Валентина Седлова

Когда теща зажигает…

Электричка мерно покачивалась, дребезжа на стыках рельсов, а я, затертая между потными и злыми согражданами, вот уже полчаса без особого успеха пыталась подремать на Лешкином плече. Эх, и дернула же нас нелегкая возвращаться от деда не в понедельник днем, а в воскресенье вечером! И это в разгар дачного сезона! Так мало того, две предыдущие электрички отменили, и вагон пришлось брать штурмом. Хорошо, хоть ноги не отдавили в толчее. Про сидячие места и вовсе можно не заикаться.

Впрочем, по большому счету мне это было по барабану и фиолетово. То есть — ультрафиолетово. Ведь в ближайшую субботу у нас с Лешкой свадьба. И я, как положено истинной невесте, витаю в облаках и имею блаженно-глупый вид. У меня самый отличный жених в мире, и, полагаю, из него выйдет чудесный муж. Много ли человеку надо для счастья?

Жаль только, со свадебным путешествием у нас полная неразбериха получается. Понадеявшись на авось, а вернее сказать, попросту замотавшись с той нервотрепкой, что творилась у нас последние месяцы, мы пустили этот вопрос на самотек. Впрочем, если верить моей подруге Машке, в любой уважающей себя турфирме всегда есть в запасе парочка горящих путевок, так что, полагаю, уже на следующей неделе мы с Лешкой будем нежиться в шезлонгах где-нибудь под южным солнцем у теплого моря.

Добравшись до дома, мы, посмотрев друг на друга шальными глазами, чуть ли не с разбега бросились в кровать, на ходу сбрасывая с себя одежду. Ну что поделать, вот такие мы ненормальные влюбленные. И хотя живем вместе уже несколько месяцев, до сих пор не можем вдоволь насладиться, хм, данным процессом. То есть правильнее будет сказать: чем больше занимаемся, тем больше нам это нравится. Прямо секс-маньяки какие-то.

Поэтому, думаю, вам не надо объяснять, насколько мы разозлились, когда в самый разгар наших постельных войн кто-то настырно принялся названивать в дверь.

Сначала мы решили проигнорировать нахала, сыграв в игру «никого нет дома». Но тот, увы, не унимался. Скрипнув зубами, Лешка кое-как напялил на себя мой махровый халат, не доходивший ему и до колен, и отправился выяснять, кто это рискнул потревожить наш покой.

Тренькнул замок, раздались приглушенные голоса… а еще секунд через пятнадцать дверь спальни распахнулась от сильного толчка, и я едва успела юркнуть под простыню, дабы не сверкать своими прелестями перед незваными гостями.

— Здравствуй,darling! Как же я по тебе соскучилась, моя ласточка!

— Мама? — слегка пришипела я, задушенная в крепких объятиях родительницы. — Но мы же ждали вас только в пятницу! Мы же хотели встретить вас прямо в аэропорту…

— Но тогда я не успела бы как следует подготовить мою крошку к семейной жизни! — радостно заявила маман, совершенно пренебрегая тем фактом, что ее дочурке давно уже не семнадцать, а принимая во внимание разбросанные вокруг шмотки и внешний вид будущих молодоженов, совершенно понятно, что о том, откуда берутся дети, они тоже в курсе.

— Э-э-э, а папа где? — решила я свернуть со скользкой темы добрачного воспитания.

— В коридоре возится с чемоданами, — мимолетом ответила матушка и тут же вновь атаковала: — И как ты без нас поживала? Надеюсь, ты не забываешь регулярно навещать дедушку? Ведь старичку нашему уже под девяносто…

— Только полчаса как от него вернулись. — Совершенно недипломатично перебив маму, я попыталась выдернуть из-под нее свои трусики и футболку. Футболка поддалась, а вот трусики предупреждающе треснули: мол, будешь так тянуть, и вовсе разорвемся. Интересно, а Лешке-то сейчас каково? Вон его плавки и джинсы на полу около шкафа валяются. Представляю, как он, бедолага, сейчас нервничает. Еще бы: встретить будущую тещу и тестя в таком откровенно домашнем виде! А он ведь даже подпоясаться как следует не успел!

