Пел он отвратительно, но, главное, настроение его улучшалось. Дарье даже казалось, что он заводится, а во взвинченном состоянии Баров был явно неконтролируем.
      «Хьюндаи» подъехала к длинному зданию, выросшему рядом с большим массивом кооперативных гаражей. По сути дела, двухэтажный дом был не чем иным, как десятком гаражей, соединенных в единое целое, с надстроенным вторым этажом – чудо постперестроечной архитектуры – просто куча застывшего бетона.
      Рядом с открытыми воротами, подстелив под зад картонку, сидел мужик в фуфайке нараспашку. Ему было лет пятьдесят с хвостиком, голова его была покрыта клетчатой кепкой, а в углу рта тлела папиросина.
      За его спиной, в глубине здания постоянно что-то скрежетало, урчало, стучало, потрескивало и изредка материлось.
      – Мужик, это «Металлоконструкция»?
      – Да. Чего хотели?
      Баров вышел из машины, а бухгалтерша удивленно и тихо бросила ему вслед:
      – Откуда вы знаете?
      Он не удостоил ее ответа, тогда ей пришлось обратиться к Дарье:
      – Откуда он знает? Он сам приехал туда, куда надо.
      Даша не знала, что ей ответить, и просто последовала за Антоном.
      Баров присел на корточки перед мужиком и заглянул ему в глаза:
      – Серебряков сегодня работает?
      Восседающий на фанерке работник посмотрел с некоторым презрением на дорогой костюм Барова и, сплюнув сквозь зубы в сторону, сообщил, что таковой здесь на этой неделе не появлялся.
      – А где он живет, ты знаешь?
      – Во-о-он, – махнул мужик кепкой на цех, из глубин которого начало вырываться сверкание сварки, – найди бригадира, звать Роман, здоровый такой парниша, он тебе все расскажет.
      Дарья стояла за спиной у присевшего Антона и сделала шаг назад, ожидая, что Баров поднимется и пойдет рыскать по цеху. Но вышло иначе.
      – Слушай, я у вас тут никого не знаю. – Он вынул купюру и протянул ее мужику. – Ты только не обижайся, отец, найди мне этого Рому.
      Мужик быстренько окинул взглядом иномарку, двух прилично одетых женщин и, схватив бумажку, шустро поднялся.
      – Погодьте немного.
      Баров был согласен погодить. И, к его удовлетворению, ждать долго не пришлось.
      Рома действительно был из здоровячков. Замешанная на пивных дрожжах и генетическом коктейле родителей, его туша, возросшая на ширококостом скелете, могла только одним своим видом остановить недоброжелательно настроенных собеседников от попыток физического воздействия.
      Как показалось Дарье, Баров, глядя несколько снизу на дядю Рому, был настроен позитивно.
      – Ну, я бригадир, – пробасил он в лицо ювелиру.
      – Я ищу Серебрякова.
      – Этот уволен, часто опаздывал. Нам такие не нужны.
      – Вы его домашний адрес не знаете? – Баров предпочитал разговаривать с Ромой на «вы», что с его стороны было вполне объяснимо.
      – Он что-то говорил… Стойте, я принесу тетрадь.
      Дарья не выдержала:
      – Как ты узнал?
      Антон усмехнулся:
      – Именно здесь мне и изготовили сейф. Все сходится, это Серебряков.
      Бригадир принес замасленную, с четкими отпечатками грязных пальцев, потрепанную тетрадочку. Неумело пролистав ее куда-то в конец, он наконец нашел нужную графу.
      – Серебряков, – читал он вслух, – Университетская, дом четырнадцать, квартира сорок. И передайте этому засранцу, чтобы не попадался мне на пути.
      – Не заржавеет, – заверил Баров.
      – Не припомните, он женат? – встряла Дарья.
      – Девушка, – бригадир сглотнул похотливую слюнку, – у него никого не было. У такого мудака не может быть бабы.
