Однажды в Амстердаме

Эллен Сандерс
Однажды в Амстердаме

1

      – Фрэнсис, обещаю, ты пожалеешь об этом!
      – Микки, надеюсь, это не угроза? – с ехидной полуулыбкой уверенной в собственной красоте женщины спросила она у своего продюсера.
      Вернее, у бывшего продюсера. Ровно десять минут назад Фрэнсис Симпсон объявила, что уходит из популярной музыкальной группы «Санни доллс». «Солнечные куколки» представляли собой типичный девичий коллектив: три сексуальные красотки в мини: брюнетка, блондинка и рыжая. Фрэнсис Симпсон была как раз рыженькой. Правда, природа ее наградила более тривиальным цветом волос – русым. Однако по указке Микки Родригеса, взявшего под свое крылышко сладкоголосых «солнечных куколок», Фрэнсис сменила русый оттенок на ярко-рыжий.
      Сменой цвета волос дело не закончилось. На протяжении шести лет сотрудничества продюсерской компании Родригеса и группы Фрэнсис изменилась почти до неузнаваемости. Правда, если судить по искренним восторгам бывших одноклассников Фрэнсис и ее матери, навещавшей дочь лишь в рождественские праздники, Микки сотворил чудо. Он подобно Пигмалиону, создавшему Галатею, высек из монолитного камня прекрасную статую богини.
      Фрэнсис могла похвалиться идеальными параметрами фотомодели. Сухие цифры 90–60 – 90 мало скажут об истинной красоте Фрэнсис Симпсон. Полная упругая грудь, обтянутая псевдодешевой трикотажной майкой от «Дольче и Габбана», в сочетании с тонкой талией и стройными бедрами, которыми Фрэнсис научилась так покачивать при ходьбе, что мужчины буквально истекали слюной, вывела начинающую солистку поп-группы на шестую строчку рейтинга самых сексуальных женщин Америки.
      Когда «Санни доллс» обрели известность и попали в хит-парады ведущих радиостанций, у Фрэнсис появились и новые привычки. Она совершенно искренне полюбила крупные украшения. Не обязательно с драгоценными камнями – бижутерия порой смотрелась еще выигрышнее. Сверкающие стразы, бисер, блестящие кольца серег, многочисленные браслеты – Фрэнсис превратилась в самую настоящую куклу. Впрочем, подруги по группе не отставали.
      «Звездность» приносила не только деньги, но и невыносимую усталость. Концертам в ночных клубах и на частных вечеринках не было конца и края. Фрэнсис забыла о том, что такое крепкий, здоровый сон. Что уж говорить об общении со старыми друзьями! На это времени катастрофически не хватало. Как, впрочем, и на постоянного бойфренда. Вакантное место то и дело занималось очередным поклонником.
      Причем в один прекрасный – или не очень – момент Фрэнсис осознала, что к своим двадцати пяти годам она превратилась в самую настоящую прожженную и циничную стерву. Разве толщина кошелька очередного поклонника не становилась для нее определяющим аргументом для принятия решения идти или нет на свидание?
      – Милая, – Микки сменил тон и с отеческой лаской погладил подопечную по спине, – я понимаю, ты устала, но это вовсе не означает, что ты должна все бросить.
      – Я больше не могу... нет, не хочу прыгать по сцене, как заведенный кролик, и посылать в толпу похотливых подростков воздушные поцелуйчики!
      Микки недовольно сдвинул брови и с укором посмотрел на строптивую солистку. Похоже, пряником положение не спасти. Придется взяться за кнут. Ох как ему не хотелось припирать Фрэнсис к стенке! Какая муха ее укусила?
      «Санни доллс» были сейчас на самом пике популярности. Второй диск стал платиновым. Миллионный экземпляр продали уже в первую неделю. Хит «Побудь со мной» крутили все радиостанции. Незамысловатую песенку напевали все от мала до велика. Родригес всерьез подумывал о европейском турне. При нормальной раскрутке и грамотной рекламной кампании его куколки покорят Старый Свет еще быстрее, чем избалованные Штаты.
      Фрэнсис скрестила на груди руки и откинулась на спинку кресла. Подумать только, как она изменилась за шесть лет! Когда ей было восемнадцать и она впервые пришла в кабинет Родригеса, у нее дрожали коленки и срывался голос. Она едва не лишилась чувств, когда узнала, что прошла кастинг и ее вместе с Вэлери и Кортни взяли в новую группу. Как же они тогда были счастливы! Им казалось, что сбылась их самая заветная мечта. Что большего и желать нельзя. Они станут знаменитыми, богатыми и желанными. Миллионы мужчин будут мечтать о них по ночам. Золушки превратились в сказочных принцесс... Вот только часики тикали, и полночь оказалась не столь далекой.
      Фрэнсис стала другой. От благоговейного трепета перед всемогущим продюсером остались лишь воспоминания. Они с Микки давно стали добрыми друзьями. Пожалуй, Микки Родригес был и остался единственным мужчиной, равнодушным к чарам своих «куколок». Кроме того, в компании продюсера девушки могли появляться на светских раутах без опасения, что наутро все желтые газеты запестрят заголовками о том, что у кого-то из них появился новый бойфренд. Журналистам оставалось лишь кусать локти от досады и искать для своих сенсаций других знаменитостей.
      О безупречности репутации своих подопечных Микки заботился лично. Пусть Вэлери, Фрэнсис и Кортни вызывают желание... но остаются недоступными богинями. Разумеется, Микки не запрещал им встречаться с мужчинами. Однако в контракте, который девушки заключили с продюсерской компанией Родригеса еще шесть лет назад, имелось целых четырнадцать пунктов, касавшихся их личной жизни и имиджа. Они не имели права выходить замуж и рожать детей. Более того, без согласования с продюсером, под страхом позорного изгнания из группы, а следовательно, и со звездного небосклона, девушки не могли стричь и красить волосы, делать татуировки или пирсинг, поправляться или худеть... Они и в самом деле были куклами. Безвольными марионетками, которых Родригес дергал за ниточки.
      – Фрэнсис, ты не можешь уйти сейчас, – категорично заявил Миккки таким тоном, словно обсуждать больше ничего не собирался.
      Однако Фрэнсис считала иначе.
      – Я хочу жить нормальной жизнью. Мне двадцать пять. Кто-то, возможно, скажет, что это не возраст для современной женщины. Что у меня еще все впереди. Что я успею создать семью, родить детей и превратиться в образцовую домохозяйку. Но знаешь, Микки, я чувствую себя древней старухой. Когда я общаюсь со сверстниками, у меня создается впечатление, что я на полвека их старше. Все их проблемы, мечты, жалобы и хвастовство кажутся мне детским лепетом. Я устала.
      – Фрэнсис, я согласен, что последние полгода выдались нелегкими. Вы с утра до ночи работали в студии, записывая новый альбом, вечерами давали концерты... Все это выматывает. Признаться, я тоже устал.
