- Так и есть, - прошептал он, - ей-богу, так и есть. - Он принялся озираться по сторонам с видом загнанного животного. - Но я не чувствую в себе никаких перемен. Я человек, я мыслю как человек, веду себя как человек!
      - Разумеется, - подтвердил Никодим. - Они боялись вас спугнуть. Ощути вы, что с вами творится что-то неладное, вы наверняка постарались бы выяснить, что тому причиной. И потом, вы провели тут меньше года. Через пять лет вы отвернулись бы от людей, а через десять начали бы мало-помалу превращаться в нечто совершенно иное.
      - А мы-то собирались везти деревья на Землю! - воскликнул Смит. Целых пять штук! Помнишь, Дон? Чтобы земляне слушали их музыку, вечер за вечером, вживую и по радио. Ничего себе положеньице: семь деревьев изменяют мир!
      - Но зачем? - проговорил потрясенный Уэйд.
      - А зачем люди одомашнивают животных? - ответил вопросом на вопрос Макензи. - У животных о том спрашивать бесполезно, они не знают. Справляться у собаки, почему ее одомашнили, все равно, что интересоваться тем, с какой стати деревьям вздумалось приручить нас. Несомненно, они преследуют какую-то цель, и она для них вполне ясна и логична. Для нас же она, скорее всего, не станет таковой никогда.
      - Никодим, - от мысли Энциклопедии веяло могильным холодом, - ты предал своих сородичей.
      - Ты снова ошибаешься, - заметил Макензи с коротким смешком. Никодим уже не растение, он - человек. С ним случилось то самое, что ты прочил для нас. Он стал человеком во всем, кроме разве что внешнего вида. Он мыслит как человек, разделяет не ваши, а наши убеждения.
      - Правильно, - сказал Никодим. - Я человек.
      Внезапно из зарослей кустарника в сотне ярдах от вездехода вырвалось ослепительное пламя, раздался треск раздираемой материи. Смит издал нечленораздельный вопль. На глазах у пораженного Макензи он пошатнулся, прижал руку к животу, словно переломился пополам и рухнул на землю. Лицо его исказила гримаса боли.
      Нелли устремилась к зарослям. Макензи нагнулся над Смитом.
      Смит криво усмехнулся. Губы его зашевелились, но слов слышно не было. Неожиданно он весь обмяк, дыхание сделалось замедленным и прерывистым. Живое одеяло накрыло собой рану. Макензи выпрямился и вынул из кобуры пистолет, Засевший в кустарнике стрелок, завидев несущегося на него робота, вскочил и вскинул винтовку. Макензи страшно закричал и выстрелил не целясь. Он промахнулся, зато чуть ли не половину зарослей охватило пламя. Стрелок пригнулся, и тут подоспела Нелли. Она подхватила его на руки и с размаху швырнула на землю, остальное скрыл дым. Макензи, уронив руку с пистолетом, тупо прислушивался к доносившимся из зарослей глухим ударам, сопровождавшим отход в мир иной человеческой души.
      К горлу подкатила тошнота, и Макензи отвернулся. Рядом со Смитом на коленях стоял Уэйд.
      - Похоже, он без сознания, - проговорил композитор.
      Макензи кивнул.
      - Одеяло держит его под наркозом. Не волнуйтесь, оно прекрасно справится.
      Послышался шелест травы. Энциклопедия воспользовался тем, что остался без присмотра, и улепетывал без оглядки, направляясь к ближайшей роще ружейных деревьев.
      - Это был Александер, - сказала Нелли за спиной Макензи. - Больше он нас не потревожит.
      Фактор Нельсон Харпер раскуривал трубку, когда прозвучал сигнал видеофона. Испуганно вздрогнув, он щелкнул переключателем. На экране появилось лицо Макензи - грязное, потное, искаженное страхом. Не тратя времени на приветствия, Макензи заговорил:
      - Отменяется, шеф. Сделка не состоится. Я не могу забрать деревья.
      - Ты должен их забрать! - рявкнул Харпер. - Я уже связался с Землей, и дело закрутилось. Они себя не помнят от радости и пообещали, что корабль вылетит к нам в течение часа.
