– Это что за гадость? – первым подал голос Пачка.

– Как что? – делано изумился пришедший в себя Бусурман. – Это ваши упыри и есть.

– Заглохни, плесень, – окрысился Пачка.

– Да я пошутил. Надо же настроение поднять, – изобразив глупое выражение лица, немедленно оправдался Бусурман.

– Тихо. Хавальники заткнули! – прикрикнул Мяккоев. Не хватало еще ссор на тонущем корабле. – Если хотите вернуться домой живыми и здоровыми, сидите тихо и не рыпайтесь.

Солнце еще не появилось, но вся окружающая местность просматривалась достаточно, чтобы можно было оценить обстановку снаружи. Не поворачиваясь к подельникам, Тойво шепотом приказал им сидеть и осторожно приоткрыл дверку. Утреннюю тишину наполняли шелест листьев, крики лесных птиц, жужжание насекомых и другие привычные звуки. Серо-голубое небо, клочья тумана, висящие на ветвях раскидистых деревьев, – все создавало ощущение спокойствия и безопасности… до того момента, пока он не оглянулся.

Здоровенный светло-серый волк стоял в нескольких метрах от автомобиля, в упор уставившись пронзительными желтыми глазами на замершего человека. Едва Тойво поднял ногу, чтобы шмыгнуть назад, в надежное, как ему казалось, нутро автомобиля, зверь угрожающе задрал верхнюю губу. Ослепительно сверкнули острые, с полпальца длиной клыки.

– Резких движений делать не рекомендуется, у хищника рефлексы на порядок быстрее, – послышался из-за спины спокойный мужской голос. – Да и ваша железка не такая уж надежная защита от хищных лап.

Медленно повернув голову и скосив взгляд назад, Мяккоев увидел высокого старика, одетого в черный фрак и старомодные галифе, заправленные в сапоги с загибающимися кверху носками и блестящими замысловатыми шпорами на пятках. Но больше его поразило то, что под фраком не имелось рубашки, а на голой шее был повязан яркий шелковый галстук, терявшийся в густых волосах на груди.

– Вы внимательно посмотрите, молодой человек,что может сотворить обычный лесной зверь, и делайте правильные выводы.

Странный старик щелкнул пальцами с неестественно длинными ногтями, и волк одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от машины. Неуловимый взмах лапой – и на блестящем от росы багажнике образовались четыре рваные борозды. Желтые волчьи глаза с иронией – Тойво в этом мог поклясться на чем угодно – посмотрели на испуганного человека.

– Ваши друзья спят, как младенцы в колыбели, – вновь заговорил старик, – и проснутся позже. Так что у нас достаточно времени для беседы. О жизни, о смерти, о судьбе и еще много-много о чем. Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь. Вон там кочка очень удобная. Ну, начнем, пожалуй, со знакомства. Меня зовут Генрих Карлович. А как вас величать?

Солнце уже стало опускаться к западу, когда немного очумевшие от долгого сна братки выползли из нагревшейся до невозможности машины. Их глазам предстал Тойво, с отрешенным видом сидящий на кочке возле обочины дороги. Раскачиваясь как маятник, он что-то бормотал тихим голосом и, казалось, не обращал внимания на кряхтящих подельников.

– Эй, босс, – позвал его Пачка, – когда домой тронемся?

Мяккоев рассеянно поднял голову, потер рукавом лицо, затем в его глазах промелькнуло понимание, и он ответил:

– Все. Ухожу на пенсию.

– Ты чё, братела? – изумился подельник, на его широкой физиономии возникло выражение испуга и брезгливости. – Из леса выбираться надо. Дома братва заждалась, да и козлов этих местных примерно наказать надо. Какая, к чертям собачьим, пенсия?

– Ближе к вечеру придет проводник и выведет. А пока будем ждать.

– Да что с тобой? Трогаться надо. Время идет.

– Посмотри назад.

Братки, как по команде, повернулись и онемели.