      – Неужели? С чего бы это? Небось устал считать денежки, которые мы тебе принесли!
      – Фрэнсис, не забывай, что это я создал вас. Кем вы были? Обычными выпускницами школ Лос-Анджелеса. Кто вас знал? Как же ты быстро забыла, кем была до того, как я превратил тебя в...
      – ...В дойную корову, – перебила его Фрэнсис.
      – ...в бриллиант, – обиженно закончил фразу Микки. – Вы были самыми обычными, рядовыми девчонками со смазливыми мордашками и неплохими голосами. Таких, как вы, сотни и тысячи. Все они мечтали оказаться на твоем месте...
      – В таком случае тебе не составит большого труда найти мне замену. В чем проблема? Объяви кастинг на мое место – и все дела. Уверена, не пройдет и недели, как «Санни доллс» появятся на всех экранах в новом составе.
      – Мы уже напечатали афиши с твоей фотографией.
      – Вычти из моего последнего гонорара стоимость нового тиража, – как ни в чем не бывало парировала Фрэнсис.
      – А как же турне? Ты не можешь уйти сейчас. Вэлери и Кортни не простят, если группа развалится по твоей вине. – Последние слова Микки произнес с особым чувством.
      Стрела попала в цель. Фрэнсис искренне встревожилась за судьбу подруг. Каждый выбирает для себя жизненный путь. В одно утро она проснулась с мыслью, что идет вовсе не в ту сторону, в которую хочет. «Санни доллс», слащавые песенки о любви, бесконечные фотосессии для мужских журналов и заказные концерты выжимали из нее все соки. Дни пролетали так быстро и незаметно, что у Фрэнсис не оставалось времени даже на то, чтобы подумать о своем будущем.
      Что ждет ее впереди? Как долго продлится популярность «Санни доллс»? Красота преходяща. Двадцать пять – уже не восемнадцать. Глупо закрывать глаза на то, что им на пятки наступают уже новые девичьи группы. Красотки в откровенных нарядах упивались дешевой славой и не задумывались о том, что скоро окажутся на месте тех, над кем сейчас смеются.
      Вот только не всем так повезло с продюсером. Микки Родригес обладал феноменальным, фантастическим даром открывать таланты и выгодно продавать их. Каждый его проект был по-своему удачен, хотя продюссер и не скрывал своих особых симпатий к «куколкам».
      – Ты ведь этого не допустишь, правда?
      – Чего именно? – Микки изобразил полное недоумение.
      Актерские способности не раз выручали его в сложных ситуациях. Например, в данный момент Микки походил на праздного обывателя, впервые оказавшегося на съемках телешоу. Вот его просят хлопать в ладоши под определенным углом и улыбаться только в камеру. А теперь интересуются его мнением по поводу нового закона, о котором он услышал пять минут назад от ведущего шоу, причем сразу с правильным ответом.
      – Микки, ты ведь... не разгонишь группу только из-за моего ухода? Вэлери и Кортни прекрасно справятся. Уверена, что они найдут общий язык с новой девочкой.
      – Фрэнсис, ты лучшая.
      – О, ради всего святого! – отмахнулась она и после паузы жеманно добавила: – Я сейчас покраснею от лести.
      – Прекрати, ты не хуже меня знаешь, что являешься лидером в группе. Вэлери и Кортни берут с тебя пример. Именно тебя жаждут миллионы мужчин. Я уж молчу о вокале.
      – Кто тебе сказал, что мне это нужно?! – завелась Фрэнсис после упоминания о мужчинах. – Меня раздражает этот фанатизм! Думаешь, приятно чувствовать себя куском мяса? Секс, секс, секс... все словно помешались на нем! «Это так сексуально... Милая, сними этот пуританский наряд, тебе это не идет. Это не секси...» Сколько можно?! Я уже выросла из всего этого.
      – Интересно узнать, до чего же ты доросла? – язвительно спросил Микки, пристально осмотрев Фрэнсис с головы до ног. – Надеюсь, ты не приняла всерьез обещания этого плута Ринга сделать из тебя кинозвезду?
      – Откуда... – Фрэнсис поперхнулась воздухом и, откашлявшись, спросила как можно бесстрастнее: – Кто тебе рассказал?
      Микки усмехнулся.
      – Неужели ты вообразила, что это великая тайна?
      – Ринг просил меня пока никому не рассказывать о новом телефильме, вот я и решила...
      – ...Что это ваш секрет. Ну-ну.
      – Ты блефуешь. Тебе абсолютно ничего не известно!
      – Как-то не очень уверенно у тебя получилось возразить. Попробуй еще раз, дорогая.
      – Если бы ты знал о планах Ринга, то у тебя не было бы такого изумленного лица, когда я сообщила о своем уходе из группы, – резонно заметила Фрэнсис.
      – Я знал, что этот прохвост собирается ставить новый бесконечный телевизионный сериал... Стотысячный на моей памяти. Прискорбно, что предыдущие девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять его проектов с треском провалились после пилотной серии. Однако я был о тебе лучшего мнения.
      – Что ты имеешь в виду? – насторожилась Фрэнсис.
      – Я и предположить не мог, что ты попадешься на его удочку. Безусловно, Ринг – мастер пудрить мозги молоденьким девушкам с непомерными амбициями, но ты... Фрэнсис, куда подевалось твое благоразумие?
      – Заложила дьяволу, когда согласилась на сделку с тобой, – ответно уколола она Родригеса.
      Конфликт двух китов шоу-бизнеса никогда не был секретом не только для Фрэнсис, но и для миллионов телезрителей и радиослушателей. Ни одно интервью Ринга или Родригеса не обходилось без выпадов в адрес соперника. Об их противостоянии ходили настоящие легенды. Достоверно неизвестно, с чего началось соперничество, причины давным-давно похоронены под завалами истории. Возможно, в далекие шестидесятые Родригес и Ринг не поделили женщину или автомобиль...
      Кстати, увлечение старинными автомобилями едва не погубило обоих соперников. В порыве борьбы за первенство Родригес и Ринг чудом сохранили свои капиталы. Началось все с банального случая. Ринг за бесценок приобрел раритетный автомобиль, вбухал кучу денег на его реставрацию и приехал на деловые переговоры с Родригесом на антикварном «паккарде». Разумеется, все начали охать и ахать, восхищаясь выдумкой Ринга. Родригес не мог стерпеть, что все внимание прессы досталось сопернику. Через неделю он подъехал к киностудии на сверкавшем в лучах полуденного солнца эксклюзивном лимузине сорок восьмого года выпуска. Дальше началось сущее безумие. Ринг и Родригес наперебой скупали старые развалюхи и вкладывали в их восстановление баснословные суммы. Их банковские счета таяли, как пломбир на солнце. Соперничество двух знаменитых продюсеров стало темой анекдотов и юморесок. Половина населения Лос-Анджелеса делала ставки, чем дело кончится.
