Живые локаторы океана

Эхолокатор ластоногих, по-видимому, хорошо защищен от помех. В металлических и бетонированных бассейнах любой звук должен многократно отражаться от стенок, дна, поверхности воды. Однако реверберация собственных звуковых посылок и шум, создаваемый соседями но бассейну, кажется, серьезно не отражаются на качестве его работы. Когда возникали более сильные помехи, работа эхолокатора перестраивалась и его функция не страдала. Однажды опытам с морскими львами помешали громкие звуки работающего в соседнем помещении насоса. В первый момент это обескуражило животное. Морской лев стал менять длительность и частотные характеристики локационных посылок, но, когда убедился, что это не помогает, приспособился к ритму насоса, приурочивая генерацию локационных импульсов к крохотным интервалам между звуками, производящимися насосом. Акустическая задача была решена, и опыт продолжался как ни в чем не бывало.

Развитие биоакустических исследований требует наличия чувствительной аппаратуры. Локационные посылки ластоногих долго не удавалось обнаружить, и не потому, что их частота не воспринимается человеческим ухом, — они у тюленей слишком тихие. Использование подобных локационных посылок весьма ограничено. Они могут применяться только для локации близко расположенных предметов. Невольно возникает вопрос, почему природа создала такой маломощный локатор. Не исключено, что животные способны издавать звуки более громкие, но избегают это делать в условиях неволи. Звуки значительной силы вызовут такую громкую реверберацию, которая не позволит пользоваться эхолокатором. Не является ли использование слабых локационных посылок способом борьбы с акустическими помехами, возникающими в искусственных бассейнах с плоскими каменными стенками? Возможно, на воле, в море, их звукогенератор работает значительно энергичнее.

Ученые пока очень немного знают об использовании ластоногими эхолокатора в природной обстановке.

Новобранцы

Эволюция живых организмов протекает гораздо быстрее, чем принято считать. Просто мы этого не замечаем. Если киты и дельфины, морские коровы и даже тюлени превратились в типично морских животных в столь отдаленные времена, что палеонтологи не в состоянии проследить их путь в океан, то калан сделался морским зверем прямо на наших глазах.

Морские бобры, или каланы, как их издавна называли моряки, — жители прибрежных районов диких скалистых островов, скал и рифов. Никакого отношения к бобрам и вообще к грызунам этот зверь не имеет. Ученым пришлось немало повозиться, прежде чем они убедились, что каланы не родственники ни нерпам, ни тюленям, а являются троюродными братьями куниц и соболей и двоюродными братьями выдр. Живут они на Курильских, Командорских, Алеутских островах, на юге Камчатки, на Аляске, на острове Медном, в калифорнийских водах, заплывают на Сахалин.

Калан — довольно крупный зверь, чуть не до полутора метров длиной. У него массивное длинное тело, короткая шея, на которой находится небольшая усатая голова с маленькими, прячущимися в шерсти ушами. Задние лапы широко расставлены и, по существу, превратились в ласты, между которыми находится не слишком длинный хвост. Передние лапы очень короткие, со сросшимися пальцами и голой, свободной от шерсти ладошкой. У калана черно-бурый с сединой мех, очень плотный и теплый. Он состоит из тонких волнообразно извитых пуховых волос длиной 1—3 см и защищающих их более длинных, придающих шубе упругость остевых волос, сильно расплющенных в своей средней части. Мех калана высоко ценится, но шуба сшита неудачно. Такое впечатление, что она с чужого плеча и слегка великовата. Поэтому когда животное лежит на спине, на брюхе образуются складки. Теплая шуба сослужила калану плохую службу. О его существовании узнали еще в 17 веке от русских землепроходцев. Первое научное описание зверя дали участники второй экспедиции Беринга Крашенинников С. П. и Стеллер Г. В. Эти сообщения и послужили толчком к развитию промысла, а затем и к истреблению калана. К концу прошлого столетия от многочисленных каланьих стад не осталось и следа. Лишь в наиболее труднодоступных районах на северных побережьях Тихого океана сохранилось всего несколько сот зверей.

К счастью, люди вовремя спохватились. В 1911 году была заключена Вашингтонская конвенция, запрещающая промысел животных. Сначала первая мировая война, а затем оккупация Японией Дальнего Востока помешали организовать охрану животных в отечественных водах. В 1924 году Советское правительство приняло действенные меры, давшие, в конце концов, положительные результаты. Каланы, хотя и медленно, восстанавливают свою численность, возвращаясь в места, где некогда водились в изобилии.

