– …вещественных доказательств пока нет…
      Шатори подошел к окну. Во дворе никого не было. Закрыв окно, Шатори вызвал к себе Салкаи.
      – Скажи, кто такой Лысый? – спросил он.
      – Лысый? Это воровская кличка одного бандита, который сидит у нас со своими дружками.
      – Подойди-ка сюда. Из моего кабинета слышно, о чем они там разговаривают.
      Оба подошли к окошку и прислушались.
      – …если ты проговоришься, перебью хребет, – донеслось со стороны двора.
      – Слыхал? – спросил Шатори.
      Салкаи кивнул. Сотрудники Шатори быстро установили, каким образом и откуда проникают в кабинет их начальника обрывки разговора. Оказалось, что под окном кабинета Шатори имел выход вентиляционный колодец, а в него выходили вентиляционные отверстия из КПЗ. Колодец этот великолепно проводил звуки, которые и слышались в кабинете Шатори.
      – Товарищ начальник, разрешите обратиться! – В кабинет вошел старшина Чупати. Его круглое лицо расплывалось в улыбке.
      – Что ты улыбаешься, будто тебе пятки щекочут?
      – Посмотри-ка сюда! – Чупати положил на стол листок бумаги. – Что ты скажешь?
      Шатори улыбнулся.
      – Смотри-ка, наш шеф сдержал свое слово. В октябре я получу квартиру.
      – Поздравляю.
      – Скажи, а где находится жилой массив Аттилы Йожефа?
      – На проспекте Юллеи… на месте старого городка Валории…
      – А район там хороший?
      – Поезжай и посмотри сам.
      – Сейчас?
      – По мне хоть сейчас, но лучше подождать, пока дождь кончится.
      – А как же быть с женой? Ведь и ей посмотреть бы не мешало, а то она мне потом заявит…
      – Это уж ваше семейное дело. Ты же знаешь, женщины на все смотрят другими глазами, чем мы, мужчины.
      – Я ей покажу, как надо смотреть… – начал было старшина, но не успел договорить, так как в этот момент загорелась лампочка на селекторе.
      Шатори снял трубку и стал слушать, что ему говорят.
      Положив трубку, Шатори повернулся к старшине и с досадой сказал:
      – Вот и весь наш с тобой разговор на этом закончился. Забирай Кантора – и к машине!
      В городе еще шел дождь, а склоны горы Чучхедь уже были освещены солнечными лучами.
      Группа Шатори ехала по старой полевой дороге, которая тянулась по склону горы вдоль Дуная.
      На месте происшествия уже находились работники районного отделения полиции, которые по радио попросили помощи у Шатори.
      Поперек небольшого оврага застряла черная «Волга». Полицейские машины остановились у края оврага.
      – Что тут у вас стряслось? – спросил Шатори у одного из офицеров полиции.
      – Полчаса назад нам в полицию позвонил какой-то мужчина и сообщил, что здесь произошло нечто страшное…
      На переднем сиденье неподвижно лежала девушка лет двадцати. Голова ее была запрокинута в узкую щель между спинкой сиденья и дверью.
      – Задушили? – спросил Шатори у медицинского эксперта.
      – Да. Необходимо провести тщательное обследование.
      С правой стороны машины на глинистой земле отчетливо виднелись следы людей и какого-то животного. Следы вели к ручью.
      – Это следы пьяного человека, – высказал свое мнение Чупати.
      – А это чьи? – Шатори рукой показал на другой след.
      – Гм… – буркнул старшина. Этот след был совсем не похож на тот, что вел к ручью. – А знаете, товарищ. начальник, здесь, видно, была такая толкучка, как на Больших бульварах.
      – Когда? Вот что меня сейчас интересует в первую очередь.
      – По-моему, эти следы свежие: то есть люди ходили уже после дождя.
      Сразу возникли две версии. Первая: либо девушку завез сюда шофер, а когда она начала сопротивляться, то начал ее избивать и задушил. Вторая версия: кто-то украл чужую машину, завез сюда девушку и задушил ее.