      Не угадал никто. История благополучно разрешилась лишь благодаря чистой случайности. Ринг и Родригес нос к носу столкнулись в банке в тот самый момент, когда собирались взять миллионные кредиты на приобретение очередных раритетов. Неожиданная встреча прояснила ситуацию лучше доводов друзей и знакомых, которые безуспешно пытались наставить их на путь истинный и вытянуть из долговой воронки, пока не стало слишком поздно. «Гонка вооружений», сравнимая разве что с «холодной войной», прекратилась. Ринг и Родригес довольно быстро распродали свои коллекции старых автомобилей и восстановили былое финансовое благополучие. Правда, друзьями – и даже приятелями – они так и не стали.
      – В любом случае я уже дала свое согласие.
      – Фрэнсис, надеюсь, ты ничего не подписывала?
      В голосе Микки прозвучала столь искренняя тревога, что Фрэнсис на секунду растерялась. Неужели она ошиблась?
      – Д-да... Я подписала контракт на съемки в первом сезоне «Семейки Крейков».
      – Боже милосердный! – Микки схватился за голову и начал словно коршун кружить по комнате.
      – Только не надо впадать в истерику.
      – Фрэнсис, что ты наделала?! Что ты наделала?!
      – Микки, надеюсь, ты не станешь подавать на меня в суд... Честное слово, я собиралась сказать тебе об этом еще на прошлой неделе, но... у меня не было ни одной свободной минуты.
      – Фрэнсис, неужели ты не могла выбрать для кинодебюта что-нибудь приличнее, чем тупое комедийное телевизионное шоу? Я уже представляю тебя в роли мамаши.
      – Вообще-то я играю старшую дочь Крейков.
      – Еще лучше! Идиотские шутки, смех за кадром и нулевые рейтинги. Браво, Фрэнсис. Ты похоронишь свою карьеру. А когда ты это осознаешь и захочешь отмотать время назад, будет слишком поздно. В «Санни доллс» гулящей дочурке Крейков места не найдется.
      Фрэнсис пожала плечами.
      – Что ж, будет повод сменить имидж и... жизнь. Возможно, я выйду замуж и рожу ребенка. Или переберусь в Лондон, к маме. Она давно зовет меня к себе.
      – Фрэнсис, кого ты хочешь обмануть? У твоей матери своя жизнь. Кстати, тебе бы следовало взять с нее пример. Камилла Симпсон – идеал женщины. Умная, красивая, деловая... Один изъян: замужем за этим недоумком Эккерсли. Что она нашла в этом чопорном англичанине?
      – Быть может, ее привлек его фамильный особняк? К тому же Джозеф Эккерсли – самый настоящий лорд. Мама всегда мечтала познакомиться с королевой.
      Микки презрительно ухмыльнулся.
      – Двум королевам будет слишком тесно в одном дворце, не находишь?
      – А ты, похоже, до сих пор вздыхаешь по моей матери. – Фрэнсис шутливо погрозила Родригесу пальцем. – Смотри, я все расскажу лорду Эккерсли.
      – Ну, до следующего Рождества я смогу жить спокойно.
      – Думаешь, я не уеду из Лос-Анджелеса?
      – Уверен. Ты не сможешь жить в спокойной Англии.
      – Мама ведь смогла.
      – Твоя мама слишком многое пережила в Штатах. Взлет и падение. Думаешь, легко, получив «Оскар», сниматься во второразрядных фильмах?
      – А еще говорят о женском коварстве. Ох, попался бы мне этот Мурр...
      – Боюсь, придется подождать до следующей жизни, – мрачно заметил Родригес.
      Кинорежиссер Эйвон Мурр сыграл в жизни Камиллы Симпсон, нынешней леди Эккерсли, печальную роль. Сначала он открыл ее как актрису. Сделал своей музой и звездой. За роль в первой своей картине начинающая актриса Камилла Симпсон получила самую престижную американскую кинонаграду. Правда, золотой статуэтке нашлось место только в ванной комнате молодой четы Симпсонов. Их квартирка оказалась слишком скромной для драгоценного «Оскара».
      Вскоре, получив ряд отказов от несговорчивой актрисы и осознав, что она вовсе не собирается изменять мужу, Мурр перестал снимать Камиллу. Влияние Мурра в Голливуде оказалось куда сильнее, чем предполагала Камилла. После того как Мурр закрыл дверь перед ее носом, выяснилось, что ей путь заказан и к другим режиссерам. Вот так, в один момент Камилла Симпсон превратилась в персону нон грата в Голливуде. Сначала журналисты с каким-то радостным остервенением набросились на нее. Писали даже, что «Оскара» Камилла получила вовсе не за актерское дарование, а за то, что спала с именитым режиссером...
      В результате брак Симпсонов распался. Филип потребовал у Камиллы развод, заявив, что не намерен быть всеобщим посмешищем и рогоносцем. Правда, бракоразводный процесс порядком затянулся. Камилла выяснила, что находится на третьем месяце беременности. Официально они с Филиппом были женаты еще два года, но фактически она лишилась мужа задолго до рождения дочери.
      Судьба зло пошутила над Камиллой и мужчинами, сыгравшими в ее жизни роковую роль. Мурр и Филип Симпсон погибли в один день и час. Их машины столкнулись на скоростном шоссе. Камилла осталась одна в целом мире с пятилетним ребенком на руках. Правда, от бывшего мужа помощи было немного и раньше.
      К удивлению многих, в том числе и Микки Родригеса, знавшего мать Фрэнсис еще до замужества с Филиппом, Камилла, как говорится, восстала из мертвых. С актерской карьерой, правда, она завязала навсегда, но зато открыла сеть рекламных агентств. Дела стремительно пошли в гору. На совершеннолетие Фрэнсис мать подарила ей новенькую «тойоту», а еще через год приобрела для единственной дочери двухэтажный особняк.
      На каком-то званом обеде Камилла познакомилась с Джозефом Эккерсли и, недолго думая, вышла за него замуж, после чего перебралась в Англию, в фамильный замок лорда. Фрэнсис к тому времени уже пела в «Санни доллс», а потому отказалась от переезда в Туманный Альбион. С тех пор прошло шесть лет, а леди Эккерсли до сих пор лелеяла мечту о воссоединении семейства. Ни один телефонный разговор не обходился без слезной мольбы матери о приезде дочери в Англию. Фрэнсис, как могла, пыталась скрыть, что сильно скучает по матери. Что толку лить слезы и сокрушаться, если времени на поездку все равно нет? В графике концертов не было ни одного просвета.
      Фрэнсис, Вэлери и Кортни работали на износ, совсем не по-кукольному. При этом они не имели права показывать поклонникам свою усталость, недосыпание и негативные эмоции. Со временем Фрэнсис даже приучилась просыпаться с лучезарной улыбкой на губах. Вдруг вездесущим папарацци вздумается залезть в окно и сфотографировать поп-богиню в постели? Правда, следует добавить, что журналисты и фотографы давно перестали штурмовать ее жилище, поняв, что им не удастся застать всеобщую любимицу в объятиях какого-нибудь ловеласа.
