Частный детектив Татьяна Иванова - Пока сияют звезды

      — С удовольствием перейду с вами на «ты», Сергей, когда закончу это дело, — ответила я. — А сейчас наше общение с вами носит сугубо официальный и деловой характер, поэтому, думаю, будет лучше, если мы будем обращаться друг к другу на «вы».
      — Очень жаль, — сказал Сергей, состроив при этом настолько комическую огорченную мину, что я чуть было не расхохоталась, моментально позабыв все правильные рассуждения, которые роились в моей голове минуту назад.
      Но снова профессионализм возобладал, и я, до боли прикусив язык, чтобы не засмеяться, сумела-таки сохранить деловой тон и спросила достаточно серьезно:
      — Итак, что же вы можете сказать обо всех этих покушениях?
      — Да что тут говорить… в первый раз я и внимания не обратил. Ну взорвался контейнер с мусором, с кем не бывает? Сейчас столько этих дураков развелось — под каждым листом можно бомбу найти. Я еще посмеялся, когда отец сказал, что, может быть, это кто-то на меня покушался.
      — А в самом деле, у вас нет каких-либо предположений о том, кто мог бы это сделать? Может быть, у вас были враги или недоброжелатели? Или какая-то серьезная конфликтная ситуация?
      — Да нет, ничего такого… Да я уж и забыл, когда с кем-нибудь ссорился по-настоящему. Так, иногда поцапаемся с ребятами, так это разве… тут же поцапаемся, тут же и пива выпьем. Нет, подозрений таких у меня ни на кого нет.
      — Ну, хорошо. А второй случай, когда вы ехали в автомобиле, тогда что произошло?
      — Да, вот в тот раз я действительно чуть не обо… в смысле испугался не на шутку. Я возвращался поздно, был за городом по делам, и смотрю — едет за мной какой-то придурок прямо впритык, и не обгоняет, и не отстает. Я медленнее — он медленнее, я прибавляю — и он прибавляет. А фары светят прямо в глаз, как говорится. Слепят, ехать мешают. Ну я психанул, как даванул на газ и вроде даже оторвался, но и минуты не прошло, смотрю — опять он тут как тут. Спереди встречная, сзади этот придурок прямо в самую… в самый задний бампер упирается.
      — И вы, насколько я поняла, решили прибавить газу?
      — А что было делать? Он уже у меня перед носом был. В смысле — встречная. Отжал до упора, только тем и спасся. А главное, что вы думаете, не успел обогнать… с риском, как говорится, для жизни, смотрю — эта сволочь опять сзади. Не знаю, какую бы еще я глупость сделал, может, и в самом деле загнали бы меня, но тут уже в город въехали, в городе они отстали. Точнее, не отстали, а свернули где-то, я даже не заметил, и след их простыл.
      — А что за машина была, вы, конечно, не разглядели?
      — Какое там! Да вы сами подумайте — ночь, тьма кромешная, спереди фары слепят, сзади фары слепят, — что тут разглядишь?
      — Да… действительно. И после этого случая вы серьезно заволновались?
      — А вы бы не заволновались?
      — Кстати, в тот раз, когда взорвался контейнер для мусора, там оставались какие-нибудь обломки, обрывки? Что-нибудь такое, по чему можно было бы определить тип взрывного устройства?
      — Понятия не имею. Я ведь не думал, что этот взрыв как-то связан со мной… говорю вам, тогда я и внимания на это не обратил.
      — Ну а последний случай, с телефоном?
      — О, этот был самый опасный. Эта дурацкая трубка взорвалась прямо у моего уха! Даже шрамы еще остались, вот посмотрите…
      Сергей наклонил голову очень близко к моему лицу, в результате чего прозрачное розовое ухо оказалось рядом с моими губами и я почувствовала легкий и очень приятный аромат туалетной воды.
      — Видите? — спрашивал между тем Сергей, интимно приглушив голос.
      — Вижу, — совершенно спокойно ответила я, разглядев около уха и на щеке уже едва заметные черточки в виде небольших шрамов и царапин.
