– Фрэнсис, обещаю, ты пожалеешь об этом!
      – Микки, надеюсь, это не угроза? – с ехидной полуулыбкой уверенной в собственной красоте женщины спросила она у своего продюсера.
      Вернее, у бывшего продюсера. Ровно десять минут назад Фрэнсис Симпсон объявила, что уходит из популярной музыкальной группы «Санни доллс». «Солнечные куколки» представляли собой типичный девичий коллектив: три сексуальные красотки в мини: брюнетка, блондинка и рыжая. Фрэнсис Симпсон была как раз рыженькой. Правда, природа ее наградила более тривиальным цветом волос – русым. Однако по указке Микки Родригеса, взявшего под свое крылышко сладкоголосых «солнечных куколок», Фрэнсис сменила русый оттенок на ярко-рыжий.
      Сменой цвета волос дело не закончилось. На протяжении шести лет сотрудничества продюсерской компании Родригеса и группы Фрэнсис изменилась почти до неузнаваемости. Правда, если судить по искренним восторгам бывших одноклассников Фрэнсис и ее матери, навещавшей дочь лишь в рождественские праздники, Микки сотворил чудо. Он подобно Пигмалиону, создавшему Галатею, высек из монолитного камня прекрасную статую богини.
      Фрэнсис могла похвалиться идеальными параметрами фотомодели. Сухие цифры 90–60 – 90 мало скажут об истинной красоте Фрэнсис Симпсон. Полная упругая грудь, обтянутая псевдодешевой трикотажной майкой от «Дольче и Габбана», в сочетании с тонкой талией и стройными бедрами, которыми Фрэнсис научилась так покачивать при ходьбе, что мужчины буквально истекали слюной, вывела начинающую солистку поп-группы на шестую строчку рейтинга самых сексуальных женщин Америки.
      Когда «Санни доллс» обрели известность и попали в хит-парады ведущих радиостанций, у Фрэнсис появились и новые привычки. Она совершенно искренне полюбила крупные украшения. Не обязательно с драгоценными камнями – бижутерия порой смотрелась еще выигрышнее. Сверкающие стразы, бисер, блестящие кольца серег, многочисленные браслеты – Фрэнсис превратилась в самую настоящую куклу. Впрочем, подруги по группе не отставали.
      «Звездность» приносила не только деньги, но и невыносимую усталость. Концертам в ночных клубах и на частных вечеринках не было конца и края. Фрэнсис забыла о том, что такое крепкий, здоровый сон. Что уж говорить об общении со старыми друзьями! На это времени катастрофически не хватало. Как, впрочем, и на постоянного бойфренда. Вакантное место то и дело занималось очередным поклонником.
      Причем в один прекрасный – или не очень – момент Фрэнсис осознала, что к своим двадцати пяти годам она превратилась в самую настоящую прожженную и циничную стерву. Разве толщина кошелька очередного поклонника не становилась для нее определяющим аргументом для принятия решения идти или нет на свидание?
      – Милая, – Микки сменил тон и с отеческой лаской погладил подопечную по спине, – я понимаю, ты устала, но это вовсе не означает, что ты должна все бросить.
      – Я больше не могу... нет, не хочу прыгать по сцене, как заведенный кролик, и посылать в толпу похотливых подростков воздушные поцелуйчики!
      Микки недовольно сдвинул брови и с укором посмотрел на строптивую солистку. Похоже, пряником положение не спасти. Придется взяться за кнут. Ох как ему не хотелось припирать Фрэнсис к стенке! Какая муха ее укусила?
      «Санни доллс» были сейчас на самом пике популярности. Второй диск стал платиновым. Миллионный экземпляр продали уже в первую неделю. Хит «Побудь со мной» крутили все радиостанции. Незамысловатую песенку напевали все от мала до велика. Родригес всерьез подумывал о европейском турне. При нормальной раскрутке и грамотной рекламной кампании его куколки покорят Старый Свет еще быстрее, чем избалованные Штаты.
