- Евгений Михайлович!…
- Нет, Матвей. Сегодня ты проиграл по всем статьям, уж извини… - Черкизов коротко взмахнул ружьем. Отпрянув, водитель успел чуть поворотить голову, но приклад все-таки достал его. Опрокинувшись вместе с табуретом, Плюснин со стоном рухнул на пол.
- Вот так, Матвей… А я, с твоего разрешения, кое-кому звякну. - Глядя на лежащего Плюснина, Черкизов быстро набрал нужный номер. - Малыш?… Да, это я. Слушай меня внимательно. Я все в той же берлоге, но тут нарисовалась одна проблемка. Короче, нужны твои ребятки. Хватайте стволы и махом сюда… Что? Всю бригаду бери, олух! Разбор намечается непростой. Словом, чтобы через полчаса все были здесь. Встречу сам…
Время тянулось медленно, но Черкизов использовал его с толком. Связал стонущего Матвея, дверь избушки подпер березовым поленом. А вскоре послышалось и долгожданное урчание двигателей. В сгустившейся вечерней мгле Евгений Михайлович вышел к калитке и крепко пожал руку подъехавшему начальнику охраны. Следом за Малышом из двух прикативших машин высыпало еще человек восемь. Вооружение главным образом состояло из помповушек и автоматов Калашникова.
- Пока есть время, размещай ребяток. - Черкизов кивнул в сторону баньки и заснеженной теплички. - Думаю, соперников будет немного. Всего-то человека три-четыре.
- Оружие?
- А черт их знает! Само собой, пистолетики они, конечно, прихватят, но против автоматов это ерунда. Главное - застать их врасплох. Кого-нибудь оставь на улочке, остальные встретят их здесь.
- Это что же, те самые чувачки из «Кандагара»?
- А ты никак боишься?
Малыш сумрачно покачал головой, оценивающе оглянулся на своих парней.
- Да нет, если начнем первыми, может, и подфартит.
- Уж ты постарайся, дружок. - Черкизов смерил Малыша оценивающим взглядом. - В противном случае сам знаешь, чем это может кончиться.
Начальник охраны хмуро кивнул.
- Ну все, действуй, а я вызваниваю наших соколиков. - Евгений Михайлович вновь взялся за телефон.
Ждать долго не пришлось. Уже после второго гудка ему ответил Харитонов.
- Дмитрий? Это Черкизов! Да, на нас только что напали… Обстреляли прямо с улицы. Матвея тяжело ранили. Чую, кто-то надоумил их об отце девушки… Нет, пока живой. Хорошо, ружьецо под рукой было, - отпугнули. Заперлись в баньке, сейчас отстреливаемся… Нет, долго не продержимся. В общем, если приедете, очень обяжете… Да нет, своим я тоже брякнул, но пока они соберутся, то да се…
Прикрыв глаза ладонью, Черкизов выслушал ответ Дмитрия. Видимо, ответили ему должным образом, потому что, отключив трубку, Евгений Михайлович улыбнулся своему подчиненному.
- Ну вот, Малыш, а ты боялся! Скоро подъедут, и судя по всему - всего двое. Ребятки они, конечно, крепкие, но и твои бойцы, чай, не лыком шиты.
- Ну, если двое, это еще ничего. - Начохраны оглядел свою дружину, поморщившись, кивнул. - Думаю, сдюжим…
* * *
Команда была в полном сборе. На заднем сиденье машины расположились Мишаня с Юриком, возле Стаса с перевязанной головой устроился Маратик. Долго задерживаться в больнице он не собирался с самого начала, а узнав про аврал в офисе, тут же ударился в бега. Конечно, грех было брать с собой недолеченного бойца, но, только раз заглянув в глаза коллеги, Стас проглотил все свои возражения. Уж кому-кому, а Маратику, в одночасье угодившему на больничную койку, да еще лишившемуся оружия с удостоверением, было за что поквитаться с нынешним противником.
- Этого Костяя сейчас Кравченко обрабатывает, - возбужденно рассказывал Юрик Пусвацет. - Судя по всему, осерчал наш полканчик. Я думал, из трубки искры посыпятся.