      Кантор без труда взял след и пошел по нему в направлении леса.
      Шатори, отделившись от группы своих сотрудников, которые внимательно изучали место происшествия, пошел следом за Чупати с собакой.
      Дорога была каменистая и глинистая. Через полкилометра она круто повернула влево и, миновав небольшой лесок, вышла на поляну. На склоне горы прилепилось ветхое здание. Нетрудно было догадаться, что его хозяин занимается скотоводством, так как возле жилой постройки располагался хлев.
      Кантор направился прямо к дому. Остановился у веранды, а затем, сделав несколько шагов вдоль дома, решительно вошел в хлев, дверь которого была наполовину открыта.
      Чупати отстегнул поводок и громко крикнул:
      – Эй, есть там кто-нибудь?!
      В ответ на голос хозяина из хлева послышался тихий предупреждающий лай Кантора.
      В хлеве возле кормушки стояли два ослика, а в самом углу на куче сена лицом вверх спал мужчина лет пятидесяти.
      Овчарка обнюхала спящего и недовольно фыркнула: видимо, ей пришелся не по вкусу его запах.
      Чупати, наклонившись над мужчиной, коротко сказал:
      – Пьяный.
      – Разбудите его! – приказал Шатори.
      Чупати начал трясти спящего за плечо.
      – Ну-ну, ты… – пробормотал в полусне мужчина и открыл глаза.
      – Кто вы такой? – спросил его Чупати.
      – Я?…
      – А кто же еще?
      – Я… Я хозяин.
      – Я спрашиваю фамилию.
      – Лайош Фукс, – выговорил наконец мужчина, протирая кулаками заспанные глаза.
      – Ну, пошли с нами, старина! – строго приказал Шатори.
      Мужчина еще не протрезвел, и потому старшина поддерживал его под руку.
      – Каким образом вы попали к машине? – спросил мужчину Шатори.
      – Видите ли… я… Пришел сюда какой-то человек п сказал, что у него застряла машина. Просил вытащить ее из оврага. Я взял двух ослов и пошел…
      Шатори слушал с недоверием. Этот человек с неприятным лицом говорил, что уже давно живет в этом доме и занимается извозом.
      – А кто еще живет с вами?
      – Никто. Я один-одинешенек.
      – Так как же вы попали к машине?
      – Я дремал в хлеву. Появился этот человек, разбудил меня и просил немедленно вытащить его машину из оврага, куда она свалилась…
      – Ну а дальше?
      – В это время началась буря. Мы решили переждать ее.
      – Как выглядел этот человек?
      – Ну как?! Молодой еще, худой, черноволосый.
      – И когда же вы пошли к машине?
      – Как только немного поутих ливень. Мужчина очень нервничал. Я говорил ему, что еще нужно бы подождать, но он и слушать не хотел.
      – Ну и что же вы увидели в машине?
      – Что увидел? – Мужчина часто-часто заморгал маленькими глазками. – Не знаю, какие-то люди…
      Чупати нетерпеливо покашливал.
      – Не тяни, отец, не крути! Выкладывай!
      – Пожалуйста. Он мне обещал дать сотню, если я вытащу его машину. Говорил о какой-то делегации, которая якобы сидит на горе, а ему-де нужно отвезти туда переводчицу. Я забрал своих осликов, и мы пошли. Когда мы увидели машину, мужчина очень растерялся в вдруг сказал мне, что машину уже вытаскивать не надо. «Не надо, так не надо», – подумал я. Обещанную сотню он мне дал заранее. Я повернулся и пошел домой. Обратно деньги он у меня не спросил, а сам я их отдавать ему не стал. Вот и все.
      – И вы ничего не видели?
      – Видел в машине что-то белое. В таких машинах обычно баб возят. Но я, конечно, не стал любопытствовать. Зачем мне это? Я человек простой, серый.
      – Что вы говорите?! – взорвался Чупати. – И вы не заметили, что женщина в машине была мертва?
      Мужчина удивленно уставился на старшину, затем перевел недоумевающий взгляд на Шатори.