      Дарья взглянула на бухгалтершу. Та стояла на таком расстоянии, чтобы все слышать, но одновременно можно как бы сказать, что ничего и не слышала, и ей при этом можно поверить. В общем, хитрую позицию заняла – держала дистанцию. Но слова до нее долетели, потому как Рома не был работником библиотеки и большую часть рабочего времени общался с работягами на повышенных тонах. Что было обусловлено или шумом, издаваемым при работе, или отсутствием такового, то есть при безделье.
      – А чем он занимался у вас? – Антон не предполагал, что вопрос вызовет столько эмоций.
      – Серебряков делал сейфы, но мы, кроме них, и ворота, и стальные двери, и решетки, и стальные гаражи делаем, емкости на дачи. Любой чертеж принесите – мы изготовим.
      – Хорошо, буду иметь в виду.
      Шорох шин заставил обернуться Дарью и Антона. Клавдия Евгеньевна сидела за рулем «Хьюндаи» и спешила побыстрее убраться с глаз.
      – Совсем охренела баба! – выругался Баров, наблюдая, как его машина исчезает за поворотом.
      – Это че, машину угнали? – не понял Рома.
      – Бригадир, – засуетился Баров, – у тебя тачка есть?
      – Только «уазик». Вон стоит.
      – По фигу. – Антон отсчитал ему двести тысяч. – Дай водилу, мы денек покатаемся.
      – Тимохин! – заорал Рома, засовывая деньги в карман потертых джинсов.
      Словно из ниоткуда появился все тот же мужичок в фуфаечке, загоравший на солнышке.
      – Тимохин, будешь с этой молодой парой весь день и повезешь, куда попросят.
      Обладатель клетчатой кепки интенсивно закивал, предвкушая калым.
 

* * *

 
      «Вон стоит» оказался старым, давно не мытым железным гробом на колесах с абсолютно не гасящими удары амортизаторами и рваными сиденьями.
      Контраст между современным корейским автомобилем и совковыми «колесами» был разительным. Как Дарья ни пыталась, но найти хоть один работающий датчик на панели она не смогла.
      – Как вас зовут? – поинтересовалась она у водителя, пока он выруливал на трассу.
      – Да зовите Тима или Тимоха.
      Обращаться к мужчине, который разменял пять десятков лет, «Тимоха» Дарья не могла.
      – А имя-отчество как?
      – Имя? Так имя и есть: Тимофей Тимофеевич Тимохин. Куда ехать-то?
      – Университетская, четырнадцать. – Антон обнял покрепче Дарью, потому как впереди был участок дороги, на котором асфальт клали в дождь. Результатом чего явилось множество бугорков, и гасить их пассажирам, впрочем, как и водителю, предстояло полушариями спинного мозга.
      – Ты не хочешь заявить об угоне в милицию? – Дарья не понимала, почему Баров столь инертен.
      – Давай немного подождем. У нас все же есть шанс вернуть машину без вмешательства властей.
      – Ловко она, надо сказать, выкрала у тебя ключи.
      Он помрачнел.
      – Я просто оставил их в машине. Мы же вышли-то на пять минут.
      – Ты действительно барин, – не удержалась Дарья и поцеловала его в щеку. – Ты не расстраивайся, все найдется.
      Пятиэтажный дом. Стандартная хрущевка.
      Они без труда определили, в какой им подъезд, потому как у одного из них стояла серебристая «Хьюндаи».
      – Прискакала кобелька своего предупреждать, – сцедил Баров, выкарабкиваясь с заднего сиденья полноприводного динозавра.
      Польская, в отличие от хозяина машины, ключи в гнезде не оставляла.
      Деловито засучив рукава, Баров выпустил воздух из всех шин и, оставшись довольным проделанной работой, распорядился:
      – Тима, подожди здесь. – Затем посмотрел на Дарью. – Тебе бы тоже посидеть надо.
      – Я с тобой! – ответила девушка, хватая его за локоть. – Как это ты без меня? Это ведь я все заварила. Ты б так и продолжал в носу ковыряться.
      Он ничего ей не ответил и вошел в подъезд.
      За обитой кожзаменителем дверью было тихо.
      – Затарились, – прошептал Баров, нажимая на звонок и разгоняя подозрительное безмолвие.
