Сборы заняли не более пяти минут.
      Дарья дала понять Вале, что она сейчас выйдет, и пошла в туалет.
      Закрывшись изнутри, она отодвинула ящичек с освежителями воздуха и туалетной бумагой в сторону, затем подцепила ногтем кафельную плитку, которая, вместо того чтобы упасть, отошла в сторону. Дверка с кодовым замком охраняла доступ к внутренностям маленького сейфа. Набрав код, она вынула на свет тугую пачку долларов и крохотную записную книжку.
      Теперь ей осталось только спустить воду.
 

* * *

 
      Информация, оказавшаяся в руках Дарьи, наводила ее на мысль о неправильно начатой жизни. Надо было заняться торговлей ювелирными украшениями. Тогда бы у нее лет через пять тоже был бы двадцать один постоянный покупатель, шестеро крупных поставщиков, две «крыши», три половых партнера за границей, счета в Швейцарии, Германии и, конечно, «Хьюндаи».
      На букву П она нашла адрес Польской и, не ожидая застать гражданочку дома, все же отправилась поглазеть, где же это такая Цветочная, 2-а.
      Небольшой массив частных домов в паре остановок от Центрального рынка заставил ее покаруселить по узким, частично заасфальтированным дорогам.
      Дом был спрятан за высоким сплошным забором, сбитым из широких досок. Чувствовалась хозяйская рука. Новенькая калитка. Аккуратно приделанные к ней звонок и номер дома. Что делается по другую сторону заграждения, разглядеть было невозможно. Разве только если залезть?
      Дарья вышла из машины, прихватив с собой баллончик со слезоточивым газом.
      «Что я скажу? Отдай "Воздыхателя". Кажется, подобные претензии похитителей не устраивают. Что стало с Серебряковым? Я ведь так и не знаю. Наверное, его убили».
      Она позвонила и сделала несколько шагов назад.
      «Идут. Ноги шаркают, вряд ли это женщина».
      Открыл ей пожилой крепкий дед.
      – Вам чего?
      – Клавдия Евгеньевна дома?
      – Милочка, я свою дочь уже полгода не вижу. Не заходит, видать, вся заработалась. Вы ее подруга?
      – Да. Она оставила мне этот адрес. Не знаете, как мне ее найти?
      – Не знаю. Кобели мне ее надоели. Где она таскается, я сказать не могу.
      – Ясно, спасибо. – Дарья попрощалась и пошла к машине.
      Наивно было бы полагать, что все будет так просто. Взяла книжечку, прочитала адресочек, и все тебе готово.
      Теперь пришла пора задать себе вопрос о возможных вариантах сбыта статуэтки. Где и кому?
      Если они – Клава плюс киллер, а вероятно, еще и вор Витя – будут сдавать статуэтку здесь, к кому они пойдут или попадут? Ответить на этот вопрос мог только человек, работающий в ювелирном бизнесе. Полистав книжку, она нашла адрес Дениса. Вероятно, он пошлет ее подальше, но она готова платить, и это должно развязать ему язык.
      Денис жил на первом этаже девятиэтажной одноподъездной коробки.
      – Вам кого? – осведомилась грузная мадам, завернутая в выцветший домашний халат.
      – Денис дома?
      Окинув еще раз взглядом Дарью, она поджала нижнюю губу, а потом крикнула, чуть повернув голову:
      – Деня, к тебе девушка!
      Дарью не собирались приглашать пройти.
      «Наверняка маман. Жирная и тупая. Замерла в дверях. Словно на страже девственности тридцатилетнего Дени».
      Бывший старший продавец козырял по дому в шортах «Адидас». Больше на нем ничего не было. По сравнению с Антоном он был, как бы это помягче, несколько суховат.
      Передав управление в руки сынули, маман скрылась с горизонта.
      – Каким ветром?
      – В Антона стреляли.
      Глаза его резко расширились.
      Только теперь он соизволил впустить Данилову. Проводив ее в свою комнату, Денис закрыл дверь и взволнованно поинтересовался:
      – Что произошло?
      – Я не знаю, но состояние его очень тяжелое.
      – Ну ты же не станешь говорить ментам о камешках. Не думаешь же ты, что это я сделал.
      – Я пришла не затем, чтоб тебя шантажировать. – Дарью устраивало то, что он боится, значит, будет разговорчив и попытается разойтись с миром. – Дай мне адрес человека, которому ты сдавал камни. Как его там зовут… Саня, Веня… что-то запамятовала.
      – Слушай, – полушептал он, – ты слишком много хочешь. Откуда я знаю, может, ты придешь к нему с ментами, и тогда я уже не выкручусь. Антон обещал никому не говорить об этом.
      – Я не собираюсь стучать. – Дарья сказала фразу во весь голос.
      – Тише, тише, пожалуйста. – Он иногда озирался на дверь. – Я не хочу, чтобы жена была в курсе.
      «Вот так парень залетел. Я-то думала, что это его мать. Старовата для жены».
      – Мне нужно имя и адрес. – Если он боится, значит, можно продолжать давить. Страх способен выдавить из человека иногда очень много.