На другой стороне дороги, опираясь на кривую клюку, стояла страшная носатая старуха. Из безгубого, как бездонная щель, рта поблескивали длинные кривые клыки, из-под заросших седыми волосками надбровий оранжевыми огнями горели пронзительные глаза. Свободной рукой она гладила загривок огромного светло-серого волка, спокойно сидевшего возле ног. Еще один такой же волчара бесшумно выглянул из-за багажника машины, умные желтые глаза неотрывно следили за оцепеневшими людьми.

– Ты прав, босс. Ждем до вечера.

Парни оказались дисциплинированными. Они даже с места не сдвинулись, пока не подошло время уходить. – Рудольф, ослепительно улыбаясь, обнял за плечо Мелиссу. – Яга сама их отправила домой. Думаю, что дней за пять доберутся.

– А кто их повел?

– Да никто. Старуха им клубок дала. Сказала, идите за ним и не отставайте, а то вообще сгинете. И проводила радостной улыбкой. Ты же знаешь, как она умеет улыбаться. Будут быстро бежать – так не отстанут. Клубок приметный – ярко-желтый, даже ночью заметен будет.

– Ну что? Еще одна проблема, хоть временно, но решена. – Рассказ оборотня, несмотря на вроде бы веселое окончание, навевал определенные сомнения, и Никита предчувствовал, что это еще не конец истории. – Я уточняю – временно. Как бы эти отморозки ни напугались, все равно кто-нибудь приедет еще и еще раз. Слишком лакомым кусочком становится наш художник. Пока мы сможем его защищать, но проблему надо решать кардинально.

– Я думаю, что пока ее касаться не надо, проблемы этой, – вмешалась молчавшая до этого Мелисса. – Если Хозяин сам лично заинтересовался делами вашего художника, то он найдет выход. И еще. Он сам лично ждет тебя завтра в урочище, а этого рисовальщика – уже сегодня.

– Нет, завтра последний день охоты, – возразил Басанов. – Лешаки гнездо крысолаков нашли. А без меня, боюсь, не справятся.

– Ничего, справятся, там их осталось меньше десятка. Мелисса упрямо выпятила нижнюю челюсть. Лесной народ займется ими сам – кикимора еще не отомщена. О чужеродных тварях можно не думать, больше вреда они не принесут, а вот с Лесным Хозяином спорить не стоит. Ему лучше знать, что и как в лесу делается.

Посчитав аргументы исчерпанными, оборотни вежливо попрощались и, взявшись за руки, ушли. Никита недоуменно смотрел им вслед. Преждевременное окончание охоты, с одной стороны, радовало – все-таки уже надоело шастать по лесам и истреблять назойливых крысолаков, но, с другой стороны, дело не доведено до логического конца. Да и бесцеремонное напоминание о том, кто в лесу хозяин, вызывало легкое раздражение. И все-таки выбирать было не из чего. Придется отправлять ребят по домам, а самому спозаранок переться в замороченный лес.

На этот раз до Кощеевой усадьбы Басанов добрался самостоятельно. Никто не помешал ему идти до самой поляны, где возвышался знакомый терем. Лесной Хозяин, встретив гостя, без каких-либо предисловий повел разговор о предстоящих делах, да так напористо, что Никита разозлился. Вдобавок свербила мысль о том, что, потеряв почти целый день на путь к Кощеевой усадьбе, он, соответственно, еще столько же времени потратит на обратную дорогу и в Ламбушке появится только ночью, а то и к утру. Однако, понимая в глубине души, что с Кощеем спорить без толку, а тем более у него дома, молодой боярин в конце концов взял себя в руки.

– Я не совсем понимаю, чего вы хотите, уважаемый Генрих Карлович, – Никита с легким раздражением смотрел на развалившегося в кресле Кощея. – Зачем вы затеяли всю эту заваруху в Питере, русальную неделю, экскурсию в Заповедник? С чего это вдруг такая тяга к роду человеческому? Или у вас возникли неодолимые проблемы, которые можно решить только человеческими руками? Пока, кроме геморроя на наши задницы, мы ничего не приобрели. Даже сейчас, когда до окончательного уничтожения тварей, которые, кстати, не без вашего участия заполонили наши леса, оставался один, от силы два дня, вы срываете нас и этим даете возможность маленьким монстрам опять расплодиться и еще лучше приспособиться к местным условиям. Не пойму я вашей логики.

