Когда Чупати и Шатори вышли на улицу и направились к служебному входу, к отелю подъехала машина с солдатами.
      – Ну, как дела? – спросил у Чупати руководитель группы госбезопасности – капитан, приехавший на машине.
      – Следы от границы ведут прямо сюда, – ответил старшина.
      Шатори попросил капитана оцепить отель солдатами. Часы на башне как раз пробили полночь. Ресторан закрывался, из него медленно расходились посетители.
      Администратор дрожащими руками отпер дверь. Первым в нее проскочил Кавтор и стал подниматься вверх по винтовой лестнице.
      Когда подошли к котельной, Шатори спросил:
      – А где истопник?
      – Тот, который дежурит ночью, должен быть здесь. Я и сам хочу его разыскать: шеф-повар жаловался, что нет горячей воды, – ответил администратор.
      Кантор уселся перед железной дверью, ведущей в котельную.
      – Откройте дверь, – попросил Шатори.
      – Не понимаю, почему она заперта… – заикаясь, произнес администратор. – Ночной истопник заступил ровно в десять, не знаю, куда он мог уйти: человек он непьющий… Может, в комнату отдыха пошел.
      Однако и эта комната тоже оказалась запертой.
      – Л где от этой комнаты ключи? – поинтересовался Шатори.
      – В моем кабинете и у швейцара…
      – Товарищ лейтенант, проводите господина за ключами, – попросил Шатори одного из следователей.
      Кантор, сидя перед дверью, начал проявлять признаки беспокойства.
      – Спокойно, – одернул пса хозяин.
      Минут через пять принесли целую связку ключей.
      – Покажите, какой ключ подходит к этой двери, – попросил Шатори администратора. – До ручки двери прошу никого не дотрагиваться.
      Вытащив из кармана чистый носовой платок, Шатори взял им ключ у администратора и открыл дверь.
      Первым в дверь проскочил Кантор. Чупати светил ему фонариком. И вдруг он отшатнулся, увидев труп человека, лежавший на железной кровати так, что голова убитого свисала на пол.
      – Наш кочегар! – испуганно воскликнул администратор.
      – Задушен, и притом проволокой, – констатировал Шатори, осмотрев труп, и приказал немедленно выслать врача и криминалиста.
      Кантор по знаку хозяина снова пошел по следу: немного задержался у лифта и повел группу вверх по лестнице. На втором этаже пес сначала повернул по коридору налево, потом вернулся обратно. Остановился перед дверью.
      – Кто здесь живет? – спросил у администратора Шатори.
      – Наша певица, – выдохнул толстый администратор, вытирая платком пот со лба.
      – Постучи, – сказал Шатори старшине.
      Чупати постучал два раза, никто не ответил.
      – Наверное, она сейчас в баре, – робко заметил администратор.
      – Неважно… Откройте дверь… – Чупати нажал на щеколду, дверь со скрипом открылась.
      В комнате было темно, так как шторы на окнах были завешены.
      Шатори включил свет.
      – Боже мой! – воскликнул администратор, прислонясь к косяку двери. – Пропала репутация отеля!
      На кровати лежала полураздетая женщина, на шее у нее болтался нейлоновый чулок. В открытых, но уже остекленевших глазах застыл ужас. Следов борьбы не было видно.
      – Видно, сильный человек преступник, – заметил Чупати. – Затянул чулок на шее одним рывком – и готово…
      В комнате остались только Чупати и Шатори.
      Кантор, обнюхав кровать, подошел к платяному шкафу. Старшина открыл шкаф. В нем лежала металлическая кассета, которую Чупати осторожно взял платком.
      Между тем врач установил, что женщина умерла часа полтора назад.
      А Кантор уже рвался к выходу.
      – Товарищ начальник, Кантор хочет идти дальше, – сказал старшина.
      Кантор привел хозяина в помещение бара.
      – Запутанное дело, – произнес вслух Чупати и подумал: «Началось все с простого нарушения границы, а уже сейчас в отеле найдено два трупа. Кто знает, какие сюрпризы ждут нас впереди?»