Любимым местом обитания калана являются вдающиеся в море мысы, мелкие островки, скалы и торчащие из воды камни. Обычно это район мелководья. Весной здесь разрастаются густые заросли ламинарии — морской капусты. Они охраняют прибрежную полосу от океанской волны. Летом в хорошую погоду каланы нередко по несколько суток не выходят на берег. Днем они кормятся, резвятся в воде, совершают недалекие экскурсии, а ночью спят, лежа на спине, в зарослях морской капусты. При этом животные стараются запутаться в длинных стеблях водорослей и спокойно спят «на привязи», не опасаясь, что ветерком их унесет в открытое море. Зимой звери на ночь выбираются на берег и ищут выемку или нишу в скале, защищающую их от ветра. Там же они прячутся в штормовую погоду и спят, пока море не успокоится.

Каланы — звери общественные. Обычно они держатся компаниями, очень дружны и никогда не ссорятся. Большое стадо животных устраивает настоящее лежбище. Звери лежат так кучно, что на каждого приходится не более квадратного метра.

В большой компании животные чувствуют себя увереннее и спокойно отдыхают, убежденные, что сообща не проморгают опасность. В случае тревоги, захватив малышей, каланы спешат уйти в море, где у них, кроме косатки, нет серьезных врагов.

Плавают каланы неплохо. На поверхности гребут по-собачьи, под водой работают только задними лапами и хвостом.

Звери то плывут наверху, то ненадолго (и, видимо, неглубоко) ныряют, проплывая под водой метров 100. Прослойка воздуха в густой шерсти калана создает высокую плавучесть. Это позволяет животным отдыхать на поверхности воды, непринужденно развалившись на спине.

Пища, поедаемая каланами, очень разнообразна. Важнейшей, наиболее питательной частью меню являются морские ежи. Калорийная пища позволяет пережить суровую зиму. На втором месте стоят моллюски — двустворчатые, вроде мидий, и осьминоги. Когда к берегам подходят рыбьи косяки, звери организуют себе рыбный стол. Другим сезонным блюдом являются крабы, каланы едят их с большим аппетитом. С голодухи животные могут перекусить морской звездой или голотурией, но, по-видимому, делают это без особого удовольствия. Каланы — прожорливые существа. Чтобы покрыть ежедневные энергетические расходы, взрослому зверю требуется не меньше 10000 калорий, а это 10—15 кг обычных каланьих лакомств.

Столовой для животных служит море. Даже пищу, найденную на берегу, калан уносит в воду. Там, удобно растянувшись на спине и разложив на груди пять-шесть ежей, животные поедают их одного за другим. Обращение с морским ежом требует известной осторожности. Сначала калан вертит ежа в лапах, как бы присматриваясь к нему, затем, пообмяв иглы, продавливает нижнюю часть панциря, иногда подгрызает его по краю и, добравшись до вкусной сердцевины, вылизывает изнутри панцирь или выгребает содержимое лапой прямо в рот. Калифорнийские каланы пользуются для разбивания панцирей ежей камнем. Прежде чем начать охоту, калан выбирает себе подходящий булыжник килограмма на 3—4 весом. Орудие производства служит долго. Плавая, животные держат его подмышкой. Набрав ежей и моллюсков, калан устраивает на груди камень и, зажав в лапе раковину мидии, разбивает ее о камень. Подозревают, что и под водой животные используют камни, чтобы отрывать от скал прочно прикрепившихся к ним моллюсков.

Рыбу каланы хватают не зубами, а ловят лапами. Как ни странно, делают они это очень ловко. Поедают рыбу обязательно на поверхности. Мелюзгу едят в обычной позе, лежа на спине, а крупную держат в лапах и отдирают от нее полоску за полоской нежное филе, высунувшись из воды по пояс.

Кости и внутренности выбрасывают.

Самки рожают детенышей на берегу, заранее выбрав потаенное местечко — какую-нибудь одинокую скалу или камень, прикрытый ворохом выброшенных волнами водорослей. За редким исключением, на свет появляется только один детеныш. Он зрячий, уже имеет зубы, правда еще молочные, и покрыт густой светло-бурой шерстью. Несмотря на, казалось бы, хорошее развитие, малыши в первые недели жизни совершенно беспомощны. Мать ни на минуту не оставляет детеныша одного. Спускаясь со скал, она волочит его в зубах, в воде носит на груди, придерживая малыша лапой или зубами, в случае опасности ныряет вместе с ним. Когда каланенок подрастает, звери плавают в воде вертикально — впереди детеныш, сзади мать, которая буксирует свое чадо «методом толкания».

