Стервами не рождаются

— Правда, облако ты мое в штанах.

— А почему облако? И в штанах? Нет, я ничего не имею против Маяковского, но все же?

— Потому что небо голубое, а на нем облако мужского рода. Значит — в штанах.

— Нет, ты меня уморить решила, это однозначно. Я никогда еще столько не смеялся. Надо будет эту твою фразу Василию передать, моему приятелю. Думаю, он оценит.

— А ты меня с ним познакомишь?

— Если не передумаешь — непременно. Он — нормальный пацан, без лишних закидонов. За что и люблю лапушку.

Вот так все и прояснилось. После этого разговора Марина впервые заподозрила, что Юлия хочет ее познакомить с кем-нибудь, кто смог бы заменить ей Диму, поэтому и отнеслась столь холодно к ее дружбе с Костиком, но никаких доказательств этому, кроме собственной интуиции, не имела. На взгляд Марины, Юлия была весьма либеральна в вопросах секса и взаимоотношения полов, поэтому ее антипатия к Костику выглядела весьма странно и не вписывалась в ее образ, висела на нем, как чужая рубашка. Сама же Юлька же по этому поводу молчала, как каменный сфинкс, и не проронила ни слова, словно все шло так, как и надо. На самом деле она действительно слегка огорчилась, что Марина предпочла тому же Славке Костика, который не мог бы стать для нее ни любовником, ни тем более мужем. Но рассудив здраво, Юлия решила, что так, по крайней мере, у Марины есть с кем поболтать, кроме нее и Димы. А на безрыбье и рак — рыба. Лучше уж такое общение, чем никакого. Лед тронулся, и то радует.

* * *

Как-то раз, отмечая окончание очередной сделки (пятьсот пятьдесят долларов), Марина от широты чувств не просто выставила на стол бутылки шампанского и коробку конфет, как это обычно делали в таких случаях, а накрыла полноценный стол, с покупными салатами в пластиковых контейнерах, баночками оливок и маслин, и бутербродами с колбасой. Коллеги восприняли ее почин на ура, и дружно принялись за уничтожение «пищевого подтверждения своего возросшего материального достатка», как витиевато выразился вечный тамада Слава. Жаль, что Юля не смогла подойти, возилась с очередным капризным клиентом где-то в районе Жулебино. Марина захмелела почти моментально, выпив всего один бокал. Видимо, сказалась усталость последних двух недель. Повозиться с этой сделкой пришлось основательно, да и нервы она себе здорово помотала. Поэтому Марина решила больше не налегать на шампанское и на всякий случай, извинившись, на минуту отлучилась в соседний офис, чтобы позвонить домой и попросить, чтобы Дима встретил ее около метро.

Трубку Дмитрий снял только с девятого гудка и довольно грубо спросил, кого еще черт несет. Потом, видимо, выронил трубку из рук, в ушах Марины раздался дикий треск, и все оборвалось. Она еще раз попыталась прозвониться, но увы, ответом ей были лишь короткие телефонные гудки. Напился. И основательно. По крайней мере, при ней Дмитрий никогда не общался так по телефону с кем бы то ни было, в каком бы состоянии он не находился. В крайнем случае, просил перезвонить ему завтра.

Костик сразу заметил, что с Мариной что-то не то. Веселья в ней заметно поубавилось, и она спокойно отдала этому болтуну Славке бразды правления за столом. Словно это была его сделка, а не ее. И выглядит неважно. Да и глаза как-то подозрительно поблескивают, и носом нет-нет, да и шмыгнет. Другие-то не видят, им вообще ни до кого дела нет, кроме себя. А у девчонки проблемы, это очевидно. Улучив момент, когда застолье потихоньку стало клониться к концу, он отозвал ее в сторону и спросил:

— Что случилось?

— Да так, ничего особенного.

— Мне-то не рассказывай сказок, я же вижу, что у тебя что-то не так.

— Дима напился.

— Опять?