      Кантор тем временем зашел за стойку бара, а оттуда в подсобное помещение, где два официанта убирали пустые бутылки.
      – Бар закрыт, дорогие гости, закрыт!
      А в это время в гардеробе полицейские проверяли документы у тех, кто покидал ресторан.
      – Не знаешь, что случилось? У всех проверяют документы, – поинтересовалась барменша у одного из официантов.
      – Полицейские нашли в одной комнате труп, – ответил ей официант.
      «Значит, прислуга еще ничего не знает. Это хорошо», – подумал Шатори.
      – Скажите, кто сегодня вечером заходил в подсобное помещение? – поинтересовался Чупати у барменши.
      – Я. Двое подсобных рабочих. Старший официант…
      – А еще?
      – Еще? Не знаю… Хотя нет… В одиннадцать часов забегала певица и Джонни за какими-то нотами…
      – А кто этот Джонни? – спросил Шатори.
      – Разве вы его не знаете? Это наш барабанщик. Вон он идет с друзьями… Высокий брюнет… Неужели вы ни разу не слышали его игру? В оркестре он уже месяца три…
      – Ничего, в ближайшее время я наверстаю упущенное и познакомлюсь с ним, – ответил Шатори.
      Кантор подозрительно долго обнюхивал большой и маленькие барабаны в опустевшем оркестре.
      – Эй, старший официант! – крикнул Шатори.
      – Чего изволите? Ром, коньяк?…
      – Нет! Включите полный свет!
      – И так все лампы горят!
      – Включите освещение оркестра!
      – Этого я сделать не могу… Я не знаю, как это делается… Всегда включает освещение в оркестре Джонни…
      Чупати копался возле большого барабана, стараясь заглянуть в него и узнать, что в нем лежит. Наконец он открыл его и вынул оттуда несколько свертков, завернутых в газету.
      – Именем закона – вы арестованы, – сказал Шатори, беря за руку старшего официанта, который начал было протестовать.
      Старшина развернул один из свертков, в котором оказалась пачка долларов, в двух других – героин.
      – Уведите его! – приказал Шатори полицейскому.
      – Я не виноват… – залепетал официант.
      – Разберемся… Приведите барабанщика!
      – Товарищ начальник, он вместе с оркестрантами уже ушел, – доложил один из полицейских.
      Шатори в сердцах выругался.
      – Ничего страшного, профессор Кантор быстро его найдет, – успокоил Шатори старшина и, дав понюхать Кантору пачку денег, шепнул: – Кантор, след! Ищи след!
      Собака вышла из отеля и пошла к остановке, потом свернула в парк. Кантор не шел, а почти бежал. Чупати едва поспевал за ним. Остановился пес перед домом в небольшой улочке. Дверь парадного оказалась запертой. На звонок вышел заспанный привратник.
      – Здесь живет барабанщик по имени Джонни? – спросил его Шатори.
      Привратник замешкался с ответом, а Кантор уже поднимался по темной лестнице.
      – Такого у нас нет, – наконец ответил перепуганный привратник.
      Чупати вслед за Кантором поднялся на третий этаж, за ним шел Шатори. Шли тихо. Старшина дал знак Кантору, чтобы пес не поднимал шума.
      У одной из дверей остановились: оттуда доносились обрывки разговора.
      – Нужно уезжать в Канижу… – произнес один голос.
      – В будапештском экспрессе ехать опасно… – ответил другой.
      – Ты вне подозрений.
      – Так-то оно так, но кто думал, что они так быстро до нас доберутся?
      – А что будет с деньгами и героином?
      – Рыжий все принесет, у нас еще час времени…
      – Из Пешта материал уже поступил?
      Чупати шепотом предложил Шатори свой план захвата преступников, который заключался в том, чтобы его приняли за Рыжего, принесшего деньги и героин. Если же дверь не откроют, тогда ее придется выломать.
      Подойдя к двери, из-за которой только что слышался разговор, старшина тихо постучал.
      – Кто там? – спросил из-за двери женский голос.
      – Тш-ш… – ответил Чупати.
      – Рыжий, это ты? – спросила женщина.