      – Ну, говори!
      – Я этого не видел.
      Шатори на миг задумался и вдруг решил показать этому человеку жертву в машине.
      Чупати тем временем ломал голову над тем, почему так тихо ведет себя Кантор. Пес спокойно сидел в двух шагах от хозяина и молчал. Это могло означать только одно: незнакомец не вызывал у пса никакого интереса.
      Все пошли к машине. Кантор лениво шагал позади. Он не ворчал и не нюхал следов.
      Когда подошли к машине, которая все еще находилась в овраге, мужчина удивленно воскликнул:
      – Почему же машину до сих пор не вытащили? – А увидев, что вокруг машины столпились полицейские, добавил: – Я честный человек. Я ничего не украл и себе не взял.
      – Этого никто не говорит! – Шатори открыл дверцу машины и, показав на труп девушки, спросил: – А об этом что вы можете сказать?
      – Господин офицер! Я этого… не видел… Вернее… тогда она не так была…
      – А как? В каком виде вы ее видели? Она была еще жива?
      – Я не знаю. Вроде бы она лежала. Я думал, она спит.
      – А куда исчез молодой человек?
      – Он мне сказал, что никакой помощи уже не нужно, а сам, кажется, побежал звонить по телефону. Я еще ему сказал, где тут у нас находится телефон.
      – Товарищ начальник, оставьте в покое этого дурака, – прошептал старшина на ухо Шатори. – Им даже Кантор не интересуется.
      Шатори передал возчика заботам одного из полицейских.
      – А ну, старшина, попробуй еще раз пустить Кантора по следу! – приказал Шатори.
      Кантор и на этот раз привел своего хозяина к дому возчика. Вернувшись к Шатори, Чупати сообщил, что ничего нового он не узнал.
      – В чем же дело, по-твоему?
      – Видимо, в том, что Кантор идет по следу человека, который прошел уже после дождя.
      Шатори безнадежно махнул рукой, подумав, что Кантора, по-видимому, придется из дальнейшего расследования исключить.
      Через три часа Шатори стало известно, что черная «Волга» принадлежит химическому предприятию. Водителем машины был Янош Давид, двадцати шести лет, женат, отец двоих детей. Пострадавшая – Эржебет Пинтер, девятнадцати лет, работала администратором на том же предприятии.
      Вахтер предприятия сообщил, что часа в два девушка выехала на «Волге» вместе с шофером.
      Шофера задержали в собственной квартире в десять часов вечера.
      – Что вы делали на горе Чучхедь? – спросил его Шатори.
      Молодой человек пришел в замешательство.
      – Я вас не понимаю, товарищ инспектор… – испуганно залепетал он. – Право, не понимаю. К возчику я заходил только затем, чтобы попросить его помочь вытащить машину из оврага, где она застряла. Поверьте, ничего другого не случилось. Я еще ему сказал, что везу переводчицу к делегации, чтобы он понял, как важно поскорее вытащить машину. Девушка ждала меня в машине. А тут началась буря, и мы смогли попасть к машине лишь минут через сорок.
      – А зачем вам понадобилось увозить девушку в горы?
      – Я ей нравился. Я с ней и раньше встречался, а тут сам начальник разрешил мне уехать после обеда.
      – Это вы звонили по телефону?
      – Да.
      – А почему вы не вернулись к машине? Почему возле нее не дождались приезда полиции? Почему вы сбежали?
      – Я не собирался убегать, но и вернуться обратно у меня не хватило смелости. Эржи все время стояла у меня перед глазами. Поверьте, я не мог заставить себя вернуться к машине.
      – Я должен вас арестовать.
      – Прошу вас, не делайте этого… У меня двое детей. Я ведь ничего не знаю… Я люблю свою жену… Не арестовывайте меня… Меня же выгонят с работы!
      – Это дело дирекции. По-вашему, мы должны заявить директору, что его машину нашли не в горах, а в городе, не так ли?
