9

— Почему в приемной такой переполох? — спросила Шейла, едва вошла в кабинет, который они делили на двоих с Дайаной.

— Ну наконец-то ты пришла! — воскликнула Дайана.

— А что, собственно, случилось?

— Ну-у-у. — Дайана выдержала интригующую паузу, взяла со стола лист бумаги и протянула его ничего не понимавшей Шейле.

— Что это?

— Читай, — приказала Дайана.

Шейла быстро пробежала глазами по неровным строчкам факса.

— Я, наверное, что-то неправильно поняла… — неуверенно начала она, боясь поверить в сногсшибательную новость.

— Нет, дорогая. Уверена, что ты поняла все абсолютно верно. Этот факс прислали сегодня ранним утром. Из Сакраменто. Ты заметила внизу подпись губернатора штата Калифорния?

Шейла кивнула. Дайана рассмеялась.

— Да приди же в себя наконец! Где твоя радостная улыбка?

Шейла снова опустила глаза, принявшись изучать факс более детально и внимательно.

— Тут сказано, что наша программа по профилактике девиантного поведения среди подростков признана лучшей… Так, поздравления опустим… Далее, нас приглашают провести несколько практических семинаров в соседних штатах. Аризона, Нью-Мексико, Луизиана, Техас, Миссури уже оставили свои заявки. Боже, это ведь практически весь Юг Соединенных Штатов! Они ничего не перепутали? Шейла повертела листок в руках.

— Нет. Там четко указан адресат. Молодежная организация «Альтернатива», Сан-Франциско, Мэлл-Роуд, пятьдесят четыре.

— Дайана, но ведь это же… это… — Шейла не смогла произнести больше ни единого слова, так ее переполняло небывалое счастье.

— Это успех! Фурор!

— Мы ведь не мечтали о таком даже в самых смелых прогнозах.

Дайана кивнула.

— Им нужно дать какой-нибудь ответ?

— Мы уже отослали факс с благодарностью за то, что наши скромные усилия были оценены столь высоко. Также мы согласились сотрудничать с административными органами и другими молодежными общественными организациями. А твой ответ мы обещали прислать позже. Я не сомневаюсь, что ты согласишься, но решать все-таки тебе.

— Мой ответ? — пробормотала Шейла.

— Да, — улыбнулась Дайана. — Ты ведь руководитель проекта. Они желают, чтобы именно ты проводила семинары и помогала в организации аналогичных мероприятий в соседних штатах.

— Я? Боже, Дайана, мы ведь сделали все вместе.

Не скромничай, милая. Без тебя мы бы абсолютно ничего не добились. Дело даже не столько в спонсорах, которых ты умудрилась подвигнуть на благородное дело. Ты ведь наш лидер, двигатель, источник энергии и генератор идей.

— Прекрати, Дайана. Иначе я зазнаюсь и задеру нос. От «звездной болезни» не застрахован никто.

— Кстати, хорошо, что ты мне напомнила.

— Что еще? — почти испуганно спросила Шейла.

Дайана снова рассмеялась.

— Журналисты нескольких местных изданий просят тебя дать пресс-конференцию.

— Средства массовой информации?! Откуда они узнали? Я ведь сама узнала обо всем пять минут назад, — удивилась Шейла.

— О, дорогая. Ты плохо знаешь этих ребят. У них нюх на подобные дела. Хороший репортер — это тот, кто прибывает на место катастрофы раньше команды спасателей. Уж не знаю, какие у них источники информации, но факт остается фактом. Произошла утечка информации, и через полчаса — максимум час — здесь будет толпа шакалов.

— Дайана, не надо так строго судить их. Добывать интересные сведения — их работа.

— Ага, а раздувать сенсации — тоже входит в их служебные обязанности?