Словно не замечая моих мучений и не собираясь пересесть и высвободить из-под себя одежду, матушка разливалась соловьем:

— Кстати, обязательно напомни мне сводить тебя завтра к гинекологу. Здоровье женщины — залог крепкой семьи, и не стоит ни на секундочку забывать об этом. Планироватьfutureнадо тогда, когда есть возможность что-то исправить, а не тогда, когда все безвозвратно потеряно. Хотя я настоятельно рекомендовала бы тебе не торопиться сbaby. Сначала ты должна убедиться, что выбрала для него достойного отца, который…

— Достойней некуда! — заверила я матушку и, не мудрствуя лукаво, просто спихнула ее на полметра в сторону и вытащила-таки требуемое.

Как оказалось, вовремя. Только-только я успела в авральном режиме натянуть на себя трусики, футболку и шорты, как в спальню, деликатно постучавшись, прошел папа.

— Здравствуй, Лизонька! Что, испугали мы тебя? Как снег на голову нагрянули? Просто завтра начинается одна интересная международная конференция, твоя мама очень хотела на нее попасть. Я тебе звонил, хотел предупредить, что мы перенесли дату вылета, но никто не брал трубку. Надеюсь, ты не слишком на нас сердишься?

— О чем ты говоришь?! — тут же перебила его мама. — Как это Лайза может на нас сердиться? Тоже мне выдумал глупости! Кстати, ты озаботился чаем?

— Я попросил Алексея, он уже вовсю кашеварит на кухне, — ответил отец.

— Вот и славно, пусть там и торчит, — резюмировала маман. — Познакомиться с этимboyfriendпоближе мы всегда успеем, а вот по дочурке своей я соскучилась просто безмерно!

Сказать, что меня покоробило от слов маменьки, — это ничего не сказать. Меня аж передернуло, но скорее даже не от самих слов, а от интонации, с которой она умудрилась произнести эту тираду. Такое ощущение, что она заранее воспринимает Лешку как нечто второсортное. Видимо, считает, что руки ее дочери достойны исключительно потомственные принцы, и лишь в том случае, если документально подтвердят свою родословную. При этом маменька напрочь забывает, что когда-то сама была насквозь провинциальной девчушкой, и уж кому-кому, а ей не грех было бы и промолчать в данном вопросе.

Похоже, у нас появились большие проблемы. Зная Лешкин характер, могу предсказать, что парочку колкостей со стороны будущей тещи он стерпит, потом начнет огрызаться, а потом и вовсе психанет. А вот маман, судя по всему, это доставит огромное удовольствие. Эх, знать бы, какая муха ее укусила, так я бы эту летучую заразу заранее дихлофосом с головы до лапок обмазала, чтоб неповадно было!

Во взгляде отца читалось искреннее сочувствие. Понятно, ему эти закидоны маменьки тоже оптимизма не прибавляют. Ладно, не буду раньше времени сгущать краски, авось не все так страшно, как мне показалось.

Проводив родителей в их апартаменты и оставив разбирать вещи, я отправилась к Лешке на кухню. Оказалось, он уже успел избавиться от позорного халатика, напялив прямо на голое тело свежевыстиранные джинсы, доселе сохнувшие на балконе. Мне тут же нестерпимо захотелось затащить его в постель и закончить то, что мы начали, но неимоверным усилием воли я затоптала в себе это желание.

— Ты как? — спросила я его.

— Едва заикой не стал, — «обрадовал» меня жених. — Открываю дверь и тут понимаю, кто это к нам в гости пожаловал. Начинаю лихорадочно подбирать слова, расшаркиваюсь: мол, добро пожаловать, извините, что не встретили и все такое, но тут твоя матушка просто отодвигает меня в сторону и проходит внутрь. И прямой наводкой шарашит в спальню! А у нас там с тобой бедлам страшнейший! Тебе, кстати, за это не влетело?

— Ну, вообще-то это моя квартира и моя спальня. Если кто-то считает, что мы занимались чем-то предосудительным, это его личные половые сложности.