      Ни тщательный осмотр места преступления, ни допрос возчика, ни просьбы расстроенного шофера не удовлетворили Шатори. Обстоятельства убийства девушки оставались невыясненными. Шатори допускал, что шофер мог стать жертвой обстоятельств. Возможно… Следы свидетельствовали о том, что на месте происшествия происходила борьба, в ходе которой и была задушена девушка. Но неужели этот тщедушный молодой человек настолько силен?
      В последующие четыре дня полицейские и Чупати с Кантором восемь раз выезжали на место преступления, где буквально на четвереньках облазили всю местность возле оврага. Искали продолжение следа, единственный отпечаток которого был обнаружен возле самой машины, но так ничего и не нашли.
      Кантор старался вовсю, но след был слишком давним, и пес следа не взял.
      Устав до чертиков, старшина сел на землю и с укоризной уставился на Кантора.
 
      В пять часов дня в управление поступило сообщение о том, что в водораспределительном колодце центрального водопровода на горе Таборхедь обнаружен труп женщины. Сообщил об этом один из слесарей-водопроводчиков.
      Оперативная группа Шатори немедленно выехала на место происшествия. Сразу же бросилось в глаза, что преступление совершено всего-навсего в полукилометре от оврага, где застряла машина с задушенной девушкой.
      Медицинский эксперт установил, что смерть женщины наступила всего два-три часа назад.
      Вокруг водораспределительного колодца были обнаружены многочисленные следы.
      Чупати наугад показал Кантору один след. Пес понюхал след и весело замахал хвостом.
      – Выходит, ничего не выходит, – произнес старшина и, почесав затылок, добавил: – Хотя подожди-ка! – Чупати увидел крошечный островок сильно помятой сухой травы. – Иди-ка сюда, Тютю. Нюхай след! Нам с тобой положено здесь все обнюхать.
      Старшина был убежден в том, что Кантор обязательно поймет его. Как пес понял хозяина, сказать трудно, однако факт остается фактом: Кантор взял след и пошел по склону горы. Вскоре к ним присоединился и Шатори. Примерно после километра пути вышли к вилле, у ворот которой Кантор остановился и вопросительно посмотрел на хозяина.
      – Кантор, след! Ищи! – приказал старшина.
      Кантор решительно двинулся по дорожке во двор виллы. По лестнице поднялся на веранду и попытался сам открыть застекленную дверь.
      На медной табличке было выгравировано: «Инженер-электрик Йене Клотар».
      Позвонили. На звонок никто не вышел. Пес начал царапаться в дверь.
      – А все-таки здесь кто-то должен быть, – заметил Чупати.
      Наконец после долгих настойчивых звонков на террасе показалась согбенная старуха, однако, завидев собаку, она дверь открывать не стала и испуганно попятилась назад.
      – Открывай, мамаша, не бойся, – успокоил старуху Чупати. Занятые старухой, ни старшина, ни Шатори не заметили, как по боковой лестнице спустился хорошо одетый мужчина лет пятидесяти.
      – Что вам здесь нужно? – строго спросил он.
      – Господина Клотара.
      – Вот как? А что вы от него хотите?
      Как только мужчина появился на веранде, Кантор забеспокоился и осторожно начал приближаться к нему.
      – Уберите отсюда вашу собаку! И если вы немедленно не уйдете отсюда, я вызову полицию!
      – Напрасно будете стараться, – утихомирил его Шатори. – Мы как раз из полиции.
      По лицу Клотара пробежала гримаса замешательства. Сразу же изменив тон, он спросил:
      – Что вам угодно, господа?
      – Прежде всего мы хотели бы войти в дом.
      – Мама, пусти их.
      Кантор тихо заворчал.
      Когда старуха открыла дверь, Кантор, опередив хозяина, нервно ворвался в прихожую и начал по порядку обнюхивать всю комнату. Когда на пороге показался Шатори, пес уже обнюхивал верхнюю одежду, которая висела на вешалке.
      – Что это такое?! Если ваш пес что-нибудь порвет, вам придется за это платить… Неслыханная дерзость!