      – Я. Открывай скорей, – шепнул Чупати.
      – Открой ему, – раздался из-за двери хриплый мужской голос.
      Ключ в двери повернули. И в тот же миг Чупати плечом налег на дверь, крикнув Кантору*
      – Кантор, взять его! Взять!
      – Руки вверх, не шевелиться! – крикнул Шатори, включив фонарик.
      Все произошло в считанные секунды. Кантор набросился на мужчину. Рычание собаки, женский визг и крики мужчины слились в одно целое.
      Подошли полицейские, ожидавшие внизу. На арестованных надели наручники. В квартире оставили двух полицейских с заданием задерживать каждого, кто придет на квартиру.
      Арестованных повели в полицию.
      На следующий день старшина Чупати зашел к Шатори. Они разговорились о вчерашней операции.
      – Ну знаешь, твой Кантор стоит десятка Шерлоков Холмсов. Если бы не он, мы бы до сих пор сидели рад двумя трупами и гадали на кофейной гуще… – рассыпался в похвалах старший лейтенант Шатори. – Признались, но не сразу. Три часа отпирались. Утверждали, что они даже не знают друг друга. Но наконец Рыжий так запутался в своих показаниях, что был вынужден признаться и выдал барабанщика – Яноша Кеци, а тот в свою очередь назвал Тилингера. Словом, настоящая банда гангстеров.
      – А кто такой Тилингер? – спросил Чупати.
      – Адам Тилингер – житель одного пограничного села. В этой банде он выполнял обязанности связного: переходил через границу, проносил валюту и наркотики. По его следам твой Кантор и привел нас в отель. Этот человек вошел через служебный ход в гостиницу, но тут его хотел задержать истопник, которого он и задушил. Барабанщик же был любовником певицы и наобещал ей всякой всячины: заграничное турне, тряпки и тому подобное. Второй любовницей музыканта-ударника была женщина, на квартире которой мы их арестовали. Певица ревновала Джонни и, когда услышала, что они собираются бежать за границу, но без нее, пригрозила Джонни и Тилингеру выдать их полиции и за это поплатилась жизнью. Валюту и наркотики барабанщик прятал в большом барабане, а позже Рыжий приносил все это к нему на квартиру. Помимо этого Джонни и Тилингер занимались пересылкой за кордон шпионских сведений. Об этом, правда, ни Рыжий, ни старший официант ничего не знали… Вот тебе и вся их история…
      Весна в тот год началась рано. В середине апреля уже вовсю цвела сирень.
      Однажды утром Чупати пришел к Кантору с огромным букетом сирени. Открыл дверь конуры и сунул псу под нос сирень со словами:
      – Понюхай и ты, ну понюхай!
      Кантор, несмотря на сильный цветочный запах, почувствовал, что от хозяина попахивает вином.
      – Ну что ты на меня так уставился? Выпил я немного на радостях… Поздравь меня… Ведь я стал отцом… Понимаешь?… Кстати, ты тоже…
      По лицу хозяина разлилась радостная улыбка.
      Действительно, в ту же ночь Лохмушка произвела на свет шесть щенков.
      Чупати повел Кантора к конуре Лохмушки, которая лежала довольная и любовно облизывала своих щенят. Кантор застыл перед конурой и часто-часто заморгал.
      – Ну что?
      Кантор сунул свой нос в щель между ячейками сетки и коснулся спины Лохмушки, которая, не двигаясь с места, подняла голову и тихо тявкнула. Кантор обрадовался и громко залаял. В приливе радости он обежал двор, вертя хвостом, затем снова подбежал к Лохмушке.
      – Тихо, тихо, – предупредил Чупати Кантора. – А то всех взбудоражишь.
      Но на этот раз слова хозяина не подействовали на Кантора.
      – Ну ладно, оставлю тебя здесь, – проговорил старшина, которому пора было идти в родильный дом, и ушел.
      Кантору было уже четыре года. Эти щенята были плодом его первой любви. Лохмушка, видимо тронутая внимательностью Кантора, приблизила свою голову к голове пса и лизнула его в нос…
      Когда Чупати вернулся из родильного дома, то нашел Кантора перед кормушкой Лохмушки. Пес пытался открыть дверцу конуры.
