Глава 23

Маета

Мать Бэнр долго и внимательно разглядывала Мэлис До'Урден, оценивая, как тяжело придавили верховную мать поиски Зин-карлы. Когда-то гладкое лицо Мэлис избороздили следы тревог, ее прямые белые волосы, предмет зависти сверстниц, были взлохмачены и имели неряшливый вид, едва ли не впервые за истекшие пять веков. Однако более всего поражали ее глаза – когда-то сияющие и живые, а сейчас глубоко запавшие от усталости и тускло мерцавшие на фоне ее темной кожи.

– Закнафейн почти добрался до него, – объясняла Мэлис неестественным плаксивым голосом. – Дзирт был у него в руках, и все же моему сыну каким-то образом удалось ускользнуть! Но дух-двойник снова напал на его след, он уже близко от него, – тут же добавила Мэлис, увидев, что Мать Бэнр неодобрительно сдвинула брови. Помимо того, что она являлась самым могущественным лицом во всем Мензоберранзане, эта высохшая верховная мать Дома Бэнр считалась личным представителем Ллос в этом городе. Одобрение Матери Бэнр было одобрением Ллос, равно как неодобрение Матери Бэнр чаще всего предвещало несчастье для любого Дома.

– Зин-карла требует терпения, Мать Мэлис, – спокойно сказала Мать Бэнр. Прошло не так уж много времени.

Мэлис слегка расслабилась, разглядывая окружающую обстановку. Она ненавидела эту молельню Дома Бэнр, такую огромную и претенциозную. Весь комплекс дома До'Урден мог бы уместиться в этом единственном зале, и если бы здесь находилась вся семья Мэлис и вдесятеро больше воинов, чем было под ее началом, они все равно не заполнили бы все ряды скамей. Прямо над центральным алтарем, как раз над Матерью Мэлис, вырисовывался иллюзорный образ гигантского паука, переходящий то в образ прекрасной дровской женщины, то опять в паукообразное. Мэлис чувствовала себя еще более ничтожной, находясь наедине с Матерью Бэнр под сенью этого всеподавляющего символа.

Мать Бэнр почувствовала беспокойство своей гостьи и решила приободрить ее:

– Тебе был дан великий дар, – проникновенно заговорила она. – Паучья Королева не пожаловала бы Зин-карлу, не приняла бы в жертву верховную мать СиНафай Ган'етт, если бы она не одобряла твои методы и твои намерения.

– Это испытание, – небрежным тоном бросила Мэлис.

– Испытание, но ты не потерпишь неудачу! – возразила Мать Бэнр. – И тогда ты узнаешь неземное блаженство, Мать Мэлис До'Урден! Когда дух-двойник, тот, кто был Закнафейном, выполнит свою задачу и твой вероотступник сын будет мертв, ты в почете будешь заседать в правящем совете. Пройдут многие годы, обещаю тебе, прежде чем любой Дом посмеет угрожать Дому До'Урден. Паучья Королева осенит тебя своим благоволением в награду за надлежащее завершение Зин-карлы.

Она отнесет твой Дом к высшему разряду и защитит тебя против посягателей.

– А если Зин-карла потерпит неудачу? – осмелилась предположить Мэлис. – Допустим…. – Глаза Матери Бэнр округлились от потрясения, и голос Мэлис угас.

– Не смей произносить эти слова! – раздраженно воскликнула Бэнр. – И думать не смей о подобном, это немыслимо! Ты все больше впадаешь в отчаяние из-за страха, и это одно навлечет на тебя гибель. Зин-карла – это испытание на силу воли, это проба твоей преданности Паучьей Королеве. Дух-двойник продолжение твоей веры и твоей силы. Если ты колеблешься в своей вере, то и дух-двойник Закнафейн будет колебаться при выполнении своей миссии.

– Никаких колебаний! – взревела Мэлис, стискивая ладонями подлокотники кресла. – Я принимаю на себя ответственность за святотатство моего сына, и я с помощью и с благословения Ллос покараю его.

Мать Бэнр с облегчением откинулась на спинку сиденья и одобрительно кивнула. Ей пришлось подбодрить Мэлис по приказу Ллос, и она достаточно знала о Зин-карле, чтобы понимать, что самоуверенность и решительность были залогом успеха. Верховная мать, направляющая Зин-карлу, прости обязана непрестанно и горячо молиться Ллос и уверять ее в своем желании доставить ей удовольствие.