      Шатори не успел ответить хозяину дома, как Кантор, схватив в зубы кожаную перчатку, принес ее Чупати.
      – Перчатка ваша? – спросил Шатори.
      – Разумеется. Если ваш пес мне ее…
      – Вы не очень-то распространяйтесь о Канторе! – не вытерпел старшина.
      – А где ваша жена? Могу я поговорить с нею? – тихо и спокойно обратился Шатори к хозяину дома.
      – У меня нет жены.
      – Вы разведены?
      – Да. А какое вам дело до моих семейных дел? И вообще, что вам здесь нужно? Что вы тут ищете? Я буду жаловаться на вас за нарушение неприкосновенности жилища и самовольный обыск!
      – Ну, вот видишь? – плачущим голосом проговорила старуха. – Она и сейчас не угомонилась. Мало того, что она отравила нам пятнадцать лет жизни!.. Она ведь прокляла нас с тобой!..
      Шатори с любопытством разглядывал старуху.
      – Как вас следует понимать?
      – Да никак. Бедняжка, ей часто мерещатся кошмары, – ответил вместо матери сын и, повернувшись к ней, продолжал: – Сколько раз я просил вас забыть о своих предрассудках! Здесь никого не интересует это…
      – А где живет ваша жена? – поинтересовался Шатори.
      – Не знаю… Она уехала за границу. Два года назад… Последний раз звонила мне из Вены.
      – Понятно, – проговорил Шатори. От его внимательного взгляда не ускользнуло, что лицо инженера стало несколько озабоченным. – Из Вены, значит?
      – Да… Она стала аморальной, но это уж вас не должно интересовать.
      – Как сказать, – заметил Чупати.
      Шатори и инженер одновременно взглянули на старуху, которая тряслась всем телом.
      – Мама, идите в кухню. Сварите кофе…
      – Не стоит беспокоиться. Скажите, пожалуйста, почему вы вдруг стали таким озабоченным?
      Чупати время от времени брал Кантора за ошейник, сдерживая его, так как пес лаял и пытался броситься на Клотара.
      – Ничем я не озабочен. Никаких причин для этого нет.
      – А ваша мамаша?
      – Она никак не может забыть прошлого.
      – Если бы тебя запирали в погребе, как меня, тогда… – начала было рассказывать старуха, но, заметив удивленный взгляд Шатори, смолкла. Несколько успокоившись, она продолжала: – Не он запирал, нет… Йене – добрейшей души ребенок.
      – Хватит вам, мама! – Клотар нервно махнул рукой. – Вы слишком много говорите о сугубо семейных делах. Господам скучно об этом слушать.
      – А кто же запирал ее в погребе? – сочувственно спросил Шатори.
      – Юци… эта сатана… – Старушка сморщилась от боли и схватилась руками за сердце.
      – Перестаньте, мама.
      – Ты и сейчас собираешься ее защищать! – взвизгнула старуха. – Эту змею, которая запятнала твое имя! – И, сжав старческие руки в кулаки, она погрозила кому-то в углу.
      – Пойдем, дорогая. – Клотар с подчеркнутой нежностью взял мать за плечи и повел к полуоткрытой двери.
      – Так кто же все-таки запирал вашу мать в подвале? – как ни в чем не бывало вновь спросил Шатори.
      – Моя жена… – хриплым голосом ответил инженер, усаживая старушку в мягкое кресло. – Меня как-то трое суток не было дома, а она, чтобы мать не мешала ей развлекаться с любовником, заперла ее в подвале… Вот и все…
      – Какой позор! – прошептала старуха. – Она запачкала наш дом!..
      – Когда вы развелись с нею?
      – Два года назад.
      – Меня он на суд не взял, – с ненавистью прошипела старуха. – Уж я-то бы все рассказала суду!
      В этот момент старшина нарочито покашлял, чтобы привлечь внимание начальника, но тот продолжал задавать вопросы инженеру.
      – Где вы работаете?
      – Я конструктор. Если это вам что-нибудь говорит – инженер-изобретатель.