      – Сейчас нельзя, понимаешь, нельзя, – ласково объяснил ему хозяин. – Вот откроются у них глаза, тогда я тебя пущу к ним поиграть, а сейчас еще рано… Пошли…
      На прошлой неделе Чупати вместе с Кантором ездил в Будапешт, куда старшина отвозил свои материалы о работе со служебной собакой. В столице оп пытался разыскать старого хозяина Кантора Ковача, по ему сказали, что Ковач назначен начальником курсов по подготовке служебных собак. По секрету старшина узнал, что летом планируется выставка служебных собак, где, видимо, будет и его питомец.
      На курсах Чупати дали трех молодых собачек – Кеди, Неро и Бобо.
      Вернувшись на службу, Чупати добился расширения учебной площадки для тренировки собак. В роли старших «педагогов» выступали Кантор и Султан, который за последнее время стал заметно серьезнее и во всем следовал примеру Кантора.
      Постепенно отцовская радость Кантора улеглась, перешла в спокойное чувство удовлетворения. А когда щенкам исполнилось двенадцать дней, Чупати пустил Кантора к ним. Пес был очень предупредителен и по-отцовски нежен со своим потомством.
      Теперь, когда число подопечных собак увеличилось до пяти, у Чупати почти совсем не оставалось свободного времени. К тому же не проходило почти ни одного дня, чтобы старшину вместе с Кантором не вызывали на какое-нибудь задание.
      Однажды (было это в конце лета) Чупати вызвали на заставу, где нужно было разгадать одну загадку: на контрольно-следовой полосе был обнаружен собачий след.
      Прибыв на место нарушения границы, старшина определил, что след действительно собачий и идет он с запада на восток.
      Высказав свое мнение, Чупати вернулся домой, но в три часа дня его снова вызвали на заставу. Там он узнал, что в двадцати километрах от того места, которое он обследовал утром, через границу перешли еще две собаки.
      «Почти в одно и то же время через границу перебежали три собаки? Сразу три не могли заблудиться. Такого еще не было ни разу. Перебегали олени, коровы, а тут – собаки, да еще сразу три. Что-то тут неладно», – решил Чупати.
      О столь необычном случае доложили по телефону в Будапешт. На следующее утро в полиции появился старшина Ковач со своим Люксом.
      – Ну, что тут у тебя стряслось, Чупати? – Ковач, как старого друга, похлопал старшину по плечу.
      После обмена приветствиями Ковач выглянул в коридор и позвал Люкса.
      – Узнаешь? – спросил он Чупати.
      – Как не узнать, это же Люкс, – засмеялся Чупати.
      Люкс важно вошел в комнату. Ковач начал расспрашивать старшину о Канторе. За эти годы он слышал о нем столько хорошего, но ни разу не видел его. При имени «Кантор» Люкс поднял голову и посмотрел на своего хозяина.
      – Что, вспомнил и ты, да? – заулыбался Ковач, глядя на Люкса.
      – Тогда пошли, – предложил Чупати.
      Вышли во двор.
      – А ну-ка, покажись гостям! – сказал старшина, выпуская Кантора. – Люкс! – крикнул Чупати. – Иди сюда!
      Кантор увидел Люкса и Ковача.
      – Кантор, – тихо позвал Ковач.
      – Иди же, иди, – ласково проговорил Чупати псу, и тот радостно побежал к своему старому хозяину, встал на задние лапы и, упершись передними ему в грудь, лизнул его в щеку. И только после этого побежал к Люксу.
      Кантор провел Люкса по всему двору, показал своих щенят, потом обе собаки побежали на площадку.
      Ковач с завистью следил за каждым движением Кантора.