- Он потому осерчал, - хмыкнул Мишаня, - что понимает: кроме шестерок вроде Костяя никого мы толком не зацепим. Статистика-то аховая. Заявлений изнасилованные обычно не пишут, от судебных процессов наотрез отказываются. А если говорить о зарубежных борделях, то тут ситуация и вовсе скользкая. Те, кто оттуда возвращаются, радуются, что живы остались, и никому ни о чем ни гугу, а кто не возвращается, от тех, ясен пень, никаких показаний уже не добьешься.
- А я так понял, что Кравченко кого-то из своих пытается на крюк подцепить. Из тех, значит, что над фирмешками этими крышует.
- Никого он не подцепит! - Мишаня зло отмахнулся. - Если этот Альбертик даже москвичей подлечивает, никто к нему и близко не сунется.
- Интересное кино! А мы, по-твоему, куда едем?
- Туда и едем, где крылышки соловушкам подрезают. Сегодня возьмем этого выродка, а завтра нам самим врежут по кумполу.
- Каким это образом?
- Да таким - поснимают всю команду Кравченко к чертовой матери, и аллес! А с мелкотой вроде нас и вовсе пришлют из столицы каких-нибудь гестаповцев разбираться.
- Пусть только сунутся! - зло проворчал Юрик. - Уж мы их тут встретим!
- Хрена ты встретишь! Особенно если каких-нибудь грушников подключат. Ты и знать не узнаешь, когда эти красавцы здесь объявятся. А им скажут, что ты предатель ссученный и уже лет десять кряду торгуешь налево секретами родины… - Мишаня тряхнул головой. - Нет, ребятки, нюхом чую, лезем мы головой в петлю!
- Ерунду ты мелешь! - встрял Маратик. - Мужик - он только тогда и мужик, когда за честь свою бьется. А уж с кем именно нужно хлестаться - это ему по барабану.
- Все, спорщики! - прервал прения Стас Зимин. - Кончили диспут. Профилакторий прямо перед нами. Выходим, рассыпаемся цепью и берем эту лачугу штурмом.
- А спецы Кравченко?
- Будем дожидаться - время потеряем. А нам Альберт нужен. И Маша. Мы ведь ради нее этот сыр-бор затеяли. - Зимин взглянул на Марата. - Остаешься на страховке. И не возражай! Ты, Юрыч, подежуришь у парадного крыльца. Так, на всякий пожарный. Ну а мы с Мишаней двигаем к черному ходу. Если что - связь держать по рациям. Сотовые на время отключить. Все, выходим!
- Как скажешь, начальник. - Глядя на мрачноватое здание профилактория, Юрий первым выбрался из машины. Следом за ним потянулись остальные бойцы.
Глава 45
- Однако! - Хирург склонился чуть ниже. - И с этим ты бегал битый час по канализационным трубам?
- А что бы ты мне посоветовал? - Зэф чуть развернулся на столе. - Или следовало оставить эту сучку в покое? Да она уже завтра подняла бы на ноги ментов. Тех шпанят я ведь насмерть положил. Кроме того, это, Альбертик, не забитая мочалка - девчонка с норовом. Шуша про нее тоже странное говорил. Другую с такой мордашкой давно бы, говорит, оприходовал, а с этой связываться не хотел. Побаивался.
- Неужели такая красивая?
- Красивая.
- Да уж… - Хирург хмыкнул. - Красивая да еще боевая - это редкость. Вот бы кого в мою богадельню! Я бы с ней точно поигрался.
- Хватит уже, поигрались. Весь в дерьме перемазался, пока за ней бегал.
- Перемазался - это верно. Кстати, для сведения: бактерии, что живут в канализационных стоках, обычно в несколько раз более агрессивны, нежели те, что атакуют нас на открытом воздухе. Так что ранки твои, уж не обессудь, будут еще долго нагнаиваться.
- Черт с ними, переживу. Лучше другое скажи: твое предложение по-прежнему в силе?
Альберт марлевым тампоном утер взмокшую лысину, уклончиво повел остреньким плечиком.