Шейла пожала плечами. Вот еще! С какой стати она должна защищать журналистов. В конце концов, они всегда освещали только те события, которые были интересны или выгодны лишь им. Малолетние наркоманы интересовали их только в том случае, если их за руку привел в клинику Майкл Джексон или Николь Кидман.

— Кстати, приготовься ответить на вопрос, не собираешься не ты выдвигать свою кандидатуру на следующих выборах на пост губернатора Калифорнии.

Шейла улыбнулась.

— Скажешь тоже.

— Если ты думаешь, что я пошутила, то напрасно. Именно такой вопрос мне задал в первую очередь репортер «Сан-Франциско Трибьюн».

— Это ведь абсурдно! Я никогда не занималась политикой.

— Шейла, не забывай мудрое изречение: мы можем не заниматься политикой, но политика все равно займется нами. Так что мужайся. Впереди непростые времена.

— Не пугай меня, Дайана. Я и так трясусь от страха.

— Шейла, выпей чашечку кофе с рулетиками и расслабься. Подумай об успехе. Надо обязательно организовать что-то вроде корпоративной вечеринки. Ребята тоже должны ощутить вкус победы.

— Конечно! Завтра же устроим вечеринку.

— Не торопись, — со смехом остудила ее пыл Дайана. — Подготовка потребует некоторого времени.

Шейла вздохнула.

— Удивительно. Как порой странно складывается жизнь. Плохие новости сменяются хорошими, и наоборот. Никогда нельзя предугадать, что тебя ожидает в следующую минуту.

— Мне показалось или я действительно уловила в твоем тоне грустные нотки?

— Все в порядке, — отмахнулась Шейла.

Нет уж, от меня так просто не отделаешься. Я просила тебя позвонить мне и рассказать о том, как Лукас отреагировал на твою выходку с ночным звонком от поклонника. Я ждала, между прочим, все воскресенье твоего звонка!

— Извини, я не выходила вчера весь день из своей комнаты.

— Как это? — опешила Дайана.

— Лукас торчал дома. Смотрел телевизор, гремел в кухне посудой, пылесосил… В общем, вел себя так, словно он полновластный хозяин.

— Хочешь сказать, что заперлась в спальне и не высовывала носа, чтобы не общаться с ним?

Шейла кивнула.

— Что? Он так сильно разозлился на тебя?

— Очень.

— Надеюсь, он не посмел тебя ударить?

— Нет-нет, что ты! Лукас совсем не такой. Просто он был сильно обижен, оскорблен и… Знаешь, кажется, я действительно испытываю к нему… чувство.

— Под названием любовь.

— Не уверена, что это любовь, Дайана. Может быть, просто родственная симпатия. Мы давно знакомы. Не могу же я обходиться с ним, словно со злейшим врагом! Конечно, он не идеален…

— Шейла, прекрати! Вы ведете себя, как два неразумных ребенка. Поссорились из-за конфеты и не разговаривали целый день. Ну что толку дуться друг на друга?

— Как будто я одна виновата!

— Нет, не одна. Однако затеяла ты.

— Я? Разве это я предложила Лукасу жениться на мне?

Дорогая моя, ты еще хуже, чем наши юные подопечные. У них это все впервые. Они не знают, как правильно вести себя с мальчиками в определенных ситуациях. Но ты ведь — взрослая женщина! Сегодня же поговори с Лукасом! Скажи о своих чувствах. Кстати, у тебя отличный повод. Отпразднуете твой успех. Шейла задумалась.

— Да-а-а, может быть, ты и права. Я была слишком сурова с Лукасом.

— Рада, что ты наконец-то это осознала.

Зазвонил телефон. Дайана подняла трубку и деловым тоном ответила:

— Алло. Да-да. Она уже здесь… Хорошо, она ответит на все ваши вопросы… Когда? Договорились. Будем вас ждать. Надеюсь, это не займет много времени?.. Мисс Райт теперь нарасхват.

Дайна положила трубку и торжествующе улыбнулась.