      Фрэнсис скрестила на груди руки и откинулась на спинку кресла. Подумать только, как она изменилась за шесть лет! Когда ей было восемнадцать и она впервые пришла в кабинет Родригеса, у нее дрожали коленки и срывался голос. Она едва не лишилась чувств, когда узнала, что прошла кастинг и ее вместе с Вэлери и Кортни взяли в новую группу. Как же они тогда были счастливы! Им казалось, что сбылась их самая заветная мечта. Что большего и желать нельзя. Они станут знаменитыми, богатыми и желанными. Миллионы мужчин будут мечтать о них по ночам. Золушки превратились в сказочных принцесс... Вот только часики тикали, и полночь оказалась не столь далекой.
      Фрэнсис стала другой. От благоговейного трепета перед всемогущим продюсером остались лишь воспоминания. Они с Микки давно стали добрыми друзьями. Пожалуй, Микки Родригес был и остался единственным мужчиной, равнодушным к чарам своих «куколок». Кроме того, в компании продюсера девушки могли появляться на светских раутах без опасения, что наутро все желтые газеты запестрят заголовками о том, что у кого-то из них появился новый бойфренд. Журналистам оставалось лишь кусать локти от досады и искать для своих сенсаций других знаменитостей.
      О безупречности репутации своих подопечных Микки заботился лично. Пусть Вэлери, Фрэнсис и Кортни вызывают желание... но остаются недоступными богинями. Разумеется, Микки не запрещал им встречаться с мужчинами. Однако в контракте, который девушки заключили с продюсерской компанией Родригеса еще шесть лет назад, имелось целых четырнадцать пунктов, касавшихся их личной жизни и имиджа. Они не имели права выходить замуж и рожать детей. Более того, без согласования с продюсером, под страхом позорного изгнания из группы, а следовательно, и со звездного небосклона, девушки не могли стричь и красить волосы, делать татуировки или пирсинг, поправляться или худеть... Они и в самом деле были куклами. Безвольными марионетками, которых Родригес дергал за ниточки.
      – Фрэнсис, ты не можешь уйти сейчас, – категорично заявил Миккки таким тоном, словно обсуждать больше ничего не собирался.
      Однако Фрэнсис считала иначе.
      – Я хочу жить нормальной жизнью. Мне двадцать пять. Кто-то, возможно, скажет, что это не возраст для современной женщины. Что у меня еще все впереди. Что я успею создать семью, родить детей и превратиться в образцовую домохозяйку. Но знаешь, Микки, я чувствую себя древней старухой. Когда я общаюсь со сверстниками, у меня создается впечатление, что я на полвека их старше. Все их проблемы, мечты, жалобы и хвастовство кажутся мне детским лепетом. Я устала.
      – Фрэнсис, я согласен, что последние полгода выдались нелегкими. Вы с утра до ночи работали в студии, записывая новый альбом, вечерами давали концерты... Все это выматывает. Признаться, я тоже устал.
      – Неужели? С чего бы это? Небось устал считать денежки, которые мы тебе принесли!
      – Фрэнсис, не забывай, что это я создал вас. Кем вы были? Обычными выпускницами школ Лос-Анджелеса. Кто вас знал? Как же ты быстро забыла, кем была до того, как я превратил тебя в...
      – ...В дойную корову, – перебила его Фрэнсис.
      – ...в бриллиант, – обиженно закончил фразу Микки. – Вы были самыми обычными, рядовыми девчонками со смазливыми мордашками и неплохими голосами. Таких, как вы, сотни и тысячи. Все они мечтали оказаться на твоем месте...
      – В таком случае тебе не составит большого труда найти мне замену. В чем проблема? Объяви кастинг на мое место – и все дела. Уверена, не пройдет и недели, как «Санни доллс» появятся на всех экранах в новом составе.
      – Мы уже напечатали афиши с твоей фотографией.
      – Вычти из моего последнего гонорара стоимость нового тиража, – как ни в чем не бывало парировала Фрэнсис.
      – А как же турне? Ты не можешь уйти сейчас. Вэлери и Кортни не простят, если группа развалится по твоей вине. – Последние слова Микки произнес с особым чувством.
