Петербург, 1895 год

Предстоящая операция не представлялась особо сложной, но ротмистр всегда действовал по принципу: семь раз отмерь… В ту ночь он много и напряженно думал, делал пометки в своем служебном блокноте, рисовал какие-то немыслимые планы.

Служебное рвение всегда отличало этого человека. Оно было присуще молодому ротмистру Жмуде, старшему следователю Петербургского охранного отделения. Впоследствии, оно будет свойственно опытнейшему чекисту, зрелому офицеру НКВД Тадеушу Каллистратовичу Жмуде. И даже когда престарелый отставной полковник Жмуда будет арестован по обвинению в шпионаже в пользу буржуазной Польши, его голубые глаза будут светиться преданностью и готовностью помочь органам власти.

* * *

Мороз в пятницу ударил крепкий! День выдался мрачный, ветренный и ледяной. В такие дни хорошо сидеть дома и закусывать салом. В С.-Петербурге упал спрос на пиво, зато водкой согревались прямо на улицах. Проститутки оделись потеплее и выглядели не слишком привлекательно. Ими, впрочем, в тот день мало кто интересовался. Голуби, надувшись и дрожа, сидели под крышами, а на окраинах города появились голодные волки.

Закончив работать, Ульянов подъехал к Мариинскому театру и взял два билета на «Ночь перед рождеством» — новую постановку оперы Римского-Корсакова. Затем он наспех пообедал в плохоньком французском ресторанчике у Пяти углов и вернулся домой. В его распоряжении оставалось еще несколько часов, и он решил посвятить их сну.

* * *

А тем временем в Гродненском переулке, где проживали Надя Крупская и ее мама, подготовка шла полным ходом. («Мама, ты не представляешь! Придут такие люди! Особенно Владимир Ильич! Такой образованный! Такой начитанный! Такой умный!») Служанка Катя подвергалась жесточайшей эксплуатации. Несмотря на мороз, ее рано утром отправили на базар со строгим наказом — без дичи не возвращаться. К счастью, до базара Кате идти не пришлось, так как на ближайшем углу она наткнулась на посиневшего от холода крестьянина, торговавшего прямо с саней битыми куропатками, глухарями, рябчиками, дикими утками и прочей подобной тварью. Мужик очень дешево отдал Кате всю свою дичь и, на радостях, даже угостил ее стопкой водки.

Потом вся эта дичь обжаривалась, тушилась. Приготовлялись разнообразные соусы. Не забывали и про обещанный пирог. Трудилась не только Катя, сама Надя суетилась вовсю, и даже Елизавета Васильевна оказывала посильное содействие.

Ровно в шесть часов явился Князь со своими помидорами. Это было согласовано заранее — хозяйственный Князь всегда приходил пораньше и помогал сервировать стол.

Первым делом Князь пожаловался на мороз и пожелал дернуть стопочку «для согрева». Хозяйки растерянно развели руками — спиртного в доме не было.

— Как?! — удивился Князь. — А как же вы собираетесь принимать гостей?

— Ну, я не знаю, — расстроилась Надя. — Чай… Пирог…

— Нет, так дела не делаются! — возмутился Князь. — Владимир Ильич будет недоволен. Давайте деньги, я мигом сбегаю!

Надя понятия не имела, сколько стоит водка, дала десять рублей и сказала как-то нерешительно:

— Может быть послать Катю?

— Ну что вы, Надежда Константиновна, — барышню в такой мороз гонять и по такому делу. Так не годится.

После этого Князь ненадолго вышел и вернулся с таким количеством дешевой водки, какого наверное хватило бы, чтобы отпраздновать свадьбу самого полковника Бздилевича.

— Боже мой, как вы донесли все это, Виктор Андреевич? — ужаснулась Надя.

— Пустяки! — невозмутимо ответил Князь. — Тут и двух пудов не будет, даже считая с ящиками.

Князь с видимым удовольствием принял стопочку, затем составил всю водку в холодный тамбур и отправился на кухню готовить «княжеский салат».

Существует легенда (или исторический факт?!), что князь Потемкин ежегодно подносил императрице Екатерине II, в день Нового года, блюдо свежих вишен, стоившее десять тысяч рублей, за что пользовался особым расположением своей августейшей повелительницы. Какой же всеобщей любовью должен был пользоваться наш Князь, снабжавший своих товарищей свежими помидорами в продолжении всей долгой и суровой петербургской зимы!

Ровно в семь начали подходить члены «Союза». Первыми пришли Кржижановский, Старков и Ванеев, сразу следом за ними — Шелгунов и Зиновьев. На пять минут опоздал Роман Малиновский. Последним — в десять минут восьмого — появился Ульянов. Князь сообщил, что Меркул очень тяжело болен, а сестры Невзоровы вероятнее всего сегодня не придут. При этом Князь подал Ульянову знак, ясно говоривший: «Подробности расскажу позднее».

