ГЛАВА 43
      После смерти Шамсудова Нечаю оставалось только ждать, когда оставшаяся без крепкой хозяйской руки торговая "империя" начнет разваливаться на части и выбирать наиболее лакомые куски. Как никогда прежде, его положение в городе было сильным и крепким. Теперь у Геннадия не осталось конкурентов ни в уголовной, ни в коммерческой деятельности. Торговля наркотиками, рэкет, казино, "ночные бабочки" - все это приносило солидный доход даже и не по провинциальным меркам. Приличную часть этих денег Нечай пускал на подкуп должностных лиц в милиции и прокуратуре, стремясь обезопасить себя от законной власти.
      Большую угрозу таили и старые уголовные кадры. Агентура у Геннадия
      работала хорошо, он знал, что давно уже приговорен этим обществом, а порою знал и тех, кто должен был привести приговор в исполнение. На этот случай он содержал с десяток старых уголовников. Подкармливая регулярными подачками, Нечай использовал их как липкую приманку для мух. Все вернувшиеся с зоны шли по старым адресам, старички либо щедро подпаивали их, либо давали кольнуться, кто к чему привык, а затем начинали жаловаться на Нечая. Как правило, эти простые парни начинали рвать на себе рубахи с клятвами выпустить "сучаре" кишки.
      Исчезали они без следа. Нечай твердо помнил: нет человека, нет и дела.
      Коммерция под общим руководством Шишкина также процветала. Более дальновидный, чем его малообразованный патрон, Василий Ильич способствовал развитию в городе малого бизнеса. Теперь многие обращались к нему, минуя банки, прося кредиты и содействие в развитие своего дела. Внимательно выслушав будущих предпринимателей и через агентуру Нечая разузнав, что это за люди, Шишкин ссужал им деньги на приобретение оборудования под более низкий процент, чем это делали банки. Так в городе появились две мини-пекарни, химчистка, салон красоты.
      Но Нечай не успокаивался. Еще летом, в августе, он провернул своеобразную операцию. Наркотики в Энск поставлял некий синдикат, состоящий из выходцев из Средней Азии. Механизм доставки действовал с четкостью, вызывающей уважение даже у педантичного Нечая. Раз в месяц в город въезжал небольшой караван, состоящий из рефрижератора, следующей впереди него "Волги" и замыкающего колонну микроавтобуса "Фольксваген". Грузовик перевозил фрукты и овощи, и
      где-то там, среди ароматного и витаминизированного продукта, хранился несравненно более дорогой и гораздо более вредный товар.
      Сопровождали груз восемь человек разных национальностей, а заправлял всем некто Усмонов, невысокий, полноватый узбек лет тридцати с редкими усиками и доброжелательной белоснежной улыбкой. Они выгружали товар, получали деньги и катили дальше, куда-то на Север России. Еще в свой первый приезд этот караван удивил Геннадия: все машины имели номера разных областей России. Со временем он понял, с какой целью подбирались номера.
      И вот в августе случилось так, что караван вынужден был остаться в Энске. Серая "Волга" Усмонова потребовала срочного ремонта, в город ее притащили на буксире. Нечай тут же переговорил с Шамсудовым и с заверениями, что машина будет готова к утру, Геннадий предложил гостям для ночевки свою дачу в Лысовке. Усмонов очень благодарил гостеприимного хозяина, но в кабину рефрижератора посадил двоих с автоматами наготове. Поужинав, четверо охранников Усмонова пошли спать, а сам узбек с одним из приближенных засиделся за столом с Нечаем и Рыдей. Радик, так просил называть себя гость, несколько перебрал и стал словоохотлив. Чуть покачиваясь, Усмонов долго восхвалял себя, своего отца, намекал на очень большие связи где-то наверху.
      - Мой отец был неразлучен с самим,... - тут его телохранитель чуть толкнул хозяина ногой, и Радик спохватился и не назвал имени. Но остановиться он уже не мог. - Что бы вы без нас делали в этой огромной, паршивой России? Эти вшивые городки, они же подохнут, если мы не протащим через три границы эту дрянь, запрещенную Кораном. Аллах справедлив, он сделал так, что вы сами уничтожите друг друга...