- Ты ведь знаешь, что касается меня, то я двумя руками за. На трансплантантах мы впятеро больше наваривать станем - и с меньшим риском. Если честно, надоело работать на бордели.
- Вот и не будем.
- Так-то оно так, да только не хотелось бы ссориться ни с Джакопом, ни с его отцом.
- Они ничего не заподозрят, гарантирую.
- А эта девчонка из подземелья? Ты уверен, что она утонула?
- Хочешь нырнуть и проверить?
- Ничего я не хочу! Мне просто нужна твердая уверенность в том, что с этой стороны опасаться больше некого.
- Если остаются сомнения, сунь свою лысую головенку в бассейн, а я рвану с другого краешка кусок тротила. И поглядим, что с тобой станет. - Зэф поморщился. - Нет, Альбертик, в воде такие штучки не проходят. Сам однажды на себе испробовал. Едва жив остался.
- Хорошо, коли так.
- Так, так, не беспокойся.
- А та контора, с которой ты схлестнулся?…
- С ними тоже разберемся. Они ведь законники, вот и сделаем их по букве закона. - Глядя в глаза врачу, Зэф ухмыльнулся. - В крайнем случае, обратимся к тебе. Уверен, среди твоих клиентов найдутся людишки со связями. Замолвят кому надо словечко.
- И что дальше?
- Ничего. Сначала замажем их как следует, потом лишим лицензии, а там и вовсе приземлим на скамью подсудимых…
- Седьмая! - Хирург торжествующе продемонстрировал зажатый пинцетом свинцовый шарик. - Глубже всех сидела, зараза! Но теперь, кажется, все.
- Тогда заканчивай эту бодягу. Над
оело лежать на брюхе.
- Не надо было подставляться.
- Не бойся, больше не подставлюсь…
Вперившись прищуренным взором в крашеную белой краской стену, Зэф задумчиво потер саднящий локоть. Мысли ворочались в голове тяжелые, пасмурные. Перед глазами по-прежнему стояло жутковатое подземное озеро, в ушах плавал отзвук гранатного взрыва. Странное чувство испытал он там - нечто среднее между восторгом и ужасом. И захотелось на миг поселиться в этих чертовых катакомбах, превратиться в этакого монстра, передвигающегося на четвереньках, следящего за тем, чтобы ни одна посторонняя душенька не проникла в его владения. Может, вошел в азарт после долгого преследования, а может, и впрямь сидело это где-то глубоко в подкорке. Люди - они ведь не все от обезьян произошли. Кто-то порхал, должно быть, под облаками, кто-то расправлял плавники в морях-океанах, а вот его предки, как пить дать, жили в пещерах - в темных извилистых норах, куда побаивались сунуться даже самые зубастые рептилии…
- Словом, так, Альбертик, - заговорил Зэф. - Дело есть дело, и начинать с кондачка мы не будем. Пока затаись.
- Но за девчонками скоро приедут из Питера!
- Вот и хорошо. Пусть забирают соплячек, и на ближайшее время больше ничего им не обещай. На месяцок-другой надобно поутихнуть.
- Месяцок? Ничего себе! Да ты представляешь, какие деньги мы упустим за этот месяцок!
- Ты же сам говорил, что на трансплантантах жить можно круче. Словом, притаись, с голоду, думаю, не помрешь. Зато весь этот шум переждем. Опять же Джакоп с батей своим перетрет, разберется, что к чему. Вот тогда и возобновим работу. Ты, помнится, про мальчиков что-то толковал?
Альберт кивнул. Желтоватое лицо его лоснилось от пота, в крохотных глазках гуляло какое-то масляное нездоровое пламя.
- У тебя есть какие-то идеи?
- Есть - и неплохие. Думаю, смогу поставлять тебе по пять-шесть человечков в месяц.
- Ого! - Хирург оживился. - Только учти, - мне нужны чистые! Сам ведь знаешь, с какого возраста теперь ширяются. Конечно, за год или два организм как следует протухнуть не успевает, но все равно… Как говорится, товар уже не свежий. Я-то могу закрыть на это глаза, но если обнаружат в анализах какую-нибудь пакость ТАМ, могут и обидеться.
- А нам не все ли равно - обидятся они или нет?