      – Что ж, – вздохнул Микки, – если ты все уже решила... Фрэнсис, лишь из уважения к твоей матери я не стану больше растравливать твою душу. Вскоре ты и сама осознаешь, какую совершила ошибку, уйдя из «Санни доллс». Я почти уверен, что ты вернешься на сцену. Ты создана для того, чтобы тебе поклонялись.
      – Спасибо, Микки. За все. – Фрэнсис поднялась с кресла и нежно обняла Родригеса. – Ты многому меня научил. Хотя... я не уверена, что создана быть объектом поклонения и обожания.
      Микки усмехнулся.
      – Ой только не надо этих женских разговоров о простом человеческом счастье! Тебе это не идет. Только посмотри на себя в зеркало. Нет, Фрэнсис, еще не родился мужчина, достойный тебя. И в страшном сне ты не привидишься мне в роли домохозяйки.
      – Не загадывай наперед.
      Фрэнсис чмокнула Родригеса в щеку, попрощалась и ушла.
      Многоопытный продюсер оказался прав почти во всем. Телешоу про придурковатых Крейков провалилось. Уже после первых серий стало ясно, что искушенные и избалованные зрители устали от телевизионной жвачки. Альф, Рэймонд, Люси не уступили свое место в их сердцах новым героям. Да и как актриса Фрэнсис оказалась не на высоте. Таланты ее матери явно не передались дочери по наследству. Первые две серии прошли на ура только потому, что в них играла звезда, солистка «Санни доллс» Фрэнсис Симпсон. Однако, как только стало известно о том, что Фрэнсис покинула группу, а ее место заняла не менее привлекательная и не менее голосистая шатенка Алиса, рейтинги «Семейки Крейков» резко упали. Просто Фрэнсис Симпсон с приставкой «экс» оказалась никому не нужна.
      Сольная карьера тоже не сложилась. Микки отказался выступить в роли ее продюсера, заявив, что его не поймет общественность. О какой именно общественности шла речь, Фрэнсис так и не поняла, но настаивать и обивать пороги не стала. В конце концов, Микки ведь ее предупреждал...
      Полгода Фрэнсис хандрила. Даже свой двадцать шестой день рождения решила не отмечать. Настроения веселиться с друзьями не было никакого. Как, впрочем, и самих друзей. За время своего участия в «Санни доллс» Фрэнсис растеряла прежних друзей. Времени на пикники, походы по магазинам и посиделки в кафе не было. Школьные подружки прекрасно обходились без нее. Более того, они считали, что Фрэнсис слишком зазналась и воротит нос от «земных» людей. Когда же подружки вышли замуж и завели детей, их интересы кардинальным образом изменились. Разговоры свелись к обсуждению памперсов и обмену кулинарными рецептами. Фрэнсис оказалась по другую сторону разделившей их пропасти.
 
      Суббота. Вечер. Многие люди с нетерпением ждут этого счастливого момента. Рабочая неделя закончена. Впереди еще один выходной, так что можно смело отправляться в ближайший бар, не опасаясь, что наутро придется плестись на работу с головной болью.
      Фрэнсис ненавидела субботние вечера так сильно, как только может человек ненавидеть что-либо. Именно в субботние вечера она ощущала самое большое и неистребимое одиночество. По телевизору крутили передачи для семейного просмотра. Фрэнсис недоумевала, почему телевизионщики не берут в расчет, что на свете есть люди, вынужденные в субботние вечер скучать перед телевизором в одиночестве.
      Самое ужасное и неизбежное испытание начиналось в восемь часов. Плюс-минус пять минут. Именно в восемь вечера каждую субботу Камилла Эккерсли звонила дочери, чтобы узнать, как у нее дела. И каждый раз Фрэнсис как можно радостнее сообщала, что у нее все превосходно, но вырваться из Лос-Анджелеса снова никак не удастся. Трагикомедия под названием «Дочки-матери» продолжалась уже не один год, поэтому Фрэнсис не составляло ни малейшего труда придерживаться выбранного ранее сценария. Камилла охотно – пожалуй, слишком охотно – верила дочери на слово и, пожелав всего хорошего, обещала позвонить через неделю.
      Стрелка часов медленно подползла к заветной восьмерке, и Фрэнсис отпила из чашки горячий шоколад, чтобы собраться с духом перед очередным недельным отчетом.
      Камилла была как всегда пунктуальна. Телефонный звонок раздался сразу же после боя настенных часов.
      – Алло! – бодрым голосом сказала Фрэнсис в трубку.
      – Привет, милая. Что нового? Как дела? Чем занимаешься?
      Обычно людей сбивает с толку обилие вопросов, но только не Фрэнсис. Она уже наизусть знала все вопросы, которые задаст ей мать. К чему этот лицемерный спектакль? Наверняка мать заранее знает ее ответы. Однако Фрэнсис не собиралась нарушать заведенный ритуал, дабы не вызвать у матери подозрений и десятка новых вопросов. К тому же у Фрэнсис все равно не было на них ответов.
      – Все нормально, – сухо ответила Фрэнсис.
      – А почему ты дома?
      – Устала. Хочу отдохнуть, – честно ответила Фрэнсис.
      Правда, спроси Камилла, от чего устала дочь, Фрэнсис вряд ли смогла бы ответить. Возможно, Фрэнсис сама бы удивилась, осознав, что больше всего ее выматывает ничегонеделание. Чем больше свободного времени у нее было, тем ленивее и пассивнее она становилась. Или во всем виновата осенняя хандра?
      – Милая, ты слишком много работаешь. Тебе нужно отдохнуть. Почему бы тебе не выбраться к нам хотя бы на недельку? Джозеф и я были бы счастливы, если бы ты у нас погостила.
      – Мам, ты ведь знаешь...
      – Только не вздумай вешать мне лапшу на уши и рассказывать о своих гастролях, съемках, концертах и прочем, – сурово перебила ее Камилла.
      Фрэнсис обомлела. Трубка задрожала в похолодевших пальцах.
      – Мне звонил Микки.
      – И... что он сказал?
      – Правду. В отличие от тебя. Вот уж не думала, что меня будет обманывать родная дочь! Почему ты не сказала, что ушла из «Санни доллс»?
      – Не хотела, чтобы ты волновалась за меня.
      – Я и так за тебя постоянно беспокоюсь. Думаешь, легко жить по другую сторону океана от родной дочери?
      – Мам, все в порядке, – нетвердо сказала Фрэнсис.
      – По твоему голосу не скажешь. Чем ты сейчас занимаешься?
      – Пью горячий шоколад.
      Фрэнсис повернула в руках кружку и едва заметно улыбнулась, прочитав на ней надпись «Не перегружайся». Эту кружку подарила ей Вэлери после самого первого выступления. Она обожала делать друзьям и знакомым маленькие, забавные подарки. Именно такие, как эта кружка или брелок с забавной рожицей, у которой то и дело вылезают на лоб глаза. Милые вещички всегда напоминали о человеке, подарившем их. Сердце Фрэнсис болезненно сжалось при воспоминании о подруге.