      – Великолепный пес, – сказал он, помолчав. – Другого такого нет. Должен тебе признаться, что я с большой неохотой отдавал его тебе, но сейчас рад, что сделал это, и горжусь им. А мне, к сожалению, придется навсегда расстаться с Люксом, – пожаловался Ковач. – Сейчас большой спрос на служебных собак, меня упрекают в том, что я держу при себе Люкса, когда он нужнее в другом месте… Пусть уж он останется здесь, недалеко от тебя…
      – Раз так, пусть остается, – согласился Чупати. – Начальник заставы – молодой хороший человек…
      Мирную беседу друзей прервал шофер, сказав, что им пора ехать на границу. Чупати и Ковач сели в машину, усадив рядом Люкса и Кантора.
      По дороге Чупати рассказал Ковачу суть дела.
      – Сделаем гипсовые отпечатки следа и установим точно, кто же перешел границу, – предложил Ковач, выслушав объяснение друга.
      На следовой полосе Ковач залил жидким гипсом несколько следов, а когда гипс затвердел, завернул слепки в платок. Точно такие же слепки сняли и с другого участка границы. После внимательного изучения слепков Чупати и Ковач пришли к заключению, что след собачий, причем собаки одной и той же породы.
      – Что это такое? Возможны различные варианты: собаки могли просто заблудиться, они могли гнаться за какой-нибудь дичью или нести кому-нибудь письмо… Наши противники хорошо знают, что служебные собаки у нас обучены идти только по следу человека. Как бы там ни было, а случай любопытный, – заключил Ковач.
      Начальник заставы пригласил Ковача и Чупати пообедать у него. Во время обеда зазвонил телефон: вызывали Чупати. В горах подорвалась автомашина, на которой перевозят продовольствие.
      На месте происшествия лежала опрокинутая набок полуобгоревшая машина. Было похоже, что машина наехала на мину. Шатори даже допускал, что в нее была брошена граната. Водитель погиб.
      Чупати пустил Кантора обследовать местность. Вскоре из кустов раздался лай пса, который подзывал к себе хозяина.
      Когда Чупати и Ковач подошли к Кантору, то увидели, что он стоит возле груды полуобгоревшего мяса, костей и шерсти.
      – А ведь это собака! – воскликнул Чупати. – По-видимому, одна из нарушительниц границы…
      – Вполне может быть, – поддержал его Ковач. – На спину собаке привязывают заряд взрывчатого вещества и приучают ее бросаться под движущийся транспорт. Такие случаи известны давно. Нужно немедленно сообщить по радио, чтобы перестреляли бродячих собак: ведь две собаки с взрывчатым веществом все еще где-то бродят.
      – Нужно попытаться выследить их с помощью наших собак, – предложил Чупати.
      Ковач остался на заставе еще на два дня. Люкс взял след одной из «бродячих» собак, но, когда след дошел до болота, потерял его.
 
      Спал Люкс рядом с Кантором, а когда проснулся на третье утро, то почувствовал, что хозяин его уехал. Он вылез из конуры, быстро обежал двор и громко и жалобно заскулил.
      – Замолчи! – кликнул на собаку радист, высунувшись из окна.
      Почувствовав неладное, Люкс помчался к воротам, но они были заперты.
      Тогда Люкс разбежался и прыгнул на стену, стараясь ухватиться передними лапами за гребень стены. Однако это ему не удалось, так как по гребню стены была протянута колючая проволока.
      – Напрасно прыгаешь, все равно не перепрыгнешь, – злорадно произнес часовой, глядя на тщетные усилия Люкса, и засмеялся.
      Люксу это пришлось не по вкусу, и он, оскалив зубы, бросился на часового, который успел заскочить в будку и захлопнуть за собой дверь. Часовой позвонил по телефону дежурному, чтобы его освободили от бешеной, на его взгляд, собаки.
      Из помещения вышли двое полицейских с поводками, но Люкс и их загнал обратно. Он прыгал до тех пор, пока не выбился из сил и не понял, что забора ему не перескочить.
      Утихомирить Люкса вышел сам лейтенант. Он кинул Люксу кость с мясом, но разгневанный пес не удостоил ее своим вниманием, а самого лейтенанта загнал в здание.
      Никто не решался выйти из здания во двор. Пришлось позвонить Чупати, у которого Ковач находился в гостях.