      Узбек хрипел эти слова почти в лицо Нечаю, но даже Рыдя, прекрасно разбирающийся в мимике хозяина, не мог понять, что скрывается за бесстрастной маской.
      Среди разговора Усмонов вдруг заметил, что на столе, кроме местных яблок нет никаких других фруктов.
      - Эй, Ахмед, принеси там всего: апельсинов, алычи, гранатов. Чтобы дастархан был достоин гостей и хозяев!
      Его человек вышел во двор и вскоре вернулся с подносом, полным фруктов. Здесь были и апельсины, и гранаты, и виноград. Слушая пьяную болтовню гостя, Геннадий взял в руки крупный апельсин, машинально подкинул его вверх, а поймав, замер на секунду и осторожно положил обратно на стол. Но Рыдя успел заметить удивление, промелькнувшее на лице Нечая, и на гостя тот взглянул ничего хорошего не предвещающим прищуром.
      - Хорошие фрукты, - похвалил Геннадий и продолжил: - У нас таких я что-то не видел. Все мелочь какая-то. Ты не отсыпешь мне всего понемножку? У Сергея вон дочь болеет,- он кивнул на несколько удивленного Рыдю. - Я заплачу...
      - Вах!.. Какие деньги! - прервал его Усмонов. - Ахмед, принеси побольше дорогому хозяину. Сколько тебе надо?
      - Рыдя! - подозвал Нечай и, когда тот подошел и склонился к Геннадию, спросил: - Тебе сумки хватит?
      - Конечно.
      - Ну вот и возьми, - и совсем тихо, одними губами шепнул. - Посмотри, что за маркировка на ящиках.
      Через пять минут пришедших с улицы Ахмеда и Рыдю Нечай встретил на
      лестнице, спускаясь со второго этажа.
      - Он спит, - сказал он узбеку и, когда тот поспешил к хозяину, обернулся к Рыде. - Ну что?
      - Судя по ящикам и надписям - это импорт.
      Нечай кивнул головой, вытащил из пакета апельсин и протянул Рыде небольшую синюю бирочку: "Маroc".
      - Заливает наш дорогой друг. Везти из Узбекистана африканские фрукты. Смешно, правда?
      Рыдя напряженно ждал, чем кончатся рассуждения хозяина. А тот все поигрывал заморским фруктом, потом бросил апельсин обратно в сумку и наконец сказал то, что ожидал от него Сергей.
      - Подготовь завтра к утру две машины, семь человек, обязательно Фугаса, возможно, он понадобится.
      - Стволы?
      - Помощней. Те, чешские. Хочу я во всем этом разобраться,- задумчиво сказал Нечай, а напоследок неприятно удивил старого друга. - Ты остаешься в городе.
      Поймав обиженный взгляд Сергея, Нечай дружески толкнул его кулаком в бок.
      - Чудак, за меня остаешься, за всем городом приглядывать будешь!
      Выехали они с утра, сразу вслед за караваном гостей. Нечай пристроил в машине Усмонова небольшой радиомаячок, позволяющий ехать в некотором отдалении от каравана.
      Торговые гости уверенно двигались своим маршрутом, заезжали в крупные
      и мелкие города, ненадолго останавливались, сгружали товар, отнюдь не овощи и фрукты, и снова трогались в путь. За трое суток они не останавливались, чтобы отдохнуть, просто менялись за рулем каждые четыре часа. Труднее приходилось нечаевским орлам. Если люди Усмонова по очереди отдыхали в комфортабельном микроавтобусе, то боевики Геннадия дремали в машинах в сидячем положении. Но никто из них не роптал, только Фугас временами пристально посматривал на хозяина. В отличие от Рыди, он еще не привык просто исполнять приказания, а старался понять, в чем смысл этой странной игры в кошки-мышки.
      Между тем караван миновал Москву, стороной достиг Новгорода и, выгрузив фрукты, повернул назад. Похоже, что это был конечный пункт затянувшегося марш-броска. Вслед за ними повернул свои машины и Нечай. Все шло, как обычно, Геннадий дремал на своем месте рядом с водителем, дорога шла лесом, но когда они вывернули из-за очередного поворота, то увидели, что рефрижератор и две другие машины исчезли. Нечай выругался, глянул на индикатор радиомаяка и скомандовал:
      - Назад, ищите съезд налево.