      Как там Вэлери и Кортни? Как они приняли Алису? Вспоминают ли о бывшей солистке? Тогда почему не звонят? Ах, наверняка у них нет ни одной свободной минутки. Подготовка к европейскому турне, если верить прессе, шла полным ходом.
      – Вообще-то я имела в виду, чем ты занималась вчера, позавчера...
      – Разве Микки тебе не доложил? – огрызнулась Фрэнсис.
      – Во-первых, Микки беспокоится о тебе не меньше меня. А во-вторых, я знаю только о твоем уходе из группы и о провале телесериала. Неужели тебя ничему не научил мой горький опыт? – Камилла вздохнула.
      – Мам, я ни о чем не жалею. Честное слово. Не знаю, что там тебе наболтал Микки, но я и в самом деле выросла из «Санни доллс», как дети вырастают из ползунков. Мне надоело прыгать по сцене в юбке-поясе и петь всякую чушь.
      – Что же ты думаешь делать дальше?
      – Не знаю.
      – Что значит – не знаю? А кто будет знать, если не ты?
      – Мам, перестань.
      – Перестать? Ты просишь меня перестать? Очень мило. Сначала держишь от меня все в секрете, а затем пускаешь свою жизнь под откос. Я должна молча за этим наблюдать?
      – Хм.
      – Чему ты усмехаешься? Тебе кажется это забавным?
      – Вообще-то да. Ты говоришь о каком-то наблюдении, хотя находишься за тридевять земель. Живешь себе в спокойной благополучной Англии, в фамильном замке, ездишь на званые обеды к аристократам...
      – Ты меня упрекаешь?! Упрекаешь родную мать?! – вспылила Камилла. Неужели Фрэнсис не понимает, что губит свою жизнь?!
      – Я ни в чем тебя не упрекаю. Просто... наверное, я завидую. У тебя прекрасный любящий муж, свой дом, дело... а я оказалась бездарной пустышкой. Видимо, Микки был прав в том, что я создана только для того, чтобы вызывать сексуальное желание у мужчин.
      – Фрэнсис, не говори так! Ты самая умная и талантливая девочка! – тут же сменила тональность разговора Камилла. – Хочешь, я приеду к тебе?
      – Нет. Не стоит из-за меня ломать привычный уклад.
      – Вообще-то у меня накопилось много дел с рекламными агентствами... Думаю, контроль не повредит.
      – Мам, ты ведь не собиралась приезжать.
      – Не собиралась, а теперь собираюсь. Если тебе нужна моя поддержка или помощь...
      – Я справлюсь.
      – Уверена?
      – Да. Завтра же займусь поисками работы. Кажется, я и так засиделась дома.
      – Вот это мне уже нравится, – с одобрительным смешком сказала Камилла, уловив в голосе дочери решимость. – Кстати, Джозеф передавал тебе большой привет и желал удачи.
      – Ему тоже привет. Как вы там поживаете? – Фрэнсис с облегчением перевела дух. Уф, допрос окончен. Можно продолжить ритуальный обмен любезностями.
      – Все хорошо. Я развела в саду белые розы.
      – Здорово. – Неожиданно Фрэнсис прониклась нежностью и любовью к матери, умеющей радоваться каждой мелочи.
      Камилла не зря вызывала восхищение у Микки Родригеса. Только она умела получать удовольствие от самых банальных вещей. Каждую неделю она сообщала дочери об очередном своем увлечении. Причем Камилла погружалась в новое хобби с головой. Оно буквально поглощала все ее внимание и время. Сначала это было вышивание крестиком. Камилла накупила кучу книг по технике вышивания, затем опустошила прилавки магазинов, скупив нитки всех оттенков, пяльца, канву, нужные иголки и схемы. Через неделю она с не меньшим восторгом рассказывала дочери о каббале. Еще через неделю она собирала паззлы, потом читала книги о масонах и рыцарских орденах, затем вязала носки из верблюжьей шерсти. Теперь вот белые розы...
      Вот бы Фрэнсис иметь столь же энергии! Впрочем, разве она не дочь Камиллы Симпсон? Так чего она ждет у моря погоды? Пора найти себе новое увлечение, сделать шаг вперед и доказать Родригесу и остальным всезнайкам, что она приняла верное решение, покончив с «кукольной» жизнью.
      – Ладно, милая. Если надумаешь приехать – позвони, и Джозеф тебя встретит в аэропорту.
      – Хорошо.
      – Звучит не очень-то обнадеживающе. Не вешай нос. Надеюсь, что скоро услышу о тебе в новостях.
      – Лишь бы не в криминальной хронике, – со смехом ответила Фрэнсис.
      – Тьфу-тьфу-тьфу. Что за мысли?
      – Я шучу.
      – Надеюсь, дорогая. А теперь вынуждена с тобой попрощаться, к нам с минуты на минуту приедут гости. Ты не представляешь, что это за люди! Настоящие аристократы. Англичане до кончиков ногтей. Нам даже пришлось достать старинный фарфоровый сервиз, доставшийся Джозефу от прабабки.
      – Пока, мам. Уверена, ты справишься.
      – Разумеется. Не будь я Камиллой Эккерсли!
      Фрэнсис повесила трубку и глубоко вздохнула. Когда же настанет ее черед принимать гостей в семейном гнезде и доставать на свет божий фамильный сервиз мужа?
      Когда наконец у нее появится муж? Может быть, следует начать новую жизнь не с поиска работы, а с поиска мужчины? Вот только Фрэнсис понятия не имела о том, где женщины находят подходящих мужей и отцов своих будущих детей. Парадоксально, но об отношениях мужчины и женщины Фрэнсис знала еще меньше, чем о разведении белых роз.
      Ее опыт общения с противоположным полом ограничивался флиртом, единичными свиданиями с обеспеченными поклонниками и непродолжительными интрижками. Самый долгий роман Фрэнсис случился еще в старших классах школы. Правда, вряд ли можно назвать полуневинные прогулки и походы в кино романом.

2

      Фрэнсис покинула бутик любимого дома моды, обуреваемая противоречивыми чувствами. Что произошло? Почему столь любимые прежде стразы, обтягивающие топы и крупные украшения перестали вызывать у нее восторг и непреодолимое желание тут же их купить? Теперь романтические платья в мелкий цветочек нравились Фрэнсис куда больше.
      Едва закрыв за собой дверь, Фрэнсис столкнулась с очередной покупательницей. Подняв глаза, чтобы извиниться за неловкость и медлительность, она расплылась в улыбке.
      – Вэлери?! Неужели это ты?
      – Кто же еще!
      Подруги обнялись на глазах у любопытных продавщиц бутика.
      – Как твои дела? Что нового?
      Фрэнсис пожала плечами. Что она могла рассказать Вэлери? За прошедшие с их последней встречи полгода в ее жизни мало что изменилось.