– Моя логика в корне отличается от вашей. – Хищный оскал на лице Лесного Хозяина Никита понял как милую добродушную улыбку, а сам Кощей, поудобнее устраиваясь в мягком кресле, вытянул когтистые ноги под низкий столик и вполне доброжелательно продолжил: – Если отбросить глупые людские предубеждения и явное неприятие нашего существования, то все оказывается очень просто. Я живу здесь долго, тебе просто не представить, насколько долго. Эти земли вокруг Онеги сотни лет были моей вотчиной, моей жизнью. Потом приходите вы, человеки. Слабенькие существа, почти беспомощные, но в то же время с таким же инстинктом выживания, как и у остальных обитателей моих лесов, а может, и более сильным. Я редко вмешивался в ваши дела, но есть вещи, о которых могут знать только избранные. Да вы не морщитесь, молодой человек. Что там над нами: бог, судьба, какая-то высшая сила или еще что-нибудь – при жизни не известно никому. Но ведь что-то есть, неподвластное даже самому изощренному уму. Есть люди, обладающие парапсихологическими возможностями. И вы встречали их не раз. Есть окружающая нас природа. Есть самые разные явления, существа, философские и физические принципы, другие миры, до которых, оказывается, рукой подать, другая жизнь, о которой никто толком не знает. И еще есть Черные Камни. Вот такой клубок реальных, во всяком случае для нас с вами, явлений. Тех, кто прикоснулся к этому, я и называю избранными. Если покопаться в словарном запасе, то можно найти другую, более приемлемую формулировку, но нам и так понятно, о чем идет речь. Так что не берите в голову глупые сомнения. Я всегда говорил, что я не враг, во всяком случае вашему роду и вашим сельчанам. Просто у меня этические принципы другие. И не зацикливайтесь на этих крысах, которых вчера не добили. Эта проблема почти решена. Сейчас на первый план выходит другая, но главная проблема – Ключ. До конца месяца надо вернуть его на место. С ним, с Ключом, уйдут многие вопросы, которые последнее время беспокоили вас и ваши земли. Так что спокойно, без раздражения и обид обсудим предстоящие дела. Ведь вы составите мне компанию в предстоящем походе? Это будет интересное приключение, достойное настоящего мужчины. И в качестве комментария могу заметить, что ваш вояж в Заповедник по сравнению с предстоящим походом выглядит детской прогулкой.

Пространная речь Лесного Хозяина о значении Ключа в судьбах мира и намечаемом деле плавно полилась из клыкастых уст. Она продолжалась достаточно долго, и Басанов почувствовал, что засыпает. Веки наливались тяжестью. Складная речь собеседника воспринималась отдельными, не всегда понятными фрагментами.

В это время в комнату бочком протиснулась старая Яга. Ее руки крепко сжимали горшочек с дымящейся, резко пахнущей жидкостью. По ноздрям ударило чем-то будоражаще знакомым. Совсем недавно он слышал этот пряный запах, но где и когда, вспомнить не мог.

– А это тебе мой подарок. – По взмаху руки Лесного Хозяина старуха осторожно поставила горшочек на стол. – То, что наш разговор принял подобие спора идеологических соперников, ни в коем разе не меняет моего отношения ко всему роду Басановых и к любому представителю этой фамилии в частности. Я много объяснять не буду, но если, несмотря на все недоверие, ты примешь мой дар, то, поверь мне, тебе станет легче понять окружающий мир во всех его проявлениях, в том числе и в тех, которые вызывают естественные сомнения. Ведь половину жизни ты прожил вдали от родного дома, и посвящение, проведенное по родовому ритуалу, все равно не дало тебе полного понимания окружающей действительности и положенных будущему правителю Ламбушки умений. Так что принимай мой подарок без колебаний. Пей до дна. Никита потянулся к дымящемуся сосуду, но в последний миг рука дрогнула и замерла в считаных сантиметрах от горшочка. Басанов, подозрительно посмотрел на Кощея и спросил:

– Что это?

