Приключения Лана и Поуна

— Давай, давай, — нервно прошептал Лешка.

— Получай! — заорал Аркаша и выхватил из кармана фонарик.

Я уверен, что теперь любой читатель мог легко бы закончить за автора сцену поединка. Боясь, однако, что при этом будут упущены кое-какие детали, сделаю это сам.

Когда яркий сноп света вонзился в лицо колдуна, ноги его подкосились, из груди вырвался хрип и Пок замертво рухнул на землю. Быть может, окажись поблизости «скорая помощь», его и удалось бы спасти, но телефон в становище, как вы знаете, отсутствовал, да и звонить было некуда. Так что консилиуму в составе Аркаши и Лешки, а также свидетелям: седобородому Тану, одноглазому Ваку и Нуву — пришлось констатировать, что Пок, сын Шакала, видимо, ушёл в мир иной…

Ну, а что касается важных последствий этого поединка, то о них мы поговорим в следующей главе.

НОВАЯ МЕТЛА ЧИСТО МЕТЁТ

Если покойный колдун и посеял кое у кого из кванов сомнения в божественном происхождении сына Солнца, то теперь они исчезли без остатка. Верный Нув торжествовал и ходил по становищу с таким гордым видом, словно он, а не Лан сразил колдуна вытащенным из одежды лучом.

Кстати, тот же Нув оказал нашим друзьям ещё одну большую услугу. Именно по его предложению общее собрание племени единодушно избрало Аркашу колдуном — честь, которая ещё никогда не оказывалась лицу его возраста и тем более пришельцу. Согласно обычаю, Аркаша трижды отказывался от столь почётного предложения, но в конце концов позволил себя уговорить и с благородным достоинством принял из рук вождя отличительные знаки колдуна — четыре шакальих хвоста. Исподтишка Аркаша пытался сунуть их в карман, чтобы потом выбросить на свалку, но этот фокус не удался: хвосты были торжественно привязаны к шевелюре.

— Хорош! — не без ехидства сообщил Лешка. — Поздравляю, гражданин колдун!

— Спасибо, — проворчал Аркаша, с отвращением ощупывая хвосты. — Как бы избавиться от этой дряни?

— Издай новый закон, — посоветовал Лешка. — Скажем, отныне колдуну вместо шакальих хвостов носить собачьи. Должен ведь ваш брат мракобес чем-то отличаться от прочих верующих! Не расстраивайся, они тебе идут.

Аркаша некоторое время терпел насмешки, а потом не выдержал и придумал для друга должность заместителя колдуна по общим вопросам. Лешка взвыл, но было поздно: как он ни отплёвывался, к его волосам тоже прицепили шакальи хвосты — правда, три, а не четыре. Дороживший своим привлекательным лицом, Лешка взглянул на себя в лужицу и возвёл такую хулу на всех богов, что, пойми его кваны, они были бы оскорблены в своих лучших религиозных чувствах.

Однако шутки шутками, а новое служебное положение дало ребятам весьма ощутимые преимущества. По табелю кванов о рангах колдун вообще был вторым человеком после вождя, а учитывая то, что обладателем шакальих хвостов являлся теперь не какой-нибудь безграмотный Пок, а сын Солнца, этот пост приобрёл особую роль. После блистательной победы в поединке авторитет Лана был столь высок, что… стыдно об этом рассказывать, но кваны падали на колени и целовали следы его ног. Пришлось специальным актом запретить такое безобразие, а заодно и процедуру целования ступни с последующим водружением её на голову (последнее особенно выводило из себя Лешку, который считался простым смертным и посему от целования ступни не освобождался).

Седобородый Тан настолько уверовал во всемогущество нового колдуна, что безропотно согласился и на ряд других реформ.

Так, начисто отменялись жертвоприношения Солнцу — вредный обычай, из-за которого племя лишалось значительной части пищи. Вместо дефицитного мяса богам отныне преподносились только обглоданные кости, которые, как безапелляционно заявил Аркаша, его небесный родитель считает наилучшим деликатесом.

