Ученые считают, что эта группа животных произошла от наземных хищников. Предки ластоногих начали приглядываться к морю и осторожно пробовать, холодна ли водичка, в то время, как киты уже бороздили океаны. Ластоногие молодая группа морских млекопитающих. В отличие от китов, дельфинов и морских буренок, их нельзя считать полноценными морскими существами. Без тверди, если не земной, то хотя бы ледовой, они существовать не могут. Для линьки, для проведения медового месяца им необходимо покинуть воду.

Дети появляются на свет тоже вне воды. Новорожденные малыши еще не способны покинуть твердое ложе. Морская ванна не пойдет им на пользу, да и плавать они не умеют.

С другой стороны, если присмотреться к ластоногим повнимательнее, то станет очевидным, что они хоть и нуждаются в суше, но в общем, существа типично морские. Во-первых, пища.

На берегу они никогда не питаются. Все пропитание ластоногие находят в воде. Разве что южный морской лев, выбравшись на сушу, задерет и слопает пингвина. Пищей могут служить рыба, ракообразные, моллюски, устилающие морское дно.

Некоторые гурманы, вроде, тюленей Уэдделла, предпочитают лакомиться головоногими моллюсками — кальмарами и каракатицами. Название тюлень-крабоед — простая реклама. Этот достаточно крупный зверь питается мелкими планктонными рачками, процеживая морскую воду сквозь плотно сжатые зубы. Для ловли мелких рачков природа снабдила крабоеда специальным приспособлением. Каждый зуб верхней и нижней челюсти имеет по несколько зубчиков-отростков и больше похож на гребенку, чем на приспособление для разжевывания пищи.

Питание морских исполинов различной мелочью — явление обыденное. Тюлень-леопард хотя и предпочитает поймать на обед хорошо упитанного пингвина или задавить тюленя, случайно зазевавшегося на мелководье, но все же в основном питается крилем. Ловля мелких рачков напоминает не охоту, а сбор земляники в густой траве, требует много времени и труда, зато гарантирует сытный обед, не то что погоня за быстрыми и осторожными пингвинами.

Конечности ластоногих в гораздо большей степени приспособлены для плавания, чем для передвижения по суше. Значительная часть их укороченного скелета скрыта внутри туловища. Наружу выступают главным образом непропорционально длинные кисти и стопы. Пальцы и передних, и задних конечностей связывает перепонка. Ластоногие — неплохие пловцы. В воде для большинства из них главной движущей силой служат задние ласты, а передние имеют вспомогательное значение и используются как рули. Из этого правила немало исключений.

Моржи и настоящие тюлени нередко гребут всеми четырьмя конечностями, а морские слоны избегают пользоваться передними ластами даже в качестве рулей. Наконец, морские котики и морские львы гребут в основном передними конечностями, а функцию руля выполняют задние.

На суше животные чувствуют себя менее уверенно. Вылезая на берег, настоящие тюлени опираются только на передние конечности, задние ласты вытянуты назад и не используются. Наиболее сухопутные существа среди ластоногих моржи и ушастые тюлени. При движении по суше они пользуются всеми четырьмя конечностями. Самый способный пешеход — тюлень-крабоед. Он может передвигаться по льду так стремительно, что человеку его не догнать.

В период линьки и размножения ластоногие покидают воду.

Одни вылезают на прибрежные утесы, другие на галечные и песчаные пляжи, а южный морской слон предпочитает в это время понежиться на травке, в крайнем случае — на торфяниках с мягкой подушкой из мха. Некоторые виды животных для летних квартир и детских комнат используют плавучие льды, при этом одни любят селиться поближе к торосам, другие, вроде полосатого тюленя крылатки и гренландского тюленя, предпочитают большие гладкие чистые льдины без торосов и ледяных обломков. Все остальное время года животные проводят в воде, главным образом в прибрежной зоне, но на сушу не выходят, даже когда поблизости есть куда вылезти.

Байкальская нерпа зимует подо льдом, проделав в ледовом панцире, полгода закрывающем озеро, маленькие лунки, через которые можно дышать, но нельзя выбраться наверх.

Точно так же поступает антарктический тюлень Уэдделла.

Отдыхать на льду любят лишь немногие виды ластоногих.