      - Ну так свяжитесь снова и скажите, что все сорвалось, - буркнул Макензи.
      - Ты же уверял, что все на мази, никаких осложнений не предвидится! Или не ты клялся доставить их, даже если тебе придется ползти всю дорогу на четвереньках?
      - Я, я, - отозвался Макензи, - кто же еще? Но тогда я не знал того, что знаю сейчас.
      - Компания сообщила о нашей удаче всей Солнечной системе, - простонал Харпер. - Радио Земли ведет через Меркурий передачу на Плутон. Какой-нибудь час спустя все мужчины, женщины и дети узнают, что на Землю везут музыкальные деревья. Мы ничего не можем поделать, понимаешь, Макензи? Мы должны забрать их!
      - Я не могу, шеф, - упорствовал Макензи.
      - Но почему? - возопил Харпер. - Ради всего святого, почему? Если ты не...
      - Потому что Нелли сжигает их. Она отправилась в Чашу с огнеметом в руках. Скоро на планете не останется ни одного музыкального дерева.
      - Останови ее! - взвизгнул Харпер. - Чего ты ждешь, беги и останови ее! Как угодно, хоть расплавь на месте, я разрешаю. Эта дура...
      - Я сам приказал ей, - перебил Макензи. - Вот закончу с вами и пойду помогать.
      - Ты что, спятил? - вконец разъярился Харпер. - Идиот полоумный! Да тебя съедят живьем! Скажешь спасибо, если...
      На экране мелькнули две руки. Они сомкнулись на горле Макензи и поволокли того прочь. Экран опустел, но не совсем, на нем что-то мельтешило. Впечатление было такое, будто прямо перед видеофоном идет жестокая драка.
      - Макензи! - закричал Харпер. - Макензи!
      Внезапно экран словно разлетелся вдребезги.
      - Макензи! - надрывался Фактор. - Макензи, что происходит?
      Экран ослепительно вспыхнул, взвыл, точно баньши, и погас. Харпер застыл как вкопанный с микрофоном в руках. Его трубка валялась на полу, из нее сыпались тлеющие угольки. В сердце Фактора мало-помалу закрадывался страх, холодная и скользкая змея, страх терзал Харпера и насмехался над ним. Он знал, что за такое Компания снимет с него голову. Лучшее, чего можно было ожидать, это ссылки на какую-нибудь третьеразрядную планетку в должности чернорабочего. Пятно на всю жизнь: человек, которому нельзя доверять, который не справился со своими обязанностями и подмочил репутацию Компании.
      Впрочем, подождите-ка! Если он доберется до Чаши Гармонии довольно быстро, то сумеет положить конец безумию, сумеет по крайней мере сохранить хотя бы несколько деревьев. Слава Богу, флайер на месте. Значит, через полчаса он будет в Чаше.
      Харпер кинулся к двери, распахнул ее настежь, и тут что-то просвистело возле его щеки, ударилось о косяк и взорвалось, оставив после себя облачко пыли. Он инстинктивно пригнулся, и следующая пуля лишь чиркнула по волосам, зато третья угодила прямо в ногу. Он повалился навзничь, четвертая пуля взорвалась прямо перед самым его носом. Харпер кое-как встал на колени, покачнулся, когда очередной залп пришелся ему в бок, заслонил лицо правой рукой и немедленно получил удар, от которого мгновенно онемело запястье. Им овладела паника; превозмогая боль, он на четвереньках добрался до порога, переполз через него и захлопнул за собой дверь.
      Он попробовал пошевелить пальцами правой руки. Те отказывались слушаться. Так, похоже, перелом запястья.
      После долгих недель пальбы в белый свет ружейное дерево, что росло напротив фактории, наконец сообразило поправить прицел и стреляло теперь прямой наводкой.
      Макензи приподнялся с пола, оперся на локоть, прикоснулся пальцами к саднящему горлу. Салон вездехода виделся неотчетливо, будто в тумане, голова раскалывалась от боли. Он передвинулся назад - ровно настолько, чтобы прислониться спиной к стене. Салон постепенно приобрел более-менее четкие очертания, но боль, похоже, и не думала отступать. В проеме люка стоял человек. Макензи напряг зрение, пытаясь определить, кто это.