В силу вошёл и закон, согласно которому пищу в первую очередь получают дети, женщины и старики, а не самые сильные охотники, как это было раньше. А для того, чтобы при голосовании мужчины не провалили этот закон, вождь по настоянию Аркаши предоставил право голоса женщинам (заметьте — тоже впервые в истории! Прошу простить автора за то, что ему не раз придётся употреблять эти слова).

Был изменён и ритуал молитвы о ниспослании кванам удачной охоты. Прежде Пок, сын Шакала, уединялся в пещере и с полчаса там бесновался, выкрикивая какие-то нелепости. Это, быть может, и вселяло в кванов священный трепет, но не способствовало их эстетическому воспитанию. Аркаша и Лешка решили, что если уж кваны требуют заклинаний, то пусть они будут выдержаны в духе оптимизма и прививают людям музыкальные навыки. Отныне перед охотой кваны собирались на площади Стрельцова и слушали новую молитву, Аркаша становился в позу эстрадного певца и запевал:

Заправлены в планшеты космические карты,

И штурман уточняет в последний раз маршрут.

Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом,

У нас ещё в запасе четырнадцать минут!

Далее включался Лешка со своим баритоном, и колдуны пели вместе:

Я верю, друзья, караваны ракет

Помчат нас вперёд, от звезды до звезды!

На пыльных тропинках далёких планет

Останутся наши следы…

Тут все племя подхватывало вызубренный наизусть рефрен и в молитвенном экстазе повторяло:

На пыльных тропинках далёких планет

Останутся наши следы!

Кваны ещё не знали музыки, и мелодия привела их в восторг. Обнаружилось, что некоторые из них обладают неплохим слухом и звонким голосом: так, своего любимца Нува колдуны готовы были хоть сейчас рекомендовать в Высшее музыкальное училище имени Гнесиных. Неплохо пела и юная красавица Кара, которая не сводила удивлённых и восторженных глаз с Лешки, приводя его в немалое смущение.

Короче, новая молитва кванам понравилась до чрезвычайности, и, главное, она приносила им удачу: целых полтора месяца охота была отличная, пока не произошло чрезвычайное происшествие, о котором читатель узнает несколько позднее.

КАК НУВ ВОССТАНОВИЛ СВОЁ ДОБРОЕ ИМЯ

— Ты не знаешь, колдун, что творится с Нувом? — спросил у Аркаши его заместитель по общим вопросам.

Аркаша пожал плечами. С Нувом действительно происходило что-то непонятное. Он осунулся, стал молчалив и потерял присущую ему жизнерадостность. Бывало, что он целыми часами сидел на берегу реки и смотрел на её голубые воды. Когда ему задавали наводящие вопросы, он отвечал односложно и сухо.

Ребята терялись в догадках до тех пор, пока Аркаша случайно не заметил, что Нув провожает стройную Лаву, дочь старого Вака, долгим тоскующим взглядом. Здесь уже не надо было быть психологом, чтобы различить симптомы трудноизлечимого заболевания — неразделённой любви.

Но в действительности дело обстояло ещё хуже. Я утверждаю это со всей ответственностью, хотя предвижу возражения читателя, что хуже неразделённой любви ничего на свете быть не может.

Оказалось, что в переживаниях Нува виноваты Лан и Поун. Пусть косвенно, но всё-таки виноваты.

В своём споре о том, имеют ли они право вмешаться в исторический процесс и даровать первобытному человечеству лук, Лешка и Аркаша упустили из виду одно важное обстоятельство: кваны в лице Нува уже знают об этом великом изобретении.

Я, разумеется, не стану бросать тень на честного Нува и намекать, что молодой кван якобы способен разболтать доверенную ему тайну: я убеждён, что он не сделал бы этого под страхом смерти; но, дав в руки квану лук и стрелы, сыновья Солнца и Луны уже не имели морального права забрать их обратно.