      Проехав километров десять по проселочной дороге, они обнаружили пропажу. Сходивший на разведку Фугас доложил:
      - Стоят около озера. Костерчик развели, рыбу пытаются на спиннинг ловить.
      - Пикничок?
      - Похоже на то.
      - Ну что ж, это нам на руку.
      Гуляли торговые люди хорошо, больше по-русски, чем по-азиатски: с морем водки, шумом, и даже небольшой дракой. В редкой, по нынешним временам тишине далеко разносились звуки отчаянной гульбы. Один из сидящих сзади Нечая боевиков шумно вздохнул:
      - Эх, хорошо гуляют.
      Нечай, улыбнувшись, обернулся назад.
      - Завидуешь? - спросил он.
      - Конечно.
      - Не завидуй. Мы еще погуляем, а вот они уже нет.
      Звуки праздника начали затихать уже за полночь. Вскоре к основной группе вернулся Фугас.
      - Все уснули, - доложил он. - Один остался у костра с ружьем, двое спят в "КамАЗе", Усмонов один в "Волге", а остальные в микроавтобусе.
      - Ну что ж, начнем, - решил Нечай. - Усмонов мне нужен живым. Остальных можно убрать.
      Фугас тут же распределил людей и сам первым пошел вперед.
      Сидящий у костра смуглолицый паренек искренно пытался не спать. Он
      старательно таращил глаза на пляшущий огонь, но пламя гипнотизировало его, он засыпал, затем просыпался оттого, что ронял карабин в костер, торопливо выхватывал его и испуганно оглядывался на серую "Волгу". В конце концов часовой поудобней устроился в обнимку с оружием и задремал основательно. Бесшумно вынырнувший из темноты, Фугас левой рукой перехватил его горло, а правой вонзил в сердце нож.
      Мягко опустив на землю безжизненное тело, Фугас оглянулся по сторонам, убедился что все заняли заранее отведенные им места и резко свистнул. И сразу же грохот выстрелов и крики погибающих людей разорвали тишину заповедного озера. Никто из боевиков Усмонова не смог открыть огонь, только один из шоферов "КАМАЗа" успел выско чить из машины, но не пробежал и трех метров, нашпигованный свинцом. Растерянного Усмонова в одних подштанниках выволокли из "Волги", поставили на колени и, сунув в висок пистолет, спросили:
      - Где деньги?
      Тот чуть замешкался, и тут же сапог Фугаса больно ударил его по почкам. Бывший прапорщик знаком был с технологией допроса военнопленных и знал, что нельзя давать ни секунды для размышлений.
      - В трейлере, - сипло произнес Усмонов. - Там в полу, слева, тайничок.
      Двое побежали проверять, а появившийся из темноты Нечай подошел и спросил:
      - Так откуда ты возишь товар, Радик?
      Усмонов дернулся, пытаясь оглянуться, но рука Фугаса вцепившаяся ему в волосы, развернула его назад, а очередной удар по почкам заставил вскрикнуть от боли. Но узбек все-таки молчал.
      - Ладно, - прервал Фугаса Нечай. - Пора уходить отсюда. Деньги нашли? Хорошо. А этого, - он кивнул на Усмонова, - суньте в багажник. Дома разберемся.
      Обратный путь занял у них гораздо меньше времени. Приехав на дачу, Нечай первым делом вызвал к себе Василия Федоровича Сухачева. Через два часа интенсивной обработки Нечай узнал самое главное: он действительно не ошибся. Наркотики Усмонов возил не из Узбекистана, а совсем близко, из Саратова. Через две границы опий возили совсем другие люди, и Геннадий постарался узнать о них все. Именно тогда в голове Нечая родилась идея выйти на них напрямую, минуя Саратовский синдикат. Это должно было ему принести огромную выгоду.