      Им ответили после восьмого или девятого нажатия.
      – Кто? – спросил мужской голос средней хрипоты и взволнованности.
      – Да это соседи снизу, – начал Баров, – под вами стояк забился…
      Послышался хруст открываемых запоров.
      – Что случилось? – Перед ними стоял типичный представитель сильного пола, находящийся в затянувшемся запое. Всклокоченная шевелюра давно не мытых волос как бы задавала тон всему его нечеловеческому обличью, состоявшему из глаз с лопнувшими сосудами, двухмиллиметровой щетины, застиранной, но удивительно чистой для его состояния майки, рваного на коленках трико класса «тянучки» и китайских сланцев на босу ногу. Разило перегаром так, что у Дарьи выбило слезу.
      Баров постоял немного молча, как бы раздумывая, а затем, схватив пьянь за горло, втолкнул его в квартиру. Дарья вошла следом и быстренько прикрыла дверь.
      – Скажи мне, Серебряков, где может быть твоя старая подруга Клава?
      Поскольку Баров и не думал разжимать хватку на шее, находящийся в пьяном тумане мастер по изготовлению сейфов стал синеть.
      – Отпусти его! – закричала Дарья. – Он и так на ногах еле держится.
      Он благоразумно послушался ее совета и отпустил Павла Олеговича на волю.
      – Ты кто?! – прохрипел Серебряков, бросаясь с кулаками на Антона и налетая на встречный удар.
      Тело шлепнулось на деревянный, давно не крашенный пол и застонало.
      – Отвечай на вопрос, – поучал Баров. – Где Клава?
      Тот больше не рыпался и, собравшись с силами, лишь сел на пятую точку, вытягивая ноги.
      – Я ее уже давно не видел. Не нужен я ей стал.
      – Так ведь это все она! – воскликнула Дарья, радуясь своей догадке.
      – Похоже, ты права, – согласился Антон. – Она хотела подставить его. Слышишь? – Он склонился к Серебрякову. – Тебя баба подставила. Ты, увалень хренов! – Он подхватил его под мышки и, поставив на ноги, потащил на кухню – засранный квадрат два на два.
      Вылив в стакан все, что оставалось в бутылке, он дал страдальцу спокойно выпить.
      – Теперь отвечай на вопросы. Она просила тебя сделать ей ключи от сейфа начальника?
      Мужик супил густые черные брови и медленно то открывал, то закрывал глаза, наслаждаясь разливающимся по телу теплом.
      – Зачем ты ему дал водки? – недоумевала Дарья. – Он же теперь совсем нам ничего не скажет.
      – Это почему? Скажу-у-у, – подал голос Серебряков. – Я все скажу, если эта б… меня кинула. Зачем она меня кинула? Я ведь ее любил. Теперь мне приходится заглушать боль души водкой.
      – Кстати, о любви, – прозрел Баров, – ты занимался с ней любовью в ювелирном магазине? Чтобы тебе было легче отвечать, я скажу, что перед тобой директор этого магазина.
      Паша смотрел на торговца сквозь восемь литров водки, судя по количеству стоящих везде пустых бутылок.
      – Она любила в необычном месте, чтоб дух захватывало.
      – Ясно. Вернемся к ключам. Делал или нет?
      – Делал, делал. Еще я ей запасную дверцу принес для сейфа. Мы же выпускаем такие. – Язык его почти не заплетался.
      – Антон, Антон… – Дарья попыталась отвлечь его от разговора. – Почему она сдала его?
      Баров лихорадочно осмотрел кухню, затем стал осматривать две комнаты, в которых понятие «порядок» отсутствовало как таковое.
      – Что ты ищешь?! – крикнула Дарья, оставаясь рядом с Серебряковым.
      – Причину! – раздался ответ из ванной.
      – Перестань метаться, давай сядем и подумаем!
      Предложение Дарьи нашло поддержку в глубинах предпринимательского сознания, и Баров вернулся к столу, уставленному стеклотарой и полупустыми банками с маринованными огурцами и помидорами.