      — Ну вот, — сказал Сергей, отстраняясь наконец от меня. — Сейчас-то уже зажило, а тогда, представляете, все в кровище, в ушах шум стоит, ничего не соображаю… Давай звонить отцу, тот прилетел, начал кудахтать, как наседка… я потом и сам пожалел, что ему позвонил. Короче, сам перепсиховал и всех перепугал. Ну тогда отец и решил обратиться к частному сыщику. Правда, я не думал, что это окажется женщина. Да еще такая очаровательная…
      — А от телефона тоже ничего не осталось?
      — Ой… вот тут, каюсь, виноват. Конечно, нужно было сохранить… Но я все выкинул.
      — Вот это действительно напрасно. Ведь вы уже предполагали тогда, что эти покушения могли быть подстроены специально. А обломки телефона, вполне возможно, могли бы послужить вещественным доказательством или дали бы какую-то зацепку…
      — Повинную голову меч не сечет, — снова вздохнув и с несколько наигранной покорностью опустив голову, как будто и вправду подставляя ее под меч, произнес Сергей.
      Но на этот раз его паясничество не показалось мне смешным. Не знаю почему, но я вдруг почувствовала себя дурой. Как те милиционеры, что выезжают по тревоге освобождать заминированную школу, целый день ковыряются там, а потом оказывается, что в милицию звонил ученик четвертого класса Вася Иванов, которому не хотелось писать контрольную по математике.
      — Послушайте, Сергей, — стараясь не выдать своего раздражения, начала я. — Если вы считаете, что вам действительно угрожает опасность, то думаю, наш разговор будет намного эффективнее, если вы отнесетесь к нему более серьезно. Если же вам все эти случаи представляются не более чем шуткой, давайте сообщим об этом вашему отцу и скажем ему, чтобы он не тратил напрасно деньги, заказывая никому не нужное расследование.
      На этот раз «мальчик», кажется, понял, что переборщил. Лицо его стало серьезным и даже немного испуганным, и он торопливо заговорил извиняющимся голосом:
      — Нет, нет, что вы… не надо… почему напрасно… наоборот. Наоборот, мы очень рады, что вы взялись, что начато расследование… Вы на меня не обращайте внимания. Мне все говорят, что я все время валяю дурака. Ни о чем со мной нельзя говорить серьезно… Пожалуйста, не сердитесь.
      На этот раз слова его звучали искренне и в голосе не было игры. И увы, я снова поддалась обаянию, которым, несомненно, обладал мой собеседник. Да, девушки, наверное, за ним ходили табунами.
      — Итак, вы не можете назвать никого из своих знакомых, кто, по вашему мнению, мог бы организовать покушение? — продолжила я, оставив предыдущую сцену без комментариев.
      — Нет, не могу.
      — А кто вообще составляет круг ваших знакомых? С кем вы общаетесь чаще всего, кто ваши друзья? Тот круг, где вы проводите свое время, опишите его.
      — Ой… даже не знаю. Вообще-то, у меня много знакомых… Близких друзей, конечно, не так много… да, пожалуй, даже один. Вадя, Вадим Лагутин, мы с ним еще со школы дружим. Да он и работает у нас… то есть у отца. Вот из близких, пожалуй, и все. А так, конечно, собираемся компанией, иногда с работы ребята, иногда так… знакомые…
      — Вот об этих знакомых нельзя ли поподробнее?
      — О знакомых-то? Что ж, можно и о знакомых. Из знакомых Олежка Касимов часто с нами бывает. У него отец где-то там… в министерстве, что ли, или в представительстве. Что-то такое. Но парень ничего, нормальный. Мы однажды в клуб закатились, а там, знаете, музыка, веселье… ну, посидели-посидели да и думаем: все веселятся, чего же мы-то одни скучаем? Ну и ударились кто во что горазд: кому косячок, кому понюшка… кому что, в общем. А тут откуда ни возьмись товарищи с проверкой нагрянули. Ну и всех, у кого было, естественно, замели. И Олежку тоже. Но у него-то доза маленькая была, разовая, его как распространителя привлечь невозможно было, так они давай его колоть, у кого, мол, купил. А тот ни в какую. В туалете, говорит, нашел, хотел спросить у ребят, что это такое. Так и не выдал. Потом уж папаша за ним в ментовку приехал — отпустили.