      Несмотря ни на что, очередную партию наркотиков в Энск доставили вовремя. Технология осталась та же, другими были только люди и машины. Заправлял всем теперь хмурый здоровяк по фамилии Коч, а среди охраны почти не осталось азиатов. На простодушные расспросы Нечая об отсутствии Усмонова этот явный бендеровец ответил коротко:
      - Отдыхает у праотцов.
      Геннадий выразил свое сожаление, а улыбнуться себе позволил только после отъезда каравана. Теперь оставалось только выждать некоторое время, а Нечай это умел.
      ГЛАВА 44
      Ремизов, вдоволь накупавшись в водах тухлого озера, прямиком направился по одному знакомому адресу. Найдя дом на улице Пушкина, он поднялся на пятый этаж и подошел к двери квартиры номер двадцать. Перекусив зубами телефонный провод и вывернув из патрона лампочку, Алексей смело нажал на кнопку звонка.
      - Кто там? - спросил за дверью сердитый голос.
      - Товарищ следователь, вас срочно вызывают в прокуратуру, а телефон ваш не отвечает, - ответил Ремизов, стараясь говорить тоном человека "при исполнении". Конечно, Алексей очень рисковал, мало ли что могло случиться. За полтора года Годованюк мог переехать, жениться, но уж очень хотелось Ремизову встретиться с этим человеком, поговорить "по душам".
      Судя по звукам, доносящимся из-за двери, Годованюк проверил телефон, убедился, что он молчит, выругался и попробовал заглянуть в дверной глазок.
      - А почему свет на площадке не горит? - все тем же недовольным голосом спросил капитан.
      - Он по всему подъезду не горит, тут у вас ни одной лампочки нет.
      - Наркоманы хреновы, опять вывернули,- проворчал Годованюк и снова спросил: - Что случилось-то?
      Ремизов не ожидал такого вопроса и ляпнул первое, что пришло на ум.
      - Какого-то Нечаева убили.
      - Ну туда ему и дорога, давно пора, - отозвался хозяин квартиры и сказал то, чего так ждал Ремизов. - Хорошо, ждите меня в машине, сейчас спущусь.
      - Есть! - бодро ответил Алексей и, шумно топая, сбежал на один лестничный пролет вниз, а затем на цыпочках вернулся обратно. Он притаился в самом углу лестничной площадки и думал только об одном: нет ли кого лишнего в квартире? То, что с женой следователь развелся, Алексей слыхал, знал и про несносный характер Годованюка, но чем черт не шутит, пока Бог спит? Вдруг он нашел себе какую-нибудь уж совсем обездоленную господом Богом женщину.
      Минут через десять зазвенела цепочка, загремели замки, напоследок щелкнул выключатель, и на площадке показалась темная фигура Годованюка. Ремизов, не давая следователю ни секунды обрушил на его шею тяжелый удар кулака. Годованюк захрипел, выпустил из рук объемный "дипломат" и начал медленно валиться вперед. Ремизов бросился подхватить его, но только сумел смягчить падение тяжелого тела, так что звук получился глухой и негромкий. Склонившись, Алексей нащупал воротник куртки и с трудом поволок тушу капитана обратно в квартиру. Справившись с этой нелегкой задачей, он оставил тело следователя в прихожей, а сам вернулся на площадку и подобрал шапку и "дипломат". Прикрыв дверь, Алексей чуть перевел дух, затем нашарил выключатель и зажег свет. Первым делом он осмотрел хозяина квартиры. Похоже, что тому крепко досталось. Лицо Годованюка медленно наливалось багровым цветом, глаза закатились и дышал он тяжело, с хрипом.
      Оставив его на полу, Ремизов прошелся по квартире и убедился, что в ней никого нет. Вся обстановка говорила о чисто холостяцком быте - не первой свежести простыни на неразложенном диване, остатки яичницы, сваленная в раковину грязная посуда на кухне, горы грязного белья в ванной.
      Вернувшись в прихожую, Ремизов еще раз обеспокоено вгляделся в лицо
      капитана и чертыхнулся. Похоже было, что он перестарался: Годованюк уже бился в агонии. Это не входило в планы Алексея. В зоне он встречал многих его "клиентов", знал, что тот не ангел, но убивать его Ремизов не собирался. Следователь должен был ответить на вопросы Алексея, но получилось, что Ремизов собственной рукой отрезал эту возможность.