Гарри в этот самый час выигрывал исторический эндшпиль у Ласкера. В тот момент он еще лидировал в Петербургском матч-турнире…

Стол выглядел великолепно: дичь возлежала на трех различных блюдах — с картофелем, с капустой и со свеклой, большие хрустальные стаканы были до краев наполнены рубиновым морсом, а на кухне ждал своего часа роскошный пирог с вишневым вареньем.

«Княжеский салат» на этот раз был приготовлен с южным сладким луком, который Кате почти даром уступил на днях на базаре старый кавказский еврей. («С собой звал, жениться предлагал… Райскую жизнь обещал у теплого южного моря! Да только не могу я за инородца: такое про них рассказывают… Да и старый к тому же!»)

Перед тем как сесть за стол, Ульянов хотел переговорить, наконец, наедине с Князем, но это ему не удалось. Князь снова суетился на кухне (точнее, клеился там к Кате). Зато Ульянов улучил минутку перекинуться парой фраз с Малиновским.

— Пока мы наедине, Роман, признайтесь: как вы сумели вытащить меня из охранки? — спросил Ульянов, одновременно угощая Малиновского своими необычными папиросами.

Малиновский не смутился ни на секунду. С удовольствием закурив «призовую» папиросу, он уверенно произнес:

— Дело в том, что начальник питерской охранки — мой дальний родственник. Я имею на него некоторое влияние… Откровенно говоря, очень небольшое, но в простых ситуациях можете рассчитывать на мою помощь.

Все это звучало вполне правдоподобно, и смутные подозрения Ульянова полностью рассеялись.

Пора было садиться за стол.

Социал-демократы еще успели наполнить рюмки. Выпить им в тот вечер, увы, не удалось…

Внезапно, с лестницы послышался гулкий топот кованых сапог. Ульянов сразу все понял. Ему привиделось грустное лицо Арины: « Берегите себя в эти дни, г-н Ульянов»… Неожиданно Князь выхватил из кармана парабеллум и устремился к выходу на лестницу. «Какой кошмар, — подумал Ульянов. — Откуда у него пистолет, и зачем?» («Да хранит вас Бог, г-н Ульянов.») Ульянов увидел, как Кржижановский бросает в камин груду бумаг, сложенных подпольщиками на журнальном столике — материалы для будущей газеты. Ульянов выхватил из внутреннего кармана пиджака красную брошюру с серпом и молотом и также бросил ее в огонь. («Вы должны были это сделать прошлой ночью в трактире, Володя.») С лестницы донеслись выстрелы — это Князь открыл огонь по бегущим снизу жандармам. (Доброе, ласковое лицо Аркадия Симоновича: « Я всегда советовал вам, Володенька, держаться как можно дальше от политики.»)

Ульянов устало опустился на стул. Он взял со стола большой хрустальный стакан и выплеснул из него на пол морс; затем медленно наполнил стакан водкой и выпил…

ЭПИЛОГ

Ульянов не понял, что он и его товарищи стали жертвами обыкновенного доноса. Он так никогда и не сумел разобраться в истинной натуре Романа Малиновского — одного из самых крупных провокаторов в истории российской социал-демократии.

Человек исключительно талантливый, Малиновский, ведя двойную игру на протяжении долгих лет, сделал блестящую карьеру. В начале XX века он становится одним из признанных лидеров российского профсоюзного движения, а в октябре 1912 года Роман Вацеславович Малиновский, член РСДРП, тайный осведомитель охранного отделения имперской полиции, занял кресло депутата IV Государственной думы. Изучая его биографию, невозможно не обратить внимание на противоречивость его деятельности. С одной стороны, по «наводкам» Малиновского в разные годы были арестованы сотни активистов РСДРП, в том числе Сталин и Свердлов, Крыленко и Орджоникидзе, Голощекин и Спандарян, Милютин и Мария Смидович. С другой стороны, его пламенные речи с трибуны IV Государственной думы имели огромный успех и буквально торпедировали устои самодержавия.

В феврале 1917 года толпа участников буржуазной революции захватила здание в Большом Гнездиковском переулке, в котором размещалось Московское охранное отделение. Среди найденных там документов были бумаги, однозначно уличавшие Малиновского в провокаторской деятельности. И Владимир Ульянов наконец прозрел…

По приговору Революционного Трибунала Роман Малиновский был расстрелян в ночь с 5 на 6 ноября 1918 года…

Но вернемся в год 1895-й, читатель.

В доме предварительного заключения, на Шпалерной, Ульянов провел более четырнадцати месяцев. Там он вел большую теоретическую работу.

В тюрьме его иногда навещала Крупская. От нее Ульянов узнал, что Князя приговорили к пожизненной каторге. Князь так и не успел поделиться с Ульяновым своей важной новостью, поэтому Ульянов так никогда и не узнал о трагической судьбе Гарри Нельсона Пильсбери.

Ульянов никогда больше не видел сестер Невзоровых. Он знал, что в январе 1896 года они внезапно уехали из Санкт-Петербурга, но причина этого была ему неизвестна.