      Стрела попала в цель. Фрэнсис искренне встревожилась за судьбу подруг. Каждый выбирает для себя жизненный путь. В одно утро она проснулась с мыслью, что идет вовсе не в ту сторону, в которую хочет. «Санни доллс», слащавые песенки о любви, бесконечные фотосессии для мужских журналов и заказные концерты выжимали из нее все соки. Дни пролетали так быстро и незаметно, что у Фрэнсис не оставалось времени даже на то, чтобы подумать о своем будущем.
      Что ждет ее впереди? Как долго продлится популярность «Санни доллс»? Красота преходяща. Двадцать пять – уже не восемнадцать. Глупо закрывать глаза на то, что им на пятки наступают уже новые девичьи группы. Красотки в откровенных нарядах упивались дешевой славой и не задумывались о том, что скоро окажутся на месте тех, над кем сейчас смеются.
      Вот только не всем так повезло с продюсером. Микки Родригес обладал феноменальным, фантастическим даром открывать таланты и выгодно продавать их. Каждый его проект был по-своему удачен, хотя продюссер и не скрывал своих особых симпатий к «куколкам».
      – Ты ведь этого не допустишь, правда?
      – Чего именно? – Микки изобразил полное недоумение.
      Актерские способности не раз выручали его в сложных ситуациях. Например, в данный момент Микки походил на праздного обывателя, впервые оказавшегося на съемках телешоу. Вот его просят хлопать в ладоши под определенным углом и улыбаться только в камеру. А теперь интересуются его мнением по поводу нового закона, о котором он услышал пять минут назад от ведущего шоу, причем сразу с правильным ответом.
      – Микки, ты ведь... не разгонишь группу только из-за моего ухода? Вэлери и Кортни прекрасно справятся. Уверена, что они найдут общий язык с новой девочкой.
      – Фрэнсис, ты лучшая.
      – О, ради всего святого! – отмахнулась она и после паузы жеманно добавила: – Я сейчас покраснею от лести.
      – Прекрати, ты не хуже меня знаешь, что являешься лидером в группе. Вэлери и Кортни берут с тебя пример. Именно тебя жаждут миллионы мужчин. Я уж молчу о вокале.
      – Кто тебе сказал, что мне это нужно?! – завелась Фрэнсис после упоминания о мужчинах. – Меня раздражает этот фанатизм! Думаешь, приятно чувствовать себя куском мяса? Секс, секс, секс... все словно помешались на нем! «Это так сексуально... Милая, сними этот пуританский наряд, тебе это не идет. Это не секси...» Сколько можно?! Я уже выросла из всего этого.
      – Интересно узнать, до чего же ты доросла? – язвительно спросил Микки, пристально осмотрев Фрэнсис с головы до ног. – Надеюсь, ты не приняла всерьез обещания этого плута Ринга сделать из тебя кинозвезду?
      – Откуда... – Фрэнсис поперхнулась воздухом и, откашлявшись, спросила как можно бесстрастнее: – Кто тебе рассказал?
      Микки усмехнулся.
      – Неужели ты вообразила, что это великая тайна?
      – Ринг просил меня пока никому не рассказывать о новом телефильме, вот я и решила...
      – ...Что это ваш секрет. Ну-ну.
      – Ты блефуешь. Тебе абсолютно ничего не известно!
      – Как-то не очень уверенно у тебя получилось возразить. Попробуй еще раз, дорогая.
      – Если бы ты знал о планах Ринга, то у тебя не было бы такого изумленного лица, когда я сообщила о своем уходе из группы, – резонно заметила Фрэнсис.
      – Я знал, что этот прохвост собирается ставить новый бесконечный телевизионный сериал... Стотысячный на моей памяти. Прискорбно, что предыдущие девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять его проектов с треском провалились после пилотной серии. Однако я был о тебе лучшего мнения.
      – Что ты имеешь в виду? – насторожилась Фрэнсис.
      – Я и предположить не мог, что ты попадешься на его удочку. Безусловно, Ринг – мастер пудрить мозги молоденьким девушкам с непомерными амбициями, но ты... Фрэнсис, куда подевалось твое благоразумие?
      – Заложила дьяволу, когда согласилась на сделку с тобой, – ответно уколола она Родригеса.