      — Да, молодец, что и говорить.
      — А что, по-вашему, лучше было бы, если бы выдал?
      — Не знаю, мне всегда казалось, что торговля наркотиками — это деятельность незаконная.
      — Ой, я вас умоляю! Незаконная… Да если бы он один такой был. А то ведь на каждом углу, да еще сами же менты их и охраняют.
      — Ладно, оставим это. С кем еще вы поддерживали контакты более-менее постоянно?
      — Ну, с кем… Еще один есть такой Вова. Ну он больше среди бомжей ошивается, но иногда бывает полезен… когда, например, ребятам оторваться хочется.
      — То есть?
      — Ну, один раз как-то… не знаю, выпили, что ли, лишнего, и захотелось, как бы это сказать, чего-нибудь необычного. Ну, вызвали Вову. Давай, говорим, зови кого найдешь. Ну, он и пригнал… девчонок там штук пять… и пару мальчишек даже. Хотя я лично был против, — посмотрел на меня Сергей, как бы давая понять, что он здесь ни при чем.
      — Да, я так и подумала, — ответила я. К чему передо мной изображать паиньку? Пускай свои сказки папочке стеснительному рассказывает.
      Словно бы отвечая на мои мысли, Сергей попросил:
      — Вы только отцу не говорите. В сущности, все это давно было, ошибки молодости, так сказать, а он может расстроиться.
      Еще бы! Я думаю, он и краснеет-то так оттого, что однажды невзначай пришел без предупреждения в этот самый коттедж и застал какую-нибудь интересную сцену. До того интересную, что и до сих пор позабыть не может, хотя это и было давно.
      — Хорошо, не скажу. Так что там насчет Вовы?
      — А-а, насчет Вовы… Ну пригнал, говорю, народу кучу, и устроили мы такую свалку, что и вспомнить страшно. В каком-то сарае… А Генка все на видео снимал. Мы потом смотрели — жуть. Даже сами удивлялись, как это нас угораздило. А когда в сарае были, вроде ничего — нравилось… — Сергей посмотрел на меня с самой невинной и действительно даже несколько удивленной улыбкой. Как будто и сам до сих пор удивлялся, как это его, в самом деле, угораздило.
      В общем и целом у меня складывалось ощущение, что своими младыми летами Сережа воспользовался на полную катушку.
      — …А еще тот же Вова однажды кукол нам приводил, — продолжал Сергей.
      — Каких кукол?
      — Ну, когда ребятам поразмяться хочется… Не друг дружку же лупить. Ну вот, заказывают кукол. Это тоже к Вове. Он бомжей каких-нибудь притащит или там наведет на кого надо… Ну и… занимаются, кто такие развлечения любит. Хотя я лично в этих побоищах не участвовал. Не знаю, что тут интересного, — целая кодла наваливается на какого-нибудь тощего бомжа и дубасит его что есть силы. Разве это драка? Вот если один на один и когда силы равны, тогда действительно… Эх, мы однажды ходили с ребятами на эти бои, ну знаете, без правил, — вот это класс! Это уж действительно драка так драка. А тут… непонятно что. Нет, я кукол не избивал. Неинтересно.
      На этот раз Сергей, кажется, говорил искренне. Но и сама эта искренность производила скорее отрицательное впечатление, чем положительное. Не избивал только потому, что было неинтересно. А если бы кто-то сумел заинтересовать?
      Образ Сергея Сарычева вырисовывался передо мной все яснее, и это явно не был образ человека, обремененного добродетелями. Имея возможность многое купить в этом мире и будучи от природы человеком любознательным, он, похоже, испробовал если не все, то очень и очень многие развлечения, доступные богатеньким сынкам. И уж конечно, в ходе этих проб ему доводилось встречаться с очень разными людьми. Но вот вопрос — есть ли среди них такие, которые имели бы причину покушаться на Сергея?