— Но они же твои родители!

— И что из того? Они в своих Штатах безвылазно уже лет пять сидят, а то и больше! Так что нечего в моем доме свои порядки наводить.

— Значит, тебе все-таки попало, — констатировал Лешка.

— Ничего подобного! — возмутилась я. — И вообще, относись к моим родителям как к дорогим, но очень далеким родственникам. В конце концов, они тут всего неделю, максимум две потусуются и обратно свалят.

— Да я все понимаю, — с кислой миной протянул Леша. — Просто как-то не рассчитывал, что придется общаться с ними раньше четверга. Ты только не подумай, что мне твои родители не нравятся! Батя вот у тебя прикольный! Да и мама тоже вроде… ничего. Только… может, мы их к деду на дачу отвезем? Я своему отцу позвоню, он нам «Газель» ради такого случая выделит.

— Не будем пока горячиться, — неопределенно ответила я, решив не пугать Лешку тем, что раз уж матушка имеет в отношении меня грандиозные планы, в числе коих значится даже посещение гинеколога, то избавиться от нее, спровадив на дачу, совершенно нереально. Уж если ей что втемяшивалось в голову, свернуть мамулю с выбранного пути не удавалось никому.

Пить чай и изображать подобие легкого ужина решили прямо на кухне. Отец успел переодеться в легкий хлопковый костюм, матушка же выпендрилась, явившись пред наши с Лехой очи в платье для коктейля и босоножках на каблуках.

Первые пять минут ничего не предвещало катастрофы. Разговор крутился вокруг стандартных тем вроде погоды здесь и там, да как дорога, как таможня и т.д. и т.п. Мы чинно прихлебывали чай и намазывали тосты абрикосовым конфитюром из магазинаdutyfree, изображая примерную семью. Честно сказать, после сцены в спальне я подспудно все ждала какой-нибудь каверзы со стороны матушки, и, увы, она таки последовала.

— А чем вы занимаетесь, Алекс? — томно поинтересовалась маменька, попутно одарив моего жениха таким испытующим взглядом, что бедолага явно почувствовал себя на приеме в рентгеновском кабинете.

— Я сценарист, как и Лиза. Собственно, мы вместе работаем, так вот и познакомились.

— Печально, печально, — поджала губы маменька. — Я все надеялась, что Лайза наконец одумается и выберет себе жениха из нашей, научной среды. Кстати, Алекс, вы знакомы с Артемом? Блестящий молодой человек! А какой перспективный ученый! Вы бы только знали, как мы с отцом огорчились, когда они с Лайзой расстались…

— Мама, ты что-то путаешь! — с едва заметными рычащими интонациями поправила ее я. — Тема никогда не был моим парнем. И никто ни с кем не распрощался. Как мы с ним друзьями были, так друзьями и остались.

— Разве? Ну, не буду настаивать, тебе виднее, — словно сделав мне великое одолжение, протянула маменька. — Но все равно, я считаю, фундаментальное образование есть фундаментальное образование. Если человек его не имеет, он не состоялся как личность. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

— Могу вас успокоить, — с кривой усмешкой подал реплику Леша. — Я дипломированный физик-ядерщик.

— Да что вы говорите, Алекс! — всплеснула руками мама. — А по вам и не скажешь! Наверняка вы по специальности и дня не проработали, верно? В таком случае проведенное в институте время можно считать зря потраченным, а образование — номинальным. На мой взгляд, непозволительная роскошь! Вы только осознайте, сколько сил и средств было вложено в то, чтобы сделать из вас профессионала! А вы, вместо того чтобы поднимать отечественную науку, малодушно удрали в сценаристы!

— Ириша, да не все ли равно, кто кем работает? — мягко попытался урезонить супругу отец. — Мы считаем одно, молодые — другое. Времена-то меняются…

В ответ мать одарила его таким холодным взглядом, что тот предпочел за лучшее замолчать.

Вновь обернувшись к Леше, маменька продолжила допрос:

— Скажите, Алекс, а у вас есть какое-нибудь хобби?

