НАРКОТСКАЯ ПЕРЕПРАВА

 
      Уколи товарища в вену,
      Пусть вздымается вяло грудь.
      На посту подождут смену,
      Дай ему чуток отдохнуть.
      Фрол так и не узнал, куда отправляли на работы его сослуживцев. Но он видел, что все были злые и уставшие. Не желая ничего рассказывать, все без исключения налопались пирожных с молоком, которые он своими смелыми действиями, можно сказать, заслужил, и, не сказав «спасибо», повалились спать.
      Валетов подошел к своему спасителю и положил в корыто Терминатора кусок черного хлеба. Хряк уже привык к тому, что это просто хлеб и никаких приятных ощущений на языке не предвидится, вначале задумчиво смотрел на кусок, потом все-таки наклонился и слопал.
      Ануфриев взвыл:
      - Уйди от свиньи, придурок! Мы спать хотим! Ты чего, не видишь? Скажи ему, чтобы он тоже дрых. А сам иди отсюда, иди на улицу!
      Повернувшись на другой бок, дембель захрапел.
      Сев в тенечке, Фрол закурил и стал думать-гадать над тем, как Шпындрюк поступит со своим завхозом и сколько им еще предстоит здесь ошиваться. Все-таки лучше, чем в части. Когда хочешь, тогда и встал, когда хочешь, тогда и лег. Тут он осекся. Да, конечно, приходится ночью сидеть дежурить, но теперь к ним навряд ли сунутся. Работы у местных врачей, похоже, прибавилось с сегодняшней ночи.
      Нежданно-негаданно на стройплощадку въехал «уазик» со знакомыми номерами. Из кабины выпрыгнул Холодец и направился к Валетову. Тот не знал, что ему предпринять. Орать, для того чтобы остальные вскочили, или же ничего не делать? Ведь если сейчас застукают, что они спят днем, что будет!
      Тем временем майор спокойно подошел к Фролу и даже поздоровался.
      - От комбата благодарность в устной форме, - сообщил начальник штаба. - Может, раньше дембельнет, если этот случай запомнит. К отпуску три дня добавил.
      Фрол уже не обращал на это внимания, поскольку в один день комбат дни к отпуску прибавлял, а в другой отнимал их, и выходило, что никто никому ничего не должен.
      - Пошли со мной!
      Фрол больше всего боялся, что майор сейчас прикажет всех построить, но, видимо, он был осведомлен о тяжести выполненных отделением работ и поэтому даже не предпринял попытки найти кого-нибудь и не удивился вымершей стройке. Он подошел к машине и скомандовал садиться на заднее сиденье.
      - Э… - протянул было Фрол, вытягивая руку в сторону их жилища.
      - Ничего, пусть они дрыхнут. Ты вернешься.
      Резво забравшись на заднее сиденье, Валетов неожиданно уткнулся во что-то белое и мягкое, пахнущее дешевыми духами и больничными ароматами. Он повернул голову, поднял ее чуть вверх и оказался нос к носу с рыжей конопатой медсестрой, чьи пышные формы просто сводили с ума всех призывников из южных районов.
      Валетов тут же отодвинулся.
      - Здрасьте, - поздоровался он.
      - Здрасьте, - ответила незамужняя девица и весело ему улыбнулась. - Это что? Теперь мой помощник?
      Холодец сам сидел за рулем «уазика».
      - Да, Елизавета Дмитриевна. Воткнул, так сказать, во всех, кого нашел, и вот его поймал. Все, что могу. Хлопчик смышленый, поможет вам с вашими пробирками.
      - С пузырьками, - поправила обладательница толстой длинной косы, которая сейчас лежала у нее на аппетитной груди.
      Фрол, как и обычно в армии, был в непонятках, куда его везут, но предполагал, что слишком тяжелая работа не предвидится, так как захомутали его одного, а сила и мощь из него так и прут, потом - он покосился на сидящую рядом медсестру, - она и сама может перенести немало. Зачем понадобилось дергать его с места? Вот Холодец скотина, двух слов связать не может, а запомнил, кого привозил на работы, кого не возил. Он сегодня и так всю ночь вон оборону с хряком на пару держал. А теперь ему еще и куда-то ехать. Он снова посмотрел на рыжую красавицу. С другой стороны, ладно, можно и покататься. Тем более бедро у нее мягкое. Как в машину взлетел, так и врезался.
      - У-у, - загудел он.
      - Что случилось? - тут же обратилась к нему Елизавета Дмитриевна.
      - Ничего. Все нормально, - опомнившись, буркнул Валетов.
      Остановились около аптеки.
      - Ну вот и приехали, - ласково сообщил Холодец, неожиданно, наверное, для самого себя правильно построивший первую в его жизни фразу.
      - Пойдемте со мной, товарищ солдат, - позвала медсестра и зацокала каблуками к двери аптеки.
      Они вошли в магазин, поздоровались с продавщицей и прошли через торговый зал на склад. Здесь Елизавета Дмитриевна вытащила из небольшой сумочки бумаги, села за стол и стала перебирать их. Вскоре к ним зашла заведующая. Женщина, по комплекции не уступающая медсестре, только лишь раза в два постарше, с накрученными кудрями на круглой голове.
      Поздоровавшись, женщины начали возиться с коробками лекарств и отбирать то, что необходимо для медсанчасти. Из разговора стоящий и переминающийся с ноги на ногу Валетов понял: речь идет о какой-то гуманитарной помощи, доставленной среди ночи. Не знали, куда деть, и, потревожив сторожа, дежурившего в аптеке, оставили коробки и укатили. Что за спонсоры, до сих пор никто не выяснил, но привезли дельное: шприцы, физраствор, кучу таблеток. Похоже, решено было солдатикам отдавать не все, а часть пустить в продажу в поселке. Вообще-то, это не его дело, но Валетову показалось, что так поступать не слишком-то здорово.
      Как понял Фрол, они пойдут в обратную сторону пешком. А понял он это после того, как они вышли на улицу и не увидели машины. Холодец уже куда-то уехал. Похоже, это было известно Екатерине Дмитриевне, она взяла в одну руку сумочку, в другую - небольшую коробочку с «колесами» и пошла в своем белом халатике, цокая бедными туфельками по асфальту. Туфельки бедные, потому как выдерживать сотню килограммов дамских прелестей не каждая обувь в состоянии, нужна прочная, хорошо выделанная.
      Валетов в обеих руках тоже тащил какую-то поклажу с медбарахлом, не особо разбирая, чего несет. Но, к его радости, ноша была нетяжелой, и ему представилась масса времени на разглядывание колыхающегося стана сестрицы.
      Обливаясь, но не потом, а слюной, он кое-как дошел до медсанчасти, свалил коробки и осоловелыми глазами поглядел на Лизу - как он ее стал называть про себя.
      - Спасибо, - пропела медсестра, - можете идти.
      «Куда же это я теперь пойду, - подумал он, - без пропуска? Мне ж по поселку надо пройти, чтобы до стройки добраться». Никто, ни Резинкин, ни Простаков, не решались покинуть стройплощадку ни днем ни ночью, потому что можно было запросто нарваться на патруль, а потом объясняй, кто они такие и что здесь делают. Пока с губы заберут, там уже говна нахлебаешься. Пропуска были у дембелей, а они ему бумаг не одалживали.