Чего стоит искусство, скрываемое от людей? Что толку от того, что он бьёт без промаха, если нельзя продемонстрировать кванам своё мастерство? Нув уже не радовался тому, что стал превосходным стрелком из лука. Более того, успехи, которыми он так гордился, принесли ему сплошные неприятности. Дело в том, что Нув допустил одну оплошность. Кванам ещё ни разу не удавалось полакомиться мясом архаров, горных козлов, которые прыгали по неприступным скалам, держась от охотников на расстоянии, вдвое превышающем дальность полёта дротика. Поэтому, если кто-либо из них завирался, кваны шутили: «Ну, пошёл ловить архаров!» И когда Нув метким выстрелом поразил эту вожделенную цель, юноша был вне себя от радости. Ему бы сказать, что козёл случайно свалился со скалы — и все бы этому поверили. Однако Нув был плохим дипломатом: принеся в становище свою добычу, он гордо заявил, что самолично убил архара. Врать честный парень не умел, а оправдаться — не мог, и над беднягой смеялось все племя: даже Тан, лучший охотник среди кванов, считал охоту на архаров бесполезнейшей затратой сил!

Так Нув оказался хвастуном. Насмешки мужчин он переносил болезненно, но страшнее всего было то, что над ним вместе со всеми смеялась и Лава, к которой юного геркулеса влекло с непреодолимой силой. Если раньше дочь Вака благосклонно с ним разговаривала и даже — верный признак симпатии — расчёсывала при нем свои прекрасные чёрные волосы, то теперь она относилась к хвастуну с нескрываемой иронией. Нув ей нравился, но хвастовство у кванов считалось почти таким же непростительным пороком, как трусость.

Обо всем этом, вызванный наконец друзьями на откровенность, рассказал сам Нув. Он недоумевал: почему Лан и Поун продолжают скрывать от племени лук? Разве они не хотят, чтобы кваны стали сильнее?

Вникнув в состояние без вины виноватого друга, Лешка и Аркаша решили прекратить бесплодные теоретические споры.

Аркаша трижды ударил колотушкой по стальной стенке древнелета. Услышав сигнал: «Все на сбор!», кваны бросили свои дела и сбежались на площадь. Сын Солнца был краток.

— Может ли кто-нибудь из охотников убить архара? — воскликнул он. — У кого хватит силы поразить архара дротиком или копьём?

Взглянув на вершину почти отвесной скалы, где резвились горные козлы, кваны заулыбались. Скала была почти отвесной, и даже гибкий леопард не рискнул бы своей шеей ради столь неверной добычи.

— Такой кван ещё не родился, — усмехнулся седобородый Тан и, спохватившись, добавил: — Может быть, Лан своим лучом убьёт архара?

— Это сделает Нув, сын Оленя, своим языком! — выкрикнул шутник Коук, и все засмеялись.

Нув печально взглянул на своих могущественных друзей и опустил голову.

— Хорошо! — неожиданно согласился сын Солнца. — Пусть это сделает Нув, своим языком или как-нибудь ещё.

И, взяв из рук Лешки лук, протянул его побледневшему от волнения юноше.

Кваны продолжали смеяться шутке Коука: странный предмет, который держал Нув, им ни о чём не говорил.

— Если Нув промахнётся, он умрёт от стыда, — прошептал юноша.

— У Нува сильная рука и верный глаз, — подбодрил его Лешка. — Лан и Поун знают, что Нув не осрамится.

Нув посмотрел на Лаву, которая насмешливо улыбалась, глубоко вздохнул и прицелился. Послышался свист рассекаемого воздуха — и через мгновение, поражённый стрелой в грудь, архар свалился со скалы к ногам онемевших от неожиданности кванов.

Не веря своим глазам, Тан подошёл к архару и потрогал стрелу.

— Архар мёртв! — торжественно изрёк вождь. — И это сделал Нув!