Однако у Матери Мэлис была еще одна проблема – рассеянность, которую она едва ли могла себе позволить. Она явилась в Дом Бэнр с просьбой о помощи.

– Итак, теперь о другом деле, – подтолкнула ее Мать Бэнр, которую эта встреча изрядно утомила.

– Я чувствую себя уязвимой, – объяснила Мэлис. – Зин-карла высасывает мою энергию и внимание. Я опасаюсь, что какой-либо Дом может ухватиться за такую возможность.

– Ни один Дом никогда не атаковал верховную мать, находящуюся в плену у Зин-карлы, – подчеркнула Мать Бэнр, и Мэлис сообразила, что иссохшая древняя женщина говорит об этом на основании собственного опыта.

– Действительно, Зин-карла – редкий дар, – продолжила Мэлис, – жалуемый главам могучих Домов, почти наверняка пользующихся благоволением Паучьей Королевы. У кого возникла бы охота предпринимать атаку при таких обстоятельствах? Но Дом До'Урден далеко не таков. Мы все еще испытываем последствия войны. Даже с прибавлением нескольких воинов Дома Ган'етт мы ослаблены. Широко известно, что я все еще не вернула себе расположение Ллос, притом что мой Дом-восьмой в городе, что автоматически относит меня к правящему совету и является предметом зависти.

– Твои опасения беспочвенны, – заверила ее Мать Бэнр, но разочарованная Мэлис тяжело откинулась назад в кресле. Мать Бэнр с сожалением покачала головой. – Я вижу, что простые слова не смогут успокоить тебя. Пойми, Мэлис До'Урден, твое внимание должно быть сосредоточено на Зин-карле. У тебя нет времени на подобные мелочи.

– И все же я боюсь, – сказала Мэлис.

– Тогда я положу этому конец, – ответила Мать Бэнр. – Возвращайся в свой дом, я дам тебе две сотни моих воинов. Это надежно защитит твои стены. На моих воинах будет эмблема Дома Бэнр. Никто в этом городе не посмеет напасть на тебя при таких союзниках.

Широкая улыбка расплылась на лице Мэлис, разгладив часть глубоких борозд, проложенных заботами. Она восприняла великодушный дар Матери Бэнр как знак того, что, возможно, Ллос все еще благосклонно относится к Дому До'Урден.

– Возвращайся в свой дом и сосредоточься на главной задаче, – продолжила Мать Бэнр, – Закна-фейн должен снова найти Дзирта и убить его. Именно такую сделку ты предложила Паучьей Королеве. Но не переживай из-за последней неудачи духа-двойника и потери времени. Несколько дней или недель – не так уж много в глазах Ллос. Должное завершение Зин-карлы – вот что имеет значение.

– Когда будет отдано распоряжение о моем эскорте? – вставая со своего кресла, спросила Мэлис.

– Он уже ожидает, – успокоила ее Мать Бэнр.

Мэлис сошла вниз с центрального возвышения и прошла к выходу сквозь множество рядов скамей гигантского зала. Это огромное помещение было скудно освещено, и Мэлис едва ли могла толком разглядеть, когда выходила, еще одну фигуру, приближавшуюся к помосту с противоположной стороны. Она решила, что это доверенный иллитид Матери Бэнр, обычно присутствующий в этом огромном зале.

Если бы Мэлис было известно, что проницатель Матери Бэнр отправился по собственным делам на запад, она проявила бы большее внимание к этой отдаленной фигуре.

Морщин у нее стало бы в десять раз больше.

– Жалкое зрелище, – заметил Джарлакс, опускаясь рядом с Матерью Бэнр. Это уже не та Мать Мэлис До'Урден, которую я знал – еще несколько месяцев тому назад.

– Зин-карла достается недешево, – ответила Мать Бэнр.

– Плата высокая, – согласился Джарлакс. Он посмотрел прямо на Мать Бэнр, читая в ее глазах напрашивающийся ответ. – Она потерпит неудачу?

Мать Бэнр громко рассмеялась, смех ее напоминал сдавленный хрип.