— Ну вот. Первая ласточка.

— Журналисты?

— Ага, обещали выделить под твое интервью целую полосу в завтрашнем выпуске. Неплохо, да?

— Полосу? — запаниковала Шейла. — А что мне говорить? Вдруг я наплету глупостей, за которые завтра мне станет стыдно? Что тогда делать? Скупать весь тираж?

— Шейла, успокойся. Все будет хорошо. Ты прекрасно справишься. Думай лучше о Лукасе. Вот это действительно сейчас для тебя самое важное. А журналисты?.. Ну их!

Шейла с трудом открыла дверь, так как обе руки были заняты бумажными пакетами с продуктами. Она благодарила всех святых, что человечество придумало такую вещь, как круглосуточные супермаркеты. Иначе бы труженикам вроде нее, возвращающимся домой затемно, пришлось бы питаться сухарями.

Войдя в квартиру, она удивилась кромешной тьме. Странно, обычно Лукас включал свет во всех комнатах либо смотрел телевизор. Сейчас же в квартире царили тишина и темнота.

Неужели он лег спать, не дождавшись меня? — подумала Шейла, осторожно опустив на пол пакеты. Возможно, Лукас решил проучить меня. Показать, что он теперь не будет волноваться, когда меня поздно нет дома. Шейла улыбнулась, представив насупленного Лукаса, бубнящего под нос: «Пусть возвращается, когда захочет. Я больше не стану из-за нее переживать».

Шейла включила свет в прихожей и быстро разделась.

— Лукас, ты дома?

Тишина.

— Лукас?! — уже взволнованно повторила Шейла.

Снова без ответа.

— Где ты, милый? Спишь?

Она включила свет в гостиной. Диван был пуст.

— Лукас! — снова позвала его Шейла, направившись в кухню.

Вряд ли он сидит там в темноте, подсказал ей внутренний голос, но Шейла все же решила проверить. Впрочем, интуиция не обманула: в кухне Лукаса тоже не оказалось.

Шейла устало опустилась на табурет.

Где же он? Может, быть, сегодня он решил прийти позже нее, чтобы показать, насколько неприятно ожидание и неизвестность? Детский сад! — раздраженно подумала Шейла. Ведет себя, как ребенок… Впрочем, чем я лучше?

Она неохотно поднялась с табурета и снова отправилась в гостиную.

Что-то показалось ей странным, необычным. Что? Идеальный порядок в квартире? Все ее вещи лежали на своих местах. Шейла замерла. Это были только ее вещи! Она огляделась и похолодела. Внезапная догадка буквально пригвоздила Шейлу к полу. Даже под страхом смерти она не смогла бы сейчас сделать ни шага.

Лукас уехал. Забрал все свои вещи. Все, до последнего носка.

— Уехал, — пробормотала Шейла. — Уехал… уехал… уехал… — повторяла она вновь и вновь, словно хотела свыкнуться с этой мыслью.

Пустой звук наконец обрел определенный, страшный и неумолимо жестокий смысл.

Шейла рухнула на диван. Из глаз хлынули горькие слезы. Дура! Какая же я дура! Я все испортила. Лукас уехал. Теперь он никогда не вернется. Возможно, сейчас он уже на пути в Новый Орлеан. Ничего удивительного: я ведь знала, что ни один мужчина, а уж тем более Лукас Фернандос, не стерпит неуважения и предательства!

Что же мне теперь делать? Работать? Проводить семинары? Дайана права: к сожалению, как бы ни была я увлечена своей профессией, она никогда не сможет заменить любовь к мужчине.

Сквозь слезы Шейла разглядела на столике листок бумаги, прижатый пультом дистанционного управления телевизором.

Дрожащими пальцами она взяла записку. Однако только с четвертой попытки смогла прочитать несколько ровных строчек. Буквы сливались, строчки то убегали вверх, то сползали вниз.