      Конфликт двух китов шоу-бизнеса никогда не был секретом не только для Фрэнсис, но и для миллионов телезрителей и радиослушателей. Ни одно интервью Ринга или Родригеса не обходилось без выпадов в адрес соперника. Об их противостоянии ходили настоящие легенды. Достоверно неизвестно, с чего началось соперничество, причины давным-давно похоронены под завалами истории. Возможно, в далекие шестидесятые Родригес и Ринг не поделили женщину или автомобиль...
      Кстати, увлечение старинными автомобилями едва не погубило обоих соперников. В порыве борьбы за первенство Родригес и Ринг чудом сохранили свои капиталы. Началось все с банального случая. Ринг за бесценок приобрел раритетный автомобиль, вбухал кучу денег на его реставрацию и приехал на деловые переговоры с Родригесом на антикварном «паккарде». Разумеется, все начали охать и ахать, восхищаясь выдумкой Ринга. Родригес не мог стерпеть, что все внимание прессы досталось сопернику. Через неделю он подъехал к киностудии на сверкавшем в лучах полуденного солнца эксклюзивном лимузине сорок восьмого года выпуска. Дальше началось сущее безумие. Ринг и Родригес наперебой скупали старые развалюхи и вкладывали в их восстановление баснословные суммы. Их банковские счета таяли, как пломбир на солнце. Соперничество двух знаменитых продюсеров стало темой анекдотов и юморесок. Половина населения Лос-Анджелеса делала ставки, чем дело кончится.
      Не угадал никто. История благополучно разрешилась лишь благодаря чистой случайности. Ринг и Родригес нос к носу столкнулись в банке в тот самый момент, когда собирались взять миллионные кредиты на приобретение очередных раритетов. Неожиданная встреча прояснила ситуацию лучше доводов друзей и знакомых, которые безуспешно пытались наставить их на путь истинный и вытянуть из долговой воронки, пока не стало слишком поздно. «Гонка вооружений», сравнимая разве что с «холодной войной», прекратилась. Ринг и Родригес довольно быстро распродали свои коллекции старых автомобилей и восстановили былое финансовое благополучие. Правда, друзьями – и даже приятелями – они так и не стали.
      – В любом случае я уже дала свое согласие.
      – Фрэнсис, надеюсь, ты ничего не подписывала?
      В голосе Микки прозвучала столь искренняя тревога, что Фрэнсис на секунду растерялась. Неужели она ошиблась?
      – Д-да... Я подписала контракт на съемки в первом сезоне «Семейки Крейков».
      – Боже милосердный! – Микки схватился за голову и начал словно коршун кружить по комнате.
      – Только не надо впадать в истерику.
      – Фрэнсис, что ты наделала?! Что ты наделала?!
      – Микки, надеюсь, ты не станешь подавать на меня в суд... Честное слово, я собиралась сказать тебе об этом еще на прошлой неделе, но... у меня не было ни одной свободной минуты.
      – Фрэнсис, неужели ты не могла выбрать для кинодебюта что-нибудь приличнее, чем тупое комедийное телевизионное шоу? Я уже представляю тебя в роли мамаши.
      – Вообще-то я играю старшую дочь Крейков.
      – Еще лучше! Идиотские шутки, смех за кадром и нулевые рейтинги. Браво, Фрэнсис. Ты похоронишь свою карьеру. А когда ты это осознаешь и захочешь отмотать время назад, будет слишком поздно. В «Санни доллс» гулящей дочурке Крейков места не найдется.
      Фрэнсис пожала плечами.
      – Что ж, будет повод сменить имидж и... жизнь. Возможно, я выйду замуж и рожу ребенка. Или переберусь в Лондон, к маме. Она давно зовет меня к себе.
      – Фрэнсис, кого ты хочешь обмануть? У твоей матери своя жизнь. Кстати, тебе бы следовало взять с нее пример. Камилла Симпсон – идеал женщины. Умная, красивая, деловая... Один изъян: замужем за этим недоумком Эккерсли. Что она нашла в этом чопорном англичанине?
      – Быть может, ее привлек его фамильный особняк? К тому же Джозеф Эккерсли – самый настоящий лорд. Мама всегда мечтала познакомиться с королевой.
      Микки презрительно ухмыльнулся.