- Ну… Если большие деньги тебя не интересуют, то, конечно, все равно. Но если есть желание получать плату по высшему тарифу, тогда и товар нужно поставлять соответствующий. - Покончив с перевязкой, Альберт стянул резиновые перчатки, возбужденно потер руки. - Вот так!… Через месяца полтора мне обещали подвезти один ценный агрегатик - «Арсапат-40». Сделан в Японии, а уж возможности прямо космические. Кстати, для космоса в свое время и создавался. Система поддержания жизнеобеспечения такова, что пациентов можно разделывать до последнего винтика и последнего ноготка!
Зэф с интересом взглянул на лучащуюся восторгом физиономию хирурга:
- А тебе не противно?
Удивившись, Альбертик заморгал глазами:
- Почему мне должно быть противно?
- Ну… Ты ведь, получается, вроде мясника. А они как-никак живые. Вот я и спрашиваю - не противно кромсать людишек на запчасти?
- По-моему, ты с людишками тоже не слишком церемонишься.
- Верно! - Рывком усевшись на кушетке, Зэф звучно хлопнул хирурга по хлипкой спине. - Что ж, похоже, мы и впрямь споемся, лепилка горбатая! И с борделями, ты прав, пора кончать. Риска много, а денег - чуть. Твоя хирургия - куда выгоднее!…
Альберт криво улыбнулся. Юмор Зэфа ему редко нравился. Да и как могли нравиться представителю истинной человеческой элиты шутки плебея?
Так или иначе, но цену себе хирург знал и полагал, что занимается самой передовой человеческой отраслью. Торговля, архитектура, музыка - все представлялось Альберту второстепенным и несущественным. Люди воевали, хлестали водку, трахались, но все они рано или поздно приходили к мысли, что жить хорошо, а умирать - скучно и страшно. Но как жить, если сердце начинает сбоить, если лопаются сосуды, а печень с селезенкой - в отказе? Вот тогда и идут, бедолаги, к врачам, поскольку больше идти некуда.
Уже на ординатуре юный Альбертик сумел обратить на себя внимание своей безупречной работой. Чуть позже блестяще ассистировал на операциях маститым профессорам. И он же раньше других сокурсников приобщился к передовым технологиям по пересадке почек, печени и сердца. Сам, по своей инициативе занялся хирургической стоматологией и провел несколько пробных опытов по вживлению донорских зубов. Результаты получились вдохновляющими, Альбертик же пришел к выводу, что люди, по сути своей, являются великолепными носителями запчастей. И странно было, что по сию пору существует столько идиотских запретов. Скажем, на использование донорских органов надо было обязательно испрашивать разрешение у родственников, а та же простейшая эвтаназия из-за политиков-крючкотворов по сию пору считалась мероприятием преступным и наказуемым. Чушь, если вдуматься! Дали бы волю ему, весь мир давно бы был поделен на резусные категории и группы совместимости. А уж тогда любого больного проще простого было бы поставить на ноги, а после парочки специальных операций превратить и в молодого. Как там ни крути, а переизбыток населения выдумал не он, и еще столетия назад философы однозначно вывели, что все войны проистекали и будут проистекать именно от переизбытка человеческих особей. Вот и нечего ханжески прикрывать глаза на оперативные возможности омоложения, пугаться клонирования или чрезмерного развития трансплантационных наук. Да и сам принцип взаимозаменяемости отдельных человеческих фрагментов казался Альбертику гениальным. Почему, в самом деле, не пожертвовать средненьким гражданином ради спасения более достойной особи? Моральный аспект - чушь, а вот выгода более чем существенная!
Взять, к примеру, того же Зэфа. Тело гибкое, мощное, как у доисторического животного, а мозги - тривиального убийцы. Всадили человеку заряд дроби, а он и не почувствовал. Другой бы слег на месяц, а этот ничего - бегает. И ведь заживет все как на собаке. Уже через неделю! Вот если бы голову Альберта - да на плечи этого чудовища, тогда все было бы справедливо. Потому что кто такой Зэф, если разобраться? Всего-навсего подручный. Надежный, опытный, сильный, но тупой, как все, кто только и умеет убивать. Альберт же, в отличие от Зэфа, умел и убивать, и оживлять…
- Ну все, лепилка, пойду я. - Завязав шнурки одолженных у хирурга ботинок (свои - перемазанные и перепачканные - пришлось выкинуть), Зэф браво соскочил с кушетки, рывком натянул на себя куртку.