      – Свободный изобретатель?
      – Да.
      – Любите прогуливаться по воздуху?
      – Это полезно для здоровья.
      – И место для прогулок выбираете неподалеку?
      – Где я прогуливаюсь? В городе я бываю редко.
      – А лес вы любите?
      – Мой сын очень любит природу. Он вырос среди деревьев и цветов, – неожиданно вмешалась в разговор старуха.
      Шатори понимающе кивнул.
      – Тогда, будьте добры, пойдемте с нами.
      Клотар вздрогнул.
      – Куда вы его поведете? Что вам от него нужно?! – визгливо закричала старуха и с удивительной для ее возраста легкостью вскочила с места. – Я не разрешаю! – В голосе ее послышалась ненависть.
      – Мама! – воскликнул сын.
      – Успокойтесь, мамаша… Мы хотели бы услышать мнение вашего сына, как инженера, по одному делу…
      – Только не нужно кричать, уважаемая! – менее вежливо заметил старшина.
      – Вы же слышали? – успокаивал ее Клотар. – Господа хотят посоветоваться со мной.
      Инженер заученным жестом поправил галстук, и Шатори повел его к водораспределительному колодцу.
      Тем временем полицейские вынули труп женщины и положили его на землю, накрыв простыней. Капитан пропустил инженера вперед, чтобы тот сразу же увидел труп, а сам наблюдал за выражением лица Клотара.
      Инженер сначала оцепенел, а потом сделал несколько шагов назад, пошатываясь, как пьяный. Однако, придя в себя, он с возмущением спросил капитана:
      – Что все это значит?
      Шатори лишь пожал плечами, а когда инженер отвернулся в сторону, сказал:
      – А вы взгляните на труп повнимательнее… Не узнаете?
      – Откуда мне знать?…
      – Вы случайно не встречались с этой женщиной во время ваших прогулок?
      – Я?! – как-то слишком подозрительно спросил инженер и замолчал.
      И это молчание сказало Шатори больше, чем долгая беседа. Следователю довольно часто приходится идти на риск. Так, например, подозревать невиновного человека считается серьезной и непростительной ошибкой, однако иногда приходится задавать подозреваемому и провокационные вопросы.
      – Два человека видели вас вчера в половине шестого здесь, на этом месте, и сегодня утром тоже.
      – М-ме-ня?! Я же… в отпуске…
      – Не заикайтесь, пожалуйста.
      – Больше я вообще не буду говорить!
      – А кто вас об этом просит? Нам и этого достаточно… Поедете с нами в управление полиции!
      – Я никуда не поеду!
      – Это не только в ваших интересах, но еще и ваш гражданский долг. – И Шатори вежливо проводил инженера до машины.
      Прежде чем сесть в машину, капитан ласково потрепал Кантора за ухо. Пес на сей раз не понял, за что именно его приласкал Шатори, который обычно был скуп на ласку.
      Да и за что его сейчас было хвалить? Ничего особенного не произошло. Да и дело-то это было не ахти какое сложное. Просто след этого инженера очень напомнил по запаху тот след, возле машины, хотя следы эти и находились в разных местах. К сожалению, Кантор не мог объяснить этого ни капитану Шатори, ни своему хозяину.
      Шатори старался вести дело так, чтобы Клотар сам признался в совершении преступления, но тот упорствовал.
      На следующее утро, направляясь на работу, капитан увидел у подъезда мать Клотара. Шатори удивило, с каким подобострастием мать интересовалась судьбой сына.
      – Я сожалею, – ответил старушке Шатори, – но пока ничего не могу вам сказать.
      – А почему вы, собственно, думаете, господин инспектор, что ту женщину убил именно мой сын?
      – А почему вы решили, что его подозревают в убийстве?
      – Я пошла вслед за вами… и все видела. Мой сын не виновен! Он на такие вещи не способен! У него очень добрая, отзывчивая душа. Это сделал кто-то другой. Я в наших местах не раз видела весьма подозрительного мужчину, который бродил по окрестностям…
      – Мы во всем разберемся сами.