Другой обитатель южного полушария, тюлень-крабоед, зимующий у кромки антарктических льдов, постоянно выбирается наверх, ловко выпрыгивая из воды на высокие льдины. Вряд ли речь может идти о любви к ледовой постели. Просто наверху крабоед чувствует себя уютнее, чем в воде, где всегда могут появиться вечно голодные косатки.

Кожа ластоногих, в отличие от их прародителей — хищных животных, с солидным слоем подкожного жира, чрезвычайно толстая, а в отличие от собратьев по жизни в океане — китов, покрыта волосками, в основном низкой жесткой шерстью. В воде волосяной покров не очень удобен. Недаром моржи присматриваются к опыту китов. Жалкие остатки волос, еще сохранившиеся на их теле, мехом уже не назовешь. Северные морские котики, напротив, еще щеголяют в отличных манто из густой грубой ости с прекрасным подшерстком. На 1 см

Подобное франтовство дорого им обошлось. И северные, и южные морские котики в прошлом подвергались безжалостному избиению и находились на грани вымирания. Лишь охранные меры позволили спасти животных от полного исчезновения. В настоящее время в некоторых районах нашей страны численность котиков настолько возросла, что стало возможным возобновить строго контролируемый промысел. С южными морскими котиками дело обстоит хуже. До 1888 года на островах Хуан-Фернандес, находящихся в 600 км от побережья Чили, обитало стадо в 3 миллиона голов. Промысловики полностью уничтожили животных. Жалкие остатки котиков, видимо, куда-то откочевали. Они появились вновь только в 1964 году. Сейчас на островах насчитывается около 750 животных…

Прекрасный теплый мех у многих нерп. Но даже мех котиков в воде согревать не может. Тепло сохраняет жировая подкладка. Она не позволяет кожным покровам нагреваться, что для ластоногих было бы крайне нежелательно. Молодые морские слоны отдают через кожу много тепла. Это грозит им страшными неприятностями. Лежа на льду, малыш протаивает под собой такую глубокую купель, что сам выбраться из нее не может и, если мать вовремя не приходит на помощь, гибнет.

Считается, что в собственных колыбелях находит свой конец до 15% молодняка.

Одетым в жировой футляр животным грозит тепловой удар от перегревания. Как и у китов, «форточками» для охлаждения служат ласты. Морского слона они полностью удовлетворять не могут. На его огромном теле находится еще шесть зон для охлаждения, по три на каждом боку. Все остальное тело отдает совсем немного тепла, так как кожа никогда не бывает теплее 18°. Но в местах, предназначенных для охлаждения, ее температура поднимается до 29—34°. У разгоряченного от быстрого плавания морского слона, выбравшегося отдохнуть на берег, эти места высыхают первыми. Достаточно охладившись, слон закрывает «аварийные форточки», и только что теплая кожа мигом охлаждается до 18—21°.

Жир, предохраняющий животных от охлаждения, тоже высоко ценится людьми. Ради него охотились на моржей, сивучей, морских слонов и других тюленей. Поголовье многих из них в настоящее время сильно сократилось. Чтобы возродить былую численность моржей, промышленная охота на них повсеместно прекращена. Только местному населению разрешено добывать для собственных нужд строго лимитированное количество зверей.

Не лучше обстоит дело с морскими слонами. К 1900 году северных слонов на острове Гваделупа осталась едва ли сотня.

Потребовалось почти 50 лет полного запрещения охоты, чтобы стадо увеличилось до 15000. В более южных районах калифорнийского и мексиканского побережий морские слоны были полностью истреблены. Лишь в 1938 году удалось найти небольшую колонию на острове Сан-Мигель. Благодаря хорошей охране стадо быстро росло. Сейчас оно насчитывает около 35000—40000 зверей. Восстановление южного морского слона идет медленнее.

Интенсивному уничтожению подвергся тюлень-монах. Их мясо съедобно и достаточно вкусно. Начиная с матросов Колумба у американского побережья на него охотились все моряки. В результате последнего монаха в Карибском море видели в 1952 году. На средиземноморского монаха промысел давно не ведется. Однако сохранились лишь отдельные экземпляры этого вида в немногих местах Черного и Средиземного морей — в нашей стране в устье Дуная, у берегов Болгарии, Турции, в заповеднике на югославском острове Хвар. Недавно колонию монахов в 4—5 голов обнаружили у западного побережья Сицилии.