      - Я забираю ваши одеяла, - резанул уши неестественно высокий голос. Получите их обратно после того, как оставите в покое деревья.
      Макензи разжал губы, однако слова не шли с языка: тот еле ворочался во рту.
      - Уэйд? - наконец выдавил он.
      Да, он не ошибся, с ним говорил именно Уэйд. В одной руке того болтались живые одеяла, другой он сжимал рукоять пистолета.
      - Вы спятили, Уэйд, - прошептал Макензи. - Мы должны уничтожить деревья, иначе человечество неминуемо погибнет. У них не получилось на этот раз, но они наверняка попробуют снова и однажды добьются своего, причем им не придется даже лететь на Землю. Они зачаруют нас через записи: этакая межпланетная пропаганда. Дело несколько затянется, однако результат будет тем же самым.
      - Они прекрасны, - произнес Уэйд, - прекраснее всего, что есть во Вселенной. Я не могу допустить их гибели. Вы не смеете уничтожать их!
      - Вы что, не понимаете - потому-то они и опасны? - прохрипел Макензи. - Их красота фатальна. Никто не может устоять против нее.
      - Я жил музыкой деревьев, - сказал Уэйд. - Вы утверждаете, что она превратила меня всего лишь в подобие человека. Ну и что? Или расовая чистота как в мыслях, так и в действиях - фетиш, который вынуждает нас влачить жалкое существование, несмотря на то что рядом, рукой подать, нам предлагается иной, поистине великий выбор? Мы бы никогда ни о чем не узнали, ясно вам, никогда и ни о чем! Да, они изменили бы нас, но постепенно, исподволь, так, что мы ничего бы не заподозрили. Поступки и побуждения по-прежнему казались бы нам нашими собственными, и никто бы не сообразил, что деревья - не просто музыкальная забава.
      - Им понадобились наши механизмы, - проговорил Макензи. - Растения не могут строить машины. При благополучном же для них стечении обстоятельств они ступили бы на новый путь и увлекли нас за собой туда, куда бы мы в здравом рассудке не согласились пойти ни за какие деньги.
      - Откуда нам знать, - буркнул Уэйд, - что такое здравый рассудок?
      Макензи сел прямо.
      - Вы думали об этом? - спросил он, стараясь не обращать внимания на боль в горле и стук крови в висках.
      - Да, - кивнул Уэйд. - Поначалу, что вполне естественно, мне стало страшно, но потом я осознал, что страх лишен оснований. Наших детей учат в школе тому или иному образу жизни. Наша пресса стремится формировать общественное мнение. Так чего же мы испугались деревьев? Вряд ли их цель эгоистичнее нашей собственной.
      - Не скажите, - покачал головой Макензи. - У нас своя жизнь. Мы должны следовать путем, предначертанным человечеству. Помимо всего прочего, вы попусту тратите время.
      - Не понял?
      - Пока мы тут беседуем, Нелли сжигает деревья. Я послал ее в Чашу перед тем, как связался с Харпером.
      - Ничего она не сжигает, - пробормотал Уэйд.
      - То есть как? - вскинулся Макензи, словно порываясь вскочить. Уэйд выразительно повел стволом излучателя.
      - А вот так, - отрезал он. - Нелли ничего не сжигает, поскольку не в состоянии что-либо сжечь, и вы тоже, потому что я забрал оба огнемета. Вездеход не тронется с места, я о том позаботился. Так что лежите спокойно, и никаких глупостей.
      - Вы оставили его без одеяла? - проговорил Макензи, показав на Смита.
      Уэйд кивнул.
      - Вы хотите, чтобы Смит умер? Без одеяла у него нет ни малейшего шанса выкарабкаться. Одеяло вылечит его, накормит, согреет...
      - Вот еще одна причина, по которой нам следует как можно скорее договориться между собой.
      - Ваше условие - чтобы мы оставили в покое деревья?
      - Совершенно верно.
      - Нет, не пойдет, - прошептал Макензи.
      - Когда передумаете, позовите меня, - сказал Уэйд. - Я буду держаться поблизости. - С этими словами он спрыгнул на землю.