— Снова. Даже меня по телефону не узнал. Сейчас, наверное, дрыхнет уже беспробудно где-нибудь на полу. И еще сутки будет спать, уже проверено. А я хотела, чтобы он меня у станции встретил, а то меня развезло ни с того, ни с сего. Вот теперь и думаю, как мне быть. Позвонить что ли Юльке, напроситься к ней домой? К Диме идти не хочется. Я боюсь, когда он такой. А телефон у нас в коридоре стоит, значит, скорее всего, он в коридоре и свалился. И не обойти его никак.

— Если хочешь, поехали ко мне. Нет, на самом деле, без проблем!

— А как же твой Василий? Еще заподозрит меня во всех смертных грехах, а мне сейчас меньше всего хотелось бы объяснять кому бы то ни было, что мне в данный момент до мужчин нет ровным счетом никакого дела. Самой бы в себя прийти.

— С Васей тебе ничего выяснять не придется, он не из таких. И давай, соглашайся, сама своими глазами все увидишь. И с Василием познакомишься, он между прочим, о тебе уже много слышал, и сам не прочь тебя воочию лицезреть. Кстати, я отсюда недалеко живу, можно даже пешком дойти. А можно на троллейбусе. И на работу завтра вместе пойдем.

— Все, уговорил речистый меня, твердокаменную. Сейчас, только сумку соберу и пойдем. Да, а к столу что-нибудь купить надо? Неудобно с пустыми руками в гости ходить, я как-то не привыкла.

— Бар у меня полон под завязку, так что разве если только нарезки какой-нибудь. Васька шикарно готовит, в редком ресторане так поужинаешь. Он и работает шеф-поваром, между нами девочками говоря. Да, едва не забыл, если хочешь завоевать его расположение, купи ему сыра с плесенью. По-моему, единственная вещь, которая вызывает у него щенячий восторг. Готов есть его сутки напролет.

— А ты тоже любишь такой сыр?

— Упаси тебя Бог! Такую гадость! Кстати, нам с тобой этого сыра все равно не останется, так что можешь не переживать за свой желудок.

— Да я и не переживаю, просто мне тоже такой сыр очень нравится.

— О нет, я знаю, вы специально. Это называется «спелись заочно». Ты еще скажи, что морскую капусту уважаешь!

— Да, особенно в маринованном виде с мелко порубленным луком и с мелкой же клюквой.

— Нет, вы с Васькой меня точно с ума сведете!

Через сорок минут, обойдя все окрестные магазины в поисках искомого сыра и присовокупив к нему ассорти из сушеных фруктов и жареных орехов, от миндаля до фундука и фисташек, они уже стояли перед металлической дверью, надежно охраняющей квартиру Кости от внешнего мира. Костик поленился достать ключи, и теперь стоял, названивая какую-то одному ему известную мелодию.

Дверь открыл парень роста чуть выше, чем Марина, что-то около ста семидесяти сантиметров, с рассеченной левой бровью. Он приветливо кивнул головой, пропуская их внутрь и захлопывая за ними сразу две двери. «Как в бункере», — подумалось Марине.

— Что же ты меня, раздолбай такой, не предупредил, что у нас сегодня гости? Марина, я не ошибаюсь?

— Да, это я.

— Очень приятно. А меня зовут Василий. Впрочем, вы про меня, наверное, уже слышали от этого ежика. Кстати, вы меня не бойтесь, я не страшный. А бровь еще в детстве рассек на ринге, когда боксом занимался. Давайте, я помогу вам раздеться, а то Константина пока дождешься, от голода умрешь.

— Завязывай ворчать, а то мне впору только покраснеть и умереть от стыда за свое неподобающее поведение. Я тут иду, расхваливаю, понимаешь, твои кулинарные таланты, а ты?

Так шутливо критикуя друг друга, ребята вместе с Мариной прошли в большую комнату. Пакет с продуктами из рук Марины Василий отобрал еще в коридоре, и теперь залез в него, что называется с головой, выкладывая на стол купленные продукты.

— Вау, ты знала, ты знала! «Дор-блю»! Мой любимый!

— Извини, других сортов просто не было, даже «Рокфор» куда-то пропал.