— Своим языком! — гордо напомнил юноша. — Над Нувом все смеялись!

— Теперь все кваны знают, что Нув не хвастун, — возразил вождь.

«И Лава тоже знает?» — глазами спросил Нув у девушки, и она ответила ему взглядом, от которого на бледном лице страдальца вспыхнул счастливый румянец.

— Лук подарили племени Лан и Поун! — воскликнул Нув. — Теперь руки у кванов станут длиннее на много шагов!

— Лан и Поун дадут лук каждому квану? — сдерживая радость, спросил Тан.

— Да, каждому, — волнуясь, подтвердил Аркаша: ведь шла воистину великая, звёздная минута! Он кивнул Лешке, и тот принёс из тайника, сделанного в расщелине скалы, груду изготовленных ранее луков и стрел.

Прошли бы десятилетия, а может быть, и века, и люди в своём поступательном движении вперёд всё равно изобрели бы это оружие. Так что будем скромно считать, что наши друзья облагодетельствовали не все человечество, а его небольшую часть — немногочисленное племя.

Лук, быстро освоенный кванами, сделал охоту менее опасной и куда более продуктивной. Дротики и метательные копья с крючками уходили в прошлое, даже дети не желали ими развлекаться, предпочитая стрелять по воронам и шакалам из маленьких луков. Отныне любой охотник, пусть и не очень сильный, мог поразить животное на несколько десятков шагов.

Кваны были счастливы, но больше всех — Нув. Не только потому, что он восстановил своё доброе имя, что дальше и точнее его никто, даже могучий Тан, не мог послать стрелу.

Конечно, Нув очень гордился этим. Но счастлив он был потому, что стройная, кареглазая Лава снова расчёсывала при нем свои прекрасные чёрные волосы.

КУЛЬТУРНЫЙ ДОСУГ

Всякое великое изобретение приводит к огромной экономии рабочего времени.

Лук произвёл настоящий переворот в жизни кванов: охота отнимала куда меньше сил. Если раньше охотники возвращались к вечеру и без сил валились на землю, то теперь они приносили добычу уже в полдень. В них бурлила неизрасходованная энергия, и мужчины не знали, куда себя деть. Они изготавливали впрок луки, стрелы и каменные орудия, бесцельно бродили по становищу, часами болтали, сидя у костра, спали до одури — и всё равно, как говорил сын Луны, «свободного времени у них оставался вагон и маленькая тележка».

Казалось бы, что в этом плохого? Смотря с чьей точки зрения. Праздношатающиеся мужья, которые вмешивались в домашнее хозяйство, давали нелепые указания, требовали разнообразия в еде и усиленного внимания к своим драгоценным особам, вызывали у жён справедливую досаду.

Но была и другая сторона медали. Тан в беседе с колдунами выразил опасение, что такая вольготная жизнь к добру не приведёт. Она изнежит кванов и сделает их плохими охотниками.

— Кваны скоро отвыкнут ходить, — жаловался вождь, — а руки их станут слабыми, как у ребёнка. Молодые охотники нынче совсем не те. В наше время, бывало…

И Тан ударялся в воспоминания о том, какими были люди в его время: как они воевали с таурами, неделями преследовали стадо буйволов, спали на голой земле и могли долго обходиться без пищи.

Лан и Поун в силу своего возраста не разделяли претензий вождя к молодёжи, но в глубине души понимали его правоту. В жизнь племени срочно требовалось внести какое-то разнообразие.

Назревали важные реформы.

Первой и главной из них явился перевод старых охотников на пенсию. Эта гуманная мера не только сохраняла их здоровье, но и удлиняла рабочий день молодых кванов. Старики были чрезвычайно довольны своим новым положением и свысока посматривали на зелёную молодёжь (представляете, как бы они задрали нос, если бы узнали, что стали первыми пенсионерами в истории человечества?). Но это продолжалось недолго. Новизна ощущений быстро прошла, и — вечная проблема! — пенсионеры начали изнывать от безделья, которое дурно влияло на их характер и приводило к многочисленным склокам. Выполнять женскую работу (подметать пещеру, выбивать пыль из шкур, собирать ягоды и прочее) старики наотрез отказывались, а никакого другого занятия им предложить не могли.