Лешка ощутимо замялся, пытаясь вспомнить хоть какое-нибудь занятие, отдаленно относящееся к разделу хобби, и, не придумав ничего лучше, ответил:

— Люблю читать и люблю хорошее кино. Впрочем, на большее все равно ни сил, ни времени не остается. Когда сериал в запуске, вся сценарная группа пашет как каторжная…

Это точно. Могу подтвердить, благо что за моими плечами уже не один «мыльный» опус. Да и Лешка у меня не простой сценарист, а главный автор. Это тот самый товарищ, который решает, утопится ли подруга главной героини в тридцать восьмой серии и если вынырнет обратно, то в какой: тридцать девятой или пятидесятой? В общем, жутко ответственная и нервная должность.

— Значит, хобби у вас нет, — подвела черту матушка. — Жаль, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Вот помнится, был у Лайзы один очаровательный молодой человек, так он буквально бредил кулинарией. Вы бы только знали, какие у него получались роскошные телячьи котлеты с грибной начинкой! А его коронный гарнир — сваренный в молоке молодой картофель! Запамятовала, как же звали этого мальчика? Ах да, Анатолий! Ну точно — Анатолий!..

На этот раз мы с Лешкой скрипнули зубами практически синхронно. Да что ж это такое! Я уж не говорю о том, что поминать моих бывших парней в присутствии жениха — откровенный моветон! Так ведь мало того, матушка умудрилась дважды ударить по самому больному месту. Во-первых, Толя этот едва меня на больничную койку не отправил и пускай благодарит Бога за то, что я его в милицию не сдала. А во-вторых, что я, что Лешка готовить умеем и очень даже неплохо, но, мягко говоря, не любим это занятие. Поэтому когда лень пересиливает, запросто обходимся бутербродами или гуляем по окрестным кафетериям. Но кого, собственно говоря, это волнует, если лично нас все устраивает?

Но свой коронный удар маменька припасла напоследок. В конце чаепития, дождавшись, пока отец встанет из-за стола и выйдет из кухни, она словно ненароком поинтересовалась:

— Алекс, а вы уже успели переехать к Лайзе? Смотрю, по дому разбросаны ваши вещи.

— А что? — вопросом на вопрос ответил он ей.

— Да ничего, — пожала плечами матушка. — Просто не слишком ли вы торопитесь, молодой человек? Все-таки свадьбы еще не было, а приличия есть приличия. Не думаю, что ваши трусы удачно гармонируют с интерьером нашей квартиры.

— Мама! — взвыла я, но было уже поздно. Доведенный до белого каления Лешка развернулся и уже через пять секунд стоял по ту сторону входной двери. Я даже не успела ничего ему сказать.

Удовлетворенно вздохнув, мать отправилась к себе в комнату, не забыв поблагодарить меня за угощение. Я же стояла как оплеванная и судорожно пыталась сообразить, произошло ли это все наяву или меня просто мучают кошмары. Увы, проснуться не удалось, из чего я сделала неутешительный вывод, что наяву.

Торчать посреди коридора и изображать из себя соляной столп было глупо, поэтому я прошла в спальню и плотно закрыла за собой дверь, впервые пожалев, что убрала с нее задвижку.

Кое-как успокоившись и проанализировав случившееся, я пришла к однозначному выводу, что с матушкой явно не все в порядке. Я, конечно, могу ошибаться, поскольку на всю голову ушибленная, у меня даже и справка соответствующая есть о недавно перенесенном сотрясении мозга на пару с амнезией, но как там ни крути, раньше маменька такой не была. Это факт. Не могу поручиться, что досконально помню все до единого их с отцом визиты к нам, но такого махрового снобизма за ней никогда не водилось.

Но как же поподробнее выяснить, что за вожжа попала матери под мантию? Спросить напрямую? Глупо. Либо изобразит полное непонимание, либо прочтет очередную лекцию на тему «современная молодежь, облик аморале». Может, использовать тогда свой киношный опыт? А что, это мысль!