      – Я хочу помочь вам.
      – Благодарю вас, – сказал капитан и прошел в здание.
      В кабинете его ждал Калди.
      – Удалось что-нибудь узнать о Клотаре? – спросил его Шатори.
      – Год и два месяца назад Клотар заявил в полицию об исчезновении жены. Было это в мае. В течение года эта женщина числилась в списках разыскиваемых лиц. Потом мы закрыли это дело, так как стало известно, что Клотарне уехала за границу.
      – А есть какие-нибудь доказательства?
      – Сам Клотар заявил, что жена звонила ему из Вены и просила дать развод. После этого Клотар действительно возбудил дело о разводе.
      – Был у его жены любовник?
      – Пока это установить не удалось.
      – Поинтересуйтесь на месте работы Клотара.
      Капитан вызвал Клотара на очередной допрос. Сначала Шатори включил магнитофон с записью предыдущего допроса и дал послушать Клотару то место, где инженер несколько раз повторил одну и ту же фразу: «Я ее не душил».
      – А откуда вам известно, что женщину задушили?
      – Это видно по ее шее.
      Инженер отвечал настолько уверенно, что надеяться на чистосердечное признание капитану уже не приходилось. Заставить Клотара признаться можно было только с помощью неоспоримых вещественных доказательств.
      Преступник, задушивший женщину и девушку, действовал в перчатках. Это твердо установили медицинские эксперты. Отпечаток каблука возле машины соответствовал размеру обуви Клотара, однако в доме инженера не удалось обнаружить обуви с такой формой каблука.
      Отправив подозреваемого в камеру, Шатори позвонил Кути и приказал:
      – Распорядитесь обыскать дом инженера – от подвала до чердака. И сад тоже.
      Когда Кути уехал проводить обыск, капитан вдруг вспомнил, как настойчиво мать Клотара предлагала ему свою помощь.
      «К чему бы это? А может, она действительно знает что-то важное? Нужно обязательно поговорить с нею», – решил он.
      Арестовав Клотара по подозрению в убийстве, Шатори тем самым взял на себя слишком большую ответственность. Решиться на такое мог не каждый следователь, тем более что единственным, если так можно сказать, доказательством виновности инженера был нюх Кантора. Правда, закон давал Шатори право на арест по подозрению, но по подозрению со стороны какого-то человека, а не собаки. Капитан даже своим коллегам по работе не мог признаться в том, что целиком положился на овчарку.
      Приняв решение, капитан встал и попросил подать ему машину. Спускаясь вниз, он зашел за старшиной Чупати.
      – Куда едем? – поинтересовался старшина.
      – На виллу Клотара.
      – Что мы там забыли?
      Капитан промолчал. Он рассуждал так: раз Кантор дал им повод подозревать Клотара в совершении преступления, то пес должен и сейчас помочь им доказать виновность или невиновность инженера.
      «И нужно же мне было целиком довериться собаке! Конечно, это не обычная служебная собака, а знаменитый Кантор! Однако вместо меня собака работать не будет, какой бы выдающейся овчаркой она ни была! Животное все же остается животным», – так думал капитан Шатори по пути к вилле инженера.
      Машина остановилась перед домом, и капитан со старшиной пошли к воротам. Кантор бежал впереди. – Пес еще не успел добежать до крыльца, как на пороге появилась старуха. На этот раз она держалась очень робко. Казалось, это вовсе и не она сегодня утром поджидала Шатори у подъезда управления.
      – Вам все еще мало? – спросила старуха неприятным тоном.
      Не успел Шатори ничего ответить, как Кантор так рванул хозяина за рукав, что старшина чуть было не свалился на пол. Затем Кантор подбежал к старухе и, нежно (собаки и на такое способны) схватил ее за рукав, потянул к старшине.
      Старуха сопротивлялась. Капитан же с удивлением смотрел на овчарку, пытаясь понять, что все это значит. Однако ничего не понимал.
      – Уберите отсюда этого пса! – заорала старуха.