Новорожденные детеныши ни плавать, ни тем более нырять не умеют. Этому их придется специально обучать. Однако, будучи значительно легче воды, они не тонут. Ныряя за кормом, мать на минутку оставляет малыша на поверхности, и он, как поплавок, качается животиком вверх на мелкой зыби. Только к началу четвертой-пятой недели научится молодой калан переворачиваться на живот и, перебирая тихонько лапками, плавать. Учиться нырять он начнет позже. Никаких способов защиты от врагов у него нет. Если, отлучившись на минутку по охотничьим делам, мать заметит опасность, она, не выныривая на поверхность, хватает детеныша снизу и утаскивает его на глубину.

Матери нежно привязаны к своим детям. Если поймать малыша, мать иногда остается около него. Все свободное время она занята детенышем. Мать носит малыша у себя на груди, занимается его туалетом, моет, окатывая водой, и растирает лапками шубку, чтобы сделать мех еще пушистее. Забота о мехе играет важную роль в жизни каланов. Если шкурка чистая, звери не намокают, а значит, и не мерзнут. Для детеныша это особенно важно. Жизнь взрослых животных полностью зависит от состояния меха. Ученые не раз наблюдали, как калан, попав в растекшуюся по поверхности пленку нефти, сначала начинает нырять и вертеться, стараясь смыть нефть. Но так как это не удается, мех в конце концов намокает и зверь начинает замерзать. Его движения становятся все медленнее, и наконец калан затихает. Жизненный путь ценного зверя окончен.

Каланы достаточно хорошо приспособлены для жизни в океане, в том числе и их молодняк, однако суша имеет для них чрезвычайно важное значение. Она дает им убежище в непогоду, позволяет больным и раненым набраться сил, служит местом появления на свет детенышей. Хотя зоологи допускают, что в хорошую погоду роды могут происходить в воде в зарослях морской капусты, но несомненно, что большая часть молодняка появляется на суше. Между тем всего каких-нибудь 10000 лет назад, когда океанические острова были еще необитаемы и на них не водились крупные наземные хищники, самки для родов выбирали участки довольно далеко от берега и, видимо, первое время, отправляясь на охоту, оставляли там малышей.

Судя по всему, калан — новичок в море, так сказать, новобранец армии морских млекопитающих. Без суши животные существовать не могут и, в отличие от всех морских млекопитающих, едят, только вынырнув на поверхность воды. Долго оставаться под водой звери не в состоянии. Охота обычно продолжается минуту, реже две-три. Только в случае крайней опасности они ныряют на более продолжительный срок.

В память от сухопутной жизни каланы сохранили много черт наземных животных. В первую очередь это ушные раковины. Среди морских млекопитающих их имеют лишь некоторые виды тюленей. Наконец, каланы — единственные морские существа, не имеющие под своей шубкой защитного слоя жира.

Хотя каланий мех достаточно хорошо обогревает животных, он ненадежен, может в конце концов намокнуть и поэтому не приспособлен для слишком длительного пребывания в воде.

А жир — не только отличный материал для термостата, но и запас пищи, позволяющий безболезненно переждать любой шторм. Возможно, дальнейшая эволюция приведет к его появлению. Место для жира уже приготовлено. Помните шкуру, просторным балахоном болтающуюся на теле? Под ней достаточно места для теплой подкладки из жира.

Все, что известно о каланах, накоплено путем наблюдения животными на воле и отчасти в вольере. В лаборатории калан еще не побывал. Правда, в начале войны одного зверя завезли в Ленинград, но тогда было не до биологических экспериментов, да и калан быстро погиб без надлежащего ухода.

Поэтому о функции его органов чувств ничего достоверно не известно. Есть лишь одни догадки. Долгие годы зоологи считали, что лучше всего у калана развито обоняние. Наблюдения в неволе как будто этого не подтверждают. Рыбу, которую каланы едят с большим удовольствием, звери находят с очень небольшого расстояния. Да и вряд ли животные могут под водой пользоваться обонянием. При погружении их подвижные ноздри смыкаются.

