— Если бы я заранее знала о его решении, может, сумела бы уговорить изменить планы, — возразила Кэтти-бри.
      Дзирт беспомощно моргнул:
      — Тем более не стоило тебе говорить.
      — Ты одобряешь его выбор?
      — Я уверен, что соглашаться или не соглашаться — не мое дело, — ответил Дзирт и пожал плечами.
      — Ты считаешь, что он правильно поступил, оставив Бренора, когда?..
      — Это время или какое-то другое, все равно.
      — Как ты можешь такое говорить? Мы его семья, а Вульфгар ушел…
      — Так же как мы с тобой несколько лет назад, после войны с дроу, когда Вульфгар провалился в Абисс,— напомнил ей Дзирт. — Мы хотели отправиться в путь и ушли, оставив Бренора и Мифрил Халл. На шесть лет.
      Напоминание лишь немного успокоило гнев Кэтти-бри.
      — Но сейчас у порога крепости Бренора стоит армия орков, — возразила она, хотя и не так энергично, как прежде.
      — Эта армия может простоять здесь еще не один год. Вульфгар говорил мне, что не видит перед собой будущего. Правда, что его здесь ожидало? Ни жены, ни детей.
      — И он с болью смотрел на нас.
      — Возможно, — кивнул Дзирт.
      — Он сам мне об этом сказал.
      — И ты примерила на себя мантию вины? Кэтти-бри пожала плечами.
      — Она тебе не к лицу, — заверил ее Дзирт. Он снова привлек женщину к себе и бережно уложил ее голову на свое плечо. — Вульфгар должен сам выбирать свой путь. В Долине Ледяного Ветра у него тоже есть семья, и он решил уйти туда. Там живет его народ. Неужели ты хотела бы лишить его возможности найти свою любовь? Разве не должен он воспитать своих детей, которым предстоит после него вести народы Долины Ледяного Ветра?
      Кэтти-бри долго не отвечала.
      — Я уже скучаю по нему, — наконец прошептала она.
      — И я тоже. И Бренор, и Реджис тоже огорчены. Но ведь он не умер. Он не погиб в бою, как мы опасались тогда, много лет назад. Он пройдет свой путь и, следуя принятому им самим решению, доставит Кэлси домой, а потом, может быть, отправится в Долину Ледяного Ветра. А может, и нет. Возможно, там Вульфгар осознает, что его настоящий дом в Мифрил Халле, и тогда он вернется к Бренору. Или найдет себе другую жену и вернется с ней, исполненный счастья, свободный от страданий.
      Дзирт немного отстранил Кэтти-бри, и его фиолетовые глаза встретились с ее ярко-синим взглядом.
      — Ты должна доверять Вульфгару, он не раз заслужил это право. Позволь ему идти той дорогой, которую он выберет сам, и верь, что ты и я, Бренор и Реджис повсюду с ним в его сердце, так же как мы сохраним его в своих сердцах. Ты взвалила на себя вину, которой ты не заслуживаешь. Неужели Вульфгар должен был отказаться от собственного пути только для того, чтобы ты не печалилась?
      Кэтти-бри некоторое время размышляла над его словами, а потом нашла в себе силы улыбнуться.
      — В моем сердце нет пустоты, — сказала она, потянулась вперед и поцеловала Дзирта настойчиво и страстно.
 
      — Ты получишь все, что бы тебе ни понадобилось, — пообещал Бренор Нанфудлу, пока тот осторожно вынимал свиток из связки. — Пузан останется при тебе рабом и по твоей просьбе будет обращаться ко мне и всем моим парням.
      Гном начал разворачивать пергамент, но услышал, как потрескивает хрупкий материал, поморщился и остановился.
      — Мне придется сварить предохранительную смазку, — сказал он Бренору. — Я не осмелюсь выложить документ на свет, пока он не будет соответствующим образом обработан.
      — Все, что пожелаешь, — заверил его Бренор. — Только сделай это, и сделай быстро.
      — Насколько быстро? — забеспокоился гном.
      — Аластриэль сейчас здесь, — пояснил Бренор. — Она еще несколько дней будет руководить работами по сооружению моста, и, если в этих пергаментах говорится о том, о чем я думаю, пусть леди Аластриэль будет над чем поразмыслить на обратном пути в Серебристую Луну.
      Но Нанфудл покачал головой.
      — Мне понадобится больше, чем несколько дней, чтобы все подготовить, — и это при условии, что у вас найдутся все необходимые ингредиенты. — Он перевел взгляд на Реджиса. — Основой для снадобья служит гуано летучих мышей.
      — Великолепно, — пробормотал хафлинг.