      Смит отчаянно нуждался в тепле и пище. За час, который прошел с той поры, как его лишили одеяла, он очнулся и у него началась жестокая лихорадка. Макензи сидел на корточках рядом с ним и старался хоть как-то облегчить страдания товарища. Стоило ему подумать о том, что ждет их впереди, как его захлестывала волна ужаса.
      В вездеходе не было ни продовольствия, ни средств обогрева, ибо ни в том ни в другом не возникало необходимости, пока люди имели при себе живые одеяла. Но теперь одеяла неизвестно где! Макензи отыскал аптечку первой помощи, перерыл ее снизу доверху, но не обнаружил ничего такого, что могло бы помочь Смиту: ни обезболивающих, ни жаропонижающих. И в самом деле, зачем нужны таблетки, когда их с успехом заменяют живые одела? Что касается тепла, можно было бы использовать атомный двигатель машины, однако мерзавец Уэйд снял механизм запуска. Между тем снаружи сгущались сумерки; значит, вот-вот похолодает, а для человека в положении Смита холод означает смерть.
      "Если бы я только мог найти Нелли", - подумалось Макензи. Он попытался разыскать ее, пробежал около мили по краю Чаши, но никого не встретил, а отойти дальше от вездехода не отважился из-за страха за Смита.
      Смит что-то пробормотал. Макензи нагнулся к нему, надеясь разобрать слова, но надежда оказалась тщетной. Тогда он встал и направился к люку. Перво-наперво необходимо тепло, затем пища. Тепло, тепло, - что ж, открытый огонь не лучший способ согреться, но когда все прочие недоступны...
      Впереди замаячил прицеп с музыкальным деревом, повернутым корнями к небесам. Макензи сломал несколько сухих веток, решив, что они пойдут на растопку. А вообще придется разводить костер из сырой древесины. Ничего, до завтра как-нибудь протянем, а там, глядишь, подвернется побольше сухостоя.
      Музыкальные деревья в Чаше настраивались на вечерний концерт.
      Вернувшись в машину, Макензи достал нож, аккуратно расщепил сухие ветки, сложил их на полу и щелкнул зажигалкой. Неожиданно в проеме люка, словно привлеченная язычком пламени, возникла крохотная фигурка. Макензи ошарашенно уставился на незваного гостя, забыв поднести зажигалку к хворосту.
      - Что ты делаешь? - проникла в его сознание возбужденная мысль Делберта.
      - Разжигаю костер.
      - Что такое костер?
      - Это... А ты разве не знаешь?
      - Нет.
      - В костре горит огонь, - пояснил Макензи. - Происходит химическая реакция, которая уничтожает материю и высвобождает энергию в виде тепла.
      - А из чего ты разводишь костер? - Делберт прищурился, глядя на зажигалку.
      - Из веток.
      Глаза Делберта расширились, в мыслях промелькнула тревога.
      - Веток с дерева?
      - Ну да. Мне нужна была древесина. Она горит и дает тепло.
      - С какого дерева?
      - С того... - начал было Макензи и запнулся на полуслове. Внезапно до него дошло! Он убрал палец с зажигалки, и огонек погас.
      - Это мое дерево! - крикнул Делберт; его душили страх и злоба. - Ты разводишь костер из моего дерева!
      Макензи промолчал.
      - Когда ты сожжешь его, оно погибнет! - не успокаивался Делберт. Верно? Оно погибнет?
      Макензи кивнул.
      - Зачем тебе убивать его? - воскликнул Делберт.
      - Мне нужно тепло, - повторил Макензи. - Без тепла мой друг умрет. Костер - единственный способ получить тепло.
      - Дерево мое!
      - Какая мне разница! - пожал плечами Макензи. - Без тепла нам не обойтись, и я его добуду. - Он вновь щелкнул зажигалкой.
      - Но я ведь не сделал тебе ничего плохого, - взвыл Делберт, раскачиваясь взад-вперед в проеме люка. - Я твой друг, я никогда не замышлял тебе зла.
      - Да ну? - хмыкнул Макензи.
      - Правда, правда, - уверил Делберт.
      - А как насчет вашего плана? - справился Макензи. - Или не ты пробовал обмануть меня?