      – Весьма сожалею, – спокойно проговорил Шатори, – по мы должны произвести у вас в доме обыск.
      – Мой сын не виновен!
      – Да, да, но все-таки мы хотим у вас кое-что посмотреть. Прошу вас не мешать нам.
      Старуха хотела выйти в прихожую, но Кантор не пустил ее туда.
      – Позови Кантора! – сказал капитан Чупати.
      – Кантор, ко мне! – позвал старшина. Кантор повиновался, но без особого желания.
      – Вы тоже обыскивайте! – обратился капитан к старшине.
      – Где?
      – Посмотрите в саду, в подвале…
      Когда Чупати и Кантор вышли из дому, Шатори подошел к платяному шкафу и открыл одну дверцу.
      – Если у нас хоть что-нибудь пропадет, тогда смотрите! – истерично кричала мать инженера, стоя у капитана за спиной.
      – Успокойтесь, мамаша, и не мешайте мне работать!
      Капитан высунулся в окошко и крикнул радисту, сидевшему в машине у рации:
      – Дай-ка мне отдел!
      Через несколько секунд радист, подъехав к самому дому, протянул капитану телефонную трубку в окошко:
      – Пятнадцатый на проводе, товарищ капитан.
      В отделе на вызов ответил Калди.
      – Что нового? – спросил у него Шатори.
      – На работе об инженере отзываются плохо. Говорят, что это человек очень замкнутый и особенно странно ведет себя по отношению к красивым женщинам и девушкам… Еще говорят, что он до наивности доверчив. Шутки воспринимает совершенно серьезно… А как специалист не имеет себе равных…
      В этот момент Шатори увидел Кути, который, стоя за запором, жестом подзывал капитана, а затем крикнул:
      – Товарищ начальник, быстро идите сюда!
      Шатори махнул Кути рукой, а сам переспросил в трубку:
      – Что ты сказал?… Что?… Жена ему изменяла?… Теперь понял… С инженером из института? И вместе с ним осталась в прошлом году весной в Париже… Наши уже знают об этом?… Хорошо… Продолжай допрос.
      Отдав трубку радисту, Шатори пошел в сад, где его с нетерпением ждал лейтенант Кути.
      – Что случилось? Нашли что-нибудь важное?
      – Нашли! – ответил лейтенант и побежал по дорожке.
      Капитан, ускорив шаг, пошел вслед за ним. Еще издалека он увидел в конце сада группу полицейских. Чупати что-то откапывал лопатой.
      – Кантор в этом месте начал лапами разрывать землю. Вот мы и роем тут, – ответил старшина, стоя в полуметровой яме и вытирая рукой потный лоб.
      – Кантор?
      Пес сидел у самого края ямы и лапами скреб землю. Временами он с нетерпением и любопытством заглядывал в яму.
      – Мы только начали копать, – ответил Кути, бросив на начальника вопросительный взгляд.
      – Сначала Кантор нашел нейлоновый мешочек, – объяснил старшина, – в самом углу сада. От мешочка исходила страшная вонь.
      Этот разорванный мешок неизвестно почему показался Чупати подозрительным, и старшина послал овчарку на поиск.
      Кантор отыскал в небольшой ямке такой же мешочек, но побольше. Пес лапами стал рыть землю.
      Посоветовавшись с лейтенантом Кути, Чупати принес лопату и начал копать яму. В радиусе полутора метров земля оказалась довольно рыхлой. Все это означало, что здесь, видимо, что-то зарыто.
      Полицейские копали по очереди, сменяя друг друга. Через полчаса им без особого труда удалось вырыть яму глубиной около двух метров.
      И вдруг один из полицейских воскликнул:
      – А тут какой-то мешок!
      – Копай осторожно! – Шатори наклонился над ямой. – Попробуй потянуть его руками.
      Чупати ухватился за мешок и потянул его, но в этот момент в нос ему ударил такой резкий и неприятный запах, что старшина даже пошатнулся.
      – Ну и вонища! – Чупати скривился.
      – Помогите старшине, – сказал капитан полицейским.