      — У нас оно есть, или мы его найдем, — настаивал Бренор.
      — В любом случае процесс варки займет целый день, — сказал Нанфудл. — А потом потребуется три дня, чтобы мазь впиталась в пергамент, но лучше подержать все пять дней.
      — Значит, всего четыре, — сосчитал Бренор, и Нанфудл покорно кивнул.
      — Это только подготовка свитков для изучения, — поторопился добавить гном. — Мне может потребоваться десяток дней, чтобы расшифровать древние письмена, даже с помощью магии.
      — Ба, ты справишься гораздо раньше! — воскликнул Бренор.
      — Но я не могу обещать.
      — Лучше бы тебе поторопиться, — снова повторил Бренор, но уже не ободряюще, а, скорее, требовательно. Затем он повернулся к Реджису. — Гуано, — напомнил он хафлингу и, развернувшись, вышел из комнаты.
      — Гуано, — прошептал Реджис, беспомощно глядя на Нанфудла.
      — И кузнечное масло, — добавил гном. Он вытащил из связки еще один свиток, положил его рядом с первым, приложил пальцы к губам и тяжело вздохнул. — Если бы они понимали, насколько деликатна эта работа, они бы сдержали свое нетерпение, — произнес он, обращаясь скорее к самому себе, нежели к хафлингу.
      — Бренору сейчас не до деликатности, как мне кажется, — ответил Реджис. — Вокруг слишком много орков, чтобы быть деликатным.
      — Орки и дворфы, — бормотал гном. — Орки и дворфы. Как же художник должен делать свое дело?
      Он снова вздохнул, словно говоря: «Если бы я мог» — и отошел в угол, где хранились ступки и пестики и разные ложечки и флаконы.
      — Вечная спешка, вечное ворчанье! — сетовал он. — Орки и дворфы, вот уж действительно!
 
      Путники только-только разошлись по своим комнатам в западном крыле под ущельем Гарумна, как по Мифрил Халлу разнеслось известие еще об одном нежданном посетителе, вошедшем через западные ворота. Эльфы были нечастыми гостями крепости Бренора, но перед Хралайном из Лунного Леса двери распахнулись мгновенно.
      Дзирт, Кэтти-бри и Бренор нетерпеливо ожидали эльфа в зале для аудиенций.
      — Аластриэль, а теперь еще и Хралайн, — говорил Бренор, сопровождая кивками каждое свое слово. — Все сходится одно к одному. Как только мы узнаем содержание этих свитков, им обоим придется признать, что пора ударить по этим смердящим оркам.
      Дзирт не стал делиться своими сомнениями, а Кэтти-бри молча улыбнулась и кивнула. Пока еще не было причин разбавлять оптимизм Бренора примесью печальной реальности.
      — Парни из Адбара и Фелбарра наверняка к нам присоединятся, — продолжал Бренор, не обращая внимания на сдержанность своих слушателей. — Если мы получим поддержку Серебристой Луны и Лунного Леса, мы быстро разгоним орков обратно по норам, можно не сомневаться!
      Он еще некоторое время продолжал разглагольствовать, пока в зал после официального представления не ввели Хралайна.
      — Рад встрече, король Бренор, — произнес эльф после того, как список его имен и титулов был зачитан полностью. — Я прибыл с вестями из Лунного Леса.
      — Для того чтобы просто пообедать, это была бы слишком долгая поездка, — заметил Бренор.
      — Мы подверглись нападению со стороны орков,— продолжал Хралайн, повинуясь жесту Бренора. — Согласованному и хитроумно спланированному нападению.
      — Мы скорбим о ваших утратах, — откликнулся Бренор, и Хралайн поклонился в знак благодарности за проявленное сочувствие.
      — Мы потеряли несколько своих людей, — рассказал он, — эльфов, которым предстояло бы увидеть рождение и закат последующих столетий. — Он перевел пристальный взгляд на Дзирта. — И среди них Инновиндиль.
      Дзирт широко распахнул глаза, ахнул и отшатнулся назад, так что Кэтти-бри пришлось его поддержать.
      — И Закат погиб вместе с ней, — продолжал рассказ Хралайн слегка задрожавшим голосом. — Похоже, что орки предвидели ее появление над полем боя и хорошо подготовились.
      Дыхание Дзирта вырывалось из груди короткими резкими толчками. Он собрался было что-то сказать, но не нашел слов и лишь горестно покачал головой. Сердце затопило непереносимой пустотой, холодным и жестоким напоминанием о неожиданности перемен, о внезапной и необратимой смертности.