      Вздохнув, он перетащил тяжелое тело капитана в комнату и несколько минут наблюдал за нелегким уходом Годованюка в мир иной.
      "Второй", - подумал Алексей, плюсуя следователя к убитому им в зоне уголовнику. Убедившись, что тот мертв Ремизов долго думал, что ему делать. Судя по часам на руке убитого, шел третий час ночи. А на проходной перед побегом значилось пол-одиннадцатого. Прокрутив в уме ситуацию, Алексей понял, что его потеряли. Если бы собака по новой взяла след, его бы накрыли еще полчаса назад.
      Скинув мокрую робу, Ремизов разделся и принялся исследовать гардероб хозяина квартиры. Как ни странно, но первыми он нашел в стопке с нижним бельем три пачки денег в банковских упаковках. Алексей только хмыкнул. Покойный не отличался оригинальностью, от сидевших с ним в зоне домушников Ремизов слыхал, что большинство обывателей именно так хранят свои сбережения.
      Натянув майку и трусы, Ремизов посмотрел на себя в зеркало и с досадой поморщился. Эта дурацкая бороденка ему не шла. В ванной он хотел было принять душ, но вовремя опомнился, подумав, что шум воды может обеспокоить соседей. Побрившись, Алексей обмылся по пояс, изрядно надушился резким одеколоном и вернулся в комнату.
      Покойник хоть и был поуже Ремизова в плечах, но одного с ним роста. Из рубашек налезла только одна, сверху пришлось натянуть свитер. Зато джинсы оказались в поясе даже великоваты, пришлось воспользоваться подтяжками. Подошла по размеру и осенняя кожаная куртка. Сложности начались с головными уборами и с обувью. Если зимние ботинки на липучках хоть и с трудом, но пришлись на его босую ногу, то на голову не нашлось ничего. Одевшись, Ремизов снова посмотрел на себя в зеркало и усмехнулся: что одежда делает с человеком! Беглый зэк превратился в хорошо одетого молодого человека.
      Дополнили экипировку часы, снятые с руки убитого. Теперь ему осталось
      замести следы. Первым делом Ремизов сложил в большой полиэтиленовый мешок всю свою грязную одежду. От нее на полу осталась лужа, и Алексею пришлось пройтись шваброй в зале и в прихожей. Закончив с этой работенкой, Алексей протер не очень свежим полотенцем все, к чему прикасался в квартире. Окинув критическим взглядом плоды "влажной уборки помещения", Ремизов остался доволен.
      Осталось самое главное. Вытащив на балкон тело Годованюка, Ремизов глянул
      вниз и, не увидев там ни души, перевалил рыхлое тело капитана через ограждение.
      Далее Ремизов протер платком дверь балкона, зашел в комнату, подхватил мешок со своим тюремным "приданым" и поспешно оставил квартиру. Захлопнув дверь, он протер ручку и, стараясь не шуметь, спустился вниз. Задержавшись в тамбуре и осмотревшись по сторонам, Алексей не заметил ничего опасного. Красивые часы, доставшиеся ему от Годованюка, показывали ровно три часа ночи. Город спал и,
      выйдя из подъезда, Алексей прошел вдоль дома под балконами, невольно оглянувшись назад, где темнело нечто, никак не похожее на человека. Затем он выкинул в первый попавшийся мусорный бак свое тряпье и растворился в ночном городе.
      ГЛАВА 45
      Только утром, при свете дня, преследователи обнаружили оторванную решетку и поняли, куда ушел беглец. В трубу загнали провинившихся: лейтенанта Волобуева и все того же "везунчика" Исмагилова. С середины дистанции Петьке пришлось тащить его за собой, у "счастливчика" отказал противогаз и он сомлел. Учитывая размеры трубы, лейтенант совершил героический поступок.
      Прочесывание местности с собаками в районе Гнилого озера гораздо больше хлопот доставило Гришке Графу, на свою беду вылезшему на свет из своего убежища. Ему пришлось уходить от собак по плавням и просидеть битых полчаса по шею в воде, недоумевая при этом: неужели весь этот шухер случился из-за двух овечек, что он увел накануне у подслеповатого старичка, облюбовавшего окрестности озера под пастбище своей небольшой отары?