— Ты прелесть! Я тебя обожаю! — и Василий, чмокнул совершенно обалдевшую Марину в щечку и прижав драгоценный пакет к груди, умчался куда-то в сторону кухни.

— Ну, что я тебе говорил? Совершенно помешан на своей плесени, глаза б мои ее не видели! Кстати, как он тебе?

— Классный парень!

— То-то же. А теперь давай, бросай свою сумку куда-нибудь в угол. Мы уже пришли, можно расслабиться. Кстати, переодеться не хочешь?

— А это можно? Откровенно говоря, моя юбка с колготками мне за сегодняшний день уже осточертела. Никогда не приходилось носить столько неудобной одежды, как на этой работе.

— А что ты брюки не носишь? Купи себе брючный комплект, а лучше сразу два, и не мучайся.

— Да, в ближайшие выходные пойду на рынок и куплю. Что-то у меня недосмотр по этому вопросу. Давно я себя одеждой и обувью не баловала.

— На рынок не советую, там в основном одну синтетику продают. Лучше подороже, но в магазине приобрести. И служить дольше будет, и смотрится на порядок дороже. Да и с обувью та же песня. Кстати, рекомендую «Монарх». Там даже гарантию дают и товар в случае чего обменять можно. Так вот, держи Васькин спортивный костюм, он чистый, только что из стирки. Он тебе должен быть почти как раз. В крайнем случае рукава и штанины подвернешь. И на, держи футболку. Между прочим, моя любимая. С Джимом Моррисоном. От сердца отрываю, можно сказать!

— Спасибо, ты — настоящий друг. В смысле — подруга.

— Хватит подкалывать, давай, переодевайся, а я к Ваське на кухню пойду, может быть, помогу чем-нибудь, если не прогонит. Он сейчас за твой сыр из шкурки вывернется, но какой-нибудь деликатес точно приготовит. И не один.

— Ой, слушай, а может не надо было его так напрягать…

— Да что ты, ему только в радость. Я же говорю, совершенно помешанный на готовке хлопец. Мало ему того, что он работе целый день в котлах возится, так приходит домой и еще здесь продолжает.

— А он не похож на шеф-повара. Они же все такие толстые, упитанные…

— А Васька в этом плане счастливый. Ему сколько внутрь еды не бросай, все мало. Да он же минуты на месте усидеть спокойно не может, вертится, как уж на сковородке. Вот все его лишние калории как в печную трубу и улетают. Ладно, я пошел, а ты снимай с себя всю экипировку, вот тебе плечики под это дело. Вешай прямо на дверцу шкафа.

Марине было весело и уютно с этими голубыми пересмешниками. И более того, она относилась к ним как к настоящей семье, каковой они, собственно говоря, и являлись. Васька действительно «извернулся» и стол просто ломился от яств, сервированный так, что даже английской королеве не было бы стыдно сидеть за ним. Марина перепробовала все блюда и не по одному разу. В результате она объелась так, что даже вызвала у Васи настоящее умиление. Еще бы, женщина, не стесняющаяся своего аппетита и умеющая не скрывать того, что ей нравиться хорошо и вкусно покушать! Такое сегодня редко встретишь: они все на разных диетах сидят, голодом себя морят. А в итоге столько времени и таланта пропадают впустую! Каждую тарелку, на которой посетитель ресторана оставлял более половины недоеденного блюда, Вася воспринимал, как личное оскорбление, и поэтому, щадя свои нервы, даже не подходил к посудомоечному отделению, где отходы сбрасывали в один большой бак.

Потом ребята потащили Марину смотреть домашнее видео. Они любили проводить отпуск где-нибудь в живописных местах, и их любительские съемки могли сделать честь даже «Клубу кинопутешественников». Единственное, чего не хватало в их коллекции, и о чем с грустью поведал все тот же неугомонный Вася, так это подводных съемок. «Для них снаряжение такое дорогое требуется, что будь здоров», — протянул он с тоской в голосе, и было ясно, что рано или поздно, но он осуществит свою мечту на практике. С таким темпераментом на этой Земле вряд ли существовало что-то совершенно невозможное к исполнению.