      – Ты понимаешь. – Он, не брезгуя, опустился на табурет, усыпанный чешуей от воблы. – Она уверена, что у нее все получится.
      – С ней должен быть еще кто-то. Не могла же она ловко залезть в твое отделение, а затем приладить на место новую дверцу.
      – Почему я не поставил на сейфы сигнализацию?! – взвыл Баров. – И на окнах датчики, и на двери датчики, а вход-то всего один, и человека посадил на всю ночь. Все равно товар уходит. Слушай, мне, наверное, там новый сейф привезли.
      – Что ты волнуешься? Валя справится, – попыталась успокоить его Дарья.
      – Нет у меня доверия к людям. – Антон был мрачен. – Поехали трахаться, а?
      Дарья покраснела, он мог бы постесняться постороннего, хоть и пьяного.
      «Стесняться, стесняться, постороннего человека, а если все равно, все равно, все равно».
      Она щелкнула пальцами и тут же скисла.
      – Что с тобой? – не понял Баров.
      – Мне кажется, мы в ловушке.
      – Нет! Вы у меня дома! – напомнил Серебряков.
      – Заткни-и-и-ись!!! – проорал торговец на ухо жестянщику так, что тот вздрогнул. – А ты не пори ерунды, сейчас поедем в «Афродиту».
      Девушка вздрогнула. Дверной звонок был на редкость громким, но в коридоре это воспринималось как-то спокойно. В квартире же зудело так, что, казалось, сверлят зуб.
      – Хозяин, иди открой. – Большой палец правой руки показал на дверь.
      Серебряков нехотя поднялся и, шмыгнув носом и подтянув трико, отправился отпирать, а Баров пошел следом.
      Дарья, подчинившись простому любопытству, тоже вышла в коридор.
      – Кто? – спросил пьяный Паша.
      – Это от Клавдии Евгеньевны.
      Дарья подумала, что знает этот голос, но дверь уже начала открываться.
      Первое, что просунулось в квартиру, был пистолет. Увидев оружие, Баров кинулся к двери, пытаясь не дать тому, кто стоит снаружи, проникнуть внутрь, но он опоздал.
      Это был Виктор, охранник. Тот самый, который дежурил в день разоблачения Дениса. Он продавил Серебрякова и влетел в коридор.
      Баров кинулся на него с криком:
      – Даша, уходи!
      Прозвучал выстрел.
      Она смотрела, как мужики колготились около двери, и не могла поверить в то, что у нее получится проскользнуть. Антон смог подмять под себя нападавшего, несмотря на то что тот был моложе и здоровее. Выстрелы звучали один за другим. Она поняла, что Антона, лежащего сверху на киллере, уже не спасти. Надо уходить, уходить.
      Неожиданно озверевший хозяин квартиры навалился сверху на Антона и еще больше прижал охранника, но он не смог перехватить оружие, а оно уже было около его виска.
      Больше Дарья ничего не видела, она только слышала выстрел.
      Справедливо полагая, что теперь он бросится за ней, девушка скакала по ступенькам, как коза.
      Выбежав на улицу, она закричала Тимохе, чтобы он заводил.
      Запрыгнув на сиденье, она со слезами на глазах потребовала от водителя, чтобы он увез ее отсюда.
      – Что случилось? – Тимохин еле копался, поворачивая время от времени ключ в не желавшем заводиться «уазике».
      – Двигай давай! – кричала она, не помня себя от страха и глядя на дверь подъезда. Если он сейчас выбежит, то им каюк.
      – Неужели у него другая баба? – удивленно интересовался Тимка.
      – У него уже свидание кое с кем повыше. Поехали!
      Наконец двигатель заработал.
      – Надо было аккумулятор поменять. Говорил же Роману, – чертыхался про свое Тимохин, выруливая со двора. – Где кавалера-то оставила?
      Она промолчала.
      «Теперь все. Теперь лучше самой идти в милицию. Добегалась. Или ничего, обойдется? Вот это я влипла, вот влипла! Боже мой. Их оказалось двое. Только не те, о ком мы думали. Совсем не те. Знать бы наперед».