- Постирайся, когда домой придешь.
- Зачем стираться? Новое надену. - Зэф подмигнул Альберту. - Мы ведь для того и работаем, чтобы не стирать старое. Или нет?
Альберт неопределенно пожал плечами.
- Ладно, об уговоре не забывай. Джакопа я тоже предупрежу. - Махнув рукой, Зэф направился к выходу.
- И ботинки потом верни! Я за них полторы тысячи уплатил.
- Не боись, верну. - Зэф даже не повернул головы. Жлобство Альбертика порой смешило его, а порой приводило в ярость. И то сказать, когда человек, зарабатывающий по сто-двести тысяч в месяц, терзается из-за дешевой обувки, это срам. И те же ботинки Зэф твердо решил выкинуть - тотчас по возвращении домой. И пусть потом этот сморчок ноет и куксится. Жадных по жизни положено наказывать. Точно так же, как трусливых и слабых…
Выйдя из кабинета, Зэф спустился по служебной лестнице и узеньким коридором перешел в правое крыло здания. Мышцы на ногах чувствительно покалывало, но повязки были наложены добротно, а сделанные уколы внушали успокоение. Сепсис ему, во всяком случае, уже не грозил. Разве что похромает некоторое время, но и это протянется недолго. Собственно, любая хромота происходит от боязни потревожить рану, - Зэф же к ранам относился пренебрежительно и даже присутствие постоянной боли считал вполне обычным для настоящего мужчины. Тягаешь железо в зале - значит, рвешь мышцы; бьешь по мешку или макиваре - значит, сбиваешь костяшки; дерешься с противником - значит, зарабатываешь синяки. Все в равной степени болезненно и некомфортно. Так что боль для мужика - обычное дело, а жизнь коротка - можно и потерпеть… Заслышав впереди подозрительный шум, он притормозил и сделал это очень вовремя. В маленьком предбанничке, заменяющем вестибюль, его поджидала любопытная картинка. Альбертовы охранники - твердолобые охламоны, обряженные в белые халаты, беспомощно лежали на полу, и, насев сверху, парочка плечистых незнакомцев умело выкручивала им руки. Поджав тонкие губы, Зэф беззвучно качнулся назад.
Вот и все! Значит, добрались и до Альбертика. Быстро, надо признать! А признавать очень и очень не хотелось. И не так уж важно, кто именно сдал хирурга. Костяй или Кузьменко, хотя эти о профилактории как раз знали мало, а вот Джакоп… От неожиданной мысли Зэфа даже перекривило. Забавно, если Альбертика заложил главный жиромяс! Впрочем, дошлые «кандагаровцы» (а, судя по всему, в вестибюле были именно они) могли и сами докопаться до истины…
Бесшумными шагами он ринулся обратно.
Коридор, ступеньки из мраморной крошки, знакомая дверь.
- Они уже здесь!
- Кто «они»?
Не отвечая, Зэф затворил за собой дверь, быстро приблизился к окну, чуть раздвинул пластины жалюзи.
- Ну да, вон и машинка их туточки. Очень кстати! На ней и уеду отсюда… - Зэф повернулся к перепуганному хирургу. - Увы, Альбертик, но, кажется, нам придется расстаться.
- О чем ты говоришь?
- Это ребятки из «Кандагара». Пришли, как ты сам понимаешь, по твою душу.
- Но как они могли узнать?
- Видимо, кто-то им тебя сдал. И поверь, уж я постараюсь выяснить, кто это сделал. Нехорошо, если утрата столь ценного кадра окажется безнаказанной.
- Не надо, Зэф! - Хирург попятился от него. - Ты же знаешь, меня не тронут. Я ничего им не скажу!
- Скажешь, Альбертик. Этим парням все скажешь.
- Но почему, Зэф?!