«Милая Шейла, ты правильно все поняла. Я всегда знал, что ты умная девочка. Я уехал. Наконец-то сбылась твоя мечта. Теперь ты избавилась от меня навсегда. Прости меня, пожалуйста, за все.

Я был идиотом, когда предложил тебе выйти за меня замуж. Вернее, моя ошибка была не в самом предложении, а в том, как я его сделал. Возможно, ты мне не поверишь. Впрочем, ты имеешь на это полное право, но… Боже, я даже написать это не могу. Забавно, всегда считал, что это сложно только произнести вслух, глядя в глаза другому человеку.

Я люблю тебя.

Я любил тебя с детства. Тогда, на выпускной бал, я пригласил тебя, потому что… потому что хотел туда пойти именно с тобой. Не с Моникой, не с кем-нибудь еще. Моя гордость или что-то другое помешали мне быть откровенным с тобой, хотя я и обещал тебе никогда не лгать.

Я любил, люблю и, боюсь, что буду любить тебя всегда. Как жаль, что тем, чем стало для меня твое существование, не стало мое существование для тебя…

Я был слишком самоуверен, и за это Бог наказал меня твоим безразличием. Я был убежден, что ты тоже любишь меня. Каким же я был глупцом! Ты ведь сотни раз утверждала обратное, а я не желал верить! Да, я видел в твоих глазах желание, слышал в твоих словах нелюбви нежность…

Самонадеянный болван. Я обманывал себя столько лет! Ты ясно дала мне понять, как я ошибался. Спасибо за урок.

Нет, я вовсе не обижен на тебя. Да и за что? Единственный человек, на кого я вправе таить обиду, — я сам.

Шейла, живи своей жизнью и будь счастлива. Возможно, мы когда-нибудь еще встретимся. С любовью, Лукас Фернандос».

Шейла упала на диван и уткнулась заплаканным лицом в подушки.

Она сама все испортила… Она сделала несчастным не только себя, но и Лукаса.

Человека, которого любила всем сердцем.

Человека, который любил ее.

Все кончено. Комедия, разыгранная ею, закончилась трагедией. Лукас выиграл. Хотя… можно ли назвать это победой? Он ведь несчастен.

С другой стороны, она считала своей победой избавление от Лукаса. Что ж, громкие аплодисменты — она добилась желаемого. Счастлива ли она теперь?

Слезы душили Шейлу.

Да, Дайана была абсолютно права: любовь — не поле битвы. В ней нет победителей и побежденных. Только что появились две новые жертвы несостоявшейся любви. А ведь они могли оба выйти счастливыми победителями. Глупая гордость, упрямство и самоуверенность помешали им обрести счастье.

Что ж, комедия окончена. Любовь растоптана.

10

— Мама! — Шейла бросилась на шею ошарашенной миссис Райт, которая открыла ей дверь.

— Осторожнее, у меня руки в тесте. Испачкаешься.

— Мамочка, я так несчастна! — воскликнула Шейла.

— Милая, что случилось? Вместо ответа Шейла всхлипнула.

— Проходи же скорее.

Шейла покорно проследовала вслед за матерью в гостиную.

— Детка, почему ты так рано? Шейла с подозрением огляделась.

— Ты дома одна?

— Вообще-то… Ну конечно, одна. Твой папа так же, как и ты, помешан на работе.

— Да-да, — нервно согласилась Шейла.

— Милая, я думала, ты будешь радоваться.

— Радоваться? — переспросила Шейла.

Неужели Лукас уже успел маме рассказать о том, что произошло? Ну конечно. Наверное, он зашел попрощаться с ней перед отъездом в Новый Орлеан. Тем лучше, не придется долго объяснять маме предысторию.

Джоанна Райт расплылась в улыбке.

— Папа даже специально вернулся домой с утренней газетой. Твоя фотография на первой полосе. Ой, девочка моя, я так горжусь тобой! — Джоанна обняла дочь за плечи.