      Когда же пришли результаты дактилоскопической экспертизы, то руководство города испытало чувство, подобное шоку. Буквально через час они все собрались в кабинете Спирина: прокурор, начальник ФСБ и полковник Малофеев. К этому времени они точно установили дату появления Ремизова на заводе и пришли к выводу, что попал он туда через трубу, другого объяснения они просто не нашли. Теперь они сообща ломали голову, что понадобилось бывшему лейтенанту на
      территории завода? К этому времени начальник ФСБ майор Рузанов, командир части и комендант завода провели небольшой эксперимент. Ночью они обошли самые важные, с точки зрения безопасности, объекты, склады и мастерские, где производили уже готовый продукт. К их ужасу, проникнуть в любое из этих зданий не составило труда, достаточно было слегка поработать ломом или кувалдой. Но это опять поставило их в тупик - Ремизов за это время никуда и не пытался проникнуть, кроме столовой. Но более всего собравшихся в кабинете мучил главный вопрос: чего можно ждать от этого непредсказуемого экс-лейтенанта?
      - Может, он сумасшедший? - предложил Сундеев.
      - Хорош сумасшедший! - опроверг его полковник Малофеев. - Убил человека, сбежал из зоны, за неделю с небольшим добрался до Энска и здесь жил почти неделю на территории с повышенным режимом охраны, ушел от роты солдат с собакой, а теперь как в воду канул!
      - А может, он шпион? - вступил в разговор представитель ФСБ. Все-таки так лихо он это провернул, у нас такому в училищах вроде не учат.
      Остальные дружно рассмеялись и не приняли во внимание соображений чекиста. Четвертый из присутствующих, хозяин кабинета, смеялся громче всех и производил впечатление, что к нему эти события не имеют никакого отношения. Большую часть совещания он покачивался на своем ультрамодном кресле из стороны в сторону и невпопад улыбался, слушая озабоченных собеседников. Полковник Малофеев с некоторым удивлением наблюдал за странным состоянием господина мэра. У того словно исчезли деловитость и напористость. За все время совещания Виктор говорил мало и немного собрался лишь к заключительному слову.
      - Да, я не ожидал, что уже и охрана завода начала сдавать, - начал Спирин и опять некстати улыбнулся. - Значит, вы просите подключить к этому делу милицию и общественность? Хорошо, подумайте, в какой форме опубликовать это в городской газете, подготовить сообщение по радио. Что еще? Ах да, усилить охрану жизненно важных объектов: водоканала, газового хозяйства, мэрии, усилить патрулирование в ночное время, подключить к участковым солдат, проверить все подвалы и чердаки
      города, старые заброшенные здания. Все верно.
      Когда все поднялись, Сундеев со вздохом сказал.
      - Не одну бы свечку в церкви поставил, лишь бы знать, что на уме у этого лейтенанта и в городе ли он вообще?
      - Будем надеяться, что нет, - снова улыбнулся Спирин, пожимая ему руку. - Сами же сказали, что он не дурак. Здесь его ищут и не медом помазан наш Энск, что его так сюда тянет?
      - Дай-то Бог, - отозвался прокурор, но все же покачал головой. - Нет, есть у меня предчувствие, что это так просто не кончится.
      Закрыв за озабоченными офицерами дверь, мэр с той же улыбкой на губах
      подошел к окну и долго смотрел на улицу. Кончалась осень, но природа щадила среднюю полосу России и заморозки по ночам сменялись оттепелями днем, хотя лужи на тротуаре уже промерзли до самого асфальта, а на озерах стал первый гибкий и прозрачный лед. Дожди прекратились и желтая листва начала опадать в предчувствии скорой зимы. Люди ходили, одетые по осеннему и, как обычно, не очень верили, что пройдет и это благословенное тепло и метели закружат пронзительно-ледяной хоровод.