Вероятно, к числу самых важных анализаторов калана следует отнести осязание. У них есть несколько групп вибрисс.

По четыре над каждым глазом, около 3 см длиной. По три совсем коротких волоска с каждой стороны носа. На верхней губе 120—150 самых длинных вибрисс — до 6—7 см. Кроме того, вибриссы есть на груди и передних лапах. Во время охоты каланы в поисках корма обшаривают дно щупами своих усов. Обнаруженную добычу хватают на ощупь лапами с помощью все тех же вибрисс.

Зрение у калана считается слабым, но вряд ли это соответствует действительности. Во всяком случае видят они не хуже собаки. По внешнему виду легко узнают людей. Подкрасться к ним тоже довольно трудно.

Точно так же зоологи опорочили слух калана. Поводом послужило то, что пойманные животные никак не реагировали на шум. А почему они должны были вести себя как-то особенно?

Жители прибрежных районов океана должны свыкнуться с грохотом волн. Ученым казалось, что животные даже не понимают, откуда исходят звуки. Не вызывает паники у каланов и гул вертолетов. Зато звуки естественные, например плеск воды, очень хорошо ими воспринимаются и вызывают мгновенную ориентировочную реакцию.

Голос у калана весьма оригинальный, но его акустические характеристики пока не исследованы. Резкий громкий крик служит, по-видимому, призывным сигналом. Детеныши, подзывая мать, пищат. Особый крик служит сигналом опасности.

Животные обнаруживают высокую чувствительность к сигналам, используемым для общения.

Пока нет никаких указаний на то, что каланы способны производить под водой какие-либо звуки. Неясно, воспринимают ли они в воде звуковые сигналы и могут ли определить место их возникновения. Слуховая система калана анатомически мало отличается от звукового анализатора наземных млекопитающих. Внутреннее ухо не изолировано от черепа, как у дельфина. Однако нет оснований усомниться в том, что каланы слышат хорошо. Отсутствие или ослабление зрения — явление довольно широко распространенное в животном мире. Случаи ухудшения слуха у каких-либо видов животных встречаются гораздо реже. Слух никогда не подвергается редукции, если звуковые раздражители могут иметь для животных важное значение. Морская вода — отличная среда для распространения звука, а необходимость передвигаться ночью или во взмученной прибоем воде прибрежной зоны настоятельно требует иметь какую-то систему ориентации, и в первую очередь активной ориентации. Ничего более удобного для прогулок в темноте, кроме эхолокации, природа изобрести не сумела! И хотя нет абсолютно никаких данных, подтверждающих наличие подобных способностей у калана, можно ожидать, что они, пусть и не очень значительные, со временем будут обнаружены.

Для биоакустики каланы должны представлять собой интерес как животные позже всех известных нам млекопитающих перешедшие жить в океан. Не исключено, что их изучение поможет выяснить, через какие этапы развития должны пройти звуковоспроизводящие и звукоулавливающие системы животного, чтобы достичь такого же совершенства, каким обладает локатор китообразных. Эволюционный подход к исследованию обычно значительно облегчает изучение организации сложных функций организма.

Крылатые пешеходы

Попытка позвоночных животных переселиться на сушу, предпринятая еще рыбами, по-настоящему удалась лишь рептилиям. Несмотря на блестящий успех этого предприятия, сухопутная жизнь многих из них почему-то не удовлетворила, и они предприняли энергичные и, нужно сказать, небезрезультатные попытки вернуться назад в море. Современные крокодилы, многие черепахи всю жизнь проводят в воде, вылезая на сушу только в период размножения, чтобы отложить яйца. Даже среди ящериц есть представители, хорошо приспособившиеся к жизни в воде. Особенно преуспели в этом морские змеи. Они родятся и всю жизнь проводят в открытом океане, вдали от берегов, никогда не выходя на сушу, а если разбушевавшийся шторм случайно и выбросит на песчаный пляж зазевавшегося гада, он оказывается здесь совершенно беспомощным.

Водный образ жизни показался привлекательным для многих существ. Мы уже видели, что и в среде млекопитающих нашлось немало репатриантов, вернувшихся жить в океан и полностью утративших связь с сушей. Только птицы в большинстве своем устояли от соблазна стать истинно морскими существами, хотя некоторые представители царства пернатых почти всю жизнь проводят в скитаниях над океаном, но даже они могут лишь садиться на поверхность, а нырять так и не научились.