Затем настал черед огромных фотоальбомов с разнообразными видами. Здесь была и архитектура от готики до всевозможного рококо, и природа от тропиков до Сибири. Изредка попадались и фотографии самих ребят, иногда очень смешные. Они позировали в таких немыслимых ракурсах, какие могло придумать только очень изощренное воображение. «Вася?» — одними губами спросила Марина Костика. «Вася», — с притворным вздохом отозвался он.

Спать компания разошлась только в первом часу ночи. Марине постелили на диване в большой комнате, а парни удалились в свою спальню, пожелав гостье приятных снов и спокойной ночи.

Утром Костик и Марина как ни в чем не бывало под ручку пришли на работу, вызвав у окружающих такое изумление в глазах, что им стоило больших усилий не расхохотаться прямо у всех на виду. «А он еще притворялся, что гей! Не гей, а гад!» — говорили пламенные и возмущенные женские взоры. «Видимо, двустволка», — читалось в задумчивых взглядах мужчин. «Что бы они понимали!» — так же одними глазами сказали сами себе Костик и Марина и отправились дежурить на телефонах. Одна лишь Юлька улыбалась своим мыслям, словно и не заметив их демарша через весь офис.

Обедать, несмотря на напряженное ожидание коллег, Марина отправилась все-таки с Юлией, а Костик, помахав всем рукой, уехал куда-то по делам до конца дня. Подруги заказали себе по комплексному обеду, к которому Марина добавила фруктовое желе, и уселись за небольшим столом около колонны, с которой свешивалось пластмассовое подобие березовых ветвей отвратительного ядовито-зеленого цвета, символизирующее вероятно по замыслу дизайнера вечную весну.

— Поздравляю тебя с твоей сделкой! Жаль, что вчера не удалось приехать и поздравить тебя вовремя, это Жулебино меня просто с ума сведет! Так и хочется послать его куда-нибудь подальше, извращенца. Хочешь приколоться? В его понятии «евроремонт» — это отсутствие падающей тебе на голову штукатурки. И ничего больше. А хочет за свою халупу таких денег, словно у него так еще и встроенной техники штук на пять баксов, не меньше. Нет, я ему все-таки дам от ворот поворот. Сил моих больше нет с ним бодаться. Ну такой трудный!

— У меня в этот раз то же самое было. Едва уговорила цену уронить до приемлемого уровня. Хорошо хоть покупатель попался, которому до зарезу была нужна квартира именно в этом доме, даже был готов переплатить, лишь бы въехать и побыстрее.

— Я надеюсь, что он не сэкономил свои денежки?

— Да что ты! Раскрутила по полной программе, как миленького. Еще и «спасибо» сказал.

— Ну что, нравится теперь тебе твоя работа?

— Нравится. Хотя и устаю порою, как собака. Зато столько интересного узнаю. Клиенты иногда такие забавные попадаются, просто атас! Словно их из какого-то паноптикума понабрали. Жены с бывшими мужьями, которые разве что в глотку друг другу не вцепливаются, какие-то личности совершенно не от мира сего, бабуси с огромными бриллиантами на пальцах, приобретающие себе такие квартиры, что я не знаю, какой должна быть их пенсия, что они себе могут себе их так спокойно позволить. А вот с кавказцами я вообще работать не могу. Через одного пытаются в кровать затащить. Я их теперь на Славку сбрасываю от греха подальше. А он мне что попроще отдает.

— Здорово на этом в финансах пролетаешь?

— Когда как, но свое здоровье дороже.

— Тоже верно. Как там Димка поживает?

— Ох, вчера опять надрался до положения риз. Даже мой голос не узнал. Не знаю, спит или проснулся уже? Давно он так не ухрюкивался. Так не хотелось вчера дома появляться, просто кошмар. В итоге Костя утащил меня к себе в гости.

— И как он тебе?