– Даже Паучья Королева могла бы только строить догадки, отвечая на этот вопрос. Мои-наши-воины должны бы обеспечить Матери Мэлис спокойствие в достаточной мере, чтобы завершить поставленную задачу. По крайней мере, такова моя надежда. Мэлис До'Урден когда-то была на высоком счету у Ллос, знаешь ли.

Место для нее в правящем совете было потребовано самой Паучьей Королевой.

– События, похоже, ведут к выполнению воли ллос, – усмехнулся Джарлакс, припомнив сражение между Домом До'Урден и Домом Ган'етт, в котором Бреган Д'эрт сыграл главную роль. Последствия победы – гибель Дома Ган'етт, поставили Дом До'Урден на восьмое место в городе, поместив тем самым Мать Мэлис в правящий совет.

– Счастье улыбается приближенным, – заметила Мать Бэнр.

Усмешка Джарлакса внезапно сменилась серьезностью.

– Неужели Мэлис…. Мать Мэлис, – быстро исправился он, заметив, как мгновенно нахмурилась Бэнр, – сейчас находится в фаворе у Паучьей Королевы?

Будет ли счастье улыбаться Дому До'Урден?

– Я бы сказала, что подарок в виде Зин-карлы знаменует собой как счастье, так и несчастье. Быть ли счастью Матери Мэлис. – . решать ей и ее духу-двойнику.

– Или ее сыну-этому знаменитому Дзирту До'Урдену. – уничтожить ее, подвел итог Джарлакс… – Неужели этот юный воин настолько могуществен? Почему бы самой Ллос просто не уничтожить его?

– Он отрекся от Паучьей Королевы, – ответила Бэнр, – полностью и всем сердцем. Ллос не имеет власти над Дзиртом и наградила этой проблемой Мать Мэлис.

– Довольно трудная проблема, как оказалось, – заметил Джарлакс, и его лысая голова затряслась от смеха. Наемник мгновенно заметил, что Мать Бэнр не разделяла его веселости.

– Действительно, – мрачно ответила она, и голос ее затих, она откинулась в кресле и погрузилась в собственные мысли. Лучше, чем кому-либо в городе, ей были известны опасности и возможные выгоды, связанные с Зин-карлой. В прошлом Мать Бэнр дважды молила Паучью Королеву о величайшем подарке, и дважды в то время она довела Зин-карлу до успешного завершения. Непревзойденное великолепие дома Бэнр, окружавшее ее, не давало Матери Бэнр забыть о выгодной стороне успеха Зин-карлы. Но всякий раз, когда она вглядывалась в свое отражение в бассейне или в зеркале, она воочию получала напоминание об огромной цене, уплаченной за Зин-карлу.

Джарлакс не вторгался в воспоминания верховной матери. Наемник погрузился в собственные размышления. Во время бедствий и сумятицы, как сейчас, опытный интриган мог бы извлекать одни только барыши. На взгляд расчетливого Джарлакса, Бреган Д'эрт только выигрывал от пожалования Зин-карлы Матери Мэлис. Если Мэлис добьется успеха и укрепит свое положение в правящем совете, у Джарлакса появится еще один могущественный союзник в городе. Если же дух-двойник потерпит крах, что приведет к гибели Дома До'Урден, цена головы этого юного Дзирта возрастет до такого уровня, что станет заманчивой целью для его банды наемников.

Возвращаясь из путешествия в первый Дом города, Мэлис представляла себе завистливые взгляды, сопровождающие ее на извилистых улицах Мензоберранзана, Мать Бэнр была само благородство и сама снисходительность. Разделяя мнение, что высохшая древняя верховная мать действительно была голосом Ллос в городе, Мэлис едва могла сдерживать свою улыбку.

Однако, бесспорно, опасения еще оставались. Насколько охотно придет Мать Бэнр на помощь Мэлис, если Дзирт будет продолжать ускользать от Закнафейна, если Зин-карла в конце концов потерпит поражение? В таком случае положение Мэлис в правящем совете было бы призрачным, равно как и продолжение существования Дома До'Урден.