Как и все животные, дышащие легкими, ластоногие — только гости в царстве Нептуна. Они заглядывают туда хоть и часто, но ненадолго. Большинство из них без смены воздуха может пробыть под водой лишь несколько минут. Только моржи и настоящие тюлени, постоянно живущие во льдах, ныряют на 15—16 мин. Для пребывания под водой у ластоногих есть такие же приспособления, как у дельфинов. Их легкие имеют значительно больший объем, чем у хищных животных подобного размера. У них значительно больше крови, а значит, гемоглобина, связывающего кислород. Еще больше кислорода находится на складах в мышцах. Там он связывается миоглобином. Мышечные запасы полностью покрывают собственные потребности работающих мышц на все время пребывания животных под водой. Работа сердца также приспособлена для прогулок в подводном царстве. Во время пребывания на поверхности у обыкновенного и серого тюленей сердце работает в бешеном темпе, делая примерно 180 сокращений в минуту. Это обеспечивает быстрое восстановление запасов кислорода в мышцах.

Запасы остаются неприкосновенными, пока животные имеют возможность дышать воздухом. При погружении в воду частота сердцебиений сокращается в шесть раз. Работающие мышцы вынуждены тотчас же перейти на самообеспечение, а кислород, транспортируемый эритроцитами, целиком расходуется на работу органов, не имеющих собственных запасов. Хорошая обеспеченность кислородом позволяет нашим северным котикам нырять на глубину 100 м, а тюленям Уэдделла даже на 600!

Хотя дыхательная система обеспечивает жизнь животных в воде, ее развитие не пошло у ластоногих так далеко, как у китов. Имеется существенное различие в способах забора воздуха. Ноздри у них остались там же, где у наземных животных.

Это создает известные проблемы, когда животные собираются поспать. Благодаря подкожному жиру тело ластоногих весит примерно столько же, сколько вытесненная им вода. Поэтому держаться на плаву им нетрудно, но голова тяжелее воды, и, чтобы дышать, ее нужно каждый раз поднимать над поверхностью. Спящее стадо моржей кажется россыпью валунов на неожиданной морской отмели. Это торчат из воды буро-коричневые спины животных. Время от времени то одна, то другая туша скрывается под водой, и на ее месте тотчас же появляется усатая и клыкастая голова. Не открывая глаз, зверь делает глубокий шумный вдох, затем голова скрывается, и на поверхности вновь появляется спина. Согласитесь, довольно беспокойный сон. Чтобы спать без помех, моржи иногда пользуются спасательным кругом. Им является воздушный горловой мешок. Наполнив его воздухом, моржи спят в вертикальном положении, высунув из воды голову и плечи. Теперь, чтобы сделать вдох, им не приходится менять позу.

У ластоногих существует много и других приспособлений для жизни в открытом океане. Например, зубы. В сравнении с зубами хищных они примитивны. Поэтому могут использоваться для чего угодно: для хватания живой добычи, прогрызания замерзшей лунки, процеживания добычи, клыки моржей используются для вспахивания морского дна в поисках моллюсков и как альпенштоки при подъеме на лед, но только не для пережевывания пищи.

Передние ласты используются не только для плавания. Несмотря на их веслообразную форму, некоторые ластоногие действуют ими, как руками. Морской лев, поймав крупную рыбу, сначала убивает ее, а затем, прижав ластами к груди, всплывает на поверхность и здесь не торопясь, со вкусом обедает. Моржи, опустившись на дно, перепахивают своими длинными, до 60—80 см, клыками морской ил, выворачивая живущих в нем моллюсков. Затем, зажав ластами груду ракушек вместе с песком и илом, поднимаются выше, на ходу потирая ласт о ласт. Шероховатая поверхность моржовых «рук» помогает очищать моллюски от грязи, раздавливать их раковины.

Постепенно все собранное со дна вываливается из неуклюжих лап. Раковины падают на дно, а легкие тела их владельцев опускаются значительно медленнее. Морж собирает их, пока они не достигли дна, и, проглотив, всплывает, чтобы сделать вдох.

Отличная адаптация к водной стихии позволяет ластоногим ежегодно совершать дальние путешествия. Морские котики весной появляются у Командорских и Курильских островов.

Устраивают лежбища у острова Тюленьего, на островах Прибылова, а на зиму уплывают в более теплые воды в район острова Хонсю. Как далеко животные заплывают на юг, зависит только от их размеров. Молодежь держится в воде с температурой 15° и изредка заплывает в более теплые воды. Самки предпочитают более прохладную зону — в пределах 6—12°.