Так, стандартные сериальные ходы отметаем сразу. Если подобная ситуация происходит в «мыльной опере», то пока всех героев между собой не переругают, сценаристы не успокоятся. А меня, как можно догадаться, такой ход вещей совершенно не устраивает. Или лучше вспомнить обычное полноформатное кино? Если бы речь шла о каком-нибудь шпионском или военном фильме, то сейчас по ходу дела самое время брать языка и вытягивать из него нужную информацию. Точно! Батя! Как же я сразу об этом не подумала?!

Терпеливо устроившись в засаде, я таки перехватила отца по дороге из ванной комнаты и затащила к себе, не забыв, разумеется, плотно затворить дверь.

— Папуль, ответь мне, только честно! Что у вас творится?

— Что именно ты имеешь в виду?

— Батя, не юли. Я же вижу, с матерью что-то сильно не так. У нее неприятности по работе? У нее ранний климакс? Ей нахамили в самолете?

— Да нет, — пожал плечами отец и печально улыбнулся.

— Тогда что? — не унималась я. — Давай, рассказывай! Если думаешь, что я от тебя отстану, то здорово ошибаешься. Я должна знать, что у вас происходит и с какой стати она взъелась на Лешку, если парень ей ничего плохого не сделал.

Отец вздохнул совсем уж грустно. Машинально почесал переносицу, потом еще раз вздохнул…

— Видимо, твоя мать собирается уходить от меня.

— Чего?! — опешила я.

— Она бросает меня. Обычная история, что уж тут такого страшного? — ободряюще улыбнулся мне отец, но улыбка получилась откровенно вымученной.

— Ты хочешь сказать, у нее есть другой мужчина? — уточнила я.

— Да. То есть нет. То есть я наверняка не знаю, но скорее всего есть, — несколько путано отозвался отец.

— Я так понимаю, что ты ни разу не видел своего соперника? Может быть, его все-таки не существует?

— Почему же? Видел. Мы ведь вместе были на том банкете, где Ирина познакомилась с Полом.

— Так его зовут Пол?

— Ага. Пол Версальски.

— Странная фамилия.

— Парень уверяет, что он наполовину русский. Впрочем, несмотря на чудовищный акцент, говорит по-русски вполне сносно. Видимо, действительно в роду кто-то был выходцем отсюда.

— Он красивый?

— Он молодой и талантливый. По крайней мере так о нем отзывается твоя мать. И она не успокоилась, пока не заручилась его согласием работать вместе над одним совместным проектом.

— И?..

— Работают.

— А с чего ты взял, что она собралась к нему уходить?

— Потому что она, кроме как о своем драгоценном Поле, и говорить ни о чем не желает, — впервые проявил свои истинные чувства отец, и лицо его исказила раздраженная гримаса. — Только и слышишь: Пол то, Пол се. Не поверишь: мы впервые за двадцать лет с ней, ну скажем так, поругались. Теперь я работаю отдельно. В той же лаборатории, но над другой темой.

— Понятно. Ученый развод у вас уже состоялся, теперь ты ждешь, когда вы расстанетесь окончательно, — уныло подвела я итог отцовским откровениям.

— Примерно так, — подтвердил он. Мы оба задумались. Не сказать, чтоб от таких новостей у меня сорвало крышу. В конце концов, в нашей сериальной работе разводы — вещь привычная. Одних сводим, других разводим — в общем, относимся к вопросам личных взаимоотношений с изрядной долей цинизма! Но тут совершенно иной случай. Во-первых, родители всегда были идеальной парой, с какой стороны к ним ни подкатись. Они понимали друг друга не то что с полуслова, а порой с одного лишь взгляда. Обидно будет, если такой отличный союз распадется из-за какого-то неведомого мне молодого таланта с дурацкой фамилией Версальски. Во-вторых, если маменька не прекратит свои наезды на Лешку, как бы еще и нам с ним не оказаться в разводе еще до момента свадьбы. Чего уж совершенно не хочется. Если матери так приспичило разводиться, пусть хоть нас с Лешкой в свои игры не втягивает.

— Ты с этим парнем, Полом, говорил?

— А о чем мне с ним говорить? Все равно проекты уже разные. А просто общаться с ним, извини, что-то не тянет.