— И как это мы забыли! — спохватился Лешка. — Эх ты, а ещё сын Солнца! Я бы такого колдуна уволил без выходного пособия.

Лешка разыскал подходящую древесину, уселся за работу и к вечеру изготовил, скажем прямо, не очень изящный, но вполне пригодный для пользования комплект домино.

Для того чтобы научиться этой игре, высшего образования, как известно, не требуется, и воспрянувшие духом старики быстро стали заядлыми «козлистами». С утра до вечера они «забивали козла», входили в раж, отчаянно спорили, ругались и радостно смеялись, когда проигравшие тявкали, как щенки.

Аккуратный Аркаша не забыл внести в свою тетрадь, что первую «рыбу» сделал Тун, сын Быка, а первого «адмиральского козла», огорчив противников до слез, дал одноглазый Вак.

Да, кстати, изобретение домино принесло облегчение и женщинам: Лан и Поун установили, что топливо для очагов должны запасать проигравшие.

Если проблему времяпрепровождения пенсионеров решил Лешка, то Аркаша взял реванш на молодёжи: он напомнил своему заместителю, что в спортивной сумке уже десять дней задыхается без работы и сохнет от тоски футбольный мяч!

— А с кем я буду играть? — огрызался Лешка, немало смущённый тем, что в сутолоке будней намертво забыл о предмете своей страсти. — С архарами?

Деликатный Аркаша промолчал, и часом спустя изумлённые кваны смотрели, как сын Луны забавляется странным подпрыгивающим предметом: подбрасывает его ногами, головой, плечом и подолгу не даёт предмету опуститься на землю. Старики полюбовались занятным зрелищем и вернулись к своему домино, а молодёжь, как и следовало ожидать, влюбилась в мяч с первого взгляда. Площадь имени Эдуарда Стрельцова по своим размерам примерно соответствовала футбольному полю, и молодые кваны до наступления темноты с несказанным азартом гоняли мяч от ворот до ворот. Разумеется, о правилах и тем более о технике не могло быть и речи, но сам процесс игры так пришёлся кванам по вкусу, что утром, после охотничьей молитвы, никто не хотел идти на охоту. Только когда сын Луны расшнуровал мяч и тот, шипя, испустил дух, футболистов удалось выпроводить из становища. Как читатель догадывается, к футболу мы ещё вернёмся.

Большое внимание колдуны уделили подрастающему поколению. Мальчики у кванов были рослыми и крепкими, они не боялись ни холода, ни жары и мечтали поскорее стать охотниками. Девочки мало в чём уступали своим сверстникам: таких отчаянных забияк надо было ещё поискать. Имея столь превосходный «материал», Лешка решил создать команду первоклассных спортсменов. Кроме обязательной стрельбы из лука, дети занимались спортивным плаваньем, бегом на короткие дистанции, прыжками и метанием копья и камня. Дети же младшего возраста играли в прятки, классы, куклы и… воспитывали щенков.

Лан и Поун хотя и не без труда, но убедили Тана в огромной пользе, которую принесут племени собаки. Решив для себя раз и навсегда, что Лан и Поун ничего не делают зря, вождь приказал щенков кормить и беречь и, к слову будь сказано, не пожалел об этом: Барбос и Жучка сыграли в жизни кванов роль не меньшую, чем гуси в истории Рима.

Так что позвольте внести в наш реестр ещё один пункт: первые собаки были приручены племенем кванов в июле месяце десятого тысячелетия до нашей эры.

УДАЧНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

Седобородый Тан был доволен: никогда ещё кваны не жили такой насыщенной, интересной жизнью. Но временами вождь задумывался и становился хмурым. Он вспоминал об извечных врагах племени.