Огромные матерые самцы остаются значительно севернее. Случается, их встречают даже у кромки льдов.

Главный повод для дальнего вояжа — возвращение в родные пенаты, в места, издавна облюбованные для размножения.

Многие ластоногие предпочитают жить большими компаниями, а на период размножения образуют огромные скопления. В поисках мест для родильного дома приходится делать сотни, а иногда и тысячи километров. В последние столетия большинство ластоногих жестоко преследовались человеком. Неудивительно, что животные ищут для размножения укромные места.

Чаще всего это необитаемые острова. В крайнем случае — малодоступные и редко посещаемые человеком побережья. Сивучи не устраивают лежбищ на скалах и пляжах, если к ним можно подобраться со стороны берега. Только там, где прижились котики, могут появиться на лежбище и сивучи, полностью доверяющие осторожности и опытности хозяев пляжа.

Выбор подходящего места занимает много времени. Звери очень осторожны. Большое стадо моржей, подойдя к пляжу, не решается сразу выйти на берег. Звери долго принюхиваются, мычат и хрюкают, обмениваясь информацией. Наконец, преодолев нерешительность, устремляются к берегу. От долгого пути и волнений звери чувствуют смертельную усталость и, выбросившись на берег, тут же засыпают, повернувшись головами к воде. Они лежат кучно, плечо к плечу. Если пляж мал, вновь прибывающие моржи бесцеремонно взбираются на спины своих товарищей. Иногда возникает и третий этаж. Моржи удивительно миролюбивы. Из-за тесноты серьезных драк не возникает. Разве что кто-нибудь из особо обиженных ткнет клыками в соседа или отвесит ему увесистую оплеуху ластом. Чаще всего она не попадает по назначению.

Лежбища у моржей — раздельные. Старые самцы залегают на берегу. Самки с детенышами предпочитают льдины. Иногда их собирается так много, что льдина накреняется или уходит под воду.

Морские котики — животные полигамные. На их лежбищах образуются гаремы. Старые самцы-секачи первыми возвращаются из дальних странствий. Они занимают места на пляже и ждут подхода самок. Из-за них разгораются жестокие баталии. Каждый глава семьи старается обзавестись как можно большим количеством жен. В некоторых гаремах насчитывается до 100 и более самок.

Через несколько дней после возвращения на лежбище у самки рождается один-единственный детеныш. Малыш появляется на свет с красивой черной шкуркой. У ластоногих все новорожденные одеты в шубки из густого, часто пушистого меха.

Только у моржат они жидковаты, шубка сшита явно из бракованного сырья, и вскоре волосы из нее вылезают. Впрочем, и другие малыши недолго щеголяют в своих нарядах. Через 3—4 недели, у большинства видов наступает линька. Только котики носят свои черные шубки 2,5 месяца.

Вначале малыши очень беспомощны, не умеют плавать, но быстро мужают. Молоко ластоногих содержит до 50% жира и много белка. Это позволяет детенышам быстро расти. Самки настоящих тюленей кормят детей молоком около месяца. Маленьким котикам молочная диета полагается до поздней осени. Сначала малыши находятся неотлучно при матери, но через некоторое время отползают в сторонку. В гареме молодым котикам оставаться опасно. Во время постоянных драк старых самцов в бурлящем водовороте тел их затаптывают насмерть.

Поэтому где-нибудь в стороне от гаремов возникают детские сады, куда матери регулярно заглядывают. Самка безошибочно узнает своего малыша — очевидно по запаху — и кормит только его. Полуторамесячные котики уже умеют плавать, и все больше времени проводят в воде на мелководье, в защищенных от волны бухточках. В это время им особенно трудно поддерживать контакт с матерями. Самки начинают регулярно на 6—8 дней отлучаться в море. Когда они возвращаются на берег, им непременно нужно отыскать своего ребенка, иначе он погибнет от голода. Чужая мать его никогда не покормит.

Существует особый ритуал встречи матери с детенышем. Она происходит всегда на одном и том же месте лежбища.

Переварив за 5—7 дней после последнего кормления полученную от матери дозу молока, малыш отправляется на то место лежбища, где он родился, и с жалобным криком бродит там в поисках матери. Самка, возвратившись с морской прогулки, также направляется именно туда. Разыскивая своего ребенка, мать время от времени издает призывный крик. На него немедленно отвечают все находящиеся поблизости голодные детеныши. Малыши, недавно накормленные и после сытного обеда не имеющие сил отползти, промолчат. Это наполовину облегчает поиск.