— А-а-а, газета, — разочарованно произнесла Шейла.

— Ты думала, я говорила о чем-то другом? — растерялась Джоанна.

— Ох, мама. Я сделала такую глупость!..

— Да перестань же ты хныкать! Впервые вижу тебя в таком состоянии. Глаза красные, нос опух, словно ты всю ночь плакала.

— Так оно и было.

— Что?! — воскликнула миссис Райт, словно узнала о том, что статую Свободы решили снести. — Не верю! Шейла Райт никогда не плакала.

Шейла шмыгнула носом и уткнулась лицом в материнское плечо.

— Сейчас же выкладывай, что стряслось, — потребовала Джоанна.

— Лукас уехал, — собравшись с мыслями, твердо сказала Шейла.

— Как это уехал? Срочные дела в Новом Орлеане? Когда он вернется?

— Нет, не дела… он… он уехал навсегда.

— Милая, ты что-то путаешь, — со снисходительной улыбкой заметила миссис Райт. — У вас ведь через три месяца свадьба.

— Никакой свадьбы не будет!

— Шейла, не нервничай так. Ох уж эти влюбленные женщины, паникуете по малейшему поводу.

— Мама, ты не понимаешь! Лукас уехал. Он больше не вернется. Никогда. Из-за меня.

— Что ты натворила на этот раз?

— Все. Я сделала все возможное, чтобы Лукас бросил меня. А потом осознала, что люблю его больше жизни, и рыдала всю ночь.

— Расскажи все по порядку, — попросила Джоанна, погладив дочь по голове.

Шейла пожала плечами.

— Мама, ты ведь ничего не знаешь. Лукас предложил мне выйти за него замуж. Сказал, что свадьба — последний пункт в его программе-тридцатилетке.

Брови миссис Райт поползли вверх. Похоже, она начала сомневаться в психическом здоровье дочери.

— Лукас сказал, что я подхожу ему в качестве жены, хотя он и не любит меня, — пояснила плаксивым голосом Шейла.

— Милая, не городи чепуху. Лукас обожает тебя. Всегда обожал. А ты, глупышка, не желала этого замечать. Да еще и строила из себя недотрогу и грубиянку.

— Да, теперь-то я поняла, какой была дурой. Я думала, что Лукас эгоистичный и циничный тип, которому плевать на чужие чувства.

— Постой, если ты так считала и не верила в его любовь, тогда почему согласилась выйти за него замуж?

— Ох, мама. — Шейла закрыла лицо руками.

— Это не ответ, — строго сказала миссис Райт.

— Я… я хотела его проучить. Попросила переехать ко мне, чтобы… чтобы он увидел, какая я никудышная жена и хозяйка. Я перевернула дом вверх дном, выкинула продукты, грубила и капризничала. В общем, делала все возможное, чтобы Лукас отказался от своих планов и, соответственно, от меня.

— Шейла, как ты могла «так поступить с кузеном?!

Она пожала плечами.

— Не знаю. Сама поражаюсь.

— Неужели ты действительно его ненавидела. Я… да и твой отец всегда считали, что ты тайно вздыхаешь по Лукасу, только виду не подаешь.

— Боже! Я люблю Лукаса. Всю жизнь любила! — воскликнула Шейла и разрыдалась.

— Странное проявление любви, скажу я тебе.

— Я совершила самую страшную ошибку в своей жизни. Я буду сожалеть до конца своих дней.

— Милая, возможно, еще не все потеряно, — осторожно заметила Джоанна.

— Думаешь, у меня есть шанс вернуть Лукаса?

— Хотя бы один шанс остается всегда.

— Но… но он уехал. Мне отправиться вслед за ним? В Новый Орлеан? Я ведь даже не знаю, где он живет… Впрочем, это не сама большая проблема. Существуют телефонные справочники… нет-нет, он все равно не захочет со мной встречаться…

Неожиданно чьи-то теплые ладони закрыли ее глаза.