— В смысле? Костик — мой друг, и не больше. Он, кстати, меня со своей половиной познакомил, с Васей. Я у них объелась так, что едва до кровати добрела. А еще они мне фотки показывали и видеофильмы. Греция, Турция, наша страна. Представляешь, Васька их сам снимает, потом монтирует, вставляет музыку, рисованные заставки. Не человек, а Голливуд в одном лице.

— Понятно. Что ж, я рада, что ты хорошо провела время. Все лучше, чем слышать пьяный храп и волохать бесчувственное тело. Еще успеешь сегодня из своей чаши сполна хлебнуть. На собственном опыте убедилась, и не раз. Да, давно хотела тебя спросить, Димка больше не занудничает по поводу возраста?

— Да вроде перестал. Хотя я все равно чувствую, что что-то не так. Вроде бы и все в порядке, а вроде бы и нет. Не знаю. Так хочется вернуться назад, в месяц май… Мне тогда все так нравилось, каждый день с собой какую-нибудь новую радость нес. А теперь даже и боюсь Диме напоминать об этом. Нет, он ничего не говорит в ответ, но смотрит так… В общем, не говорю я с ним об этом. Одно сплошное расстройство.

— В жизни всегда все меняется с течением времени, это закон, увы. Здесь ничего уже не поделаешь.

— Жаль, но я все равно хочу, чтобы у нас все было, как тогда. У меня такого даже с женихом не было. Мы просто дружили, ну иногда в кровати резвились, чтобы не скучно было, и все. А с Димой у меня в душе такое поднялось! Хотелось сделать что-нибудь немыслимое, взорваться на тысячи осколков, разлететься по Вселенной и вернуться обратно. Представляешь?

— Эк тебя как не по-детски!

— Дык елы-палы! Про что и разговор! А теперь нас с ним связывает все меньше и меньше. Я так боюсь, что дальше еще хуже будет. И поделать ничего не могу, что самое обидное. В походы с ним ходить? Мне там не очень нравится, летом еще куда ни шло, даже здорово порой, а осенью я больше не хочу. Я сразу простужаюсь, а потом еще недели две из соплей не вылезаю.

— Не переживай так, все еще устроится. Не с Димой, так с кем-нибудь другим.

— Слушай, а ты меня что, решила кому-нибудь сосватать?

— Ну, не так грубо. Познакомить — да. Сосватать — вряд ли. Это только в прошлых веках маменьки указывали своим великовозрастным дочерям на кандидата в женихи, а те согласно кивали своими глупыми головками и шли под венцы. Поверь мне, старой и мудрой, что любая попытка сватовства в девяноста пяти процентах случаев обречена на полный провал.

— Это почему же?

— Потому что люди изначально настроены враждебно по отношению к тому, с кем их настойчиво пытаются познакомить, такова уж человеческая природа. Даже если внешне человек им нравится, из простой вредности скажут, что он — зануда, невоспитан, некрасив и просто не подходит. А встретились бы с ним сами в дружеской непринужденной атмосфере, на дискотеке где-нибудь или в очереди у пивного ларька, так глядишь, что-то бы и вышло.

— И с кем ты меня хочешь познакомить?

— Пока конкретных личностей я тебе назвать не могу. Да у меня и не стоит, откровенно-то говоря, такой задачи — тебя знакомить. Просто я хочу, чтобы ты перестала сторониться людей, бояться того, что они тебе скажут или сделают. Судя по тому, как ты развернулась на работе, эта моя цель почти достигнута. Почти, потому что кое-какие зацепки еще остались. Но это уже так, мелочевка. А в целом ты — молодец, за что тебя хвалю и уважаю.

— Ой, Юля, я сейчас покраснею от смущения. Никто меня столько не хвалит, как ты. Даже Костик.

— Да ладно тебе! Давай, доедай свой трясущийся розовый студень и пойдем, а то меня от одного только взгляда на него в дрожь бросает. Бр-р, уж лучше запеканку бы с изюмом взяла. Хотя, на вкус и цвет…Все, молчу, молчу.