      Дарья попросила остановиться на углу, вызвала «Скорую» и милицию, назвав точный адрес и «забыв» представиться.
 

* * *

 
      На следующее утро Дарья пришла в магазин, где нашла Валю в растрепанных чувствах.
      – Что случилось? – плохо скрывая волнение, спросила она у продавщицы.
      – Вы разве не знаете? В нашего директора стреляли.
      – Как?! Он жив?! – Дарье не надо было вкладывать душу в произносимые слова, она и так всю ночь не спала.
      – Лежит во второй горбольнице в реанимации. – Валя металась вдоль прилавка. – Что мне делать, не знаю. Утром пришла на работу, а охранник сказал, что наш магазин их агентство больше не охраняет. Денис с сегодняшнего дня уволен. Бухгалтерши нет. Я одна.
      Дарья только сейчас заметила, что золота в витринах нет.
      – А где драгоценности?
      Продавщица замялась.
      – Все в сейфе. Вчера привезли новый. Директора не было, ключи отдали Денису, а он уже мне. Я одна торговлю не начну.
      – Ну так закрывай магазин, только никуда не уходи. А я поеду навестить Антона.
      Дарья запрыгнула в свою «девятку» и покатила к больнице.
      Ей казалось, что теперь Антон должен ненавидеть ее за то, что она убежала, а он остался там. Как ей теперь быть? Как ей теперь жить? Что сказать ему?
 

* * *

 
      Коридор был длинным. В его конце на поставленных друг к другу стульях сидел зрелый мужчина в легком темно-зеленом джемпере и читал газету, названия которой Дарья не видела.
      – Простите, вы не знаете, где здесь реанимационная палата?
      Он оторвался от чтения. Его черные глаза и волевой подбородок пригвоздили девушку к полу.
      – Так вы не врач?
      Она как-то сразу поняла, что перед ней милиционер в штатском.
      – Нет, – призналась она, не зная, что ей за это будет.
      – Как вам удалось в таком случае пройти сюда?
      У Дарьи не было никакого желания кичиться. Спросить, к примеру: «Кто вы такой? По какому праву вы меня спрашиваете?» Она ответила как есть:
      – Я просто шла к другу.
      – И вас никто не остановил? – Он уже отложил газету в сторону.
      – Нет. А что?
      – Колбин у меня когда-нибудь получит. – Он неуклюже залез под джемпер и достал из накладного кармана рубашки удостоверение. – Майор Серегин, Леонид Павлович. – Он поднялся, раскрыл удостоверение и подержал его перед ней довольно долго, так что она смогла даже разглядеть звездочки на погонах.
      – Да… – Она несколько опешила. – Я просто к другу.
      – Как его зовут? – Майор говорил так, будто сейчас он должен был прочитать правильный ответ в небольшой книжечке, спрятанной в заднем кармане брюк. И в случае, если ответы не совпадут, она должна была проехать с ним «куда следует».
      – Антон.
      Теперь он уже взял ее под руку и посадил на стульчик рядом с собой.
      – Поразительно, вы знаете, я тоже к нему. Вопрос номер один: как вас зовут? Вопрос номер два: откуда вы узнали, что Баров в больнице? Вопрос номер три: откуда вы узнали, в какой именно больнице?
      Дарья видела, что майор слегка придуривался. Видимо, устал сидеть в одиночестве.
      – Вы, наверное, измучились здесь на стуле? – Она не дала ему возможности сказать ей что-то резкое в ответ на ее дурачество, которое было ответом на его дурачество, и продолжила: – Зовут меня Даша. Сегодня утром я зашла к нему в магазин, и продавщица рассказала мне все как есть.
      – Вы его герлфренд?
      – Ага.
      – Гуд.
      – Йес.
      – О'кей. Вы давно знакомы?
      – Больше месяца.
      – Почти семья. – Майор ни с того ни с сего чихнул. – Пардон.
      – Ноу проблем. – Дарье не хотелось уступать, к тому же майор первым начал говорить в таком тоне.
      – Знаете, что самое интересное в этой истории?
      Она почувствовала ловушку, но не знала, что ей приготовили. Пришлось развести руками.