      — Насколько я поняла, вы сталкивались с людьми из очень разных и даже, я бы сказала, противоположных социальных слоев. Не возникало ли в процессе таких столкновений каких-либо конфликтных ситуаций? Мог кто-нибудь иметь к вам претензию или испытывать какое-то неудовольствие от какого-либо вашего поступка?
      — Да нет… думаю, нет. Мы просто развлекались. И потом, я ведь уж говорил: все это было достаточно давно, и я уже, кажется, лет сто не видел ни Вову, ни прочих там… Даже Олежку Касимова сто лет уже не видел, он сейчас тоже в бизнесе у отца, весь в делах, даже на выходные его никуда не вытащишь… Да-а, прошло золотое времечко… теперь все остепенились, все при деле. Мы, правда, собираемся с ребятами с работы иногда, так, шашлычки, банька, но с прежним разве сравнишь… — с сожалением говорил Сергей.
      — А что же мешает отдохнуть по-прежнему?
      — Ну как что… Во-первых, годы уже не те… — сказал он и тут же сам засмеялся своим словам. — Ну и потом — статус. Все-таки я не последнее лицо в фирме. Да и времени сейчас не так много… А главное…
      Тут по всему коттеджу разнеслись музыкальные трели звонка, не дав Сергею договорить.
      — О, это папа, — сказал примерный сын и побежал открывать.
      — Здравствуйте, Татьяна, — поприветствовал меня Сарычев-старший, входя в гостиную, где мы разговаривали с Сергеем. — Ну как тут у вас, дело продвигается?
      — Пока не слишком быстро. Я пыталась выяснить, что представляют собой люди, с которыми наиболее часто контактировал ваш сын, и пока мне ясно только то, что круг этот довольно широкий и выделить из него тех, кто мог иметь какие-то претензии к Сергею, будет непросто. Тем более что мотив нам неизвестен…
      — А вот это как раз и есть ваша работа, не правда ли? Найти мотив, найти людей, которые имели этот мотив, и указать нам, где их искать. Теперь вы не станете говорить мне, что это работа для телохранителей? — говорил Дмитрий Евгеньевич с хрипловатым и снова каким-то неприятно— наигранным смешком, изображая из себя этакого добродушного дядьку.
      — Нет, не стану.
      — Ну что ж, думаю, имеет смысл поговорить о нашем контракте? Или как правильнее — договор?
      — Не имеет значения. Я подготовила бумаги, вы можете ознакомиться с ними и, если у вас не возникнет вопросов, подписать. А мы с Сергеем пока закончим разговор.
      Сарычев-старший углубился в чтение, а я вернулась к прерванному разговору.
      — Итак, вы говорили о том, что в настоящее время практически не общаетесь с большинством из своих старых друзей, и перечисляли некие причины, в силу которых вы уже не можете тратить столько времени на развлечения…
      — Ну разумеется, — оторвавшись от бумаг, оживленно заговорил Дмитрий Евгеньевич, совершенно игнорируя тот факт, что мои слова были обращены не к нему. — Какие тут развлечения? Пора уж и остепениться. Нужно входить в бизнес, заниматься компанией, и потом… ты не говорил Татьяне?..
      — Папа…
      — Он ведь собирается жениться. Прекрасная девушка из очень приличной семьи, мы с матерью даже удивились, что она согласилась выйти за нашего обормота, — продолжал говорить Сарычев-старший любовно. — Так что все прошлое должно кануть в Лету. Пора, пора. Не все отдыхать да развлекаться, нужно и потрудиться…
      Похоже, ко всем своим прочим недостаткам Дмитрий Евгеньевич обладал еще и таким качеством, как занудство.
      Сергей заметно заскучал, да и мне, признаюсь, было совсем неинтересно выслушивать отеческие наставления, в общем-то совершенно бестолковые. Поэтому я использовала первую же небольшую паузу, чтобы снова обратиться к Сергею:
      — Так вы женитесь?