      - Я тут ни при чем, - простонал Делберт. - Мы, деревья, не виноваты. Все придумал Энциклопедия!
      - Вы про меня? - осведомилась обрисовавшаяся снаружи тень.
      Энциклопедия вернулся. Он высокомерно отпихнул Делберта и очутился в салоне вездехода.
      - Я видел Уэйда, - сказал он.
      - И потому решил, что здесь безопаснее, - фыркнул Макензи, испепеляя его взглядом.
      - Разумеется, - невозмутимо подтвердил Энциклопедия. - Ваша формула силы утратила всякий смысл. Вы не можете применить ее.
      Макензи резко выбросил руку, схватил Энциклопедию за корень и швырнул в угол.
      - Только попытайся вылезти, - прорычал он, - я покажу тебе формулу!
      Энциклопедия встряхнулся, точно курица. Мысли его оставались спокойными и холодными.
      - Я не понимаю, какая вам польза от силы.
      - Поймешь, когда окажешься в супе, - пообещал Макензи. Он оценивающе взглянул на Энциклопедию. - Да, из тебя выйдет неплохой суп. Ты вполне сойдешь за капусту. Не то чтобы я любил капустный суп...
      - Суп?
      - Суп, суп. Жидкая пища.
      - Пища! - мысль Энциклопедии выражала волнение. - Вы собираетесь меня съесть?
      - А почему нет? - справился Макензи. - В конце концов, ты всего-навсего растение, пускай разумное, но растение. - Он ощутил мысленное прикосновение к мозгу: Энциклопедия вновь взялся за старое. Давай-давай, но предупреждаю сразу, тебе вряд ли понравится то, что ты там найдешь.
      - Вы скрыли от меня! - возмутился Энциклопедия.
      - Ничего подобного, - возразил Макензи. - У нас просто не было случая подумать об этом, вспомнить, для чего люди сажали растения раньше и как пользуются ими и по сей день. Впрочем, ныне мы нечасто прибегаем к ним, потому что необходимость отпала, однако стоит ей появиться снова...
      - Вы едите нас! - пробормотал Энциклопедия. - Вы строите из нас дома! Вы уничтожаете нас, чтобы согреться. Эгоисты!
      - Не горячись, - посоветовал Макензи. - Тебя ведь задел не сам факт, а то, что мы полагали, что имеем на это право, так? Тебя возмущает, что мы рвем и рубим, не спрашивая, не задаваясь вопросом, каково растениям. Ты страдаешь от оскорбленного достоинства, верно? - Он передвинулся поближе к люку. Из Чаши раздались первые аккорды. Настройка завершилась, начался концерт. - К сожалению, я оскорблю его еще сильнее. Ты для меня - всего лишь растение, Ты кое-чему научился, приобрел налет цивилизации, но со мной тебе не равняться. Мы, люди, не торопимся забывать прошлое. Пройдет не одно тысячелетие, прежде чем мы станем относиться к вам хоть чуть-чуть иначе; пока же вы для нас - обыкновенные растения, сродни тем, которыми мы пользовались в былом и можем воспользоваться сейчас.
      - Капустный суп, - буркнул Энциклопедия.
      - Молодец, - похвалил Макензи, - усвоил.
      Музыка внезапно смолкла, оборвалась на середине аккорда.
      - Видишь, - заметил Макензи, - даже музыка покинула тебя.
      Тишина надвинулась на вездеход, окутала его словно пеленой тумана; вдруг послышался некий звук: шлеп... шлеп... К машине приближалось нечто огромное и массивное.
      - Нелли! - воскликнул Макензи, различив в темноте широкоплечую спину робота.
      - Да, шеф, это я, - отозвалась Нелли. - Я принесла вам подарок.
      Она швырнула в люк вездехода Уэйда. Тот перекатился на спину и застонал. С тела композитора вспорхнули двое крохотных существ.
      - Нелли, - проговорил Макензи сурово, - колотить его было вовсе незачем. Тебе следовало подождать с наказанием до моего решения.
      - Шеф, - запротестовала Нелли, - я его не трогала. Он попался мне уже таким.