      – Вы не спрашиваете, что случилось, что с ним, как он там. Если добавить к этому то, что вчера вызывала милицию и «Скорую» молодая женщина, я думаю, нам найдется о чем поговорить.
      – Что с ним?
      – Если вы не знаете, я могу сказать, что Баров схватил три пули. Одна прошла сквозь легкое, вторая вскользь по ребрам, а третья по внутренней стороне бедра. Еще немного, и все его дальнейшие переживания были бы связаны только с порнофильмами. Чудо. Будет жить.
      – И вы сидите, чтобы его допросить при первой возможности?
      – Не допросить, а расспросить. Кроме того, мне кажется, что я нашел главного свидетеля, который не получил ни единой царапины. – Он заботливо осмотрел ее.
      – Я не понимаю, о чем вы!
      Она поднялась, майор даже не шелохнулся.
      – Мне придется прийти в другой день.
      За ее спиной кто-то кашлянул. Обернувшись, она увидела светловолосого голубоглазого парня.
      – Как она смогла сюда пройти, Колбин? – На этот раз майор не придуривался. От легкого, несколько вычурного флирта с красивой девушкой, деваться которой некуда, он перешел к начальственному тону. – А если бы его пришли добить? Почему молчите, лейтенант? Назовите причину, по которой вы оставили пост.
      – Туалет.
      – Надо было, прежде чем заступать на дежурство, зайти в урологию – поставили бы катетер. У нас гостья к Барову. Зовут Дарья, а фамилию мы сейчас узнаем…
      – Данилова, – удовлетворила любознательность майора посетительница.
      – Вот и отлично. На пленке остался голос той женщины, которая звонила, и мы вас проверим. Будем тратить время?
      – Нет. – Дарье еще никогда не приходилось сталкиваться с органами.
      Майор покачал одобрительно головой:
      – Ну-ну, – подбадривающе-выжидательно произнес он.
      – Я не знаю, о чем вы говорите.
      – Перестаньте! – Его голос разнесся по коридору. – Я слышал пленку. Это были вы. – Он ткнул в нее перстом. – Неужели будете отрицать?
      Из палаты вышла медсестра в накрахмаленной шапочке.
      – Пожалуйста, потише, – еле слышно пропищала она и вновь исчезла за дверью.
      Пятеро или шестеро хирургов в светло-зеленых робах показались вдалеке и стремительно приближались. Смотрелись они как инопланетяне. Одежда плюс ореол таинственности эскулапов создавали образ и миф одновременно. Эфир сразу наполнился запахом тайны и уважения.
      Майор поднялся навстречу. Одна женщина, чьи волосы были скрыты шапочкой, кивнула, проходя мимо него в палату.
      – Немного осталось, – заметил лейтенант, присаживаясь.
      – Опять в туалет? – не удержался майор и сам рассмеялся собственной колкости.
      Чем больше смотрела на него Дарья, тем больше ей казалось, что он не совсем нормален.
      – Я смогу сегодня увидеть его? – Дарья не знала, как ей быть. Может, она вообще уже арестована.
      – Если мы увидим, то и вы увидите. Вы бы сели, Даша. В ножках правды нет.
      Она была в юбке до середины бедра и черных чулках. Лейтенанту и мороженого не надо было. Облизывать женские ноги, даже на расстоянии, куда интереснее и слаще.
      Врачи появились снова все вместе. Они пробыли в палате всего минуту. Женщина, поприветствовавшая майора, на этот раз подошла к нему.
      – Здравствуйте, он пока не приходил в сознание, а если это случится, то я хотела бы, чтобы он просто уснул.
      – Когда мы сможем поговорить с ним? – Серегина никак не устраивала перспектива долгого расследования. Свидетель вроде жив. Чего еще желать? А тут, видите ли, «он не приходил в сознание».
      – Дня через два. Думаю, это реально.
      – Значит, жить он будет? – Дарья не скрывала радости.
      – Обязательно. – Врач дотронулась до плеча девушки. Полноватая, небольшого роста, с большими уставшими глазами. Казалось, никого, кроме этой девочки, для нее сейчас не существует. – Не волнуйтесь, все будет хорошо.