— Тауры многочисленны и беспощадны, — рассказывал он. — Всех пленных они убивают, потому что верят, что удлинят свою жизнь на их годы. Чем больше людей убьёт таур, тем больше его уважают. Тауры истребили много племён. Они бы уничтожили кванов, если бы одноглазый Вак не нашёл прохода в скалах.

И вождь признался, что его мучает вопрос: найдут ли этот проход тауры? Хорошо ли кваны его скрыли?

Опасение было обоснованным. Теперь, укрепив своё положение, Аркаша и Лешка могли отправиться в задуманную ими географическую экспедицию, а заодно и проверить, в каком состоянии находится проход. Конечно, друзьями двигало не праздное любопытство: они хотели получить представление об охотничьих угодьях кванов и определить земли, пригодные для обработки. Наблюдая за птицами, Лешка обнаружил, что они особенно охотно клюют зерна злаков, похожих на пшеницу. А раз уж ребята подарили кванам лук, то почему бы не познакомить их с хлебом и даже кашей?

Я не оговорился — именно с кашей: Лешка уже научил женщин обжигать на огне сделанную из глины посуду. Это нехитрое, но столь важное изобретение привело женщин в такой восторг, что они даже простили сыну Луны ненавистный футбол (молодые мужья и влюблённые все свободное время гоняли мяч, не уделяя жёнам и девушкам никакого внимания).

В короткое время женщины обзавелись десятками глиняных сосудов разных размеров, а когда Лешка удивился такому мастерству, красавица Кара вскользь бросила фразу, от которой друзья остолбенели: «А что? Не боги горшки обжигают!» Аркаша немедленно занёс высказывание в свой дневник, что делает лишёнными всякого смысла дальнейшие дискуссии о происхождении этого афоризма. Его бесспорный автор — Кара, дочь Лилии.

Однако вернёмся к нашей экспедиции. В её состав вошли: начальник — седобородый Тан, оба колдуна, они же научные руководители, Нув, Коук и ещё три воина. На время своего отсутствия Тан возложил обязанности вождя на одноглазого Вака, категорически запретив последнему играть в домино. Вак умолял сжалиться над ним и разрешить хотя бы одну партию в день, но Тан был непреклонен и предупредил, что в случае нарушения приказа навсегда отлучит ослушника от игры.

Перед самым уходом отряда произошла трогательная сцена: к Лешке неожиданно подбежала Кара и надела ему на голову венок из ромашек. По обычаю племени это означало, что девушка делает сына Луны своим избранником и никого за время его отсутствия не полюбит. Лешка густо покраснел и не нашёл ничего лучшего, чем проворчать: «Ну вот ещё, телячьи нежности…» — что свидетельствовало скорее о его смущении, чем о находчивости.

Зато Нув, которого Лава увенчала точно таким же венком, откровенно просиял. Юный геркулес пообещал принести своей любимой красивые камни и ракушки. Если она хочет, он добудет для неё даже шкуру тигра! К чести Лавы будь сказано, она решительно отказалась от столь опрометчивого аванса, в отличие от своей праправнучки Кунигунды. Это, между прочим, лишний раз свидетельствует о том, что моральный облик первобытных людей был значительно более высоким, чем полагают некоторые исследователи.

Небольшой отряд двигался вдоль реки. Местами она сужалась, и вода с грохотом пробивалась через огромные валуны. Кое-где берега были заболочены, и кваны не сходили с протоптанной охотниками тропинки, помня, что один неверный шаг — и жидкая трясина мгновенно проглотит неосторожного. Затем берега стали песчаными, и Лешка, не выдержав искушения, разделся и бросился в воду, демонстрируя великолепный кроль. Даже Нув, несмотря на свои мощные гребки, не мог угнаться за Поуном.