Освободившись из заключения, перед отправлением в ссылку в село Шушенское, Ульянов побывал на Мещанской улице. Маленькой уютной рюмочной больше не существовало, а на ее месте теперь была погребальная контора. Ульянов зашел в пивной ресторан и узнал, что Аркадий Симонович Прадер внезапно скончался от сердечного приступа полгода тому назад. Ресторан перешел к дальнему родственнику Прадера — маленькому человечку, похожему на марабу. За эти полгода Марабу успел многое изменить: исчезли прежние официанты, на месте шахматных столиков теперь стояла рулетка, а в меню отсутствовал знаменитый борщ Прадера. Ульянов спросил про Арину, но ни Марабу, ни молодые официанты ничего не знали о прекрасной владелице маленькой рюмочной. Они даже никогда не слышали о ней.

Ульянову пришлось зайти в погребальную контору. Там он узнал, что в прошлом году у Арины Петровны умерла мать, после чего она продала рюмочную и уехала к брату в Москву.

Много лет спустя один московский адвокат поведал нашему герою о своем коллеге, который был женат на очень красивой женщине, родом из Санкт-Петербурга, сестре своего бывшего писаря. Но была ли то Арина, или какая-нибудь другая женщина, Владимир Ильич Ульянов так никогда и не узнал.

Август — декабрь, 1995

В 1998 году текст отредактирован специально для конкурса «Арт-ЛИТО»

Особая благодарность Наталье Павловой 

Примечания

1

Михаил Борзыкин — петербургский композитор и поэт, лидер рок-группы «Телевизор».

2

«i only say, suppose this supposition.» — «Я говорю лишь — предположим это.» (Байрон, «Дон-Жуан», песнь I).

3

М. Ф. Волкенштейн — адвокат, у которого В. Ульянов в 1893-1894 гг. служил в качестве помощника присяжного поверенного.

4

Забалканский проспект — ныне Московский проспект.

5

Троицкий Алексей Алексеевич (1866 — 1942) — выдающийся шахматный композитор, основоположник художественного этюда, заслуженный деятель искусств РСФСР. В 1895 году, в газете «Новое время» были опубликованы его первые этюды.

6

Мнемозина — в греческой мифологии — богиня памяти, прародительница муз, покровительствующих литературе и истории.

7

В. А. Князев — рабочий, в комнате которого в 1895 году В. Ульянов проводил занятия рабочего кружка.

8

… у Невзорих — сестры З.П. и С.П. Невзоровы, студентки, члены марксистского кружка технологов.

9

Н. Е. Меркулов (в романе — Меркул) — рабочий Александровского завода, в комнате которого в 1895 году В. Ульянов проводил занятия рабочего кружка и участвовал в собраниях передовых рабочих Невской заставы.

10

М. А. Сильвин — активный участник русского революционного движения.

11

Кржижановский Глеб Максимилианович (1872 — 1959) — русский революционер, впоследствии советский партийный и государственный деятель.

12

Ванеев Анатолий Александрович (ок. 1872 — 1899) — активный участник русского революционного движения.

13

Старков Василий Васильевич (1869 —1925) — участник русского революционного движения.

14

В. А. Шелгунов — рабочий Обуховского завода, в комнате которого в 1895 году В Ульянов проводил занятия в рабочем кружке и собрания передовых рабочих Петербурга.

15

Б. И. Зиновьев — слесарь Путиловского завода, на квартире которого в 1895 году часто проходили собрания рабочих.

16

Фабрика Отто Кирхнера — в советское время — фабрика беловых товаров «Светоч».

17

Франсуа Андре Даникан Филидор (1726 — 1795) — великий французский шахматист, единогласно признавался сильнейшим шахматистом мира второй половины XVIII века. Был также известным композитором, основоположником французской комической оперы.

18

Дешапель (1780 —1847) — французский генерал, вероятно сильнейший шахматист начала XIX века.

19

Луи Шарль Лабурдонне (1797 — 1840) — французский шахматист, с 1824 года считался сильнейшим игроком мира.

20

Даниэль Гаррвиц (1823 — 1884) — сильнейший французский шахматист середины XIX века.

21

Пол Морфи (1837 — 1884) — великий американский шахматист. В течение своей жизни он всего полтора года (с октября 1857 г. по март 1859 г.) выступал в серьезных состязаниях, все его выступления прошли в непрерывных победах, и за это короткое время он не только доказал свое превосходство над лучшими шахматистами эпохи, но и создал вокруг своего имени ореол легендарной славы!

22

Адольф Андерсен (1818 — 1879) — знаменитый немецкий шахматист. Завоевав I приз на первом международном турнире в Лондоне (1851 год), приобрел репутацию лучшего шахматиста в мире. В 1858 году Морфи выиграл у него матч, но вскоре отошел от шахмат, и Андерсен быстро восстановил свою репутацию.

23

… Блок вновь встретит свою давно знакомую «незнакомку». — 7 ноября 1902 года А. Блок после долгого перерыва встретил Л.Д. Менделееву на студенческом балу в зале Дворянского собрания, и она дала согласие стать его женой.