      – Двум королевам будет слишком тесно в одном дворце, не находишь?
      – А ты, похоже, до сих пор вздыхаешь по моей матери. – Фрэнсис шутливо погрозила Родригесу пальцем. – Смотри, я все расскажу лорду Эккерсли.
      – Ну, до следующего Рождества я смогу жить спокойно.
      – Думаешь, я не уеду из Лос-Анджелеса?
      – Уверен. Ты не сможешь жить в спокойной Англии.
      – Мама ведь смогла.
      – Твоя мама слишком многое пережила в Штатах. Взлет и падение. Думаешь, легко, получив «Оскар», сниматься во второразрядных фильмах?
      – А еще говорят о женском коварстве. Ох, попался бы мне этот Мурр...
      – Боюсь, придется подождать до следующей жизни, – мрачно заметил Родригес.
      Кинорежиссер Эйвон Мурр сыграл в жизни Камиллы Симпсон, нынешней леди Эккерсли, печальную роль. Сначала он открыл ее как актрису. Сделал своей музой и звездой. За роль в первой своей картине начинающая актриса Камилла Симпсон получила самую престижную американскую кинонаграду. Правда, золотой статуэтке нашлось место только в ванной комнате молодой четы Симпсонов. Их квартирка оказалась слишком скромной для драгоценного «Оскара».
      Вскоре, получив ряд отказов от несговорчивой актрисы и осознав, что она вовсе не собирается изменять мужу, Мурр перестал снимать Камиллу. Влияние Мурра в Голливуде оказалось куда сильнее, чем предполагала Камилла. После того как Мурр закрыл дверь перед ее носом, выяснилось, что ей путь заказан и к другим режиссерам. Вот так, в один момент Камилла Симпсон превратилась в персону нон грата в Голливуде. Сначала журналисты с каким-то радостным остервенением набросились на нее. Писали даже, что «Оскара» Камилла получила вовсе не за актерское дарование, а за то, что спала с именитым режиссером...
      В результате брак Симпсонов распался. Филип потребовал у Камиллы развод, заявив, что не намерен быть всеобщим посмешищем и рогоносцем. Правда, бракоразводный процесс порядком затянулся. Камилла выяснила, что находится на третьем месяце беременности. Официально они с Филиппом были женаты еще два года, но фактически она лишилась мужа задолго до рождения дочери.
      Судьба зло пошутила над Камиллой и мужчинами, сыгравшими в ее жизни роковую роль. Мурр и Филип Симпсон погибли в один день и час. Их машины столкнулись на скоростном шоссе. Камилла осталась одна в целом мире с пятилетним ребенком на руках. Правда, от бывшего мужа помощи было немного и раньше.
      К удивлению многих, в том числе и Микки Родригеса, знавшего мать Фрэнсис еще до замужества с Филиппом, Камилла, как говорится, восстала из мертвых. С актерской карьерой, правда, она завязала навсегда, но зато открыла сеть рекламных агентств. Дела стремительно пошли в гору. На совершеннолетие Фрэнсис мать подарила ей новенькую «тойоту», а еще через год приобрела для единственной дочери двухэтажный особняк.
      На каком-то званом обеде Камилла познакомилась с Джозефом Эккерсли и, недолго думая, вышла за него замуж, после чего перебралась в Англию, в фамильный замок лорда. Фрэнсис к тому времени уже пела в «Санни доллс», а потому отказалась от переезда в Туманный Альбион. С тех пор прошло шесть лет, а леди Эккерсли до сих пор лелеяла мечту о воссоединении семейства. Ни один телефонный разговор не обходился без слезной мольбы матери о приезде дочери в Англию. Фрэнсис, как могла, пыталась скрыть, что сильно скучает по матери. Что толку лить слезы и сокрушаться, если времени на поездку все равно нет? В графике концертов не было ни одного просвета.
      Фрэнсис, Вэлери и Кортни работали на износ, совсем не по-кукольному. При этом они не имели права показывать поклонникам свою усталость, недосыпание и негативные эмоции. Со временем Фрэнсис даже приучилась просыпаться с лучезарной улыбкой на губах. Вдруг вездесущим папарацци вздумается залезть в окно и сфотографировать поп-богиню в постели? Правда, следует добавить, что журналисты и фотографы давно перестали штурмовать ее жилище, поняв, что им не удастся застать всеобщую любимицу в объятиях какого-нибудь ловеласа.