Вечером Марина вернулась домой, приготовила ужин для только-только приходящего в себя Дмитрия, еще почти два часа возилась с ним, а вернее, с его больной печенью, и наконец, блаженно рухнула в постель. Дима даже и понял, что прошлой ночью ее с ним не было, а сама Марина не посчитала нужным доложить ему об этом. Еще чего! Это он напился до скотского состояния, а не она. Пусть сам отвечает за свое поведение.

* * *

Пролетело почти полгода. За это время Марина сильно изменилась. И внешне, и внутренне. Гардероб ее, при всем желании, уже не смог бы поместиться в той самой спортивной сумке, с которой она когда-то пришла к Дмитрию. Прическу она делала себе только в парикмахерских, причем не самых дешевых. Как минимум раз в месяц посещала салон красоты и делала маникюр и педикюр. С подачи Юлии, проконсультировавшись у специалистов того же салона, она подобрала себе косметику, и даже окончила краткосрочные курсы для визажистов. Теперь Дима при всем его желании не смог бы ей «сделать лицо» лучше, чем она сама. Минимум два, а то и три раза в неделю ходила в тренажерный зал — «лепила» себе фигуру, руководствуясь специальными женскими журналами по фитнессу. Марина выглядела ухоженной от макушки до носков туфелек, да и чувствовала себя соответствующе своему имиджу. К ней часто подходили и пытались познакомиться, но она легко избегала ненужных ей связей, словно утекая между пальцев незадачливых поклонников.

Благодаря своевременной Юлькиной протекции, Марина обрела истинную уверенность в себе, и довольно скептически относилась к чужому мнению, относительно чего вопрос бы не стоял. Она оценивала все события по своей внутренней шкале, и практически не ошибалась что в вопросах бизнеса, что в вопросах отношений с другими людьми. Единственные, кому она доверяла и кого допускала в свой внутренний мир, были та же Юлька и тандем Костик-Вася. Они оказались верными и преданными друзьями, и других Марина себе и пожелать-то не могла.

Время от времени она с Юлькой заваливалась в какой-нибудь бар, где вполне отвязно проводила время, дегустируя различные виды коктейлей, и безобидно флиртуя с такими же случайными посетителями, как и они сами. Однажды они с Юлькой хохмы ради прихватили с собой и Костика с Василием. Такого чумового вечера Марина еще долго не могла забыть. Отношения Кости с Васей не оставляли окружающим ни единой возможности двусмысленного их толкования, а Юлька с Мариной так жарко перешептывались о чем-то, ведомом только им двоим, что бармен, видимо, посчитал их, по аналогии с их попутчиками, также нетрадиционно ориентированными особами. Бедолага весь вечер косился в их сторону и нервно ждал, когда же они пойдут танцевать. Видно думал, что мальчики и девочки будут танцевать отдельно друг от друга. Фигушки! Костик пригласил на медленный танец Юлию, а Марина не без удовольствия оказалась в объятьях Васи, которому искренне симпатизировала. Бармен решил, что на сегодня с него хватит, и опрокинул в себя стакан минералки, машинально вытерев свою блестящую от пота лысину фирменной салфеткой, которой до этого полировал бокалы. Кстати, после этого вечера Костик обрел себе еще одну подругу в лице Юлии, которая совершенно отказалась от своих былых воззрений на его счет, перестав воспринимать его, как недоразумение природы. Так что обедать, если позволяла работа, они теперь отправлялись втроем. Константин окончательно перестал быть в коллективе белой вороной, поскольку теперь и другие коллеги начали обращаться к нему по тому или иному вопросу, или просто заводили ни к чему не обязывающие разговоры ни о чем. И причиной этого была она, Марина. Первая, кто воспринял его как обычного человека.