      — Я разделяю твое горе, — сказал Хралайн. — Инновиндиль была мне другом, и все, кто ее знал, относились к ней с любовью. И Заря тоже тоскует, в этом нет никаких сомнений, пегас остро переживает утрату своих товарищей — Заката и Инновиндиль.
      — Проклятые свинорылые орки! — взревел Бренор. — Неужели вы и сейчас считаете, что их можно оставить в покое?! Вы все еще хотите сохранить королевство Обальда?
      — Орки испокон веков атаковали Лунный Лес, — ответил Хралайн. — Они приходили за лесом и ради забавы, но мы убивали их и обращали в бегство. Но на этот Раз их атака была организована намного лучше — слишком хорошо для такой примитивной расы.
      Хралайн договорил, продолжая смотреть на Дзирта, что вызвало любопытствующие взгляды Бренора и Кэтти-бри.
      — Тос'ун Армго, — сделал вывод Дзирт.
      — Нам известно, что он был в этих местах, провел некоторое время с Албондиэлем и Синнафейн и хорошо изучил наши методы, — рассказал Хралайн.
      Дзирт кивнул, и печаль на его лице сменилась решимостью. После того как он и Инновиндиль доставили в Лунный Лес тело Эллифейн, Дзирт поклялся выследить Тос'уна. Сейчас настал момент выполнить это обещание.
      — Горестное известие вдесятеро удлиняет путь, как говорится в пословице, — сказал Бренор. — Располагайся на отдых, Хралайн из Лунного Леса. Мои парни снабдят тебя всем необходимым, и ты можешь оставаться сколько захочешь. Возможно, вскоре у меня будут для тебя новости — кое-что полезное для борьбы против проклятого Обальда. Как заверяют мои люди, сведения поступят через несколько дней.
      — Сегодня я всего лишь курьер и вынужден отклонить твое лестное приглашение, король Бренор, — пояснил Хралайн, отвесив почтительный поклон. — На ваш зов из Лунного Леса несомненно придут другие, а мой путь должен продолжиться из восточных дверей крепости не позднее завтрашнего рассвета. — Он снова взглянул Дзирту в глаза. — Надеюсь, я пойду не один.
      Дзирт кивком выразил свое согласие отправиться на охоту, даже не обернувшись к Кэтти-бри. Он знал, что она не сможет ему возразить.
 
      Немного позже они остались вдвоем в своей комнате, и Дзирт начал собирать рюкзак.
      — Ты уходишь на поиски Тос'уна, — произнесла Кэтти-бри, и в ее словах не было вопроса, а лишь спокойное утверждение.
      — Разве у меня есть выбор?
      — Нет. Только я бы хотела наконец выздороветь и отправиться с тобой.
      Дзирт прекратил сборы и обернулся к ней:
      — В Мензоберранзане есть такая поговорка: «Аспис ту дроу бед н'тус дроу». Дроу может выследить только дроу.
      — Тогда удачной тебе охоты, — сказала Кэтти-бри и подошла к шкафу, чтобы помочь Дзирту приготовить вещи.
      Она казалась не слишком расстроенной, но следующий негромко заданный вопрос застал Дзирта врасплох:
      — Ты бы женился на Инновиндиль после моей смерти?
      Дзирт замер и, набравшись смелости, медленно повернулся и взглянул на Кэтти-бри. Она слегка улыбалась и казалась спокойной, почти беззаботной. Кэтти-бри присела на край кровати и жестом пригласила Дзирта сесть рядом.
      — Ты бы сделал это? — снова спросила она, как только он приблизился. — Инновиндиль была прекрасна душой и телом.
      — Я как-то не думал об этом, — ответил Дзирт. Улыбка Кэтти-бри стала заметнее.
      — Я знаю, — заверила она Дзирта. — Но я прошу подумать сейчас. Смог бы ты ее полюбить?
      Дзирт немного подумал.
      — Не знаю, — признался он.
      — И тебе никогда не приходила в голову эта мысль? Дзирт мысленно вернулся к тем дням, когда он и Инновиндиль остались вдвоем в тылу армии орков. Тогда Инновиндиль чуть не соблазнила его и тем самым помогла разобраться в чувствах к Кэтти-бри, которую на тот момент Дзирт считал погибшей.
      — Я думаю, ты бы смог ее полюбить, — сказала Кэтти-бри.
      — Возможно, ты и права, — ответил он.
      — Как ты думаешь, она вспоминала о тебе в последние минуты своей жизни?
      Откровенный вопрос шокировал Дзирта, но Кэтти-бри не отступала.
      — Скорее, она думала о Тарафиэле и о том, что было между ними.