      – Ничего особенного... Может быть, поеду к маме в Лондон. Ты ведь знаешь, что с телевидением и кино у меня не очень удачно сложилось.
      Вэлери с сочувствием посмотрела на подругу. Разумеется, она прекрасно знала о провале «Семейки Крейков». Микки почти каждый день на примере Фрэнсис показывал, как не стоит поступать: «Смотрите, что будет с вами, если вы возомните себя звездой, как наша Фрэнсис Симпсон».
      – Кста-а-ати, – нараспев произнесла Вэлери. – Возможно, я смогу тебе кое-чем помочь.
      – Помочь? Мне вовсе не нужна помощь! – взбрыкнула из гордости Фрэнсис.
      Ей не нужны жалость и подачки! Если она чего-то и добьется в этой жизни, то только собственным трудом!
      – Не спеши отказываться, – с ласковой улыбкой ответила Вэлери, не поддавшись на провокационный тон подруги. – Почему бы нам не выпить по чашечке кофе в ближайшем кафе?
      – Ты ведь собиралась в магазин, – напомнила Фрэнсис.
      – Раз ты вышла оттуда с пустыми руками, то и мне там делать нечего! Или ты не хочешь узнать мои новости?
      Фрэнсис улыбнулась.
      – Прости. Я соскучилась по тебе. Наверное, я разучилась общаться с людьми. Превратилась в нелюдима и домоседку. Я и в кафе-то не была сто лет.
      – Признаться, я тоже. Ты ведь знаешь Микки, он даст нам расслабиться только на том свете. А теперь пойдем. Времени у меня не так уж много.
      Не дожидаясь возражений Фрэнсис, Вэлери подхватила ее под руку и потащила на другую сторону улицы, в кофейню «Старбакс».
      Подруги заказали капучино.
      – Ну и что за новости? – не выдержала Фрэнсис.
      Вэлери расплылась в ослепительной улыбке и молча протянула подруге левую руку.
      – Не может быть! – ахнула Фрэнсис, округлив от удивления глаза. На безымянном пальце Вэлери красовалось обручальное кольцо с огромным камнем. – Неужели это бриллиант?
      – Чистой воды! – не без хвастовства ответила Вэлери. – Большой, да?
      – Большой? Он огромный! Булыжник, а не камень. Дай-ка разглядеть. И кто счастливый избранник?
      – Джеймс Лэйн.
      – Что?! – Фрэнсис не верила собственным ушам. – А как же двадцать шестой пункт контракта с Родригесом, запрещающий вступление участниц группы в брак?
      – Микки пришлось смириться, Лэйн большая шишка. Ему принадлежит киностудия, сеть региональных телестанций, несколько десятков газет и журналов и еще он владеет долями в целой куче промышленных предприятий.
      – Но... как же тебе удалось затащить Лэйна под венец? Помнится, я как-то читала интервью с ним, где он заявил, что после неудачного брака с капризной киноактрисой ноги его не будет у алтаря.
      Вэлери кокетливо похлопала густо накрашенными ресницами.
      – Ну пришлось порядком попотеть.
      – Так, значит, ты теперь замужняя дама.
      – Ой, лучше не напоминай. Перед каждым выступлением мне приходится снимать кольцо.
      – Зная Родригеса, это меньшее, чем тебе пришлось пожертвовать.
      – Кстати, если бы ты захотела вернуться, то Микки...
      – Вэлери, не начинай. Я не вернусь в «Санни доллс» даже под дулом пистолета.
      – Так чем ты сейчас занимаешься? Надеюсь, не засела за мемуары? Рановато еще.
      Фрэнсис отрицательно покачала головой.
      – Я в поисках.
      – Почему бы тебе не попробовать себя в качестве журналистки или телеведущей? Я могла бы поговорить с Джеймсом...
      – Только попробуй, – с угрозой в голосе предостерегла подругу Фрэнсис.
      – Ладно, если ты не хочешь... Я хотела помочь.
      – Извини. Я знаю. – Фрэнсис вздохнула. – У меня хандра, вот и срываюсь на всех, кто попадется под руку. Сегодня мальчиком для битья оказалась ты.
      – Фрэнсис, может быть, ты все-таки подумаешь над моим предложением?
      Фрэнсис одарила сердобольную подругу таким тяжелым взглядом, что та умолкла на полуслове. Больше они к этой теме не возвращались. Вэлери с восторгом рассказывала о бракосочетании на Таити, а Фрэнсис с нескрываемой завистью ловила каждое слово подруги и мечтала о том, чтобы и в ее жизни появилась Любовь и незабываемое свадебное путешествие на экзотический остров.
 
      – Милый... – Вэлери уселась на колени к мужу и пощекотала его щеку своим белокурым локоном.
      – Я заранее согласен на все. Даже на новый лимузин с обивкой из розовой кожи, – усмехнулся Джеймс.
      Вэлери Перкинс очаровала всемогущего медиамагната с первого взгляда. Стоило Джеймсу увидеть белокурую нимфу в одном из телевизионных шоу, как его сердце потеряло покой. Несколько дней он мужественно противостоял влечению... до тех пор пока Вэлери сама не обратила внимание на привлекательного мужчину, поедавшего ее взглядом из-за кулис. От природы решительная и напористая Вэлери пригласила известного бизнесмена на ужин. Затем он пригласил ее провести уик-энд на его вилле... Через неделю они отправились на Таити, чтобы пожениться. Медовый месяц давно миновал, а Джеймс по-прежнему готов был носить свою обожаемую Вэлери на руках и потакать всем ее капризам. Правда, Вэлери не часто просила Джемса о чем-либо напрямик. Она предпочитала только подталкивать мужа к принятию решения. Например, она чуть замедляла шаг у витрины ювелирного магазина. Через пять минут на ее шее сверкало приглянувшееся изумрудное колье. Джеймсу нравилось баловать свою «малышку». А «малышка» души не чаяла в своем щедром «пупсике».
      – Милый, помнишь Фрэнсис?
      Джеймс задумчиво наморщил лоб. Однако по его растерянному взгляду Вэлери поняла, что после свадьбы Джеймс выбросил из головы всех женщин. Кроме любимой жены, разумеется.
      – Фрэнсис Симпсон. Бывшая солистка «Санни доллс». Рыженькая, – пояснила Вэлери. Дождавшись появления на лице Джеймса осмысленного выражения, она продолжила: – Она покинула группу ради съемок в телесериале. К сожалению, он оказался провальным.
      Джеймс терпеливо слушал, не понимая, к чему Вэлери ведет разговор.
      – Я сегодня случайно столкнулась с ней на пороге нашего любимого магазина. И знаешь, что самое поразительное?
      – Нет, но уверен, что сейчас ты мне все расскажешь, – усмехнулся Джеймс, невольно залюбовавшись разрумянившимися щечками Вэлери.
      – Только представь: Фрэнсис ничего не купила!
      – Что в этом странного? – недоуменно спросил Джеймс.