      Положив трубку на рычаг, старшина громко расхохотался, а на вопрос Ковача, что случилось, ответил:
      – Звонили с заставы и сообщили, что твой Люкс взял над ней командование: никого не впускает и не выпускает из здания.
      – Нужно немедленно туда ехать, – сказал Ковач.
      – Я поеду с тобой, – согласился с ним Чупати.
      Стоило только Ковачу появиться в воротах, как Люкс стрелой бросился к хозяину и положил передние лапы ему на плечи.
      – Ладно, ладно, только не дури! – Ковач не без труда освободился от объятий пса.
      – Нужно было как следует привязать его, через несколько дней он бы привык…
      – Или оторвался и сбежал бы, – перебил Чупати.
      Трогательным было расставание Ковача со своим питомцем.
      – Расстаться нам с тобой нужно, Люкс, – ласково проговорил Ковач. – В Пешт ты уже не вернешься. Ты будешь работать здесь… с пограничниками. А твоему хозяину нужно уезжать.
      Люкс внимательно слушал хозяина и вдруг весь задрожал. Ковач встал и подошел к машине. Люкс – за ним, насколько позволял поводок. Когда же ременный поводок до боли врезался в шею, Люкс взвыл. Потом он бросился на землю, снова вскочил и начал выть жалобно и протяжно.
      Пес почувствовал, что самый близкий и дорогой для него человек покинул его. Несколько часов подряд он лежал без единого движения. Ничто не интересовало его: он не прикасался ни к пище, ни к воде.
      Двое суток он ждал, что вот-вот хозяин вернется. На третий день он хоть и рычал, но подпустил к себе начальника заставы. Начал есть. Пограничники решили, что пес успокоился. На четвертый день Люкса отвязали. Как только лейтенант выпустил из рук поводок, пес огромными прыжками бросился к забору и, перескочив через него, убежал в лес.
      По лесу Люкс добежал до околицы села и улегся под кустом, где пролежал несколько часов. Выходит, хозяин вернулся только для того, чтобы привязать его и снова бросить одного. С уходом хозяина жизнь для Люкса утратила всякий смысл. Все хорошее, что было у него в жизни, было связано с хозяином. Псу было так обидно, что в нем начинала закипать ненависть.
      Приступ голода напомнил ему о еде и о том, что он еще жив. Но как жить дальше? Нужно было искать себе место, где можно было бы скрыться от людей, найти еду… Люкс вылез из-под куста, направился к скале, у подножия которой темнело какое-то пятно. Чем больше Люкс приближался к скале, тем сильнее в нос бил какой-то незнакомый неприятный запах. Вскоре Люкс увидел, что это нора или небольшое углубление в скале, которое может служить убежищем.
      Однако, как только Люкс сунул в нору голову, оттуда, из темной глубины, послышалось чье-то возмущенное рычание. Люкс отпрянул назад. Запах в норе был нестерпимо противный.
      Люкс немного попятился и, усевшись перед пещерой, стал ждать, когда покажется ее обитатель. Так он просидел несколько часов, но никто из пещеры не высунулся. Кругом было тихо.
      Тогда Люкс решил несколько изменить свою тактику: он отошел от пещеры подальше и спрятался за обломок скалы. Через некоторое время в отверстии показалась мордочка, похожая на собачью, но поострее. Таких собак Люкс никогда в жизни не видел: острые уши, короткие ноги и рыжая длинная шерсть.
      «Подожду, пока эта образина совсем не высунется», – решил про себя Люкс. Пес никогда не видел лисиц и потому принял ее за неизвестную ему породу собак.
      Долго ждать Люксу не пришлось. Лиса скоро вышла и сделала несколько шагов вперед. Люксу только это и нужно было. Он в несколько прыжков был у входа в пещеру, отрезав таким образом лисе обратный путь. За спиной у Люкса жалобно визжали лисята. Их визг придал матери смелость, и она двинулась прямо навстречу огромной собаке. Лиса намеревалась вцепиться в собачью шею снизу, но Люкс разгадал ее намерение и ударом лапы отбросил лису назад. Та взвизгнула от боли и, повернувшись к псу боком, распушила хвост, пытаясь обмануть собаку, но сделать это ей и на сей раз не удалось: Люкс успел схватить ее за горло. Через несколько минут безжизненное тело лисы валялось уже в кустах.