      — Да, я… — начал было он, но папа, похоже, не желал выпускать инициативу из своих рук. Точнее, из уст.
      — Женится, женится. Что ж, я считаю — правильно. И не с дури, как многие вон, не успев школу окончить, бегут расписываться, и не пересидел… А то вон некоторые выбирают-выбирают, да так и остаются в холостяках. А потом уже и лень, и жизнь свою привычную менять не хочется…
      Судя по всему, в этот вечер у Дмитрия Евгеньевича случился приступ разговорчивости, и я поняла, что продолжить беседу с его сыном мне сегодня не суждено. В общем-то некоторую информацию я уже получила, так что мой визит нельзя назвать совсем уж безрезультатным, но еще пару— тройку вопросов мне, конечно, хотелось бы задать. Однако, видно, не судьба.
      Поняв, что обращаться к Сергею бесполезно, я полностью переключила внимание на его отца и занялась с ним обсуждением деталей договора. Дмитрий Евгеньевич оказался человеком очень дотошным и не очень понятливым, поэтому, когда мы закончили обсуждение, был уже довольно поздний вечер, и правила приличия требовали, чтобы я удалилась. Что я и сделала абсолютно без сожалений. Беседа с Сарычевым-старшим навевала угнетающую скуку. У меня сводило челюсть от непреодолимого желания зевнуть.
      Приехав домой, я заварила кофе и, несмотря на то что время было позднее, решила сделать хотя бы обобщенный анализ полученных данных.
      Итак, что же мы имеем?
      Из четырех направлений расследования, выделенных мною изначально, а именно: 1) розыгрыш; 2) конкуренты; 3) похищение и 4) убийство, наиболее вероятными на данный момент мне представлялись первое и четвертое. Второе и третье отпадали по причине слишком уж явного несоответствия предполагаемых целей и средств их достижения.
      Действительно, если вы хотите кого-то выкрасть, то нет ничего глупее, чем предварительно испугать этого человека взрывами и заставить насторожиться, а если вы хотите присвоить чей-то бизнес, то несколько странно всю силу своего воздействия направлять на человека, который к этому бизнесу имеет отношение пока еще очень опосредованное.
      Следовательно, либо розыгрыш, либо убийство. И причем я лично в данный момент склонялась больше к первому, чем ко второму. Слишком уж легкомысленно все выглядело. Впрочем…
      Второе и третье покушение, с машиной и телефоном, в общем-то, несли в себе реальную угрозу. Если предположить, что потенциальный убийца — человек неопытный, то ничего удивительного в том, что с первого раза ему не удалось достичь своей цели. А как человек неопытный, он не находит ничего странного и опасного в том, чтобы раз от разу повторять свои попытки до тех пор, пока удача не улыбнется ему.
      Что ж, все это вполне вероятно. Значит, оба направления — и розыгрыш и убийство — мы признаем рабочими. Вопрос в том, какое из них истинное. А определить эту истинность может помочь только мотив. А мотив-то как раз нам и неизвестен.
      Конечно, если бы Сарычев-старший не прервал так неожиданно разговор с Сергеем на самом интересном месте, возможно, вам, Татьяна Александровна, и удалось бы выяснить что-то, наводящее на мотив, ну а теперь уж не обессудьте, постарайтесь догадаться сами.
      Усевшись поудобнее, я закурила сигарету, и процесс, что называется, пошел.
      Итак, молодой человек, на которого были совершены покушения, еще не так давно вел довольно активный образ жизни. Не ошибусь, если предположу, что пик этой активности пришелся на студенческие годы.
      Закончив заведение, Сергей остепенился, вошел в бизнес отца и теперь усердно познавал азы коммерческой деятельности. Теперь у него не было времени развлекаться. Кроме того, он собирался жениться, и это тоже немаловажный фактор, который заставлял Сергея вести себя более или менее прилично.
      Что же может дать нам вся эта информация? А дает она нам следующее: если мотив связан с развлечениями Сергея и тайный недоброжелатель кто-то из бывших товарищей, то совершенно очевидно, что случай, который мог быть причиной неудовольствия, — это случай давний.