– Мед истины. – В глазах Лесного Хозяина заиграли веселые искры. Заговорщицки улыбаясь, он добавил: – Только вкусив его, ты сможешь отличать реальное от мнимого. И значит, сумеешь принимать правильные решения. Не бойся, я тебе зла не желаю.

Собравшись с духом, Никита поднял горшочек. На ощупь шероховатая поверхность казалась чуть теплой, пьянящий дурман ударил в нос. «Что же я делаю?» – мелькнула непрошеная мысль, но, стараясь не думать об этом, он выпил содержимое.

Теплая волна изнутри окатила все тело, перед глазами взметнулись сполохи оранжевого огня, сотни образов возникли в голове, а красный леопард, спящий на плече, ощутимо зашевелился. Никита расслабленно повалился на стул и, прикрыв веки, замер. Ему казалось, что окружающий мир исчез, душа воспарила ввысь и перед ним с высоты птичьего полета открылся замороченный лес. Не останавливаясь, он понесся еще выше и дальше. Уже вся планета лазурным голубым шаром кружилась под ногами. Стремительно приблизилась луна, ощерилась круглыми кратерами и так же быстро умчалась куда-то вниз. Яркие точки света пронзали Никиту насквозь, и, раскинув руки как большой парус, он воспарил еще выше, к звездам. Ощущение счастья и всемогущества пронзило всю его суть. Хотелось лететь все дальше и дальше, выше и выше, но через миг все исчезло. Им овладело тягучее чувство покоя.

С трудом разлепив веки, Басанов постарался сфокусировать зрение. Напротив со скучающим выражением сидел Лесной Хозяин. За его плечом с радостной клыкастой улыбкой пристроилась Яга. Осколки горшочка дымящимися черепками усеивали стол. В первый момент показалось, что тени от солнца падают в другую сторону, но тут послышался голос Кощея:

– Не буду спрашивать, что ты там увидел. Каждый видит свое. И ты никому не говори об этом. Иначе враг или просто глупое существо, или какая-нибудь сволочь смогут без спросу залезть в твою душу. Зато я теперь буду спокоен за тебя. Ты сможешь видеть то, что большинству недоступно, сумеешь защитить себя от любого колдовства, а главное, никто из малого народца не сможет, причинить тебе вреда.

– И все-таки, с чего это вдруг такой подарок? Мой век намного короче твоего, и силы, затраченные на создание такого напитка, могут быть несоизмеримы с отдачей. Такое могли позволить себе только те, кого люди считали богами или героями. – Понимание того, что он сейчас выпил, пришло к Никите само собой. Это даже немного испугало, но причины случившегося до конца все равно уловить не смог. – Не к тебе ли приходил за этим зельем Один? Так он заплатил высокую цену за это.

– Один, Один. Талантливый и крепкий парнишка. Он сам назначил цену и лишь потом понял, что заплатил слишком дорого. Он хотел стать выше всех. Править ярлами, конунгами… и даже создал свой мир – Асгард. С тобою же совсем другой расклад. Ты ничего не просил, я сам тебе дал. Сам. Тебе не нужна слава очередного божка местного разлива. Тебе необходимы уверенность в своих силах, умение их соизмерять и понимание того, что ты должен делать и делаешь. Я знаю, что ты не употребишь полученные возможности на удовлетворение личных похотей и амбиций. Ты не такой. Мед истины действует на глубинную суть конкретного человека. Твоя суть – это родовая служба бояр Басановых. А остальное? Остальное мелочи, которые отсеются сами по себе. Просто прими как данность то, что теперь ты стал сильнее и умнее. И все. Бессмертия нет, нет властных амбиций вселенского масштаба, нет зла на окружающий мир. Все очень просто. Родовая печать в виде того симпатичного зверька на плече не даст свершиться тому, чего нет. Поэтому я не беру с тебя платы. К тому же мы соседи, а к чему добрым соседям ссориться или обманывать друг друга?