      Но не погода дарила Спирину хорошее настроение. Несколько дней назад к нему домой вечером пришла Виктория. Так получилось, что после свидания в охотничьем домике они виделись только три раза: когда он делал ей официальное предложение и в день подачи заявления в загс. Свадьбу наметили на февраль, а потом Вика уехала более чем на неделю в город, подчищала в университете "хвосты", после этого она приболела, и они общались в основном по телефону. И вот теперь без предупрежде ния она стояла на пороге его квартиры.
      Спирин просто ошалел от счастья, кинулся целовать ее, снимать с девушки куртку. Проводив Викторию в зал, он усадил ее в кресло, и пока она с любопыт ством оглядывалась по сторонам, Спирин сбегал на кухню, принес запотевшую бутылку шампанского, коробку конфет и начал срывать золотистую фольгу с высокого горлышка.
      - Вить, ну зачем ты? - попробовала остановить его Вика, но Спирин ее остановил.
      - Нет, ничего не говори. Будущая хозяйка первый раз посещает свою резиденцию, нет свой замок. И вообще...
      Он устроился на паласе у ее ног и, протянув шампанское, уже жалобным тоном сказал, глядя снизу вверх.
      - Я тебя не видел целую вечность.
      Вика улыбнулась, приняла бокал, они чокнулись, но она лишь пригубила
      из своего бокала.
      - Хорошее шампанское, - похвалила она.
      - Да, это не импортная дрянь, а настоящее "Абрау-Дюрсо", приготовленное старым, традиционным способом.
      Девушка сделала еще глоток и поставила бокал на журнальный столик.
      - Тебе что, не понравилось? - удивился Спирин.
      - Очень понравилось, - успокоила его Вика и серьезно глянула на Спирина. - Но я пришла к тебе не за этим.
      - А зачем? - спросил Виктор и, отставив бокал, хотел было подняться с паласа, но Вика его удержала.
      - Сиди-сиди, - сказала она, положив ладонь на плечо Виктора. - Это очень хорошо, что ты сидишь. То, что я скажу, может тебя несколько удивить.
      Она сделала небольшую паузу, как-то вздохнула и, прямо глядя в глаза встревоженному Виктору, тихо сказала:
      - У нас будет ребенок.
      Она угадала. Хорошо, что Спирин сидел, он и в самом деле сделал попытку откинуться всем телом назад, но только уперся спиной в ножку стола.
      - Правда? - спросил он после долгого молчания очень тихим голосом. Виктория даже встревожилась, она не могла понять выражение лица Спирина. Оно выглядело ни счастливым, ни огорченным, а скорее ошеломленным.
      - Нет, я что тебе, врать буду?- удивилась Вика. - Ты что, не рад?
      Спирин засмеялся странным, чуть неестественным смехом.
      - Понимаешь, я думал после того как у нас с Ларисой столько лет ничего не получалось, что все это так и будет, уже бесполезно. А тут, так быстро!
      - Как же это быстро?! - возмутилась Вика. - Мы с тобой когда в первый раз сошли с ума?
      - Где-то в начале сентября, - припомнил Виктор.
      - Ну вот, эти самые восемь недель, так оно и есть! Что делать будем?
      - Как что?! - удивился Спирин. - Рожать!
      - Да не в этом дело, - улыбнулась Вика. - Это само собой разумеется. Ты представляешь, какой живот у меня будет на свадьбе? Вот гости посмеются!
      - Ну, это просто, - рассмеялся Спирин. - Через три недели у тебя еще никакого живота не будет.
      - Ты что, серьезно? - удивилась девушка. - А как, нам пойдут навстречу в загсе? У них ведь там строгая очередь?
      - Ну куда они денутся! Да я их просто уволю!
      Вика рассмеялась, запустила пальцы в волосы Спирина, взъерошила их, а потом, убрав с лица улыбку, спросила:
      - Витя, а как горожане, они нас поймут? Мы ведь только ради этого хотели справить свадьбу в феврале? Через три недели Ларисе будет...
      Она про себя начала считать, но резко поднявшийся с пола Спирин оборвал ее. Присев на подлокотник, он обнял плечи девушки и сказал:
      - Они в любом случае осудят: завтра мы свадьбу сыграем или в феврале. Тем более всем будет ясно, что это у нас с тобой давно, - и нагнувшись, он погладил еще плоский, упругий живот любимой.