      От этих слов на душе у Дарьи ромашки с васильками расцвели.
      – У вас есть какие-нибудь документы при себе? – По тому, как майор смотрит на часы, Дарья поняла, что он должен срочно куда-то отбыть. Это устраивало ее лишь в том случае, если он не собирался прихватить с собой и ее.
      – Права.
      – Отлично. Лейтенант, спишите с нее данные, я должен ехать. И чтобы ни одна живая душа не проникла к нему в палату.
      – Но у меня свое расследование…
      – Прибудет наряд – вы свободны, а пока сидите здесь. А вы, – посмотрел он на Дарью, – можете считать, что дали подписку о невыезде, и если выяснится, что сейчас вы не хотели говорить правду… В общем… – он похотливо окинул ее взглядом. – Меру наказания мы определим.
      На улице было тепло. Обойдя корпус со всех сторон, она села на лавочку и, вынув листок, составила план коридоров, по которым шла к палате Антона. Затем Дарья встала лицом ко входной двери и без труда определила, где находятся окна реанимационной палаты.
      Второй этаж. Не очень высоко. Но лезть рискованно. А дерева поблизости нет. Как ни чесались руки и ноги совершить дерзость, процедуру вторжения пришлось отложить до вечера.
 

* * *

 
      Медсестра склонилась над Антоном. Ставит капельницу. Что-то говорит ему… Дарья подождала, пока она закончит, и тихо постучала в стекло.
      Девушка – помладше ее будет – вздрогнула. Стараясь разглядеть, кто там за окном, она подошла поближе. Увидев Дарью, вопросительно задрала вверх брови и, судя по губам, спросила: «Что, совсем сдурела?» – одновременно покручивая у виска.
      Стоя на шаткой лестнице, украденной из какого-то сарая, стоящего рядом с корпусом, Дарья не была склонна к долгому диалогу.
      Указав на неподвижно лежащего Антона, она засунула этот же палец себе в рот и энергично подвигала им туда-сюда, а затем снова указала на Барова, произнося одними губами: «Любовь».
      Медсестра замешкалась на минуту, затем принялась открывать раму. Когда между девушками больше не было никаких преград, медсестра резонно поинтересовалась, какого ей надо в три часа ночи на втором этаже больницы.
      – Я его хочу, – оправдывалась шепотом Дарья, влезая внутрь.
      – Может, ты и счастливая, но меня ты подставляешь здорово. Представляешь, что будет, если сейчас милиция сюда заглянет?
      – А они и сюда входят?
      – Вообще-то нет, сидят у дверей.
      – Он приходил в сознание? – Дарья протянула медсестре сто тысяч.
      Та прямо-таки выхватила бумажку.
      – Только что. Может, он и сейчас здесь.
      Ночная гостья подошла к кровати и посмотрела на Антона. Лицо его было бледным и слегка заросло щетиной.
      – Антон, – прошептала она на ухо. – Ты слышишь меня?
      Он открыл глаза и посмотрел на Дарью.
      – Привет. Здорово бегаешь.
      Дарья попыталась его обнять, но медсестра вовремя схватила ее за руки.
      – Совсем сдурела, – зашептала она. – Убить его хочешь?
      Вытерев слезы, Даша вспомнила о деле.
      – У меня нет времени. – Он смотрел на нее как-то издалека, не совсем понимая. – Как найти бухгалтершу?
      Антон закрыл глаза, давая понять, что вопрос понял.
      – Только, умоляю вас, недолго, – шептала медсестра, большую часть времени следившая теперь не за щедрой посетительницей, а за дверью.
      – В моей квартире сейф. Код – 29082.
      Раздался звон разбивающихся о пол склянок.
      – Пробирки, – сама не своя произнесла медсестра. – Задела.
      Дарья уже не слышала ее. Она лезла вниз по лестнице.
      «Только бы не рухнуть, только бы не рухнуть». Ноги тряслись. Навернуться с узкой трубки, приваренной к двум тонким уголкам, несложно.