      – А то, что прежняя Фрэнсис никогда бы не покинула магазин без связки пакетов с обновками!
      – Надеюсь, это не повод беспокоиться за твою подругу. – Джеймс не сдержал ироничной улыбки.
      – Как это не повод?! – возмущенно воскликнула Вэлери, подпрыгнув на коленях Джеймса.
      – И что же, по-твоему, это значит? – со вздохом спросил он. Похоже, его жена не успокоится, пока не поделится с ним своими подозрениями. Пусть и надуманными.
      – Фрэнсис в депрессии, – категорично заявила Вэлери.
      Брови Джеймса взметнулись вверх.
      – Мы должны ей помочь, – продолжила Вэлери.
      – Каким образом?
      – Милый, я ведь тебя ни о чем раньше не просила, да?
      Джеймс покачал головой.
      – Нет. Однако я тебе ни в чем и не отказывал, не так ли?
      – Так, но сейчас дело очень серьезное.
      – Выкладывай сразу, что ты задумала.
      – Пупсик... – Вэлери склонилась над мужем и коснулась губами его губ.
      – Я уже согласен, – охрипшим голосом ответил Джеймс. Сейчас все его мысли были о спальне.
      – Я знаю, ты сможешь подыскать для Фрэнсис местечко на одном из твоих каналов. Я уверена, что у нее получится быть ведущей какого-нибудь шоу...
      Джеймс вздохнул и сосредоточенно потер лоб.
      – Нужно подумать. Вообще-то решение о найме сотрудников принимают редакторы и директора каналов.
      – Ты ведь самый главный, разве нет? – тоном наивной девочки пропела Вэлери, подарив Джеймсу еще один крохотный поцелуй.
      – Милая, Фрэнсис довольно известная особа... Полагаю, я смогу что-нибудь придумать. Пусть позвонит мне завтра во второй половине дня... А теперь пойдем спать.
      Вопреки ожиданиям Джеймса, Вэлери погрустнела.
      – Что-то еще? – спросил он.
      – Фрэнсис меня убьет, если узнает, что я помогла ей найти работу.
      – Кажется, я чего-то не понял, – признался Джеймс.
      – Фрэнсис нужна помощь. Я это сразу поняла, как только увидела ее. Но, когда я ее предложила, она начала кричать. Заявила, что не нуждается в моей жалости и подачках.
      – Что за глупости?
      – Вовсе не глупости, – вступилась за подругу Вэлери. – Фрэнсис самая добрая, умная и ответственная женщина на свете. Я готова за нее поручиться своей головой.
      – Ну-ну, давай обойдемся без жертв.
      – Фрэнсис отказалась из гордости. Она считает, что всего должна добиться сама.
      – Что ж, весьма похвальное стремление для молодой женщины, – отметил Джеймс.
      – Вот именно. Теперь ты понимаешь, почему мы должны ей помочь?
      – Каков твой план?
      – Милый, почему бы тебе самому ей завтра не позвонить... Вернее, пусть с Фрэнсис свяжется кто-нибудь из дирекции телеканала. Думаю, Эн-би-си будет в самый раз. Вот увидишь, через месяц-другой Фрэнсис Симпсон станет первой звездой канала.
      – Ну уж так-таки и первой...
      – Ты сомневаешься?! – преувеличенно возмущенным тоном спросила Вэлери. – Может быть, ты сомневаешься и во мне?
      – Нет-нет, – поспешил разубедить ее Джеймс. Он обнял жену за талию и прижал к себе. – Ты моя звезда. Самая яркая на небосводе.
      – Почти поверила, – пробурчала Вэлери, изобразив недовольство.
      Джеймс крепко поцеловал ее в губы.
      – А теперь?
      – Думаю, окончательную уверенность я обрету только завтра, когда узнаю о новом амплуа Фрэнсис.
      Джеймс усмехнулся.
      – Тогда позволь мне привести еще парочку доводов. – Он поднялся с дивана, держа на руках Вэлери.
      Она обвила руками его шею и благосклонно позволила отнести себя в супружескую спальню.

3

      Фрэнсис неспешно потянулась. Часы показывали половину восьмого утра. Давненько она не просыпалась раньше звонка будильника. Да и в таком хорошем настроении, как сегодня.
      За окном раздавался шум автомобилей и резкие выкрики мальчишек, продававших газеты. То, что каждое утро раздражало Фрэнсис, неожиданно показалось ей прекраснее пения соловьев.
      Жизнь продолжается. Мир прекрасен. И сегодня наверняка случится что-нибудь хорошее.
      Фрэнсис спустила с кровати ноги и, не нащупав домашние туфли, отправилась в ванную комнату босиком. Мягкий ворс ковролина приятно щекотал пятки, и Фрэнсис снова ощутила прилив необъяснимого счастья.
      Бодрящий контрастный душ и чашка крепкого кофе сотворили еще большее чудо. Фрэнсис почувствовала себя обновленной, словно заново родившейся.
      Телефонный звонок вывел ее из состояния блаженного счастья, наполнившего все ее существо.
      – Алло. – Наконец-то ей не нужно изображать радость. Фрэнсис и в самом деле обрадовалась раннему звонку.
      – Алло, могу я поговорить с мисс Симпсон?
      Незнакомый мужской голос поначалу насторожил Фрэнсис, но через мгновение она отогнала подозрения и мрачные мысли и бодро ответила:
      – Это я. Чем могу помочь?
      – Доброе утро. Надеюсь, я не слишком рано звоню?
      – Все в порядке.
      – Меня зовут Артур Гинсберри.
      Фрэнсис едва не лишилась чувств, услышав имя генерального директора Эн-би-си. Микки как-то представил их друг другу, но общение не вышло за границы «здравствуйте – до свидания». Интересно, что ему понадобилось?
      – Я представляю телеканал...
      – Да-да, я знаю, – перебила его Фрэнсис. – Правда, я не понимаю, почему вы звоните мне. Если вы хотите снять передачу с участием «Санни доллс», то я ушла из группы.
      – Именно поэтому я и звоню. Хочу воспользоваться ситуацией и заполучить вас в свои сети. – Артур хохотнул над собственной, только ему понятной шуткой.
      Молчание Фрэнсис вынудило его продолжить:
      – Мисс Симпсон, я хочу видеть вас на нашем телеканале.
      – В качестве кого?
      Фрэнсис закатила глаза, живо представив, что сейчас последует ряд предложений сняться в рекламе какого-нибудь стирального порошка. Полгода назад Фрэнсис и слушать бы не стала. Теперь же все изменилось. Фрэнсис осознала, что деньги не только никогда не бывают лишними, но их может и не хватать на самые необходимые вещи.
      Успех «Санни доллс» разбаловал Фрэнсис настолько, что она разучилась считать деньги, разбрасывая их направо и налево. Шкафы ломились от тряпок, косметика не помещалась на нескольких полках в ванной, а автомобили Фрэнсис меняла, не успев к ним толком приноровиться.