— Может, взять и морду ему набить, чтоб к вам не лез? — с надеждой предложила я. — Ты наверняка его одной левой сделаешь!

Отец брезгливо поморщился:

— Руки марать неохота. Кроме того, не факт, что мать действительно собралась к нему уходить. Сама понимаешь, мы с ней на эту тему еще не говорили. Это всего лишь мои предположения, которые с очень большой долей вероятности могут оказаться ошибочными. Уж извини, я слишком взбудоражен, чтобы в такой ситуации мыслить исключительно трезво и логически.

— Это-то как раз понятно.

— Что тебе понятно?

— Что ты очень взволнован и здорово расстроен. Но знаешь, у меня вот что в голове не укладывается: с чего маменька на Лешку-то взъелась? Он ей чем не угодил? Ведь в первый раз парня видит, и тут же такая агрессия в его адрес поперла, что только держись!

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — развел руками отец. — Могу лишь предположить, что ей не понравилось, что мы с твоим женихом примерно одного и того же типа. Меня она уже терпеть не может, а тут видит, что ты себе в мужья, считай, мою копию выбрала. Вот ее и переклинило.

Хм, а в словах отца есть своя сермяжная правда! Если посмотреть со стороны, отец и Лешка действительно чем-то похожи. До полного портретного сходства, естественно, далеко, но телосложение почти одинаковое. Оба высоченные и широкоплечие. Что ж, если это действительно так, плохи наши с Лехой дела. Заклюет нас маменька, ой заклюет! Угораздило же нас попасться ей под горячую руку!

— Слушай, а если все-таки попытаться рассуждать логически. Ну, допустим, рассорит она меня с Лешей. Ей-то с этого какая корысть?

— Спроси чего полегче, — фыркнул отец. — Ирина в последнее время вообще неадекватно себя ведет. Черт его знает, что у нее там на уме? Мы-то с ней давно уже не откровенничаем…

— А может, ей просто романтики захотелось?

— Ага, то ей романтика и на дух была не нужна, а вдруг на тебе — приплыли! Не смеши меня!

— Просто я к чему речь веду: что, если ты заново начнешь ухаживать за матушкой? Ну представь, что у вас еще! только-только все начинается: конфеты, букеты, серенады под окном и все такое!

— Не уверен, что это сработает, — покачал головой отец.

— Но ведь надо же что-то делать! Иначе точно будет поздно!

— Я устал. Я смертельно устал от всей этой возни. В конце концов, захочет — уйдет, как ты ее ни удерживай. А чувствовать себя дураком, уж извини, не хочется.

— Ты ее тоже уже не любишь, да?.. Мой вопрос повис в воздухе. После долгой напряженной паузы отец покачал головой:

— Люблю. Несмотря ни на что, люблю. Но все равно я считаю, что она сама должна для себя решить, чего хочет. Мы давно уже вышли из того возраста, когда любовь воспринимается как разменная монета или средство шантажа. Понимаешь, о чем я?

— Ни фига не врубилась, — честно призналась я бате.

— Вот именно, — кивнул тот, — мы с тобой пока говорим на разных языках. Ладно, пойду я к матери, чтоб тебе с Алексеем не мешать.

— Уже не помешаешь, — заверила я отца. — Маменька умудрилась-таки довести моего жениха до морального износа и выдворить из дома. Всего лишь непрозрачно намекнула, что его вещам нечего делать в моей спальне!

— Черт побери, как некрасиво вышло!

— Не то слово! Так что будь добр, на будущее держи мать в узде. Если сможешь, конечно.

— Не обещаю, но попытаюсь, — заверил меня отец и вышел в коридор.

Уф, час от часу не легче от таких новостей. Хоть глазочком бы посмотреть на этого Пола, из-за которого такой сыр-бор заварился. Неужели он симпатичнее бати? Нет, я понимаю, молодость и все такое, но все равно как-то странно. Чтобы мать запала на какого-то юнца… в голове не укладывается! Совершенно не ее стиль!