Кощей усмехнулся и небрежным жестом смел горшечные осколки со стола. Шустро мелькнул веник. Яга торопливо метнулась за дверь, вынося полный совок черепков. Заметив удивленный взгляд человека, Лесной Хозяин невозмутимо пояснил:

– Чем быстрее эти черепки будут захоронены, тем лучше. Могут случиться неприятности, если какой-нибудь недруг завладеет ими, а так в течение часа пропитанные зельем осколки растворятся в земле. Поэтому стоит подождать, а пока я тебе кое-что расскажу, что ты должен как следует усвоить. Старуха посторожит захоронку, пока все не закончится. А теперь слушай…

Из рассказа Кощея, сначала занимательного, но неправдоподобного, затем скучного и еще более не правдоподобного, Никита усвоил следующее. Полученные способности сами по себе мало что дают, нужны долгие тренировки, но времени сейчас нет, а следовательно, Никита должен систематически заниматься медитацией и выполнять различные упражнения, чтобы довести определенные манипуляции до автоматизма. Последовавшие описания этих действий наводили дрему и совершенно не запоминались. Почти так же, как на занятиях у деда.

– Я надеюсь, что основное ты усвоил. – Голос Лесного Хозяина вырвал Никиту из наплывшего сна. – Каждую свободную минуту уделяй упражнениям, и тогда все будет хорошо. Я вижу, что желания учиться у тебя нет. Может, позже оно появится. Поэтому будь готов к тому, что полученные возможности могут проявляться хаотически и не тогда, когда они нужны реально. Позднее сам поймешь необходимость серьезной учебы. А теперь пора возвращаться домой. Твой дед решил собрать деревенский совет. Пришла пора покончить с проблемой Гиперборейского Ключа. Тебе необходимо быть там. Ступай, не медли – времени у тебя осталось не так уж и много.

Обняв за плечи, как непослушного ребенка, Кощей вывел его на тропу и подтолкнул в спину.

– До встречи.

Тут Никита уже окончательно пришел в себя. Он помотал головой, стряхивая остатки морока. Краем глаза заметил неподвижно сидящую возле вскопанной грядки Ягу. Встретился с сочувственным взглядом Кощея. Мельком посмотрел на часы, отметив, что скоро начнет темнеть. Приветливо махнул рукой и скорым шагом скрылся среди густых елей.

Тропинка свернула к озеру и запетляла среди заросших высокой травой кочек. Блестящая в солнечных лучах гладь воды застыла неподвижным стеклом. Одуревшие от дневной жары мошки неистово вились над мелкими лужицами. Летний день склонялся к вечеру, но до заката было еще далеко.

Увлеченный мыслями о нежданном – негаданном подарке Лесного Хозяина, Басанов и не заметил, как дошел до заболоченной излучины. Путь от Кощеевой усадьбы показался быстрым и коротким.

За легкой дымкой, стелющейся над водою, на противоположном берегу виднелась Ламбушка. Красивые разноцветные дома отражались в неподвижной озерной глади. Сказочное зрелище на миг заворожило молодого наследника рода, но мысли тут же вернулись к событиям нынешнего дня.

Интересно, как ко всему этому отнесется дед? Кощеево зелье наверняка дает не только особые способности и умения, но и еще что-то. И вообще столь пристальное внимание со стороны повелителя лесной нечисти начинало тревожить. Слова старого Акима о том, что Кощей ничего не делает просто так, занозой засели в голове. Не оказалась бы плата слишком высока…

Быть должником Никита не собирался, он не любил чувствовать себя зависимым от кого-либо. Все случившееся с ним за последние четыре месяца слилось в невероятный калейдоскоп событий, круто повернувших жизнь обычного питерского студента и затянувших его в круговерть приключений – и веселых, и грустных, и тревожных. Другого человека это могло повергнуть в шок, выбить из привычной жизненной колеи. Может, даже и «крыша съехала» бы, но только не у потомственного боярина рода Басановых, каковым являлся Никита. И все равно в душе неприятным холодком изредка ворочался страх. К нему прибавлялось предчувствие новых приключений, которых не хотелось, но которым, по всей видимости, конца не будет.