      – Для начала вопрос, – интригующим тоном начал Артур. – Вам о чем-нибудь говорит имя Марка Денвера?
      – Разумеется! – с чувством выдохнула Фрэнсис.
      Марк Денвер был самым узнаваемым и высокооплачиваемым шоуменом Америки. Каждый сезон он открывал новым проектом. И каждый из них тут же занимал верхнюю строчку в рейтинге голосования. Кроме того, Марк был и самым знаменитым плейбоем. На каждой светской тусовке он появлялся с новой пассией. Что притягивало к нему женщин? Внешняя привлекательность? Мало вероятно. Марк Денвер был мужчиной за сорок, высокого роста, с невыразительными чертами лица, серыми глазами и такими же серыми, кажущимися безжизненными волосами. Однако женщин всех возрастов словно магнитом притягивало к Денверу. Возможно, секрет его обаяния заключался в открытой улыбке. Или в искренней убежденности Марка в том, что все женщины по-своему прекрасны. «Некрасивых женщин не бывает, – безустанно повторял он вновь и вновь, – улыбаясь в объективы фотокамер. – Есть лишь слепые мужчины».
      Фрэнсис и сама грезила о Марке Денвере. Со дня их знакомства прошло несколько лет, а она до сих пор не потеряла надежды завоевать его любовь.
      – Так вот... – продолжил Артур Гинсберри.
      Фрэнсис так размечталась, что забыла о телефонном разговоре. Напомнивший о себе Гинсберри вызвал досаду и раздражение. Впрочем, любопытство взяло вверх, и Фрэнсис заставила себя сосредоточиться на беседе.
      – ...Марк собирается делать цикл передач о разнице менталитетов разных народов. Начать он решил с Голландии. Не откладывая в долгий ящик, скажу сразу: ему нужна напарница.
      – Напарница? – тупо переспросила Фрэнсис. Она едва сдержалась, чтобы не спросить, при чем здесь, собственно, она.
      – Да. Именно женщина. Молодая и красивая. Как вы, мисс Симпсон.
      – Я?
      – Понимаю ваше удивление. – Артур снова хохотнул. – Я бы тоже удивился. Не каждый день получаешь предложение отправиться в долгое путешествие с самым желанным мужчиной телеэфира.
      – Долгое? – почему-то именно это слово зацепило сознание Фрэнсис, которая уже с трудом сдерживала лавину вопросов.
      – Пока сложно точно сказать, о каком сроке идет речь. Однако вряд ли поездка займет меньше месяца. Оптимальный срок, чтобы понять и даже, вероятно, полюбить другую страну. Ее культуру и людей. Насколько я понял, мисс Симпсон, вы сейчас свободны для экспериментов, не так ли?
      – Вообще-то я подумывала о переезде в Англию, – солгала Фрэнсис.
      Что она несет? Вот идиотка! Нужно хвататься за неожиданно выпавший шанс! Вряд ли ей еще раз позвонит гендиректор национального телеканала и предложит поработать с мужчиной ее мечты! Да что там ее мечты! Марк Денвер не давал покою миллионам американских женщин!
      – Голландия – отличная альтернатива чопорной Англии, вы не находите? – не сдавался Гинсберри.
      – А в чем будет заключаться моя роль как напарницы Денвера? Насколько я помню, Марк всегда работал один.
      – Новый проект... э-э-э... несколько необычен. Я бы даже сказал, провокационен.
      – Он что, собирается снимать репортаж из района красных фонарей?
      – А почему нет? Красные фонари – одна из визитных карточек Амстердама, – заметил Гинсберри таким тоном, словно Фрэнсис нанесла ему личное оскорбление.
      – Извините, я вовсе не это имела в виду, – смутилась она.
      – Дело в том, что новый проект Денвера представляет собой некий гибрид документального фильма, путевых заметок и реалити-шоу.
      – Звучит заманчиво.
      Фрэнсис присела на стул. Похоже, разговор с Гинсберри затянется надолго. Фрэнсис ошиблась.
      – Если я вас заинтересовал, предлагаю встретиться в моем офисе и обо всем поговорить подробнее. Как скоро вы сможете подъехать, мисс Симпсон? Я позвоню Марку. Он куда лучше меня расскажет вам о будущем проекте. Правда, боюсь, для начала вам придется подписать договор о неразглашении информации. – Гинсберри тяжело вздохнул. – Вы ведь знаете этих журналистов. Гоняются за сенсациями, как старые девы за холостяками.
      Фрэнсис растерялась. Она вовсе не собиралась куда-то мчаться сломя голову. Однако любопытство и желание снова встретиться с Марком Денвером одержало сокрушительную, безоговорочную победу над ее сомнениями и страхами.
      – Я буду через два часа.
      – Отлично. Безмерно счастлив, что мы так быстро нашли общий язык. Признаться, я опасался, что столкнусь с капризной певицей и мне придется битый час уговаривать ее и соглашаться на сотню условий.
      – Спасибо, что напомнили. Я сейчас быстренько набросаю список моих требований. Думаю, сотней вы не отделаетесь, – пошутила Фрэнсис.
      – Помилуйте, мисс Симпсон, с меня достаточно Терезы Джонс! Эта истеричная особа только что заявила, что не может работать с оператором, который носит усы и бороду. Ей, видите ли, кажется, что он все время над ней смеется, а она не может его призвать к ответу, потому что не в состоянии разглядеть его губы. Что делать мне? Не могу ведь я взять бритву и лишить человека бороды! С другой стороны, я не могу потерять Терезу, потому что ее передача о здоровом образе жизни получила «Эмми». Телеакадемикам и телезрителям абсолютно плевать, что мисс Джонс дымит как паровоз и сживает меня со свету своими капризами.
      Фрэнсис не смогла сдержать улыбку. Ей все больше хотелось работать на телевидении. Поразительно, но еще год и даже полгода назад Гинсберри казался ей настоящим тираном. Внешность обманчива. Артур оказался милейшим человеком. Страшно представить, каким при тесном общении окажется Марк Денвер. Если в жизни он обладает тем же чувством юмора и обаянием, что демонстрирует на экране, то сердце Фрэнсис будет разбито. Интересно, в Голландии для них зарезервируют один номер в отеле?
 
      Сказать, что Фрэнсис принарядилась ради встречи с Марком Денвером, – не сказать ничего. Обтягивающее платье изумрудного цвета на тонких бретелях-бусинах, украшенное кристаллами от Сваровски, стразами и бисером превратило ее из Золушки в настоящую принцессу. Фрэнсис в последний раз посмотрела на свое отражение в зеркале, чтобы удостовериться, что макияж по-прежнему безупречен. Длинные изогнутые ресницы, на которые Фрэнсис не пожалела туши, делали акцент на глаза, идеально гармонировавшие с цветом платья. Марк Денвер должен быть сражен с первого взгляда – и никак иначе. Поставив перед собой цель, Фрэнсис улыбнулась и направилась к двери.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.