Пока молодые люди купались, охотники разожгли костёр и пожарили захваченное с собой мясо. За едой всех развеселил шутник Коук.

— Однажды один таур, — рассказывал Коук, — подумал, что он самый сильный и храбрый. «Если бы я, — кричал таур, — стоял на той высокой скале, я бы прыгнул с неё в воду!» А от скалы до воды было три раза по десять шагов. Тогда вождь сказал воинам: «Помогите тауру стать на скале». Воины срубили деревья и помогли хвастуну. Стоит таур на верхушке, а душа его ушла в пятки. Вождь приказывает ему прыгать в воду, а хвастун отвечает: «Лучше помогите мне спуститься вниз!»

Аркаша и Лешка не верили своим ушам: ведь им только что была рассказана история, которая входит в обойму самых известных школьных анекдотов. Ребята подвергли Коука настоящему допросу. Шутник сначала заверял, что этот случай он только что выдумал, а потом признался, что слышал про таура от одного старого и весёлого квана, которого давно растоптал буйвол.

Отныне, слушая анекдоты Коука и афоризмы других кванов, Аркаша и Лешка больше не удивлялись: они поняли, что корни современного юмора уходят в самое отдалённое прошлое и что остряк, который полагает, будто смешная ситуация или реприза придумана им, является жертвой самообмана. Поэтому ребята уже спокойнее отнеслись к ошеломляющему высказыванию Тана. Когда молодой охотник Кун пожаловался, что у него от неудачного удара по мячу третий день болит палец, Тан похлопал юношу по плечу и пошутил:

— Терпи, кван, вождём будешь!

«Казак… атаманом..!» — хотел выкрикнуть Аркаша, но сдержался, и так поступал в будущем, только записывал в тетрадь неопровержимые свидетельства древнейшего происхождения юмора наших с вами дней, уважаемые читатели.

Однако мы отвлеклись. К вечеру отряд без особых приключений добрался до скалистой гряды, которая вплотную подходила к реке и далее с трех сторон огибала полукольцом владения кванов. Охотники разыскали маленькую пещеру, натаскали в неё листвы, и уставшие за день кваны мгновенно уснули.

Ночью произошёл случай, который едва не кончился трагически.

Аркаше не спалось: не привык к такой жёсткой постели. Он долго ворочался, считал до тысячи, до боли жмурил глаза, но сон так и не приходил. Спартанец Лешка похрапывал, и Аркаше было обидно: не с кем разделить одиночество, обменяться мыслями. А они одолевали сына Солнца.

Нужно обогатить бедный словами язык кванов, научить их грамоте, элементарным началам арифметики, физики, астрономии. Но готовы ли кваны к тому, чтобы расстаться с суевериями? Смогут ли они жить без богов, а если смогут, то не отразится ли это на отношении к Лану и Поуну? Ведь отними у него, Аркаши, божественное происхождение — кому он будет нужен? Тощий, физически не развитый подросток пятнадцати лет… А Лешка? Он тоже станет, в лучшем случае, самым заурядным кваном. Томимый противоречивыми мыслями, Аркаша совсем потерял сон и решил выйти из пещеры, подышать свежим воздухом.

К счастью, Аркаша не надел куртку, а лишь набросил её на плечи, не то кваны могли остаться без колдуна, а читатели — без одного из главных героев повести: едва он высунулся из пещеры, как на него ринулось огромное гибкое тело. Аркаша дико закричал и рванулся обратно, оставив куртку в когтях у хищника.

Встревоженные кваны вскочили на ноги, и Аркаша заплетающимся от ужаса языком рассказал о своём приключении. Тан мягко пожурил Лана за беспечность, велел прекратить разговоры и стал пристально вглядываться в темноту. Вскоре его острый взгляд различил на стоявшем поблизости дереве мерцающие глаза леопарда.

— Нув бьёт из лука лучше всех кванов, — сказал вождь.