Самка помнит голос своего ребенка. Поэтому ответные вопли других маленьких котиков ее не трогают. Лишь голоса некоторых малышей ей кажутся знакомыми, и она к ним слегка принюхивается, но тут же отвергает чужого ребенка. Наконец, определив по голосу своего отпрыска, самка его тщательно обнюхивает и, окончательно убедившись, что путаницы не произошло, кормит, отгоняя остальных голодных детенышей. Малыши или не помнят свою мать, или согласны пообедать где угодно. Голод, как говорится, не тетка.

У настоящих тюленей малыши воспитываются в одиночестве. Детеныш каспийской нерпы целый день лежит один у лаза в воду. Мать большую часть времени проводит под водой, вылезая наверх лишь для того, чтобы покормить своего ребенка.

Так же ведут себя самки гренландских тюленей. Они находятся возле детеныша только первые 7—10 дней его жизни.

Кольчатая нерпа для будущего потомства устраивает логово. Когда море начинает замерзать, она ударом головы из-подо льда проделывает в торосах лунки. Сначала отверстия во льду невелики и годятся только для дыхания, но постепенно самка зубами и когтями передних ласт расширяет их до размера лаза. Затем она сгребает нижний слой снега в лунку, возникает большая полость. Из нескольких логовищ самка выбирает то, где толщина снежного свода больше 50 см, и расширяет его до 8 м в длину, 1 м в ширину и 60 см в высоту. Здесь и родится детеныш. Позже он примет участие в благоустройстве своего жилища, проделывая боковые отнорки до 1,5 м длиной.

Как бы ни велико оказалось логово, выход из него бывает только в воду. Пар от дыхания конденсируется на потолке логова, образуя ледяную корку до 2 см толщиной. Ледяная крепость достаточно прочная. Песцу приходится повозиться, прежде чем он сумеет разрушить свод.

Непременным атрибутом нерпичьего дома является ванночка, которая начинается от лунки и тянется иногда по всему логову. Глубина ледяной купели 10—25 см. В ней всегда вода и много мокрого снега. Если хищник проникнет в нору, детеныш старается спрятаться в ванночке.

Самые заботливые матери — моржихи. Они пестуют своего малыша, если можно так назвать громадину в полтонны весом, не меньше года и все это время кормят его молоком. Сам пропитаться моржонок не может. Знаменитые моржовые клыки появляются у них в годовалом возрасте. До этого момента им нечем вспахивать морское дно.

У собирающихся большими компаниями ластоногих сильно выражены стадные инстинкты. Впечатляющую картину представляет смертельно напуганное стадо моржей. Стараясь уйти от преследования, животные опускаются на глубину, но и там сбиваются в плотную массу. Вместе, ощущая плечо товарища, они чувствуют себя спокойнее. У ластоногих развито чувство взаимопомощи. Моржиха-мать в минуту опасности ни в коем случае не бросит своего детеныша. Застигнутая на берегу, она даже раненого или убитого малыша утянет в воду, прижимая к себе ластом. Для зоопарков, где любят держать моржей, отлавливают, как правило, малышей. Эта операция не из приятных. Мать яростно атакует в воде шлюпку, увозящую ее ребенка, и случается, ей удается опрокинуть легкое суденышко.

Если бы не постоянное преследование, наши отношения с тюленями могли бы сложиться иначе. Даже сейчас те виды, что преследуются меньше, не проявляют по отношению к человеку особой осторожности. К морским слонам и тюленям Уэдделла можно подойти вплотную. Из наших северных тюленей самый доверчивый — крылатка. К нему нетрудно подойти на верный выстрел. Стали значительно доверчивее сивучи, промысел которых давно прекращен. Ежегодно группа зверей устраивает лежбище близ сахалинского города-порта Невельска. Звери располагаются прямо под окнами многоэтажных домов. Надо отдать справедливость, жители города не тревожат ластоногих квартирантов, стараясь создать животным комфорт в самый беспокойный период их жизни.