— Папа? Это ты? — неуверенно спросила Шейла. — Что за детские игры?!

В следующее мгновение Шейла ощутила на своей шее теплое дыхание… и запах. Знакомый аромат мускуса, сандала, перечной мяты, кофе и дорогих сигарет. Она боялась поверить в то, что все это происходило в реальности, а не являлось плодом ее болезненно воспаленного воображения.

— Лукас? — едва слышно пробормотала она.

— Любимая.

— Ты… ты не уехал?

— А ты бы этого хотела? — Он хмыкнул.

— Нет-нет, я хочу, чтобы ты остался со мной. Прости, прости… Я люблю тебя.

Лукас опустил руки. Шейла открыла глаза. Он действительно стоял перед ней. Улыбка, ямочки на щеках, слегка прищуренные в лукавой усмешке карие глаза… Да, это был он, Лукас Фернандос. Ее любимый мужчина. Ее единственный.

— Я так испугалась, что потеряла тебя!

— Все хорошо, не плачь. Ты меня не потеряла. — Он нежно погладил ее по спине.

К своему удивлению, Шейла заметила, что снова упустила момент, когда ее мать исчезла. Наконец-то она сделала это вовремя, подумала она.

— Я думала, что ты улетел в Новый Орлеан.

— Ну вообще-то… — Лукас достал из заднего кармана джинсов какую-то бумажку и протянул ее Шейле.

Она взяла ее в руки и едва не лишилась чувств.

— Авиабилет? Так ты все-таки покидаешь нас? Через три часа! Боже, Лукас, нет!

Он улыбнулся.

— Ну конечно же, милая, нет. Я дарю его тебе. Можешь поступить с ним, как сочтешь нужным.

Шейла вопросительно посмотрела на него, словно пытаясь определить степень своих полномочий.

— Он твой. Делай с ним, что хочешь, — подтвердил Лукас.

Шейла дрожащими пальцами разорвала билет на мелкие неровные клочки.

— Ну вот. Теперь то ты никуда от меня не убежишь.

— А я никуда и не хочу убегать от тебя.

Лукас наклонился и коснулся губами ее губ.

— Я люблю тебя, Шейла. Прости, что не сказал тебе сразу. Я так… боялся, что ты станешь смеяться, не поверишь мне. Я думал…

— Лукас, это я должна просить у тебя прощения. Я вела себя как самая последняя стерва. Подумать только, сколько тебе пришлось вытерпеть! Я не переставала удивляться твоему терпению.

— Я терпел только потому, что любил тебя… по-настоящему.

— А я этого не понимала. Дайана ведь говорила мне, а я… — Несколько слезинок блеснули на щеках Шейлы.

— Дайана?

— Да, это моя подруга. Она психолог. Однако я и слушать ее не желала. Считала, что сама знаю все на свете и разбираюсь во всем лучше других. Идиотка!

— Милая, не упрекай себя ни в чем. Я был немногим лучше тебя. Такой же упертый, самоуверенный болван!

Неожиданно Шейла рассмеялась.

— Ну и семейка у нас будет! Идиотка и болван. Самокритичные и безумно влюбленные.

Лукас тоже рассмеялся и притянул ее к себе.

— Любимая, я тебя обожаю! Никогда не отпущу тебя. Хотя… возможно, ты не сможешь обещать мне верность до конца дней, — с грустью сказал Лукас. — Что ж, я не стану требовать от тебя никаких клятв.

Лукас, прости за тот звонок. Это была Дайана. Я разыграла весь этот спектакль, чтобы ты приревновал. Обещаю, что ты мой последний мужчина в жизни. Мне никто не нужен, кроме тебя.

— Дайана? Так, значит… — Лукас расхохотался. — Ну и чертовка же ты, Шейла.

— Прости, — смущенно произнесла она.