По-хорошему, родителей надо, конечно, мирить. Но только как это сделать? Вон как батя про любовь завернул, аж мозги наизнанку вывернулись. Поди разбери, о чем это он? Из меня и так психолог хреновый, а уж что касается мужской психологии — тут я и вовсе пас. Их извращенную логику ни в трезвом виде, ни со стаканом не разберешь.

Хотя не все так безнадежно! Чтобы понять одного мужчину, надо просто посоветоваться с другим представителем сильного пола! Все, решено: немедленно звоню Лешке — наверняка он уже до дома добрался и успел слегка остыть. Заодно и извинюсь перед ним за свою потерявшую крышу родительницу.

Набрав заветные цифры Лешкиного мобильника, я принялась ждать. Гудок, второй, третий… Есть контакт!

— Алло, солнце, ты как?

— Спасибо, хреново.

— Ты уж не держи зла на мать, у них сейчас с отцом очень сложный период. Собственно, мне очень-очень нужен твой совет по этому поводу.

— А что такое?

— Понимаешь, по непроверенным данным, мать нашла себе какого-то молодого парня, коллегу по работе. И с очень большой долей вероятности собралась уходить к нему от отца. Я, как можно догадаться, хочу помирить родителей. Будь другом, подскажи, что в таких случаях надо делать тому, от кого уходят, чтобы удержать свою половину?

— И не подумаю!

— То есть? — опешила я от Лешкиной безапелляционности.

— Если твоя мать настолько идиотка, что готова променять твоего отца на какого-то кренделя, то туда ей и дорога! По крайней мере хоть один отрадный факт: больше не будет полоскать мозги хорошему мужику. Так что пусть валит куда хочет.

— Леха, ты чего?

— То, что слышала! Я твоих родителей мирить не собираюсь и тебе не советую. Во-первых, сами не маленькие, разберутся. А во-вторых, если они расстанутся, я буду только рад.

Я глубоко вздохнула, выдохнула и чудом удержала рвущееся с языка ругательство в Лешкин адрес.

— Слушай, я понимаю, что она тебя сильно обидела. Но это не повод так себя вести…

— Лизка, я тебе уже все сказал! Давай замнем тему для ясности!

— Ну, замнем так замнем, — покорно согласилась я — Кстати, может, вернешься? А то я по тебе уже начинаю скучать.

— Ага, чтобы опять от твоей матери гадостей огрести по полной программе? Спасибо, что-то не хочется. Я эту ночь уж как-нибудь у себя проведу.

— А завтра? — чуть не заскулила я, представив, что целую ночь буду валяться на двуспальной кровати в гордом и безнадежном одиночестве.

— Вот завтра и посмотрим.

— Лешка!

— Ну ладно, не кричи ж ты так, а то оглохну! Давай вот как сделаем: встретимся часов в одиннадцать около метро на нашем месте и пойдем куда-нибудь прогуляемся. Можешь на меня обижаться, можешь топотать и хлопать крыльями, но пока у тебя в доме торчат твои предки, я там появляться не хочу. Нервная система крепче будет, причем у всех заинтересованных сторон. Ну так что?

— Ладно, тогда завтра у метро. Только ты мне вот что скажи: мы теперь что, до самой свадьбы будем спать раздельно? Если таки кому интересно мое мнение, то я протестую! Может, мне пока к тебе перебраться? Ну, не идет гора к Магомету, так Магомет не гордый, сам придет!

— Боюсь, ничего у нас не получится. — Голос Лешки погрустнел. — У меня завтра куча родни приезжает, отец уже бегает по соседям — раскладушки выпрашивает. Так что не вариант. Мою кровать двоюродной сестре с ее мужем и ребенком отдают, а я буду спать вместе с Сан Санычем.

— Подозреваю, твой брат не в восторге от такой перспективы.

— А то!

— Так, может, все-таки вернешься ко мне?

— Ни за что! Лучше пускай мне Саныч в ухо сопит, чем будущая теща в изголовье нотации читает!

Вот на такой не самой мажорной ноте мы с Лешкой и распрощались.