Ежегодно весной заплывают в Северную Двину на пляжи Архангельска нерпы. Там, где тюленей не пугают, с зимующими у ледяных продушин животными удастся сблизиться. Случается подружиться даже с очень осторожной байкальской нерпой. Ученые давно подумывают, как бы наладить отношения с наиболее ценными ластоногими. В последние годы проходит под контролем человека летняя жизнь котиков. На очереди другие тюлени. На Белом море уже проводились эксперименты по организации тюленьей фермы. Очень перспективны в этом отношении моржи. Мирные исполины питаются моллюсками. Их стада можно было бы пасти на мелководьях, перегоняя с одного подводного «поля» на другое. Не вызывает сомнений целесообразность восстановления поголовья моржей и организация промысла на них, наподобие промысла, ведущегося на котиков.

Животным, проводящим большую часть жизни в воде, часто совершающим охотничьи экскурсии подо льдом, эхолокация явно не помешала бы. Как считают зоологи, зрение у ластоногих развито слабо, хотя охотники, которым приходится скрадывать настоящих тюленей — ладожскую, байкальскую нерпу илиларгу, знают, как трудно подойти к зверю на нужное расстояние. Обоняние у большинства видов ластоногих превосходное, но есть и исключение. Предполагают, что у морских львов оно слабое. Впрочем, в воде звери, по-видимому, пользоваться обонянием не могут, так как при погружении ноздри автоматически смыкаются, и обонятельная полость оказывается изолированной от окружающей среды. Важными рецепторами являются вибриссы. Ими оснащены все виды ластоногих.

Они помогают им при поисках пищи, но это рецептор самого ближнего действия.

Уже простые наблюдения в природе подтвердили, что ластоногие, кроме зрения, пользуются в воде каким-то дополнительным видом рецепции. Зверобои не раз добывали животных, из-за болезни глаз полностью лишенных зрения. Наблюдение в неволе за полностью слепыми морскими львами показало, что поведение этих животных ничем существенно не отличается от поведения зрячих. Не исключено, что они пользуются эхолокацией.

Для эхолокации требуется иметь отменный слух. Большинство ластоногих утратило наружные ушные раковины. Лишь ушастые тюлени сохранили кое-какие жалкие их остатки. Однако эти рудиментарные уши участия в слуховой функции не принимают. Наружные слуховые проходы окружены специальной кольцевой мышцей. При погружении в воду она закрывает наружный проход, предохраняя барабанную перепонку от действия повышенных давлений. Эта процедура не отражается на слуховой функции. И в воде, и на берегу, животные слышат хорошо.

Но в первую очередь для эхолокации необходимо уметь генерировать локационные посылки. Природа не обделила ластоногих вокальными способностями. Стадные животные существа шумные. На лежбищах голоса отдельных животных сливаются в общий гвалт, слышный издалека. Близ пляжа, где расположились котики, разговаривать нельзя — хозяев побережья не перекричишь. Внушительными голосами обладают сивучи и морские слоны. Их рев производит сильное впечатление. Хор серых тюленей на острове Фарн напоминает завывание, рев или мычание стада коров. Впрочем, голоса матерей, которыми они в ноябре окликают детей, достаточно приятны, с отчетливыми человеческими интонациями. Когда животные стремительно выпрыгивают из воды, спасаясь от косаток, их сигналы опасности звучат по-настоящему тревожно. Мелодичные звуки издают тюлени Росса. Крик обыкновенного тюленя состоит из объединенных в серию многократно повторяющихся одинаковых коротких звуков. У калифорнийского морского льва и южного морского котика между сериями подобных сигналов сохраняются правильные интервалы. Прерывистые звуки издаются для общения между собой — их легче заметить. Даже звуки, воспринимаемые человеческим ухом как простые, часто имеют прерывистый характер. Грозный рык моржа на самом деле состоит из трех сближенных между собою отдельных звуков.

Все эти звуки животные издают, выбравшись из воды. Для эхолокации они не годятся.

До последнего времени никто специально не занимался изучением эхолокации у ластоногих, так как никто не замечал, чтобы они производили под водой какие-нибудь звуки. Локационные посылки не удавалось обнаружить и в эксперименте.

Всего лишь пятнадцать лет назад удача улыбнулась американскому биоакустику Т. Полтеру. Он установил, что во время поисков рыбы морские львы генерировали группы коротких импульсов — до 30 групп в секунду, длительность каждого из импульсов составляла 3—5 мс. Частота издаваемых звуков колебалась в пределах от 3 до 13 кГц. Южные морские котики с островов Хуан-Фернандес издают серии длинных посылок продолжительностью по 0,1 с частотой до трех раз в секунду. Это низкочастотные звуки порядка 150 Гц. Тюлень Уэдделла направляет звуковые посылки вперед и вверх, их частота составляет 30 кГц. Кольчатая нерпа, животное с точки зрения эхолокации весьма перспективное, оказалась способной щебетать, рычать, лаять и тявкать под водой. Однако зоологи думают, что все эти звуки используются исключительно для общения.