Громкий всплеск возле самого берега вывел его из задумчивости. Так, хлестнув сильным хвостом по поверхности, уходит на глубину громадный лещ. Никита бросил взгляд на озерную гладь, но она оставалась безмятежной. Странный запах коснулся его ноздрей, отогнав ассоциации с рыбалкой. Он уже знал – это был тонкий пряный аромат лесной нечисти.

Возле самого берега, там, где озерное дно резко уходило вниз, образуя глубокую темную яму, возникло светлое пятно. Над ним вспучился невысокий водяной горб, потом вода с журчанием опала, и бледное щекастое лицо с хлюпаньем поднялось над поверхностью.

Никита заворожено смотрел, как у берега медленно появляется русалка. Ни страха, ни отчуждения в этот момент он не испытывал. Как выходит из воды подводная дева, Басанов еще не видел. Рассказ Пашки Седова о встрече с русалкой Лушкой он тогда воспринял как пьяный бзик односельчанина и посмеялся над товарищем.

Мало кто из односельчан рассказывал о встречах с нечистью, в том числе водяной. Не принято это было. Не буди лихо, пока оно тихо. Лишнее упоминание о нечисти могло призвать ее, и не всегда появление, к примеру, Болотной Старухи или Росомахи обещало спокойную и радостную жизнь. А ведь это не самые опасные представители малого народца. Если нечисть или нежить не угрожала людям, то ее и не трогали. Конечно, в детстве старики пугали непослушную детвору различными историями о пропавших в лесу или на озере непутевых ребятишках, да все эти рассказы воспринимались по-детски легко, без особого испуга. Все-таки почти все деревенские школьники жили в райцентре, на Подворье у боярыни Елены Афанасьевны. Сам Никита успел повстречать за последнее время достаточно представителей Кощеева царства и воспринимал их как одну из сторон жизни, пусть не афишируемую, большинству неизвестную, не всегда видимую, но все равно существующую в мире. Конечно, и ему многое казалось нелепым сном, но потом приходилось признавать их реальность. Куда ж деваться, раз такое существует.

Отфыркиваясь, как заправский тюлень, русалка ступила на узкую отмель и торопливо направилась к берегу. Двигалась она целеустремленно, и застывшему соляным столбом Никите стала видна цель, к которой устремилась водяная дева. Под густой развесистой ивой, возвышавшейся над берегом, сидел лешак. Крупные, в пол-ладони, чешуйки на спине лесного жителя оттопырились на манер ежовых колючек, узловатые руки-сучья уперлись в кромку берега.

Русалка издала негромкий, на грани человеческого восприятия свист. Леший в ответ встрепенулся и стрекотнул. Звук воспроизводился, как показалось Басанову, тонкими чешуйками, расположенными на его плечах. Водяная дева подошла к распрямившемуся лесовику и коснулась рукою взъерошенной шкуры. Посвист и стрекотание слились в негромкую мелодию. Странную, непривычную человеческому уху, но все-таки мелодию, в которой прослушивался определенный ритм, чередование звуков и тональностей. Такое он слышал впервые.

Корявые руки лешего обняли русалку за плечи и притянули ее к шершавой груди, но мелодия не утихала, завораживала. Странные, бередящие душу звуки, запахи, ощущения подавляли сознание, и человек завороженно смотрел на странную парочку. Ей же не было никакого дела до молчаливого свидетеля, стоявшего от них всего в нескольких десятках метров.