      То есть когда-то давно Сергей насолил кому-то, возможно даже сам этого не заметив, и этот кто-то, затаив обиду, решил отомстить именно сейчас. И тогда случившееся не розыгрыш, а именно покушение на убийство.
      Главный вопрос: почему неизвестный решил именно сейчас заняться осуществлением своих планов? Впрочем, этот вопрос мы пока оставим открытым и перейдем к следующей версии.
      А следующая версия относительно мотива, думаю, может быть связана с предстоящей женитьбой. Насколько я поняла из слов Сарычева-старшего, девушка Сергея — невеста завидная, и вполне возможно, что Сергей далеко не единственный, кто мог претендовать на ее руку и сердце. А в особенности, думаю, на ее деньги. То бишь приданое.
      Следовательно, женихи (или жених), получившие отставку, тоже могли иметь претензии к своему более удачливому сопернику. И вот здесь как раз все случившееся — это скорее желание попугать, ну или максимум покалечить. Убить до смерти — навряд ли. Хотя кто знает? Пока у меня на руках нет конкретных фактов, исключать ничего нельзя.
      Итак, возможный мотив, скорее всего, связан либо с каким-нибудь давним случаем из развлекательной практики Сергея Сарычева, либо с его предстоящей женитьбой. Думаю, именно эти два направления и следует начать разрабатывать в ближайшее время. А для этого мне нужна дополнительная информация.
      Решив завтра созвониться с Сергеем и договориться с ним о встрече где-нибудь в таком месте, куда не сможет неожиданно нагрянуть его папочка, я отправилась спать.

Глава 3

      На следующий день выяснилось, что найти место для беседы, где можно было бы укрыться от Сарычева-старшего, не так-то просто. Напуганный покушениями, Дмитрий Евгеньевич требовал от сына чуть ли не поминутного отчета, где он и чем занимается, не говоря уже о том, что повсюду за ним ходила целая бригада телохранителей.
      Перебрав несколько вариантов, мы с Сергеем остановились на том же, какой выбрал Сарычев-старший для нашей первой встречи. Разговор должен был состояться все в том же черном джипе, только теперь в качестве опознавательного знака выступал не серебристый «Мерседес», а белая «Ауди». Кроме того, место встречи тоже было изменено. На сей раз я должна была подъехать к одной из автозаправочных станций, расположенной довольно далеко от центра города.
      Выполнив все требования конспирации и снова оказавшись в полутемном салоне джипа, я смогла наконец продолжить разговор с Сарычевым-младшим.
      — Сергей, вспомните, пожалуйста, не было ли во время вашей бурной студенческой жизни каких-то случаев, которые могли вызвать у кого-либо из ваших знакомых неудовольствие или желание отомстить.
      — Но ведь я…
      — Да, я помню, вы говорили, что не было ничего серьезного, но я убедительно прошу вас подумать еще раз. Возможно, был какой-то случай, которому вы не придали особого значения, но который сильно задел кого-то из ваших знакомых.
      — Ой… даже не знаю… И потом, если я не придал значения, то и не запомнил бы… Ну, однажды девчонку одну с Генкой не поделили. Он было на нее глаз положил, а она со мной пошла. Да он и забыл на следующий день. Мало, что ли, их… Что еще? Ну, Вова как-то выпил лишнего, да и давай обижаться, что вот, мол, мы все такие чистенькие, а он один, как дурак, с бомжами тусуется. Ну, протрезвился, и прошло все. Нет, я серьезно говорю, действительно ничего такого особенного не было, в смысле конфликтов. Да и вообще я человек неконфликтный…
      В полумраке салона Сергей улыбнулся своей обаятельной улыбкой, но мне лично было совсем не весело.
      Я совершенно ясно вдруг поняла, что он расскажет о себе только то, что захочет рассказать, и вряд ли он станет рассказывать что-то плохое. В общем и целом это было вполне естественно… Так что выяснять, какие отрицательные поступки Сергей совершил в прошлом, мне придется у кого-нибудь другого.