Голоса тюленей особенно усиленно изучались в Нью-Йоркском зоологическом саду, где содержится много видов ластоногих. Все обследованные животные генерировали под водой щелчки.

Звуковые посылки гренландского тюленя представляют собой импульсы низкочастотных звуков порядка 2 кГц, кольчатой нерпы и морских львов — 4 кГц, хохлача — от 100 Гц до 16 кГц, обыкновенного тюленя — 12 кГц, серого тюленя — от 6 до 30 кГц. У многих животных они генерировались парами.

В сравнении с дельфинами скорость производства щелчков у ластоногих невелика. В числе чемпионов хохлач — он генерирует 20 импульсов в секунду. Локационные посылки очень слабы. Исследователи выразили сомнение в том, что эти звуки используются для эхолокации. Им кажется, что столь слабые сигналы должны порождать ничтожное по силе эхо, а поэтому могут быть полезными лишь на самых коротких расстояниях.

Тем не менее, животные ими пользуются. В дневное время щелчки издавались только при поисках пищи. Все остальное время тюлени плавали под водой молча.

С точки зрения эхолокации лучше всего исследованы давнишние любимцы цирков и зоопарков — морские львы. Среди ластоногих они пользуются таким же благосклонным вниманием исследователей, как афалины среди дельфинов. Еще Т. Полтер сумел убедиться, что они активно пользуются эхолокацией. Исследователи бросали ночью в бассейн к морским львам одинаковые по величине куски рыбы, или конины. Большинство ластоногих от мяса отказывается. Рыбу, если она находилась не дальше 3 м, львы находили быстро, а конину никогда не трогали. Они даже не подплывали к ней ближе, чем на полметра. Пользоваться обонянием животные, скорее всего, не могли. Ноздри у находящихся под водой тюленей все время остаются закрытыми. Экспериментаторы убедились, что морских львов можно научить распознавать в темноте виды рыб. За вкусными, с их точки зрения, рыбами они устраивали погоню и без особого труда ловили, менее вкусных оставляли без внимания. Впрочем, наблюдения за выбором рыб не могут явиться веским аргументом в пользу эхолокации. Живые рыбы, несомненно, издавали какие-то звуки или отличались «по походке», создавая при движении специфический вибрационно-акустический узор, позволяющий животным безошибочно их различать.

При поисках рыбы морские львы, как и многие настоящие тюлени, издавали двойные щелчки. Животные производят их, когда подходят близко к интересующему их объекту. Первой в паре всегда идет более высокочастотная и короткая посылка.

Она в 8 раз короче второй. Интервалы между щелчками пары очень короткие, они в 40—400 раз меньше, чем интервалы между отдельными парами. Какие преимущества получают животные от двойных щелчков, пока неизвестно. Ученым почему-то кажется, что это помогает ластоногим более точно определять расстояние до преследуемого объекта.

У ученых нет пока единого мнения относительно того, пользуются ли животные эхолокатором в естественных условиях.

Непосредственное изучение реакции мозга морских львов на звук показало, что их слуховые центры не так хорошо, как у дельфинов, приспособлены для анализа очень коротких звуков, которые обычно используются для локации. Пропускная способность слуховых центров также относительно невелика и значительно меньше, чем у дельфинов.

Отмечая, что эхолокатор ластоногих значительно примитивнее, чем у китов, ученые высказывают мнение, что причина в отсутствии тренировки. Животные, постоянно обитающие в чистой прозрачной воде, никогда не пользуются эхолокацией, но их можно к этому принудить. Данное предположение до некоторой степени подтверждают опыты, проведенные на сивучах. Двух самцов содержали в полной темноте в специальном резервуаре со звукоизоляцией. Животных кормили только живой рыбой, которую сивучи должны были сами поймать.

Один из них скоро научился генерировать локационные посылки и использовал их при погоне за добычей. Второй за два месяца экспериментов методикой эхолокации не овладел. При ловле рыбы он пользовался лишь пассивной локацией, ориентируясь на звуки, издаваемые самой рыбой.