- Да потому что они такие же, как я. А значит, и церемониться с тобой не будут. Так что прости. Альбертик, но иного выхода у меня нет…
Одним прыжком Зэф одолел разделяющее их расстояние, левой рукой несильно ударил по лбу доктора, запрокидывая голову, а правую, сложенную в «копье», всадил в основание горла. Ни хрипеть, ни стонать Альберт не стал. Обычно от подобных ударов испытывают шок и моментально теряют сознание. Зайдя за спину падающего хирурга, Зэф обхватил его шею, рванув на себя, ладонью придавил затылок. Хрустнуло совсем негромко, но именно этот хруст возвестил о том, что одним человечком на земном шарике стало меньше.
Усадив обмякшее тело в кресло, Зэф погасил в кабинете свет и отворил оконные шпингалеты.
Глава 46
Человека, пытающегося подкрасться к машине, Марат узнал почти сразу. Каким-то образом Зэф сумел проскользнуть мимо ребят и теперь явно намеревался повторить свой старый трюк. И машиной бы завладел, и кое-что из вещичек снова бы прихватил. Разумнее было подпустить Зэфа поближе, а уж потом стрелять, но слишком велико было возбуждение. Кроме того, голову Марата все еще опасно кружило и на прежнюю свою силу он уже не полагался. Потому и сработали армейские рефлексы. Выпустив пулю в темную фигуру, он тут же метнулся за машину, из-под колес ударил выстрелами еще трижды.
Такой яростной встречи Зэф никак не ожидал. Пули вжикнули где-то совсем близко, а одна из них, казалось, даже коснулась правого уха. Ясно было, что стрелял не дилетант. А хуже всего, что из-за чертовых бинтов ноги Зэфа едва гнулись. Верно, эти непослушные ходули и помешали ему приблизиться к «кандагаровцу» незаметно. Да и кто знал, что этот полоумный тут же откроет огонь! Жутко хотелось ответить, но ввязываться в затяжную дуэль не входило в его планы. Обидно, но перестрелка означала двойной риск. Само собой, на выстрелы из профилактория тут же повыскакивают приятели «кандагаровца», а уж тогда Зэфу действительно придется туго.
Подняв голову над капотом, Марат увидел, как человек отпрыгнул назад и, стремительно петляя между тополиными стволами, пустился бежать. И ведь догадался, мерзавец, рвануть по пересеченке! Припусти он по дороге, Марат мог бы попытаться нагнать его на машине. Но Зэф не оставил «кандагаровцу» и этого слабого шанса, а потому, вскинув пистолет и тщательно выцеливая мечущуюся фигурку, Марат бегло выпустил остатки обоймы. Увы, только в фильмах последняя пуля настигает далекого злодея, ни один из выстрелов Марата так и не достал беглеца.
- Что тут у тебя?
Сзади к нему уже подбегали встопорщенные коллеги.
- Ушел… - Марат ощутил, что колени у него чуть подрагивают. Еще хорошо - не надумал рвануть в погоню, а то рухнул бы где-нибудь на полпути.
- Кто ушел?
- Зэф. Тот самый, что навернул мне тогда по кумполу.
- Черт! - Мишаня в досаде колотнул ладонью по крыше автомобиля. - Значит, это он врача пришил!
- А девушка? - Марат повернул голову. - Девушку нашли?
- Нашли, слава Богу. И не одну даже. Там их аж восемь душ - и все под капельницами полеживают. Считай, ни черта не соображают. Стас подозревает, что их наркотой подпитывали. Готовили, твари, к дальнему турне.
- И что, действительно все блондинки?
- Да нет. - Юрик покачал головой. - Я тоже там полюбопытствовал, но, судя по всему, две - крашеные.
- Это к делу не относится, - перебил его Мишаня. - Главное, дочка Матвея там и вроде даже отзывается на имя. Так что можно смело отзваниваться родителям и докладывать.
- Вот Зэф ушел - жалко. - Марат поморщился. - Чую, натворит он еще дел.
- Не переживай. Могло получиться и хуже.