      – Что ж, – вздохнул Микки, – если ты все уже решила... Фрэнсис, лишь из уважения к твоей матери я не стану больше растравливать твою душу. Вскоре ты и сама осознаешь, какую совершила ошибку, уйдя из «Санни доллс». Я почти уверен, что ты вернешься на сцену. Ты создана для того, чтобы тебе поклонялись.
      – Спасибо, Микки. За все. – Фрэнсис поднялась с кресла и нежно обняла Родригеса. – Ты многому меня научил. Хотя... я не уверена, что создана быть объектом поклонения и обожания.
      Микки усмехнулся.
      – Ой только не надо этих женских разговоров о простом человеческом счастье! Тебе это не идет. Только посмотри на себя в зеркало. Нет, Фрэнсис, еще не родился мужчина, достойный тебя. И в страшном сне ты не привидишься мне в роли домохозяйки.
      – Не загадывай наперед.
      Фрэнсис чмокнула Родригеса в щеку, попрощалась и ушла.
      Многоопытный продюсер оказался прав почти во всем. Телешоу про придурковатых Крейков провалилось. Уже после первых серий стало ясно, что искушенные и избалованные зрители устали от телевизионной жвачки. Альф, Рэймонд, Люси не уступили свое место в их сердцах новым героям. Да и как актриса Фрэнсис оказалась не на высоте. Таланты ее матери явно не передались дочери по наследству. Первые две серии прошли на ура только потому, что в них играла звезда, солистка «Санни доллс» Фрэнсис Симпсон. Однако, как только стало известно о том, что Фрэнсис покинула группу, а ее место заняла не менее привлекательная и не менее голосистая шатенка Алиса, рейтинги «Семейки Крейков» резко упали. Просто Фрэнсис Симпсон с приставкой «экс» оказалась никому не нужна.
      Сольная карьера тоже не сложилась. Микки отказался выступить в роли ее продюсера, заявив, что его не поймет общественность. О какой именно общественности шла речь, Фрэнсис так и не поняла, но настаивать и обивать пороги не стала. В конце концов, Микки ведь ее предупреждал...
      Полгода Фрэнсис хандрила. Даже свой двадцать шестой день рождения решила не отмечать. Настроения веселиться с друзьями не было никакого. Как, впрочем, и самих друзей. За время своего участия в «Санни доллс» Фрэнсис растеряла прежних друзей. Времени на пикники, походы по магазинам и посиделки в кафе не было. Школьные подружки прекрасно обходились без нее. Более того, они считали, что Фрэнсис слишком зазналась и воротит нос от «земных» людей. Когда же подружки вышли замуж и завели детей, их интересы кардинальным образом изменились. Разговоры свелись к обсуждению памперсов и обмену кулинарными рецептами. Фрэнсис оказалась по другую сторону разделившей их пропасти.
 
      Суббота. Вечер. Многие люди с нетерпением ждут этого счастливого момента. Рабочая неделя закончена. Впереди еще один выходной, так что можно смело отправляться в ближайший бар, не опасаясь, что наутро придется плестись на работу с головной болью.
      Фрэнсис ненавидела субботние вечера так сильно, как только может человек ненавидеть что-либо. Именно в субботние вечера она ощущала самое большое и неистребимое одиночество. По телевизору крутили передачи для семейного просмотра. Фрэнсис недоумевала, почему телевизионщики не берут в расчет, что на свете есть люди, вынужденные в субботние вечер скучать перед телевизором в одиночестве.
      Самое ужасное и неизбежное испытание начиналось в восемь часов. Плюс-минус пять минут. Именно в восемь вечера каждую субботу Камилла Эккерсли звонила дочери, чтобы узнать, как у нее дела. И каждый раз Фрэнсис как можно радостнее сообщала, что у нее все превосходно, но вырваться из Лос-Анджелеса снова никак не удастся. Трагикомедия под названием «Дочки-матери» продолжалась уже не один год, поэтому Фрэнсис не составляло ни малейшего труда придерживаться выбранного ранее сценария. Камилла охотно – пожалуй, слишком охотно – верила дочери на слово и, пожелав всего хорошего, обещала позвонить через неделю.