      – Скажи мне, для чего, и, может быть, я помогу тебе и посоветую какого-нибудь еще дельца.
      Он продолжал кривляться, но Дарья была неумолима:
      – Адрес и имя.
      – Ты можешь мне обещать, что о моей авантюре с камнями милиция не узнает? Покушение на убийство – серьезная вещь.
      – От меня – нет. Обещаю.
      – Не знаю уж, зачем он тебе понадобился… В общем, это Женя Опеков, он живет на Вольской, семнадцать, квартира два. Скажешь, что от Дениса, и тогда он станет с тобой разговаривать.
      – Держи. – Дарья протянула ему сто долларов. – Если я еще как-нибудь загляну, ты ведь не откажешься мне помочь?
      Он забрал деньги и заулыбался.
      – Конечно. Заходи. Мне очень жаль, что так случилось.
 

* * *

 
      Хорошо иметь машину. Перебраться на колесах из одного конца города в другой не составляет больших проблем. Села и поехала. Только врезаться не надо, а так все замечательно.
      Кроме того, хорошо иметь сотовый телефон. Дарья сделала сие приобретение как бы в служебных целях, но сам кайф от обладания дорогой игрушкой затмевал в первые часы возможность дозвона до абонента из любой точки города.
      В квартире под номером два расположился небольшой магазинчик, в котором торговали бытовой химией.
      Дарья присмотрела себе зубную щетку и, расплатившись с продавцом, как бы между делом поинтересовалась, может ли она увидеть Опекова. Продавщица, шустрая худая девка, попросила подождать и скрылась в кухне, переоборудованной в подсобку.
      К Дарье вышел сутулый широкоплечий мужчина в темно-сером костюме, примерно такого же возраста, как и Антон. Он был аккуратно причесан и чисто выбрит. Его внешность тянула минимум на замзавунивермага, но никак не на владельца крохотной торговой точки.
      – Вы хотели меня видеть? – Он был вежлив. Запах дорогого одеколона дурманил сознание. Требовалось время, чтобы свыкнуться с несколько грубоватым ароматом роз.
      – Мне рассказал о вас Денис. – Дарья говорила медленно.
      – Вы бы могли и не говорить. У вас изумрудные глаза, а с этим только ко мне.
      Она не ожидала, что ей начнут публично говорить комплименты.
      – Идите за мной в мою нору. Там я вас внимательно выслушаю. У меня уже есть один посетитель, но, я думаю, он нам не помешает.
      – Но я надеялась на разговор тет-а-тет.
      – Ничего. Тогда мы его выпроводим. – Он уже звал ее за собой. Не стоять же, как упрямая коза посреди огорода.
      Войдя в кухню, она сразу же узнала гостя Опекова. Он сидел к ней спиной за маленьким столиком и, судя по запаху, пил чай с лимоном.
      – Познакомьтесь, – негромко произнес Опеков, привлекая внимание гостей.
      Мужчина обернулся. Встретившись с Дарьей глазами, он заулыбался.
      – Берестов Федор… – А потом узнал окончательно. – Здра-а-авствуйте, – протянул коллекционер, – вот так встреча. Вы, я смотрю, решили всерьез заняться бизнесом.
      – Вы знакомы? – Для Опекова это было небольшой неожиданностью.
      – Мы встречались в «Афродите». Когда один продавец хотел обмануть уважаемого покупателя.
      – Как вас зовут? – ласково пропел Опеков.
      – Дарья.
      – Дарья, садитесь вот сюда. – Он пододвинул ей стульчик. Большая часть комнаты была забита коробками со стиральным порошком и мылом, поэтому им приходилось тесниться вокруг крохотного столика. – И мы сейчас обсудим все ваши проблемы. Ну а с вами, Федор Яковлевич, мы уже договорились. Теперь до свидания, до следующей пятницы. – Владелец магазинчика протянул руку посетителю, чье дальнейшее присутствие уже было нежелательно.
      – Ну что ж, – поднялся Берестов, – я пойду. Мисс, вот вам моя карточка, звоните, приходите, всегда буду рад вас видеть.
      – Может, вы останетесь? – попросила Дарья. – Вы, наверное, не знаете… в Антона стреляли.
      – Неужели! Тот самый человек, который…
      – Он самый, что предотвратил продажу вам подделки.
      Берестов покраснел и, тяжело дыша, опустился на стул.
      – Куда мы катимся, господи! В нас уже стреляют. И вы не знаете, за что?
      – Я расскажу, потому что мне нужна помощь.
      – Не сомневаюсь, что нам будет о чем поговорить, – засуетился Опеков, ставя на плиту новый чайник. – Можете начинать и не обращайте внимания на мои хлопоты. Вы вроде как у меня в гостях. А законы гостеприимства обязывают…
      Дарья прочистила горло:
      – Я очень рада, что застала здесь не одного, а сразу двух человек, делающих бизнес на драгоценных украшениях. Произошло следующее: бухгалтерша магазина и один из охранников обворовали Антона Барова. Мы смогли их вычислить, и тогда нас решили убить. Я вывернулась, а Антону досталось три пули.