Марат кивнул. Мишаня был прав: все могло и впрямь получиться намного хуже…
* * *
Труп хирурга особого впечатления на санитаров не произвел. Оба стражника глупо ухмылялись и явно играли в полную несознанку. Сунувшиеся было на этаж дежурные сестры были быстренько опрошены и деликатно выдворены на свою половину. Как и следовало ожидать, в свои криминальные игры премудрый Альбертик предпочитал играть исключительно на своей территории. Вполне могло статься, что о настоящей деятельности этого красавца персонал профилактория вообще ведать ничего не ведал. Поочередно и того и другого санитара сунули носом во все палаты, но оба в унисон пропели, что знать не знают - кто здесь лежит и по какой такой причине. Ясно было, что врут, но возиться с ними не было ни времени, ни желания.
В результате беглого обыска в помещении нашли груду каких-то ампул и упаковок с таблетками, а в отдельной палате, оборудованной по последнему слову техники, помимо светильников, хирургического инструментария и реанимационного, сопряженного с компьютером аппарата, обнаружили довольно вместительный морозильник. Емкости его были пусты, но Стас не сомневался, что холодильник многократно использовали, и явно не для хранения колбасы с рыбой. Здесь же нашлась парочка импортных термосов с множеством удобно открывающихся отделений.
- По всему видать, фрукт был еще тот. В довоенной Германии явно бы не потерялся.
- У нас тоже, как видишь, не потерялся. Еще неизвестно, что бы было, возьми мы его живым. Девчонки в коме, толком ничего не видели, и следов в палате никаких.
- А кровушка на кушетке? А дробь в стаканчике?
- Ну, с этим еще будем разбираться, хотя сдается мне, это он Зэфа на посошок подлечил.
- И нарвался на ответную благодарность.
- Что ж, на войне как на войне. Этот упырь всего-навсего подчищал за собой. - Стас вздохнул. - Ладно, это уже не наше дело. Как бы то ни было, а мы подписывались только дочь Плюснина отыскать. Вот и нечего ломать головы… Юрик, ты говорил с Кравченко?
- Само собой. Надо думать, полковник уже мчится сюда на всех парусах.
- Вот и ладушки. Приедут - им и карты в руки.
- Да уж, работки ребятам до утра хватит.
- А как быть с Машей?
- Да никак. - Стас пожал плечами. - Посадим в машину - и домой отвезем. Родные стены - лучшее лекарство. Не в этом же гадючнике ее оставлять.
- Надо бы и Плюснину звякнуть. Пусть отпускает своего Черкизова.
- Сейчас сделаем. - Стас опустился на стул, извлек из кармана мобильник. Но позвонить Матвею он не успел. Стоило ему включить сотовый, как тот разразился тревожной трелью.
- Наверное, сам и звонит…
Но Мишаня ошибся. Звонили не Матвей, не Елена и даже не Диана, - звонила Марго.
- Елки зеленые! Где ты была? Я уже раз семь пытался тебя достать.
- Ребята убиты, - оборвала его Маргарита. - Это он их убил!
- Кто «он»?
- Зэф. Тот тип, которого вы ищете. Я хотела тебе рассказать, но решила, что сумею справиться с ним сама. И ребят, дура такая, подставила. Они в него стреляли, а он их прикончил…
Стасу почудилось, что она всхлипнула.
- Погоди, погоди! Где ты сейчас находишься?
- Не важно. Главное, что Тачан с Малютой убиты. Хотели помочь мне и не сумели. Но сейчас я знаю, где искать этого гада. Надо было сказать тебе сразу, но я не решалась. А потом уже было поздно, и звонки из-под земли не проходили…
Стас уже не сидел, - он стоял, взволнованно теребя рукой край ворота.
- Я не говорила тебе, но мы выследили его с Коржиком. Однажды, когда он выходил из «Стрельца», а второй раз - в одной из контор. Там еще название такое странное. Как у сыра.
- «Гауда»?
- Точно. Он наверняка сунется туда. Там я его и встречу.
- Погоди, Маргарита! Ни в коем случае не ходи туда, ты слышишь меня? Але, Маргарита!…
Трубка ответила ему гудками. С окаменевшим лицом Зимин слепо взглянул на товарищей.
- Что стряслось, Стас?
