только в нескольких местах над заборами возвышались крыши элитных особняков.
      Найдя удобное место для парковки, я заглушила мотор и нажала кнопку звонка, прикрепленного рядом с железной калиткой.
      — Кто-о-о та-а-ам? — раздалось из серой коробочки, на которой находилась кнопка.
      — Татьяна Иванова, частный детектив. Дмитрий Евгеньевич должен был… — но не успела я договорить, как в калитке что-то щелкнуло, и она открылась.
      Войдя вовнутрь, я никого не обнаружила, но зато увидела вход в коттедж, к которому и направилась. Однако и тут меня опередили.
      Я еще подходила к крыльцу, когда входная дверь коттеджа открылась и из нее показался высокий белокурый молодой человек весьма приятной наружности.
      — Я… — опять начала было я.
      — Да, я понял. Папа говорил мне, что вы должны прийти.
      Пока я проделывала путь, оставшийся до входной двери, молодой человек осматривал меня оценивающим и, как мне показалось, достаточно опытным взглядом.
      — Добро пожаловать, — вежливо улыбнулся он, пропуская меня в дверь, видимо довольный результатами осмотра.
      Я тоже была довольна результатами осмотра. Имея представление о внешности папы Сергея, лицо которого напоминало расплывчатый блин, я была приятно удивлена, увидев Сарычева-младшего. «Наверное, его мамаша писаная красавица», — машинально подумала я.
      Но оказалось, что не только внешне, но и по поведению сынок мало был похож на отца. Если тот даже говорил как-то так, словно из воды веревки вил, то этот был активен даже несколько излишне.
      — Что будете пить? — приступил Сергей прямо к делу, едва мы успели перекинуться парой слов.
      — Минеральной воды, если можно, — ответила я, вежливо давая понять, что пришла говорить о делах.
      Но моего собеседника это ничуть не смутило. Он еще шире улыбнулся и с готовностью отправился на кухню за минеральной водой, не забыв на обратном пути прихватить бутылку «Мартини».
      — Ваша минеральная, — все так же улыбаясь, протянул он мне стакан. — А я выпью немного «Мартини». Никогда не пробовали «Мартини» с апельсиновым соком? Очень оригинальный вкус. Может, попробуете?
      Да, в мальчике, несомненно, чувствовалась школа. Похоже, не зря папа так смущался при каждом упоминании об этом коттедже. Что уж тут говорить о разных дурочках, которые наверняка отдыхали здесь если уж не каждую ночь, то через раз, если даже мне, закаленному в боях воину, немедленно захотелось попробовать оригинальный вкус «Мартини» с апельсиновым соком. Но передо мной находился сын клиента, которого я должна была избавить от покушений, и, глотнув минеральной воды, я приступила к делу.
      — Дмитрий Евгеньевич говорил, что на вас было совершено несколько покушений. Не могли бы вы более подробно рассказать об этих случаях?
      — С удовольствием, Татьяна, но для начала не перейти ли нам на «ты»?
      Молодой человек обладал несомненным обаянием, и я уже готова была раскрыть рот, чтобы выразить свое согласие, но в последний момент профессионализм все-таки возобладал, и я решила оставить все как есть. Излишняя фамильярность всегда вредит делу, в этом я имела возможность убедиться тысячи раз.