Несмотря на то, что ее расходы находились на достаточно высоком уровне, она умудрялась откладывать часть своих заработков, открыв счет в надежном банке под умеренный, но вполне сносный процент, рассудив, что лучше уж та самая пресловутая синица в руках. Она не могла забыть повального краха банков после «черного вторника». Сюда же в банк она отнесла все то, что заработала с Димой, когда занималась переводами. Получилась достаточно приличная сумма. Ее личный фонд. Хранить деньги дома она опасалась. Всегда оставалась опасность того, что Дмитрий, будучи пьян, случайно натолкнется на ее заначку и пустит все коту под хвост. Да, потом он, конечно, постарается возместить ей все, что пропил, но береженого Бог бережет. Лучше пусть все остается так, как есть. Она не знала, на что потратит заработки, когда накопится достаточно солидная сумма. Может быть, купит машину. Или квартиру. Лучше квартиру. Всегда хотела иметь свое жилье. Может быть, лет через пять ей и подвернется что-нибудь подходящее? А может быть и раньше, как работа пойдет. Пока ей везло, но от падений ни один бизнес не застрахован. Лучше уж не зарекаться.

На Новый год Марина преподнесла Диме роскошный подарок — новый компьютер, обошедшийся ей весьма в кругленькую сумму (его старый комп уже не справлялся с тем массивом информации, которую обрабатывал его хозяин, упрямо не желавший признавать, что лучше одного может быть только два компьютера). Дмитрий отказывался принять его дня три, но Марина коварно уговорила его на нем поработать, и Дмитрий уже не мог оторваться от своей новой игрушки. Он давно уже не получал такого удовольствия от быстродействия системы! А если его еще и в сеть со старым компом объединить… А Марине же этот подарок был нужен не меньше, чем Диме. Только ему для работы, а ей — для собственного спокойствия. Теперь она могла уговорить сама себя, что хоть чем-то заплатила Дмитрию за его доброту и приют. Отношения между ними оставались ровными, но какая-то искра, горевшая в них раньше, погасла. Она уже не стремилась постоянно находиться неподалеку от Димы, поддерживать разговоры на темы, которые ее, собственно говоря, не сильно интересовали. Иногда она по старой памяти переводила для него очередную «халтурку», получая вознаграждение за свой труд зеленой купюрой с изображением того или иного американского президента и россыпью конфет на палочке.

Беда подкралась к ней в конце февраля. Как и год назад. Проклятый сезон, не иначе. Марина вернулась домой с работы, открыв дверь своим ключом, включила свет в коридоре, разделась. Судя по всему, Дмитрий был дома. По крайней мере его куртка и ботинки стояли здесь.

— Эй, Дима, ты не спишь?

— А, явилась? Проходи, будь как дома. Пить будешь?

— Нет Дима, как-нибудь в другой раз. Я сегодня сильно устала. Сейчас под душ и баиньки.

— А со мной, значит, и поговорить уже не хочешь? Я тебя уже не интересую, верно? У тебя в мыслях твое светлое будущее видится, а мне в нем места нет, это однозначно. Использовала меня, и в помойку. Ну и правильно. Я же кто? Алкаш и заурядный компьютерщик. А ты? Звезда местного значения. Кому звезда, а кому и … А кому? Мне.

— Дима, ты пьян. Будь добр, дай мне пройти в комнату.

— Вот так значит? Дай пройти, подвинься! А я не хочу двигаться! Это моя квартира, и я волен вести себя в ней так, как захочу. А вот кто ты здесь — это вопрос. То ли жена, то ли любовница? Любовница мне ни к чему, это вещь одноразовая, как презерватив. А единожды использованная вещь меня уже не интересует. Если жена — то изволь вести себя, согласно своему положению. То есть люби меня любым. Даже пьяным. И говори со мной тогда, когда я этого хочу. Или выметайся отсюда. Иди, собирай вещички и адью!

— Дима, я очень хочу спать, дай мне пожалуйста пройти.

— Нет, ты ответь, ты мне жена или любовница? Я тебя спрашиваю?

— Жена я тебе, жена. Успокоился?

— Тогда иди сюда.

— Зачем?

— Буду тебя любить, как свою верную, ненаглядную жену. И ты меня будешь любить, как своего обожаемого мужа. Что такое? Почему у тебя лицо так скривилось? Отвечай! Хотя можешь молчать. Я все равно все узнаю, как ты ко мне на самом деле относишься. Это же просто.