По-настоящему водной птицей можно считать только пингвина, хотя бы потому, что ни летать, ни бегать они не умеют.

На берегу пингвины неуклюжи. По льду и твердому насту они ходят не торопясь, переваливаясь с ноги на ногу, а когда приходится спешить, пытаются плыть и на берегу. Плюхнувшись на брюхо и энергично работая ластами и лапами, пингвин, как миниатюрные аэросани, быстро скользит по поверхности льда.

Неловки, неповоротливы пингвины на берегу, но тем не менее ходоки хорошие. В местах гнездовья они вытаптывают отличные тропы. Ежегодно птицы совершают далекие миграции, причем изрядный кусок пути проделывают пешком. Американская антарктическая экспедиция несколько лет назад обнаружила в горах Элсуэрта за 400 км до ближайшего побережья следы пингвина Адели. К сожалению, выяснить не на Южный ли полюс отправился босиком маленький землепроходец, американским ученым не удалось.

В настоящее время на земле обитает 15 видов пингвинов.

Этих птиц обычно изображают среди ледяных торосов и снежных сугробов. Действительно, большинство пингвинов — обитатели холодных районов, но только императорские, королевские и пингвины Адели проводят всю жизнь среди льдов.

Остальные в теплое время года не прочь понежиться на травке, принять солнечную ванну. Наконец, есть пингвины, предпочитающие жить в достаточно теплых странах — на побережье Австралии, Южной Америки и Африки, в том числе в тропической зоне этих материков, если там проходят холодные течения, а галапагосский пингвин обитает даже на экваторе.

Не любовь к холоду заставляет птиц искать прохладную воду, а обилие там пищи. И вторым правилом руководствуются пингвины при выборе мест для жилья; они никогда по доброй воле не заплывают в северное полушарие. Сюда их привозят только в клетках.

Вероятно, пингвины давно знакомы европейцам. Они должны были встречаться с крылатыми пешеходами у южных берегов Африки. Однако широкую известность птицы приобрели позже, после путешествия Магеллана вокруг Южной Америки.

С легкой руки участника экспедиции Антонио Пигафетта «странные гуси» получили название «пингвинов», что в переводе с латинского означает «жирные». Эта кличка получила всеобщее распространение. Научное наименование пингвинов, данное все на той же латыни означает «клинообразный».

Пингвины — крупные существа. Самые большие, императорские, достигают в вышину 110—120 см и весят до 45 кг.

Рост королевского пингвина 90—95 см, очкового — до 85, пингвина Адели и великолепного — до 80, золотоволосого — 75 см.

И только малый пингвин — настоящий пигмей: в нем едва 40 см.

Внешне крылатые пешеходы напоминают толстых носатых человечков, особенно когда плетутся гуськом друг за другом. Их крылья превратились в короткие изящные ласты. Издали кажется, что забавные человечки размахивают руками.

Ласты — удивительное изобретение природы. Во время плавания под водой пингвины не столько гребут ими, сколько вращают, как гребными винтами. Очень экономичный способ передвижения: потери времени и энергии на холостой ход ласт почти не происходит. Недаром мышцы, поднимающие крыло, не отстают в развитии от мускулов, делающих взмах, а иногда даже превосходят их по величине и мощи. В общем, для приведения в движение ласты-винты снабжены мощным мышечным мотором, нередко составляющим около 1/4 части веса тела.

Это тем более много, что пингвин чуть ли не наполовину состоит из жира.

Ноги у пешеходов очень коротенькие. Длинные пальцы соединяет перепонка. Находятся они на самом конце туловища, позволяя пингвинам принимать вертикальное положение.

Хвост, хотя и пышный (он состоит из 16—20 перьев), но очень короткий. Птицы пользуются им как переносной табуреткой.

Опираясь на хвост, пингвины по несколько часов проводят неподвижно, стоя дружной компанией где-нибудь в защищенном от ветра месте.

Повседневный балахон, в котором щеголяют птицы, у императорских и королевских пингвинов вполне можно принять за фрачную пару с надетой вниз белоснежной сорочкой. Роскошный «вечерний туалет» используется как рабочий комбинезон. Он «соткан» из мелких, густо растущих, напоминающих чешуйки перьев, покрывающих все тело птицы. Изнутри комбинезон снабжен толстой жировой подкладкой, заодно выполняющей роль кладовки с пищевыми припасами. Неприкосновенный запас используется во время длительных постов на берегу, где невозможно раздобыть ничего съестного.