      Признав продолжение беседы о прошлой жизни Сергея бесперспективным, я решила обратиться к настоящему.
      — Поговорим о вашей невесте. Что это за девушка, как давно вы знакомы и встречалась ли она с кем-нибудь до того, как познакомилась с вами?
      При этом вопросе мой собеседник заметно оживился.
      — Да-да, с удовольствием расскажу вам. Невесту мою зовут Горелова Ольга Владимировна, это прекрасная девушка, добрая, умная и красивая, и я ее очень…
      — Простите, я имела в виду несколько иные характеристики. Например, чем она занимается? Учится, работает?
      — А, вы об этом… ну да, учится. Сейчас она заканчивает институт. Экономический. Скоро защита диплома, ну а потом и свадьба. На днях мы с ребятами хотим устроить небольшой мальчишник, догулять, так сказать, последние деньки холостой жизни…
      — Кто ее родители?
      — Родители? Ну, отец в администрации там где-то… по строительству, кажется, а мать в банке работает.
      Сергей говорил намеренно небрежно, из чего я сделала вывод, что положение родителей девушки было не последним аргументом в пользу его выбора. Ну что ж, вполне в духе времени.
      — До вас Ольга встречалась с кем-нибудь?
      — Это вы к тому, не хочет ли мне отомстить кто-то из неудачливых соперников? — На лице Сергея появилась довольно презрительная усмешка. — Ну что ж, могу сказать вам… В институте одно время ошивался возле нее один там… умник. Коля зовут. Коля Васин. И имя какое-то… дебильное. Он с этого же курса, из параллельной группы. Такой зануда! Как начнет про свои финансы разглагольствовать, уши вянут. Ольга сама сколько раз над ним смеялась… Ну и еще один у нее был, этот со школы за ней бегает, Юра зовут. Фамилию не знаю.
      — Вы уверены, что это все?
      — Уверен.
      — То есть у вас с Ольгой нет секретов друг от друга и вы все друг другу откровенно рассказываете, включая и сведения о бывших друзьях-подругах?
      — Да. У нас даже такой уговор был: перед тем, как начать совместную жизнь, рассказать о себе все, даже нехорошее, чтобы потом… ну… в общем, избежать всяких ненужных конфликтов.
      Что ж, уговор хороший. Только вот сумеют ли молодые люди его выполнить?
      — А я могу встретиться с вашей невестой?
      — Ну… в общем… в общем да, но есть ли в этом необходимость? На вопросы о ее бывших знакомых могу ответить и я. У Оли сейчас напряженный период. Диплом, свадьба… Стоит ли ее беспокоить?
      — Она знает о покушениях?
      — В общем да, но я стараюсь не драматизировать события, чтобы она не слишком волновалась.
      — Поэтому вы не хотите, чтобы я встретилась с ней?
      — Отчасти поэтому, отчасти по причинам, которые я вам уже назвал. Уверяю вас, ей сейчас не до того.
      — Что ж, понимаю вас. Если сможете указать, где я смогу найти ее бывших поклонников Юру и Колю, вполне возможно, что беспокоить вашу невесту не придется.
      Я немного кривила душой — на самом деле мне хотелось расспросить Ольгу о ее бывших ухажерах. Может, она забыла о ком-то рассказать своему жениху. Например, о двух кавалерах вспомнила, а о третьем, самом интересном, забыла.
      Между тем Сергей в полумраке салона старательно морщил лоб, пытаясь, видимо, сообразить, как ему навести меня на бывших приятелей своей невесты.
      — Ну, Колю-то найти нетрудно, — наконец выговорил он. — Их группа сейчас тоже защищается. «Финансы и кредит» 3706, можете посмотреть по расписанию, в какой день у них защита, или на консультацию прийти…
      — А Юра?
      — Да, вот с Юрой сложнее… я ведь даже фамилии его не знаю… Хотя, — вдруг оживился Сергей, — давайте сделаем так: вы пока занимайтесь Колей, а я с Ольгой поговорю, расспрошу ее о Юре, где он и что, и тогда вам перезвоню, хорошо?