      Люкс выплюнул клочки лисьей шерсти, а потом оттащил лисицу в яму неподалеку.
      Тем временем из пещеры вылезли три маленьких лисенка, которых Люкс по очереди перетаскал в яму, где уже лежала их бездыханная мать.
      Пещера стала собственностью Люкса. Пса охватило до сих пор неизвестное ему чувство превосходства над всем и вся. Довольный, Люкс разлегся в пещере и задремал. Проснулся он от какого-то странного повизгивания. Пес открыл глаза и увидел точно такого же зверя, какого он сбросил в яму, только покрупнее. Люкс угрожающе зарычал и прыгнул на него, тот едва увернулся от острых зубов, скатившись клубком со склона. Люкс несколько раз тявкнул, но дальше не побежал. Зверь оставил перед входом в пещеру двух задушенных кур. Они были еще теплыми.
      Люкс впился в одну из них. Вкус сырого мяса показался ему странным, но голод взял свое.
      Наевшись, Люкс лег отдохнуть. Никто ему не мешал, и он продремал до заката солнца. Потом встал и по тропке спустился вниз, направился к селу, стараясь не попадаться на глаза людям.
      Он крался, как вор, шел по огородам, забегал во дворы, в которых не было собак, боясь столкновения с ними. В одном из сараев Люкс обнаружил клетки с кроликами, но, подумав, решил заняться ими, когда деревня заснет.
      Люкс решил пока жить в этих местах в надежде, что хозяин рано или поздно вернется к нему.
      Вечером, часов в десять, Люкс снова оказался в сарае, где находились кролики. Сорвать дверцу с клетки ему не стоило особого труда. И вот первый кролик уже у него в пасти. Сжав зубы, Люкс перекусил животному позвоночник и бросил его на землю. Поддавшись дикому животному инстинкту, Люкс загрыз таким способом десятка три кроликов. Затем выбрал себе одного и побежал по направлению к своей пещере. По дороге напился из ручья. Холодная вода немного успокоила его.
 
      На следующий день Чупати вызвали найти зверя, который передушил три десятка кроликов и вообще бесчинствовал в соседнем селе.
      Прибыв на место происшествия, старшина внимательно осмотрел сарай и жертвы ночного набега. Кантор тоже был в большом недоумении: ведь никаких следов человека тут не было и в помине. Он вывел хозяина на берег ручья, где на влажной земле отчетливо виднелись собачьи следы.
      Чупати уже знал о том, что Люкс сбежал с заставы, так что ему было отнюдь не трудно предположить, что это его работа.
      Кантор учуял в сарае запах Люкса и весело замахал хвостом.
      Начиная с того дня почти ежедневно в этих местах что-нибудь происходило: то волки нападали на ягненка, то кто-то передушил всех кур во дворе, то сторожа укусил огромный волк. Все это случалось, как правило, в ночные и вечерние часы. А после того как волк укусил возчика, ехавшего на подводе, все крестьяне стали бояться с наступлением темноты заглядывать даже в собственный двор.
      Постепенно Люкс, подгоняемый любопытством, стал приглядываться к обитателям леса. Первое знакомство произошло с четой барсуков. Одиночество так наскучило Люксу, что он начал бродить по лесу в поисках какого-нибудь животного, с которым можно было бы поиграть. С этой благой целью он приблизился к чете барсуков, которые настолько растерялись, что даже не пытались бежать от стоявшей перед ними огромной собаки. Люкс осмелился подойти к ним поближе и познакомиться с их острыми зубами. Барсуки же благополучно скрылись в своей норе.
      Люкс разозлился. Он, конечно, мог бы расправиться с ними…
      Оказалось, что в лесу не так-то легко найти себе товарища для игр: лисы убегали от него, убегали с громким хрюканьем и дикие кабаны, не говоря уже о быстроногих козочках. Наконец на пути ему попался заяц. Люкс догнал его и растерзал. С тех пор он стал забавляться погоней за различными дикими животными, чтобы хоть чем-то заняться и как-то развлечься.