      Стрелка часов медленно подползла к заветной восьмерке, и Фрэнсис отпила из чашки горячий шоколад, чтобы собраться с духом перед очередным недельным отчетом.
      Камилла была как всегда пунктуальна. Телефонный звонок раздался сразу же после боя настенных часов.
      – Алло! – бодрым голосом сказала Фрэнсис в трубку.
      – Привет, милая. Что нового? Как дела? Чем занимаешься?
      Обычно людей сбивает с толку обилие вопросов, но только не Фрэнсис. Она уже наизусть знала все вопросы, которые задаст ей мать. К чему этот лицемерный спектакль? Наверняка мать заранее знает ее ответы. Однако Фрэнсис не собиралась нарушать заведенный ритуал, дабы не вызвать у матери подозрений и десятка новых вопросов. К тому же у Фрэнсис все равно не было на них ответов.
      – Все нормально, – сухо ответила Фрэнсис.
      – А почему ты дома?
      – Устала. Хочу отдохнуть, – честно ответила Фрэнсис.
      Правда, спроси Камилла, от чего устала дочь, Фрэнсис вряд ли смогла бы ответить. Возможно, Фрэнсис сама бы удивилась, осознав, что больше всего ее выматывает ничегонеделание. Чем больше свободного времени у нее было, тем ленивее и пассивнее она становилась. Или во всем виновата осенняя хандра?
      – Милая, ты слишком много работаешь. Тебе нужно отдохнуть. Почему бы тебе не выбраться к нам хотя бы на недельку? Джозеф и я были бы счастливы, если бы ты у нас погостила.
      – Мам, ты ведь знаешь...
      – Только не вздумай вешать мне лапшу на уши и рассказывать о своих гастролях, съемках, концертах и прочем, – сурово перебила ее Камилла.
      Фрэнсис обомлела. Трубка задрожала в похолодевших пальцах.
      – Мне звонил Микки.
      – И... что он сказал?
      – Правду. В отличие от тебя. Вот уж не думала, что меня будет обманывать родная дочь! Почему ты не сказала, что ушла из «Санни доллс»?
      – Не хотела, чтобы ты волновалась за меня.
      – Я и так за тебя постоянно беспокоюсь. Думаешь, легко жить по другую сторону океана от родной дочери?
      – Мам, все в порядке, – нетвердо сказала Фрэнсис.
      – По твоему голосу не скажешь. Чем ты сейчас занимаешься?
      – Пью горячий шоколад.
      Фрэнсис повернула в руках кружку и едва заметно улыбнулась, прочитав на ней надпись «Не перегружайся». Эту кружку подарила ей Вэлери после самого первого выступления. Она обожала делать друзьям и знакомым маленькие, забавные подарки. Именно такие, как эта кружка или брелок с забавной рожицей, у которой то и дело вылезают на лоб глаза. Милые вещички всегда напоминали о человеке, подарившем их. Сердце Фрэнсис болезненно сжалось при воспоминании о подруге.
      Как там Вэлери и Кортни? Как они приняли Алису? Вспоминают ли о бывшей солистке? Тогда почему не звонят? Ах, наверняка у них нет ни одной свободной минутки. Подготовка к европейскому турне, если верить прессе, шла полным ходом.
      – Вообще-то я имела в виду, чем ты занималась вчера, позавчера...
      – Разве Микки тебе не доложил? – огрызнулась Фрэнсис.
      – Во-первых, Микки беспокоится о тебе не меньше меня. А во-вторых, я знаю только о твоем уходе из группы и о провале телесериала. Неужели тебя ничему не научил мой горький опыт? – Камилла вздохнула.
      – Мам, я ни о чем не жалею. Честное слово. Не знаю, что там тебе наболтал Микки, но я и в самом деле выросла из «Санни доллс», как дети вырастают из ползунков. Мне надоело прыгать по сцене в юбке-поясе и петь всякую чушь.