Он не ответил. Просто потому что не услышал. В глазах его стояли лица ребятишек, с которыми он успел подружиться. Малюта - подросток с жутковатым шрамом на животе и Тачан - верный оруженосец Марго. Представить их мертвыми никак не получалось. Эту падаль по имени Альберт - потрошителя несчастных недорослей - проще простого, а вот Тачана с Малютой - никак.
- Куда ты?
На этот раз он услышал:
- В «Гауду». Там Марго и там же, судя по всему, может объявиться Зэф.
- Подожди! Мы с тобой!
Он покачал головой:
- Сначала дождитесь Кравченко. Подробно ему все доложите. Потом отвезете Машу домой.
- А ты?
- Не беспокойтесь. Буду на связи…
Глава 47
Связанный по рукам и ногам Матвей успел уже прийти в себя. Зыркая злыми глазищами из своего угла, пытался время от времени что-то сказать, но из-за сунутого в рот кляпа порождал лишь злое мычание.
- Да заткнись ты! - Вова Клоп, один из бойцов Малыша, шагнул к лежащему, с силой пнул под ребра.
Матвей дернулся и замолк. Ожидая следующих ударов, рефлекторно подогнул под себя ноги, но больше Клоп бить не стал. То есть, может, и врезал бы еще пару раз, но сидящий за столом Черкизов лениво качнул головой:
- Не надо, Вовик. Бить лежачих, да еще связанных, - не самое благое дело.
- Так он ведь ноет и ноет, аж с души воротит!
- Значит, накопились у человечка вопросы. Имеет право. - Черкизов шевельнул бровью. - Ну а мы имеем право ему не отвечать.
Морща лоб, стальной пилочкой он полировал ногти, то и дело подносил пальцы близко к глазам, проверяя чистоту своей работы.
- Терпеть не могу заусеницы. Руку ли в карман сунешь или платок доставать начнешь - цепляется, пакость такая. А уж о том, чтобы погладить ножку в женском чулочке, - об этом и помыслить страшно.
Вова Клоп неуверенно хмыкнул. Перевернув автомат Калашникова стволом вниз, он присел на табурет - чуть поближе к печке, откинув заслонку, бросил в пылающий зев сосновое полешко. Какое-то время зачарованно, совсем как ребенок, смотрел в огонь. Лицо его от пламенных отблесков приняло бронзовый индийский оттенок.
- Я вот чего хотел спросить, шеф, - очнувшись, Клоп поднял голову, - а если они что-то заподозрят? Или, к примеру, на улице вычислят?
- За Малыша не волнуйся. Он хорошо спрячется. - Черкизов снисходительно улыбнулся. - Думаешь, чего ради мы не в избушку перебрались, а здесь торчим? Как раз для того, чтобы не давать лишних поводов для подозрений. Ну а Малыш их сам встретит. Еще и сюда проводит.
- Так мы их, значит, прямо здесь кончим?
- Не сразу. Сначала поговорим… Чшш! - Черкизов настороженно прислушался. - Слышишь что-нибудь?
Но Вова Клоп и сам уже сообразил, что вольные посиделки, похоже, подошли к концу. Рывком поднявшись с табурета, направил автомат в сторону входа, переместился ближе к стене. А еще через секунду скрипнул порожек под ногами гостей, дверь распахнулась, и в баньку вошли Дмитрий Харитонов и Тимофей Лосев.
- Здоровеньки булы, хозяин! Что-то невежливо встречаешь…
- Шагай, шагай, говорун! - Малыш подтолкнул автоматом Харитонова. - Вот, шеф, нашли у них. Пара пугачей и рации. Даже непонятно - чем собирались воевать.
Подчиняясь кивку Малыша, к столу шагнул еще один черкизовский боец, выложив трофеи, устойчиво расставил крепкие ноги. В крохотном помещении враз стало тесно.
- В чем дело, Евгений Михайлович? - Дмитрий удивленно огляделся. - Кажется, вы просили о помощи, а тут кругом ваши богатыри - оружие отбирают, стволами грозят… Эй! А что с Плюсниным?
- Я же говорил - подранили человечка. Вон и кровушка на голове запеклась.