      Однажды, преследуя двух диких коз, Люкс случайно натолкнулся на маленького мальчика, который во что-то играл.
      Увидев Люкса, мальчик, на вид ему было лет восемь, стал подзывать собаку к себе.
      – Собачка, собачка, иди сюда! – Мальчик пошел навстречу псу.
      На какое-то мгновение Люксу показалось, что к нему приближается сынишка его хозяина. Глаза собаки радостно заблестели, и она побежала навстречу знакомому мальчугану.
      Малыш звонко засмеялся, когда пес забегал вокруг него.
      Собака и мальчуган затеяли веселую игру, стараясь догнать друг друга.
      На зов матери мальчуган побежал к домику лесника, Люкс – за ним. Остановился пес только перед изгородью, увидев лесника с ружьем, идущего по дорожке. Люкс бросился бежать прямо через кустарник.
      – Иди сюда, иди! – крикнул мальчуган Люксу, но тот ничего не слышал.
      Послышался звук выстрела: Люкс прыжком бросился в сторону и заполз в кусты.
      Теперь он прекрасно понял, что мальчуган был вовсе не сыном хозяина и привел он его отнюдь не к хозяину.
      – Папочка! Не стреляй! Папочка!.. – со слезами на глазах закричал ребенок.
      Но было уже поздно: снова грянул выстрел. К счастью, пуля пронеслась стороной, так и не задев Люкса.
 
      Из Будапешта в сопровождении заместителя Ковача привезли отца Кантора – пса по кличке Кормош.
      – Приказано выследить Люкса и поймать…
      – И тебе не жалко собаку?
      – Жалко, как не жалко, а что тут можно еще придумать? Если ты знаешь – скажи.
      Чупати молчал, так как другого выхода и сам не видел. Хорошо еще, что ловить Люкса назначили не его с Кантором.
      – Почему не приехал сам Ковач? На его свист Люкс сам бы выскочил из леса, – сказал Чупати.
      – Я не знаю. Мне отдали приказ ехать, я и поехал.
      – Понятно. – Чупати махнул рукой.
      Кантор сразу же узнал своего отца и радостно бросился к нему. Старый пес с достоинством, но по-отечески ласково тронул сына передней левой лапой. Вдвоем они обежали весь двор, после чего Кантор не без гордости подвел Кормоша к своей конуре. Однако побыть долго вдвоем им не удалось: Кормоша увели на задание.
      – А ты останешься дома! – прикрикнул на Кантора Чупати, когда пес хотел вслед за хозяином выйти за ворота.
      Кантор удивленно смотрел на хозяина.
      – Ну, что ты на меня уставился? – спросил его Чупати. – Лучше, если ты не увидишь этой жуткой охоты, понял?
      Таким раздраженным Кантор своего хозяина никогда не видел. Инстинктом пес чувствовал, что произошло что-то очень серьезное.
      Перед воротами уже стояла машина, мотор равномерно гудел. Хозяин сел в открытую машину и захлопнул дверцу перед самым носом пса.
      Машина медленно тронулась. Кантор побежал вслед за ней и, сделав огромный прыжок, оказался на коленях у хозяина.
      – Да ты что, спятил?! – крикнул Чупати на пса, который лез к нему чуть ли не целоваться.
      Кормош явно одобрительно протявкал.
      – Пусть едет, – сказал хозяин Кормоша.
      – Я бы не хотел, чтобы он видел эту травлю.
      – Какой ты сентиментальный! Твоей вины в этом деле нет.
      К полудню они добрались до загона, в котором находились овцы кооператива. По словам пастуха, накануне «волк» напал на стадо и зарезал двух ярочек. По счету это было восьмое нападение, стоившее кооперативу десяти овец.
      Возле загона нетрудно было найти следы лап Люкса. По приказу хозяина Кормош понюхал след, но не пошел по нему, так как это был след собаки, а не человека. След он взял только после четвертого строгого приказа.