      – Что же ты думаешь делать дальше?
      – Не знаю.
      – Что значит – не знаю? А кто будет знать, если не ты?
      – Мам, перестань.
      – Перестать? Ты просишь меня перестать? Очень мило. Сначала держишь от меня все в секрете, а затем пускаешь свою жизнь под откос. Я должна молча за этим наблюдать?
      – Хм.
      – Чему ты усмехаешься? Тебе кажется это забавным?
      – Вообще-то да. Ты говоришь о каком-то наблюдении, хотя находишься за тридевять земель. Живешь себе в спокойной благополучной Англии, в фамильном замке, ездишь на званые обеды к аристократам...
      – Ты меня упрекаешь?! Упрекаешь родную мать?! – вспылила Камилла. Неужели Фрэнсис не понимает, что губит свою жизнь?!
      – Я ни в чем тебя не упрекаю. Просто... наверное, я завидую. У тебя прекрасный любящий муж, свой дом, дело... а я оказалась бездарной пустышкой. Видимо, Микки был прав в том, что я создана только для того, чтобы вызывать сексуальное желание у мужчин.
      – Фрэнсис, не говори так! Ты самая умная и талантливая девочка! – тут же сменила тональность разговора Камилла. – Хочешь, я приеду к тебе?
      – Нет. Не стоит из-за меня ломать привычный уклад.
      – Вообще-то у меня накопилось много дел с рекламными агентствами... Думаю, контроль не повредит.
      – Мам, ты ведь не собиралась приезжать.
      – Не собиралась, а теперь собираюсь. Если тебе нужна моя поддержка или помощь...
      – Я справлюсь.
      – Уверена?
      – Да. Завтра же займусь поисками работы. Кажется, я и так засиделась дома.
      – Вот это мне уже нравится, – с одобрительным смешком сказала Камилла, уловив в голосе дочери решимость. – Кстати, Джозеф передавал тебе большой привет и желал удачи.
      – Ему тоже привет. Как вы там поживаете? – Фрэнсис с облегчением перевела дух. Уф, допрос окончен. Можно продолжить ритуальный обмен любезностями.
      – Все хорошо. Я развела в саду белые розы.
      – Здорово. – Неожиданно Фрэнсис прониклась нежностью и любовью к матери, умеющей радоваться каждой мелочи.
      Камилла не зря вызывала восхищение у Микки Родригеса. Только она умела получать удовольствие от самых банальных вещей. Каждую неделю она сообщала дочери об очередном своем увлечении. Причем Камилла погружалась в новое хобби с головой. Оно буквально поглощала все ее внимание и время. Сначала это было вышивание крестиком. Камилла накупила кучу книг по технике вышивания, затем опустошила прилавки магазинов, скупив нитки всех оттенков, пяльца, канву, нужные иголки и схемы. Через неделю она с не меньшим восторгом рассказывала дочери о каббале. Еще через неделю она собирала паззлы, потом читала книги о масонах и рыцарских орденах, затем вязала носки из верблюжьей шерсти. Теперь вот белые розы...
      Вот бы Фрэнсис иметь столь же энергии! Впрочем, разве она не дочь Камиллы Симпсон? Так чего она ждет у моря погоды? Пора найти себе новое увлечение, сделать шаг вперед и доказать Родригесу и остальным всезнайкам, что она приняла верное решение, покончив с «кукольной» жизнью.
      – Ладно, милая. Если надумаешь приехать – позвони, и Джозеф тебя встретит в аэропорту.
      – Хорошо.
      – Звучит не очень-то обнадеживающе. Не вешай нос. Надеюсь, что скоро услышу о тебе в новостях.
      – Лишь бы не в криминальной хронике, – со смехом ответила Фрэнсис.
      – Тьфу-тьфу-тьфу. Что за мысли?
      – Я шучу.
      – Надеюсь, дорогая. А теперь вынуждена с тобой попрощаться, к нам с минуты на минуту приедут гости. Ты не представляешь, что это за люди! Настоящие аристократы. Англичане до кончиков ногтей. Нам даже пришлось достать старинный фарфоровый сервиз, доставшийся Джозефу от прабабки.