      — Или о Дзирте и о том, что могло бы быть. Дзирт тряхнул головой:
      — Вряд ли ее последние мысли относились ко мне. Скорее, к Закату. Быть эльфом значит жить настоящим. Наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас, и принимать то, что будет, независимо от планов и надежд.
      — Все равно, мне кажется, Инновиндиль испытала мимолетное сожаление о Дзирте и возможной утраченной любви.
      Дзирт не стал спорить, да и не хотел, учитывая доброжелательный тон Кэтти-бри и ее откровенность. Она не осуждала его и не искала причин сомневаться в его любви. Кэтти-бри доказала это уже в следующую минуту, когда рассмеялась и погладила его по щеке.
      — По всей вероятности, ты переживешь меня на несколько столетий, — объяснила она. — Я понимаю все последствия такой разницы, мой любимый, и была бы эгоистичной дурой, если бы надеялась, что ты останешься верен воспоминаниям. Я не могу хотеть — и не хочу — для тебя такой жизни.
      — Но это не значит, что мы должны это обсуждать,— упрекнул ее Дзирт. — Нам не известно ни куда приведут нас дороги, ни кто проживет дольше. Мы живем в опасном мире и в опасное время.
      — Я знаю.
      — Тогда к чему беспокоиться и заводить этот разговор?
      Кэтти-бри пожала плечами, но ее улыбка постепенно исчезла, и красивое лицо затуманилось печалью.
      — Что случилось? — спросил Дзирт и, протянув руку, повернул к себе.
      — Если опасности нас не разлучат, интересно, что почувствует Дзирт через двадцать лет?
      Вопрос откровенно озадачил дроу.
      — Ты будешь все так же молод и привлекателен, полон жизни и любви, — пояснила Кэтти-бри. — А я стану старой, уродливой и скрюченной. Я уверена, ты останешься со мной, но что это будет за жизнь?
      Теперь настала очередь Дзирта рассмеяться.
      — Можешь ты смотреть на женщину, которой перевалило за семьдесят, и находить ее привлекательной?
      — Разве мало людей продолжают любить друг друга после долгих лет, проведенных вместе? — спросил Дзирт. — Разве мало мужчин все так же любят своих жен после семидесятого дня рождения?
      — Но эти мужчины, как правило, не остаются в расцвете сил и красоты..
      — Твое заблуждение состоит в том, что ты считаешь, будто старость подкрадется внезапно, за одну ночь, но это далеко не так, даже с точки зрения эльфа, наблюдающего за жизнью человека. Каждая морщинка имеет свое значение, моя дорогая. День за днем мы проводим вместе, и каждая перемена что-то означает. Ты в своем сердце знаешь, что я тебя люблю, и я не сомневаюсь, что моя любовь к тебе будет расти с каждым годом. Кэтти-бри, я знаю твое сердце. Ты, к счастью, предсказуема в одних вопросах и совершенно непредсказуема в других. Я снова и снова убеждаюсь, что знаю твой выбор, он всегда обусловлен твоей прямотой и честностью.
      Кэтти-бри снова улыбнулась и поцеловала его, но Дзирт быстро отстранился:
      — Если огненное дыхание дракона застигнет меня врасплох, опалит кожу, ослепит меня и навеки оставит запах сгоревшей плоти, разве Кэтти-бри перестанет меня любить?
      — Прекрасная мысль, — сухо ответила она.
      — Ответь. Ты останешься со мной?
      — Конечно.
      — А если бы я думал иначе, я бы никогда не стал твоим мужем. Разве ты не так же твердо во мне уверена?
      Кэтти-бри усмехнулась и снова его поцеловала, а потом толкнула на кровать. Сборы могут подождать.
 
      На рассвете следующего дня Дзирт склонился над спящей Кэтти-бри и легонько притронулся губами к ее лицу. Потом он долго смотрел на нее, даже когда шел от кровати к двери. Наконец он отвернулся и едва не подпрыгнул от неожиданности — у самой двери стоял Тулмарил, Искатель Сердец, лук Кэтти-бри, а рядом лежал волшебный колчан, в котором никогда не иссякали стрелы. Дзирт на мгновение нерешительно замер, а потом увидел на полу маленькую записку. По проколу в бумаге он догадался, что листок был насажен на кончик лука, но не удержался на месте.
      Даже не поднимая записки, он уже знал, о чем там говорится.
      Он снова посмотрел на Кэтти-бри. Возможно, она и не могла быть с ним рядом, но с Тулмарилом в руке он везде будет чувствовать ее присутствие.
      Дзирт повесил лук на плечо, поднял колчан и забросил за спину. Еще раз оглянувшись на свою любовь, он беззвучно покинул комнату.

Глава 16
Марш Туугвика Тука