Караван миновал Дом Фей-Бранч-девятый Дом в городе и наиболее реальную угрозу для ослабленного Дома До'Урден. Мать Халавин Фей-Бранч, вне всякого сомнения, наблюдала за процессией из-за своих адамантитовых ворот, наблюдала за верховной матерью, которая удерживала за собой вожделенное восьмое место в правящем совете.

Мэлис взглянула на Дайнина и на десяток воинов Дома До'Урден, шагавших по бокам от нее, восседавшей на плывущем по воздуху магическом диске. Она позволила своему взгляду скользнуть по двум сотням воинов, воителей, открыто несущих гордую эмблему Дома Бэнр, марширующих с военной четкостью позади ее скромного войска.

«Что должна Мать Халавин Фей-Бранч думать, видя подобное?» – подумала Мэлис. Она не смогла удержаться от улыбки.

– Время нашего величайшего триумфа скоро наступит, – заверила Мэлис своего сына-воина. Дайнин кивнул и возвратил ей широкую улыбку, мудро не осмеливаясь лишить свою капризную мать малейшей толики радости.

Однако сам Дайнин никак не мог отделаться от подозрения, что многие из воинов Лома Бэнр, которых он никогда прежде не имел случая встречать, Выглядели подозрительно знакомыми. Один из них даже незаметно подмигнул старшему сыну Дома До'Урден.

В сознании Дайнина отчетливо возник магический свисток, в который дул Джарлакс на балконе Дома До'Урден.

Глава 24

Вера

Дзирт и Белвар слишком хорошо помнили, что означает то зеленое свечение, которое появилось впереди в. туннеле. Они заторопились, чтобы успеть предупредить Щелкунчика, который прибавил шагу, подгоняемый любопытством.

Теперь отряд вел пещерный урод; Щелкунчик стал просто слишком опасен, чтобы позволить ему шагать позади них.

Щелкунчик резко обернулся при их приближении, угрожающе поднял когтистую лапу и зашипел.

– Пич, – прошептал Белвар: это слово обычно помогало пробудить сознание в стремительно распадающейся личности друга. Они шли назад, на восток. – . в сторону Мензоберранзана, – как только Дзирт убедил хранителя туннелей в своей решимости помочь Щелкунчику. Белвар, не имея иного выбора, в конце концов согласился с планом дрова как с единственным шансом для Щелкунчика, но они боялись, что могут опоздать, хотя повернули немедленно и ускорили темп.

Превращение Щелкунчика после столкновения с дергарами катастрофически ускорилось. Пещерный урод почти не разговаривал и часто с угрозой поглядывал на них.

– Пич, – повторил Белвар, приближаясь к возбужденному чудовищу.

Пещерный урод, смутившись, остановился.

– Пич, – прорычал Белвар в третий раз и ударил своей рукой-молотом о каменную стену.

Как будто свет узнавания внезапно озарил ту неразбериху, что творилась в сознании Щелкунчика; он расслабился и уронил вниз свои тяжелые лапы.

Дзирт и Белвар глянули мимо пещерного урода на зеленое свечение и обменялись взглядами. Они приняли решение, отступать было некуда.

– Там, в той пещере, живут вороны, – спокойным тоном начал объяснять Дзирт, медленно и отчетливо выговаривая каждое слово, чтобы Щелкунчик мог наверняка понять его. – Нам придется ее быстро пересечь, чтобы добраться до противоположной стороны; если мы надеемся избежать столкновения, то медлить нельзя. Будь осторожен, тропинки там очень узкие и ненадежные.

– Щ-щ-щ…. – отчаянно заикался пещерный урод.

– Щелкунчик, – подсказал Белвар.

– П-п-п, – Щелкунчик внезапно остановился и махнул лапой в направлении светящейся зеленью пещеры.

– Щелкунчик пойдет впереди? – спросил Дзирт, не в силах выносить отчаянное усилие пещерного урода. – Щелкунчик поведет? – добавил Дзирт, увидев, что огромная голова кивнула в знак согласия. Белвар, похоже, не был уверен в мудрости подобного предложения.

– Мы уже сражались с людьми-птицами и знаем их трюки, – резонно заметил свирфнеблин, – а Щелкунчик – нет.

– Эта громадина отпугнет их, – возразил Дзирт. – Одно только присутствие Щелкунчика, возможно, поможет избежать битвы.