Оказалось, провести вечер в одиночестве — это катастрофически сложная штука. Спать мне не хотелось хоть убей, поэтому сначала я до отупения гоняла видео, потом сидела за компьютером. Когда и это не помогло — навела порядок в стенном шкафу. Без толку. И лишь когда стрелки стали показывать начало пятого, а за окном прилично посветлело, на меня снизошла благодать, и я рухнула в подушки, не забыв поставить будильник на десять, чтобы не пропустить встречу с Лешей.

И тут кто-то настойчиво начал трясти меня за плечо и вытаскивать из-под одеяла! Я отбивалась от мерзавца, не отпуская крепко зажатую подушку, после чего получила холодный душ прямо в постель! От такого святотатства я взвыла раненым мамонтом и таки открыла, казалось, намертво слипшиеся глаза.

— Вставай,my darling! Через полчаса мы принимаем гостей, а ты все еще неглиже!

Мама с кувшином в руках. Ну точно, так и есть! Кому еще пришла бы в голову свежая мысль будить находящегося в отпуске человека в восемь утра! И чего ей так неймется?..

Гости?! Она сказала — гости?! Это еще что за новости?!

— И кого это носит в такую рань по гостям? — не слишком ласково поинтересовалась я у родительницы.

— О, нас захотел навестить один прекрасный молодой человек, мой коллега. Он тоже прибыл в Москву на конференцию и…

— Так какого черта он едет сюда, а не на эту самую конференцию?! — рявкнула я на мать. — У меня тут что, проходной двор? В конце концов, я лично никого не жду! Хочешь с кем-то пообщаться, так хоть меня не трогай! Я спать хочу просто смертельно, а когда я хочу спать, я зело недобрая.Understand, Mammy?

— Думаю, вот это платье тебе отлично подойдет. — Начисто проигнорировав мою тираду, маменька шустро залезла в шкаф и вытащила оттуда льняной сарафанчик, который сама же и подарила мне в прошлый приезд. Носила я его крайне редко, поскольку гладилась эта вещь с большим трудом, а мялась так быстро и качественно, что единственный способ не превратить ее в жеваную тряпку — это повесить на манекен.

— Мам, ты слышала, что я сказала?

— Не надо так на меня орать, я не глухая. Сегодня официальное открытие конференции, по большей части ничего любопытного не намечается. Самые интересные доклады будут зачитаны завтра-послезавтра. А бедный мальчик воет волком от тоски в своей гостинице, вот я и решила пригласить его к нам. — Только меня почему-то забыла спросить, согласна ли я принимать у себя кого-либо! Кстати, а сколько лет твоему «бедному мальчику»?

— В прошлом году ему исполнилось тридцать, — несколько озадаченно ответила маменька, что-то быстро прикинув в уме.

— Ничего себе, нашла «мальчика»! — фыркнула я. — И между нами, девочками, почему бы этому господину вместо того, чтобы докучать нам своим присутствием, не отправиться куда-нибудь на экскурсию, если ему уж так невмоготу торчать на вашей конференции, ради которой он, собственно говоря, сюда и прибыл? Или хочешь сказать, что человеку, впервые попавшему в Москву, здесь и посмотреть не на что?

— Вот ты этим и займешься! К сожалению, я уже подзабыла многое об этом городе да и вряд ли узнаю некоторые места — ваш мэр все время что-нибудь перестраивает, — так что, увы, не смогу рассказать о Москве так хорошо, как это получится у тебя!

— Ну, мать, ты и наглая! — восхитилась я, когда ко мне вернулся дар речи. — Мало того, что ты за моей спиной кого-то там наприглашала, так мне еще и носись с этими гостями как с писаной торбой! Будто своих дел мало!

— Лайза, я настаиваю! В конце концов, это твой долг гостеприимства! Неужели ты потеряла всякое понятие об этикете? — насупила брови маменька.

Бесполезно. Когда-то это на меня еще действовало. В далеком розовом детстве. Чего я боялась на свете сильнее всего, так это материнского порицания. Только вот матушка никак не возьмет в толк, что ее дочурка уже давно твердо стоит на собственных ногах и имеет собственное мнение, которое запросто может не совпадать с родительским.