      Вика задумчиво посмотрела на него.
      - Что, все-таки сомневаешься?- спросил Спирин.
      - Да нет, просто прикидываю, успею ли сшить себе свадебное платье.
      Прошла уже неделя, но Спирин до сих пор пребывал в состоянии легкой эйфории и все, что не касалось его будущей свадьбы, жены и ребенка, казалось таким мелким, будничным и неинтересным.
      ГЛАВА 46
      Как раз в те же дни Нечай отбыл с двумя телохранителями на юг, в Сочи. Он хотел завершить красивую комбинацию, начатую еще в августе, с похищения Усмонова. Именно там, в "Дагомысе", должен был отдыхать в это время узбекский "бай", привыкший к южному городу еще в то время, когда числился в номенклатуре КПСС. Нечай не стал обращаться в Саратов, по тем адресам, что под пытками сказал ему Усмонов. Это сразу привлекло бы к нему подозрение компаньонов Усмонова, не зря они держали в тайне свои каналы поставок наркотиков.
      Провожая своего "патрона" в аэропорту, Рыдя не думал, что давно стал
      "объектом охоты". Гриша Граф, как это говорят охотники, "скрадывал" его. Он уже выяснил, где тот живет, на чем ездит, когда возвращается домой. Гриша к этому времени приоделся, влез в один из ближайших к пустоши домов и позаимствовал у загулявших на свадьбе хозяев теплую, добротную и приличную одежду. Больше всех от кражи пострадал хозяйский пес, волкодав размером с хорошего теленка, нещадно избитый вернувшимися под утро хозяевами. Зато теперь Гриша спокойно ходил по ночным улицам, правда натянув на голову капюшон и избегая освещенных мест. Проблем с едой у него тоже не было. Доев двух небольших овечек, добытых у подслеповатого старика, он утащил прямо из сарая молодого козлика, благо погода стояла морозная и мясо хранилось хорошо. В день отлета Нечая Григорий в очередной раз осмотрел свою рану, попробовал руку в действии и решил, что теперь пора действовать.
      Вечером Рыдя подъехал к своему гаражу недалеко от дома, вышел из машины и сунул в замочную скважину длинный ключ внутреннего замка. В этот момент сверху, с крыши, на Рыдю обрушилось что-то тяжелое, беспощадно отключившее его сознание.
      Очнулся он не скоро в довольно странном положении. Сначала он ощутил боль в руках. Очнувшись, Рыдя понял, что висит на связанных руках и попробовал найти ногами точку опоры. Это ему удалось, он встал, только снизу раздался какой-то странный звон, но боль в кистях ослабла, и Сергей осмотрелся по сторонам. Первой он увидел - печку буржуйку, в открытой топке которой яростно плясал огонь. Рядом с печкой Рыдя разглядел что-то вроде нар с наваленным сверху тряпьем, все остальное терялось во мгле. Со стороны буржуйки тянуло теплом, а вот сзади его тело холодил сквознячок. Опустив голову Рыдя увидел, что он голый, и это его поразило больше всего. Только теперь вслед за недоумением и яростью поднялась мутная волна страха. Поняв, что в помещении он один, Рыдя попробовал высвободить руки, но оказалось, что привязан он был крепко. Подняв голову, Сергей хотел разглядеть, на чем он висит, но не увидел, все терялось в темноте, только в затылке проснулась дикая боль, и он прикрыв глаза, мучительно застонав.
      Чуть оклемавшись, "адъютант" Нечая пошевелил ногами, снова вызвав лязг и звон металла. Приглядевшись, он понял, что ступни связаны цепью, по виду похожей на собачью, так что он мог стоять, и не более. Тут он выругался, попробовал еще раз освободить руки, но только до крови растер запястья. Боль остановила его ярость. Рыдя затих, и только тяжело дышал, а в голове проносились десятки мыслей. Кто? За что? Где он? Что это, месть старой воровской гвардии? Они на такое не способны, не их стиль. "Перо" в бок или выстрел из обреза вот это их методы. Неужели все-таки компаньоны Усмонова пронюхали, куда исчез их человек, но куда его привезли?