– Только не с воронами, темный эльф. Они в любом случае будут атаковать, они не знают страха. Ты видел их ярость, их равнодушие к смерти. Даже твоя пантера не отпугнула их.

– Возможно, ты прав, – согласился Дзирт, – но даже если вороны бросятся в атаку, каким оружием они владеют, чтобы повредить панцирь пещерного урода? Что защитит людей-птиц от огромных когтей Щелкунчика? Наш друг-гигант сметет их прочь.

– Ты забыл о тех, что оседлали камни там, наверху, – стоял на своем хранитель туннелей. – Им ничего не стоит обрушиться сверху с карниза и взять Щелкунчика этим!

Щелкунчик отвернулся от спорящих и пристально уставился в каменную стену в тщетном усилии вновь обрести толику себя прежнего. Он почувствовал легкое желание начать поглаживать-постукивать камень, но оно было не сильнее побуждения отвесить здоровую затрещину неважно кому – свирфнеблину или дрову.

– Я возьму на себя тех воронов, что поджидают вверху на карнизах, – решил Дзирт. – А ты просто следуй за Щелкунчиком через пещеру – в дюжине шагов позади.

Белвар оглянулся и заметил нарастающую злобу пещерного урода. Хранитель туннелей понял, что они больше не могут позволить проволочек, поэтому он пожал плечами и подтолкнул Щелкунчика в сторону зеленого свечения. Щелкунчик двинулся вперед, Дзирт и Белвар – следом за ним.

– Может, пантера? – шепнул Белвар Дзирту, как только они миновали последний поворот туннеля.

Дзирт отрицательно замотал головой, и Белвар, вспомнив об ужасном происшествии в пещере воронов, больше не предлагал подобного.

Дзирт на счастье потрепал глубинного гнома по плечу, затем двинулся мимо Щелкунчика и первым вошел в безмолвную пещеру. С помощью простых заклинаний дров перешел на левитацию и бесшумно взмыл вверх. Щелкунчик, пораженный этим странным местом с озером светящейся кислоты под ногами, едва заметил перемещения Дзирта. Пещерный урод стоял неподвижно, оглядывая пещеру и пользуясь своим острым слухом, чтобы найти, где могут прятаться враги.

– Вперед, – шепнул Белвар позади него. – Промедление смерти подобно.

Щелкунчик двинулся дальше, сначала осторожно ступая, затем, уверившись в прочности узкой тропинки, увеличив скорость. Он выбрал самый короткий путь, и все равно пришлось бы миновать немало поворотов, чтобы достичь выходной арки в противоположном конце пещеры.

– Ты видишь что-нибудь, темный эльф? громко спросил Белвар, слегка осмелев. Щелкунчик тем временем без каких-либо происшествий миновал середину пещеры; это вызывало все больше беспокойство у хранителя туннелей. Ни один ворон никак не проявил себя; не раздался ни единый посторонний звук, кроме тяжелой поступи Щелкунчика и шарканья изношенных сапог Белвара.

Дзирт слетел назад на край карниза далеко позади своих спутников.

– Ничего, – ответил он. Дров разделял тревогу Белвара из-за того, что вокруг не было видно ни единого жуткого ворона. Тишина наполненной кислотой пещеры была абсолютной и внушала беспокойство. Дзирт выбежал на середину пещеры, затем опять взмыл вверх при помощи левитации, пытаясь найти лучший угол обзора.

– Что видишь? – мгновение спустя спросил его Белвар. Дзирт посмотрел вниз и пожал плечами.

– Вообще ничего.

– Магга каммара, – проворчал Белвар, почти испытывая желание, чтобы какой-нибудь ворон появился и напал на них.

К тому времени Щелкунчик почти достиг намеченного выхода, хотя Белвар из-за беседы с Дзиртом замешкался и едва миновал центр огромного зала. Когда хранитель, туннелей вновь двинулся вперед, пещерный урод уже скрылся в проеме выходного туннеля.

– Есть кто-нибудь? – крикнул Белвар обоим своим спутникам. Дзирт покачал головой и продолжал подниматься выше. Он медленно описывал круги, всматриваясь в стены, не в силах поверить, что ни один ворон не скрывается в засаде. Белвар снова посмотрел на выходную арку.