      Никодим взобрался на плечо Макензи, а одеяло Смита устремилось в тот угол, где лежал его хозяин.
      - Она ни при чем, босс, - подтвердил Никодим. - Это мы так отделали его.
      - Вы?
      - Ну да, нас было двое против одного. Мы напичкали его ядом.
      - Он мне не понравился, - продолжал Никодим, устроившись на привычном месте. - Он был совсем не такой, как ты. Я не хотел подделываться под него.
      - Яд? - переспросил Макензи. - Надеюсь, вы отравили его не до смерти?
      - Конечно, нет, приятель, - уверил Никодим. - У него просто расстроился желудок. Он и не подозревал, что происходит, пока не стало слишком поздно. Мы заключили с ним сделку, пообещали перестать, если он отнесет нас обратно. Он послушался, но без Нелли вряд ли добрался бы сюда.
      - Шеф, - попросила Нелли, - когда он очухается, позвольте мне потолковать с ним по душам.
      - Нет, - отрезал Макензи.
      - Он связал меня, - пожаловалась Нелли. - Он спрятался под утесом, набросил на меня лассо, связал и оставил валяться там. Я провозилась с веревками несколько часов. Честное слово, шеф, я его не убью, так, вразумлю немножко, и все.
      Снаружи зашелестела трава, как будто по ней ступали сотни ног.
      - У нас гости, - сказал Никодим.
      Макензи увидел дирижеров: десятки карликовых существ толпились неподалеку от вездехода, посверкивая светившимися в темноте глазами. Один карлик шагнул вперед. Присмотревшись, Макензи узнал Олдера.
      - Ну? - поинтересовался человек.
      - Мы пришли сказать вам, что сделка отменяется, - проговорил Олдер. Делберт рассказал нам.
      - Что же он вам рассказал?
      - Как вы поступаете с деревьями.
      - А, это!
      - Да.
      - Но сделка состоялась, - возразил Макензи, - ее уже не расторгнуть. Земля с нетерпением ожидает...
      - Не надо считать меня глупцом, - перебил Олдер. - Мы нужны вам не больше, чем вы нам. Мы повели себя некрасиво с самого начала, но нашей вины в том нет. Нас надоумил Энциклопедия. Он утверждал, что таков наш долг, долг перед расой, что мы должны нести просвещение другим народам Галактики. Мы сперва не согласились с ним. Понимаете, музыка - наша жизнь, мы создаем ее так давно, что и думать забыли о своем происхождении. Тем более что наша планета еще в незапамятные времена перешла зенит своего существования и теперь становится день ото дня все дряхлее. Однако даже в тот час, когда почва рассыплется у нас под ногами, мы будем сочинять музыку. Вы живете результатами поступков, а мы - созданием музыки. Кадмаровская симфония Алого Солнца для нас важнее, чем для вас - открытие новой планетной системы. Нам доставляет удовольствие, что вы охотитесь за нашей музыкой, и мы огорчимся, если после всего, что случилось, вы отвернетесь от нас. Но на Землю мы не собираемся.
      - Монополия сохраняется? - спросил Макензи.
      - Сохраняется, - отозвался Олдер. - Приходите, когда вам будет угодно, и записывайте мою симфонию. Как только появится что-то новое, мы сразу дадим вам знать.
      - А пропаганда в музыке?
      - Отныне ее не будет, - пообещал Олдер. - Если наша музыка и будет воздействовать на вас, то лишь сама по себе, как таковая. Мы не желаем определять вашу жизнь.
      - Можно ли вам верить?
      - Можно и нужно. Мы согласны и на проверки, хотя в них нет необходимости.
      - Посмотрим, - буркнул Макензи. - Лично у меня оснований доверять вам - никаких.
      - Очень жаль, - похоже, Олдер говорил искренне.
      - Я собирался сжечь вас, - произнес Макензи намеренно жестко, уничтожить, искоренить. Вы не смогли бы помешать мне.
      - Вы варвары, - заявил Олдер. - Вы покорили межзвездное пространство, создали великую цивилизацию, но ваши методы варварские и неоправданно жестокие.