Крылатые пешеходы — существа моногамные. Супруги нежно привязаны друг к другу, хотя в семейной жизни всякое бывает. Глава семьи может и накричать на свою половину, и задать ей трепку. В кругу семьи птицы проводят только период высиживания яиц и выкармливания птенцов. Все остальное время они живут порознь. Поэтому браки заключаются не на всю жизнь. Если самка запоздает к местам гнездовья, она рискует застать своего истосковавшегося и охрипшего от истошных воплей супруга уже женатым на другой. Неверный муж не бросит свою новую жену, во всяком случае до следующего периода размножения, и двоеженцем тоже не станет.

Покинутой жене ничего другого не остается, как тоже найти себе новую пару.

Для выведения птенцов птицы устраивают большие колонии, иногда до полумиллиона пар. Здесь же находятся молодые, одно-двухгодовалые птицы, которым обзаводиться семьей еще рано, но тем не менее не помешает взглянуть на семейный быт со стороны. Колонии располагаются на покрывающих торфяники лугах, на низких каменистых берегах, в песчаных дюнах, на скалах, причем не обязательно прибрежных (хохлатые пингвины отличные скалолазы), а императорские пингвины устраивают свои колонии прямо на льду.

Для размножения у каждого вида пингвинов есть свое излюбленное время года. Императорские пингвины, непонятно почему, выводят птенцов в самое суровое время. Пингвины Адели, второй вид, гнездящийся на антарктическом материке, делают это летом. В это время года строить гнездо на льду рискованно. Вот почему они вынуждены искать для своих гнездовий самые ветреные места, где снег полностью сдувается. Если даже полярное солнце окажется не в состоянии натаять лужи на поверхности снега, то в это теплое время года под горячим телом пингвина непременно возникнет ванночка с талой водой, где вместе с яйцами утонет и надежда обзавестись потомством.

Королевские пингвины стараются откладывать яйца в самом начале лета, иначе птенцы не успевают вырасти к осени и у них мало шансов перенести суровую зиму. Очковый пингвин, живущий на южной оконечности Африки, размножается круглый год. Эти же птицы, обитающие ближе к экватору, и галапагосские пингвины для выведения птенцов выбирают более прохладное время года.

Гнездо пингвина незамысловато. Для его сооружения годятся камушки, кости, стебли травянистых растений. Строительный материал таскает самец, а самка строит и охраняет начатую постройку. Пингвины Адели используют для строительства свой прошлогодний помет. Ослиные пингвины, живущие немного ближе к экватору и выводящие птенцов под обильно моросящим дождем, не могут пользоваться строительным материалом собственного производства. Им приходится откладывать яйца прямо в траву и на другой год подыскивать новую площадку, так как за одно лето гнездовье превращается в глубокое болото из вонючего жидкого помета.

Самые совершенные гнезда у малых и магеллановых пингвинов — они роют норы в торфяниках или песчаных дюнах.

Императорский и королевский пингвины вообще обходятся без гнезда. Единственное яйцо самец почти два месяца держит на собственных лапах, прикрыв его сверху свисающей с брюха складкой кожи.

Брачный период начинается со сватовства. Императорские пингвины в конце арктического лета начинают возвращаться к местам гнездовья, до крови изодрав в пути ласты. Сборы длятся больше месяца. В это время птицы особого интереса друг к другу не проявляют, ждут, когда придет заветный срок.

В начале апреля самцы начинают бродить по колонии среди многотысячной толпы собратьев и жалобно кричат. Может пройти несколько дней, прежде чем на его призыв, выраженный своеобразным звуком, песней «обольщения», откликнется какая-нибудь самка. Впрочем, если супруга уже вернулась, она не заставит себя долго ждать. Самка узнает своего избранника по голосу. Сблизившись, а иногда и прижавшись грудью друг к другу с высоко поднятыми головами и полуопущенными веками, супруги замирают в экстазе. Повторный брак заключен.

Покончив со всеми формальностями, молодожены флегматично коротают время, пока в конце четвертой недели самка не снесет яйцо. Роды затягиваются надолго и проходят в муках. Самец бывает очень озабочен и покорно сносит побои жены, если она раздражена. Наконец яйцо снесено. Это радостное событие супруги переживают очень эмоционально.