С этими словами Дмитрий привлек к себе Марину, обнял ее, словно сжал в тисках, и начал целовать, жестко запрокинув ей голову. Марину обдало таким крутым перегаром, что внутри помимо воли поднялась жаркая и горячая волна тошноты, подкатилась к горлу… Она попыталась вырваться, но Дима сжал ее еще крепче, а поцелуи его стали еще неистовее. Мариной овладела паника, она задыхалась, ей катастрофически не хватало воздуха. И она оттолкнула Диму от себя, с силой толкнув его в грудь. Он не раздумывая ни секунды, словно ждал подобного исхода, коротко, без замаха ударил Марину по лицу. Сплюнул на пол и ушел к себе в комнату.

От удара Марина закачалась, перед глазами все поплыло. Кое-как она добралась до ванной, пустила холодную воду и посмотрела на себя в зеркало. Левый глаз заплывал буквально с каждой секундой. Марина сделала себе холодную примочку, но все бесполезно. Сейчас она могла ей помочь, как мертвому припарки. Марина выключила свет в ванной и ушла к себе. С головой как в детстве забравшись под одеяло, она тихо плакала. То, что случилось сегодня, было столь неожиданно. Марина еще и еще раз прокручивала в голове всю ситуацию и не могла объяснить самой себе, где же она сделала ошибку, где просчиталась. Она же была уверена, что справится с Димой в любой ситуации, что знает все его «острые углы». Ан нет, просчиталась девочка. За что и поплатилась. Ну почему все так вышло? Зачем?

С утра Марина на работу не пошла. В принципе, обязательного посещения и отсидки в офисе от девяти до шести от агентов никто не требовал, делали бы свое дело, и ладно. Поэтому она даже не стала туда звонить, предупреждать о том, что остается сегодня дома. Из зеркала на нее смотрела то ли базарная торговка, то ли вокзальная бомжиха. Глаз приобрел изумительный сине-багровый оттенок и окончательно закрылся. Пошарив в личной аптечке, Марина достала специальную мазь от ушибов и растяжений (покупала ее на всякий случай, мало ли что в тренажерном зале случится). Намазала ею опухоль. Мазь оставляла на коже янтарно-рыжий оттенок, но терять здесь уже было нечего. Лишь бы отек побыстрее спал, а синяк — это уже не такая большая проблема. С той косметикой, которой она сейчас обладала, Марина могла загримировать даже негра под натурального северянина.

Выходить на кухню не было никакого желания. Очень не хотелось видеть сейчас Диму. Обида на то, что он сотворил с ней, еще была очень и очень сильна. Скорее всего, он еще спал, но рисковать не стоило. Еще услышит, как она сковородками гремит, проснется чего доброго. Жаль, что в таком виде даже на улицу не выйдешь. Никакие черные очки не спасут. А выносить любопытные взгляды прохожих — хуже этого себе ничего и вообразить нельзя.

Марина взяла в руки книгу и попыталась, представив себя одноглазым пиратом, прочесть то, что в ней было написано. Детектив был, безусловно, очень неплохим, с лихо закрученной интригой, но мысли то и дело отвлекались от сюжета, так что ей приходилось перечитывать одни и те же страницы по два, а то и по три раза. Может быть, любовный роман лучше пойдет? В последнее время она пристрастилась к чтению выдуманных зарубежными писательницами историй о страстной и пылкой любви юных девственниц благородного происхождения к суровым воинам, рыцарям и прочим выдающимся представителям мужского пола. Красавица непременно попадала в какую-нибудь трудную ситуацию, зачастую благодаря своему же будущему избраннику, долго выясняла с ним отношения, потом тихонько начинала в него влюбляться, где-то между первой и второй третью книги теряла в его объятьях свою девственность, еще некоторое время они наслаждались своей любовью. Потом возникал какой-нибудь злодей, похищал красавицу или грозил влюбленными всеми карами. Конечно, злодея стирали в порошок, красавица снова падала в руки к своему рыцарю, и обычно сообщала о том, что ждет ребенка, который и появлялся где-нибудь в эпилоге.