      — Хорошо, — согласилась я.
      Мне вдруг показалось несколько подозрительным то, что Сергей так настойчиво не желает, чтобы я встречалась с Ольгой. Впрочем, может быть, действительно не хочет ее беспокоить? Так или иначе я решила пока не настаивать. Если действительно появится необходимость в такой встрече, я, разумеется, ее добьюсь.
      — Кстати, Сергей, а как сами-то вы познакомились с Ольгой?
      — Вы не поверите.
      — Ну почему же? Что, это был какой-то экстравагантный случай или необычное место?
      — Да нет, место довольно обычное, да и экстравагантного ничего не случилось, просто такие серьезные девушки, как Ольга, не так уж часто появляются в таких местах.
      — Ну и где же это произошло?
      — На дискотеке. Она была там с подружками. Ну и мы тоже с ребятами… Я как только ее увидел, сразу влюбился. С первого взгляда, как говорится…
      Поговорив еще немного о любовных делах, я попрощалась с Сергеем и занялась делами детективными.
      Не тратя понапрасну драгоценного времени, я поехала в Экономический институт, намереваясь узнать там расписание защиты дипломов. Расписание было вывешено в вестибюле, и мне не составило никакого труда выяснить, что защита дипломов для группы 3706 специальности «Финансы и кредит» назначена на завтра на восемь утра.
      Защита была открытой, присутствовать мог любой желающий, и с тем, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте, у меня не должно было возникнуть проблем. Гораздо сложнее было придумать, под каким соусом смогу я получить информацию о Николае Васине, причем такую информацию, которая позволила бы подтвердить или опровергнуть версию о его причастности к покушениям на Сергея Сарычева.
      Что же, приеду завтра на защиту, а там посмотрим, глядишь, на месте придет в голову какая-нибудь идея.
      — …Таким образом, умножая прогнозируемые денежные потоки на коэффициент дисконтирования, мы можем получить текущую стоимость будущих платежей и определить эффективность интересующего нас проекта капиталовложений.
      Шел уже третий час защиты, и в течение всего этого времени я не услышала практически ни одного слова, которое показалось бы мне хотя бы приблизительно знакомым. Оглушенная обилием всевозможных экономических формул с загадочными коэффициентами и показателями, вконец запутавшаяся во всех этих себестоимостях, прибылях и выручках, я из последних сил подвела баланс и поняла, что, если немедленно не сделаю перерыв, мои активы окончательно перейдут в пассивы.
      Я вышла из аудитории и отправилась в женский туалет покурить. Курить в стенах института было запрещено, но еще утром, разыскивая нужную мне аудиторию, я уловила довольно внятный запах сигаретного дыма, идущий из туалета, и поняла, что строгий запрет на этой территории не действует.
      Сидя в кабинке, с наслаждением затягиваясь сигаретой и постепенно приходя в себя, я услышала разговор двух девушек, которые, по всей видимости, на минуту заглянули в дамскую комнату.
      — Сейчас кто? — спрашивала одна.
      — После Жанки сейчас Васин пойдет, а потом я, — отвечала другая.
      — Боишься?
      — Ой, аж коленки дрожат…
      — У меня валерьянка есть.
      — А как пить-то? Ни стакана, ничего…
      — Так просто, на язык накапай.
      — Ну, давай.
      В туалете послышалось какое-то кряхтенье и невнятные звуки, похожие то ли на «а», то ли на «э», после чего все смолкло и стали слышны только звуки удаляющихся шагов.
      Как только девицы покинули туалет, я опрометью выскочила из кабинки и, приоткрыв дверь дамской комнаты, выглянула в коридор. Мне нужно было запомнить девушек, чтобы потом отыскать их. Минуты через две я снова направилась к дверям аудитории.
      Войдя внутрь, я осмотрелась. Студентки сидели недалеко от входа, а рядом с ними имелось свободное место. Что ж, очень хорошо.