Нув обрадованно кивнул, тщательно прицелился и пустил стрелу. Оглашая ночную тишину страшным рёвом, смертельно раненный хищник рухнул на землю. Когда конвульсии прекратились, Нув осторожно вышел и втянул мёртвого леопарда в пещеру. Тан кремнями высек огонь, и при свете горящей ветви кваны любовались гибким и мускулистым телом зверя, поверженного стрелой прямо в сердце. Ловко орудуя каменным ножом, Нув быстро снял с леопарда шкуру.

— Леопард — это младший брат тигра! — восторженно воскликнул юноша. — Лава не скажет, что Нув бросает слова на ветер!

— Тише, — сурово оборвал вождь. — Там, за горой, тауры. Они услышат человеческий голос и пойдут искать кванов.

Нув понурил голову, но всё равно в нём клокотала радость: не всякий кван мог похвастаться тем, что он один, без посторонней помощи убил такого большого леопарда. Из живых кванов лишь Тан и одноглазый Вак убивали этих могучих хищников.

Тан велел ложиться спать, и охотники быстро уснули: нервы у них были крепкие, и даже пожилой вождь великолепно обходился без снотворного. А ребята, прижавшись друг к другу, лежали и молча думали о том, что жизнь их будет трудной и полной опасностей. Об Аркашином состоянии нечего и говорить, но даже Лешку, отважного и гордого Лешку, впервые за все время пробила дрожь при мысли о том, что он мог остаться без друга — самого сейчас дорогого и близкого ему человека на свете.

Утром, позавтракав подстреленной Коуком серной, отряд двинулся вдоль каменной гряды. Аркаша разыскал свою истерзанную когтями леопарда куртку, которую в его родных Черёмушках не приняли бы в утиль, но привередничать не приходилось: ближайший универмаг открылся двенадцать тысяч лет спустя. К счастью, фонарик Аркаша держал в кармане брюк, иначе от лампочки остались бы одни осколки. А на «луч Солнца» наши друзья возлагали большие надежды: мало ли в каких ситуациях он может выручить?

При свете дня хищники не очень беспокоили кванов, но мудрый Тан отметил, что в лесах развелось слишком много волков. Пока ещё им хватает пищи, но волки размножаются быстро и могут истребить травоядных животных. Тогда кванам грозит голод. Тан решил, что пора объявить волкам войну, и поэтому охотники, встречая стаю, осыпали её стрелами.

Время от времени участники экспедиции забирались на вершину каменной гряды и, маскируясь, смотрели на владения тауров. Извечных врагов не было видно. Наверное, им хватает своих лесов и равнин, раз они не пытаются перебраться через гряду. К чему рисковать? Ведь горы с той стороны обрывистые, неприступные, они часто гремят обвалами, которые могут похоронить целое племя.

У истока чистого ручья Аркашино внимание привлёк необычный камень. Его тусклая желтизна навевала какие-то смутные ассоциации. Поражённый весом камня, Аркаша повертел его в руках и — понял.

— Лешка, смотри — золото!

Находка оказалась далеко не единственной: минут за десять ребята разыскали ещё несколько крупных самородков. Здесь пряталась — нет, лежала на виду богатейшая россыпь! Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы определить огромную ценность и… полную бесполезность сделанного открытия. Кваны молча удивлялись волнению ребят и пожимали плечами: эти никому не нужные камушки охотникам не раз попадались, но к чему они?

— Бросай их к дьяволу, — вполголоса предложил другу Лешка. — Я бы с удовольствием обменял все это золото на лишние ботинки, а то наши босоножки вот-вот развалятся.

— На всякий случай нанесём россыпь на карту, — решил Аркаша. — Как назовём это место? Алдан-ручей подойдёт?

И все же ребята были взволнованы. Сколько радости принесла бы им такая находка недели две назад! Стране — столь нужное ей золото, Аркаше и Лешке — слава, портреты в газете…

— Хочешь узнать, какова будет судьба этой россыпи? — начал свою импровизацию Аркаша.