Из оцепенения Басанова вывел посторонний звук, диссонансом вторгшийся в чарующую музыку. Шорох шагов раздался со стороны зарослей можжевельника, которым поросла часть пологого склона. Среди невысоких полудеревьев – полукустарников мелькнула быстрая тень. Предчувствие непоправимой беды встряхнуло Никиту. Руки в непроизвольном жесте сами взметнулись вверх, желание остановить надвигающуюся несправедливость сгустило воздух перед сохатыми пальцами. Напрягая мышцы, как бы бросая мяч, он метнул ощущаемый ладонями воздушный сгусток в качнувшуюся среди зелени тень. Чуть слышный хлопок заглушили болезненный вскрик и последовавший за этим затихающий топот.

Одного взгляда, брошенного на берег, хватило, чтобы понять – влюбленная пара успела скрыться. Об их недавнем присутствии напоминали лишь круги на воде и странный нарост на стволе старой ивы, да витающий в воздухе смутный запах, не похожий ни на один из земных ароматов.

Постепенно до Никиты стало доходить и то, что произошло с ним самим. Он внимательно посмотрел на свои руки, но ничего необычного не увидел – ладони как ладони. Затем попробовал повторить сотворенное им еще минуту назад. Бесполезно. Пальцы шевелились, застывали в напряжении, но никакого сгущения воздуха не ощущалось. Выбранная в качестве мишени молодая сосна не качнула ни одной веткой, ни одна игла не упала на землю. После нескольких безрезультатных попыток повторить чудо Басанов устало встряхнул кистями, шутливо козырнул старой иве и двинулся дальше, в сторону деревни. Дед-то наверняка заждался.

Старик сидел на скамеечке, врытой на берегу ручья, шумно бегущего в озерный заливчик, и с прищуром глядел на приближавшегося к нему внука. По расчетам Акима, тот должен был появиться еще пару часов назад, но дергаться и торопить события не хотелось. Хоть время и поджимало, но до заката еще можно было успеть выполнить запланированные на сегодня дела.

– Извини, дед, – озабоченно наморщился Никита, – тут такие дела, что без твоих советов не обойтись.

– Потом расскажешь – Лицо старика сохраняло невозмутимость. – Сейчас нам пора идти.

– Куда? – удивленно вскинул брови внук.

– Увидишь, пошли. Времени осталось не так уж много. Еще пара часов, и завечереет, а в темноте там делать нечего.

Старик внимательно посмотрел на небо, прикидывая, сколько еще солнцу освещать лес. Затушил папиросу и ходко двинулся от околицы к пышно зеленеющей опушке, окаймлявшей подступивший к Ламбушке лес. Внуку ничего не оставалось, как последовать за ним.

Пока они шли, Никита постарался как можно обстоятельнее рассказать об охоте, о приглашении Лесного Хозяина и о странной встрече на берегу озера Аким выслушал все внешне безразлично и, лишь услышав о странном аромате, спокойно заметил:

– Ты вкусил мед истины, и это хорошо. И мысль о том, что Лесной Хозяин ничего не делает безвозмездно, – тоже правильная. Платить придется обязательно. Да ты не бойся – Рука деда крепко сжала плечо молодого боярина. – Для многих такие долги в радость. Знаешь, сколько людей души прозакладывали, чтобы Кощею служить?

Никита резко остановился, но дед, не ослабляя хватки, мягко улыбнулся и продолжил:

– Запомни. Что бы тебе ни говорили глупые люди или слишком умные враги, это их личная точка зрения. Все зависит только от самого человека. Если он честен, порядочен и не смотрит на окружающий мир как на враждебную среду или источник прибыли, то ничего вредного или плохого для человечества не совершит. Ты пил мед истины, и значит, тебя обмануть практически невозможно. Как невозможно заставить делать то, чего сам не захочешь. Сорок лет назад Кощей и мне сделал такой же подарок. Да. И я честно отработал его, сохранив и подняв из разрухи Ламбушку.

– А Кощею-то на кой она нужна?