      - Энциклопедия назвал их "формулой силы", - заметил Макензи. Впрочем, дело не в названии; главное, что они срабатывают. Вот почему нам удалось столького добиться. Предупреждаю вас: если вы снова попытаетесь одурачить людей, расплата будет ужасной. Человек ради собственного спасения уничтожит все, что угодно. Помните об этом: мы не остановимся ни перед чем.
      Уловив за спиной движение, Макензи резко обернулся.
      - Энциклопедия удирает! - закричал он. - Нелли, хватай его!
      - Порядок, шеф, - мгновение спустя откликнулась Нелли. Она выступила из темноты, волоча за собой Энциклопедию.
      Макензи повернулся к дирижерам, но они исчезли, лишь глухо шелестела в отдалении трава.
      - Что теперь? - спросила Нелли. - Пойдем жечь деревья?
      - Нет, - покачал головой Макензи. - Мы не будем их жечь.
      - Мы их напугали, - изрекла Нелли, - так здорово, что они не скоро забудут.
      - Возможно, - соглашался Макензи. - По крайней мере, будем надеяться что ты права. Но они не только испугались. Они возненавидели нас, и это, пожалуй, гораздо лучше. Мы ведь ненавидим тех тварей, которые питаются людьми, считают, что человек ни на что больше не годен. Они мнили себя пупом Вселенной, величайшими из разумных существ, а мы задали им изрядную взбучку, напугали, уязвили гордость и дали понять, что зарываться не следует. Они столкнулись с теми, кому далеко не ровня. Что ж, в следующий раз подумают дважды, прежде чем ввязаться в очередную авантюру.
      Из Чаши донеслись звуки музыки. Макензи запрыгнул в вездеход и подошел к Смиту. Тот крепко спал, укутанный одеялом. Уэйд сидел в углу, обхватив руками голову.
      Внезапно спокойствие ночи нарушил рев ракетных двигателей. Макензи выскочил наружу. Над Чашей, заливая ее светом прожекторов, кружил флайер. Вот он круто пошел вниз, на какой-то миг замер в воздухе и совершил посадку в сотне ярдов от вездехода. Из него выбрался Харпер.
      - Ты не сжег их! - закричал он, подбегая к вездеходу. - Ты не сжег деревья!
      Макензи покачал головой.
      Харпер стукнул себя в грудь кулаком левой руки - правая была на перевязи.
      - Я так и знал, так и знал! Решил подшутить над шефом, а? Все развлекаетесь, ребята.
      - Да уж, развлекаемся.
      - Что касается деревьев... Мы не сможем забрать их на Землю.
      - Я же вам говорил, - заметил Макензи.
      - Полчаса назад пришло сообщение. Оказывается, существует закон, запрещающий доставку на Землю инопланетных растений. Какой-то идиот притащил однажды с Марса дрянь, которая чуть было не погубила все живое на планете, тогда-то и приняли закон. Просто за давностью лет о нем забыли.
      - А кто-то раскопал, - буркнул Макензи.
      - Правильно. Так что Компании запретили даже прикасаться к деревьям.
      - Оно и к лучшему, - проговорил Макензи. - Дирижеры все равно отказываются лететь.
      - А как же сделка? Что с ними стряслось? Они прямо умирали от желания...
      - До тех пор, - перебил Макензи, - пока не узнали, что мы употребляем растения в пищу, и кое-что еще.
      - Но... Но...
      - Для них мы всего лишь шайка страшилищ. Они пугают нами своих отпрысков. Не балуйся, а то придет человек и заберет тебя.
      Из-за корпуса вездехода вынырнула Нелли. За ней волочился по земле Энциклопедия, корень которого по-прежнему стискивал железный кулак робота.
      - Эй, что происходит? - воскликнул Харпер.
      - Нам придется построить концлагерь, - объяснил Макензи. - Желательно с высоким забором, - и ткнул пальцем в Энциклопедию.
      - Но что он натворил? - озадаченно спросил Харпер.
      - Так, ерунда; покушался на человечество.
      Харпер вздохнул.
      - Одним забором мы не обойдемся. Ружейное дерево напротив Фактории палит по входу прямой наводкой.
      - Ничего, - усмехнулся Макензи. - Поместим их в одну клетку, пускай на пару радуются жизни.