Яйцо у императоров крупное, до полукилограмма весом.

Самка не дает ему охладиться и закатывает себе на лапы, а самец в это время поет гимн своей обожаемой супруге. Сначала самец кажется удовлетворенным, но вскоре он понимает, что для полного счастья ему необходимо безраздельно владеть яйцом. Тогда он склоняется перед женой в глубоком поклоне.

Самка отвешивает ответный поклон и запевает, самец вторит ей, стараясь в интервалах между ариями завладеть яйцом.

И как только это ему удается, он замирает, сразу утратив интерес ко всему на свете. Почувствовав холодность со стороны своего избранника, самка удаляется, но вскоре ненадолго возвращается вновь, чтобы проверить, в надежных ли руках она оставила свое яйцо.

Самка не ела с самого выхода на лед и изрядно отощала.

Ей бы спешить к морю, но она еще и еще раз вернется, каждый раз отходя от колонии все дальше, пока не встретит двух-трех таких же отвергнутых императриц, и женская компания уходит, чтобы восстановить силы на обильных морских кормах. Самки вернутся в колонию лишь через два месяца. Все это время самцы, не меняя позы, стоят на одном месте, и только в буран сбиваются плотной кучей, но тотчас рассредоточиваются, как только ветер начинает стихать.

Обычно самки успевают вернуться раньше, чем вылупится птенец, и, с поклонами забрав яйцо, отпускают в море самца.

Иногда птенец появляется раньше, чем вернется мать. На этот случай наиболее добросовестные отцы, несмотря на четырехмесячный пост, сохраняют в зобу немного пищи. Но, если мать запоздает надолго, она рискует не застать в живых малыша.

Запасенной самкой в зобу пищи должно хватить малышу на полтора-два месяца, пока отец не принесет с моря новых запасов. Все это время птенец сидит у матери на лапах, прикрытый сверху брюшной складкой. К моменту возвращения отца птенцы уже не помещаются в материнской колыбели.

Забавные пушистые малыши собираются большими компаниями и в импровизированных яслях коротают свой досуг. Здесь их и отыскивают родители, когда приходит время очередной кормежки. Они узнают своего ребенка безошибочно по голосу и на подачку чужому малышу ни в коем случае не расщедрятся. Только потеряв собственного отпрыска, пингвины могут усыновить чужого птенца. Молодые холостяки, напротив, весьма активно выражают желание стать опекунами. А малышам все равно, кто их опекает, лишь бы кормили.

Сходным образом выводят птенцов королевские пингвины, с той только разницей, что период насиживания у них чуть короче, а родители сменяют друг друга чаще. У пингвинов Адели бывает по два яйца. Они сидят на них, как настоящие птицы. Яйцо развивается за 33—40 дней. Золотоволосые пингвины тоже откладывают по два яйца, но чаще всего насиживают только второе. Больше всего детей у малого пингвина.

В его гнездовых норах не редкость и три птенца.

Крылатые пешеходы отлично приспособлены к жизни в суровых полярных условиях. Самое страшное здесь стужа и бескормица. И с тем, и с другим пингвины умеют бороться.

Питаясь мелкой рыбешкой, небольшими кальмарами и каракатицами или небольшими рачками, птицы способны накапливать большие запасы жира.

Пингвины папуа, живущие в Антарктике на острове Посесьен, при морозах в 40—50° и пронизывающем ветре умудряются иметь постоянную температуру тела 39,8°. Для этого им приходится в сутки расходовать из своих запасов 150 г жира, что составляет более 2% веса тела. Хорошо подкормившись в океане, пингвины могут выбраться на берег и отдохнуть несколько дней, не заботясь о хлебе насущном. Запаса топлива им вполне хватает на две недели.

Особенно тяжело приходится птицам, живущим на антарктическом материке. Чтобы не замерзнуть, императорские пингвины вынуждены сжигать много жира. В морозы они теряют в весе до 200 г в сутки. Во время снежных бурь при значительном падении температуры пингвины сбиваются плотной массой — по 300—600 птиц, образуя так называемую «черепаху». В такой теплой компании, согревая друг друга своими телами, пингвины экономят топливо, сжигая его на 50% меньше. «Черепаха» все время движется. Птицы, оказавшиеся с наветренной стороны медленно текут вдоль скопища себе подобных. За сутки «черепаха» может отползти на 100—150 м.