      – Какой ужас… – Страх коллекционера не выглядел поддельным. Он вообще был человеком впечатлительным и импульсивным, а тут свидетель ужасного покушения рассказывает им все в подробностях.
      – Простите, я не понял, в вас тоже стреляли? – Опеков разливал по чашкам кипяток.
      – Да, но Антон смог нейтрализовать охранника. Похоже, убили только любовника бухгалтерши, к которому мы приехали.
      – Там на вас и напали? – снова уточнил Опеков.
      – Угу… – Дарья отхлебнула чайку. – Он просто завалил охранника на пол, а я проскочила в дверь. Они выкрали из сейфа одну очень ценную вещь, которую Антон привез из Турции. Я никогда не видела ее. Знаю только название и примерное расположение фигурок. – Торгаши затаили дыхание. Они не были детьми и понимали, что из-за пары даже очень дорогих сережек пальба вряд ли начнется. Пахло большим толстым куском. – Это «Рубиновый воздыхатель».
      Опеков размешивал сахар в чашке и, когда услышал название, сделал неловкое движение, после чего некоторое количество жидкости разлилось по клеенке.
      – Извините меня.
      Столь очевидный прокол не остался незамеченным.
      – Женя, вы знаете, о чем идет речь? – Коллекционер мог обращаться к Опекову по имени, потому как был лет на двадцать старше.
      Быстренько подтерев нервы со стола, скупщик попросил его обождать и вышел в ванную. Оттуда он вернулся с большой красивой книгой.
      – Английское издание, тысяча девятьсот девяностый год. Можно сказать, новая. – Он не стал ее класть на стол. Показав суперобложку, на которой был изображен огромный индийский храм, он перевел название: – «Индийское искусство начала второго тысячелетия. Одиннадцатый и двенадцатый века». Здесь описана небольшая толика тамошних сокровищ, но эта работа здесь есть.
      С помощью именного указателя он быстро добрался до нужной страницы и резко развернул книгу, так чтобы Дарья и Берестов могли взглянуть на пропавший предмет.
      Дарья не знала, что рот у нее открыт, на протяжении следующих пятнадцати секунд. Что в это время творилось с Федором Яковлевичем, пока еще не имеет клинического описания. Несмотря на то что он жил, его состояние нельзя было назвать осознанным существованием, скорее это был бред, противоположный ощущениям умирающего.
      Зрители медленно приходили в себя. Надо было отдать должное авторам фотографии. Мужчина-»охотник», готовый к соитию, замер позади женщины-»дичи», положив ей одну руку на спину, а второй придерживая огромный рубиновый фаллос. Глаза партнеров были сделаны из больших алмазов, ногти – изумруд. Вся композиция покоилась на подставке, выполненной из огромных кусков янтаря.
      Повернув книгу к себе, Опеков стал читать описание. Судя по всему, английский он знал весьма неплохо.
      – «Рубиновый воздыхатель». Композиция, сделанная неизвестным мастером в начале одиннадцатого века из золотого самородка. Согласно древней легенде, наука о любви была изложена самим Самосущим, то есть богом Брахмой. В храме бога Брахмы в Мадрасе по настоящее время и стоит эта работа. Общий вес изделия – пятьсот сорок два грамма. По оценке специалистов, рубин имеет массу в сто два карата. Бриллианты в глазах партнеров по двенадцать карат. Янтарная подставка весит сто сорок три грамма. Кроме чисто материальной, композиция имеет также и историческую ценность.
      – Это же… Да если только камни распилить, я уж про золото молчу… – Берестов лихорадочно шевелил губами. – Пятьдесят-шестьдесят тысяч, не меньше.
      – А если оставить все как есть, то и за сотню перевалит, – подлил масла в огонь Опеков. – Даша, вы говорите, он привез это из Турции… Ему вначале очень повезло, а сейчас, я смотрю, удача отвернулась от него.
      – Если ее найдет милиция, то работа будет передана братскому индийскому народу. – Дарья осушила чашку в два глотка. Она была возбуждена не меньше торговцев. – А Антону еще придется объясняться, откуда она у него.
      – Но он может не говорить, из-за чего в него стреляли.
      – Действительно. – Дарья даже улыбнулась. – Вероятно, дело можно представить как разборку между любовниками… только осталось ответить на вопрос, что делал там Антон. Обо мне речь пока вообще не идет.
      – Что же вы, Даша, хотели от нас? – Теперь Берестову явно было обидно, что кто-то даже держал в руках эту вещицу, а он должен довольствоваться лишь фото. Его манера сменилась с вежливой на небрежно-деловую.
      – Я думаю, «Воздыхателя» попытаются продать. И мне хочется узнать, на кого они могут выйти.
      – Теперь я улавливаю ваши потребности. – Опеков все еще как бы машинально продолжал листать книгу. – Денису вы тоже вот так сели и все рассказали?
      – Нет, он ничего не знает.
      – Постойте, – встрепенулся Федор Яковлевич, – так, кажется, звали продавца-обманщика. Он подсунул мне кольцо со стеклом вместо бриллиантов. Вы случайно не знаете Дениса, работающего в «Афродите?»
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.