      – Что случилось? – услышала она натянутый тембр.
      – Ничего, я просто разбила стекло.
      – А почему окно открыто?
      – Так ведь жарко.
      – С этим пациентом надо обходиться очень осторожно.
      – Меня предупредили. Я знаю. Она слезла вниз и затаилась. Собравшись на дело, Дарья надела на себя все черное, но, если охранник выглянет в окно, заметить ее не составит труда. Прижавшись к стене, она постояла несколько секунд и, убедившись, что опасность миновала, спокойно пошла к своей машине, припаркованной у автобусной остановки.
 

* * *

 
      Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что у квартиры Барова, если не внутри, вас будет ждать человек из милиции.
      Дарья не рискнула сунуться одна и притащила с собой Валю.
      – Если тебя спросят, зачем ты пришла, скажи, что работаешь на Барова и должна забрать из его письменного стола накладные с указанием розничных цен. Они лежат в верхнем ящике. Я знаю.
      – Но у нас могут быть неприятности, – возражала Валя, сидя в машине и машинально отгрызая от порции мороженого маленькие кусочки. Вкус она вряд ли ощущала. Дарья сама делала то же самое, но и она скорее просто работала челюстями, нежели наслаждалась пломбиром.
      – Речь идет об очень больших деньгах. Если все пройдет как надо, я куплю тебе любое кольцо из тех, что продаются у Барова.
      – Но у него есть очень дорогие.
      – Вот и хорошо, выберешь подороже. Ну что, пошли?
      Они вошли в подъезд, и тут Валя задала самый ненужный вопрос:
      – А ты что будешь делать?
      – Зайду на минутку в туалет. Газировки опилась.
      Сколько ни предполагай, а как на самом деле получится – никогда не догадаешься.
      Он спустился по лестнице сверху. Крепкий, с каменной физиономией и полным отсутствием чувства юмора. В это время Дарья как раз возилась с замком. Несмотря на то, что у нее был ключ, отданный ей Баровым еще несколько дней назад, она еще ни разу не пыталась открыть дверь самостоятельно.
      – Вы уверены, что не ошиблись квартирой? – Задавая вопрос, мужчина вынимал удостоверение сотрудника милиции.
      – Я работаю у Барова и зашла забрать накладные, – как по шпаргалке сообщила Валя.
      Дарья прекратила безуспешные попытки провернуть ключ.
      – Вообще-то я живу здесь. У меня даже ключ есть, только замок постоянно заедает, и открывание квартиры – удел моего жениха.
      – Лейтенант Грибов. – Он уже стоял рядом с ними, высокий, невозмутимый.
      – Может, вы поможете? – Дарья отошла в сторону, приглашая лейтенанта показать, что он не только может сторожить, но и в состоянии отпереть дверь.
      Взяв из рук дамы ключ, лейтенант присел, посмотрел в скважину, что-то пробурчал себе под нос, вставил ключ, затем поднялся, поиграл с замком из стороны в сторону и, плавно прокрутив ключ против часовой стрелки, открыл дверь.
      – Ой, спасибо! – воскликнула Дарья. – А то я думала, что и домой не попаду. Он ведь в больнице, надо кое-какие вещи собрать.
      Но лейтенант не спешил отдавать ключ.
      – У вас есть какие-нибудь документы, удостоверяющие личность?
      Дамы не стали его томить и вынули паспорта. Он довольно долго листал их, потом вернул.
      – Как я понимаю, вы живете здесь, а прописаны по другому адресу? – Лейтенант был настроен побеседовать, но ключ вернул.
      – Да. – Дарья вошла в квартиру. Следом за ней двинулась и Валя.
      – Боюсь, я не смогу оставить вас без моей персоны. – Он хотел было войти следом, но тут Дарья развернулась и встала на пороге.
      – Боюсь, что в этом случае вы нарушите закон.
      Лейтенанту ничего не оставалось делать, как отступить.
      Оказавшись в квартире, Валя хотела спросить Дарью о чем-то, но та приложила палец к губам. Указав ей на стул, Данилова действительно стала собирать вещи Антона.