– Он последний из их рода или один из последних. Старая раса вымирает. Нашему прагматичному Лесному Хозяину давно стало ясно, что без людей, без их поддержки он не выживет. Слишком быстро меняется окружающий мир. Стоит пропасть Кощею, и все. Кончится век тех, кого мы называем нелюдью, нечистью и малым народцем. Какой бы у них ни существовал генетический код, кто бы ни был их предками, какой бы ни являлась их суть – они обречены. Кощей – существо разумное и чувствующее ответственность за доверившихся ему тварей. Так что дело с ним иметь можно, и он не хуже людей.

– Да ты говоришь, как адвокат дьявола, – попытался съязвить внук.

– Вот только не надо при мне иезуитские догматы употреблять. – Дед криво усмехнулся. – Вот ответь. Чем хуже многих известных тебе людей наши лесные соседи Рудольф и Мелисса, Ольха и Айна, додолы или безобидные домовые? Чем лучше Кощея Гитлер или Сталин? Спроси себя сам и ответь правдиво.

– А упыри?

– Об этой расе последнее время говорят много, но никто толком ничего не знает. Я думаю, что все-таки они не такие монстры, какими стараются их представить. Правда, наши пути до последнего времени не пересекались. Почти. И все же я считаю, что каждый вид имеет право на существование. Без них мир станет немного не таким, как сейчас, более пустым, более блеклым. К примеру, волков истреблять ты бы стал? Они тоже опасность для людей представляют, но и без них в лесу – беда. Кстати, кто там по можжевельнику лазал? – Верный своей манере, Аким резко изменил тему разговора.

– Да не видел я, – в сердцах ответил Никита. Но точно могу сказать, что это не лесная нечисть. Так шумно по лесу передвигаются только городские жители, непривычные к природе Но мне вот что не понравилось: двигался он очень быстро и прикрывался какими-то чарами, скрывающими истинный облик.

– Что-то много в наших краях в последнее время гостей незваных развелось. – Дед отпустил руку и сплюнул. – Чую, что если мы в ближайшее время не решим все проблемы, связанные с Ключом, то намучаемся по полной программе, тут и Хозяин Лесной не поможет. Он ведь тоже не всесилен. Да ладно. Уже пришли.

Берег ручья, громадные валуны – наследие ледникового периода, редкие высокие сосны. Никита присвистнул – да ведь это то место, где несколько дней назад произошла схватка с Еретником и его приспешниками. Вон там темным пятном бросается в глаза ведьмино гнездо, ставшее последним пристанищем зеленого гоблина. А вот камень, возле которого погибла Эфа, оставившая в наследство молодому боярину право возведения на престол новой королевы змей.

– Да, это то место… – подтвердил Аким, увидев вытянувшееся лицо внука.

Что-то изменилось вокруг. Это ощутилось мгновенно, и Никита, не дослушав деда, исподлобья взглянул на сосну, кудрявой махиной возвышавшуюся над каменистым участком берега. Почти незаметная среди густой хвои человеческая фигурка шевельнулась, ощутив на себе тяжелый басановский взгляд.

– Погоди. – Старейшина совершил замысловатый жест, и на землю с дерева мягко упал желтый сверток. – Желтый – это неплохо. Значит, здесь еще никто не копался.

– А если не желтый? – Никита поддел ногою развернувшуюся от падения тряпку.

– Ну, если красный, то пошли бы дальше, не задерживаясь. – В глазах деда заиграли озорные огоньки. – К Шилову хутору, например. А там посидели бы, подождали гостей. А то шляются всякие по нашей земле…. Ну, начнем.

Он подошел к одному из камней, вроде бы ничем не отличавшемуся от остальных, разбросанных природой по берегу ручья, – такому же серому, покрытому сухим лишайником и неброско возвышавшемуся над густой травой. Старые, но крепкие руки схватили многокилограммовый валун и без усилий оторвали его от земли. Никита удивленно ахнул. Было чему удивляться, когда камень, словно выпущенный из пращи, взметнулся вверх и по пологой дуге устремился к поросшему низкими деревцами противоположному берегу ручья. Раздался треск ломающихся веток, затем настала тишина.